и вдруг Николетта взвизгнула:
     - Ой, смотрите!
     Все уставились на крошечную зеленую лягушку, которую Николетта держала на ладони. Я улыбнулся.
     - Это...
     Но Николай мгновенно перебил меня:
     - Вот! Мандрагора действует.
     - В каком смысле? - слегка испуганно отреагировала маменька.
     - Порча вышла! - авторитетно заявил Николай. - Мандрагора в кровь пошла, теперь нечисть выгоняет.
     Вот тут я не утерпел и засмеялся в голос:
     - Ерунда. Эскимо с сюрпризом. Внутри его лежала игрушка.
     - Порча.
     - Игрушка.
     - Порча, - стоял на своем целитель.
     Спорить с идиотом мне не хотелось, я решил воззвать к его разуму.
     - Ну посмотрите же, лягушка резиновая: Каким образом, по-вашему, порча могла принять подобный вид?
     Вера схватила безделушку, сжала ее в кулаке" потом раскрыла ладонь. Я удивился. От лягушки осталась кучка крошек.
     - Это песок, - сообщила астролог, - такой обычно в почках скапливается. Все болячки от порчи. Но Николетта выпила мандрагору, и энергетическая сущность трансформировалась...
     Слушать маразм далее у меня не хватило сил. Я дунул на ладонь Веры, крошки мигом просыпались на пол.
     - Виноват, я ошибся. Просто мне попалась машинка из резины, а у Николетты в мороженом было печенье, покрытое глазурью, в форме лягушонка, сувенир для детей, наверное, малышам он по вкусу.
     - Что ты наделал, - в обморочном состоянии прошептал Николай, - теперь все!
     Вера закрыла глаза и занудила:
     - От ворот поворот, уйди на вечерней звезде, укатись на ночной лошади...
     Мне стало не по себе, парочка выглядела очень странно. Может, у них болит желудок? Едят какую-то дрянь, спят на мочалках, вдруг фруктовый лед "ударил" по их отвыкшим от нормальной пищи организмам? Тот же Женька Милославский рассказывал мне, что диета - это огромный стресс. К нему в клинику частенько привозят женщин, свихнувшихся на почве бесконечного подсчета калорий. Дурочки отказываются от всякой пищи, превращаются почти в кроликов, питаясь только салатом и капустой, а потом, когда заболевают от истощения, пытаются вернуться к нормальному режиму еды. ан нет, вот тут-то их и подстерегает опасность. Организм не хочет принимать "человеческую" еду: суп, кашу, мясо. Долгое время уходит на адаптацию. Результат диеты: выкрошившиеся зубы, слоящиеся ногти, редкие волосы, кожа в прыщах, запах изо рта и вес... тридцать кило. Считается, что скелет, обтянутый пергаментной бумагой вместо кожи, с зияющими дырками во рту, тощими руками, полулысый покрытый красно-синими пятнами, издающий смрад, вызывает особый интерес у большинства лиц мужского пола. Значит, я принадлежу к меньшинству, мне по вкусу женщины, похожие на наливное яблочко. Конечно, вес в сто пятьдесят кило является излишним, но есть же золотая середина. К тому же девица, жеманничающая над тарелкой, всегда вызывает у меня сомнение: небось она и по жизни такая кривляка. А та, что с аппетитом уплетает обед, скорей всего, веселый человек, без лишних комплексов.
     - Вера, пошли, - вскочил Николай, - может на нас перейти.
     - Да что случилось? - сердито спросил я.
     И тут Николетта вынула изо рта еще одну лягушку.
     - Вот, - подскочил Николай, - сколько порчи!
     Я выхватил у маменьки кусок печенья:
     - Посмотрите! Это всего лишь сухой бисквит!
     Николай шарахнулся в сторону.
     - О... о... о, ужасно! Ты взял все чужое на себя! Теперь... Николетта, что у тебя болит?
     - Ну... ноги, - пролепетала маменька, - туфли узкие, жмут!
     - А из внутренних органов? - перебила ее Вера.
     - Желудок, печень, сердце, легкие, - стала перечислять обожающая изображать из себя смертельно больную маменька.
     - С этой секунды все твои хвори перейдут на Ваню, - отчеканил Николай. - Ужасно!
     Наверное, он думал, что испугал Николетту, но та выглядела очень довольной. Маменька с удовольствием отдаст мне свои болячки. Одно хорошо - она здорова, как первый космонавт.
