осе  адъютанта  Амина,
которому, как только начался штурм дворца. Генеральный секретарь  прика-
зал позвонить, чтобы предупредить советских военных советников о штурме.
   - Советские помогут, - уверенно заявил Амин.
   - Товарищ Генеральный секретарь, так это же советские и  стреляют,  -
чуть растерянно ответил адъютант.
   - Врешь, не может быть! - вскричал Амин, потом неожиданно  успокоился
и сказал: - Соедини с начальником Генерального штаба.
   - Нет связи!
   - С командиром танковой бригады!
   - Нет связи, товарищ Генеральный секретарь!
   Амин уставился в одну точку перед собой и пробормотал:
   - Я догадывался... - Потом качнулся взадвперед и тихо добавил: -  Все
верно...
   В этот момент в окно влетел снаряд, впился в стену и... не  разорвал-
ся.
   - Ага! - радостно воскликнул Амин, словно получил сообщение, что  ни-
какого штурма нет, а это салют в его честь.
   В следующий момент второй снаряд разорвался прямо у окна, один из ос-
колков впился в грудь Амину, но он даже не почувствовал боли и  вскочил.
Капельница опрокинулась, Амин успел подхватить колбу с  физраствором  и,
сжимая ее в руке, точно гранату, выбежал в коридор. За ним побежал и его
сын.
   Раздавшийся взрыв отбросил Амина к стене. В этот-то момент в  коридор
и ворвался Богомолов с тремя бойцами. Прочитав в глазах  русских  приго-
вор. Амин подобрал с пола оброненный кем-то пистолет и  медленно  поднял
оружие, но нажать на спуск не успел: очередь, выпущенная  быстрой  рукой
Криворучко, оборвала жизнь диктатора. Одна из пуль, срикошетив от стены,
вонзилась в хрупкое тело мальчика.
   - У, дьявол! - растерянно выругался Криворучко, склоняясь над мальчи-
ком.
   - Ранен? - с надеждой спросил Богомолов.
   - Убит! Пуля... рикошетом... - поморщившись, ответил старший сержант.
   В этот момент из боковой комнаты выскочил мужчина лет сорока. По  его
пышным аксельбантам и белоснежной портупее Богомолов сразу же понял, что
это кто-то из окружения диктатора. На всякий случай он взял  афганца  на
мушку, но тот в отчаянии бросился к телу своего покровителя и начал при-
читать на своем языке.
   - Родственник, что ли? - удивленно спросил его Криворучко.
   - Нет, это наш Генеральный секретарь, Хафизулла Амин, - со слезами на
глазах ответил тот на хорошем русском языке.
   - Ты уверен? - переспросил Богомолов.
   - Конечно, уверен: я его личный адъютант! - с гордостью произнес он.
   - Мать честна! - воскликнул Криворучко.
   - Вот тебе и мать! - вздохнул Богомолов. - Нужно объявить всем!
   - Можно вас попросить об  одном  одолжении?  -  обратился  неожиданно
адъютант.
   - Смотря, о каком! - нахмурился Богомолов.
   - Разрешите завернуть хозяина в ковер?  Боюсь,  что  надругаются  над
ним...
   - Хорошо, несите сюда ваш ковер.
   Тело мертвого диктатора завернули в один ковер, его сына - в  другой,
чтобы потом предать их земле.
   Штурм продолжался около часа. Вскоре Богомолов  доложил  руководству,
что дворец захвачен. Десять человек погибли. Ранений не избежал никто.
   А оставшиеся в живых не знали, что все это - лишь начало и будут  еще
сотни операций, гораздо кровопролитнее, чем эта, и что последний  солдат
покинет афганскую землю лишь в феврале восемьдесят девятого года...
   Богомолов тяжело вздохнул, опустился в кресло и устало откинул голову
на спинку.
   Сейчас главное - группа Говоркова. Согласившись на эту операцию после
долгих колебаний, генерал надеялся, что  Савелий  не  станет  понапрасну
рисковать и вернется без потерь...

                                  IX

                             Кто есть кто

   Савелий не знал о переживаниях Богомолова. Он, конечно, заметил,  что
генерал беспокоится, но решил, что это связано с предстоящей  операцией.
Если бы и сам Савелий не думал постоянно об операции "Горный воздух", он
сумел бы "прослушать" мысли Богомолова, но ему было не до этого.
   Чтобы избежать каких-либо неприятностей на  милицейских  постах,  где
могли остановить и проверить багажник, забитый оружием, Савелий обратил-
ся к Олегу и попросил пару-тройку машин для  сопровождения.  У  "Герата"
было несколько оборудованных спецсиренами и проблесковыми  маячками  ма-
шин. Несмотря на занятость, Олег решил лично проводить группу.
