но  в масляных пятнах балахонистую спецовку,  прикрыв копну волос замыз-
ганной кепкой, парнишка-то всей серьезностью следил за подачей резца.
- А ты чего, Савка, зарплату не идешь получать? - подошел  к нему  рыжий
парень лет двадцати, его сосед по общежитию. - Идем, пока толпа  не очу-
халась!? и не набежала!
Савелий остановил станок, тщательно вытер ветошью руки.
- Ученические или по разряду уже? - поинтересовался рыжий.
- В этот месяц - по разряду...
- С тебя причитается! - усмехнулся тот.
- А как же...
Они вошли в комнату мастера,  где выдавалась зарплата. За массивным сто-
лом восседал толстый мужчина с красным лицом и толстым мясистым носом  с
явными  признаками увлечения "зеленым змием".  Над его головой висел ог-
ромный портрет Брежнева со всеми звездами и регалиями. Рядом, на тумбоч-
ке, - небольшой радиоприемник, из которого доносилась песня "Мы рождены,
чтоб сказку сделать былью...". За вторым столиком сидела старенькая кас-
сирша с ведомостью и железным ящиком с деньгами.
- Теть Зина, сколько там мне натикало? - спросил рыжий у кассирши.
- Минуточку, Дурново... - Старушка интеллигентно, с ее точки зрения, от-
топырила наманикюренный мизинец в сторону и медленно повела указательным
пальцем по ведомости.  Савелий едва сдерживался от смеха,  глядя на руку
старухи, как бы сделавшую "козу". Наконец она нашла фамилию рыжего.
- Восемьдесят девять рублей сорок восемь  копеек!  Распишитесь,  молодой
человек!
Расписавшись, рыжий подхватил деньги, отошел в сторонку, внимательно пе-
ресчитал.
- Говорков! - подсказал Савелий кассирше, позабывшей его фамилию.
- Тридцать четыре рубля девяносто три  копейки...  Распишитесь,  молодой
че...
- Что?  - воскликнул.  Савелий, перебивая старушку. - Тридцать в аванс и
тридцать пять сейчас? Да я в учениках больше получал!
- Молодой человек,  не я вам зарплату начисляю! обиженно произнесла она,
поджав губы.
- В чем дело, мастер? - хмуро спросил Савелий, повернувшись к мужчине.
- Как в чем?  - ехидно ухмыльнулся тот.  - В нарядах!  - Он сунул руку в
стол,  словно заранее приготовился к нападению,  и вытащил сшитые  листы
нарядов. - Вот они! - Он важно положил на них мясистую лапу, словно при-
печатывая. - А вот - нормы! - погладил он сборник нормативов. - Тютелька
в тютельку...
- Тютелька в тютельку?  - взорвался Савелий. - Ну, крохобор, смотри! Тю-
телька в тютельку! - Расписавшись, Савелий скомкал свою зарплату и сунул
в карман.
- Напугал! Мамку свою напугай! - закричал мастер.
- Что? - Савелий кинулся на него, побыл остановлен рыжим приятелем.
- Брось, Савелий! Не связывайся! Пойдем...
- Мразь!  Я  тебе  еще устрою "тютелька в тютельку"!..  - Савелий вышел,
громко хлопнув дверью. За ним поспешил и рыжий.
- Зря ты с ним цапаешься! Поставил бы пузырь в аванс и сейчас расписался
бы за нормальные башли...
- Чтоб я этой сволочи свои кровные рубли?.. Да хрен ему в зубы! Да я ему...
- Да успокойся, Говорок, все так живут! Всем кушать хочется! - Рыжий об-
нял Савелия за плечи. - Ты в обшагу сейчас?
- Да... - хмуро вздохнул Савелий, все еще не успокаиваясь.
- Тогда заскочи в стекляшку...  Ну там... три пузыря "Столичной", красок
каких,  тоже три...  Потом рассчитаемся: кошелки придут... Посидим, вма-
жем, ну и... - Он сделал выразительный фривольный жест.
- Сам понимаешь... Да, комсомолец наш на неделю уехал на какую-то конфе-
ренцию, так что, может, три на три будем...
Ровно в семь часов,  как и обещал,  рыжий пришел в сопровождении Вадима,
смазливого стройного парня лет тридцати,  одетого по "фирме", на которо-
го,  по его словам, "девки липнут, как на мед", и трех особ женского по-
ла:  две сестры,  мало похожие друг на друга, одна тоненькая блондинка с
короткой стрижкой,  вторая - пышная брюнетка с длинными волосами. Третья
гостья была совсем молоденькая,  лет пятнадцати-шестнадцати, даже не по-
ворачивался язык назвать ее девушкой, скорее девчушка. Казалось, что она
только  что распустила волосы из кос и они привычно скручиваются в опре-
деленный порядок. Несмотря на некоторое волнение, она вела себя довольно
раскованно, иногда даже по-мальчишески дерзко.
