,  дай
адресок.
   - Ну,  -  задумалась  девчонка,  -  на  Касьянова  есть  точка,  ?Прикид?
называется, там точно все есть, правда, дорого.
   - А в каком часу начинается основное веселье?
   - Около девяти вечера. Только, дядя Ваня, зачем вам туда? Прям смешно, вы
же в балалайку ходите.
   - Куда? - не понял я. - В балалайку? Что это такое?
   - Консерватория, - ответила Машка. - Ну покедова, мне еще алгебру делать.
   Я повесил трубку и начал в задумчивости перелистывать записную книжку. Ну
кто  из  моих  знакомых  или  бывших  любовниц  согласится  пойти,   натянув
мини-юбочку,  в  ?Ванильный  зефир??  Минут  через   десять   я   пришел   к
неутешительному выводу: никто. Более того, я даже не могу никому  предложить
подобное времяпрепровождение. Стоит только намекнуть на поход  в  клуб,  как
сердобольные дамы мигом вызовут психиатрическую  ?Скорую  помощь?  и  уложат
Ивана Павловича в поднадзорную палату.
   Но мне очень надо попасть в  это  местечко.  Может,  и  зря,  конечно.  Я
закурил  и  уставился  в  окно,  где  опять  кружился  снег.  В  общем,  мои
рассуждения выглядят вполне логично. Отец близнецов задумал ?поменять?  Риту
на Раю. Он рассудил просто. Избалованная Маргоша никогда не пойдет на поводу
у человека, который не объявлялся восемнадцать лет.  Кстати,  почему  он  не
затеял эту историю раньше? Ладно, отбросим ненужные вопросы.  Значит,  милый
папенька решил, что Рая будет послушной игрушкой в его руках,  и  осуществил
рокировку. Так, потом на несчастную девушку наехал автомобиль... Почему? Кто
ее убил? Зачем?
   Я выбросил окурок в форточку Решил же, что не стану задавать  себе  много
вопросов. Итак, предположим, Рая погибла под колесами иномарки. А куда  дели
Риту? Правильно, спрятали. В аду! Именно это место  назвала  Маргоша,  когда
звонила мне. Ей удалось как-то подобраться к телефонному аппарату.  Надеюсь,
что она по-прежнему там Ну почему я сразу не сообразил, в чем  дело?  Отчего
решил, что стал объектом розыгрыша?  Ну  не  дурак  ли!  И  с  кем  пойти  в
?Ванильный зефир?? Может, просто нанять проститутку? Нет, продажная  женщина
- это совершенно не то. Мне необходим партнер, друг, способный помочь. Вдруг
меня осенило. Люси! В конце концов, я ей помог, теперь ее очередь. Я схватил
трубку.
   - Слушаю, - прозвучало нежное сопрано.
   - Люси?
   - Да, Ванечка.
   - Мы можем побеседовать?
   - Секундочку.
   В мембране послышался шорох, затем треск и, наконец, снова женский голос.
   - Мама в ванной, говорите скорей.
   - Мне нужна ваша помощь.
   - Какая?
   - Все при встрече.
   Честно говоря, Люси меня удивила. Она не стала квохтать и задавать глупые
дамские вопросы, а деловито осведомилась:
   - Во сколько?
   - Через час заеду, как полагаете, мама отпустит вас до утра?
   - С вами, да.
   - Тогда скажи, что едем с компанией на дачу.
   - Нет, - предложила Люси, -  лучше  по-другому.  Допустим,  ваша  дальняя
родственница выходит замуж, и мы  званы  на  свадьбу.  Дача  звучит  слишком
интимно, вы не находите? А на свадьбе всегда гуляют до утра.
   Я признал ее правоту и пошел одеваться.
   - Ванечка, милый, - прочирикала Роза, получая очередной букет, -  свадьба
- это так романтично. Что вы приготовили в подарок?
