лиц  сильного
пола не так уж много!
   - А я умею писать цифры, - неожиданно сказала одна  ученица,  женщина
моих лет, - и еще считаю до десяти. Раз, два... Ну как? Я молодец?
   Мое сердце кольнула жалость. Несчастная  была  хорошо  одета,  вся  в
золотых  украшениях.  Кто-то  очень  любил  это  почти  лишенное  разума
существо и очень, видно, страдал, глядя в ее безмятежные пустые глаза.
   - Ну как? - повторила больная. - Хорошо у меня получается?
   - Просто великолепно, - ответил я,  -  не  всякий  сумеет  так  ловко
сосчитать до десяти. Это сложно, но вы освоили математику!
   Женщина счастливо засмеялась.
   - Ну, пока мы не совсем все знаем, - подняла  вверх  палец  Валентина
Михайловна, - сейчас начнем сложение проходить!
   - Они справятся,  -  улыбнулся  я,  -  сразу  видно,  что  они  имеют
склонность к точным наукам.
   Больные  радостно   зашептались,   Валентина   Михайловна   постучала
карандашом по столу.
   - Ну-ну, не станем отвлекаться. Вас пока авансом похвалили.
   Мы вышли в коридор.
   - Психолога всегда видно, - вздохнула Полина, - я очень жалею, что  у
меня нет соответствующего образования, оно бы не помешало!
   Непринужденно болтая, мы  двигались  по  бесконечному  коридору.  Моя
спутница постоянно распахивала двери, и я увидел все  классы,  зал,  где
занимались спортом, студию, в которой стояли мольберты, кружок  вышивки,
вязания и макраме...
   Тут  имелся  даже  зооуголок,  а  в  подвале  находились  великолепно
оборудованный тренажерный зал и бассейн.
   - Сколько же стоит содержание у вас пациента? -  полюбопытствовал  я,
когда мы вернулись к рецепшен.
   Полина вздохнула:
   - По-разному. В зависимости от того, чего вы хотите! Приходит человек
на весь день или просто посещает одно занятие, нужен ли  ему  логопед  и
психолог. Есть люди, практически здоровые, с легкими отклонениями.  Лика
Кустова, например, она закончила десять классов  самостоятельно.  Вполне
компенсированная, сама приходит, сама уходит,  может  на  следующий  год
даже пойти работать, ну найти что-то  спокойное.  Она  бы  могла  книжки
выдавать в детской библиотеке. Лика очень малышей любит.
   Мы добиваемся хороших результатов, позанимается человек год-другой  и
становится адекватным.
   - К сожалению, не всем по карману подобное заведение,  -  подначил  я
ее, - в социальных интернатах совсем другие условия.
   - Там ужасно! - закивала Полина. - Хотите чайку?
   Я кивнул и был  препровожден  в  столовую,  где  получил  великолепно
заваренный чай и сладкое печенье.
   - Про государственные интернаты, - бодро продолжила  тему  Полина,  -
лучше и не вспоминать. У нас есть еще один корпус, чуть подальше в лесу,
там стационар находится. Так вот, Ираида Сергеевна, щедрой души человек,
педагог  и  врач  от  бога,  привозит  туда  бедолаг,   находящихся   на
муниципальном обеспечении. На них страшно смотреть!
   Если и был разум, его выбили из бедолаги!  Они  пугаются  постельного
белья, норовят лечь спать без подушки и одеяла! А как едят!  Господи,  у
меня слезы текут! Несчастные люди, ни перед кем ни в чем  не  виноватые!
Никому не нужные! Они ни в какое сравнение не идут с нашим, так сказать,
коренным населением. И знаете что?
   - Что? - эхом отозвался я.
   - Стоит им у нас в нормальных условиях  провести  пару  месяцев,  как
прогресс налицо, - заявила Полина.
   - Но зачем ваша Ираида Сергеевна берет  к  себе  тех,  кто  не  может
заплатить ни копейки?
   Полина улыбнулась.
   - Более того, наша главврач подбирает обездоленных, тех, у  кого  нет
родственников, или они давно забыли про несчастного.
   - Ну в интернат-то небось отдают близких только малопорядочные  люди,
- вырвалось у меня.
   - Не скажите, - покачала головой Полина, - всякое случается. Вот Лиза
Федькина, ее мама  с  бабушкой  воспитывали,  девочка  дебильная,  очень
тяжелая, неадекватная, немотивированно агрессивная, представляете, какой
букет?
   Я кивнул.
   - Несладко, наверное, ее родным пришлось.