После нескольких  рюмок  коньяка вперемежку с вином,  немного потанцевав
под магнитофон,  стали играть в бутылочку "под раздевание" вместо тради-
ционного поцелуя.  Человек,  на которого указала бутылка, должен снять с
себя одну деталь одежды. Поначалу Савелий сильно стеснялся и волновался,
но выпитое пересилило нравственные категории, притупило стыд. Едва ли не
после первой рюмки Лариса,  так звали "школьницу",  как окрестил ее  про
себя  Савелий,  пересела  ближе к нему и открыто заявила свои "права" на
него.
Видимо, это не входило в планы Вадима,  и он всеми силами старался  при-
влечь к себе ее внимание, однако его старания ни к чему не приводили.
Когда снимать  уже  было нечего - все оказались обнаженными,  - то Вадим
решил внести новое предложение:  "Чтобы никому  не  было  обидно,  пусть
судьба определит партнера". Сильный пол катает бутылку среди трех  пред-
ставительниц слабого пола, и судьба укажет...
Последнее, что запомнил Савелий,  - уловка Вадима, который первым разыг-
рывал партнершу постановил горлышко бутылки на Ларисе. Она запротестова-
ла, а что было дальше, Савелий не помнил, отключился...
Комната была небольшой - обычная комната рабочего общежития. За встроен-
ными шкафами - две кровати. Спинка левой упиралась в старенький облезлый
шифоньер,  оклеенный, как и стенка над кроватью, вырезанными из журналов
картинками.  Над кроватью рыжего Дурново фигуры атлетов и культуристов -
перемешивались с красивыми полуобнаженными телами,  а над кроватью "ком-
сомольца" висели картинки с различными марками автомобилей.
Сразу за  кроватью Дурново - небольшой квадратный стол,  заваленный ос-
татками нехитрой закуски:  квашеная капуста,  куски вареной колбасы, ка-
бачковая  (заморская)  икра,  несколько  соленых огурцов да черный хлеб.
Ополовиненная бутылка водки - все, что осталось от алкогольных напитков,
пустые бутылки валялись на полу.
Третья кровать,  Савелия,  находилась за шифоньером,  у окна.  В комнате
стоял полумрак:  тусклый свет от настольной лампы,  направленный на пол,
странным светом освещал комнату, придавая ей какую-то фантастическую не-
реальность.
Савелий лежал в нелепой позе у стенки,  под подоконником.  Он  проснулся
внезапно,  словно разбуженный кем-то. Приподняв мало управляемую голову,
Савелий заметил стакан с водой на подоконнике, с трудом дотянулся до не-
го и вылил себе на голову. Встряхнул ею, как кошки и собаки отряхиваются
от воды,  разбрасывая брызги во все стороны, и услышал какие-то странные
звуки. Решил проверить, что там, за шифоньером, происходит, не без труда
поднялся с кровати и едва не завалился:  все поплыло перед глазами, ноги
явно не хотели слушаться. Ухватившись руками за шифоньер, Савелий выпра-
вил тело,  усилием воли заставил глаза слушаться,  и горизонт постепенно
занял правильное положение. Боясь, что его поднимут на смех, увидя в та-
ком состоянии,  Савелий осторожно выглянул из-за своего  укрытия...  Его
рыжий приятель, пьяный, что называется, в стельку, лежал на спине с  за-
крытыми глазами и довольно постанывал: одна его рука  судорожно  ласкала
между ног стонущую в экстазе лежащую рядом тоненькую блондинку, а другой
он обхватил пучок волос пышной брюнетки и натаскивал ее голову  на  свою
плоть...  Мыча  от удовольствия,  она мерно чмокала губами на его плоти,
старательно работая языком,  облизывала не только головку члена и мошон-
ку...  Пышные белоснежные ягодицы напряженно вздрагивали в такт движени-
ям.  Для удобства она раздвинула колени, на которых стояла на полу, и от
этой позы у Савелия захватило дыхание.  Надо сказать, что он еще ни разу
не имел полноценного полового контакта с женщиной:  все оканчивалось го-
раздо  раньше,  чем он успевал войти внутрь.  Да и то сказать - это были
его сверстницы, которые хотели получить удовольствие, но боялись мамы и,
доведя  Савелия  до  критической точки,  уходили в сторону,  помогая ему
снять напряжение руками, или не снимали трусиков...