     Я встал:
     - Извините, господа, мне пора, хочу приятно провести вечер.
     - Ваня, ты куда? - в голос закричали Николай и Вера.
     - По делам.
     - Не ходи!
     Но я уже вышел за дверь. Ей-богу, мое терпение лопнуло. Подобное случается крайне редко, но сегодня именно такой день. Интересно, сколько на свете дураков, верящих целителям и астрологам вроде Николая и Веры? Оторопь берет, когда начинаешь понимать, до чего глупы некоторые люди!
     Я сел в машину, завел мотор, поехал к арке, повернул... и тут прямо под колеса мне метнулась черная тень. Кошка! Нога немедленно нажала на педаль, но сразу остановить "Жигули" сложно, даже если скорость небольшая, их протащит чуть-чуть вперед. Но именно этого чуть-чуть и будет достаточно, чтобы убить глупое животное. Только не следует думать, что, пообщавшись с Николаем и Верой, я превратился в дурака, который опасается черных кошек. Вовсе нет, просто я не способен нанести вред никому живому.
     Поняв, что машина все еще движется вперед, я крутанул руль и въехал в стену дома. Послышался неприятный звук. С ужасающим мяуканьем мурка улепетнула в окно подвала. Я вышел и стал обозревать "морду" своей "коняшки". Слава богу, ничего особенного, всего лишь разбитая фара.
     Не успел я сесть за руль, как затрезвонил телефон.
     - Послушай, Ваняша, - зашептала Тася, - может, ты вернешься?
     - Что-то случилось?
     - Ну... нет.
     - Тогда с какой стати я должен возвращаться обратно?
     - Эта Вера...
     - Говори быстрей.
     - В общем, она тут гадать села и сообщила, что у тебя сегодня будут сплошные неприятности от кошки, пустого ведра, священника и трубочиста. Лучше возвращайся домой!
     - Спасибо, Тася, - каменным голосом ответил я, - очень мило, что ты сочла нужным предупредить меня.
     Швырнув трубку на заднее сиденье, я выехал на проспект и поспешил в сторону Кольцевой дороги.
     Встретить в Москве черную кошку неудивительно, намного реже попадаются бабы с пустыми ведрами, священников я видел на улицах столицы всего пару раз за всю жизнь. А вот трубочист! Да, я слышал, что столкновение с ним сулит несчастье, только скажите мне на милость, где эти специалисты? Я уже не мальчик и никогда не видел трубочистов, так сказать, живьем, нечего даже думать об идиотских выдумках.

***

     Меня всегда интересовало, кто посещает огромные торговые дома ночью? Но сейчас в пустом зале площадью в несколько тысяч метров я был далеко не один. От стеллажей зарябило в глазах. Десятки кастрюль, сотни чашек, тысячи кухонных принадлежностей, миллионы безделушек... Голова начала кружиться.
     Нет, мне никогда не понять женщин, обожающих бегать по лавкам, на мой взгляд, нет более утомительного занятия, чем покупка всякого ненужного барахла типа сто сороковой статуэтки свиньи. Вон их сколько стоит, керамических поросят всех видов и размеров.
     Вспомнив, что дочь Юли говорила про посуду, я пошел сквозь строй стеклянных, чугунных, эмалированных и стальных емкостей, предназначенных для приготовления пищи. В самом конце длинного ряда стоял стол, а за ним сидела хрупкая женщина, самозабвенно читавшая книгу. Продавщица была настолько увлечена сюжетом, что, когда я спросил: "Простите, вы Юля?", она взвизгнула:
     - Ой! Кто здесь!
     - Вы Юля? - повторил я вопрос.
     - Ну, в общем, да, - осторожно ответила продавщица, - ну и напугали же вы меня! Думала, собака подкралась! Меня в детстве укусила овчарка, так теперь я всех псов до одури боюсь!
     Я тяжело вздохнул. Интересно, где она встречала говорящую псину, способную рявкнуть: "Вы Юля?"
     Но я не стал ехидничать.
     - Очень приятно, меня зовут Иван Павлович Подушкин.
     Юля отложила книгу.
     - И что? Кастрюли купить хотите?
     Я развел руками.
     - Вон те не советую, - Юля приступила к выполнению профессиональных обязанностей, - дорогие, а бестолковые. Пойдемте, покажу хорошие.
     - Извините, но я не собираюсь заниматься утварью, - остановил я ее порыв.
     Юля заморгала.
