, и все!
   - Зачем нарисовала пятно на портрете? Почему синее?
   - Думаю, это не она..
   - А кто?
   - Понятия не имею, - в сердцах воскликнул я, -  тот,  кто  бродил  по
дому в платье Глафиры. И правда - отчего оно синее?
   - Просто натуральная чертовщина, - протянул Макс.
 
Глава 21 
 
   Разрешите мне не описывать здесь свой визит к паспортистке!  Ей-богу,
после треволнений вчерашнего дня и полубессонной ночи у меня просто  нет
на это сил. Сжимая в руке справку, добытую  ценой  почти  нечеловеческих
усилий, я порулил к Норе.
   - Просто натуральная чертовщина, - заявила она, выслушав мой рассказ.
   - Макс того же мнения, -  вздохнул  я.  Элеонора  развернула  кресло,
подкатила к столику, налила себе рюмку коньяка и сердито сказала:
   - Итак, что мы  имеем?  Кузьминский  нанимает  детективов  якобы  для
поисков  денег,  но  мы,  учитывая  разорванного  в  клочья  игрушечного
поросенка, знаем, что милейший Сергей Петрович обманул нас.  Дело  не  в
долларах, а в какой-то маленькой штучке, которую он либо не мог, либо не
хотел отыскать сам. Так, едем дальше...
   Не успел ты  попасть  в  дом,  как  там  началась  череда  совершенно
невероятных событий. Знаешь, эта история с пятном,  то  появляющимся  на
картине, то исчезающим, могла бы выглядеть смешной, кабы не три  жертвы:
Катя, Маргарита и Анна.
   - Рита пока жива, - напомнил я.
   - Именно что пока, - хмыкнула Нора,  -  она  в  коме,  подключена  "к
розетке". Конечно, случается, что подобные больные приходят в  себя,  но
чаще всего они погибают. От неподвижности начинается воспаление  легких,
отек... Право, не знаю, что лучше: существовать растением или умереть. Я
бы предпочла первое.
   Я посмотрел на хозяйку. Очень хорошо знаю, что больше всего на  свете
Элеонора боится собственной беспомощности и зависимости от других людей.
Она потратила огромные деньги, оснастив  дом  всевозможными  новомодными
приспособлениями,   чтобы,    будучи    полупарализованным    инвалидом,
самостоятельно пользоваться ванной и туалетом. А  еще  она  в  состоянии
одеться без посторонней помощи. Тот, у кого дома имеется  родственник  с
параличом нижней части тела, знает, какой это подвиг.
   - Первой покончила с собой Катя, - Нора продолжала размышлять  вслух,
-  и  вроде  все  объяснимо:  девочка  с  нестабильной  психикой,  почти
олигофрен. Первая любовь, первое  предательство.  И  вот  результат!  Но
знаешь, что странно?
   - Ну? - спросил я.
   - Помнишь, ты рассказывал мне, что ее тело лежало  в  кабинете  перед
портретом?
   - Да.
   - Пальцы правой руки Кати были испачканы краской. Почему?
   - Ну она решила намалевать пятно на портрете.
   Немотивированный поступок психически неуравновешенного человека.
   - А теперь вспомни другой свой рассказ!
   - Какой?
   - Ты пришел к Кузьминским и впервые попал за стол.
   Я кивнул:
   - Да.
   - Хорошо, идем дальше. Изучим трапезу в деталях.
   - Я сел к столу, и они мигом начали ругаться.
   - Нет, подробнее. Итак, ты устроился, взял прибор...
   - Тут появилась Катя с блюдом, на котором лежали котлеты.
   - Впечатление, которое произвела на тебя девица?
   Я пожал плечами.
   - Показалась неумелой горничной.
   - Почему?
   - Ну... она не правильно подавала на стол.
   - Объяснись.
   Я тяжело вздохнул. Нора хочет проверить мои  знания  этикета?  Ладно,
пусть слушает.