   Я  начинающий  врун,  поэтому,  услыхав   вполне   естественный   вопрос,
растерялся. Но Люси мигом пришла на помощь:
   - Мамочка, сейчас дают конверты с деньгами.
   - Но это так неинтересно,  -  надулась  Роза,  -  деньги,  фу!  Вот  нам,
например, с мужем преподнесли много замечательных вещей: набор вилок,  ложек
и ножей, постельное белье, утюг, самовар.
   - Ах, мамочка, - вздохнула Люси, - то были годы  тотального  дефицита,  а
теперь людям нужны только деньги.
   - Ты у меня такая разумная, - умилилась Роза,  -  ну,  ступайте,  дорогие
детки, повеселитесь. С вами, Ванечка, я спокойно отпускаю девочку.
   Я поцеловал ее надушенную  лапку  и  оглядел  Люси.  Ради  торжества  она
принарядилась  в  ярко-оранжевое  платье  из  тонкого  бархата.  Вещь  была,
безусловно, дорогой, но отвратительно безвкусной,  и  шла  Люси  как  корове
седло. Больше всего моя  спутница  напоминала  сейчас  гигантский  испанский
апельсин, снабженный по недоразумению кудлатой  головой.  Я  галантно  подал
девушке песцовую  шубку,  и  мы  удалились.  Роза  ухитрилась  высунуться  в
форточку и помахать нам вслед.
   Я отъехал на соседнюю улицу и рассказал Люси все, ну, ладно, почти все. И
снова девушка удивила меня. Если представить на минуту,  что  мне  пришла  в
голову безумная мысль сообщить правду о расследовании Николетте, то,  скорей
всего, последствия оказались бы  ужасными.  Маменька  начала  бы  без  конца
перебивать меня глупыми вопросами, вздыхать, ойкать,  стонать,  прикладывать
пальцы к вискам... В конце концов она  потребовала  бы  сердечных  капель  и
доктора и, вполне вероятно, не упустила возможности шлепнуться в обморок.
   Люси сидела молча, изредка поднимая брови и качая головой. И только когда
я замолк, поинтересовалась:
   - Что надо делать?
   - Для начала переодеться соответствующим образом. В  таком  виде  нас  не
пустят в ?Ванильный зефир?. Вы готовы принять вид престарелой тинейджерки?
   - Ради пользы дела, конечно, - совершенно спокойно ответила Люси.
   И мы поехали в магазин ?Прикид?.
   По  большому  залу  бродило  несколько  покупателей,  едва  вышедших   из
младенческого возраста. Парочка продавщиц болтала друг с другом, опершись на
прилавок. Одна из них, кстати, тоже небось едва справившая шестнадцатилетие,
скользнула равнодушным взглядом по мне и Люси, потом, решив, что  в  магазин
заглянула  по  недоразумению  парочка  шнурков,  отвернулась  и   продолжала
разговор с коллегой.
   Я подошел к девицам и попросил:
   - Будьте любезны,  хочу  купить  косуху,  соответствующие  брюки  к  ней,
рубашку и гриндерсы.
   Продавщица лениво прокатила во рту жвачку и осведомилась:
   - Рост и размер какой?
   - Как у меня.
   - Вон там, на крайней стойке гляньте.
   Девчонка  решила,  что  я  хочу  сделать  подарок  сынишке,  потому   что
посоветовала:
   - Только рубашки под косухи не носят, свитер берите.
   Я подвигал вешалки и тяжело  вздохнул.  Одежда  выглядела  жутко.  Черную
кожаную  слишком  короткую  и  узкую  куртку  пересекала  вшитая   наискосок
железная, грубая ?молния?. Такие же ?змейки? украшали  и  рукава.  На  поясе
болталась большая, просто чудовищная пряжка. К  косухе  прилагались  кожаные
штаны.
   - Вот эту берите, - сказала подошедшая продавщица.
   Девчонка почувствовала во мне покупателя и решила проявить внимание:
   - Вон та подойдет по размеру.
   - Примерить можно?
