или подож-
дать,  когда подойдут?" Решил ждать:  какой-никакой, а элемент неожидан-
ности для них будет, что тоже на руку...
Это действительно были "они". Немного, постояв у входа, верно, для того,
чтобы глаза свыклись с полутьмой,  они направились прямо к проходу Саве-
лия: значит, кто-то рассказал о том, где он спит.
Из-под руки  Савелий хорошо видел фигуры пришедших.  "Раз,  два,  три...
Четверо! - отметил он. - Хорошо, что не больше!" Четыре месяца Бутырки и
рвотный суп "из рыбьих глаз" ослабили его организм:  удары, конечно, бу-
дут не те.  Следовало рассчитывать только на реакцию и  бить  только  по
важным,  жизненно важным точкам... Савелий несколько раз быстро напряг и
расслабил мышцы, проверяя их готовность... Нет, их все-таки пятеро!.. Но
пятый остался при выходе, на стреме...
Четверка двигалась  медленно,  осторожно  шагая  на носках,  стараясь не
привлекать внимания.  Впереди шел квадратный мужик,  за ним  Аршин.  Оба
держали руки в карманах.
"Ножи? Кастеты?  С  них  и  нужно  начинать,  в первую очередь выключать
их..." - мысль Савелия работала быстро.  С некоторым удовлетворением  он
отметил,  что среди пришедших отсутствуют те,  кто был с Аршином в бане,
значит, пошла наука на пользу!
Едва непрошеные "гости" остановились у его прохода, Савелий откинул оде-
яло  и быстро вскочил на ноги.  Он оказался прав:  внезапность настолько
ошеломила их,  что они растерялись, остолбенели, а это позволило Савелию
взять инициативу в свои руки.
- А я уж заждался! - презрительно хмыкнул он.
- Аршин,  кто расправился с Митяем? - серьезно, не повышая голоса, спро-
сил Савелий.  Он говорил настолько уверенно и спокойно,  что можно  было
подумать - не он находится в окружении противника, а наоборот.
- Не выдавай меня,  Аршин, боюсь! - куражась, противно захныкал квадрат-
ный мужик с приплюснутым носом,  который пересекал небольшой шрам. И сам
рассмеялся своей шутке.
Подхватить его  смех никто не успел:  Савелий резко выбросил правую ногу
вверх - влево,  нанося удар носком сапога чуть ниже виска  "шутника",  и
сразу, не останавливаясь, выпрыгнул вверх с поворотом на сто восемьдесят
градусов,  ударив Аршина пяткой левой ноги в живот. Третьего, здоровячка
с  переломанными ушами,  вероятно бывшего борца,  вырубил коронным своим
ударом: наотмашь, ребром ладони в шею...
Отточенность и профессионализм позволяли ему не следить  за  теми,  кому
уже "уделил внимание", сосредоточиваясь на следующем противнике.
Четвертый после сильного удара локтем в шейный позвонок, ткнувшись лицом
в спинку кровати, медленно сполз на пол...
Оправившись от удара.  Аршин выхватил из кармана нож, раздался характер-
ный металлический щелчок,  и в руке блеснуло тонкое лезвие.  Замахнуться
он не успел. Услышав за спиной чуть заметный шорох, Савелий нанес банди-
ту  страшный  удар  ногой в челюсть.  Прозвучал громкий хруст,  и Аршин,
взвизгнув от боли, как куль осел на пол...
Схватка продолжалась считанные секунды.  Тяжело дыша,  Савелий  осмотрел
"поле  боя".  Тишина  в  бараке  нарушалась только приглушенными стонами
пострадавших.  Некоторые зеки проснулись от шума схватки  и  со  страхом
поглядывали из-под дрожащих ресниц, делая вид, что спят.
Неожиданно раздался какой-то шум со стороны входа.
- Атас! Менты! - крикнул сверху Кривой. - Ложись!
Савелий тяжело вздохнул, опустился медленно на кровать и обхватил голову
руками. Шаги замерли у его прохода.