   -  Лакей  или  горничная,  прислуживающие  за  столом,   ведут   себя
одинаково. Подходят к каждому гостю с правой стороны и,  держа  в  левой
руке блюдо, предлагают: "Пожалуйста, горячее".
   Вы выбираете кусок и...
   - Дальше!
   Я пожал плечами.
   - Все! Вам кладут еду на тарелку...
   - Какой рукой?
   - Правой, конечно,  -  я  удивился  идиотскому  вопросу,  -  в  левой
официант держит блюдо.
   - А Катя?
   - Она все сделала не так, - покачал я головой, -  подходила  ко  всем
слева, держа поднос на  правой  руке,  мясо  раскладывала  левой,  очень
неловко. Мой кусок упал на скатерть. Минуточку!!!
   - Дошло наконец, - ухмыльнулась Нора, - доехало,  словно  до  жирафа!
Катерина-то была левша, поэтому и обносила гостей не по правилам!
   - Но тогда она никак не могла рисовать пятно правой рукой!
   - Вот! О чем и речь! Меня, кстати, сразу "зацепил" твой  рассказ  про
неловкую горничную. Но лишь сегодня ночью я сообразила, что  насторожило
меня в этой истории. Катю убили. Потом убийца нарисовал пятно и испачкал
девушке пальцы краской. Но он от волнения то  ли  забыл,  то  ли  вообще
никогда не обращал внимания, что девушка левша. И кто, а главное,  зачем
убирает женщин?
   - Анна покончила с собой.
   - Нет.
   - Но она оставила записку!
   - Интуиция мне подсказывает: дело нечисто.
   Да уж, женская интуиция - такая штука, с которой не поспоришь.  Самый
веский аргумент Элеоноры: "Мне так кажется. Внутренний голос подсказал".
   - Нора, - я постарался воззвать к ее уму, - но на дверях были опущены
крючки! Это можно сделать лишь изнутри.
   Хозяйка отмахнулась:
   - Ерунда! Знаешь, что мне кажется?
   - Что? - безнадежно поинтересовался я.
   Ну какая еще славная идея пришла в ее набитую фантазиями голову?
   - Всех троих убил один человек, - стукнула  кулаком  по  подлокотнику
кресла Нора.
   - Зачем?
   - Пока не знаю, хотя вопрос поставлен не правильно, следует спросить:
"Почему?"
   - Почему? - эхом повторил я.
   -  Очевидно,  они  все  знали  нечто...  этакое...  пугавшее   данную
личность! Ты не догадываешься, кто она?
   - Нет.
   - Либо Валерий, либо Кузьминский, - вздохнула Нора,  -  и  я  склонна
думать, что автор затеи Сергей Петрович...  Пришла  мне  в  голову  одна
идейка...
   - Какая?
   - Знаешь, зачем он поселил тебя к себе? Теперь есть ответ на  вопрос.
Только давай сразу  условимся:  денег  у  него  никто  не  крал!  Сергей
Петрович решил использовать нас, вернее, тебя как болвана.
   Внезапно мне стало обидно.
   - Конечно, может, я и не отличаюсь особым умом, но  и  на  идиота  не
похожу.
   - Болван - это не кретин, - радостно пояснила Нора. - Иногда охотники
ставят в лесу что-то типа чучела, привлекая таким образом кабана. Увидит
дикая свинья якобы своего сородича,  полюбопытствует,  подойдет  поближе
и... ба-бах! Вот Сергей Петрович и  решил  поохотиться  с  болваном.  Ты
должен был выполнять роль  свидетеля,  говорить  милиции  о  его  алиби,
понял? Он убил Анну и приволок тебя в кабинет с одной  целью,  чтобы  ты
потом сообщил следователю: "Кузьминский от  ужаса  упал  в  обморок.  Он
вместе со мной колотился в дом и не мог попасть туда".  Сергей  Петрович
обвел тебя вокруг пальца.
