голубым раем"...
   - В Копенгагене, что ли? - усмехнулся генерал.
   - Точно! - воскликнул полковник, удивляясь догадливости шефа. - Денег  не
было, а "дури" хотелось, да  и  мечта  звала.  У  них  будто  бы  творческий
коллектив сложился: песни, танцы - все в "голубом" стиле. Это теперь  модно.
И они, идиоты, решили таким  образом  привлечь  к  себе  внимание  прессы  и
телевидения - попасть в датскую тюрьму, там записать диск,  сделать  клип...
Ну, в общем, бред полный. Точно  рассчитан  на  Запад!  И  их  точно  кто-то
направлял оттуда. Похоже, они, ко всему прочему, еще и шизанутые.
   - Шизанутые или нет, но могли бы и проскочить, не попади, на их беду,  на
борт мой "крестник". Ума не приложу, как ему в таком  состоянии  удалось  их
усмирить?
   - Доцент из  Склифа,  который  подключился  к  исследованию  в  последний
момент, осмотрел нашего героя и высказал предположение, что  неожиданный  не
плеск его активности вызван перепадом давления.  Но  это  пока  только  лишь
предположение.
   - Что с прессой?
   - Договорился, пока самолет не прилетит в Будапешт, никакой информации не
будет напечатано.
   - Когда вылет?
   - Через час пятьдесят минут, - взглянув на часы, ответил Рокотов.
   - Выходит, у нас в запасе около четырех часов.
   - А может быть, и больше, -  задумчиво  проговорил  полковник  и  тут  же
пояснил: - Везде будет сообщение,  что  рейс  задерживается  по  техническим
причинам.
   - Думаете, Тиму Роту не сообщили, что самолет с "объектом" уже в воздухе?
   - Наверняка сообщили.  Но  уверен,  что  пока  ему  никто  не  сообщил  о
террористах и о том, что рейс
   - А он и не знает.
   - Тогда как он сообщит, что группа его не  обнаружила?  -  никак  не  мог
"врубиться" генерал, усталый от множества иных проблем.
   -  Да  не  будет  он  сообщать  об  этом,  -  поморщился   полковник.   -
Колокольников сообщит своему TР, что наш Мануйлов вылетел в Нью-Йорк, а  это
само собой...
   - Означает, что группа захвата не обнаружила  искомый  "объект"  и  ни  в
какой Будапешт он не вылетал! - закончил  за  него  Богомолов,  догадавшийся
наконец, что имел в виду его  помощник.  -  Представляю,  что  ожидает  того
агента, который поспешил обрадовать шефа вестью о захвате Савелия!..
   - Вот именно.
   -  Это  же  так  очевидно,  доктор  Ватсон!  -  язвительно   процитировал
Константин Иванович. - Кстати, нужно сообщить о случившемся Воронову.
   - Извините, но напоминаю, что вы же  лично  командировали  его  в  Омскую
дивизию, - осторожно отметил помощник.
   - Он что, еще не вернулся? - Генерал сделал и ид, что  все  помнит,  хотя
действительно совсем упустил из виду,  что  несколько  дней  назад  отправил
Воронова в Омск.
   Дело в том, что на командование одной из воинских  частей,  расположенных
под Омском, поступили жалобы из общественной организации  "Материнский  фонд
защиты военнослужащих". В этой воинской части произошло  несколько  странных
смертей новобранцев. Свидетельства смерти каждого были словно  написаны  под
копирку:  "Умер  от  острого  гнойного  перитонита"  или   "покончил   жизнь
самоубийством".
   прибудет в порт назначения с большим опозданием.  Сначала  он  узнает  об
опоздании самолета, после чего придет новость о том, что "объект"  на  борту
отсутствует. Он не поверит и потребует у  Москвы  подробных  объяснений.  Во
всяком случае, я бы на его месте именно так и поступил.
   - А знаешь, очень даже может быть, - согласился Богомолов и вдруг  весело
воскликнул: - А мы Тиму Роту еще больше мозги запудрим!
   - Каким образом?
   - А пускай он еще получит и  от  Колокольникова  "ценное"  послание,  что
интересующий его "объект" вылетит в Нью-Йорк завтра, во вторник.
   - Так это сообщение придет позже того, где говорится, что он уже  вылетел
в Будапешт. Разве Колокольников не знает об этом?
   - Знает, не знает - какая разница? Пусть они ломают голову над тем,  куда
он вылетел или вылетит. Именно это я и хотел сделать до  захвата  группы,  а
сейчас... Они рано или поздно должны же доложить об исполнении приказа или о
его провале.
