Женщина кивнула.
   Я ткнул пальцем в сторону стены:
   - Мне посоветовал обратиться к вам молодой человек из кабинета, на  двери
которого висит табличка ?Начальник?. Он что, и впрямь заправляет  тут  всеми
делами? Между нами говоря, не слишком-то любезен с клиентами!
   Нинель Игоревна расплылась в довольной улыбке.
   -  Вы  не  первый,  кто  на   него   жалуется!   Олег   груб,   абсолютно
неинтеллигентен и плохо владеет английским, но он  зять  нашего  хозяина,  и
Никита  Григорьевич,  когда  уезжает,  всегда  оставляет  парня   за   себя.
Постоянные клиенты никогда к Олегу не обращаются, предпочитают иметь дело со
мной. Чем могу помочь? Что у вас?
   - В каком смысле? - прикинулся я идиотом.
   - Ну, письмо, статья, доклад... Мы переводим  абсолютно  все,  начиная  с
личной корреспонденции и заканчивая  научными  работами  по  любым  отраслям
знаний.
   - Мне посоветовали отдать рукописи Беате Быстровой.
   Нинель Игоревна повертела в руках карандаш.
   - Если не секрет, кто вас направил к ней?
   - Леонид Серегин. Беата - его бывшая жена, он сказал, что она великолепно
владеет языком.
   Нинель Игоревна постаралась сохранить серьезное выражение лица, но  потом
не выдержала и усмехнулась:
   - Какой же язык блистательно знает госпожа Быстрова?
   Я сначала растерялся, но потом ответил:
   - Английский.
   Нинель Игоревна хмыкнула:
   - Может, и так, но Быстрова у нас не работает.
   - Но Леня сказал, что устроил ее в вашу фирму.
   - Правильно. Господин Серегин попросил  Никиту  Григорьевича  принять  на
работу Беату. У нас есть штатные и внештатные  сотрудники.  Последние  сидят
дома и приезжают в офис только для того, чтобы отдать или  получить  работу.
Кадровые переводчики имеют постоянный оклад и лимитированный день,  те,  кто
на договоре, получают сдельную оплату. Перед тем как  взять  сотрудника,  мы
тестируем  его.  ?Птица  Говорун?  престижное  место,  тут   служат   только
специалисты высшего класса, мы не хотим ронять честь  марки.  Но  для  Беаты
сделали исключение. Никита Григорьевич просто  велел  мне  оформить  ее  как
внештатницу.
   Нинель Игоревна решила, что начальство само побеседовало с кандидаткой, и
спокойно зачислила Беату.  Более  того,  узнав,  что  Быстрову  рекомендовал
Серегин, приятель начальника, Нинель Игоревна решила угодить хозяину и  дала
Беате очень выгодный заказ: очень  простой,  но  большой  по  объему  текст.
Перевести его на английский даже  неопытному  переводчику  не  составило  бы
труда. Если говорить честно, с заказом справился бы и десятиклассник.
   - Понимаете, - объясняла женщина, -  мы  платим  за  количество  страниц.
Сложность работы не учитывается, правда, существуют различные  расценки  для
технической документации и, так сказать,  художественного  текста,  но  сами
понимаете, что текст тексту  рознь.  Иногда  такого  навертят!  Все  словари
перероешь, пока сообразишь, что к чему, а в кассе дадут пшик! Текст сложный,
но уместился на одной страничке. А случается, принесут просто ?Войну и мир?,
многотомное произведение, наберешь бумаги побольше и спокойно переводишь без
всяких проблем, ну и получаешь большую сумму. И как по-вашему, что лучше?
   - По-моему, ответ очевиден.
   - Вот я и дала Беате очень хорошую работу, - вздохнула Нинель Игоревна, -
правда, предупредила: у нас  очень  строго,  велено  сдать  десятого  числа,
расшибись,  а  принеси.  Не  одиннадцатого,  не  двенадцатого...  В   стране
безработица, переводчиков как собак нерезаных, а ?Птица Говорун?
   Г платит исправно.
   Но Беата десятого числа не явилась, Нинель Игоревна позвонила девушке,  а
та заявила:
   - Заболела и не успела.
   - Ладно. - Нинель Игоревна решила пойти навстречу  хозяйской  протеже.  -
Конечно, нехорошо, но всякое случиться может. Сделай к пятнадцатому.
   - Ладно, - отозвалась без особого энтузиазма Беата.
   Но через пять дней Быстрова не объявилась.
   Нинель Игоревна схватилась за голову, послала к девушке курьера,  который
доставил несделанную работу в офис. Нинель Игоревна глянула  на  рукопись  и
поняла, что ее даже не открывали. Пришлось  ей,  отбросив  все  дела,  самой
переводить.