- Говорок!  - услышал он голос Кешки. Кешка сел рядом и положил ему руку
на плечо.  - Извини,  братишка,  я,  кажется, опоздал... Что они с тобой
сделали?..  - начал он,  но тут же осекся, рассмотрев лежащих на полу, и
присвистнул от удивления. - А мы тебя спасать пришли...


Король

Савелий оторвал руки от лица и огляделся:  рядом стоял  плотный  мужчина
лет шестидесяти с короткими,  почти седыми волосами, держа в руке черную
пушистую шапку.  Темные глаза и нос с горбинкой выдавали в нем  уроженца
Кавказа. Милюстиновая телогрейка была расстегнута, словно специально по-
казывая, что подшита белым мехом. На шее - яркий мохеровый шарф, из кар-
манов телогрейки торчали кожаные перчатки с загнутыми краями белоснежно-
го меха,  хромовые сапоги,  начищенные до зеркального блеска,  были явно
индивидуального пошива.
Вокруг него  сгрудились  пять здоровяков,  похожих на портовых грузчиков
или, спортсменов-тяжеловесов.
- Сам, сам... - Глядя на Аршина, он брезгливо сплюнул. - Схлопотал?
- Король, я... - сплевывая кровь, что-то шепелявил Аршин.
- Молчи уж:  ты уже сказал свое!  - коротко бросил Король и кивнул своим
"телохранителям". - Помогите... Стоят, смотрят! Цирк, что ли?!
Подчиняясь приказу,  здоровяки  суетливо  стали поднимать пострадавших с
пола.
- Валите отсюда,  зализывайте раны! - усмехнулся Король и, больше не об-
ращая на них внимания,  долгим взглядом посмотрев на Савелия, сел напро-
тив.  Лежащий там зек моментально сдвинулся на край, освобождая ему мес-
то.
- Знакомься,  дружан,  это  - Король!  - несколько неуверенно проговорил
Кешка, стараясь оборвать странную паузу.
Король продолжал смотреть прямо в глаза Савелию.
Савелий спокойно, без страха и злобы выдержал этот взгляд.
- Пошли... - тихо проговорил Король и поднялся с кровати.
- Зачем, Король? - испуганно прошептал Кешка, моментально побледнев.
- Сиди... - бросил тот и пошел к выходу, не оглядываясь.
Савелий успокаивающе похлопал Кешку по плечу и пошел за Королем, пригля-
дывая за "телохранителями", следующими сзади.
Проснувшиеся поднимали  головы  и смотрели им вслед только тогда,  когда
видели спину последнего.
Когда они вышли в коридор. Король бросил своей крепкой команде:
... Здесь ждать! - И направился к умывалке отряда.
Там Король остановился посередине комнаты - в метре от Савелия, с трево-
гой поглядывающего на него. Вдруг Король чуть быстрее, чем нужно, выдер-
нул руку из кармана, не отрывая глаз от Савелия, и... протянул ему пачку
"Мальборо". Не шелохнувшись, Савелий процедил сквозь зубы:
- Не курю...
- Правильно,  вредно...  - рассудительно отозвался Король. - Врачи гово-
рят,  - Он прикурил от изящной зажигалки и пустил дым кольцами.  - Да ты
расслабься:  я ж не Аршин... Надо будет, ночью... - он выразительно про-
водит рукой по горлу, - и готово!
- Не удивлюсь, - ухмыльнулся Савелий. - Духи тоже так делали...
- Афганец...  знаю.  - Король нахмурился,  сделал паузу, затем, улыбаясь
одними губами, продолжил: - А ты ничего, землячок, в порядке... с харак-
тером...  - снова помолчал немного.  - Девять лет много... - Неожиданно,
словно специально отвлекаясь от главной темы,  оглядев Савелия,  перевел
разговор:  - Чего таким босяком протопал?  На этапе такого вряд ли могли
раздеть...
