добилось  ему  на  то,  чтобы  привести  себя  в
божеский вид: отмыться и отдохнуть. И только потом до Кирилла дошло - он
не виноват! Это все Аня, ведьма! Она ему что-то в чай подлила!
   Кирилл замолчал. Я попытался переварить услышанное. Надеюсь, теперь и
вам стало понятно, что парень просто сумасшедший,  мужчинам  свойственно
винить во всем, что с ними случилось плохого, жен, но ведь не  до  такой
же степени!
   - И что же вы от нас хотите? - осторожно полюбопытствовала Элеонора.
   Кирилл повернул ко мне бледное лицо с красными, неровными пятнами  на
щеках.
   - Пусть он поедет со мной к Ане и велит ей вернуться домой.
   Я хотел было возразить. Большей глупости в  своей  жизни  не  слышал.
Во-первых, сама ситуация со сдачей жены в аренду выглядит словно  дурной
анекдот. Во-вторых, если все рассказанное правда,  то  каким  образом  я
сумею повлиять на ход событий? Уговор-то  дороже  денег!  Взял  тридцать
тысяч долларов - выполняй условие.
   - Кирюша, - ласково пропела Нора, - так  хочется  вам  помочь!  Дайте
телефон Ани. Иван Павлович ей сейчас позвонит, она сюда приедет...
   - Я его не знаю, - буркнул Кирилл, - у меня есть только адрес!  Пусть
ваш секретарь со мной едет!
   Прямо сейчас, иначе...
   Красные пятна с его  щек  поползли  на  шею,  в  глазах  заплескалось
безумие.
   - Хорошо. - Нора предприняла последнюю попытку избавиться от Кирилла:
   - Сейчас Иван Павлович сопроводит вас. Идите пока, грейте машину.
   - Я  пешком,  -  заявил  посетитель,  -  тут  подожду,  пока  Одеялов
оденется.
   Не было никакого  смысла  в  третий  раз  сообщать  больному,  что  я
Подушкин. В комнате повисло растерянное молчание. Нора  явно  не  знала,
как поступить.
   - Ну и чего? - прервал тишину Кирилл. - Мы едем?
   Я встал. В конце концов, в нашем доме проживает лишь один мужчина,  и
ему следует избавить женщин от стресса.
   - Пойдемте.
   Кирилл покорно двинулся в коридор, я за ним.
   - Ваня, - прошептала Нора.
   Я обернулся.
   - Ты куда? - тихо поинтересовалась хозяйка.
   - Думается, он сбежал  из  поднадзорной  палаты,  -  так  же  шепотом
сообщил я, - доставлю несчастного к жене, пусть она с  ним  разбирается.
Если с Кириллом не спорить, он не опасен.

Глава 2

   Мы сели в мои "Жигули". Не так давно я обзавелся "десяткой" и  должен
заметить, что она нравится мне больше, чем "шестерка" и "восьмерка".
   - Ну, говорите адрес, - бодро воскликнул я, - вмиг домчу.
   - Поселок Нистратово, - вяло проронил Кирилл.
   - Где же это такой? - удивился я.
   - По МКАД, - принялся объяснять Потворов, - недалеко,  километра  нет
от Окружной!
   Я посмотрел на улицу, там мел вьюжный февраль. Снег  летел  клочьями.
Несмотря на то что было всего пять часов дня, вокруг сгущались  сумерки.
Дорога была похожа на тарелку с остатками несъедобного молочного киселя,
повсюду  белые  холмики  и  очень  скользко.   Сами   понимаете,   какое
удовольствие от езды должен получить шофер в подобной  ситуации.  А  еще
если учесть, что рядом сидит ненормальный...
   - Трогай, - тихим голосом велел Кирилл, - чего кота за хвост тянуть.
   Я мысленно перекрестился и включил первую передачу. Дорога  оказалась
ужасной. Странное дело,  если  с  неба  сыплет  снег,  дорожная  техника
испаряется. "Десятку" все время заносило, и я радовался, что она "обута"
в хорошую, шипованную резину.