   - У меня создалось впечатление, - говорила дама, - что  госпожа  Быстрова
практически не  владеет  английским  языком.  Я,  правда,  ничего  не  стала
говорить Никите Григорьевичу.
   - Почему?
   Нинель Игоревна вздохнула:
   - Он  очень  вспыльчивый,  не  терпит  около  себя  сотрудников,  которые
пытаются высказывать собственное мнение. У нас в конторе как в полку - упал,
отжался, дальше побежал. Вот я и не рискнула пожаловаться. Знаю, что Серегин
хороший знакомый Никиты Григорьевича, ну и  решила:  попросит  эта  девчонка
новую  работу,  дам  сложнейший  перевод,  пусть  ковыряется.  Есть  у   нас
заказчики, которые могут пойти к начальству и скандал поднять. Пусть на  нее
клиенты жалуются, а не я. Дружба  дружбой,  а  табачок,  знаете  ли,  врозь!
Только  она  больше  не  появлялась.  Похоже,  и  не   собиралась   работать
переводчицей.  Поэтому,  естественно,  ваш  заказ  возьмем,  но  отдать  его
Быстровой не могу. Кстати, ею милиция интересовалась!
   - Да ну?
   Нинель Григорьевна кивнула:
   - Приходил молодой человек, просто ребенок, я даже сначала  не  поверила,
что он в органах служит.
   Но паренек показал удостоверение и принялся расспрашивать Нинель.  Хорошо
ли работала Беата? Были ли у нее в коллективе скандалы? С кем дружила?
   Нинель Игоревна выложила правду. Девушку тут никто  не  знает,  она  была
в ?Птице Говорун? всего один раз, когда оформлялась на работу, с тех  пор  о
ней ни слуху ни духу, очевидно, деньги не нужны, просто требовалось  куда-то
положить трудовую книжку, так иногда делают,  чтобы  стаж  не  терять.  Юный
милиционер ушел ни с чем. Правда, Нинель Игоревна посоветовала пареньку:
   - А вы загляните на ее прежнее место работы,  там  небось  девушку  лучше
знают. Я фальшиво возмутился:
   - Встречаются же такие лживые особы!
   - Сейчас вся молодежь такая, - отмахнулась Нинель Игоревна,  -  ничего  в
голове нет, одна дырка. Мы были другими, ответственными, понимали, что нужно
упорно трудиться, а эти! На уме только компьютерные игрушки!
   - Но Беата вроде не девочка, - педалировал я тему.
   Нинель Игоревна скривилась:
   - Ну да, паспортный возраст солидный, а по уму пятнадцати не дашь. Жертва
перестройки.
   Они все, кому в восемьдесят пятом четырнадцать-пятнадцать было,  ущербные
выросли. На их  глазах  страна  развалилась,  моральные  ценности  вдребезги
разбились, престижно стало воровать,  убивать,  грабить.  Сейчас  все  вновь
становится на свои места, дети начинают учиться,  поняли,  что  нужно  иметь
хорошее образование, но то поколение потерянное. Знаете, что удивительно?  Я
вздернул брови вверх:
   - Что же?
   - До того как прийти к нам, Беата преподавала язык в школе.
   - В какой?
   -  Самой  обычной,  районной.  Погодите-ка.  Нинель  Игоревна   пощелкала
компьютером.
   -  Вот,  общеобразовательная,  номер  две  тысячи  двести  семь.  Я   еще
подумала: ?Господи, куда  мы  катимся,  если  эта  особа  воспитанием  детей
занималась?.
   - Она произвела на вас такое отрицательное впечатление?
   Нинель Игоревна покраснела:
   - Уж извините, сначала я приняла ее за проститутку, у нас случаются такие
клиентки. Я удивился:
   - Зачем ночным бабочкам ходить в бюро переводов?
   У них мечта: выйти замуж  за  иностранца  и  уехать,  -  фыркнула  Нинель
Игоревна, - кино насмотрелись и полагают, будто в Европе и  Америке  повсюду
горы бесплатного шоколада лежат. Письма от потенциальных женихов приносят.
   Когда Беата без стука и спроса влетела в кабинет, Нинель Игоревна  сперва
подумала, что к  ней  завалилась  очередная  жрица  любви.  Красная  кожаная
мини-юбочка, длинное пальто, сапоги-ботфорты, яркий макияж и удушающий запах
дорогого  парфюма.  Но,  к  ее  глубокому  изумлению,  размалеванная   девка
оказалась будущей сотрудницей.
