е.  Хотя  лет  пять  тому  назад  я,  поддавшись
всеобщей моде, крестился. Как у всех людей, у меня в  душе  живет  небольшой
червячок сомнения. Создателя нет, мы всего лишь высокоразвитые животные... А
вдруг? Поэтому сейчас брать в руки Библию мне совершенно не хотелось.
   "Поклянись?.
   - Хорошо, - вздохнул я и произнес то, чего от меня ждали.
   - Обязательно найду убийцу Риты.  ?Нет.  Пусть  я  подохну,  если  нарушу
обещание?. Сами понимаете, что отказать почти умирающему человеку нельзя.  Я
повторил фразу. ?Открой сейф?.
   Внутри железного ящика лежали тугие пачки денег. ?Бери сколько надо. Пока
я не выздоровлю, ты хозяин в доме?.
   - Хорошо, - кивнул я.
   И тут в квартиру ворвались врачи.  Примерно  через  час  Нору  повезли  в
палату, я шел за каталкой, ощущая острое чувство жалости.
   - Скажите, доктор,  какой  прогноз?  Врач  покосился  на  закрытые  глаза
Элеоноры и тихо сказал:
   -  Может  не  выкарабкаться,  возраст,  состояние  здоровья,   в   общем,
понимаете, все в руках божьих. Внезапно Нора распахнула веки:
   - М-м-м.
   Я наклонился к ней:
   - Все в порядке, дорогая, едем в палату, вызвана лучшая  медсестра,  пост
будет круглосуточным.
   - М-м-м.
   - Что?
   Нора с видимым усилием подняла руку,  сложила  пальцы  в  фигу  и  ткнула
этой ?конструкцией? в доктора.
   - Что с ней? - изумился врач. Старательно скрывая усмешку, я ответил:
   - Элеонора  услышала  ваш  прогноз  относительно  своей  судьбы  и  хочет
сообщить вам: ?Не дождетесь!"
   Слабое подобие улыбки промелькнуло на лице больной.
   - М-м-м.
   - Еще, насколько понимаю, она говорит, что спляшет  на  ваших  похоронах.
Думаю, это правда. Никогда не сдавайся!
   Обалдевший эскулап замолчал. Я положил руку на плечо Норы.
   - Горжусь тобой. Ты - молодец!
   Каталка исчезла за порогом, я пошел на выход. Надо же, впервые за  долгие
годы я обратился к своей хозяйке на ?ты?.

Глава 11

   На  улице  было  холодно  и  малолюдно,  что,   учитывая   поздний   час,
неудивительно. Я глянул на циферблат: два.
   Дорога выглядела ужасающе, сплошной лед, припорошенный снежком.  Соблюдая
крайнюю осторожность, я полз по набережной. Ночью не езда, а пряник, никаких
прыгающих под колеса пешеходов и пробок. Не успел я порадоваться ситуации на
дороге, как невесть откуда появился огромный самосвал,  груженный  бетонными
блоками. Махина неслась прямо на меня.  Я  вильнул  в  сторону,  но  ?КамАЗ?
проделал тот же маневр; понимая, что столкновение  неминуемо,  я  нажал  изо
всех сил на тормоз. Господи, пронеси, выполню  клятву,  данную  Элеоноре  на
Библии, займусь поисками, превращусь в Арчи и Ниро в одном  флаконе,  только
отведи беду! ?Жигули? развернуло боком, машина замерла. Я сидел с  закрытыми
глазами, ожидая удара, но было тихо. Я расцепил веки, увидел справа от  себя
нечто  огромное,  хотел  присмотреться  повнимательней,  и   тут   раздалось
оглушительное ?бум?. Несчастный ?жигуленок? подскочил на месте. Я  вжался  в
сиденье, ощущая себя мухой, плывущей на  щепке  через  Атлантический  океан.
