т добра - добра  не  ищут".
Профессия медсестры была ей по вкусу, и этого было достаточно.
Всю жизнь прожила Варя в Ленинграде и никогда из него не выезжала,  даже
на отдых.  Рассказы Егора о тайге очень взволновали ее,  хотя даже  себе
она не хотела признаться в этом. -
После необычного  знакомства  они  "стали  встречаться чуть ли не каждый
день,  а через полгода Егор получил диплом и распределение. Уже позднее,
от его друзей. Варя узнала, что его оставляли в аспирантуре, но он пред-
почел родные места...
После зашиты диплома состоялся банкет,  на котором Егор во время медлен-
ного  танца прошептал ей на ухо предложение стать его женой.  Воспользо-
вавшись ее замешательством, стал строить дальнейшие планы: поедут по его
распределению в тайгу, поживут там лет пять, а какая там жизнь, он расс-
казывал...  За эти годы он соберет необходимый материал для защиты  дис-
сертации,  а  Варя  в это время будет любоваться природой и "увеличивать
население страны"... Последнюю фразу Варя сначала не поняла и хотела пе-
респросить,  но тут же ее щеки заалели,  она опустила голову и тихо про-
шептала: "Хорошо, я согласна!"
Егор ей сразу понравился,  с первой встречи,  но решиться уехать с ним в
тайгу помогло только одно обстоятельство: за несколько дней до предложе-
ния Егора мать объявила о своем намерении выйти вторично замуж.  Эти дни
Варя  очень много думала о предстоящем неожиданном изменении в их семье.
Она ревновала мать к ее будущему мужу.  Конечно,  не будь этого  обстоя-
тельства. Варя все равно ответила бы Егору согласием, но потом пережива-
ла за мать, которая осталась одна...
Когда они приехали в тайгу на свой участок, Варя с энтузиазмом принялась
за устройство домашнего гнезда.  По ее настоянию были привезены и строи-
тельные материалы для собственной "электростанции", и дизельный, движок,
а Егор соорудил небольшую теплицу,  умостил дорожки "под булыжную мосто-
вую" и так далее...
Шло время, постепенно Варя привыкла к новой жизни, полюбила ее, а вскоре
готовилась  стать  матерью...  К тому моменту она обучилась почти всему,
что умел и сам Егор.  Порой он шутил,  что егерем стал лишь потому,  что
имеет созвучное имя - Егор - егерь... Он с большой радостью замечал, что
его любимая женушка очень быстро научилась вести домашнее хозяйство, до-
вольно большое,  вкусно готовить... Она научилась не хуже его стрелять и
с удовольствием ходила на охоту не только с ним, но и одна.
Больше всего его удивляло то,  что у нее, городской жительницы, было ка-
кое-то  удивительное  чутье  на тайгу:  ориентировалась так великолепно,
словно родилась и прожила в ней всю свою жизнь.  Научилась и верхом  ез-
дить, управляться с арканом и многому другому...
Для Вари  же  было удивительным и странным:  как она могла жить до этого
без всего того,  что сейчас ее окружает. Конечно, скучала порой по теат-
рам, кино, по родному городу, его домам, улицам, по Неве. Но чувство это
было недолгим - внезапно возникало, внезапно и исчезало.
Очень часто Варя отправлялась вместе с Егором для объезда участка, кото-
рый был под его контролем.  Но беременность прервала их совместные выез-
ды,  и всякий раз она с нетерпением поджидала его возвращения. Надо ска-
зать,  что Егор всегда был скрупулезно точен в своих обещаниях и возвра-
щался к назначенному им времени.
А в тот роковой день время,  когда Егор должен был вернуться,  прошло, а
его все не было.  Какое-то странное предчувствие овладело Варварой:  она
бродила из угла а угол по огромному дому,  не находя себе ни  места,  ни
покоя. Варя попыталась отвлечься какой-нибудь работой, но ничего не мог-
ла делать: все валилось из рук. Все время ей казалось, что подходит Егор
к дому:  то калитка скрипнет, то почудится лошадиный топот... Всякий раз
она стремительно выскакивала на крыльцо  и  всякий  раз  ошибалась:  ве-
тер-обманщик зло подшучивал над ней...  Томительно и тревожно протянулся
день, потом ночь. Она ни на минуту не сомкнула глаз, а когда первые лучи
солнца  заиграли  на макушках деревьев.  Варя решительно запрягла серого
мерина в телегу,  словно зная,  что телега будет нужна, сложила в рюкзак
немного  съестных  припасов,  вскинула на плечо карабин и отправилась на
поиски Егора.
