ению,  но сейчас снова  понадобились  твои
знания и умение.
   - Я готов.  Мастер! - тут же воскликнул Честер. - Я никогда не сомне-
вался в тебе,  - улыбнулся Мастер.  - Дело очень сложное,  деликатное  и
весьма важное для нашего Ордена. То, что ты сейчас услышишь, знает весь-
ма ограниченный круг людей. Но пусть мои слова не покажутся предупрежде-
нием,  а возвысят тебя в собственных глазах. Тебе оказано огромное дове-
рие.
   - Достоин ли я такой чести.  Мастер?  - Достоин,  я уверен в этом!  -
твердо ответил он.  - Слушай!  - Мастер снова сделал несколько глотков и
внимательно посмотрел на Уоркера. - После того как Ордену пришлось отоз-
вать тебя из Афганистана,  нашим людям удалось выяснить, что у секретных
служб бывшего Советского Союза есть очень важный груз, состоящий из пяти
металлических контейнеров.  К нашему большому сожалению,  мы были лишены
возможности вывезти его,  но нам удалось внедрить  двух  своих  людей  в
группу по захоронению этого груза.  Они должны были избавиться от свиде-
телей,  но...  - Он со вздохом поморщился:  - Они погибли и не выполнили
задания, хотя и...
   - Мастер! - нетерпеливо воскликнул Уоркер. - Разрешите мне продолжить
дальше?
   - Вот как?  - Тот нахмурился, потом хитро улыбнулся: - Это даже инте-
ресно. Прошу. - Он взял бокал и приготовился слушать, прихлебывая виски.
   - Вы  хотите мне предложить отправиться в Афганистан с группой подхо-
дящих ребят, чтобы отыскать этот груз?
   - Это можно было понять из моего рассказа,  - спокойно произнес  Мас-
тер.
   - Но вы мне не сказали о том,  что в живых остался один из участников
захоронения этого груза?  - медленно проговорил Уоркер и в свою  очередь
хитро улыбнулся.
   - Та-а-к! - протянул Мастер. - Удивил! Откуда тебе это известно?
   - Именно сейчас я и занимаюсь этим вопросом!  - По чьему поручению? -
Мастер был явно встревожен.
   - Как-то я докладывал вам о моем новом хозяине по имени Большой Стэн,
которому я сохранил жизнь... - Да, прекрасно помню. Я тогда одобрил твое
решение.
   - И оказались правы!  Именно Большой Стэн и предложил  мне  подобрать
группу и отправиться в горы Кандагара, где спрятаны контейнеры с золотом
и наркотиками. Проводником и будет тот, уцелевший.
   - Вот как? С золотом и наркотиками? - ухмыльнулся Мастер. - Очень хо-
рошо!  Ты даже не представляешь, насколько упрощается наша задача: Орден
также поручает тебе собрать группу крепких парней и отправиться по  сле-
дам наших противников, чтобы в нужный момент перехватить груз.
   - Я все понял,  но как быть с моим нанимателем? Судя по всему, за ним
стоит какая-то мощная организация. Я это нутром чую! Как-то Большой Стэн
проговорился,  что, возможно, нашей группе придется столкнуться с конку-
рентами, у которых будет свой проводник, а из этого следует, что в живых
остался еще один участник захоронения!
   - Да-а-а...  - задумчиво протянул Мастер. - Это ценная информация. По
нашим данным, именно два человека, знающих место захоронения, остались в
живых.
   - В таком случае все совпадает! Только мы будем иметь еще одного про-
тивника!  - с улыбкой воскликнул Уоркер. - Это даже интереснее. А то ни-
каких тебе сложностей: пришел, откопал, взвалил на плечи и домой!
   - Не слишком ли ты самоуверен. Брат мой? - вздохнул тот. - Мне кажет-
ся,  что и им известно еще об одном живом свидетеле,  и они будут  гото-
виться к достойной встрече с вашей группой.
   - Вот и отлично! Посмотрим, кто сильней, - решительно заявил Уоркер.
   - Как  бы  то ни было,  но все это меняет дело,  а потому я предлагаю
следующее...  - Он сделал долгую паузу.  - Когда вы должны отправиться в
путь?
   - На  подготовку осталось четыре дня.  После чего мне сообщат подроб-
ности перехода границы.
   - Отлично!  В таком случае, через два дня в этом же кабинете в это же
время  тебя будет ожидать мой человек.  На его руке будет этот перстень.