Потом вновь воцарилась тишина Придя в себя, я через пассажирскую дверь вылез
наружу и почувствовал дрожь в коленях. Оглушительно  воя,  примчались  сразу
две патрульные машины. Гибэдэдэшники распахнули дверь ?КамАЗа?  и  выволокли
наружу совершенно пьяного парня, тупо повторяющего:
   - Ну.., так , ну..!
   Милиционеры ловко пристегнули его наручниками к  грузовику.  Потом  один,
самый молодой, повернулся ко мне:
   - Повезло же тебе!
   - Смерти избежал, - добавил другой, -  в  рубашке  родился.  Глянь,  чего
вышло-то! ?КамАЗ? затормозил, и ты успел, вас развернуло и параллельно  друг
дружке поставило. Сколько служу, такое вижу впервые.  Ровно  стоите,  словно
рельсы, и плита не задела.
   Я посмотрел на выпавшую из кузова  бетонную  конструкцию,  валявшуюся  на
дороге. Тут только до меня дошла  суть  происходящего.  Если  бы  машины  не
занесло и не развернуло параллельно друг другу, я  бы  уже  лежал  в  черном
пластиковом мешке, если бы ?жигуленок? сдал чуть назад, ему на крышу упал бы
бетонный блок, и я опять оказался бы в  морге.  Однако  каким-то  чудом  мне
повезло, и, что уж совсем  удивительно,  на  автомобиле  не  было  ни  одной
царапины.
   - В рубашке родился, -  повторял  милиционер,  -  ты,  парень,  завтра  в
церковь ступай.
   - Зачем? - клацал я зубами, ощущая нервную дрожь во всем теле.
   - Свечки поставь.
   - Неверующий я, к сожалению.
   - Это тебе господь знак послал,  -  продолжал  гибэдэдэшник,  -  по  всем
законам ты уже покойник, но беду отвел бог. Небось весть тебе подает.
   - Какую? - совершенно обалдел я, наблюдая, как другие сотрудники  милиции
меряют тормозной путь.
   - Вот уж этого не знаю, - развел руками собеседник, - видать, дела у тебя
есть еще на этом свете неоконченные, если  на  земле  оставили.  Мой  совет:
сходи в церковь.
   Я вспомнил клятву, данную на Библии, свою мольбу, только что  в  отчаянии
вознесенную к небесам, и пробормотал:
   - Кажется, мне придется работать Арчи у Ниро Вульфа.
   - Кем? - не понял мент.
   - Да так, - я пришел в себя окончательно, - болтаю от шока всякую ерунду.
   - Ты еще молодец, - одобрил патрульный, -  хорошо  держишься,  другой  бы
давно обосрался.
   В десять утра я,  вооруженный  свитером  и  фотографией,  начал  обходить
торговые точки. Так как в них сидят в основном женщины, я придумал  красивую
байку. Моя любимая девушка ушла из дома, не оставив адреса. Вот и  показываю
ее одежду и снимок людям, может, кто видел красавицу...
   При более детальном рассмотрении версия не выдерживала  никакой  критики,
но это было единственное, что пришло в мою, не склонную к фантазиям  голову.
Но продавщицы проникались трогательностью момента и старательно морщили лбы.
   - Нет, не помним.
   - А кофточку не у вас купили? - не успокаивался я.
   - Нет, такими не торговали.
   Так или примерно так отвечали везде.  Устав,  словно  ездовая  собака,  я
около  пяти  вечера  позвонил  в  квартиру  Люси.  Ее  маменька,   кокетливо
велевшая: ?Дружочек, зови меня просто Розой?, - промурыжила меня почти  час,
выясняя всякие детали.
   Сколько раз был женат? Имею ли детей?  Много  ли  у  меня  родственников?
Слыша каждый раз ?нет?, она становилась все любезней и любезней  и  в  конце
концов превратилась в халву, глазированную шоколадом.
   Потом наконец-то появилась Люси, выглядевшая ужасно в ярко-красном платье
с темно-синим поясом на том месте, где у некоторых людей бывает талия.
   Маменька проводила нас до машины и даже помахала вслед рукой.