Варя уже ЗНАЛА,  что там произошла беда, знала, что уже НИКОГДА не услы-
шит его голоса... Голоса своего любимого Егора... Варя нашла его быстро,
собственно,  она и не искала его:  она ЗНАЛА, где Егор, и направляла ло-
шадь именно туда,  ТУДА, в ТО место... Пес бежал впереди, не оглядываясь
на нее,  как обычно...  Уже позднее,  когда к Варе вернулась способность
спокойно  рассуждать,  она и тогда не смогла объяснить даже себе:  каким
образом все ЗНАЛА задолго до случившегося?  Словно ею кто-то  руководил,
помимо ее воли,  сознания!  За несколько часов до того,  как Егор должен
был вернуться, она ВИДЕЛА все, что произошло с ним позднее!
Подъехав к ТОЙ поляне.  Варя сразу же вспомнила свое "видение": распрос-
тертое  тело  мужа,  переломленный пополам карабин,  рядом валялся и его
охотничий нож... Борьба, видно, была яростной, жестокой и явно неравной,
осмотрев карабин, она поняла, что Егор даже выстрелить не успел и остал-
ся почти безоружным перед  таежным  исполином.  Вероятно,  он  попытался
увернуться  от страшных когтей,  но был сбит,  и зверь навалился на него
всей своей тушей...
Нож-Егора был в крови, значит, успел нанести своему страшному противнику
удар.  Осмотревшись,  Варя  обнаружила  в траве какой-то страшный черный
лохматый предмет и не сразу сообразила, что это - медвежье ухо...
Егор умер не сразу:  кровавый след тянулся метров пятнадцать.  Этот след
вел к их дому.  Егор полз к ней,  пока были силы, а значит, и надежда...
Полз к ней,  к самой любимой женщине на свете, носящей в своем чреве его
ребенка...  Стремился всем сердцем,  всей душой, каждой клеточкой своего
поломанного тела...
Ткнувшись несколько раз носом в своего хозяина, Мишка поднял к небу лох-
матую  голову  и  тоскливо завыл...  Варя машинально собрала раскиданные
вокруг трагического места вещи Егора: части карабина, рюкзак, растерзан-
ный разъяренным зверем,  сапог,  невесть как свалившийся с ноги Егора...
Она двигалась в каком-то сомнамбулическом сне: медленно, спокойно, меха-
нически...
Взяв с телеги брезент,  расстелила его перед Егором и осторожно,  как бы
боясь причинить ему боль, подтащила к телеге и положила на нее...
В этот момент ребенок,  которого она носила под сердцем, сильно толкнул-
ся,  словно желая выбраться на волю,  чтобы хоть раз взглянуть на своего
отца... Варя со стоном опустилась на траву, пережидая, когда тот успоко-
ится. Уже несколько дней плод их любви давал о себе знать сильной болью,
которая ее очень утомляла.  Собравшись с духом,  она поднялась,  села на
телегу и взяла вожжи...  До этого момента Варя помнила все до мельчайших
подробностей,  а потом - полный провал памяти...  Очнулась только тогда,
когда  уже  сидела на стуле перед лежащим на кровати телом Егора...  Как
добралась до дома, как втащила на кровать, сколько просидела в таком по-
ложении - ничего не помнила, будто топором отрубили.
Неизвестно, сколько бы еще так просидела...  Кто знает? Она услышала ти-
хое и тревожное потрескивание радиотелефона.  Вздрогнув,  посмотрела  на
него,  не  понимая:  какие  еще звуки могут раздаваться в доме,  если ОН
умер?!  Егор умер?!  И его никогда уже не будет?! Никогда? Только сейчас
до ее сознания дошла эта страшная истина.  Егора уже НИКОГДА НЕ БУДЕТ!!!
Все будет:  и она,  и этот дом, и эта тайга, и все-все остальное... Все,
кроме ее любимого Егора. Это показалось настолько диким, настолько несп-
раведливым,  что Варя, издав нечеловеческий вопль, без чувств повалилась
на пол, рядом с кроватью, где покоилось неподвижное тело...
Так и нашли ее вертолетчики, посланные управлением, когда поняли, что на
заимке Егора Капоты что-то случилось...
Начавшаяся послеродовая горячка не позволила Варваре  похоронить  Егора:
врачи  две недели боролись сначала за ее жизнь,  потом за жизнь ребенка.