   Полина схватила чайник и с сожалением произнесла:
   - Бедные люди, но совсем плохо стало, когда внезапно скончалась  мать
Лизы. Престарелая бабушка не могла справиться с девочкой и  сдала  ее  в
интернат. Не все бросают родственников, только порой силы заканчиваются,
а денег на частную лечебницу нет.
   - Так почему ваша главврач  берет  бесплатных  больных?  -  продолжал
удивляться я. - Какая ей выгода?
   Полина поставила чашку на блюдечко и торжественно возвестила:
   - Не все меряется золотом.  Ираида  Сергеевна  действует  из  чистого
сострадания, лечит кое-кого совершенно бесплатно,  это  входит  в  устав
нашего учреждения!
   - Да? - недоверчиво протянул я.
   Полина порозовела:
   - Могу рассказать вам  историю  "Голубого  солнца",  хотите?  Или  вы
устали?
   - С огромным интересом выслушаю вас, - старательно улыбнулся я.
   Похоже, эта Полина редкостная болтунья, у нее рот  ни  на  минуту  не
закрывается.
   - "Голубое солнце" основал один бизнесмен,  -  затрещала  женщина,  -
пожелавший остаться неизвестным. Ираида Сергеевна,  конечно,  знает  его
имя, но, кроме нее, никто с ним не знаком. Впрочем, я сомневаюсь, что  и
она лично виделась с хозяином.
   Говорят, он очень и очень богат, имеет огромный вес в обществе  и  не
желает, чтобы его семейные дела полоскались в газетах.
   Я молча слушал ее торопливую, чуть захлебывающуюся речь.

Глава 26

   У мецената была больна дочь. Она пострадала во время  родов,  акушеру
пришлось применить щипцы, и ребенок  в  результате  оказался  не  совсем
нормален.
   Девочка не дожила до подросткового возраста,  скончалась.  Безутешный
родитель построил лечебницу  в  память  о  безвременно  ушедшем  больном
ребенке, он решил помочь десяткам людей, чей разум  не  получил  в  силу
разных причин нормального развития или угас от болезни. Вначале  клиника
задумывалась как  маленькое,  камерное  заведение,  максимум  на  десять
человек. Но потом она стала стихийно расширяться, и бизнесмен понял, что
ему не по карману содержать огромное  заведение,  тогда  и  стали  брать
плату  за  услуги.  Теперь  основную  массу  тут  составляют   те,   чьи
родственники способны отстегнуть немалые суммы. Но... Владелец лечебницы
по-прежнему занимается благотворительностью. Он оплачивает пребывание  в
ней некоторого количества неимущих людей.  Их  находят  в  муниципальных
заведениях, привозят сюда, ставят на ноги, обучают, если  это  возможно,
элементарным навыкам...
   Полина замолчала и принялась водить пальцем по клеенке.
   - И что дальше? - поинтересовался я. - Они так и живут тут?
   - Нет,  -  ответила  она,  -  курс  реабилитации  занимает  несколько
месяцев, ну максимум полгода.
   - А потом? - продолжал любопытствовать я.
   Полина тяжело вздрогнула.
   - Дальше возможны  варианты.  Если  несчастный  имеет  родственников,
Ираида Сергеевна предлагает им забрать его домой.
   - И они соглашаются? - недоверчиво воскликнул я. - Вообще  говоря,  в
это верится с трудом. Ведь семья уже один раз отказалась от больного!
   - Понимаете, - заговорщицки зашептала Полина,  -  теперь-то  ситуация
сильно изменилась!
   Больные прошли усиленный курс реабилитации у лучших  специалистов.  У
них сняли агрессию, им привили необходимые навыки.  Вот  Лиза  Федькина,
например. То, какой привезли и какой она  ушла  отсюда,  просто  небо  и
земля. Привозили из  интерната  грязного,  немотивированно  агрессивного
волчонка, а домой отправили веселую, замечательную девочку.
   - Полина, - раздался властный  голос,  -  ты  почему  не  на  рабочем
месте?
   - Ой, Ираида Сергеевна! - вскочила  на  ноги  болтунья.  -  Это  Иван
Павлович, от...
   - Ступай,  -  каменным  тоном  произнесла  вошедшая  и  окинула  меня
взглядом пронзительно черных глаз.
   Я тоже разглядывал главврача. Ираида Сергеевна в молодости, очевидно,
была необыкновенной красавицей. Даже  сейчас,  справив  пятидесятилетие,
она выглядела великолепно, чем-то напоминая Николетту. Высокая  стройная
фигура, для сохранения которой Ираиде  Сергеевне  пришлось  основательно
ограничить себя в еде, модная стрижка, безупречный макияж  и  элегантный
деловой костюм. Только Николетта уже давно не  работает,  она  забросила
сцену, а Ираида Сергеевна руководит клиникой, и, судя по  тону,  которым
она только что разговаривала с Полиной, и по  тому,  с  какой  скоростью
болтунья вылетела из столовой, главный врач тут бог и царь.