Чтобы прервать свое волнение,  Савелий перевел взгляд на другую кровать:
Вадим,  совершенно пьяный,  упрямо пытался задрать подол "школьнице", но
она настойчиво сопротивлялась,  скидывая его руки с колен.  Она  ласково
уговаривала:
- Давай еще выпьем, Вадимчик... Давай! Уловка удалась, и Вадим решитель-
но допил добрые полстакана водки и тут же завалился набок. Она подхвати-
ла его и начала укладывать к стенке. Справившись, прикрыла его одеялом и
легла рядом, лицом к нему.
Савелий снова взглянул на пышную попу брюнетки  и,  не  в  силах  больше
сдерживать себя, решительно скинул брюки, трусы, шатаясь, подошел, опус-
тился на колени, ласково провел пальчиком по ее спине...
Ее тело вздрогнуло от неожиданности,  словно пытаясь сообразить: что не-
сет за собой это прикосновение,  - затем оно прогнулось,  открывая перед
Савелием дорогу к своей женской плоти, и он, дрожа от нетерпения и жела-
ния, вошел в нее, качнул пару раз, и все мгновенно кончилось...
- Эх ты,  дурашка...  - оторвавшись от плоти рыжего,  насмешливо бросила
ему брюнетка и с новой силой принялась работать своим язычком.
Савелий стыдливо вскочил на ватные ноги, с трудом добрался до своей кро-
вати и кулем завалился, моментально улетев в сновидения...
Вскоре рыжему, видно, надоела эта поза, и он оттолкнул от себя брюнетку,
повернулся к своей блондинистой соседке,  постукал своей упругой  плотью
по ее нижним губам, налитым желанием от ласк его пальцев, затем осторож-
но вложил между ними свое упругое тело и неожиданно резко вошел внутрь..
- Девушка ойкнула в радостном возбуждении:
- Как здорово ты придумал, рыженький мой... Хорошо... Еще... Еще...
Пышная брюнетка поднялась с колен, обхватила руками ягодицы рыжего и на-
чала ласкать его попу язычком, а правой рукой ласкать себя между ног...
- Отстань,  Томка!  Не мешай!  - прорычал возбужденный рыжий, и брюнетка
огорченно оторвалась от его попы, огляделась вокруг и вдруг заметила ле-
жащую на кровати школьницу: ее коротенький подольчик чуть задрался и об-
нажил симпатичную розовенькую девичью полочку.
Тамара подошла,  опустилась на пол и осторожно, пытаясь не разбудить де-
вушку,  совсем оголила ее, подняв подол, затем ласковыми, нежными движе-
ниями сняла с нее трусики: движения ее были настолько нежными и осторож-
ными, что девушка либо ничего не услышала, либо ей это понравилось и она
ожидала продолжения...
Словно почувствовав ее состояние, Тамара осторожно сняла с нее платьице,
бюстгальтер,  развернула девушку на спину и,  лаская пальцами ее  соски,
впилась языком в ее промежность... Девушка чуть заметно дернулась, томно
простонала и вдруг обхватила голову Тамары руками и стала  помогать  ей,
работая бедрами...
Савелий спал,  и ему снилось,  что он купается в море... Вода такая неж-
ная, теплая... Неожиданно ему показалось, что его плоть под водой кто-то
ухватил,  Савелий вначале дернулся от испуга,  но это прикосновение было
таким приятным, что ему вдруг захотелось продолжения...
Внезапно он проснулся,  и морская вода из сна превратилась в  его  собс-
твенную кровать,  а некто,  ухватившийся за его плоть, оказался Тамарой.
Он вспомнил свою ночную неудачу,  и ему вдруг захотелось убежать, он по-
пытался оторвать Тамару от себя,  но она вцепилась в него и, тяжело дыша
от нетерпеливого желания, приговаривала:
- Ну что же ты, такой сильный, молодой... Давай, давай!.. Возьми меня...
- Она добилась своего:  Савелий возбудился, но, пока Тамара пыталась пе-
ременить позу, усевшись на него, все кончилось: непроизвольно дернувшись
несколько раз, Савелий стыдливо отстранился от нее и поднялся с кровати.
- Сейчас... Мне нужно выйти! - бросил он, быстро надевая брюки и натяги-
вая рубашку.
- Эх ты, птенчик несмышленый... - пьяно усмехнулась Тамара, призывно по-
тягиваясь в кровати.
Савелий медленно вышел из-за шифоньера: рыжий продолжал лежать на крова-
ти голым,  уткнувшись лицом в подушку. Рядом с ним - тоненькая блондинка
с худенькими грудями.  На загорелом,  почти костлявом,  но стройном теле
резко выделялись две белые полоски от плавок и бюстгальтера.  Она мечта-
тельно  смотрела в потолок,  умиротворенная и счастливо усталая,  что-то
напевая себе под нос.