Девочка появилась на свет чуть раньше положенного  срока,  и  еще  долго
врачи тревожились за нее. Когда же опасность миновала, Варя, к удивлению
всех родных и знакомых,  решила вернуться в тайгу и продолжить дело  по-
гибшего Егора.  Ее отговаривали,  пугали трудностями, непосильной жизнью
одной в тайге - ничто не сломило ее решения.
Она упорно доказывала начальству свое право  заменить  Егора.  Убеждала,
что  справится с работой,  что никто не знает участок лучше,  чем она...
После некоторых колебаний руководство сдалось, уверенное в том, что дол-
го женщина не сможет там выдержать, тем более имея на руках грудного ре-
бенка:  ребенок есть ребенок - ему внимание,  уход и особые условия нуж-
ны...
Записав дочку в честь мужа под именем Егоринка,  не слушая более никаких
советов. Варя отправилась в свой таежный дом, в тот дом, где дочери была
дана жизнь...
Егора похоронили  недалеко  от  таежной заимки,  на высоком берегу реки.
Первое, что сделала Варя, вернувшись домой, отправилась на его могилу.
С фотографии на надгробном камне смотрел улыбающийся Егор  на  реку,  на
тайгу,  на нее, свою жену... Варя положила на могилу его любимые гвозди-
ки,  привезенные из города,  и сидела, не сводя глаз с фотографии до тех
пор, пока маленькая Егоринка не подала свой упрямый голосок, требуя вни-
мания...
В первое время Варваре,  конечно,  тяжело было жить и работать одной  на
заимке:  дочка нуждалась в постоянном внимании и заботе. За день женщина
выматывалась так,  что,  добравшись поздней ночью до кровати,  мгновенно
засыпала.
Может быть,  эта  ежесекундная  занятость и помогла ей пережить страшную
утрату...  Всю свою любовь, всю свою нежность перенесла она на крохотное
существо, в котором была частица дорогого человека...
Поначалу, чтобы  поддержать Варвару и помочь ей,  на заимку приезжали из
управления,  но сталкивались с возражениями и недовольством хозяйки. Так
что  постепенно оставили ее в пока...  раз в месяц доставляли вертолетом
продукты,  одежду, патроны и все, что она заказывала для дочки и для се-
бя, а каждый понедельник сбрасывали ей почту...
Когда Егоринка немного подросла.  Варя стала отправлять ее на зиму в Ле-
нинград,  к своей матери. В эти месяцы сильно тосковала по ней и считала
дни до ее приезда.  Сама же настолько привыкла к жизни в тайге, что и не
представляла себе другой судьбы.
Правда, иногда тянуло в родной город на Неву.  Но,  погостив у матери на
недельку-другую,  она в одночасье собиралась к себе, в свой таежный дом,
где во время ее отсутствия хозяйничала жена лесничего.


Кто незнакомец?

Варвара долго смотрела на неподвижного Савелия, испытывая странное чувс-
тво:  перед ней лежал совершенно посторонний человек,  которому она,  по
существу,  спасла жизнь. Как поступить в Данией ситуации? В ней боролись
противоречивые чувства: с одной стороны, согласно предписанию, она долж-
на  доложить о том,  что на территории заповедника обнаружен чужой чело-
век, а с другой стороны, что-то удерживало ее от этого.
Чутье говорило Варваре,  что,  сообщив о нем,  она может навредить этому
находящемуся в тяжелом состоянии человеку...  Нет! Сейчас он беспомощен,
болен,  и ее долг помочь ему,  поднять его на ноги, а там... Что "там" -
она и сама толком не знала: просто решила не торопить события и дождать-
ся, когда незнакомец сам расскажет о себе.
Более двух недель незнакомец оставался в беспамятстве.  Она добросовест-
но,  с материнской заботой ухаживала за ним:  кормила, поила, врачевала,
меняла бинты...  В бреду раненый часто повторял имя девушки,  выкрикивал
слова...  Из  этих бессвязных слов Варя постепенно узнавала о его жизни.
Иногда ей всерьез начинало казаться,  что она давно  знает  его,  просто
судьба разбросала их в разные стороны...  Даже ловила себя на мысли, что
пытается вспомнить его имя...
В это лето мать Варвары достала через своих знакомых для Егоринки путев-
ку в Артек,  и дочка,  погостив у бабушки два месяца, сейчас отдыхала на
Черном море.