- Взяли неожиданно... - скупо отозвался Савелий.
- Та-а-к...  - протянул Король, продолжая пускать кольца дыма. Было ощу-
щение,  что ему хочется что-то сказать,  но он то ли не решается,  то ли
тянет время.  - Вот что,  Бешеный,  мне лично до фени, чего и сколько ты
остался должен Воланду,  я плевать на него хотел...  Но это я, а ты... -
Он поморщился.  - Мой тебе совет:  сдерни на другую командировку!  А еще
лучше - засухарись,  чтоб не узнали,  на дно уйди... Месяца три-четыре у
тебя есть:  больше меня здесь вряд ли держать будут... Боятся менты, что
корни пущу...  Идиоты! Как я устал от них... Вот так-то, Бешеный!.. - Он
дружески похлопал Савелия по плечу,  тихо добавил: - А говорили мы с то-
бой... допустим, о работе в фирме "Феникс"... Шучу... - усмехнулся он. -
...Об Афганистане...  короче, помалкивай! Вот так... - Нахлобучив шапку,
ссутулившись, он медленно вышел из умывалки...
Когда Савелий возвращался к своей кровати,  то чувствовал на себе  удив-
ленные я недоуменные взгляды:  верно,  никто не думал, что он так просто
вернется после разговора с Королем...
Кешка сидел на его кровати, обеспокоено поглядывая на дверь.
- Угрожал? - спросил он с тревогой. Савелий не ответил.
- Извини,  Говорок, не мог тебе сказать сразу, - прошептал он, - ксивота
на тебя с воли пришла...  О чем, не знаю! Знаю одно: приказ - убрать те-
бя...  Когда Король тебя позвал, я думал, все... Даже поклялся отомстить
за тебя...  - Кешка разжал руку, и Савелий увидел торчащий из рукава ог-
ромный тесак.
- Силен,  бродяга...  - чуть заметно усмехнулся Савелий. - Послушай, мо-
жет,  я чего-то не понимаю, но объясни мне: чего его так слушаются? Ведь
в чем душа только держится - пальцем ткни, дышать перестанет, - пожал он
плечами.
Кешка опасливо оглянулся по сторонам и тихо сказал:
- Пошли лучше, выйдем из секции: слишком много локаторов порасставили...
Они пришли в ту же комнату, где Савелий был с Королем.
- Вот ты думаешь, что здесь уважают только силу? Так? Нет, дружан... Ес-
ли говорить серьезно,  то вор в законе самая сильная фигура в  уголовном
мире... довольно часто не только судьбы, но и жизни человеческие зависят
от, него...
- Это что же,  вроде Крестного отца, что ли? - усмехнулся Савелий. - Там
же мафия!
- Зря ты смеешься,  именно от них, воров в законе, и пошла организация в
семейства,  в кланы...  Во всяком случае, если во главе стоит и не вор в
законе,  то обязательно связывается, и очень плотно, с ним, а то и с ни-
ми... Конечно, по воровской традиции вор в законе должен быть совершенно
незапятнанным в своей жизни...  По их же законам... Да-да, не удивляйся,
у этих людей существует своеобразный кодекс,  и звание вора утверждается
на общей сходке.
- Ты что, бывал там?
- Ну,  ты  сказанул тоже!  Кто же меня туда пустят?  Краем уха слышал...
Система - почище масонской... во всяком случае, не хуже... Кстати, Коро-
ля уважают и побаиваются не только в уголовном мире, но и среди погон...
Месяца два, по приходе, его в зону не спускали, начались беспорядки, на-
рушения,  чуть не бунт... Подумали и решили выпустить, сразу все в норму
вошло... Тогда перестали и причину искать, чтобы засадить снова, поняли,
что больше пользы, когда он в зоне.
- Что за причина? Не понял?
- Очень просто:  захотят кого упрятать или рожа твоя не понравится, най-
дут за что упрятать!..  Хотя и искать не будут, прапор какой напишет ра-
портуй  все  -  угорел на пятнашку,  а две-три подряд,  и ПКТ месяцев на
шесть... Так-то...