Он передаст тебе один хитрый прибор,  размером со спичечный коробок.  По
нему  ты  сможешь  общаться с моим посланником,  который будет на всякий
случай подстраховывать тебя. Позывной посланника - Треугольник.
   - Я что, должен буду подчиняться ему? - не без обиды спросил Честер.
   - Нет,  Брат мой, руководить всей этой операцией будешь ты. А послан-
ник вместе со своей группой должен будет выполнять вспомогательные функ-
ции.  Не забывай,  вес каждого контейнера - двадцать  пять  килограммов.
Вдруг  никого не останется в живых из твоей группы?  Мой человек сообщит
тебе место встречи с транспортом, который доставит этот груз по назначе-
нию. Вопросы?
   - Только один: Большой Стэн и те, кто за ним стоит?
   - Неужели ты побаиваешься этих уголовников? - хмыкнул Мастер.
   - Вы же знаете,  Мастер,  я никого не боюсь,  - возразил Уоркер.  - Я
опасаюсь только за груз!
   - Давай поступим так:  думай о тех,  кто встанет там на твоем пути, а
все остальное - наши заботы. Договорились?
   - Договорились!  - кивнул Уоркер.  - В таком случае давай приступим к
трапезе.  Как странно порой жизнь переплетает людские судьбы!  Никто  из
тех, кто вступил на путь поиска этих злополучных контейнеров, даже такой
умный и серьезный стратег,  как Пятый член Великого Магистрата,  не  мог
предположить,  что  все их тщательно разработанные планы могут сорваться
из-за одного человека - Савелия Говоркова,  которого прозвали  Рэксом  в
Афганистане, Зверем и Бешеным в тюрьме и Тридцатым в мафии. Но кто может
предугадать свою судьбу?  Только Бог и волхвы:  человеку это не под  си-
лу...


Рассказ Воронова

   Пока судьба готовила нашим героям новые испытания, они спокойно зани-
мались своими делами, нисколько не подозревая, что над их головами сгус-
тились зловещие тучи.
   Воронов пребывал в радостно-возбужденном состоянии:  Савелий  сдержал
слово, которое он дал генералу Богомолову, и выиграл пари. Доктора после
упорных переговоров с "прилипчивым" генералом оставили в покое  больного
и вскоре были вынуждены признать, что его дела быстро пошли на поправку.
Савелия готовили к выписке, правда, с оговоркой: "соблюдать домашний ре-
жим и не переутомляться".
   Прямо из  больницы майор поспешил сообщить эту новость генералу Бого-
молову,  и тот был настолько удивлен, что попросил Воронова пригласить к
телефону лечащего врача. Тот заверил, что более не видит причин задержи-
вать больного в стационаре, если он будет соблюдать домашний режим. Ког-
да  врач  вернул  трубку Воронову,  он услышал от генерала "поздравляю",
сказанное таким тоном,  что если бы Андрей не знал Богомолова,  то поду-
мал,  будто  тот огорчен этим известием.  Словно подслушав мысли майора,
Богомолов сразу же изменил интонацию и весело добавил:
   - Ты,  майор,  не думай,  я очень рад!  Короче,  завтра ты  свободен:
встречай братишку, машину я выделю, можете пользоваться ей хоть до утра.
Повози его по Москве, а может, ему за город захочется. Отдыхайте на пол-
ную катушку,  а послезавтра к десяти ноль-ноль ко мне в кабинет. Все яс-
но, майор? - Так точно, товарищ генерал! - в тон ему бодро ответил Воро-
нов.
   - Кстати, Говорову можешь не звонить: у него что-то с внучкой приклю-
чилось, и он срочно улетел к ней в санаторий.
   - Она что, больна чем-то? - удивился Воронов. - А ты разве не знал? У
нее врожденный порок сердца,  с трудом отходили во время родов... Бедная
девочка!  С тех пор словно и не живет: по больницам в основном да по са-
наториям...  Обещал позвонить, как только выдастся свободная минутка. Ты
Савелию не говори об этом, не нужно ему пока лишних волнений.
   - Понял,  товарищ генерал! - Воронов вздохнул, прикинув, что придется
ему выдумать, если братишка решит повидаться с Батей.
   Когда Андрей  переговорил с Богомоловым,  он вдруг вспомнил о Зелинс-
ком,  и на душе сразу же потеплело: нужно будет ему позвонить и сообщить
приятное известие.