   Дорога до военного аэродрома в Кубинке занимала чуть больше двух  ча-
сов, но Савелий не хотел рисковать и назначил сбор группы за три часа до
отлета. В половине восьмого утра он собрал ребят в спортзале, чтобы ска-
зать напутственную речь, но нужные слова почему-то не находились, и  Са-
велий сказал просто:
   - Мужики! Хотелось перед дорогой пожелать нам  всем  чего-нибудь,  но
слов подобрать не могу. - Он улыбнулся. -  Мы  с  вами  славно  потруди-
лись...
   - Строили мы, строили и, наконец, построили, - писклявым голосом про-
изнес Роман.
   - Приятно, что у вас такое бодрое настроение, - заметил Савелий. - Вы
прекрасно подготовлены, чтобы выполнить любую, даже самую трудную  зада-
чу. Саша, - обратился он к Матросову, сними-ка шапку!
   Вздохнув, тот снял шапку, и все покатились со  смеху:  вместо  пышной
шевелюры на голове у Матросова остался лишь коротенький "ежик".
   - И чего ржут? - буркнул Александр и спросил Савелия: -  Может,  ска-
жешь, зачем меня обрили?
   - Потом узнаешь. Между прочим, тебе такая стрижка идет.  Ладно,  про-
должим. Вы действительно готовы к любым испытаниям.  Единственное,  чего
мы не успели - просто не было возможности, - это отработать  слаженность
наших действий.
   - Боишься, командир, что кто-нибудь может подкачать? - прямо  спросил
Матросов.
   - Этого я как раз не боюсь, - твердо ответил Савелий. - Но есть такое
понятие, как бесконтактное общение. Когда один другого понимает с полус-
лова, с полувзгляда. Ну, как, например, близнецы или люди, которые много
лет живут вместе, бок о бок. Им даже слов не нужно: они просто  чувству-
ют, то, что хочет сказать или сделать другой. Но у нас с вами, повторяю,
не было времени, чтобы научиться этому...
   - Тем не менее, капитан, пока ты занимался другими делами,  мне  уда-
лось кое-чему научить ребят, - скоромно сказал Воронов.
   - Например?
   - Например, одному детскому развлечению.
   - Знаковой системе общения? - догадался Савелий. - Здорово! Получает-
ся?
   - А ты проверь! - предложил Денис Кораблев.
   - Хорошо. - Савелий взглянул на Воронова. - Только не подсказывай!
   - Даже и в мыслях не было, - усмехнулся Андрей.
   - Отлично! Договоримся так: я подаю знак, указываю на кого-нибудь  из
вас, и этот кто-то сразу же должен объяснить словами или показать. Гото-
вы?
   - Так точно! - ответили все хором.
   Савелий отвернулся, чтобы отвлечь их, и незаметно сделал знак пальца-
ми. После чего указал на Трегубенкова.
   - "Не вмешивайся! Мы не знакомы!" - сразу "перевел" Владимир.
   - Хорошо, - одобрил  Савелий,  моргнул  раз,  потом  другой  и  ткнул
пальцем в сторону Дениса.
   - "Сделай что-нибудь!" - расшифровал Кораблев.
   - В какой-то ситуации можно, конечно, и так понять, а если поточнее?
   Кораблев пожал плечами и вопросительно взглянул на Воронова,  но  тот
демонстративно отвернулся. Савелий посмотрел на Матросова.
   - "Помоги!" - с усмешкой сказал он, но тут же поправился: - Если сов-
сем уж точно, то "Поддержи меня!"
   - Вот сейчас верно, - улыбнулся Савелий и подал еще один знак.
   Все мгновенно бросились на пол.
   - Молодцы, ребята! Когда вы увидите этот знак, времени для  рассужде-
ния не будет. "Падай, если хочешь остаться в живых!" Отлично поработали,
господа!
   - Служим Родине, господин капитан! - хором ответили парни.
   - Да, палец в рот вам не клади... - начал Савелий, а они так же  сла-
женно подхватили:
   - ...враз оттяпаем!
   - Отличный девиз, между прочим, для нашего отряда, - заметил Роман.
   - Длинноват больно, - поморщился Матросов.
   - Можно просто: "Палец в рот - откусим!"
   - А это совсем не в струю, - покачал головой Воронов.
   - Кстати, как назовем отряд? - спросил Савелий.
   - Мы уже придумали, - ответил Кораблев. - "Крутые ребята".  Нравится?
- без особого воодушевления спросил он.
   - Вижу, тебе самому - не очень?
