олову взбрела столь идиотская идея?
     - Откуда же ты знаешь, какой товар лежит на "блошке" на грязных ящиках? - прищурилась маменька. - Отчего ты уверена, что там есть имитация кобальтовой посуды?
     Мне стало интересно, как же Кока вывернется.
     - Я-то просто предположила, - зазвенела она, - а вот ты небось проводишь в непотребных лавчонках все свободное время. Откуда, интересно, тебе известно, что там товар разложен на ящиках?
     Один - один. Эстер хмыкнула, Николетта с Кокой уставились друг на друга, словно две собаки, не поделившие территорию.
     - Не пойти ли нам прогуляться? - попытался я купировать начинающийся скандал.
     Уж не знаю, удалось бы мне примирить заклятых подружек, но тут вдруг Эстер засмеялась и своим неподражаемым низким голосом произнесла:
     - Думаю, вам не стоит больше спорить, чья кружка красивее, все равно моя самая лучшая!
     Николетта и Кока переглянулись. Эстер же с самым невозмутимым видом вытащила из своей огромной, похожей на мешок сумки фарфоровую емкость, водрузила ее на стол и гордо сказала:
     - Вот.
     Николетта и Кока выпучили умело накрашенные глаза. А я не выдержал и расхохотался. На вымытой до блеска столешнице стояла совершенно невероятная вещь: кружка в виде собаки, скорей всего, натурщиком для нее послужил далматинец. Во всяком случае, слегка косорылый щенок имел белый окрас, густо покрытый черными пятнами.
     - Это твоя кружка? - Маменька перешла от потресения на "ты". - Однако! Где ты взяла такую?
     Эстер аккуратно убрала "поильник".
     - В магазине около колоннады, справа. Там их море.
     - Я тоже хочу! - подскочила Николетта. - Ваня! Купи мне такую, в виде пуделя!
     - А кошек нет? - поинтересовалась Кока.
     - Всяких полно, - успокоила их Эстер. - И киски есть, и зайчики, и мышки, и ежики - на любой вкус зверушки.
     - Покажи нам эту лавку! - оживилась Кока.
     - Да, - засуетилась маменька, - побежали скорей.
     Мы вышли на улицу и через пару минут оказались на месте. Эстер не обманула. Полки ломились от самых невероятных чашек, очевидно, они предназначались для детей, потому что в торговом зале бегало много малышей. Я слегка удивился - неужели ребятишки тоже пьют минеральную воду?
     До сих пор я искренне полагал, что она предназначена лишь для больных людей.
     Кока с Николеттой, посмотрев на фарфоровое безумие, взвизгнули и бросились выбирать кружки. Процесс затянулся. Милые дамы хотели все и сразу! Собачек, кошечек, черепашек, гномиков, лягушек, Белоснежку, Винни-Пуха, Иа-Иа и Барби.
     - Мы же не можем приобрести сорок штук! - попытался я охладить пыл маменьки.
     Николетта, сложившая в проволочную корзинку целую гору китча, вскинула вверх аккуратно выщипанные брови.
     - Почему?
     Я растерялся. Действительно, почему? Сказать, что кружки слишком дорогие? Это не аргумент для маменьки.
     - Боюсь, в Москве их будет некуда деть, - выдавил я наконец, - посуда у тебя стоит в столовой, в буфете. Чашки просто не впишутся в интерьер.
     Николетта на секунду задумалась, но потом с утроенной силой рванулась к прилавкам.
     - Ерунда! - воскликнула она. - Полный отпад! Я их на кухне поставлю.
     Я отошел в сторону. Нет, маменька и Кока просто невозможны. Интересно, сколько времени мы тут проведем? Мне нужно поговорить с Норой и ехать на квартиру к Карелии Яновне. Но как избавиться от спутниц? Может, предложить им еще раз посетить лазню? Ох, боюсь, они не согласятся.
     Ну и что делать? Повести их в театр или кино и сбежать из зрительного зала? Сколько времени обычно идет спектакль? Часа два? Мне хватит.
     Я подошел к продавщице и без обиняков спросил:
     - Есть в Ковальске опера?
     - Нет, - покачала она головой, - только концертный зал.
     - Отлично, и где он расположен?
     - Да тут рядом, в двух шагах, но идти туда бессмысленно.
     - Вы считаете? Музыканты так плохо играют? , - Откровенно говоря, я не слишком-то разбираюсь в музыке, - улыбнулась торговка. - Может, и классно на скрипках пиликают, только оркестр приезжает сюда всего на пару дней в месяц.