   - Учитывая вышесказанное, - подвела итог дама, - надеюсь,  вы  понимаете,
что вашу работу следует отдать другому человеку.
   - Хорошо, я подумаю, как поступить, - быстро ответил я.
   Нинель Игоревна нахмурилась:
   - Вас  не  убедили  мои  аргументы?  По-прежнему  желаете  иметь  дело  с
Быстровой? Вольному воля, только я с ней связываться не стану. Хотите нанять
сомнительного переводчика, действуйте сами.
   - Между прочим, госпожа Быстрова числится в ?Птице Говорун?,  -  решил  я
уколоть Нинель Игоревну. - Вы сами признались, что  не  хотели  ругаться  со
своим начальником и ничего ему не сказали про Беату.  Нелогично  получается.
Радеете за родную фирму и числите в ней недобросовестных работников.
   - А я ей заказов не даю, - вспыхнула женщина, - она не просит, и не надо.
   - Вдруг кто-то захочет воспользоваться ее услугами!
   - С какой стати?
   - Но я же пришел!
   Нинель Игоревна скорчила презрительную гримасу.
   - Вы единственный за долгое время. На улице начался дождь. Я быстро  влез
в ?Мерседес?, позвонил Hope и все ей рассказал.
   - Езжай в школу, - приказала хозяйка и добавила:
   - У тебя по дороге мебельного магазина не найдется?
   - Вполне вероятно, что встретится, а в чем дело?
   - Посмотри там большое красное кожаное кресло с высокой спинкой.
   Ага, с широкими подлокотниками, глубокое. Такое стояло  в  кабинете  Ниро
Вульфа. Усмехнувшись, я набрал  телефон  справочной  службы  ?Би  лайна?  и,
ожидая ответа оператора, закурил. Значит, Hope  мало  того,  что  мы  теперь
вынуждены выбрасывать за окно несъедобную еду, подавай  ей  другой  интерьер
кабинета. Прямо  смешно.  Никогда  бы  не  подумал,  что  Элеонора  способна
превратиться в ребенка.
   Узнав адрес школы, я  медленно  покатил  по  улицам,  разыскивая  вывеску
?Мебель?, но глаза наткнулись на другую - ?Кафе  ?Пирожок?.  Рот  наполнился
слюной, и я понял: если сейчас же, сию минуту, не вбегу в  это  сомнительное
заведение и не проглочу штук десять пончиков, то просто скончаюсь от голода.
Есть хотелось безумно. Испытывая первобытные ощущения, я вошел  в  небольшое
помещение, купил сразу пять пирожков и кофе по-турецки.
   К моему полному изумлению, выпечка  оказалась  невероятно  вкусной,  кофе
крепким,  а  официантка  приветливой.  Проглотив  половину  еды  не  жуя,  я
притормозил и приказал себе: ?Ты  же  не  собака,  ешь  спокойно,  никто  не
отнимет?. Но изголодавшийся желудок бунтовал, и я чуть не подавился, откусив
слишком большой кусок от следующего пирожка.
   - На диете небось сидите, - визгливо  рассмеялась  официантка,  -  к  нам
вчера одна женщина заявилась, столько слопала! Мы прямо испугались,  как  бы
ей не поплохело, но она объяснила: худеет,  ничего  не  жрет,  и  вдруг  как
прихватило!
   Вот на наших пирожках душу-то и отвела! Цирк прямо!
   - Просто я очень проголодался, - ответил я, судорожно глотая.
   Не рассказывать же простоватой девице про кулинарные изыски Лены, которые
мы с Норой стабильно выбрасываем за окно? Интересно, как устраивается с едой
Элеонора? Я-то бегаю по городу и в  принципе  могу  зарулить  в  предприятие
общественного питания. Хотя, честно говоря,  не  слишком  люблю  места,  где
готовят для большого количества людей. Единственный ресторан, куда  я  ходил
со спокойной душой, расположен в Центральном доме литераторов. В свое  время
отец частенько брал меня туда.  Но  теперь  это  заведение  потеряло  всякую
привлекательность. Готовить стали не ах, исчезли  фирменные  блюда,  пропали
любимые всеми слоеные пирожки с мясом. Зато цены взлетели в заоблачные выси,
мне с моим окладом в Дубовом зале делать нечего.  Место,  где  чашечка  кофе
стоит, как баллистическая ракета, не для меня. Если Нора  по-прежнему  будет
упорствовать и делать вид, что Ленка гениальный  кулинар,  вашему  покорному
слуге придется покупать бульон ?Магги? и пить по  вечерам  в  своей  комнате
отвратительное пойло, не имеющее ничего общего с нормальным супом. Один раз,
задавленный рекламой, я таки купил пакетик ?Горячая кружка?. Большей гадости
в жизни не пробовал. В слишком соленой воде плавало две вермишелины, колечко
репчатого лука и пара кубиков моркови. Вкус достигался  ароматизаторами.  Но
меня не привлекает вся таблица Менделеева в одной  кружке,  даже  в  горячем
виде и под названием суп.