   Кирилл молчал, чтобы хоть  как-то  разрядить  обстановку,  я  включил
"Русское радио". "Неужели розу чайную выпьет  кто-нибудь  за  нас..."  -
мгновенно заорали два  голоса,  проникающие  в  уши  словно  раскаленные
гвозди в масло.  Вижу,  как  сейчас  многие  из  вас  скривились:  фу...
"Русское радио", попса!
   Я согласен,  музыка,  звучащая  на  этой  волне,  не  самого  лучшего
качества. Да еще  я,  закончивший  Литературный  институт,  имею  глупую
привычку вслушиваться в тексты песен. А вот этого делать не надо, потому
как от них просто оторопь берет. Наверное, их никто, кроме  меня,  и  не
разбирает. Но, с другой стороны,  куда  деваться  человеку,  который  по
несколько часов в день проводит за рулем? Блатной фольклор я  не  люблю,
поэтому "Шансон" отпадает, "Лав радио" раздражает до зубовного скрежета,
оно рассчитано на тинейджеров, остро  переживающих  первое  чувство.  На
"Эхо Москвы" слишком много 1 говорят, "Наше радио" вечно глупо шутит,  а
однажды, случайно поймав "Маяк", я чуть не  заснул  от  скуки.  Там  шла
передача с идиотским названием "Звездная гостиная", и девица с писклявым
голосом приставала  к  никому  не  известному  писателю  с  оригинальным
вопросом:
   - Расскажите о ваших творческих планах.
   Так что "Русское радио" - еще не самый  худший  вариант.  Впрочем,  я
давно хочу купить кассеты и слушать в машине классику. Но  все  руки  не
доходят.
   - Здесь налево, - внезапно ожил Кирилл.
   Я послушно повернул. Дорога вилась через лес, вокруг  не  было  видно
никакого жилья - ни деревень, ни отдельных  избушек.  Я  засомневался  и
спросил:
   - Мы правильно едем?
   - Да, - буркнул Кирилл и уставился в боковое окно.
   - Вы уверены?
   - Да, - с легкой агрессией в голосе подтвердил спутник.
   Мне стало не по себе. Кирилл ненормальный, это ясно. Непонятно,  куда
он меня тащит. Кажется, я сглупил, согласившись везти его  в  незнакомое
место.
   - Направо, - велел пассажир.
   Мы проехали еще метров сто и уперлись в железные ворота,  выкрашенные
темно-зеленой краской.
   Кирилл вылез и нажал на кнопку домофона. Я испытал острейшее  желание
включить заднюю скорость и смыться отсюда как можно  скорей.  Остановило
меня лишь одно соображение. Кирилл был одет не  по  сезону  -  в  тонкую
курточку пронзительно оранжевого цвета, которая не могла защитить его от
февральской  стужи,  на  голове  у  него  сидела  бейсболка  с   большим
козырьком. За воротами же было темно и тихо. Если я  брошу  этого  психа
тут одного, он попросту замерзнет.
   Вдруг из домофона раздался искаженный голос:
   - Кто там?
   И тут Кирилл поразил меня, он натужно закашлялся и прохрипел:
   - Я.
   - Кто? - настаивал голос.
   - Открывай скорей, - ответил Кирилл.
   - Я машину вашу не знаю.
   - Да я это, я, - кашлял Кирилл, - не узнаешь?
   Не томи! Околел весь.
   Ворота лениво, словно нехотя стали открываться.
   Я въехал во двор и увидел большой добротный дом.
   Светло-бежевые стены, крыша  из  темно-коричневой  черепицы.  Оконные
рамы и входная дверь  такого  же  цвета.  Никаких  новорусских  башенок,
барельефов из  жизни  древних  греков  и  колонн.  Если  представить  на
секунду, что у меня есть деньги на загородный особняк, то мой дом внешне
выглядел бы, наверное, так же.