   - Не очень, - согласился Денис. - Но за это большинство.
   - В таком случае мне тоже нравится. - Савелию вспомнилась песня,  ко-
торую он слышал, когда просматривал видеоматериалы  по  Чечне.  "Грозный
ты, но не крутой..." - Мне кажется, лучше девиза, чем у Дюма, не  приду-
маешь.
   - Один за всех... - начал Матросов.
   - ...и все за одного!
   - Детские игры какие-то, - пробормотал Воронов.
   - Ага, как детские развлечения, вроде знаковой системы общения, - это
хорошо, а как Дюма - так по-детски, - заметил Матросов.
   - Я не сказал, что это плохо, - возразил Воронов.
   - Так и я не сказал, - тут же нашелся Александр.
   В этот момент в кармане куртки Савелия прозвучала трель сотового  те-
лефона.
   "Неужели Гадаев звонит?" - промелькнуло у Говоркова в голове, и Саве-
лий сделал знак: "Внимание!". Все мгновенно притихли, и он достал  труб-
ку.
   Звонил действительно Михаил. Савелий несколько минут  говорил  с  ним
короткими фразами, а ребята внимательно и с некоторой тревогой  смотрели
на него, понимая, что, возможно, сейчас их командир получает очень  важ-
ную информацию. Пожелав Михаилу удачи, Савелий отключил телефон  и  пос-
мотрел на Воронова.
   - Ну? - нетерпеливо спросил тот.
   - Судя по всему, Гадаев был не один, говорил иносказательно,  обраща-
ясь ко мне как к своей знакомой. - Савелий вдруг улыбнулся.  -  Кажется,
кое-что ему удалось выяснить, но подробности он сообщит через  два  дня,
поскольку хочет проверить.
   - Ну, слава Богу, - облегченно вздохнул Воронов.
   - Точно! - поддержал Матросов. - У тебя, командир, был  такой  вздрю-
ченный вид, что мы подумали, не случилось ли чего.
   - Вздрюченный? - с усмешкой переспросил Савелий. - Интересное опреде-
ление.
   - Если и неверно по форме, то по существу очень близко, - сказал  Во-
ронов.
   - Ладно, приму к сведению. Итак, ребята, по машинам?
   В немецкий микроавтобус, который прислал Олег, были погружены  личные
вещи и оружие. Вишневецкий пригласил Савелия и Воронова  в  свой  черный
"линкольн", остальные сели в микроавтобус. В начале кортежа ехали "жигу-
ли" с проблесковой мигалкой на крыше и надписью на кузове  "ГЕРАТ".  Там
сидел заместитель Олега Паша-шкаф. На нем был камуфляжный костюм с  фир-
менными знаками  отличия  сотрудников  Ассоциации  ветеранов-"афганцев".
Следом двинулся "линкольн", потом - микроавтобус, и  замыкал  кавалькаду
военный УАЗик с мигалкой на крыше. Добрались без приключений  и  практи-
чески без единой остановки: не успевали они сбавить скорость перед  све-
тофором, как тот, словно загипнотизированный, мгновенно переключался  на
зеленый свет.
   Ребята ехали молча, и каждый вспоминал последние  сцены  прощания  со
своими близкими. Естественно, никто даже  намеком  не  обмолвился,  куда
отправляется, отделываясь общими словами о "служебной командировке", хо-
тя прекрасно сознавали, что кто-то из них, возможно,  из  "командировки"
не вернется.

   Почти всю дорогу молчали и в "линкольне".
   Воронов тоже вспоминал последний вечер, проведенный с Ланой. Жена  не
задавала лишних вопросов: она и так отлично понимала, КУДА едет  Андрей,
но старалась не подавать виду, что догадывается, старательно пряча  тре-
вогу и слезы, оставляя их на потом, когда Андрей уедет и  она  останется
одна. Но стоило мужу сказать как бы между прочим: "Мы завтра  отбываем",
и Лана не выдержала.
   - Во сколько? - машинально спросила она.
   - Надо выйти без пятнадцати семь утра.
   - Утра? - переспросила Лана, и тут до нее наконец дошло.  -  Господи!
Уезжаешь?! - воскликнула она. - Почему же ты... - Но взглянула в его ус-
талые глаза и поняла, что он и сам узнал эту новость недавно. -  Как  же
так? Я хотела наготовить всего... Сладкое что-нибудь... Проводить... - И
Лана заплакала.
   - Родная, ты у меня самая сладкая, - улыбнулся Воронов и крепко обнял
жену.
   - Подлизываешься? - прошептала она, шутливо отбиваясь от  его  нежных
объятий. - Голодный, небось?