   - Или о том, что искомый "объект" ими пока не обнаружен! - заговорщически
прищурился полковник Рокотов.
   - Или о том, что искомый "объект" ими пока  не  обнаружен,  -  машинально
подтвердил генерал. - То есть когда будапештский самолет прилетит без  него.
Да у Тима Рота сдвиг по фазе  произойдет,  -  рассмеялся  генерал,  довольно
потирая ладони. - Кто это сделает? Кто сообщит?
   - Так Колокольников и сообщит, - усмехнулся полковник.
   - А откуда он знает,  что  за  Мануйловым  послана  группа?  -  не  понял
Богомолов.
   Комиссия  Министерства  обороны,   направленная   туда,   не   обнаружила
каких-либо нарушений, но матери погибших не захотели мириться  не  только  с
диагнозами врачей, но  и  с  выводами  министерской  комиссии  и  продолжали
жаловаться во все инстанции. Дело приобрело широкий общественный резонанс  и
вот-вот могло привести к очередному  международному  скандалу  и  шумихе  по
поводу вечного нарушения  прав  человека  в  России.  С  учетом  предстоящих
визитов нового Президента в страны Европы это могло негативно отразиться  на
его имидже и сказаться на результатах поездок.
   Несколько дней назад Богомолову позвонил  Щенников,  глава  Администрации
Президента, и, ссылаясь на запрос депутатского комитета по обороне, попросил
подключиться к этому делу и "разобраться  со  всей  строгостью".  Отказаться
было невозможно, и после недолгих размышлений Богомолов послал в злополучную
часть майора Воронова...
   - Когда он возвращается?
   - Командировка выписана до пятницы, а там... кто  его  знает...  -  пожал
плечами Рокотов.
   - Как только вернется - сразу ко мне!
   - Хорошо, Константин Иванович.
   - Вот и ладненько. Соедините-ка вы меня с моей благоверной: как  там  мой
"крестник" поживает-чувствует.
   - Было бы что плохое, уже бы позвонили.
   - И все-таки...
   - Как скажете,  Константин  Иванович,  вы  начальник!  -  деланно  зевнул
полковник.
   - Не ерничай, Миша.  Тебе  это  совсем  не  к  лицу  Кстати,  а  где  мой
племянник? - неожиданно спросил генерал.
   - Сам не понимаю, куда пропал. Звоню-звоню, но никто не отвечает.
   - Загулял, видно. Здесь такие дела творятся, а он...
   - Представляю, как он переживать будет, когда узнает... На  проводе  ваша
супруга, Константин  Иванович,  -  провозгласил  он  торжественно,  протянул
трубку и вежливо спросил: - Я могу быть свободным?
   - Иди, шут гороховый, - с  улыбкой  подтолкнул  его  генерал.  -  Слушаю,
дорогая! Как там мой "крестник"?..


   Следственные разборки в Омске и Москве

   Майор Воронов, получив  задание  Богомолова,  первым  делом  обратился  в
обычную кассу "Аэрофлота", где  с  удивлением  обнаружил,  что  билеты  есть
только на рейсы в конце недели: именно в эти дни в Омске  проходит  какое-то
совещание нефтегазовых корпораций, и все рейсы в этом направлении забиты  до
отказа. Это Воронова никак не  устраивало.  И  он  решил  использовать  свое
служебное положение.
   Для командировки  его  снабдили  серьезным  документом  руководства  ФСБ,
гласившим: "Всем службам Министерства обороны, главам администраций Омска  и
Омской области. Оказывать всяческое содействие майору Воронову, выполняющему
важное  государственное  задание.  Все  расходы,   связанные   с   оказанием
содействия, списать за счет внутренних резервов".
   Недолго думая, он связался с руководством военно-транспортной  авиации  и
попросил переправить его в нужную воинскую  часть,  расположенную  в  Омской
области.  Сначала  его  попытались  "футболить"  по  инстанциям,  но,  когда
прочитали "грозную бумагу", посчитали, что  гораздо  разумнее  "оказать  ему
содействие".  Со  всей  возможной  в  такой  ситуации  любезностью  Воронову
сказали, что улететь он может даже сегодняшней ночью. Правда,  предупредили,
что с комфортом на этом транспортном самолете нешибко. О комфорте заговорили
в  надежде  услышать  его  отказ.  Воронов  едва  не   рассмеялся   на   эту
бесхитростную  уловку:  как  бывший  десантник,  он  столько  раз  летал  на
транспортных самолетах, что и сосчитать трудно.