- Так это же беззаконие?! - воскликнул Савелий.
- Чему ты удивляешься?  Ты лучше покажи мне,  где у нас есть  справедли-
вость?  Беззаконие... - Он со злостью тряхнул головой, встал со скамьи и
начал нервно ходить перед Савелием. - Ты помнишь второго помощника капи-
тана?
- Касымова? Конечно, помню! Неплохой мужик...
- Неплохой? - со злостью воскликнул Кешка, хотел что-то сказать, но мах-
нул рукой.  - Прав тот,  у кого больше прав!..  Ты думаешь, что менты не
знали  о сегодняшней заварухе?  Еще как знали...  Здесь многие дорожку к
кумовьям протопали за пачуху чая...
- Знали и не вмешались? Что-то не верится... - нахмурился Савелий.
- Да потому и не вмешалась,  что знали и о том,  что здесь Король  заме-
шан...
- Странно, выходит, вор в законе как бы на руку местам?
- Чудак ты,  Говорок,  это называется военный нейтралитет...  Им выгодно
чужими руками жар загребать... Выгодно, чтобы зеки между собой перегрыз-
лись...  Это как рыбку ловить в мутной воде... А Король справедлив! Зна-
ешь, сколько он, мужиков отмазал? А наряды? Не дает мужиков в обиду! - с
пафосом произнес Кешка и вдруг добавил:  - Хитрый он..  - Тут же спохва-
тившись,  сам себя перебил: - А здорово ты их разделал! Я слышал, конеч-
но, ребята на судне говорили, как ты их обучал, но чтобы так...
- Да ерунда все это... Ладно, идем спать, а то мне завтра пахать...
- И то...  - Кешка поморщился.  - Я-то могу поваляться...  Ладно,  держи
краба и заходи ко мне: локальщик уже в курсе, будет выпускать тебя...


Размышления о Короле

Савелию долго не спалось:  какие-то странные и непонятные ощущения охва-
тили его.  Вновь и вновь мысли возвращались к происшедшему. Нет, ему со-
вершенно не было жаль тех,  кого,  вероятно, покалечил: с волками жить -
по-волчьи выть!  До жути было неприятно,  словно пришлось прикоснуться к
чему-то грязному и мерзкому. Господи! Неужели ему всю жизнь предназначе-
но сталкиваться,  с подобной пакостью?  Эх,  люди! Люди? Разве это люди?
Оказаться  бы  на каком-нибудь необитаемом острове,  чтобы никого рядом!
Никого!  Один!.. Красота!.. Да Робинзон просто идиот! Чего ему не хвата-
ло?  Чему завидовал? К чему стремился? К людям?.. Людям.. Эти люди могут
предать, подтолкнуть к пропасти, даже уничтожить, вместо того чтобы про-
тянуть руку помощи и спасти! Жди, как же...
Зачем он ушел тогда с моря?..  Море! Что может быть прекраснее?! Прикрыв
глаза,  Савелий тут же увидел его,  ощутил солоноватый привкус  морского
воздуха,  скользкую палубу траулера, которая, словно живая, готова а лю-
бой момент опрокинуть тебя, сбить с ног в штормовую погоду. А с чем мож-
но  сравнить чувство,  появлявшееся,  когда после долгих дней неудачного
лова неожиданно вытаскиваешь из воды полный трал морского серебра: живо-
го,  трепещущего от возмущения, что вырвано из привычной морской стихии?
Какое счастье испытываешь всякий раз, какую тревогу и волнение ощущаешь,
когда  приближается день возвращения к родным берегам,  к порту приписки
судна!..