   Я окончательно растерялся.
   - Но у Кузьминского инсульт!
   - И откуда это известно? - прищурилась Нора.
   -  Доктор  вчера  высказал  такое  предположение.  Элеонора   ядовито
прошипела:
   - Да уж, на "Скорой помощи" сплошь работают гениальные диагносты!  Да
они умеют лишь давление мерить! Когда у человека инсульт, его парализует
и речь пропадает, а я сегодня звонила  в  клинику  и  узнала  интересные
подробности: у Сергея Петровича речь в порядке и  руки-ноги  великолепно
работают! Его лечащий врач говорит лишь о гипертоническом кризе.
   Я не нашел нужных слов, а Нора  продолжала  нестись  дальше,  закусив
удила:
   - Что было известно этим трем,  а?  Какой  информацией  они  владели?
Думается,  Анна  и  Маргарита,  две  сестры,  знали  нечто  из  прошлого
Кузьминского. А Катя случайно подслушала их разговор. Так! Ваня,  срочно
меняем все планы! Ты начинаешь копаться в жизни Анны и Риты.  Начинай  с
первой, разрой все: где училась, каких любовников имела, что  у  нее  на
работе... Потом такие же сведения придется собрать о Рите. Где-нибудь мы
найдем узелки. У них имеется общая тайна. Думаешь, почему Анна,  Валерий
и Клара живут вместе с Сергеем Петровичем?
   - Он пригрел бедных родственников,  которые  погибали  от  голода,  -
напомнил я, - совершил благородный поступок. Нора скривилась:
   - Любезнейший Иван Павлович, ты существуешь  в  собственном  мире  по
своим законам, а вокруг  волчья  стая.  Имей  в  виду,  такой  успешный,
удачливый бизнесмен, как  Сергей  Петрович,  не  может  быть  жалостлив.
Бизнес  -  жестокая  штука,  нужно  уметь  недрогнувшей  рукой   утопить
конкурента, даже если он приходится тебе братом, сватом или сыном.
   - Как хорошо, что у меня нет собственного дела, - ляпнул я.
   - Просто отлично, - кивнула Нора, - ты бы и пятнадцати минут на рынке
не продержался, а Кузьминский варится в ведьмином котле давно.  Он  один
раз пережил разорение, вновь взлетел... Кстати, где  он  взял  денег  на
раскрутку дела? Ведь первый раз прогорел вчистую!
   - Вроде он продал недвижимость.
   - Вот с этого момента и начинай поиски, - велела Нора, - сдается мне,
там собака зарыта. Держи телефончик, позвони дядечке.
   - Кто он такой? - удивился я.
   - Шаркин Леонид, - пояснила  Нора,  -  корреспондент  журнала  "Столп
бизнеса". Леня знает о мало-мальски успешных  людях  все.  С  ним  очень
просто, он живет за счет торговли информацией. Назовешь  ему  фамилию  и
получишь за определенную мзду бездну сведений об интересующем тебя лице.
   Я взял бумажку и набрал номер.
   Нора оказалась права.  Неизвестный  мне  Леонид,  обладатель  густого
баса, пророкотал:
   - Кто стучится в дверь мою?
   - Разрешите представиться,  -  вежливо  сказал  я,  -  Иван  Павлович
Подушкин, секретарь Элеоноры... Мы с вами незнакомы, но...
   - А вот тут ошибаетесь,  дражайший  Иван  Павлович,  -  перебил  меня
Леонид. - Впрочем, скорей всего мы лично не встречались, но мне про  вас
многое известно.
   - Что, например? - изумился я. Леня хохотнул:
   - Так, общая информация. Вы  -  сын  известного  советского  писателя
Павла Подушкина,  сами  закончили  Литературный  институт  и  пописывали
стишата. Имеете на руках престарелую маменьку и работаете у глубоко мною
уважаемой Элеоноры. Кстати,  она  недавно  открыла  частное  детективное
агентство  "Ниро",  Нора  богатая  женщина  и   может   позволить   себе
выбрасывать деньги на ветер. Так какую информацию вы хотите? О ком?