   - Спасибо, - сказала Люси, когда фигура ее мамы пропала из виду.
   - Куда теперь?
   - Сиреневый бульвар, двадцать три. Я покорно покатил в сторону Измайлова.
У подъезда Люси попросила:
   - Иван, концерт в консерватории заканчивается полдесятого. Не могли бы вы
где-то в двадцать один сорок позвонить моей  маме  и  сказать,  что  мы  еще
сходим в кафе?
   - Вдруг она попросит вас?
   - Сразу отсоединяйтесь, мать тогда наберет мой мобильный.
   Вот оно, главное преимущество сотового, когда вам звонят на  стационарный
аппарат, всегда понятно, где  вы  находитесь.  А  на  мобильный?  Приходится
спрашивать:
   "Ты где?? - и верить услышанной информации.
   Договорившись о всех деталях  и  решив  встретиться  в  пол-одиннадцатого
возле метро ?Первомайская?, мы, довольные друг другом, разбежались в  разные
стороны. Вернее,  страшно  довольна  была  Люси,  я  же,  уставший  и  злой,
обнаружил полное отсутствие сигарет, подъехал к метро ?Измайловский парк?  и
пошел искать ?Мальборо?. В наземных киосках бело-красных пачек  не  нашлось,
пришлось спускаться в переход. Точка, торгующая  куревом,  находилась  между
цветочной лавкой и магазинчиком, забитым  тряпками.  Все  продавщицы  стояли
снаружи, весело  болтая,  покупателей  не  наблюдалось.  Я  вытащил  пятьсот
рублей.
   - Мальборо, красные, пожалуйста.
   - Помельче не найдется? - недовольно спросила одна из девиц и двинулась к
своему ларьку.
   - Сейчас поищу, -  ответил  я  и  принялся  рыться  в  портмоне.  -  Если
мелочью?
   - Однофигственно  как,  лишь  бы  без  сдачи,  -  процедила  торгашка,  -
железками  даже  лучше.  Вон,  говорят,  у  народа  денег  нет,  а   все   с
пятисотенными идут.
   Я начал выуживать монетки, получил в обмен на них ?Мальборо?, пошел  было
к выходу, но тут вдруг сообразил, что стою ведь  около  метро  ?Измайловский
парк?, Рита часто ездила сюда к подругам, иногда мне приходилось забирать ее
как раз возле этого перехода. Элеонора не разрешала Рите  садиться  за  руль
подшофе.
   Не надеясь на успех, я вытащил из бумажника фотографию и показал одной из
продавщиц.
   - Простите, вы никогда не встречали эту девушку?
   - Хорошенькая, - одобрила девица, решившая на всякий случай пококетничать
с незнакомым мужчиной.
   - Можно гляну? - поинтересовалась другая девчонка, из цветочной палатки.
   - Пожалуйста, - ответил я, закуривая, - любуйтесь сколько угодно.
   - Что-то мне ее личность знакома, - пробормотала газетчица, -  где-то  ее
видала...
   - Да? - заинтересовался я. - Где? Не припомните?
   - Дайте посмотреть,  -  попросила  цветочница,  -  ну  девки,  вы  совсем
беспамятные! Это же та дура, что у Ленки кофту купила, а потом у меня  вазон
опрокинула.
   - А и верно, - воскликнула Лена,  -  она!  Еще  двадцать  рублей  обещала
принести, не хватило у ней!
   - У Риты не хватило денег? - удивился я.
   - Ага, - кивнула продавщица, - вытаскивала, вытаскивала из карманов,  всю
ерунду вытряхнула...
   Я почувствовал себя охотничьей собакой, почуявшей след зайца.
   - Будьте любезны, расскажите поподробней.
   - А зачем? - спросила Лена. - И чего мне за это будет?
   И тут я, неожиданно  для  самого  себя,  сделал  невероятную  вещь:  взял
красную, покрытую цыпками ладошку Лены, поднес к губам  и  сказал  так,  как
говорю дамам из моего круга:
   - Вы очень меня обяжете, если все расскажете. Эта девушка моя  несчастная
любовь. Сбежала из дома, оставив меня, и теперь я хожу в полной  тоске,  ищу
ее. Но я никогда предположить  не  мог,  что  обнаружу  ее  в  этом  районе.