А все-таки интересная фигура этот Король!  Вор в законе!.. Не прост, ох,
не прост! Что позволяет ему объединять окружающих его людей и руководить
ими? Старый, дряхлый, а поди же ты? Сильная натура, уверенный в себе че-
ловек... Привыкший повелевать... За версту ощущаешь в нем силу духа! А в
местах лишения свободы как нигде нужна поддержка,  доброе слово... А он,
видно, хороший психолог: на одного рыкнуть, другого погладить, с третьим
посоветоваться...  Стоп!  Совсем забыл в суете: он же четко сказал о Во-
ланде!  Значит,  действительно они связаны! ОНИ и сюда добрались... Зна-
чит,  боятся чего-то... Но чего? Чего?.. Че... Постепенно усталость смо-
рила Савелия, и он забылся тревожным, неспокойным сном...


Будни в зоне

На следующее утро Савелий не слышал ни сигнала подъема, ни того, как от-
ряд ходил на завтрак,  спал крепким сном. Те, кто был свидетелем ночного
инцидента,  реагировали по-разному,  заметив,  что Савелий не встал  "по
подъему", нарушив тем самым режим содержания, - одни злорадно поглядыва-
ли, ожидая возмездия за нарушение, другие завидовали ему, уверенные, что
это  он демонстрирует "независимость",  третьи просто боялись разбудить,
хотя и жалели его...
- Жулики!  Выходим на проверку! Быстро! - приказал завхоз и начал проха-
живаться по проходу,  поторапливая замешкавшихся. Неожиданно увидев спя-
щего Савелия, крикнул:
- Тебя что, подъем не касается?
- Не кричи! - буркнул Савелий, проснувшись, затем откинул одеяло и начал
спокойно и не торопясь одеваться.
- Тебе не кажется,  что ты развел слишком бурную деятельность, а? - ра-
зозлился завхоз.
Все вокруг притихли,  внимательно  ожидая,  чем  кончится  стычка  между
строптивым новичком и завхозом, которого многие побаивались: от него за-
висела жизнь в отряде. Он мог "отмазать" у начальника отряда провинивше-
гося от наказания,  а мог,  наоборот, "устроить" наказание, если кого-то
невзлюбил. Короче говоря, с ним старались не портить отношений.
- И что дальше? - ухмыльнулся Савелий, продолжая одеваться.
- Смотри: тебе жить... - многозначительно произнес завхоз и снова закри-
чал:  - Чего уставились?  Быстро выходим! - Потом повернулся к Савелию и
негромко,  но чтобы слышали окружающие,  бросил с ехидной усмешкой: - До
отбоя переберешься на третий ярус! Ясно? Вот так... - Он пошел к выходу.
Савелий хотел  что-то возразить,  но покачал головой и промолчал:  вот и
реакция на ночные события... Интересно! Завхоз спит у себя в каптерке, а
ему уже все известно!  Разведка...  Но Савелий удивился другому: блатные
получили отпор, а "сука" вдруг недовольна... Есть о чем подумать...
Когда он едва не последним выходил из секции на проверку, к нему подошел
завхоз.
- Говорков,  на  вахту!  - крикнул он,  словно Савелий находился в конце
секции, а не в двух шагах от него.
- Зачем?
- Там узнаешь! - многозначительно ухмыльнулся тот...
Постучав в дверь комнаты дежурного помощника начальника колонии и  услы-
шав "Войди!",  Савелий переступил ее порог,  прикрыл дверь и невозмутимо
доложил - капитану Зелинскому:
- Осужденный Говорков! Вызывали?.. Завхоз сказал...
- Вот ручка,  бумага...  садись, пиши! - После ночного дежурства глаза у
капитана были красные и воспаленные.
- Что писать? - искренне удивился Савелий..
- Объяснительную...
- Какую?
- Что ты ваньку валяешь? - Зелинский устало хлопнул по столу. - Что про-
изошло сегодня ночью?
- А что произошло сегодня ночью? - невозмутимо спросил Говорков.
Поведение заключенного вывело капитана из себя, и он зло начал:
- Та-а-ак...  Значит, ничего? Ты спокойно отработал, пришел, лег спать и
спал до самого подъема, не просыпаясь?