   - Конечно, идите в кабинку, только тогда уж сразу берите свитер. Гляньте,
какой прикольный.
   Продавщица подошла к полкам и  выдернула  нечто  грязно-серого  цвета.  Я
уставился на свитер. Больше всего он  напоминал  изделие,  вышедшее  из  рук
психически ненормального человека. Знаете, иногда, в качестве  трудотерапии,
несчастным сумасшедшим предлагают вязать или шить. Из свитера во все стороны
торчали нитки, он был сшит швами наружу, а петли выглядели разнокалиберными.
До сих пор я только один раз в жизни встречал такое убожество.
   Лет пять назад Кока ездила в Лондон и привезла оттуда новую моду - вязать
в гостиной. Она явилась на журфикс к Николетта с очаровательной корзиночкой,
выудила оттуда клубок и, яростно орудуя спицами, заявила:
   - В Лондоне все дамы великосветских салонов обязательно рукодельничают.
   Наши тоже решили не отставать, и целый месяц Николетте старательно путала
петли, пытаясь связать для меня шарф. Но потом, слава богу, дурацкое занятие
ей надоело, и матушка забросила работу. Больше она никогда не прикасалась  к
спицам.  На  память  о  ее  короткой  карьере   вязальщицы   остался   кусок
недоделанного шарфа самого мерзкого вида. Так вот, предлагаемый  мне  сейчас
свитер был родным братом того убогого кашне.
   Но чтобы проникнуть на дискотеку, нужно на время забыть о хорошем  вкусе,
поэтому я пошел к примерочной кабинке, прихватив все предложенные шмотки.
   - Эй, мужчина, - крикнула продавщица, - возьмите гриндерсы!
   - Обувь потом, - ответил я. Девушка засмеялась:
   - Нет, гриндерсы обязательно.
   - Почему?
   - У них очень высокая подметка, брюки  короткими  окажутся,  если  купите
штаны под обычные ботинки.
   Я прихватил пару каменно тяжелых бутс и задернул занавеску.
   Через десять минут в зеркале отразился довольно молодой  мужчина,  одетый
самым идиотским образом.
   Куртка едва доходила до  талии,  и  носить  ее  предстояло  расстегнутой,
потому что, закрыв ?молнию?, я с трудом мог дышать и  двигаться.  Свитер  же
оказался излишне длинным. Он спускался на бедра, выглядывая  из-под  верхней
одежды. Наша Тася, служившая в детстве няней, иногда приговаривала:
   - Эй, Ваняшенька, ну-ка, заправь, голубчик,  рубашечку  в  брючки,  а  то
надел кофточку, а  про  нижнюю  одежду-то  позабыл.  Торчит  из-под  пятницы
суббота.
   И вот теперь я вновь оказался  в  том  виде,  который  наша  домработница
называла ?из-под пятницы суббота?. Брюки тоже  были  излишне  длинными,  они
спускались ?гармошкой? на ботинки. Впрочем,  назвать  ботинками  сооружения,
куда пришлось впихнуть ноги, можно было лишь с большой натяжкой. Я никогда в
жизни не носил подобную обувь: грубую, вульгарную, на огромной платформе,  с
утрированно квадратными носами. Больше всего я напоминал  сейчас  себе  один
персонаж из дурацкой рекламы жевательной резинки.  Помните  этот  ролик  ну,
когда девушка, пытаясь запарковаться, сбивает мотоцикл и видит, что к ней от
телефонной будки направляется звероподобного вида рокер? Дама  засовывает  в
рот жвачку, ослепительно улыбается, и горилла, затянутая в кожу,  удаляется,
забыв устроить скандал. Только не подумайте, что  я  походил  на  элегантную
даму, отнюдь, я был вылитым рокером. Жутким существом, от которого еще вчера
сам бы шарахнулся в сторону на пустынной улице.
   Приоткрыв занавеску, я крикнул:
   - Люси, посмотрите, пожалуйста!