     - Меня прислал Паша, - быстро сказал я.
     - Какой? - совершенно искренне удивилась продавщица.
     - Неужели не помните?
     - Не-ет, - протянула Юля, - а... а... а, наверное, тот, что в субботу набор брал! Пришла его сковородка, только сегодня днем получили! Уж извините, я знаю, что задержали заказ, только это не моя вина, на фирме...
     - Юля, я приехал по поручению Павла Николаевича Бурцева. Вы ведь хорошо его знаете, - строго сказал я.
     - Павла? - медленно повторила Юля. - Павла?
     Он же погиб!
     - Нет, - отрезал я, - нет. И вы...
     Но докончить фразу не успел. Юля странно всхлипнула, вытянула руки вперед, шагнула вбок, наткнулась на стеллаж, забитый пластмассовыми изделиями, и обвалилась на пол. На нее хлынул, дождь разноцветных емкостей из пластика. Я кинулся к Юле, отшвырнул миски, коробочки, крышки и понял, что она не притворяется, а на самом деле потеряла сознание. Слегка испугавшись, я попытался привести продавщицу в чувство, похлопал ее по щекам, расстегнул пояс у брюк, подул на лицо. Наконец Юля открыла глаза.
     - Где? - спросила она.
     - Все нормально, - быстро ответил я, - вы на работе, просто упали.
     Если честно, то я надеялся, что Юля забыла, по какой причине она лишилась чувств, но продавщица внезапно вскрикнула:
     - Где? Он где?
     - Кто?
     - Павел. Неужели жив? Господи, не может быть!
     Я помог Юле встать, усадил ее на стул, а сам устроился на табурете, стоявшем рядом. Нет, ни одной актрисе в мире не сыграть столь ярко и убедительно, а если все же Юля притворяется, то театр потерял гениальную лицедейку, которой Сара Бернар и в подметки не годится.
     - Павел, - бормотала Юля, - просто невероятно. Неужели из-за той ссоры он так поступил! Нет! Невозможно! Я чуть не умерла тогда.
     Тяжело вздохнув, я вытащил удостоверение.
     - Юлечка, бога ради, простите дурака!
     - Вы кто? - прошептала женщина, снова серея.
     Испугавшись, что она опять обвалится без чувств, я быстро добавил:
     - Выслушайте меня.
     - Да, - кивнула Юля, - хорошо.

Глава 26

     Узнав, что я подозревал ее в нечестности, Юля воскликнула:
     - Вы даже не представляете, что я пережила, услыхав о катастрофе. Мы ведь очень плохо расстались.
     Меня потом долго мучило, что я крикнула ему вслед:
     "Ну и пошел вон, надеюсь, мы больше никогда не увидимся!" Так и вышло! Не встретились!
     Я кивнул. Некоторые слова никогда не следует произносить вслух. Я в силу воспитания являюсь атеистом, как, наверное, подавляющее число людей, чье детство пришлось на годы советской власти. Сначала мы были октябрятами, потом пионерами, затем комсомольцами. Ни о каких религиозных праздниках не знали, поста не держали, Библии не читали. Кое-кто, правда, начинал задумываться о смысле жизни, доставал с огромным трудом работы, к примеру, Флоренского, но я жил с незамутненным разумом, искренне считая, что религия - это "опиум для народа". И лишь в зрелые годы узнал, что коммунисты охотно цитировали первую часть бессмертного высказывания классика, целиком оно звучит так: "Религия - это опиум для народа, она облегчает ему его страдания". Согласитесь, эта фраза имеет совсем иной смысл.
     Так вот, будучи атеистом не по убеждениям, а из-за теологической безграмотности, я верю в то, что нами руководит некто более разумный, чем человек.
     Этому, скажем так, высшему существу свойственно не замечать глупые, мелкие просьбы людишек. Эдак и свихнуться можно, если ежедневно слышишь: хочу денег, любви, счастья, здоровья. Поэтому некто просто занимается своими делами, но иногда вдруг его ушей достигает чья-то мольба, произнесенная с особой страстностью. И моментально происходит выполнение желания. Одна беда, оно частенько оказывается сформулировано некорректно, и вершитель людских судеб преподносит вам большой и, как правило, неприятный сюрприз.
     Вот Юля выкрикнула в запале: "Ну и пошел вон!