   Ираида Сергеевна села за столик и велела:
   - Наташа, подай чай, как надо!
   Мигом материализовалась официантка, керамические кружки  заменила  на
фарфоровые чашки с блюдечками, принесла красивые мельхиоровые ложечки.
   - За всеми  глаз  нужен,  -  вздохнула  Ираида  Сергеевна,  -  только
ослабишь вожжи, и моментально народ лениться начинает. Русскому человеку
просто необходим кнут! Вы невероятно похожи на своего дядю!
   Я  сначала  хотел  было  удивиться,  откуда   главврач   знает   моих
родственников, но тут вдруг вспомнил, что явился в  "Голубое  солнце"  в
качестве  племянника   Подвойского,   и   слегка   испугался.   Аристарх
Владиленович выглядит не лучшим образом. У него весьма объемистое брюшко
гурмана,  масленые  глазки  сластолюбца  и  обширная   розовая   лысина,
обрамленная по краям бахромой редких пегих  волос.  Неужели  я  на  него
похож? Ей-богу, ничего приятного в заявлении Ираиды Сергеевны  для  меня
нет. Надеюсь, она просто решила соблюсти приличия, вот и завела разговор
о семейном сходстве, в противном случае мне остается лишь застрелиться.
   - К сожалению, - мгновенно перешла главврач  к  делу,  -  я  не  могу
предложить  вам  большую  зарплату.  В  клинике   работают   подвижники,
получающие более  чем  скромное  вознаграждение  за  труд.  Но  Аристарх
Владиленович  сказал,  что  денежная  сторона  вопроса  вас  не  слишком
волнует, вы хотите собрать материал для диссертации?
   Я усиленно закивал.
   - Совершенно справедливо. Я холостяк, веду более чем  скромный  образ
жизни,  деньги   трачу   в   основном   на   книги,   ну   еще   помогаю
матери-пенсионерке. Главное для меня - работа.
   И вот теперь попробуйте упрекнуть Ивана  Павловича  во  лжи!  Ведь  я
сказал чистейшую правду! Зарплату я трачу  в  основном  на  Николетту  и
литературу, а работа для меня приоритетное занятие.
   Лицо Ираиды Сергеевны озарила широкая улыбка.
   - Мы с вами обязательно  сработаемся,  -  пропела  она,  -  хочу  вам
сказать, что для нас большая  честь  заполучить  в  качестве  сотрудника
племянника самого Аристарха Владиленовича!
   - Ну что вы, - блеснул я светским воспитанием, - это для  меня  очень
почетно оказаться в стенах столь престижного  лечебного  заведения,  как
ваше.
   Ираида Сергеевна довольно рассмеялась.
   - У нас...
   Но тут ее слова прервал звонок мобильного.
   - Прогресс способен довести нас до инфаркта, -  бормотала  докторица,
роясь в сумочке, - с одной стороны, сотовый - благо, с другой  -  чистое
наказание. Я ощущаю себя  собакой  на  поводке,  в  любую  минуту  могут
дернуть за ремешок! Да, слушаю! Кто? Ну вот! Вечно неприятности!  Полная
безответственность! Передай ему: если не приедет, я его уволю.
   Сердито хлопнув крышечкой, она бросила телефон на  стол,  я  невольно
отметил, что он у нее такой же, как у Николетты,  ярко-красный  аппарат.
Очевидно, Ираида Сергеевна тоже хотела быть модной, в ущерб качеству.
   - У нас, - продолжила она прерванную мысль, - можно набрать материала
на десять докторских! Я велю предоставить вам истории болезней, а Полина
научит вас пользоваться компьютером, даст пароль, и изучайте на здоровье
материалы.
   - Премного благодарен, - завел я, и тут вновь ожил красный телефон.
   - Слушаю, - любезно сказала главврач.
   Но, очевидно, на том конце провода  ей  сообщили  что-то  неприятное,
потому что с лица доктора сдуло всю приветливость, и она гаркнула:
   - Уволены, все! Он - за хамство, вы - за глупость!
   И аппарат вновь полетел на стол. Ираида Сергеевна  нервно  схватилась
за сигареты.  Я  галантно  поднес  ей  зажигалку  и  не  сумел  сдержать
любопытства:
   - Проблемы?