     Сегодня концерта нет.
     Я скрипнул зубами. Что же придумать? Неожиданно мне на помощь пришла Эстер.
     - Как вам понравилось в СПА-пещере? - осведомилась она, когда маменька и Кока, обвесив меня пакетами с идиотскими чашками, наконец-то вышли на улицу.
     - Где? - в один голос воскликнули мои суетливые спутницы.
     - В СПА-пещере, - повторила Эстер.
     - Это что такое? - недоуменно протянула Кока.
     - Как? - изумилась Эстер. - Вы не знаете?
     Уникальное место, совсем недалеко отсюда, за пару минут дойдем.
     Я улыбнулся, похоже, в Ковальске до любого объекта можно добраться пешком, не потратив и четверти часа.
     - Это грот внутри горы, - самозабвенно вещала Эстер, - там совершенно уникальное сочетание температуры и влажности, но главное, что стены покрыты особой солью, потрясающей. Она испаряется, вы дышите насыщенным воздухом и на глазах молодеете. Кожа делается нежной, словно у младенца, морщины разглаживаются, глаза распахиваются, подбородок подтягивается. А еще, там делают грязевые обертывания. Но это уже не в пещере, а рядом.
     - Немедленно пошли туда! - рявкнула Николетта.
     - Но нам велели пить минеральную воду, - попыталась вразумить подружку Кока.
     - Обязательно, - кивнула маменька, - только чуть позже. Впрочем, если желаешь, можешь искать источник, но лично я порулю сразу в пещеру. Ха-ха-ха!
     - Чему ты так радуешься? - сердито спросила Кока.
     - Я представила себе, - хмыкнула маменька, - как выхожу из этой волшебной пещеры совершенно преображенной! Лицо - роскошное!
     Впрочем, оно у меня и так в полном порядке. Но тем не менее станет еще лучше.
     Я закашлялся. Вот она, женская логика! Великолепная мордочка станет еще великолепнее! Спелый персик трансформируется в более спелый.
     Мой бог, перезревший фрукт мгновенно начинает гнить, и потом, есть же предел совершенству.
     Если довести красоту до абсурда, она превратится в уродство. Стройная фигура, став еще тоньше, начнет смахивать на грабли, большие глаза, распахнувшись еще больше, просто вылезут из орбит, и все присутствующие решат, что перед ними человек с больной щитовидкой... Это все равно, что слишком сладкая конфета, чересчур кислый лимон, излишне жирные сливки - да вас просто стошнит. Все хорошо в меру.
     Но Николетта, естественно, не знавшая о моих мыслях, вещала дальше:
     - Так вот я, став неописуемой красавицей, выхожу на улицу и встречаю тебя - всю опухшую от выхлебанной минеральной воды. Морда во, глазенки щелки... Нет уж, здоровая печень хорошо, но красота лучше.
     Я хмыкнул. Внешняя привлекательность напрямую зависит от внутреннего здоровья. Если у вас непорядки с желудком и желчным пузырем, получите неприятно желтый оттенок кожи. А при больном сердце вы приобретете синяки под глазами.
     - И где эта пещера? - Кока решительно повернулась к Эстер. - Куда идти?
     Спустя четверть часа, оставив троицу в гроте, откуда они должны выйти неземными красавицами, я пошел по улице вниз. Наверное, так чувствует себя ребенок, оставшийся наконец один дома.
     Свобода, делай все, что хочешь: танцуй до полуночи, смотри телевизор, зови друзей - никаких замечаний не услышишь. Машина для чтения нотаций уехала прочь.
     Насвистывая, я добрался до нужной улицы и обозрел небольшой одноэтажный дом, в котором, похоже, имелось всего две квартиры. На двери, как Лида и обещала, не было "глазка".
     Я осторожно посмотрел по сторонам и нажал на звонок три раза коротко, один раз длинно.
     Сначала изнутри не доносилось ни звука, потом в замочной скважине заворочался ключ, дверь распахнулась.
     На пороге вместо ожидаемого мною мужчины стояла женщина. Ее лицо показалось мне знакомым.
     - Это вы! - воскликнула дама. - Рада встрече!
     В ту же секунду я вспомнил, где сталкивался ранее с этой приятной особой. В лазне, это Вера Яновна, главный врач местной бальнеологической лечебницы.