   Кирилл быстрым шагом поднялся на  крыльцо,  я  за  ним,  мы  вошли  в
просторную прихожую. Справа и слева высились шкафы, похоже,  из  массива
дуба.
   Около небольшого столика  стоял  мужик  лет  тридцати  пяти  в  синих
джинсах и коричневой водолазке.
   Увидев Кирилла, он очень удивился:
   - Ты как сюда попал?
   - Я приехал за Аней, причем не один! Имей в виду, он  из  милиции,  -
быстро соврал Кирилл, - знаешь, что будет, если их  сотрудник  пропадет?
Да здесь камня на камне не оставят!
   Мужик равнодушно пожал плечами:
   - У меня нет никакого повода бояться милиции.
   Пройдемте в кабинет.
   Он повернулся и стал подниматься по лестнице на  второй  этаж.  Через
пару минут мы оказались в  просторной  комнате,  и  я  впервые  в  жизни
почувствовал укус зависти.
   Говорят, что завистливые люди амбициозны, что они, желая утереть  нос
окружающим, добиваются успеха в жизни.  Я  никогда  не  испытывал  этого
чувства при виде "Мерседеса", который купил себе  Никита  Васильев,  или
при  взгляде  на  Наташу  Малахову,  жену  Кости.  Мало  того,  что  она
красавица, умница, зарабатывает большие деньги и обожает Костика.
   Так  Наташа  еще  дочь  очень  богатых  родителей,  их   единственная
наследница. А наследовать  есть  что:  у  них  дача  в  Испании,  дом  в
Подмосковье, огромная квартира на Китай-городе. Так что Косте завидовали
многие, но только не я.
   Сейчас же, стоя в кабинете, я тяжело вздохнул.
   Именно о такой комнате и о таком вот доме я мечтал всю  жизнь.  Чтобы
он был в лесу, а кабинет... Книжные полки  из  цельного  массива  дерева
тянулись от пола до потолка. Тут небось несколько тысяч томов.
   Потолок обит  деревянными  панелями,  на  полу  лежит  светло-бежевый
ковер, свет льется непонятно откуда. Никаких люстр  не  видно,  лишь  на
огромном письменном столе приветливо  светится  лампа.  Не  дневная  или
галогеновая,  с  резким,  мертвенным  светом,  а  обычная,  под  светлым
абажуром. Еще тут была удобная мягкая мебель, не кожаная, а велюровая, и
весело горел камин. На диване  валялся  скомканный  плед,  на  маленьком
столике лежала трубка и стояла бутылка отличного коньяка  в  компании  с
пузатым бокалом. На  подушке  белела  раскрытая,  перевернутая  обложкой
вверх книга.  Очевидно,  хозяин  проводил  время  в  свое  удовольствие:
наслаждался трубкой, коньяком и читал...
   Я скосил глаза на обложку. Плутарх! Я сам люблю этого автора.  Однако
хозяин дома просто мой двойник, он живет в "моей" комнате, читает  "мою"
книгу... Правда, есть небольшая разница,  очевидно,  он,  в  отличие  от
меня, умеет зарабатывать деньги, поэтому и сумел осуществить свои мечты.
Я же... ладно, хватит ныть, такого особняка у меня никогда не будет,  но
трубку, коньяк и Плутарха я вполне способен себе купить.
   - Садитесь, - радушно предложил хозяин, - рюмочку?
   - Спасибо, я за рулем, - ответил я.
   - Верни Аню, - прошипел Кирилл.
   Раздались легкие шаги, появилась женщина лет сорока с подносом.
   - Где Аня? - не успокаивался Кирилл.
   - В ванной, - спокойно ответил хозяин, потом повернулся к горничной:
   - Анна Николаевна еще не вышла?
   - Голову красят, - сообщила та, - минут через сорок появятся.
   - Ступай, - велел мужик.
   Горничная, опустив глаза в пол, тенью шмыгнула за дверь.