   - Есть такое слово в моем словаре, - улыбнулся Андрей.
   - Тогда пойду приготовлю?
   - Позже, - прошептал он, подхватывая ее на руки.
   - Ну все, разыгрался! - Лана еще крепче прижалась к  нему.  -  Может,
сначала поужинаешь?
   - Позже, - снова прошептал Андрей.
   Он отнес жену в спальню, поставил на пол и стал раздевать.
   Лана стояла покорно, вроде бы совсем безучастно, но только для  види-
мости: всякая попытка Андрея снять одно, другое, третье  оканчивалась  с
ее помощью легкой победой, пока она не осталась лишь в трусиках и поясе,
поддерживающем чулки. Неизвестно, кто  больше  получал  удовольствия  от
этого домашнего стриптиза. Пока Лана мягкой кошачьей  походкой  подбира-
лась к магнитофону, чтобы включить музыку, Андрей, словно  солдат-перво-
годок, заслышавший команду: "Отбой!", в несколько секунд сбросил с  себя
одежду и, когда Лана, включив музыку, повернулась, был полностью  "готов
к употреблению".
   Несмотря на то, что это стало уже почти  ритуалом,  всякий  раз  Лана
изображала на лице удивление. Потом делала несколько  движений,  которые
могли возбудить и глубокого старца, садилась  на  самый  краешек  стула,
легко поднимала сначала одну ногу, потом другую, раздвигала их в  сторо-
ны, незаметно отстегивая чулки. "Чок!" - призывно щелкали резинки. В та-
кой момент Андрей обычно порывался подойти к ней, но Лана  всегда  оста-
навливала его.
   - Не спеши, милый, - томно прошептала она и теперь.
   Воронов сел в кресло, с трудом пытаясь сдержать растущее желание. Ла-
на медленно и грациозно сняла сначала один, потом другой чулок, небрежно
расстегнула пояс, отбросила его в сторону, встала со стула и покружилась
по комнате. Ее трусики словно сами по себе оказались на полу.
   В груди у Воронова защемило. Он вдруг испугался, что видит Лану  пос-
ледний раз, и от этой мысли на глаза у него навернулись слезы.
   Заметив это, Лана опустилась перед ним на колени.
   - Что с тобой?
   - Я вдруг подумал, что могу потерять тебя. - Андрей улыбнулся  сквозь
слезы.
   - Что за глупости! Ты прекрасно знаешь, что я с тобой навсегда! - Ла-
на обняла его голову и прижала к своей груди, источавшей запах ЛЮБВИ.
   Андрей прикоснулся языком к ее мгновенно набухшему розовому  соску  и
ощутил какой-то незнакомый привкус.
   - Что это? - Он удивленно поднял голову.
   - О чем ты?
   - Мне показалось... Какой-то странный вкус.
   У Андрея был такой растерянный вид, что Лана с трудом сдержала смех.
   - А ты не догадываешься? - осторожно спросила она.
   - Ты о чем? - продолжал недоумевать Андрей.
   - Ну, почему у женщин иногда появляются выделения из  груди?  -  Лана
вдруг смутилась.
   - Ты хочешь сказать, что... Почему же ты раньше молчала?
   - Я не хотела, чтобы ты переживал за меня ТАМ и отвлекался на НАС.
   - У меня будет сын! - воскликнул Воронов.
   - Почему сын? - ревниво спросила Лана. - А может, дочь?
   - Дочь, сын... Какая разница? У меня будет ребенок! Нет,  ты  понима-
ешь? У меня будет РЕБЕНОК! - Андрей стал трясти жену за плечи. - Понима-
ешь? - Он на глазах глупел от счастья.
   - В общем... как-то... стараюсь... - с трудом выговорила Лана.  -  Но
я... не уверена, что ребен... ку полезна та... кая тряска!
   - Ох, прости! Я, видно, с ума сошел от счастья.  -  Андрей  подхватил
Лану на руки, покружил по комнате, осторожно опустил на  кровать,  встал
на колени, наклонился и поцеловал в живот. - Спасибо, родная, -  прошеп-
тал он.
   Лана вздрогнула, развела ноги, подаваясь навстречу его губам и языку.
Ее плоть уже призывно источала аромат страсти. Нежные прикосновения язы-
ка заставляли Лану то вздрагивать, то замирать от сладкого ожидания. Ка-
залось, сердце может не выдержать такого наслаждения. Наконец Лана  зак-
ричала, чувствуя, как вырывается на свободу томившееся в ней желание.