   - Меня интересует Сергей Петрович Кузьминский.
   - А-а-а... есть такой, - протянул Леонид, - и что надо?
   - Все.
   - Все так все, - не удивился  парень.  -  Значитца,  так,  сейчас  по
сусекам поскребу, по амбарам помету, найду,  что  имею.  А  вы  извольте
прибыть в двадцать три ноль-ноль в ресторан "Глобо",  там  и  потолкуем.
Надеюсь, знаете, где расположено сие сакральное место?
   - Да, - вздохнул я.
   "Глобо" больше клуб, чем ресторан, впрочем, поужинать вы  там  вполне
можете. Но в основном туда ходят, чтобы попить кофе, поесть  пирожных  и
посмотреть стриптиз. Только не  подумайте,  что  я  являюсь  почитателем
танцев у  шеста.  Мне  зрелище  медленно  раздевающейся  девицы  внушает
зевоту.
   Во-первых, простите, милые дамы, но вы все одинаковы.  Лично  мне  ни
разу не попалась особь, ну, допустим,  с  квадратной  грудью  или  одной
ногой, растущей из середины "мадам Сижу". В свои сорок лет я великолепно
знаю, что скрывается под переливающимся купальником.
   Во-вторых, к сожалению, все стриптизерки, которых я  видел,  обладали
каким-нибудь дефектом. У одной чернело родимое пятно,  у  другой  имелся
шрам, третья пыталась запудрить прыщи на спине.
   Любой мужчина скажет вам банальную истину: совершенной  красоты  нет.
Женщина, облаченная в вечернее платье и при  полном  макияже,  выглядит,
как правило, превосходно. Но, очутившись с красоткой наедине, когда  она
умоется и разденется, вы можете жестоко разочароваться.
   Отчего я бываю в "Глобо", если не  люблю  стриптиз?  Хороший  вопрос.
Здесь обожала проводить  время  Жанна.  Номера  с  раздеванием  в  клубе
чередуются: две девушки, потом два юноши, следом вновь девицы, а за ними
опять те, кого мой язык с трудом называет мужчинами. Жанна же  заводится
при виде очередного "мачо" в  трусах,  у  которых  вместо  задней  части
натянута нитка. Пару раз, когда  любовница  тащила  меня  в  "Глобо",  я
пытался сопротивляться, но, увы, безрезультатно!
   Посмотрев на часы, я решил использовать свободное время  с  толком  и
отправился в милицию.
   Наверное, не следует рассказывать, что  я  снова  оказался  в  хвосте
длиннющей очереди. Но на этот раз я был готов к такой ситуации и  припас
книгу, криминальный роман Дороти Сейдерс. Мне нравится ее главный герой,
сыщик-любитель лорд Питер Уимзи. Ну вот,  скажете  вы,  опять  детектив!
Всему свое место, господа. В  криминальном  чтиве  нет  ничего  плохого,
просто не следует читать только одни детективы. Но в метро, в  самолете,
поезде вы же не станете читать произведения тех, кто вошел  в  шорт-лист
Букеровской премии. Да и не надо этого!
   И еще я сделал для себя одно открытие: некоторые дамы  талантливы,  к
примеру, Татьяна Устинова. Впрочем, у меня есть  некоторые  сомнения  по
поводу того, кто автор книг, на обложках которых стоит  простая  русская
фамилия "Устинова". Отчего-то мне кажется, что это псевдоним мужчины. Уж
очень хорошо написаны книги, без всяких ляпов и нелогичностей.
   Сейдерс не разочаровала, я спокойно провел перед дверью  три  часа  и
вновь очутился перед угрюмым капитаном.
   Он оглядел гору бумажек и мрачно осведомился:
   - И где квитанция? На пошлину?