Пожалуйста, припомните все обстоятельства вашей встречи.
   Лена стала пунцовой, ее товарки замерли с раскрытыми ртами, потом та, что
продавала цветы, вздохнула:
   - Встречаются  же  такие  мужчины!  А  мне  отчего-то  постоянно  пиздюки
попадаются.
   Потом она ринулась в ларек, вытащила оттуда ободранную табуретку, накрыла
ее газеткой и сказала:
   - Да вы садитесь, мы ща все припомним, правда, Ленк?
   Лена кивнула и завела рассказ.
   Эта встрепанная девчонка подлетела к ее торговой точке и сразу закричала:
   - Голубой свитер есть?
   Лена слегка удивилась. Обычно покупательницы долго разглядывают витрины и
только потом наклоняются к окошку. Эта же нервно повторила:
   - Ну? Есть голубой свитер или нет?
   Лена выложила на прилавок товар на выбор.
   - Нет, - покачала головой  девчонка,  -  воротник  чтобы  большой  такой,
толстый, рукава клешеные.
   - Такой?
   - Нет, - вновь осталась недовольна странная покупательница.
   В конце концов она таки выбрала, правда, пробормотав:
   - Вязка не та, да и хрен с ней!
   - Подождите минуточку, - попросил я и рысью понесся в машину.
   Через пару минут Лена, держа в руке свитер, воскликнула:
   - Он!
   - Точно знаете?
   Продавщица ухмыльнулась:
   - А то! Вот видите, на воротничке написано ?Саш?.
   - Ну и что?
   - ?Саш? дорогая фирма, - хмыкнула девушка,  -  у  них  в  магазине  такой
прикид тысячи на полторы потянет, если не больше... А мы за четыреста рублей
продаем!
   - Зачем же торгуете себе в убыток?  Торговки  дружно  рассмеялись,  потом
Лена пояснила:
   - Наш хозяин надомниц держит,  те  кофты  вяжут,  потом  ярлык  фирменный
пришивают - и ко мне, на продажу. Издали очень хорошую вещь  напоминает,  но
вблизи, конечно, сразу понятно, что к чему... И стирать  ее  не  рекомендую,
мигом полиняет и сядет. Покупателям, естественно, об этом не рассказываю.
   - Вас не удивило, что роскошно одетая девочка, в норковой  шубке,  решила
приобрести такую дрянь? - решил уточнить я.
   Лена выпучила глаза:
   - Она? Да вы че? В китайскую куртку была замотана, на рыбьем  меху,  вон,
как у них.
   И  продавщица  ткнула  пальцем  в  стайку  длинноногих   девчонок,   явно
студенток, куривших у входа  в  метро.  Я  окинул  взглядом  верхнюю  одежду
красавиц, пошитую, похоже, из клеенки, и удивился безмерно. Насколько я знаю
Риту, она даже щипцами не прикоснется к этому ?шику?.
   - Вы ничего не путаете?
   - Нет, скажи, Тань, - повернулась Лена к цветочнице.
   Татьяна кивнула головой:
   - Точь-в-точь такая куртенка, модно, но холодно!
   - Я ей стоимость сообщила, - подхватила Лена, - а она вытащила три сотни,
одну бумажку в пятьдесят и поет: больше нет.
   - А вы?
   - Чего я, - пожала плечами продавщица, - цену хозяин назначает, я от себя
чуть-чуть накидываю. Вот Лена и ответила покупательнице:
   - Не пойдет, тут не рынок, подземный  переход,  приличное  место,  хочешь
торговаться, ступай в Черкизово, а у нас твердые цены.
   - Мне очень, просто очень надо, -  затараторила  девчонка,  вцепившись  в
вещь.