Савелий случайно наступил на бутылку,  которая звякнула о другую.  Рыжий
приподнял голову над подушкой и радостно позвал:
- Говорок?! Иди сюда!
- Зачем?
- Зову - иди... - Рыжий громко икнул.
- Ну, подошел...
- Савка,  возьми Вальку и трахни...  Трахни так, чтоб из ушей пошло! Мо-
жет,  скинув дурную кровь,  расслабишься... - Проговорив эту трудную для
него фразу, он снова уткнулся лицом в подушку.
- Савушка, какой ты миленький! - проворковала прокуренным басом блондин-
ка, моментально вставая ему навстречу: куда и усталость делась?
Савелий еще не совсем протрезвел и стоял посреди  комнаты,  опираясь  на
стол и пьяно озираясь вокруг.  На соседней кровати в бесчувственной позе
лежал у стены Вадим. Худенькое полуголое тело "школьницы" выглядело сов-
сем  детским  рядом с ним.  Она лежала на самом краю и,  увидев Савелия,
стыдливо накрылась простыней, закрыв глаза, представилась спящей.
- Ты,  подружка-сестричка,  кайф словила,  и не раз,  а я  только  начну
что-то получать - обрыв! - Брюнетка соскочила с кровати и, сотрясая пыш-
ными формами, подбежала сзади к Савелию и обхватила его за шею.
Инстинктивно Савелий стал сбрасывать ее руки,  но ей на помощь подоспела
Валентина.
- Я  первая позвала!  Я еще хочу!  - Она прижималась лицом к его животу,
расстегнув рубашку.
- Да его на двоих хватит,  если захочет... Правда, миленький? - восклик-
нула брюнетка, и девицы потащили его за шкаф.
Савелий энергично упирался,  цепляясь за стол, за спинку кровати, а они,
пьяно хохоча,  щекотали его, сорвали рубашку, расстегнули брюки, пытаясь
стащить и их, целовали с двух сторон, и вдруг к ним присоединилась и Ла-
риса-школьница.  Но она встала на сторону Савелия и с неожиданной  силой
начала оттаскивать их,  поддавать то одной сестре, то другой коленом под
зад. В пылу этой комической борьбы кто-то случайно задел настольную лам-
пу,  которая упала и погасла.  Воспользовавшись этим,  Савелий вырвался,
подскочил к двери,  повернул ключ и юркнул в коридор. Вслед ему раздался
хохот сестер.
На этот  шум  из соседней комнаты приоткрылась дверь и высунулась голова
высокого худющего паренька лет двадцати!  На его веснушчатом носу нелепо
сидели огромные очки.  Увидев истерзанного Савелия,  он взглянул в конец
коридора,  где несколько парней, пьяно выкрикивая угрозы друг другу, вы-
ясняли свои отношения.  Подумав, вероятно, что Савелий бежит оттуда, до-
гадливо произнес:
- Вырвался? Понятно... - потом снизил голос до шепота: - Савка, бабу хо-
чешь?  Вот такая!  - Он, довольный, развел руки в стороны. - Я - уже - в
доску,  вконец...  замучался,  выдохся!  А ей все мало! Еще, еще не могу
больше? Иди, трахни! А?
- Да  пошли вы все...  - матерно выругался Савелий и пошел к выходу,  но
уйти ему не дали.
- Погоди-ка!  - выкрикнул один из дерущихся.  - Куда это ты идешь? А ну,
скажи!
- Да пошел ты...
- Что?!! - Он подскочил и неожиданно ударил Савелия в лицо.
Савелий сбил его с ног и пнул со злости несколько раз.  Из дверей начали
выскакивать парни и  присоединяться  к  дерущимся.  Стояли  крики,  шум,
мат...  Савелию надоело махаться:  он вырвался из клубка переплетенных в
драке тел и вернулся в комнату. Осторожно огляделся и понял, что сестрам
не до него - они снова вдвоем обхватили рыжего,  поменявшись на этот раз
местами.
Вадим спал на кровати один: "школьницы" рядом не было. Савелий удивленно
пожал плечами и проскользнул за шифоньер.  На своей кровати увидел Лари-
су, с тревожным волнением выглядывающую на него из-под простыни.