   Девушка, обсуждая что-то оживленно с продавщицами, повернулась, подошла к
примерочной и уставилась на меня. В ее лице ничто не дрогнуло, но  в  глазах
запрыгали бесенята.
   - По-моему, замечательно, - констатировала она.
   - Кажется, свитер длинноват, - пробормотал я, - и брюки не того...
   - Что вы, мужчина, - хором сказали продавщицы, - так носят, самый  накат,
если короче штаны натянуть, отстой получится.
   Я вспомнил, как где-то в конце семидесятых упрашивал Николетту купить мне
брюки с многосантиметровым клешем, и ничего не  сказал.  Мода  дело  хитрое,
придется поверить торговкам, они в этом вопросе разбираются лучше меня.
   Внезапно в сердце вновь вползла грусть. А в чем я  хорошо  разбираюсь?  В
поэзии Серебряного века?  Живу,  словно  в  консервной  банке,  существую  в
замкнутом мирке,  хожу,  как  старая  кляча  по  одному  кругу.  Хотя,  если
признаться честно, я сильно изменился за последнее время и, как ни  странно,
стал выглядеть моложе. Во всяком случае, сейчас из зеркала на  меня  смотрел
парень,  правда,  отвратительно  принаряженный,  но   по   виду   никак   не
сорокалетний. Максимум, что можно дать молодцу, тридцатник. Может, явиться в
таком виде к Николетте на  файф-о-клок  и  заверить  всех,  что  теперь  так
положено наряжаться в высшем  свете,  ну..,  в  Испании,  например?  А  что?
Неплохая идея. Милые дамы будут изумительно смотреться в косухах.
   - Замечательно, - повторила Люси, - только чего-то не хватает.
   - Во, - сказала одна продавщица, -  оденьте.  Я  посмотрел  на  крохотную
сережку и ответил:
   - Но у меня уши не проколоты.
   - Так это клипса, - сообщила она и ловко защелкнула ее на моей мочке.
   - Да, - удовлетворительно протянула Люси, - вот теперь великолепно.
   - Суперски, - взвизгнула продавщица, - с таким фрэндом  я  бы  хоть  куда
пошла, такой модный, такой прикинутый, ну слов нет.  Девки  бы  попадали  от
зависти, все при нем, косуха, гриндерсы, ну кентово, лососевый парень!
   - Хорошо, - кивнула Люси, - теперь я. Она  ушла  в  кабинку,  и  девчонки
стали охапками таскать туда вешалки со шмотками. Процесс грозил  затянуться.
Я уселся на стульчик возле обувного отдела.
   - Слышь,  фрэнд,  -  раздалось  над  головой.  Я  повернулся.  Юноша  лет
пятнадцати спросил:
   - Посмолить не дашь? Без капусты остался.
   - Что?
   - Ну закурить дай.
   Я вытащил ?Мальборо?.
   - Угощайтесь.
   - Парочку стрельну?
   - Конечно.
   - Ну ты центровой, - вздохнул парень, - прям набитый икрой.
   Он вытащил две сигареты и начал бродить по магазину. Пару минут я  следил
за ним, одетым в старенькую, добела вытертую куртку.  Честно  говоря,  я  не
слишком  понял  сказанную  им  напоследок  фразу.  Юноша  поругал  меня  или
похвалил? Радует лишь одно, он принял меня за своего, вот она, великая  сила
одежды. Впрочем, сия  мудрость  была  известна  издавна,  вспомним  хотя  бы
русские пословицы и поговорки: ?одень пенек, станет как майский денек?;  ?по
одежке встречают, а по уму провожают?, нет, последнее явно  не  то.  В  наше
время вас приветствуют и провожают, принимая за точку отсчета  исключительно
внешний вид.
   - Ванечка, - крикнула Люси, - ну как? Я поднял глаза  и  поперхнулся.  Из
кабины выглянуло нечто, одетое в синюю мини-юбочку и  обтягивающий  короткий
свитерок того же цвета. Но самое интересное, что наряд безголовой,  отвязной
тинейджерки шел моей спутнице чрезвычайно.