     Надеюсь, больше никогда не увидимся". И готово, получила, что пожелала. Павел погиб, она и впрямь более ни разу не встретилась с женихом. Поэтому следует очень осторожно жонглировать словами. "Чтоб ты сгорел", "провались сквозь землю", "иди к чертям", "глаза б мои тебя больше никогда не видели"... Я бы поостерегся произносить такое, вдруг сбудется, потом ведь, как Юля, глаза выплачете.
     В тот день Юлечка крепко повздорила с Павлом.
     Началось все с пустяка: какой багаж брать на юг. Один огромный чемодан или два поменьше. Юля предлагала распихать шмотки в разные места, Паша хотел складировать в одно. Слово за слово, они полаялись, припомнили друг другу все мелкие и крупные обиды, ну и договорились до традиционной фразы:
     - Развод! - заорал Павел.
     - Ты на мне еще не женился, - скорчила гримасу Юля.
     - Вот и не бывать свадьбе.
     - Больно надо.
     - Не поеду с тобой на юг, другую себе найду, на тебе свет клином не сошелся!
     - Ну и пошел вон! - заорала Юля.
     Павел схватил большой чемодан, сгреб туда вещи и унесся прочь, Юля разразилась рыданиями.
     Знакомая многим ситуация, рано или поздно каждый из нас оказывается в подобной, большинство людей затем, подувшись друг на друга, мирятся и продолжают преспокойно жить дальше, но у Юли с Пашей получилось иначе, страшно и неотвратимо.
     Павел таки решил отправиться в Крым один, наверное, он здорово обозлился на невесту. Парень сел в самолет и полетел навстречу собственной гибели.
     В тот момент, когда он падал вниз, в море, Юля ничего не почувствовала, никакого укола в душе, не услышала внутренний голос, сообщавший о несчастье, нет, она спокойно занималась своими делами. До тех пор, пока ей домой не позвонила подружка и не стала истерично кричать:
     - Юля! Ты жива! Юля! Жива!
     - С какой стати мне умирать? - удивилась Юлечка.
     - Вы не полетели на юг?!!
     - Ну так, дела задержали. - Девушка не захотела сообщать правду.
     - Вот счастье-то!
     - Да почему?
     - Ты радио не слушала и телик не смотрела?
     - Все некогда...
     - Самолет упал в море! Я подумала, вдруг это тот, на котором вы летите.
     Юля рухнула на стул.
     - Не может быть, - прошептала она.
     Но подружка, не поняв, что Юля сильно испугана, продолжала верещать:
     - Ты жива! Вот счастье-то!
     Кое-как придя в чувство, Юля обрела способность нормально мыслить и попыталась успокоить себя. Наверное, Павел никуда не полетел, отправился домой или к ближайшему другу Леше Коневу. И вообще, рейсов на юг много, с чего подруга взяла, что разбился самолет с Павлом!
     Юля позвонила Алексею и спросила:
     - Скажи, Пашка у тебя?
     - Нет, - ответил приятель, - вчера приходил, поужинал и ушел.
     - Куда? - воскликнула Юля.
     Леша замялся.
     - Говори! - закричала девушка.
     - Ну, - продолжал мямлить Конев, - вы же с ним вроде поругались?
     - Да.
     - Вот Пашка и сказал, - выдавил наконец из себя Леша, - полечу с другой, надоела мне Юлька.
     - Так он все же отправился на юг! - в полном ужасе закричала Юля.
     Конев, ничего не знавший об авиакатастрофе, понял ее по-своему и забубнил:
     - Ты не расстраивайся, у мужиков такое случается погуляет и вернется! Еще крепче любить станет!
     Но у Юли в тот момент в голове не было мыслей о ревности. Она швырнула трубку и понеслась в аэропорт. Я не буду тут рассказывать, сколько усилий предприняла девушка, чтобы точно узнать: Павел Николаевич Бурцев на самом деле летел на том злополучном лайнере, зарегистрировался одним из первых, сидел у окна. Лучше вам не знать, что испытала Юля, поняв: любимый более никогда не вернется, а ей еще предстояло позвонить родным Бурцева...
     - Значит, он разбился, - медленно повторил я. - Ужасная смерть. Скажите, Юля, Павел не терял паспорт?
     - На моей памяти нет, а что?
     - Так просто... Вы долго жили с Павлом?
     - По молодости казалось, что очень долго, двенадцать месяцев, - вздохнула Юля, - а теперь я понимаю: ерундовый срок.