   Я вытер жирные пальцы салфеткой и, взяв с собой пирожков, поехал в школу.
   Вокруг четырехэтажного здания с диким гиканьем носилась орда взъерошенных
мальчишек. У подножия  лестницы  были  свалены  грудой  грязные  портфели  и
валялись пустые пакеты из-под сока. Я выхватил из толпы  вертлявое  существо
лет восьми и спросил:
   - Где можно найти вашего директора? Мальчик утер кулаком нос и заявил:
   - Я свободный ребенок, в свободной стране и имею полное  право  проводить
свободное время как хочу. Нравится  мне  -  вот  и  бегаю.  Чего  директором
пугаете?
   Честно говоря, я растерялся, у меня в его возрасте такая фраза никогда бы
не слетела с языка. Более  того,  я  бы  и  не  посмел  так  даже  подумать!
Свободный ребенок в свободной стране! Бог  мой,  я  боялся  всех:  учителей,
директора, взрослых мужчин и женщин, председателя совета пионерской дружины,
секретаря комсомольской организации, контролера в  трамвае,  потом  старосты
курса, декана, ректора. Лишь отец вызывал у меня не ужас, а уважение.  Да  я
до сих пор не ощущаю себя свободным, поэтому предпочитаю  не  спорить  ни  с
Элеонорой, ни с Кокой, ни с Николеттой. Да уж, нужно было  приехать  в  этот
школьный двор и налететь на второклассника, чтобы понять: все мое воспитание
строилось на чувстве страха и раболепия.
   Я молча смотрел на ребенка.
   - Ну так я пойду играть, - спокойно  заявил  тот,  выкручиваясь  из  моей
руки.
   - Вы меня не правильно поняли, - улыбнулся я ему как взрослому. - Бегайте
себе на  здоровье,  если  душа  просит.  Мне  просто  нужно  побеседовать  с
директором, к вам это не имеет никакого отношения.
   - Алла Семеновна сидит на первом этаже, - выкрикнула свободная личность и
понеслась по двору, азартно выкрикивая:
   - Эй, скорей, покемоны выступают!
   Я с легкой завистью посмотрел ему вслед. Все, решено. Сегодня же наберусь
смелости и заявлю Лене, что ее стряпня чудовищна.

Глава 26

   Алла Семеновна выглядела так, как и  должен  смотреться  директор  школы:
дама неопределенного возраста, в деловом костюме, со старомодной укладкой на
голове и в очках. Скорей всего, она преподает математику.
   - По какому вопросу ко мне? - сурово спросила тетка.
   Я нацепил на лицо самую сладкую улыбку:
   - Мой сын собрался изучать английский язык, мы хотим нанять репетитора.
   - Это не  ко  мне,  -  рубанула  дама,  -  впрочем,  поговорите  с  Ладой
Глебовной, завучем, может, кого посоветует.
   - У нас есть кандидатура...
   - И что? - Алла Семеновна не стала любезней. -  Извините,  я  не  понимаю
сути проблемы. Сделайте милость, изложите просьбу внятно.
   - Нам посоветовали девушку, учительницу английского языка из вашей школы.
Но сами понимаете, впускать в дом  незнакомого  человека  опасно,  вот  я  и
пришел навести о ней справки. Мы с женой целый день на работе, ребенок будет
сам открывать репетитору дверь, мало ли что...
   - Девушка? - изумилась Алла Семеновна и сняла очки.
   Без оправы ее глаза стали беззащитными, и я понял, что она вовсе не злая,
просто  очень  устала,  да  и  положение  обязывает  сохранять  неприступное
выражение лица.
   - У  нас  недокомплект  преподавателей  английского  языка,  -  объяснила
директор, - две свободные ставки висят, не идет народ в школу. Сейчас только
одна учительница осталась, Вера Ивановна, ей уже за шестьдесят, молодых нет.
   -  Нашего  репетитора  зовут  Беата  Быстрова.  Внезапно  Алла  Семеновна
покраснела:
   - Беата Быстрова? И где вы ее взяли?
   - Объявление прочитали в газете ?Из рук в руки?. ?Даю  уроки  английского
языка детям, работаю в школе, в совершенстве знаю  программу,  подготовка  в
вуз, плата умеренная?.  Мы  позвонили,  и  впрямь  недорого  просят,  десять
долларов урок, остальные-то по пятьдесят хотят. - Я старательно изображал из
себя клинического идиота.