   - Вы мне ничего не говорили о ней! - возмутился я.
   - Ага, - мент нахмурился еще больше, - а то я идиот! По  сто  раз  на
дню людям одно и то же твержу. Вы просто забыли.
   - Да нет же! Вы ничего не сказали о пошлине.
   - Я идиот, да?
   - Ну, не знаю...
   Капитан разинул рот, помолчал, потом рявкнул:
   - Следующий!
   В кабинет мигом влетела потная тетка и заголосила:
   - Степан Аркадьевич, у нас...
   - А со мной что будет? - возмутился я.
   - Несите квитанцию, - ответил Степан  Аркадьевич  и  потерял  ко  мне
всякий интерес.
   Я вышел из кабинета, взбешенный до крайности. Видали? Это опять ехать
в сберкассу, затем снова терять несколько часов  в  очереди!  Ну  отчего
нельзя вывесить на стене список необходимых документов!
 
Глава 22 
 
   Не  успел  я  войти  в  "Глобо",  как  ко  мне  подошла   хорошенькая
официанточка в розовой мини-юбочке.
   - Вы Иван Павлович?
   - Как вы догадались? - удивился я. Девчонка захихикала:
   - Я ваще волшебница! Еще не то могу!
   Ее  быстрые  глазки  пробежались  по  моему  пиджаку,  брюкам,  потом
задержались на ботинках.
   У каждого человека есть слабости, моя  -  обувь.  Если  к  костюму  я
предъявляю самые простые требования, то обуваюсь только в высококлассные
штиблеты. Понимаю, что это суетность и  даже  некоторый  нарциссизм,  но
ничего поделать с  собой  не  могу.  Ботинки  у  меня  исключительно  из
натуральной кожи, самого модного вида. И еще я терпеть не могу, если  на
них попадает грязь, поэтому всегда имею при себе маленькую губку.  Очень
удобно - перед тем как собрались позвонить в чужую квартиру,  быстренько
смахиваете с носов "следы города" и появляетесь в приличном виде.
   К слову сказать, хорошие ботинки стоят очень недешево.  Я  -  человек
разумный, отнюдь не  транжира,  но  во  мне  все-таки  есть  кое-что  от
Николетты. Наверное, поэтому, не поморщившись, я отдал  за  свои  летние
туфли четыреста долларов. Впрочем, может, маменька тут и ни при чем. Мой
отец к каждому костюму  имел  отдельные  штиблеты.  Это  в  советские-то
времена, когда у подавляющего большинства  мужчин  были  лишь  сандалии,
осенние и зимние "скороходы". Очень хорошо помню, как отец перед выходом
из дома начинал чистить  обувь.  Это  было  настоящее  священнодействие.
Самый  громкий  скандал  между  родителями  произошел,  когда  Николетта
увидела, что муж, приехавший из Лондона, вынимает из  чемодана  банки  с
кремом для обуви.
   - Тебе не подходит обычный гуталин! - орала маменька. - Вон, у метро,
у чистильщика в будке его полно! Додумался! Везти из Лондона!  На  такую
дрянь валюту потратил!
   Я молча шел за девицей в мини-юбочке. Кокетка,  очевидно  решив,  что
новый посетитель сражен наповал ее неземной красотой, прошептала:
   - Если хотите, могу для вас приватный танец  исполнить,  в  отдельном
кабинете!
   Я улыбнулся дурочке, а она, поняв, что ошиблась, надулась  и  сердито
произнесла,  ткнув  пальчиком  в  столик,   спрятавшийся   между   двумя
колоннами:
   - Вас там ждут. - И исчезла.
   Высокий полный мужчина встал, протянул руку и пробасил:
   - Леонид.
   - Иван, - ответил я, опустив отчество. Посчитав церемонию  знакомства
законченной, Леонид отрывисто бросил:
   - Деньги?