     - Понимаю, что задаю глупый вопрос, но все же: не знаете ли вы телефон или адрес Алексея Конева?
     Кстати, он с Павлом давно дружил?
     - Со школы, - кивнула Юля, - на одной парте вместе сидели. А почему вы сказали, что ваш вопрос глупый?
     - Ну столько лет прошло! Конечно, есть люди, которые всю жизнь на одном месте живут, но многие переезжают с квартиры на квартиру...
     Юля кивнула:
     - Случается такое, но где находится Леша, я отлично знаю, сейчас он небось спит, ему завтра рано вставать, его сделали завсекцией на работе. Лешка в этом же магазине работает, в отделе, который бытовой техникой торгует.
     - Надо же, какое совпадение! - восхитился я.
     Юля улыбнулась:
     - Это он меня сюда устроил, Леша мой муж.
     Поговорив с девушкой, я в самом мрачном расположении духа пошел вдоль стеллажей на выход. Не успел я сделать и пару шагов, как из-за угла вылетела тетка с пустым пластмассовым ведром. Она подбежала ко мне и, тыча чуть ли не в лицо порожней емкостью, заорала:
     - Это сколько стоит?
     Я попятился. Дама явно ненормальная, ну кому придет в голову ночью приехать на МКАД, чтобы купить ведро.
     - Сколько стоит? - продолжала спрашивать тетка.
     - Извините, не знаю, - вежливо ответил я, - вернитесь к стеллажу и посмотрите внимательно, там, скорей всего, висит ценник.
     - Какого черта здесь ходишь, если на простой вопрос ответить не можешь? - гаркнула баба и унеслась.
     Я покачал головой и продолжил путь к выходу.
     Хорошо, что сейчас со мною нет Николая. Представляю, какой ужас испытал бы целитель при встрече с этой особой, у нее же в руках было пустое ведро. Посмеиваясь, я остановился на развилке двух коридоров.
     Справа виднелась табличка "Выход", стрелка указывала налево. Я повернул, очутился в отделе аквариумов и остановился возле самого большого. На дне, покрытом мелкими камушками, лежала черепаха. Сначала я подумал, что вижу искусно сделанный муляж, но потом из-под желто-коричневого панциря высунулась голова, и я понял, что животное настоящее, причем очень красивое. Маленькие лапки были полосатыми, украшенными длинными розовыми коготками, красные глазки недобро смотрели на меня. Постояв неподвижно, черепаха развернулась и медленно поплыла прочь, сзади у нее имелся довольно толстый треугольный хвост.
     - Дивные создания населяют землю, - пророкотал за спиной густой бас, - малая тварь, а красота совершенная.
     - Выглядит так, словно ее специально раскрасили, - кивнул я, потом обернулся и обомлел.
     Возле аквариума стоял батюшка, самый настоящий, в черном одеянии, с крестом на груди. Широкая борода окаймляла его лицо.
     - Думал, она из камня высечена и в аквариум для наглядности помещена, - продолжал он.
     Я, быстро придя в себя, кивнул.
     - Я сам так полагал, потом смотрю, она плывет.
     Церковнослужитель покачал головой:
     - Сколько живу, не устаю удивляться окружающей красоте. Вы, милейший, покупатель или продавец?
     - Скорей первое, чем второе, хотя я ничего и не приобрел, - улыбнулся я.
     - Ни одного сотрудника найти невозможно, брожу тут, аки тать, - пожаловался батюшка.
     - Может, я могу помочь?
     - Навряд ли! - с сомнением воскликнул мой собеседник. - Впрочем, сделайте милость, может, сумеете понять - сколько сия вещь стоит?
     Тут только я заметил, что широкая крестьянская рука служителя церкви сжимает дужку... пустого пластмассового ведра.
     Неожиданно меня разобрал смех. Ладно, встретить женщину с такой утварью вполне естественно, но священник, несущий пустое ведро... Согласитесь, это уж слишком.
     - Ценника нигде нет, - растерянно бормотал батюшка, - хоть бы какую бумажку наклеили. Дойдешь до кассы, и выяснится, что денег не хватает. Экая у них тут неразбериха.
     - У входа в магазин находится справочная, - сказал я, - там должны знать.
     - Премного благодарствую, - обрадовался необычный покупатель, - не премину воспользоваться вашим советом.
     Мелко семеня, он поспешил в глубь стеллажей, я начал пробираться к выходу, натыкаясь на вазы, пучки искусственных цветов и коробки с деш