   Алла Семеновна вновь надела очки, лицо ее приобрело жесткое выражение.
   - Уважаемый... э...
   - Иван Павлович.
   - Так вот, уважаемый Иван Павлович, вы уже не мальчик,  а  демонстрируете
редкостную  беспечность.  Разве  можно  искать   преподавателя   по   газете
бесплатных объявлений? Мало  ли  кто  чего  напишет!  Вы  с  женой  владеете
английским?
   - Нет. Иначе бы зачем нам деньги на учительницу тратить? Супруга бы  сама
помогала делать домашние задания.
   - Вот видите, - подняла вверх указательный палец Алла Семеновна. - И  как
вы проверите квалификацию репетитора, а? Голову запудрить людям легко.
   - Но где же найти учителя?
   - По знакомым, другого пути нет,  иначе  рискуете  заполучить  аферистку,
такую, как Беата.
   - Но ведь она работает в вашей школе.
   - Быстрова давно уволена.
   - Она говорит...
   - Сказать можно все, что угодно!
   - Почему ее выгнали?
   - Это неважно, за профнепригодность.
   - Пожалуйста, расскажите поподробней.
   -  Ни  к  чему,  -  отрезала  Алла  Семеновна,  -  вы  пришли  узнать   о
профессиональных качествах этой особы, я вам даю однозначный ответ: Быстрова
языка не знает, преподавать не умеет, диплом, очевидно, купила.  В  качестве
репетитора ее в дом пускать опасно, может украсть то, что плохо лежит.
   - Даже так? - делано изумился я. - А нам  с  женой  девушка  понравилась,
милая, интеллигентная, простая. Знаете, ложно обвинить можно всякого!  Между
прочим, Беата предупредила, что вы начнете о ней гадости говорить.
   Алла Семеновна поджала губы:
   - Извините, больше мне сказать  нечего.  Хотите  -  нанимайте,  заплачете
потом, да поздно будет.
   Я посмотрел на ее сухопарую  фигуру,  облаченную  в  наглухо  застегнутый
строгий костюм, и ощутил прилив вдохновения. Опершись о  стол,  я  подмигнул
директрисе и, понизив голос, сказал:
   - Беата-то рассказала мне, по какой причине ее уволили.
   Алла Семеновна отшатнулась с сторону:
   - Что вы имеете в виду?
   - Ничего, кроме правды. Вы отбили у  Быстровой  жениха,  молодого  парня,
Мишу. Кстати, он танцует стриптиз в баре и не  слишком  подходит  директрисе
школы ни, простите, по возрасту, ни по социальному статусу. Но  любовь  зла,
полюбить можно всякого, однако с вашей стороны, ей-богу,  некрасиво  сначала
увести жениха у девушки, затем выгнать соперницу,  чтобы  не  маячила  перед
глазами, а потом рассказывать о ней гадости первому встречному!
   Алла Семеновна уронила очки на  стол.  Лицо  ее  сравнялось  по  цвету  с
вымпелом ?За победу в  социалистическом  соревновании.  1984  год?,  невесть
почему висевшим до сих пор на стене. Минуту она  смотрела  на  меня  раскрыв
рот, потом взвизгнула, потеряв всякую солидность:
   - Как можно сочинить такую мерзость? - А что, не правда?
   Директриса вскочила и забегала по  кабинету.  На  ногах  у  нее  были  не
шпильки, а туфли на удобных, толстых, невысоких каблуках.
   - Конечно, нет! Боже! Выдумать такую глупость!  Хотя  Беата  способна  на
многое! Я увела у нее мужчину! С ума сойти! Да я уже три года как вдова!
   - Ну и что? - нагло заявил я. - При чем тут вдовство? Как раз  все  очень
даже складывается. Супруг ушел в мир иной, угрызения совести  не  мучают,  а
молодой любовник лучше, чем старый пень!
   Услыхав последнюю фразу, Алла Семеновна  застыла,  словно  жена  Лота.  Я
давно заметил, у каждой женщины есть нечто, чем  она  гордится.  У  одной  -
фигура, у второй - карьера, у третьей - дети, у четвертой -  муж...  Хотите,
чтобы существо противоположного пола прониклось к вам  симпатией,  похвалите
его прицельно, затроньте предмет ее гордости. Одной можно заявить: ?Дорогая,
вы с дочерью неотличимы друг от  друга?.  Другой  выразить  восхищение:  ?Не
всякая сумеет обойти мужчин на пути к креслу начальника?.
   А вот если нужно разозлить