     - Добрый день или уже даже вечер, - улыбнулся я. - Очевидно, я не туда попал. Помешал вам отдыхать, прошу прощения. Мне нужна Карелия Яновна, наверное, ее следует вызывать, нажав на другую кнопку.
     Вера Яновна удивленно взглянула на меня.
     - Кара? Вы хотите видеть ее?
     - Да, - покривил я душой.
     - Сестра уехала отдыхать.
     - Господи! Я просто дурак! Вы же обе Яновны! - воскликнул я. - Еще раз прошу прощения, но я предполагал, что Карелия живет одна.
     - Верно, - кивнула Вера Яновна. - Проходите, пожалуйста, вот сюда, налево.
     Меня провели в уютную, хорошо обставленную гостиную. Вера Яновна вынула из бара бутылку коньяка, два пузатых бокала и, мило улыбаясь, спросила:
     - Что привело вас к Каре? Проблемы со здоровьем? Не надо стесняться, расскажите мне, в чем дело, я помогу вам. Как главный врач клиники, я имею больше возможностей, чем Кара, которая работает простым терапевтом.
     Я попытался увильнуть от ответа:
     - В вашем медицинском учреждении безукоризненный порядок, лазня работает словно часы, и, похоже, предприятие очень прибыльно - еще бы, столько посетителей. Конечно, тяжело справляться с таким количеством больных, но ведь чем больше страждущих, тем выше доход.
     Вера Яновна печально улыбнулась:
     - Ну, к доходам я не имею никакого отношения, сижу на твердом окладе. Я не владею клиникой, лазня принадлежит другому человеку, Герберту Уэллсу, и, в конечном итоге, мне все равно, сколько у нас больных.
     - Герберт Уэллс? - удивился я. - Это имя владельца лазни? Он имеет какое-то отношение к великому писателю-фантасту, создавшему замечательные книги "Война миров" и "Человек-невидимка"? Я зачитывался ими в детстве.
     Вера Яновна засмеялась:
     - Это я его так зову - Герберт Уэллс, сама когда-то давно ночь напролет листала "Человека-невидимку". Лазня принадлежит некоему таинственному лицу. Никто его или ее никогда не видел.
     Правда, по кое-каким признакам я поняла, что владелец - представитель сильного пола. Он никогда не приезжает в Ковальск. Это личность без имени, фамилии и лица. Человек-невидимка. Герберт Уэллс.
     - Как же вы получаете распоряжения от него? - удивился я.
     - По электронной почте, - вздохнула Вера Яновна. - И порой мне кажется, что Герберт Уэллс постоянно находится в лазне. Стоит произойти малейшему форс-мажору, как он уже все знает. Я только приближаюсь к компьютеру, чтобы написать ему подробный отчет о делах, а на мониторе уже есть подробные указания, что нужно предпринять в той или иной ситуации.
     - Вполне вероятно, что у вашего нанимателя имеется сеть шпионов, которые следят за работниками, - предположил я, прикидывая, каким образом мне исхитриться осмотреть квартиру Карелии.
     На моем лице играла самая приветливая улыбка, а в голове ворочались тяжелые мысли. Где Стриженов? Услыхал, как Вера Яновна входит к сестре, и шмыгнул в шкаф? А может, он и не появлялся здесь? Или вообще сюда не приходил?
     Внезапно у меня возникло и вовсе дикое предположение. Вера Яновна, похоже, не замужем, а Стриженов дамский угодник. Может, они решили весело провести вместе время? Но почему в квартире Карелии Яновны?
     - Так зачем вам нужна Кара? - перешла в наступление Вера Яновна.
     Я, не ожидавший этого вопроса, вздрогнул и ляпнул:
     - Говорят, она страстный садовод, имеет уникальное собрание растений.
     - Да, - кивнула Вера Яновна, - это так. Сестра просто помешалась на посадках.
     - Я тоже огромный любитель экзотов в саду, - самозабвенно врал я. - Вот хотел попросить Карелию Яновну показать оранжерею, может, мы поделимся друг с другом опытом?
     Вера Яновна поставила бокал на столик.
     - Могу продемонстрировать ее коллекцию.
     - Огромное спасибо! Чудесно! - Я изобразил полнейший восторг.
     Главврач встала и поманила меня рукой.
     - Сюда, пожалуйста.
     По длинному коридору мы добрались до просторного помещения, где на специально оборудованных стеллажах и подставках стояли горшки и кадки. Я очень надеялся хоть одним глазком по дороге взглянуть на другие комнаты и с трудом скрыл разочарование. Все двери оказались заперты.