   - С места не сдвинусь, пока Аню не увижу! - выкрикнул Кирилл.
   - Чайку? - словно не слыша его,  предложил  хозяин.  -  Плюшки  очень
вкусные, Настя - мастерица печь.
   - Ты мне зубы не заговаривай, - рявкнул Кирилл, - в чай небось отраву
добавил? Одеялов, ничего не пейте, нас хотят усыпить!
   Хозяин невозмутимо взял чайник,  наполнил  свою  чашку,  сделал  пару
глотков, потом предложил:
   - Минералки хочешь?
   - Из закрытой бутылки! - настороженно ответил Кирилл.  -  Сам  пробку
открою!
   Мужик улыбнулся, встал, открыл большой глобус, стоявший на  подставке
у балкона, я увидел внутри множество бутылок. Это был бар.
   Хозяин вытащил зеленую бутылочку "Перье" и протянул Кириллу:
   - Держи.
   Ненормальный  подозрительно  осмотрел  емкость  и  стал   откручивать
пробку. Неожиданно на пороге вновь обозначилась горничная.
   - Принеси бокал, - велел хозяин.
   Для меня осталось загадкой, каким образом  прислуга  поняла,  что  ей
следует появиться в кабинете.
   Через  секунду  у  Кирилла  в  руках  оказался   фарфоровый   стакан.
Сумасшедший наполнил его водой, жадно  выпил,  пару  секунд  посидел  на
диване, потом вдруг закрыл глаза и захрапел. Вновь  откуда  ни  возьмись
появилась служанка. Я удивился, может,  у  нее  телепатическая  связь  с
работодателем?
   - Настя, - сурово приказал хозяин, - позови ребят.
   - Хорошо, Андрей Павлович, - прошелестела она и испарилась.
   Хозяин подошел к столу, взял большое портмоне и, демонстративно держа
его в руке, поинтересовался:
   - Вы и правда из  милиции?  Что-то  не  очень  похоже.  Служащие  МВД
выглядят несколько иначе.
   - Нет, - ответил я,  -  я  не  имею  никакого  отношения  к  органам.
Разрешите представиться, Иван Павлович Подушкин, ответственный секретарь
благотворительного фонда "Милосердие".
   В кабинет вошло двое парней, крепко сбитых, тоже  в  джинсах.  Андрей
Павлович указал им на Кирилла:
   - Действуйте.
   Молодые люди легко подхватили тело и без видимых усилий унесли. Тут я
запоздало сообразил,  что  у  нас  с  хозяином  одно  отчество,  мы  оба
Павловичи.
   - Вы приятель Кирилла? - поинтересовался Андрей  Павлович.  -  Я  вас
почему-то не знаю.
   Вместе учились? Или жили в одном дворе?
   Я почувствовал к нему полнейшее расположение и ответил почти правду:
   - Он пришел к нам сегодня и рассказал  историю  о  сданной  в  аренду
жене...
   Отчего-то мне  не  захотелось  рассказывать  о  том,  что  я  являюсь
сотрудником агентства "Ниро". И поэтому я  представил  дело  так,  будто
Кирилл явился в "Милосердие".
   Андрей Павлович молча выслушал меня, потом тяжело вздохнул:
   - Несчастный человек.
   Дверь  скрипнула,  появилась  молодая  женщина  в  черных  брючках  и
ярко-красной кофте. Ее длинные,  светло-каштановые  волосы  были  слегка
влажными.
   - Анечка, - ласково сказал хозяин, - ты сядь, послушай,  что  говорит
Иван Павлович!
   Я повторил свой рассказ.
   - Господи!  -  воскликнула  Аня.  -  Опять  придется  его  в  клинику
устраивать.
   Я непонимающе смотрел на  пару.  Андрей  Павлович  налил  мне  чаю  и
предложил:
   - Да вы пейте, а я пока введу вас в курс дела.