- Ой,  кто это тебя? - испуганно воскликнула девушка, вскакивая с крова-
ти. Простыня соскользнула с ее плеч, обнажая худенькое, но привлекатель-
ное тело с небольшими,  по-девичьи острыми красивыми  грудями.  Едва  не
всхлипывая,  глядя в лицо Савелия, украшенное лиловым синяком под глазом
и кровью под носом - следы коридорной баталии, - она решительно оторвала
изрядный кусок от простыни и начала промокать кровь.
Савелий морщился,  но  стоически  терпел,  радуясь отчего-то этим нежным
прикосновениям.
- Это я о крылечко споткнулся! - улыбнулся он, прижимаясь к ее худенько-
му телу. Она ласково прикасалась губами к его синякам и чувственно дыша-
ла, вздрагивая от непонятных ощущений.
- Савушка...  милый... - шептали ее губы, а длинные пальцы нежно ласкали
его плечи, живот, опускаясь все ниже и ниже...
Савелий впился губами в ее грудь,  а правой рукой начал ласкать ее между
ног. Когда его палец прикоснулся к ее нежной влажной плоти, Лариса томно
ойкнула и повалила Савелия на себя...
- Хочу  тебя,  милый...  возьми...  возьми  меня!  Я вся твоя,  слышишь,
твоя... - шептали ее губы...
И Савелий,  не в силах более оттягивать свое желание и боясь,  что прои-
зойдет то же,  что и с брюнеткой, нетерпеливо направил свою плоть внутрь
нее и неумело,  без подготовки вошел в нетерпеливое, но совершенно неис-
кушенное подобными ласками тело Ларисы...
 - А-а-а!  -  вскрикнула  она от боли,  но не оттолкнула,  выдержала эту
странную боль и вскоре уже не ощущала ни боли,  ни своего тела; она про-
валилась куда-то,  и это "куда-то" было прекрасно... А Савелий ничего не
слышал и ничего не ощущал,  креме необъяснимого блаженства, которого ни-
когда не испытывал...  Это продолжалось целую вечность,  а когда окончи-
лось, Лариса откинулась в изнеможении, широко раскинув руки.
- Наконец-то!  - радостно выдохнула она. - Наконец-то я - женщина! Саве-
лий с тревогой и удивлением смотрел на нее.
- Так Вадим тебя не тронул?
- Я не хотела,  чтобы это был он!  Я хотела,  чтобы ты был первым моим в
жизни мужчиной!  - Лариса благодарно поцеловала его в  губы,  в  шею,  в
грудь и продолжала томно шептать: - Милый, родной мой...
Когда Савелий проснулся утром,  то ни Вадима, ни девушек уже не было, но
он чувствовал какое-то щемящее чувство счастья...
Больше Савелий Ларису не видел;  его вскоре призвали в армию, но он нав-
сегда сохранил то счастливое ощущение, которое испытал со своей первой в
жизни женщиной...


Лариса

Сейчас перед ним стояла совершенно другая женщина. Не та сопливая школь-
ница,  которая отдалась ему в безотчетном порыве испытать нечто  запрет-
ное,  взрослое.  Нет,  та школьница превратилась, словно гадкий утенок в
прекрасного лебедя,  в чувственную женщину  с  совершенными  формами.  И
вдруг,  совершенно неожиданно, Савелий ощутил себя на миг в том, прошед-
шем времени,  он снова начал испытывать те прекрасные чувства нетерпели-
вого ожидания блаженства...
   Но и Лариса хотела испытать то, что испытала во время их первого зна-
комства,  когда она отдалась своему первому в жизни мужчине. И этот муж-
чина сейчас перед ней...  Сколько лет она мечтала о нем...  И сейчас, не
успел  Савелий намекнуть,  что хотел бы пригласить ее в свой домик,  как
она тут же подхватила эту идею,  и они торопливо,  словно опасаясь опоз-
дать или спугнуть нахлынувшие ощущения, направились к Савелию...
Едва он закрыл за собой дверь,  как Лариса,  словно несколько лет не ви-
девшая мужчину,  набросилась на него,  срывая с себя и с него  одежду...
Савелия охватила такая страсть, что и он потерял рассудок и сорвал с Ла-
рисы последние "доспехи":  от бюстгальтера полетели пуговицы,  и упругая
грудь  предстала  перед  его губами,  которые тут же впились в рубиновые
соски...
Да, Лариса стала совсем другой:  опытной,  бесстыдной и еще более желан-
ной...  Она соскользнула вниз,  обхватила нежными пальчиками его плоть и
начала ласкать его язычком.  Савелий замер на мгновение от необъяснимого
блаженства,  обхватил руками ее голоду и, не в силах более сдерживаться,
повалил ее на спину, впился губами в ее губы и вошел внутрь ее тела...
Савелий проснулся гораздо раньше Ларисы:  его