   - Купи вон ту, - предложила Лена  красную  кофту,  -  всего  триста,  еще
пятьдесят останется!
   - Эту надо, ну, пожалуйста, уступи.
   - Иди на хрен, - обозлилась продавщица,  -  кончай  ныть.  Сказано:  нет,
значит, нет.
   И она попыталась выдернуть свитер из рук девицы, но та вцепилась в шмотку
мертвой хваткой.
   - Погоди, сейчас.
   Покупательница  стала  шарить  по  карманам.  Нашла  две  мятые,  грязные
десятки, затем высыпала гору мелочи. Железок оказалось еще на червонец.
   - Вот, бери, - пробормотала она, пододвигая груду к Лене.
   - Тут двадцати рублей не хватает.
   - Ну, пожалуйста, занесу.
   - Когда?
   - Завтра.
   - Оставь залог, - настаивала  Лена,  хорошо  знавшая,  что  верить  людям
нельзя, мигом надуют, а ей потом доплачивать из своего кармана.
   Девчонка уставилась на продавщицу.
   - Ну где я тебе его возьму?
   - Сережки оставь!
   - Нашлась деловая колбаса! Они дороже всей кофты стоят!
   - Тогда уходи, - обозлилась Лена, - вали отсюда!
   - Ну ладно, ладно, не злись, - пробормотала девчонка, - возьми.
   - Это что?
   - Книга, не видишь разве, - ответила взбалмошная покупательница.
   - На фига она мне? - удивилась Лена и прочитала:
   "Учебник по биологии?.
   - Тебе и вправду незачем, -  покачала  головой  девушка,  -  вот,  видишь
штамп?
   - Ну?
   - В училище я взяла, в библиотеке. Завтра  принесу  двадцатку  и  выкуплю
книжку. Если я ее  на  абонемент  не  верну,  меня  к  сессии  не  допустят!
Неприятностей целая куча. Не волнуйся, завтра же заберу.
   Лена тяжело вздохнула. Девица выглядела совершенно безумной. Глаза у  нее
бегали из стороны в сторону,  руки  мелко-мелко  подрагивали,  голос  иногда
предательски срывался. Покупательница загораживала собой  полностью  окошко,
за ее спиной маячили две хорошо одетые женщины.  Одну  из  них  Лена  знала.
Тетка лет пятидесяти, приобретающая два  раза  в  месяц,  очевидно,  в  день
получки, бесконечные свитера и юбки. Наглая девчонка мешала бизнесу, к  тому
же двадцать рублей - это как раз  та  сумма,  которую  Лена  добавляет  ?для
себя?... В общем, торговка со вздохом сказала:
   - Ладно, но завтра принеси деньги, и пакетик не дам, он платный.
   - Да насрать на упаковку, -  взвыла  от  радости  девица  и  понеслась  к
выходу.
   Очевидно, она боялась, что Лена передумает, поэтому побежала со всех  ног
и через секунду налетела на одну из пластиковых емкостей, набитую розами.
   - Вот шалава, - влезла Таня, - у меня вода разлилась, цветы  рассыпались,
вон те, желтые,  с  красными  серединками.  Одна  сломалась,  между  прочим,
восемьдесят рублей штучка! Ну,  думаю,  погоди,  падла,  придешь  завтра  за
учебником, я с тебя денежки стребую. Мне по полтиннику всего в день  платят!
А она не пришла.
   - Ага, - подтвердила Лена, - обманула, небось не ее книжечка.
   - Спасибо, - поблагодарил я, вставая.
   - Не за что, - хором ответили девушки. Я прошел  по  переходу  до  конца,
нашел ларек с конфетами, купил два набора  ?Моцарт?,  которые  больше  всего
любит Николетта, и вернулся опять в переход. Девушки вновь курили.
   - Это вам, - протянул я одну коробку Лене.
   - Вы что? - отпрянула та. - Зачем?
   - За рассказ и вот еще двадцать рублей, которые осталась должна  Рита.  А
это, Танечка, и вам сто целковых.