   Во-первых, к моему гигантскому изумлению, сразу стало понятно,  что  Люси
вовсе не бесформенная тумба. У девушки оказались стройные ножки, ну,  может,
слегка полноватые, на  мой  взгляд,  но  отнюдь  не  уродливые  куски  жира,
которыми они  казались  под  дорогими  эксклюзивными  нарядами.  Талия  была
достаточно тонкой, не как у балерины,  конечно,  но  и  не  расплывшаяся  от
безудержного поедания сладкого. Ультрамариновый  джемпер  обтягивал  высокую
аппетитную грудь. Больше всего Люси  напоминала  растолстевшую  голливудскую
актрису Памелу Андерсон до  ее  операции  по  удалению  силикона  из  бюста.
Вернее, негатив Памелы, потому что  та,  если  помните,  блондинка,  а  Люси
брюнетка.  Внезапно  я  сообразил,  что  Люси-то  очень  молода,  ей   всего
исполнилось двадцать три. Просто в своих диких  платьях,  дорогих,  расшитых
золотом  и  каменьями,  она  выглядела  всегда  лет   на   сорок,   казалась
бесформенной, бесполой глыбой, а на самом деле она очень даже хорошенькая. И
она не толстая, а просто крупная.
   - Ну как? - повторила девушка, делая шаг мне навстречу. - Впечатляет?
   Ее карие глаза блестели, окруженные густо намазанными ресницами, на щеках
играл добытый из косметички румянец, а губы пламенели. До сего дня  Люси  не
красилась,  наверное,  Роза  запрещала  дочери   пользоваться   декоративной
косметикой. Внезапно я разозлился на бабу. Что же это за мать такая! Неужели
она слепая дура, неспособная понять, как следует  одеваться  девушке,  чтобы
быть привлекательней!
   - Ну как? - уже с небольшой тревогой поинтересовалась  моя  преображенная
спутница.
   - Нет слов! Вы очаровательны.
   Люси расплылась в улыбке. Черненькие усики над ее верхней губой дрогнули.
Странное дело, раньше дамы, не прибегавшие к услугам эпилятора, вызывали  во
мне легкую брезгливость. Мужчины,  знаете  ли,  странные  существа.  Женщина
любит ушами, ей подавай комплименты, заверения в чувствах и прочее. А мужики
любят глазами. Сколько романов лопнуло из-за того, что кавалера  настигло  в
самый неподходящий момент половое бессилие. Милые дамы в таком случае морщат
носики и предлагают посетить сексопатолога, но ни одной из них не приходит в
голову, что проблема не в кавалере, а в ней самой. Упадет мужской взгляд  на
волосатую ногу или подмышку, приметит глаз грязные пятки и желтые ногти  без
педикюра, все, облом гарантирован.
   Во всяком случае, со мной. Как-то раз я,  сводив  одну  из  своих  дам  в
ресторан, оказался с ней наконец-то наедине, почти в  койке.  Надо  сказать,
что я довольно долго подвергал осаде эту  крепость,  пока  она  не  сдалась.
Приготовившись праздновать победу, я стал наблюдать, как красавица  медленно
вылезает из роскошного,  дорогого  платья,  явно  купленного  в  Доме  моды.
Наконец процесс завершился, и  я  увидел,  что  одна  из  бретелек  лифчика,
кстати, не очень свежего,  пристегнута  небольшой  булавкой.  Все.  Пришлось
изобразить приступ  язвы  и  спешно  отступать  домой,  старательно  избегая
прощальных поцелуев Как все мужчины моего круга, я дико брезглив. Усики Люси
всегда вызывали  у  меня  содрогание,  но  сейчас  показались  милыми,  даже
сексуальными.
   - Будете брать все? - хором поинтересовались продавщицы.