   После того как сорвалась их встреча,  Воронов выполнил обещание, дан-
ное Зелинскому,  и они договорились встретиться в пять часов  "на  нейт-
ральной почве",  как сказал прокурор,  у "Метрополя".  Отвечая на вопрос
Воронова,  почему не прямо у него дома,  он загадочно произнес,  что это
сюрприз. Когда Воронов в своем лучшем костюме подъехал на такси ко входу
в "Метрополь" с огромным букетом роз для супруги  Зелинского,  предпола-
гая,  что им придется идти в ресторан,  он увидел одного прокурора.  Тот
обнял удивленного майора за плечи,  посадил к себе в машину  и  радостно
сообщил, что они едут к нему на дачу.
   У Воронова  было  такое выражение лица,  что Зелинский,  не выдержав,
рассмеялся.  Он стал расписывать,  как супруга второй день  готовится  к
встрече с "почетным гостем", только и говорит, что о Воронове и Савелии.
   У Андрея  совсем  вылетело из памяти имя-отчество жены Зелинского,  и
он,  сколько ни пытался,  все никак не мог вспомнить: - Ты знаешь, Саша,
Савка тоже вспоминал о...  - Он смущенно прервался.  - Надо же,  стареть
начал, что ли? - Зинаида Сергеевна!
   - И как я мог забыть?  - сокрушался Воронов.  - Не переживай, ты же с
ней и виделся,  по-моему, всего пару раз. Немудрено и забыть, - успокаи-
вал тот. - Так что ты хотел сказать о Савелии?
   - О Савелии? Ах да, как только заходил разговор о тебе, он непременно
вспоминал Зинаиду Сергеевну и тут на него что-то накатывало: замыкался в
себе и мог целый вечер промолчать.
   - Видно,  зона вспоминалась. Это, брат, тяжелая штука. Зона! Слово-то
какое противное! - Он поморщился. - Веришь ли, и мне она часто вспомина-
ется.  Казалось бы: они по ту сторону забора, я по эту, а если подумать,
то  мы тоже жили как подневольные.  Конечно,  с лагерем не сравнить,  но
все-таки! Столкнешься с чем-то таким, что душа твоя не принимает, бьешь-
ся,  бьешься - и все как об стенку горох. Нет, об стенку горох хоть звук
издает какой-то,  а здесь - как в вату!  Никакой отдачи, никакого звука!
Мне бы помочь таким,  как Савелий,  еще нескольким, но не получилось. Он
ведь был единственный...  Представляешь,  единственный! А безвинных... -
Он с тяжелым вздохом покачал головой. - Много! Очень много!
   Воронов бросил на него быстрый удивленный взгляд.
   - Знаю,  что ты хочешь сказать, - тут же подхватил он. - Прокурор - и
вдруг такое говорит.  Да, прокурор! Но я знаю больше, чем другие, и сей-
час всеми способами стараюсь помогать тем, кто попал туда по недоразуме-
нию или по ошибке.  И мне не важно,  по чьей ошибке:  следователя, судьи
или по своей собственной.  Можешь мне поверить, что у меня больше, чем у
кого-либо,  поднадзорных дел. И ты знаешь, я нисколько не жалею, что ра-
ботал в колонии. Мне это помогло увидеть все как бы изнутри места заклю-
чения.
   - Ты считаешь, что колония слишком суровое наказание для преступника?
- заметил Воронов.  - Давай сразу договоримся, - горячо произнес Зелинс-
кий.  - Есть преступление - и преступление!  Украденная буханка хлеба  и
убийство  человека  - совершенно разные вещи!  Одно убийство может отли-
чаться от другого,  несмотря на то,  что жизнь убитому все равно не вер-
нешь. Одно дело - хладнокровно разработанное убийство, и совсем другое -
совершенное при самообороне. Это абсолютно разные преступления!
   - Так суд и относится к ним по-разному, не так ли?
   - Так!  - согласился прокурор - Но я имею в виду не сроки  наказания,
само собой разумеется, что они разные. Я имею в виду места, где отбывают
наказание. Все сидят в одной и той же зоне. И что получается? - Что?
   - Случайно оступившийся человек,  осознавший свою вину еще  во  время
следствия,  оказывается среди тех,  для кого преступные действия - образ
жизни. Тех, кого, как говорится, уже ничем не исправишь. Как ты думаешь,
что может ожидать оступившегося человека в колонии?
   - Вряд ли здесь можно ответить однозначно, - задумчиво проговорил Во-
ронов. - Для этого нужно знать его характер, силу воли...