   Я подал  ему  конверт.  Он  заглянул  внутрь,  потом,  совершенно  не
стесняясь, пересчитал ассигнации и кивнул:
   - Все в порядке.
   - Вы ожидали обмана? - не утерпел я.
   - Всякое случается, - хмыкнул Леня, -  лады.  Значит,  Кузьминский  -
мальчик из обеспеченной семьи. Мать была психически больна,  шизофрения,
она рано умерла, сыну тогда едва исполнилось  двенадцать.  Отец,  доктор
наук, женился во второй раз, но, бывает же такое, вновь на шизофреничке.
Вторая жена Петра Фадеевича, Варвара, покончила с собой перед  портретом
первой, отсюда родилась легенда...
   - Знаю про пятно, Глафиру и Варвару, - перебил его я.
   Леня вскинул брови, потом кивнул:
   - Хорошо! От второго брака у Петра Кузьминского осталась дочь.
   - Как? - подскочил я. - Насколько помню,  девочка  по  имени  Лисочка
была не родным ребенком Петра Фадеевича.
   - Да, - подтвердил Леонид, - но он ее официально  удочерил,  а  после
трагической кончины Варвары, второй супруги, сдал девочку в детский дом.
Не слишком благородный поступок, но, в общем-то, понятный. Девчонка была
родной лишь на бумаге, а дома есть собственная кровиночка,  сын  Сережа.
Больше Кузьминский так и не женился,  прожил  вдовцом.  Умер  он  давно,
оставив сыну квартиру и собрание редких книг.
   До   перестройки   сын,   Сергей   Петрович,   мирно    прозябал    в
"КосмосНИИпромлетмаше".
   - Где? - удивился я.
   - В "КосмосНИИпромлетмаше", -  повторил  Леонид,  -  а  что  вас  так
поразило?  Многие  из  нынешних  богатых  людей  при  коммунистах   были
скромными научными работниками с окладами в полторы копейки.
   - Нет, нет, - быстро сказал я, - ничего странного тут нет.
   Кроме одного, о чем  не  знает  Леонид.  Валерий-то,  пока  не  украл
"елочные" деньги, просиживал брюки именно в "КосмосНИИпромлетмаше".
   - Значит, - спокойно продолжал  дальше  Леонид,  -  до  определенного
времени Кузьминский живет как все, но потом в стране начались  стихийные
перемены, и Сергей не захотел остаться в стороне. Он продал раритеты  из
отцовской библиотеки, обрел  таким  образом  стартовый  капитал  и,  как
многие, начал торговать куриными лапами, однако безуспешно.  Поняв,  что
сделать на окорочках богатство не  получится,  схватился  за  хозтовары,
затем попытался ввозить из  Польши  мебель.  Два  года  Сергей  Петрович
кувыркался в болоте, но в результате прогорел дотла.
   Леонид отпил из бокала минеральную воду и продолжил:
   - Всех современных успешных бизнесменов отличает одно общее качество:
упав ниже плинтуса и разбив себе морды в кровь, они  утерлись  и  начали
заново карабкаться вверх. Те, кто испугался,  отступил,  остались  ни  с
чем, но Кузьминский был не из таких. Он продал квартиру, машину,  въехал
в коммуналку и основал риэлторское агентство. И вот тут ему попер  фарт,
Сергей Петрович едва успевал снимать толстую  пенку,  как  она  набегала
вновь. Ныне он - владелец огромного холдинга, очень  богатый,  успешный,
уважаемый человек.
   Леня снова остановился, приложился к фужеру и приступил  к  следующей
части повествования:
   - С личной жизнью у него не так хорошо. Кузьминский давно женился  на
Маргарите  Головиной,  своей  соседке.  После  смерти  второй   супруги,
Варвары, его отец  Петр  Фадеевич  поменял  "несчастливую"  квартиру,  в
которой умерли обе его жены, на новую, въехал в не самый  лучший  дом  в
непрестижном районе. Он, очевидно, поторопился избавиться  от  тягос