   - Нет сил, - протянула главврач, - каждый день что-нибудь  случается:
то  трубу  прорвет,  то  кефир   с   базы   просроченный   пришлют,   то
санэпидемстанция прибежит, то сотрудники начудят. Вот, пожалуйста, снова
форс-мажор! В "лесном" корпусе, ну там,  где  больные  живут  постоянно,
положен ночной дежурный. Пациенты наши тихие, это не  буйное  отделение,
все спят спокойно. Но оставить их без пригляда я права  не  имею,  вдруг
пожар? Сегодня очередь дежурить Игоря Борисовича  Воробьева,  и  что  вы
думаете? Он, простите,  конечно,  пьян!  Так  сказать,  в  стадии  белой
горячки. Выпросил у  заведующей  корпусом  четыре  дня  отпуска,  а  та,
полнейшая безголовость, предоставила ему свободные дни без моего ведома.
И результат? Воробьев в запое, заменить его некем... Что же мне  теперь,
самой там сидеть? Как назло, у нас много  сотрудников  на  бюллетене,  в
Москве грипп, и нас коснулась эпидемия.
   Ума не приложу, как быть!  Нет,  конечно,  я  уволю  и  Воробьева,  и
заведующую, но сейчас-то что делать?
   Лидия Евгеньевна сегодня  дежурила,  Алла  Ивановна  с  температурой.
Татьяна Семеновна гриппует тоже, Екатерина Львовна вчера заболела, прямо
беда!
   И она снова потянулась за сигаретами.
   - Да, трудная задача, - посочувствовал я ей.
   Вдруг на лице Ираиды Сергеевны заиграла улыбка.
   - Иван Павлович, выручайте, подежурьте в корпусе.
   - Что вы,  -  замахал  я  руками,  -  ведь  я  не  имею  специального
медицинского образования, только диплом психолога.
   - А врачебная помощь никому и не понадобится, - принялась уговаривать
меня Ираида Сергеевна, - наши постояльцы физически  совершенно  здоровы.
Тут больше хозяйский глаз нужен, ну так, для порядка. Вы не  волнуйтесь,
у нас никогда ничего плохого не случается. Ну право слово,  неужели  вам
трудно?
   Я  замялся,  не  зная,  как  поступить.  С  одной  стороны,   страшно
оставаться одному в корпусе с не совсем нормальными людьми, с  другой  -
это отличная возможность найти Катю и попытаться поговорить с ней.
   Ираида Сергеевна нежно прикоснулась  своей  наманикюренной  ручкой  к
моей ладони.
   - Иван Павлович, давайте сделаем так. Сейчас Полина объяснит вам, где
хранятся истории болезней, потом вы пойдете  в  корпус,  ознакомитесь  с
обстановкой,  и,  надеюсь,  поработаете  там.  Условия  просто  царские,
отдельный кабинет, хороший компьютер, ужин  вам  из  столовой  принесут,
чай, кофе у нас великолепно готовят.  А  уж  я  не  забуду,  как  вы  на
амбразуру легли, выручайте, голубчик!
   - Мне как-то некомфортно оставаться одному с пациентами, -  признался
я.
   - А кто сказал, что вы будете  в  одиночестве?  -  всплеснула  руками
главврач. - С вами вместе Лидочка дежурит. Опытнейшая медсестра.  Да  от
вас, честно говоря, ничего и  не  потребуется,  спокойненько  выспитесь.
Лидочка сама все сделает в случае каких-то непредвиденных обстоятельств.
Вам не о чем беспокоиться.
   - Зачем же я нужен, если медсестра есть?
   Ираида Сергеевна тяжело вздохнула.
   - Правила не мной придуманы, положено  дежурить  парой:  медсестра  и
врач. Высшее образованието у вас есть! Иван Павлович, поверьте, я  сумею
вас отблагодарить, - понизила голос главврач.
   Я кивнул:
   - Хорошо, только не ругайте меня, если я не справлюсь!
   - Ерунда, - замахала руками Ираида Сергеевна, -  ну  спасибо,  просто
камень с души упал. Все-таки сразу видно, что вы  ближайший  родственник
Аристарха Владиленовича, та  же  интеллигентность,  то  же  благородство
души, желание прийти на помощь. Отлично. Пойдемте!
   Ираида Сергеевна отвела меня в  небольшую  комнату,  где  громоздился
компьютер.  Спустя  мгновение  туда  прибежала  Полина  и,  чуть  ли  не
приседая, стала обучать меня общению с умной машиной.