   - Людей,  обладающих силой воли, очень мало, а тех, кто мог бы выдер-
жать два, три, тем более четыре года в колонии строгого режима и не сло-
маться - и того меньше. Вроде справедливо поступая со всеми преступивши-
ми  закон,  общество  приговаривает их к лишению свободы,  но в конечном
счете наказывает само себя. - Не понял...
   - Ну как же? Случайно оступившийся человек, отбывая наказание с теми,
кто тюрьму считает матерью родной, тоже становится преступником. То есть
общество само увеличивает их число. - Так что же делать, всех отпускать,
что ли. - Нет, этого я не предлагаю.
   - Какой-то замкнутый круг получается:  сажать плохо, и не сажать тоже
плохо.  - Ты правильно заметил: вроде бы замкнутый круг... Но! - Зелинс-
кий поднял указательный палец.  - Выход есть. Он заключается в дифферен-
цированном подходе не только к личности преступника,  не только к харак-
теру преступления, но и к местам отбытия наказания.
   - Строить для оступившихся отдельные колонии,  когда страна и так ни-
щая? Ты посчитал, сколько потребуется средств для этого?
   - В том-то вся и штука, что никаких новых колоний строить не нужно! -
устало возразил Зелинский.  - Вполне хватит и тех,  что у нас имеются. -
Опять не понял!
   - Я считаю,  что деление на общий, усиленный, строгий и особый режимы
-  давно  отжившая система.  Почему человека сразу отправляют на строгий
режим,  если у него уже есть судимость? Приведу пример: подросток совер-
шил глупость и отбыл наказание на "малолетке"; лет через двадцать допус-
тил какую-то провинность, за которую получил срок, и его, заметь, по за-
кону,  автоматически отправляют на строгий режим. Нет, я уверен, что это
в корне неверно!  Мне кажется,  что в наше законодательство должны  быть
внесены  существенные изменения,  прежде всего в Уголовный кодекс.  Но и
это не решит проблемы,  если в правоохранительные и в судебные органы не
придут умные, честные, справедливые работники!
   - С каких это пор ты стал фантазером? - с улыбкой удивился Воронов. -
Такие работники нужны везде.
   - Согласен,  но начинать-то нужно именно с органов власти, от которых
зависит  судьба,  а  порой и жизнь человека.  А фантазером я не стал,  я
всегда им был,  - с грустью сказал Зелинский.  - Просто так  получалось,
что мне много раз приходилось идти на компромисс с самим собой.  Сначала
в малом,  потом в большом, пока я не встретил твоего братишку. Он заста-
вил взглянуть на себя как бы со стороны. Взглянул и ужаснулся: что я де-
лаю?  Как живу? Чем живу? Савелий стал для меня своеобразным барометром,
что ли.  Сначала я к нему придирался, третировал его, а он... - прокурор
глубоко вздохнул. - Никогда не забуду его взгляда. В нем не было жалобы,
недовольства,  страха или презрения. Я увидел в его глазах усталость ум-
ного, пожившего человека, который, казалось, говорил мне: "Ну, что тебе,
человече, надо от меня? Ты еще так глуп!"
   - Да,  глаза у Савки... - начал Воронов, но не смог найти определения
и лишь добавил:  - Иногда так взглянет,  что чувствуешь  себя  полнейшим
идиотом.
   - Даже не идиотом,  а... как бы это сказать, маленьким человеком, ко-
торый варится в своем мирке.  Мне тогда показалось,  что я стою рядом со
старцеммудрецом,  прожившим огромную жизнь, который все видит и все зна-
ет: твои достоинства и недостатки, хорошие дела и ошибки, и ты ничего не
можешь возразить ему.
   - Интересно!  - Воронов задумчиво покачал головой. - Ты, Саша, открыл
для меня Савку с совершенно неизвестной стороны.
   - Никто не может до конца понять человека,  разве что Бог,  - заметил
Зелинский.
   - Трудно  не  согласиться с этим.  Но у меня сейчас промелькнула одна
мысль:  мне кажется,  что главные изменения произошли с ним в то  время,
когда он бежал из плена.
   - Из плена?  - нахмурился Зелинский. - Я чтото об этом слышал. Ты мо-
жешь рассказать поподробнее?
   - Почему бы и нет,  - улыбнулся с грустным вздохом Воронов, но в этот
момент машина остановилась.  - Мы что,  приехали?  - Воронов посмотрел в
окно и увидел, что их "Волга" стоит перед зелеными деревянными воротами.
- Что, выходим?