   - Не надо, - замахала девушка руками, -  ерунда,  я  цветок  подрезала  и
продала.
   - Возьмите, пожалуйста, а  мне  отдайте,  если  можно,  этот  учебник  по
биологии.
   - Берите, конечно! - воскликнула Лена. Я  положил  небольшую  книжечку  в
карман и пошел к машине.
   - Эй, погодите! - раздался крик. Я обернулся, ко мне бежала Лена.
   - Что случилось?
   Девушка остановилась, перевела дыхание и тихо спросила:
   - Вы эту девчонку очень любите? Я кивнул.
   - Почему вы спрашиваете? Леночка стала свекольно-бордовой.
   - Мне никто до вас руку не целовал. Я улыбнулся:
   - Вы молоды и прекрасны, все еще впереди.
   - Ну, в общем, я хотела сказать, ежели она  вам  вдруг  разонравится,  то
приезжайте ко мне, я свободна. Впрочем, - быстро добавила она, - если совсем
вам не нравлюсь, то у Тани тоже никого нет. Вы  не  смотрите,  что  она  тут
торгует, у ней образование есть, десятилетка.
   Я посмотрел в ее по-детски пухлое личико и заверил:
   - Обязательно. Если поругаюсь с Ритой, приду к вам.

Глава 12

   В машине я дотошно изучил добычу. Это оказался не  учебник,  а  карманный
справочник для изучающих биологию. Маленькая книжка, так  называемый  покет,
страшно  удобная  вещь  для  чтения  в  метро  и  незаменимая  из-за   своей
компактности вещь на контрольной. На первой странице был приклеен кармашек и
стоял  штамп,  бледный,  светло-фиолетовый,  еле   читаемый,   но   все   же
различимый: ?Медицинское училище ј 92?.
   Я сунул книжонку в ?бардачок?  и  покатил  к  метро  ?Первомайская?,  где
следовало взять Люси. Я всегда являюсь раньше намеченного срока. А все из-за
того, что отец говорил:
   - Помни, Ваняша, точность - это лишний повод дать человеку понять, как ты
к нему относишься. Опаздывать нельзя никогда и никому!
   - Даже царю? - один раз поинтересовался я.
   - Точность - вежливость королей, - спокойно ответил папа, - правитель  не
станет унижать своих подданных ожиданием, если только не хочет их  наказать.
Человек  благородных  кровей  и   хорошего   воспитания   придет   навстречу
заблаговременно, исключая визит в гости,  вот  здесь  следует  припоздниться
примерно на полчаса. Назначено к семи - явись к половине восьмого.
   - Почему? - удивлялся я.
   - Так принято в свете, - ответил отец. Долгие годы эта фраза служила  для
меня знаком окончания разговора. ?Так принято в свете?. Почему надо вставать
с места, когда входят женщины и люди старше тебя по возрасту? Отчего следует
всем улыбаться? Зачем говорить комплименты? Зачем целовать  руки  дамам?  На
все эти вопросы звучал один ответ - так принято в свете.
   -  Понимаешь,  Ваняша,  -  один  раз  разоткровенничался  отец,  -  людей
благородной крови осталось мало, почти всех  истребили.  Тоненькая-тоненькая
прослоечка, ничтожная среди пластов плебса  и  хамства.  Мы  не  можем  себе
позволить поведения быдла.
   Я не спорил, я всегда слушался отца.
   Но, очевидно, Люси тоже вдолбили в голову, что опаздывать стыдно,  потому
что, когда я за десять минут до урочного времени прибыл к месту встречи, она
уже  ходила  перед  зданием  метро,  одетая  в  шикарную  соболиную  шубу  и
казавшаяся от этого еще толще. Рядом с ней семенил щуплый подросток, по виду
лет тринадцати.
   Я открыл дверцу и крикнул:
   - Люси!
   Девушка подошла к машине, нырнула внутрь, подросток за ней.
   - Спасибо, Ваня, - сказала Люси, - знакомься, это Сева.
   В полном изумлении я устав