   - Да, - твердо заявил я и пошел к кассе, оплачивать километровый счет.
   Одежду, в которой мы прибыли в ?Прикид?, продавцы  упаковали  в  огромные
пакеты.
   - Вам так идет, - щебетали они,  провожая  нас  до  двери,  -  невероятно
прикольно, суперски, отпадно смотритесь.
   Когда мы сели в машину, я произнес:
   - Не знаю, как вам, а мне  в  этом  облике  не  слишком  комфортно.  Люси
улыбнулась:
   - Ванечка, предлагаю перейти на ?ты?, будет весьма странно, если  станете
мне ?выкать? на дискотеке.
   Я взял ее ладошки, удивился нежной коже и весело согласился:
   - Конечно, твоя правда. Ну а теперь вперед, нас ждут великие дела.

Глава 31

   В ?Ванильный зефир? мы прибыли в самый разгар веселья.  Поехали  туда  не
сразу после магазина. Сначала решили перекусить и заглянули в  ?Макдоналдс?.
Я предполагал, что наше с Люси появление в маскарадных костюмах вызовет бурю
эмоций у посетителей. Народ примется хихикать, вертеть  пальцем  у  виска  и
перешептываться. Но никто не обратил на нас ровным счетом никакого внимания.
Девочка, стоявшая за кассой, была профессионально вежлива, на ее лице играла
фирменная  ?американская?  улыбка,  а  в  глазах  не   отразилось   никакого
удивления. Когда мы с подносами в руках, отыскивали свободный столик,  толпа
равнодушно обтекала нас. Никому не пришло в голову крикнуть: ?Гляньте, ну  и
идиоты!? или ?Во, придурки!?.
   Нет,  всем  было  наплевать  на  наш  внешний  вид,  и  я  перестал  себя
стесняться.
   Фейс-контроль в ?Ванильном зефире? мы преодолели очень  легко.  Секьюрити
скользнули по Люси взглядом, потом сказали:
   - Проходите, касса налево.
   Кассирша взяла пятьсот рублей и улыбнулась:
   - Сегодня девочки бесплатно. Желаю повеселиться.
   - Надо же, - хмыкнул я, - сэкономил на тебе, Люси.
   Спутница засмеялась, мы вошли в зал и  разом  ослепли  и  оглохли.  Минут
через пять ко мне начали возвращаться чувства.  Сначала  я  увидел  огромное
помещение,  до  отказа  забитое  прыгающими  людьми.  По   толпе   скользили
разноцветные лучи, края танцплощадки тонули в темноте,  середина  освещалась
большим ярким шаром, испускавшим из себя пучки то желтого, то  зеленого,  то
красного света, потом в уши ворвалась стучащая, какая-то  клацающая  музыка,
больше  всего  она  напоминала  звук,  который  издает  ложка,   бьющая   по
алюминиевой кастрюле: бам, бам, бам. Затем я  услышал  визг  развлекающихся.
Нос уловил запах пота, сигарет и чего-то сладкого, въедливого.
   Внезапно шум стих. Толпа замерла.
   - А-а-а, - понесся над толпой голос, - подустали? Ничего,  ща  оттянетесь
по-медленному. Готовы?
   - Bay, - взвыла толпа.
   Над головами вновь полилась мелодия,  на  этот  раз  заунывная,  тягучая.
Подобные звуки издает тоскующая по хозяевам собака.
   Рядом  с  Николеттой,  на  одной  лестничной  клетке,  проживает  госпожа
Михалева. Анна Ивановна целыми днями пропадает на работе, она ведет  курс  в
ГИТИСе, и из-за дверей ее квартиры  регулярно  доносится  печальный,  рвущий
душу вой. Это страдает брошенный в одиночестве пес, красавец сеттер.
   Я моментально вспомнил о  несчастной  псине,  услыхав  нудное  ?У-у-у-у?,
лившееся из динамиков.
   В зале было душно. Большинство парней скину