   Стыдно признаться, но я практически не знаком с компьютером. У  Норы,
естественно, имеется дома этот агрегат, хозяйка весьма ловко управляется
с мышкой. Я же освоил всего несколько  простых  действий.  Могу  открыть
электронную почту и  прочитать  присланные  письма,  вполне  способен  и
ответить на них. Кроме того, умею пользоваться программой "Ворд" и  пару
раз пробовал выйти в Интернет, впрочем, попытки заканчивались  неудачей,
я, очевидно, туп и не понимаю, на какие  кнопки  следует  нажать,  чтобы
оказаться во всемирной паутине.
   Но Полина, несмотря на свою болтливость, оказалась хорошим  учителем,
да и особой премудрости мне осваивать не пришлось, на  всякий  случай  я
записал последовательность действий, и мы опять  вернулись  в  столовую,
где нас ожидал ужин. Ираида Сергеевна не  обманула.  В  больнице  хорошо
готовили. Конечно, приготовленная  здесь  котлета  не  шла  ни  в  какое
сравнение с биточками, которые вдохновенно жарит  Орест  Михайлович,  но
она была вполне съедобна.
   Ночное  дежурство  начиналось  в   девятнадцать   ноль-ноль.   Полина
проводила меня в "лесной" корпус и сдала  на  руки  Лидочке,  кокетливой
девице лет двадцати пяти. Та, безостановочно хихикая, проводила  меня  в
маленький кабинет и прочирикала:
   - Ираида Сергеевна сказала, вы поработаете тут.
   Чайку принести?
   - Спасибо, не стоит беспокоиться.
   - А никакого беспокойства нет, - сказала Лидочка, - я сама чаевничать
собралась. Хотите мармеладу?
   - Нет, нет, благодарю вас.
   - Ну ладно, -  разочарованно  протянула  Лидочка,  -  если  вы  такой
гордый, буду одна лакомиться.
   Я понял, что совершил ошибку, и быстро окликнул ее:
   - Лида!
   Медсестра обернулась.
   - Я просто не хотел вас обременять! С удовольствием попью чаю!
   - Классно! - обрадовалась Лида. - Пошли в сестринскую.
   Целый час я просидел над кружкой, слушая болтовню Лиды. За это  время
она успела вылить на мою голову ушат информации. Сначала она  поделилась
сведениями о себя. Замужем, очень любит супруга, мечтает о ребенке,  но,
пока нет собственной квартиры, о наследнике нечего и думать. Потом  речь
зашла о клинике. Лидочка похвасталась современными палатами  и  элитными
больными.
   - У нас  тут  родственники  таких  людей  лежат,  -  быстрым  шепотом
сообщила она, - певицу Шагинэ знаете?
   Я ухмыльнулся:
   - Нет.
   - Ну как же, -  огорчилась  медсестра,  -  ее  все  время  по  телику
показывают. У нас ее сын содержится, даун. Это  страшная  тайна!  А  еще
здесь дочь Клепикова.
   - Кто же он такой? - полюбопытствовал я.
   - Господи, - восхитилась Лидочка, - вы  как  будто  в  другой  стране
живете! Клепиков -  ведущий  программы  "Всегда  с  вами"!  Его  дочь  -
наркоманка!
   Дочь ведущего!  Это  тоже  жуткая  тайна!  Девчонка  тут  под  другой
фамилией, но все знают, кто она!
   - Здесь лечат наркоманов? - удивился я.
   Лидочка щелкнула языком.
   - Не! У нее на  фоне  принятия  героина  мозги  отключились.  Ваще  в
трехлетку превратилась, хорошо, что под себя не ходит, вот ее и пытаются
восстановить. Родители, конечно, надеются на благополучный исход, только
знаете, зря они деньги тратят.
   - Вы полагаете?
   Лидочка кивнула.
   - Все равно она такой, как раньше, не станет, хотя  улучшение  будет.
Здесь много бывших наркошей. И вот что удивительно! Дети-то  из  хороших
семей, папа с мамой богатые, ни в чем им  не  отказывали,  живи  себе  и
радуйся! Чего их к дури потянуло...
   Она бы еще разглагольствовала на эту тему, но вдруг взгляд ее упал на
часы, и Лидочка кинулась исполнять служебные обязанности, ей нужно  было
раздать лекарства.
   Воспользовавшись ее уходом, я быстро переместился в кабинет и включил
компьютер. Екатерина  Семеновна  Короткова  нашлась  сразу.  Я  пощелкал
мышкой и открыл ее историю болезни.
   Текст возник на экране  мгновенно,  а  фотография  загрузилась  минут
через пять, она появлялась медленно, словно нехотя. Наконец  изображение
проявилось полностью. Я вгляделся в него и вздрогнул.
   Передо мной была та самая девушка с шоссе или  кто-то  очень