   Я взял чашку.  Чай  тоже  оказался  моего  любимого  сорта,  "Лапшанг
сусонг. Мало найдется в России людей, которым он придется по вкусу.  Все
мои приятели,  отхлебнув  этот  напиток,  мигом  морщатся  и  недоуменно
спрашивают: "Ты что, заварил его водой, в которой мыли рыбу?"
   И никакие мои рассказы о том, что "Лапшанг сусонг"  готовится  особым
образом, сушится дымом от дров, обладающих  специфическим  ароматом,  на
них не действуют. Не далее как вчера мой лучший приятель  Макс,  услышав
от меня фразу: "Сейчас угощу тебя лучшим  чаем  на  земле",  -  завопил:
"Только не тем, который воняет тухлой воблой".
   - Вам не нравится вкус? - заботливо поинтересовался хозяин.
   - Наоборот, это мой любимый сорт, - пробормотал я, - странно, до чего
могут быть похожи два человека. Мало того, что у нас одно отчество,  так
еще и пристрастия одинаковые. Я словно сижу у  себя  дома.  Ей-богу,  не
знай я своего отца столь хорошо, подумал бы...
   Андрей рассмеялся.
   - Я тоже сразу почувствовал к вам расположение  и  удивился,  где  вы
могли познакомиться с Кириллом! Ладно, начнем по порядку.
   Я  внимательно  слушал  его  речь,  очень  грамотную,  без  малейшего
признака сленга или простонародных выражений.
   - Кирилл - первый муж моей жены Ани, - пояснил Андрей.  -  Они  давно
развелись, не я послужил тому причиной, через пару лет после их  развода
мы с Аней полюбили друг друга, и она переехала ко мне.
   У Кирилла нет никаких родственников, мать его закончила  свои  дни  в
сумасшедшем доме. Анечка, выходя замуж за Кирилла, понятия  не  имела  о
том, что связывает свою судьбу с психически больным человеком.  Впрочем,
у Кирилла болезнь развивалась медленно, Аня все странности  в  поведении
мужа объясняла его дурным характером. Вскоре она подала на развод.  Став
свободной женщиной, она осталась с бывшим супругом в одной квартире,  ей
просто некуда было идти. И только тогда до нее дошло - Кирилл не  совсем
нормален. Аня обратилась к врачу, психиатр поставил диагноз: шизофрения,
ну а потом выяснилась правда про сумасшедшую мать.
   Раз в год у Кирилла бывает обострение. Если у  обычных  шизофреников,
простите за дурацкий каламбур, заболевание ужесточается весной и осенью,
то Кирилл становится невменяемым зимой, в феврале. В остальное время  он
ведет себя как нормальный человек,  моет  машины  на  автомойке  и  даже
кажется довольным своей судьбой.
   - Чего мы только с Анечкой не натерпелись, - качал головой Андрей,  -
вы и не представляете, какой бред приходит больному в голову!
   Аня  молча  кивнула,  она  явно  чувствовала  себя  скованно  в  моем
присутствии.
   - Заканчивается это всегда одинаково, - продолжал Андрей, -  я  кладу
его в клинику,  плачу  врачам,  через  несколько  недель  Кирилл  вполне
адекватным выходит из больницы и вновь начинает мыть чужие машины. Любой
другой труд ему не под силу, хотя амбиций у  парня  выше  крыши.  Честно
говоря, он неприятный человек, надо бы плюнуть на него, пусть живет, как
может, я ему ничем не обязан, но Анечка,  добрейшая  душа,  не  способна
оттолкнуть больного, вот  мы  и  маемся!  Адрес  наш  ему  известен,  и,
поверьте, ваше появление было не самым неприятным сюрпризом!
   Аня снова кивнула.
   - Просто ужас, - вздохнул Андрей, - в прошлом  году  он  привез  сюда
человек десять милиционеров, вооруженных до зубов. Наплел  им,  что  его
жену похитили и держат тут помимо ее воли. Естественно, мы показали наше
свидетельство о браке и решили проблему,  но  пережили  несколько  очень
неприятных минут. Теперь вот история с вами.