   Когда Андрей приехал на военный  аэродром  в  Кубинку,  самолет  уже  был
загружен: в грузовом отсеке, едва ли не под завязку, были  уложены  какие-то
ящики, тщательно укрепленные специальными такелажными тросами.
   Поднявшись по довольно шаткому сооружению, называемому, видно в насмешку,
трапом, Андрей вошел внутрь самолета,  сунул  под  крепления  свой  чемодан,
преодолел еще одну лесенку и оказался в пассажирском отсеке, рассчитанном на
три,  максимум  на  четыре  человека.  Во   всяком   случае,   стационарных;
металлических авиакресел там было всего три.  Еще;  имелось  дополнительное:
откидное, как в кинотеатрах.
   Когда Воронов вошел в отсек, там  уже  находилось  пять  человек:  причем
пятый уселся на каком-то деревянном ящике, в буквальном смысле  втиснутом  в
это тесное пространство. Чтобы поставить еще какой-нибудь ящик, и мечтать не
приходилось. Только теперь Воронов понял хитрую усмешку  подполковника  ВТА,
не обещавшего комфорт. Придраться было не к чему! Все в пассажирском  отсеке
были военные, да к тому же каждый из  них  был  выше  его  званием.  Трое  -
сидевшие в креслах - полковники и двое - подполковники. Тот,  что  устроился
на ящике, был примерно одного возраста с Вороновым. При его появлении все не
очень ласково взглянули  на  него:  Андрей  догадался  почему  -  он  был  в
гражданской одежде.
   - Добрый вечер всем, - дружелюбно проговорил  Андрей  и  представился:  -
Майор Воронов.
   За всех ответил подполковник, сидевший на ящике:
   - Привет, майор! Подполковник  Булавин.  -  В  его  голосе  явно  звучало
сочувствие.
   Остальные молча кивнули, никак не среагировав,  кроме  одного  моложавого
полковника, как-то странно взглянувшего на него.
   - Присаживайся, майор! - предложил Булавин,  пытаясь  хотя  бы  чуть-чуть
сдвинуться  в  сторону,  но  колени   остальных   столь   плотно   заполняли
пространство, что для Воронова высвободилось не более двадцати сантиметров.
   - У меня есть идея получше, -  с  улыбкой  произнес  он.  -  Встаньте-ка,
пожалуйста... -  Булавин  удивленно  переглянулся  с  остальными,  а  Андрей
добавил: - Не беспокойтесь. Доверьтесь мне.
   Пожав плечами, тот встал, Андрей подхватил его "сиденье" и вышел.
   - Ну все, Юрка, три часа стоять будешь за компанию с этим чудным майором!
- ухмыльнулся самый старший по возрасту седовласый полковник.
   Остальные дружно рассмеялись, а его  коллега  по  званию,  обративший  на
Воронова внимание ранее, заметил:
   - Никогда не верь этим выскочкам.
   - Вы что, знаете его? - спросил седовласый с некоторым удивлением.
   - Лично - нет, но в Кубинке слышал о нем: это...
   Договорить полковник не  успел:  дверь  отсека  распахнулась,  и  Воронов
втащил внутрь какой-то объемистый мешок. Бросив его на  пол,  Андрей  весело
заметил:
   - Думаю, что на обмундировании сидеть мягче, чем на деревянном ящике.
   На этот  раз  рассмеялся  подполковник  Булавин,  оценивший  идею  своего
визави:
   - Смекалистый ты, однако, майор!
   Когда они удобно развалились на мягком ложе, на лицах остальных  читалась
явная зависть: предложи  любому  поменяться,  и  каждый  согласился  бы,  не
раздумывая.
   Наступило неловкое молчание, продолжавшееся  до  самого  взлета.  Шум  от
двигателей был таким сильным, что общаться  можно  было,  либо  переходя  на
крик, если хотел поговорить с тем, кто  сидел  напротив,  либо,  не  повышая
голоса, с рядом сидящим, но говорить следовало прямо на ухо.
   Так и поступил сосед Воронова: он наклонился к его уху и громко произнес:
   - Юрием меня кличут" - и протянул руку.
   - Андрей, - крепко пожав ему руку, представился Воронов. - Из отпуска?
   - Нет, на ковер вызывали... - Явно  не  желая  вдаваться  в  подробности,
подполковник тут же перевел разговор на Андрея. А ты по какому случаю в наши
края? По делу или на отдых: рыбки порыбачить?