   Некоторое время они лежали  неподвижно,  умиротворенные.  Потом  Лана
приподнялась, обхватила голову мужа руками и приблизила к нему лицо.  Ее
глаза сияли, и Андрею казалось, что он чувствует идущее от них тепло.
   - Спасибо, - прошептала Лана. - Как же я люблю тебя, Андрюша!  -  Она
вдруг всхлипнула. - Только с тобой я поняла, что от счастья  тоже  можно
умереть...
   - Кто ж тебе позволит?
   Лана прижалась ртом к губам Андрея, потом стала  медленно  спускаться
ниже и ниже, словно отмечая поцелуями свой путь.
   - Какой ты хороший, - шептала она, - какой нетерпеливый... - Ее  язык
ласково щекотал его кожу. - Вот так... вот так... и так... -  Язык  кос-
нулся пылающей головки члена.
   Андрей не мог больше сдерживаться...

   Олег внимательно следил за дорогой, хотя мог бы этого  и  не  делать:
водитель сам прекрасно знал путь к аэродрому, но  Олег  чувствовал,  что
его пассажирам надо сосредоточиться, и поэтому не отвлекал их разговора-
ми. Взглянув искоса на Воронова, он заметил, что тот улыбается.  "Навер-
ное, вспоминает прошедшую ночь",  -  подумал  Олег.  Говорков  неотрывно
смотрел вперед, похоже, пытался решить какие-то сложные проблемы.
   Савелию, в отличие от остальных, не с кем было прощаться: самый близ-
кий его друг ехал вместе с ним, а единственный человек,  с  которым  ему
действительно хотелось бы проститься, был очень и очень далеко. А  поче-
му, собственно, он не может с ней проститься? Для чего тогда  существует
телефон? Савелий так жаждал ее увидеть, что совсем позабыл о возможности
услышать ее голос. Как просто: набираешь номер и... А если ее нет? Саве-
лий вдруг понял, что боится: вдруг Розочки не окажется дома? Да он прос-
то с ума сойдет! Может, не звонить? Так хоть можно заставить себя  пове-
рить, будто она дома. А где она может быть так поздно? Конечно же, дома!
Но чем больше Савелий пытался убедить себя в этом, тем больше  сомневал-
ся. В конце концов он устал бороться с собой, потянулся к сумке, раскрыл
ее и достал трубку спутникового телефона.
   Набрав номер, Савелий замер в напряженном ожидании.
   - Родной мой, это ты? - раздался в трубке голос Розочки.
   Это было так неожиданно, что Савелий растерялся.
   - Милый, почему ты молчишь? Я же знаю, что это ты! Как  долетел?  Как
живется в Москве без меня?
   Розочка разговаривала с Савелием так, словно именно сейчас ждала  его
звонка и вообще никто другой не мог ей позвонить.
   - Господи, девочка моя! Как ты догадалась, что это я?
   - А кто еще может мне звонить по междугороднему? Только ты! Ну, расс-
казывай. Почему ты столько времени не звонил?  -  упрекнула  Розочка.  -
Только не говори, что не звонил, потому что не надеялся застать меня до-
ма, - предупредила она.
   - Разве я могу тебя обмануть? - спросил Савелий, хотя две минуты  на-
зад терзался сомнениями.
   - Ты мне не ответил.
   - Честно?
   - Конечно.
   - Я боялся, что не застану тебя и буду... - Савелий запнулся.
   - Кажется, ты ревнуешь? - Розочка счастливо засмеялась.  -  Боже,  ты
меня ревнуешь!
   - Чему ты так радуешься? - буркнул Савелий.
   - Как чему? Ревнуешь - значит, любишь. Разве я не права?
   - Ладно, расскажи лучше, как у тебя дела. Как учеба? Как тетка  пожи-
вает? - Он специально засыпал ее вопросами, чтобы скрыть смущение.
   - Учеба - отлично! А Зинуля  моя  замуж  выходит.  -  Девушка  тяжело
вздохнула.
   - Замуж? Вот те на! За кого?
   - За одного профессора, филолога. Влюбился в тетку с первого взгляда.
   - Поздравь ее от моего имени!
   - Обязательно. А у меня все нормально. Хотя было бы лучше, если бы ты
был рядом.
   - Роза! - строго произнес Савелий.
   - Да знаю, знаю: сначала нужно окончить университет. -  Кажется,  Ро-
зочка его передразнивала.
   - Вот именно.
   - Все равно ты от меня никуда не денешься! - с вызовом заявила она.
   - А я и не собираюсь никуда деваться. - Савелий улыбнулся.
   - Попробовал бы только! - с деланной угрозой произнесла Розочка. - Ты
не представляешь, как я рада тебя слышать! Цел