   - Я сразу понял, что посетитель не в себе, - заверил я Андрея.
   Мы выпили чаю, поговорили о том о сем, и я откланялся.  Андрей  довел
меня до машины. Аня, не  сказавшая  за  время  встречи  и  десяти  слов,
осталась в доме.
   - Поезжайте направо, - посоветовал Андрей, - так  быстрее  получится,
не по основному шоссе, а по местной дороге.
   Я кивнул:
   - Спасибо.
   "Десятка" заурчала мотором.
   - Ждем вас весной на шашлычок, - радушно  пригласил  меня  Андрей.  -
Анечка волшебно люля-кебаб готовит. Здесь в апреле такая красота!
   Я улыбнулся:
   - Не премину воспользоваться.
   - Буду рад, - сказал Андрей, -  поверьте,  не  ради  красного  словца
говорю. Вы мне очень симпатичны.
   - Взаимно, - ответил я и уехал.
   Дорога оказалась  отвратительной,  скользкой,  узкой,  извилистой.  Я
постарался сосредоточиться на управлении  автомобилем  и  пожалел,  что,
послушавшись Андрея, не выехал сразу на шоссе. Было темно, в  свете  фар
кружились и падали тысячи снежинок.
   Я полз на третьей скорости, спидометр показывал километров пятьдесят.
Внезапно, чуть не задев "десятку", меня обогнал "каблук". За рулем сидел
парень в ярко-оранжевой бейсболке - абсолютно  не  подходящем  для  зимы
головном уборе.  На  секунду  водитель  повернул  в  мою  сторону  лицо,
бледное, с тоненькими, стекающими вниз  от  верхней  губы  к  подбородку
усами. Я подался чуть левее и почувствовал, что  педаль  тормоза  как-то
странно легко ходит под ногой. Дорога внезапно пошла под гору; показался
очередной крутой поворот. И тут в свете фар возникла девушка, одетая  во
все белое. Ее лицо, пугающе огромное, мелькнуло перед моими глазами.
   На какую-то долю секунды я  потерял  самообладание  и  зажмурился,  а
потом попробовал остановить машину. Педаль тормоза свободно ушла в днище
"десятки". Я пытался и так и этак  затормозить,  но  "Жигули"  двигались
вперед. По  непонятной  причине  у  практически  новой  машины  отказали
тормоза.
   Я резко повернул руль.  Послышался  тупой  удар,  затем  такой  звук,
словно кто-то раздавил яичную скорлупу,  и  "десятка"  полетела  куда-то
вниз. "Господи, - пронеслось в моей голове, - кажется, это конец".

Глава 3

   Один из моих приятелей, Леня Калмыков, перенес клиническую смерть. Он
очень подробно рассказал нам о своих ощущениях.
   - Сначала, - вещал Ленька,  -  я  увидел  свое  тело  сверху.  Жуткое
ощущение, скажу я вам. Потом меня волокло через трубу, а  затем...  Нет,
ребята, слов не хватает!  Невероятный  свет,  всепоглощающая  радость...
Прямо жаль, что сюда вернулся.
   Ленька говорил с таким  жаром,  с  такой  убежденностью,  что  я  ему
поверил, похоже, он и впрямь побывал там, откуда не возвращаются.
   Я раскрыл глаза и испытал  некоторое  разочарование.  Вроде  я  умер,
погиб в автомобильной катастрофе, но где  тот  невероятный,  согревающий
душу свет? Вокруг совершенно темно. Или я сразу попал в ад? Хотя если уж
прелюбодей и выпивоха Ленька оказался на некоторое время в раю, то и мне
там должно найтись местечко. Ей-богу, ничего плохого я никому в жизни не
сделал, так, грешил по мелочи: лгал, впадал в уныние... Но я чтил отца и
мать, никого не убивал...
   В лицо ударил пучок света. Я невольно зажмурился.  Вот