     - С чего начнем? - бодро воскликнула Вера Яновна. - С кулевок? На мой взгляд, это красивейшие цветы. В вашей коллекции они, конечно, есть. Или вы не любите кулевки?
     Я абсолютно не разбираюсь в цветах и не знаю их названий. Ну, могу припомнить ромашки, розы, хризантемы и не имею понятия, что собой представляют кулевки. Но уж коли назвался груздем, то полезай в кузов.
     - Кулевки! - воскликнул я. - Замечательно! Очень их люблю! В моей оранжерее десять видов!
     - А мантышник тоже присутствует? - с неподдельным интересом спросила Вера Яновна.
     - Конечно! - лихо врал я. - Мантышник!
     Замечательное растение.
     Внезапно с лица Веры Яновны сползла улыбка. Сильной рукой она вытолкнула меня в коридор и прошипела:
     - А теперь, разлюбезный Иван Павлович, извольте объяснить, с какой стати вы явились сюда?
     Зачем вам понадобилась Кара?
     - Вы не поняли? Мои растения...
     - Не врите, - оборвала меня Вера Яновна, - вы разбираетесь в цветах, как кошка в вязании.
     Никаких кулевок и мантышника в природе не существует, я специально произнесла первые пришедшие на ум слова и поймала вас. Любой цветовод мигом бы спросил: "Кулевки? Мантышник?
     Что за бред?" А вы, не моргнув глазом, сказали, что эти растения есть в вашей коллекции.
     Я прислонился к стене. Да, Иван Павлович, сел ты, дружок, в лужу!

Глава 16

     Как бы вы поступили на моем месте? Убежали? Признаюсь, именно эта мысль вначале пришла мне в голову. Но я огромным усилием воли подавил в себе глупое желание исчезнуть из этой квартиры и сказал:
     - Хорошо, вы правы. Разрешите представиться, Иван Павлович Подушкин.
     - Я знаю ваше имя! - сердито воскликнула Вера Яновна. - Вы уже представлялись.
     - Теперь сделаю это еще раз. Частный детектив, агентство "Ниро", вот моя лицензия, с правом ношения пистолета.
     Последнее - сущая правда, непонятно зачем Элеонора оформила эту бумагу, я имею в виду не лицензию, а разрешение на ношение оружия. Во-первых, у меня его просто нет, во-вторых, я не умею стрелять и, скорей всего, никогда не научусь. Но это звучит солидно: "с правом ношения оружия" - и производит соответствующее впечатление на людей.
     Вера Яновна внимательно изучила документы и нахмурилась еще больше.
     - Ну и почему вы сразу не сказали?
     Я улыбнулся:
     - Думаю, ни одному сыщику не придет в голову сообщать людям: "Эй, смотрите, перед вами Шерлок Холмс". Я не предполагал, что нам придется вот так встретиться, во время работы. Скажите, вы здесь одна?
     Вера Яновна прищурилась:
     - Однако! В квартире моей сестры происходит что-то непонятное. Теперь еще и детектив появился!
     - Что? - быстро спросил я. - Впрочем, наверное, я могу и сам ответить на этот вопрос. Вы неожиданно пришли сюда и наткнулись на мужчину, Михаила Стриженова, да? Знаете такого?
     Где он сейчас?
     Глаза Веры Яновны стали огромными. Коричневая радужная оболочка превратилась в иссиня-черную и слилась со зрачком.
     - Немедленно ступайте назад в гостиную! - заявила она голосом генерала, отдающего приказ солдату. - Там и поговорим!
     Я повиновался, мы снова оказались в уютной комнате, но на этот раз коньяк в бокалы Вера Яновна наливать не стала.
     - Начинайте! - рявкнула она.
     Мне не очень хотелось "продавать" Лиду Московскую, но что оставалось делать? Пришлось рассказать все.
     - Теперь понятно, - протянула Вера Яновна, когда я замолчал. - Вот кто это был.
     - Вы встретили здесь Стриженова и не узнали? - удивился я. - Или не знакомы с ним?
     Вера Яновна усмехнулась:
     - Кто же здесь не знает этого пакостника?
     У меня с ним особые счеты. Моя дочь.., впрочем, давайте по порядку. Хотите коньяку?
     Я кивнул. Похоже, Вера Яновна поверила мне, и, скорей всего, она сейчас расскажет нечто интересное.