   - С удовольствием бы порыбачил, - уходя от  ответа,  вдохнул  Воронов,  -
люблю рыбалку, а когда в последний раз брался за удочку,  и  не  помню...  -
Несмотря на  то  что  Булавин  Андрею  понравился,  ему  не  очень  хотелось
распространяться о цели своей поездки, тем  более  в  присутствии  остальных
офицеров, о которых он еще не составил мнения.
   - Что ж, если окажешься в нашей части, то обещаю знатный клев.
   - А далеко до вашей части от аэродрома?
   - Нет, километров семьдесят, не больше.
   - А вы все из одной части?
   - Нет. Седой полковник, Бутурлин Иван  Семенович,  мой  шеф,  заместитель
командира дивизии по  тылу,  тот  полковник,  что  рядом  с  ним  сидит,  из
Министерства обороны - Комлев Степан Игоревич: с ревизией едет, двух  других
я знаю постольку-поскольку. Они из танкового училища. За наградами ездили.
   - Им проще, - со вздохом заметил Воронов.
   - Если не секрет: в какую часть едешь?
   - Любой  секрет  сохранится  ровно  до  моего  приезда  на  место.  -  Он
усмехнулся. - У тебя будет возможность выполнить  свое  обещание  и  сводить
меня на рыбалку.
   - Я так и знал!  -  Булавин  без  особого  восторга  припомнил  интонацию
министерского полковника. - Уж не с прокурорским ли надзором в наши края?
   - Не угадал: к прокуратуре не имею никакого отношения, - спокойно ответил
Воронов.
   -  Стоп.  Как  же  я  сразу  не  догадался,  -  с  самоиронией   протянул
подполковник. - Федеральная служба безопасности, так?
   - Допустим. И что? - Воронов отметил,  как  поменялась  интонация  у  его
соседа:  трудно  найти  точное  определение,   но   дружелюбие   моментально
улетучилось, словно его и не было в помине.
   - Не с материнскими ли жалобами связан ваш приезд?
   - Почему сразу на "вы"? - спросил Воронов.
   - Не могу же я обращаться к человеку на "ты", зная, что он  вскоре  будет
меня допрашивать, - криво усмехнулся подполковник, в  его  голосе  ощутилось
очевидное напряжение.
   - Откуда такая уверенность, что я буду тебя допрашивать?
   - Так все же  в  моем  полку  произошло,  а  я  заместитель  комполка  по
воспитательной  работе  с  личным  составом.  -   Андрею   показалось,   что
подполковнику захотелось  уменьшиться  в  размерах,  а  возможно,  и  просто
исчезнуть.
   - Во-первых, я не собираюсь  никого  допрашивать:  вы  не  арестованы,  а
во-вторых,  сейчас  мы  в  неофициальной  обстановке,  а  потому   предлагаю
продолжать обращаться на "ты".
   - Принимается, - без особого желания, как бы по  принуждению,  согласился
тот.
   - Вот и ладненько...
   После  этого  короткого  диалога  Булавин  несколько  успокоился,  однако
нет-нет да и  поглядывал  на  своего  полковника,  хотя  разговор  и  был  в
буквальном смысле ни о чем.
   Когда они приземлились на военном аэродроме под Омском,  их  уже  ожидали
четыре черные "Волги". Полковник из министерства, коротко попрощавшись,  тут
же уехал.
   - Надеюсь, вы прихватите меня  с  собой,  товарищ  полковник?  -  спросил
Воронов Бутурлина.
   - Дело в том, что нам еще заехать нужно кое-куда, - тут же ответил тот  и
попросил Булавина: - Иди узнай, Юра.
   Тот быстро направился к "Волге", стоящей в  самом  конце.  Тем  временем,
попрощавшись, уехали еще двое. Вернулся Булавин, быстро кивнув своему  шефу,
он повернулся к Воронову и, невозмутимо указав  на  одну  из  "Волг",  бодро
сказал:
   - Товарищ майор, это за вами.
   В первый момент Воронов удивился: откуда Булавин мог  знать,  что  именно
эта машина предназначена ему? Однако не стал ничего выяснять.
   - Ну, что же, спасибо за компанию. До  встречи.  -  Андрей  направился  к
"своей" "Волге".
   Она стояла второй, и ему пришлось пройти мимо первой машины. Тогда-то  он
и заметил, что номера обеих отличаются лишь на единицу, значит, они из одной
части. Его предположение оказалось верным: в зеркало заднего вида он увидел,
как "Волга", в которую сел Булавин со своим полковником, все время следовала
за ним. Тем не менее по  ходу  каких-то  поворотов  она  исчезла,  и  Андрею
подумалось, что они поехали по своим делам.