- Как-то тебе там отдыхается, Егоринка Егоровна? - вздохнула Варя и сном
посмотрела  на спящего незнакомца.  Потрогав его лоб,  впервые заметила,
что кризис миновал и дело пошло на поправку.
Решив, что сегодня его можно оставить ненадолго одного,  она стала соби-
раться:  необходимо было съездить на озеро Дальнее,  проверить семейство
краснозобых гагар, очень редкого вида птиц для здешних мест.
Оседлав гнедую кобылу.  Варя подбросила корму домашней живности и завела
пса в дом.
- Ты уж пригляди за ним, Мишутка! Будь здесь за хозяина!
Ласково потрепав пса за лохматое ухо и получив в ответ согласное "гав!",
Варвара подоткнула со всех сторон одеяло больному и быстро вышла...
Отъехав от заимки,  она с радостью окунулась в таежный мир.  Хвойный лес
на  первый взгляд был мрачным,  таинственным.  Под густыми ветвями елей,
кедров и пихт было сыро и сумрачно. Но то здесь, то там мелькали неболь-
шие семейства веселых и стройных березок, будто находящихся в плену...
Варвара уверенно направляла лошадь по неприметной для постороннего глаза
тропинке. На ее пути очень часто встречались засохшие прямо на корню де-
ревья. Они стояли мертвые, покрытые вместо хвои косматыми клоками серого
мха, словно поседевшие от старости. Гниение в тайге идет медленно. Всюду
разбросан  валежник,  скопившийся за многие десятки лет,  Старые,  давно
упавшие колоды обросли сочным зеленым мхом,  а  середина  давно  сгнила,
превратившись в труху.  Глядя на один такой ствол.  Варя грустно улыбну-
лась,  вспомнив,  как едва ли не в первый день своего появления в  тайге
решила  отдохнуть на таком привлекательном зеленом лесном стуле и тут же
завалилась на спину:  "стульчик" оказался настолько трухлявым, что пере-
ломился пополам и развалился...
Грустно вздохнув,  она посмотрела наверх: набежавший ветерок слегка рас-
качивал далекие верхушки деревьев и весело пел свою песню.  На тиньканье
пролетавших синичек тут же отозвались нежные голоса юрких пеночек. Внизу
было тихо,  и таежная мошкара и комары - тучами вились в неподвижно зас-
тывшем воздухе.  Им удавалось проникать даже сквозь москитную сетку, без
которой Варя никогда не выезжала в тайгу. Неожиданно она вздрогнула: дя-
тел с резким криком, то складывая, то расправляя свои крылья, устремился
к дереву, впился в его ствол когтями и начал скачками подниматься вверх,
выклевывая неосторожных врагов дерева.
Егор научил Варвару узнавать птиц по голосам. Она иногда останавливалась
и с упоением слушала их веселую перекличку..  Вот - белошапочные овсянки
затянули свою простенькую и незатейливую мелодию, сидя на верхушке моло-
дой березки у скрытого тут же в траве маленького гнездышка...  "Вот сла-
бый  посвист  вспугнутых рябчиков,  которых предупредили своим стрекотом
длиннохвостые сороки о появлении хищного ястреба.  Вот и заухала таежная
кукушка...
- Раз... два... три... - начала считать Варя, что-то загадав про себя...


"Этапировать не можем - бежал..."

В кабинете подполковника Чернышева собралось несколько человек: замести-
тель  по  режимно-оперативной работе подполковник Бушин,  заместитель по
политико-воспитательной работе майор Вишневский и заместитель  командира
роты капитан Зелинский.
- Ну, какой ответ будем давать Москве? - спросил подполковник, ни к кому
конкретно не обращаясь.
- О чем вы говорите, Иван Павлович? - спросила замполит.
- Ах да, вы же ничего еще не знаете. Пока вы были в командировке, Виктор
Николаевич,  из  Москвы пришло решение Верховного суда РСФСР...  там,  в
частности,  говорится:  "...ознакомившись с материалами дела,  а также с
вновь открывшимися обстоятельствами, неизвестным ранее возникшими в ходе
расследования другого уголовного дела,  а также на  основании  заявления
адвоката Архангельской Т. А. и протеста Прокуратуры РСФСР приговор в от-
ношении Говоркова Савелия Кузьмича отменить...  Говоркова С. К. этапиро-
вать  в  Москву первым же рейсом самолета в сопровождении сотрудника уч-
реждения..."
- Прочитав, он отложил бумагу в сторону и обвел присутствующих взглядом.