   - Подожди,  - улыбнулся тот и хотел что-то объяснить, но за маленьким
окошечком слева от ворот мелькнуло чье-то лицо,  и почти  сразу  же  они
стали  автоматически  открываться.  Только  сейчас Воронов заметил,  что
ошибся:  ворота были не деревянными, а цельнометаллическими, но окрашены
под дерево.  Перехватив его взгляд, Зелинский смущенно пояснил: - Хотел,
чтобы деревянные были,  но,  оказывается, не положено - техника безопас-
ности, вот и пришлось пойти на компромисс - расписать их под дерево. Да-
ча-то служебная. - Поэтому и охраняется? - Приходится мириться, - вздох-
нул он.  - Ты напрасно смущаешься,  Саша, - решительно заявил Воронов. -
Время-то какое!  А у тебя профессия и должность опасные для  жизни.  Так
что  все нормально.  - Он хитро подмигнул:  - Я бы и сам с удовольствием
так жил!
   "Волга" въехала внутрь,  и ворота сразу же закрылись. Участок был до-
вольно  большой,  соток шестьдесят.  Огромные многолетние сосны росли по
всей территории,  но был там и довольно внушительный дуб, и три березки,
похожие на деревенских сплетниц, сбежавшихся в кучку, чтобы обсудить ка-
кую-то новость.
   К бревенчатому гаражу вела асфальтовая дорога, единственная на участ-
ке.  Везде  пролегали тропки,  но вряд ли в сырые дни здесь было грязно:
сосновые иголки,  налетевшие с сосен за много лет, образовали мягкий ко-
вер, и под ногами приятно пружинило.
   - А  это что за строение?  - спросил Воронов,  кивнув в сторону како-
го-то домика.
   - А это... - Зелинский многозначительно причмокнул губами. - Догадай-
ся!
   Воронов машинально потянул носом и тут увидел чуть заметный, поднима-
ющийся кверху белый дымок. - Неужели банька? - обрадовано воскликнул он.
-  А как же без баньки на даче?  - улыбнулся довольный Зелинский.  - Ты,
выходит, тоже любитель? - Почему тоже?
   - Краем уха слышал, что ваш Бешеный - большой любитель.
   - Савка не любитель, Савка - профессионал, - поправил Воронов. - Если
бы ты хоть разок с ним попарился, то понял, что такое париться по-насто-
ящему.  Высший пилотаж! Он к бане готовится как к священнодействию: тща-
тельно выбирает веники, колдует над различными настойками... - Настойка-
ми?  - удивился Зелинский.  - Это еще зачем?  Я бы не сказал, что пить и
париться - совместимые вещи.
   - Да не пить,  - рассмеялся Воронов.  - Настойки для раскаленных кам-
ней.  Какой запах он делает в парной! - Андрей восторженно покачал голо-
вой.  - Это нечто! После его парилки так легко дышится, а тело такое не-
весомое, что кажется, еще немного - и взлетит.
   - Ты так здорово рассказываешь, что и мне захотелось попариться вмес-
те с ним, - с завистью проговорил Зелинский.
   - Это с кем тебе захотелось попариться? - раздался за их спиной женс-
кий голос.
   От неожиданности Воронов даже вздрогнул и  быстро  повернулся:  перед
ними  стояла довольно крупная миловидная женщина.  Она приветливо улыба-
лась.
   - Зинаида Сергеевна,  здравствуйте!  - радостно  воскликнул  Воронов,
подхватил протянутую руку и поцеловал ее в полупоклоне.
   - Какой  галантный  мужчина!  - смущенно сказала она и,  чтобы как-то
скрыть смущение,  шутливо бросила своему мужу:  - Вот, Зелинский, учись,
как нужно с дамами обращаться.
   - Между прочим... - начал он, но его тут же перебила Зинаида Сергеев-
на:
   - Между прочим, ты так и не ответил на мой вопрос: с кем это тебе так
хотелось попариться?
   - С кем? Никогда не догадаешься! - Он исподтишка подмигнул Андрею.
   - А тут и догадываться нечего, - усмехнулась Зинаида Сергеевна, - ве-
роятнее всего, речь идет о Савелии Говоркове.
   - От тебя ничего не скроешь. Как это ты догадалась?
   - Методом дедукции!  - Она напустила на себя важный  вид  и  пояснила
этаким менторским тоном: - Все очень просто, дорогой Ватсон! Кого мы ви-
дим перед собой?  Мы видим перед собой капита... простите майора Вороно-
ва,  братишку  Савелия  Говоркова.  О  ком еще может идти речь,  если вы
столько времени не виделись?  Конечно же о Говоркове!  А он - ты мне это
сам  рассказывал  - заядлый па