   Когда Воронов садился  в  машину,  он  заметил,  как  водитель  в  звании
ефрейтора с интересом посмотрел на него. В тот момент Андрей не  обратил  на
это никакого внимания: так мог посмотреть любой человек на незнакомца.
   Ехали довольно долго:  около  двух  часов.  Имея  привычку  автоматически
фиксировать любые мелочи, Воронов отметил, что  на  спидометре  "намоталось"
около ста сорока километров, и спросил:
   - Долго еще ехать, служивый?
   - Около часа, товарищ майор.
   - Странно, а мне говорили, что от аэропорта  до  вашей  части  не  больше
семидесяти километров,  -  толи  про  себя,  то  ли  обращаясь  к  водителю,
проговорил Воронов.
   - Так точно, товарищ майор: шестьдесят восемь километров! - четко доложил
водитель и, пряча глаза, пояснил: - Это если по прямой дороге ехать, но там,
как назло, ремонт покрытия затеяли, будь оно неладно! Мать их... - Он смачно
выругался и тут же извинился: - Простите, товарищ майор, сорвалось.
   - Ничего, ефрейтор, бывает. - Почему-то Воронов был уверен, что  водитель
врет, причем не очень умело.
   Ему пришло в голову,  что  полковник  Бутурлин  неспроста  послал  своего
помощника к  машине:  видно,  успел  не  только  предупредить  беднягу,  как
отвечать пассажиру, но и приказал ему привезти его в часть дальней дорогой.
   Помолчав некоторое время и не сводя  глаз  с  дороги,  водитель  вздохнул
глубоко, хотел было что-то сказать, потом, бросив быстрый взгляд  в  зеркало
заднего вида, наткнулся на сверлящий взор Воронова, глянул снова на дорогу и
облегченно выпалил:
   - Приехали, товарищ майор! И вас уже встречают!
   Во второй фразе Воронов уловил некий подтекст  и,  когда  они  въехали  в
ворота части и подкатили к двухэтажному зданию, все понял. Судя по тому, как
часовые, едва увидев их машину, моментально открыли ворота и  дружно  встали
по стойке "смирно", Воронов сообразил, что часовые отдают честь  не  ему,  а
машине,  которую  узнали  издалека.  У  входа  в  здание  его  действительно
встречали двое его попутчиков.
   "Так  вот  почему  меня  везли  дальней  дорогой.   Хотели   предупредить
начальство", - сообразил Андрей.
   Когда он вышел из машины, они, словно и не летели с ним в самолете  около
двух часов назад, отдали ему честь, а полковник представился:
   - Заместитель командира дивизии полковник Бутурлин Иван Семенович.
   - Майор Воронов, - пряча улыбку, ответил Андрей.
   - Прошу, - указал полковник в сторону входа. - Комдив ждет вас у себя.
   Несмотря на внешне гостеприимный прием, Воронову совсем  не  импонировала
эта суета вокруг него. "И что это вы, ребята, так суетитесь?  Почему-то  мне
кажется, что причина вовсе не в традиционном сибирском гостеприимстве..."
   Вскоре, поднявшись на второй этаж, они уже входили в  просторный  кабинет
командира  дивизии.  Из-за  большого  стола  красного  дерева,   украшенного
старинной резьбой, к ним навстречу вышел генерал. Небольшая полнота  комдива
не очень бросалась в  глаза  из-за  его  внушительного,  под  сто  девяносто
сантиметров, роста. Несколько планок на кителе говорили о его славном боевом
прошлом. Протянув навстречу Воронову ладонь-лопату, командир дивизии  крепко
пожал ему руку и, не выпуская ее из  своей,  басовито  обронил  бесстрастным
голосом:
   - Дробовик...
   Чисто интуитивно Воронов почувствовал, что здесь таится какой-то  подвох,
а потому никак не среагировал,  а  просто  выдержал  паузу,  как  бы  ожидая
продолжения.
   - ...Валерий Григорьевич, - закончил генерал и  раскатисто  расхохотался:
стало ясно, что это его дежурная шутка.
   - Воронов, - невозмутимо  представился  гость  и  спокойно,  в  тон  ему,
добавил: - Майор... Андрей.
   - Ну и выдержка у тебя, майор. - Генерал одобрительно подмигнул и  кивнул
на кресло: - Присаживайся. - Потом повернулся к подчиненным: - Вы  свобод