- Так...
- И никто к тебе не приходил? Никто не хотел свести с тобой счеты?
- Никто...
- И  ты так спал,  что не заметил целой группы осужденных?  И Аршин,  то
есть Бирюков,  сам упал с крылечка и сломал себе челюсть?..  А вместе  с
ним  упали еще трое,  сломав ребра и получив тяжелые сотрясения мозгов?!
Так, что ли?
- Но я-то при чем?  На мне-то нет ничего подобного:  ни ушибов, ни синя-
ков... Могу раздеться...
- А это мысль!  - воскликнул капитан, уверенный, что сейчас-то он и смо-
жет изобличить лгуна. - Раздевайся!
Савелий, пожав плечами,  начал оголяться.  Раздевшись по пояс и  спустив
брюки, спросил:
- Трусы снимать?
- Повернись! - приказал Зелинский, внимательно оглядывая его тело. Заме-
тив страшный шрам на спине, нахмурился.
- Откуда шрам?
- На спине,  что ли?  - не спеша одеваясь, равнодушно спросил Савелий. -
Это по пьяни, в драке одной...
- Сила есть - ума не надо!
- А что, битие определяет сознание!
- Да ты, гляжу, философ!
- Это ваша философия, не моя...
- Наша?
- Ну,  тех,  кто в погонах!  Прав тот, у того больше прав, а не тот, кто
прав! Не ваша ли это мысль? - нервно застегивая телогрейку, бросил Саве-
лий.
- Не все так думают... - тихо заметил Зелинский.
- Бросьте! Не все думают, да все поступают.
- Вот что,  философ,  до прихода режима посидишь в ШИЗО!  Это, кстати, в
твоих же интересах...
- И все-то вы за меня знаете: что лучше, что хуже.
Зелинский пристально посмотрел на него и крикнул:
- Федор Федорович! В комнату заглянул пожилой прапорщик.
- У нас четырнадцатая свободна?
- Там же Игумнов!
- Игумнов?  Не освободился еще?  - поморщился капитан,  но вдруг,  хитро
улыбнувшись,  предложил: - А что, даже интересно! Вот к нему и посади...
К этому рецидивисту...


В ШИЗО с "рецидивистом"

В четырнадцатой  камере  Савелий уже сидел,  когда их этапом доставили в
зону.  Тогда он был в наручниках и в камере был жуткий холод.  Сейчас  в
окно вставили стекло, и в ней было сравнительно тепло.
В самом углу у трубы отопления сидел маленький старичок. На вид ему было
за семьдесят. Сморщенное, похожее на моченое яблоко лицо напоминало ста-
рушечье.  Совершенно беззубый рот был плотно закрыт,  и подбородок почти
касался носа. Глаза у него слезились то ли от старости, то ли болели.
- Привет, отец! - проговорил Савелий.
- Ага... Курить фто е? - прошамкал тот.
- Не курю, отец...
- Фудо, шовшем фудо... - тяжело вздохнул старик.
- Это правда, что ты рецидивист? - спросил Савелий, присаживаясь рядом.
- Шишнадцатый раж шижу... - согласно кивнул дед. - Шорох ходов вже...
- Сколько же тебе лет?
- Жа шипадешат...  мышлю...  - Он еще  больше  наморщил  лоб,  вспоминая
что-то. - В шорок третям пощадили, так и гуляю...
- В сорок, третьем? За что же тебя? Ведь и пятнадцати, верно, не было? -
удивился Савелий.
- Так жа Шталина,  милай,  жа его родимого... Двачать пять и дали...
- Как же ты умудрился-то за него в тюрьму сесть? Или родители были в чем
замешаны?
- Не-е-е...  Родителев не было: широта я... На монштрачии неш ображ Шта-
лина и уронил в гряжь: меня и забрали...
- А потом что же, разбойничать начал или воровать?
- Нет,  милай...  Какой