- Ну и глаз у тебя,  капитан!  - повернулся замполит к Зелинскому.  - Ты
первый сказал, что сомневаешься в его вине...
- Это бабушка еще надвое сказала!  - пробурчал заместитель начальника по
режимно-оперативной работе. - Дело-то на доследование направлено...
- Правильно, на доследование, но направили-то по "вновь открывшимся обс-
тоятельствам"...  И сопровождать не под конвоем, а "в сопровождении". Уж
не ты ли,  капитан,  как бывший военный прокурор, приложил здесь руку? -
Замполит хитро посмотрел на Зелинского. - Хотя на памяти моей, чтобы вы-
пустили того, кому такой срок дали... - Он пожал плечами.
- Да,  я принял участие в этом деле!  - нахмурился Зелинский.  - Мне из-
вестно по делу Говоркова гораздо больше, чем вам: случилось так, что мой
приятель ведет это дело...  Все не так просто,  как может показаться  на
первый взгляд, но в одном я уверен: сейчас в стране новые времена и ско-
рее всего докажется невиновность Говоркова...
- Чего тут спорить? - вздохнул хозяин кабинета. - Этот сукин сын сбежал,
не дождавшись, когда разберутся!
- Сбежал,  значит,  не верил,  что разберутся! - хмуро бросил капитан. -
Может, и я виновен в его побеге...
- Ты? - удивился подполковник.
- И я, и замполит, и... вообще.
- Я-то с какого здесь боку? - хмыкнул Вишневский.
- Забыл, как он приходил к тебе на предмет свиданки? Что ты ему ответил?
Не положено?
- Да, помню такой случай... Но женщина, с которой Говорков просил свида-
ние, ему даже не родственница, а закон...
- Закон?  А ты знаешь,  что Говорков - круглый сирота? Что он - афганец,
что  он  был дважды ранен и дважды орденоносец?  Что у него,  кроме этой
женщины, никого нет? "Не положено", - передразнил капитан.
- Откуда я все это мог знать? - Замполит явно смутился.
- Откуда?  И это говорит замполит!  Я-то узнал! И ты мог бы узнать, если
бы  захотел!  - Зелинский разволновался и говорил на повышенном тоне.  -
Ладно,  что теперь говорить...  - Он вдруг успокоился и наморщил лоб.  -
Единственное,  что я хотел бы понять: почему он бежал с матерыми уголов-
никами? Что его связывало с ними? Не понимаю! Не вяжется как-то...
- Вяжется - не вяжется, а факт остается фактом: бежал! - буркнул Бушин.
- Жаль, дров может наломать, если не погиб в тайге...
- Выживет...  - Бушин посмотрел исподлобья.  - Кое-какая ниточка  появи-
лась.
- Пока у нас нет сведений о том,  что они погибли,  поиски будем продол-
жать!  - строго сказал Чернышев.  - А Москве ответим так: "Этапировать в
Москву Говоркова Савелия Кузьмича не имеем возможности, потому что озна-
ченное лицо совершило побег из места заключения..." Все свободны...  Ка-
питан Зелинский,  задержитесь. - Когда все вышли из кабинета, подполков-
ник сказал: - Вы действительно решили покинуть нас?
- Откуда такие сведения? - удивился Зелинский.
- Знаю...  Затребовали вашу характеристику...  - Он вздохнул. - Я и ком-
бат, насколько я знаю, охарактеризовали вас как хорошего работника и от-
личного офицера.
- Благодарю.
- Если откровенно,  я вам завидую:  выбраться из этой дыры,  и  сразу  в
Москву...
- Может, еще и не выйдет.
- Бросьте, я думаю, характеристики - простая формальность: все уже реше-
но!..  А мне теперь ищи замену на место вашей жены... Хороший и толковый
начальник спецчасти - проблема...
- Свято место пусто не бывает!
- И то верно... - Он задумчиво вздохнул. - А парня действительно жаль...
Не знаю, может, вам пригодится... Был у меня его напарник, молодой такой
парнишка, Михаил Никифоров...
- Он что-нибудь знает? - встрепенулся капитан.
- Паренек  просто  влюблен в Говоркова.  Похоже,  что с уголовниками тот
оказался случайно.  А незадолго до побега к нему подходил один  осужден-
ный, после встречи с которым Говоркова было не узнать: говорит, невменя-
емый стал, бледный как смерть... Пошел будто бы отдохнуть, а паренек ре-
шил на всякий случай проследить за ним,  помочь, если что... Короче,