     Колесниченко всегда недолюбливала Стриженова. Во-первых, он казался ей бесчестным человеком, просто мерзавцем. Во-вторых, он причинял определенные неудобства как мужчина, из-за которого во вверенном Вере Яновне коллективе начались распри. В лазне работают в основном женщины, многие из них не замужем, а Михаил вел себя с какой-нибудь медсестрой или массажисткой так, что глупышка моментально начинала строить брачные планы.
     - Это было отвратительно! - сердилась сейчас Вера Яновна. - Он жил с маленькой дурочкой Светой, все об этом знали, и строил глазки, если это выражение можно адресовать мужчине, другим бабам. Я сто раз говорила: "Девочки, будьте умнее. Это не просто мужчина, а самец, и потом, он почти женат, не вешайтесь подлецу на шею".
     Но в ответ всегда слышала одно и то же. Сами, мол, с усами, законной жены у Михаила нет, он будет мой. А Стриженов, "закадрив" очередную глупышку, развлекался с ней неделю, потом преспокойно бросал ее и начинал охоту на другую дичь. Конечно, тут же начинались выяснения отношений, один раз даже произошла самая настоящая драка! Все считали Михаила Казановой. Вот же глупость! Великий любовник был галантен, он умело соблазнял дам. А Стриженов - просто настоящий кобель. Его совершенно не волновала душа женщины, ее внутренний мир. Лучшая спутница жизни для такого экземпляра - надувная женщина. Михаила интересовали не только физиология, но еще и кошелек партнерши. Меня так и подмывало написать в местную газету объявление: "Куплю надувную женщину для Казановы".
     Естественно, Вера Яновна не совершила ничего подобного. Она по-прежнему терялась в догадках: ну что находили женщины в Стриженове?
     Как говорится, ни рожи, ни кожи. Фигура отнюдь не Шварценеггера и лицо не как у молодого Алена Делона. В чем дело? Саму Веру Яновну просто тошнило при виде наглого мужика, но что она могла поделать? Не пускать парня в лазню главврач не имела никакого права, Стриженов покупал билет, он был клиентом.
     Но еще хуже Вере Яновне стало, когда из Москвы на каникулы к ней прилетела дочь Майечка, серьезная девочка, изучавшая в Московском университете историю. Она прибыла в Ковальск в понедельник, и тем же рейсом, на беду, из России заявился Стриженов. Вечером следующего дня он встретил в кафе Майю, в среду они вместе пошли гулять в парк, в четверг Вера Яновна узнала о том, что Майечка и мерзавец уехали на экскурсию в Прагу, а в пятницу ее любимая, разумная, абсолютно домашняя девочка коротко сказала:
     - Мама, я выхожу замуж. Миша сделал мне предложение.
     Вера Яновна чуть не умерла, услыхав это заявление. Целых семь дней она пыталась вразумить Майю, но ничего не получилось. Дочь, всегда слушавшаяся маму, на этот раз стояла на своем.
     - Мы хотим пожениться, - твердила она.
     Вера Яновна решила открыть Майе глаза.
     - Милая, - сказала она, - Стриженов обманщик. Он переспал с половиной моих сотрудниц, а у второй половины назанимал денег в долг, он непорядочный мужчина...
     Она обличала Михаила почти час. Майя спокойно выслушала ее и заявила:
     - Да, мамуся, ты права. Мишенька рассказал мне о том, какой беспорядочный образ жизни вел, ничего нового ты мне не сообщила. Знаешь, почему он был таким? Потому что около него не было меня. Любовь творит чудеса, теперь Миша сильно изменился, вот увидишь, мы будем очень счастливы!
     Вера Яновна мысленно перекрестилась. Сколько женщин, произнося те же самые слова, попадало в лапы к негодяям. Понимая, что Майя просто ослепла от любви, мать решилась на отчаянный шаг. Утром Вера Яновна подошла к Свете и попросила:
     - Мне нужно поговорить со Стриженовым.
     Пригласи его зайти в мой кабинет, незаметно, вечером, перед закрытием.
     Лицо Светы исказилось.
     - Зачем вам Миша?
     Следовало топнуть ногой и заявить: "Тебе-то какое дело? Раз велели - выполняй".
     Но Вера Яновна сдержалась и, натянуто улыбнувшись, сказала:
     - Светлана, ты ведь сейчас работаешь на ресепшн у бассейна?
     - Да, - кивнула та.
     - Хочешь перебраться за ту стойку, что распол