укции, написанной Широши, напоминанию об этом звонке  на  Петровку
отводилось особое место. Сам Широши узнал о нем совершенно случайно. Как-то,
беседуя с Савелием о Рассказо-ве, к которому  Широши  относился  с  изрядной
долей юмора, он внимательно  выслушал  историю  о  том,  как  Савелий  сумел
разгадать устройство хитрой мины, заложенной бывшим генералом КГБ.
   Дело было в далеком прошлом, и Савелий не придавал этой  истории  важного
значения - имя Рассказова всплыло в разговоре, по сути, случайно, еще  более
случайно в этом рассказе промелькнуло имя Плешкова. На  вопрос  Широши,  кто
такой  Плешков,  Савелий  в   двух   словах   ответил,   подкрепив   краткую
характеристику компьютерного гения эпизодом взлома им секретного файла ЦРУ и
звонком на Петровку. Сказал и немедленно забыл об этом, как о несущественном
эпизоде. А Широши запомнил и сумел использовать эту, казалось бы, совершенно
никчемную информацию в своих далеко идущих планах...
   Они уютно устроились на кухне. Андрей. предложил выпить  за  встречу,  но
лже-Бешеный отказался.
   - Давай лучше чайку крепкого попьем, а то у меня  еще  дел  по  горло,  и
голова должна быть свежей.
   За чаем Плешков набросился  на  лже-Бешеного  с  вопросами.  Но  тот  был
великолепно подготовлен и талантливо играл свою роль.
   - Куда же ты пропал? Костик и мы все так волновались! Он даже  в  Америку
кинулся тебя искать...
   Лже-Бешеный напустил на себя таинственный вид.
   - Рассказывать об этом еще не время. Сегодня важно не то, что я пропал, а
то, что нашелся. Я в Москве, живой и здоровый. Что еще  нужно?  Не  сердись,
приятель, но я пришел к тебе с очередной просьбой, вернее  сказать,  даже  с
двумя.
   - К просьбам друзей я привык. Что могу, сделаю!
   - Мне надо,  чтобы  ты  проник  в  сайт  Главного  управления  исполнения
наказаний МВД и узнал, в какой колонии отбывал срок некий Аркадий Валерьевич
Филиппов, примерно шестьдесят второго - шестьдесят третьего  года  рождения,
предположительно  родом  с  Украины.  Пригодится  любая  имеющаяся   о   нем
информация. После этого нужно зайти в сайт Главного управления кадров МВД  и
установить: уходили ли на повышение менты, служившие в  этой  колонии,  если
уходили, то куда?
   - И зачем это тебе? - удивился Плешков.
   - Хочу проверить одну гипотезу. Очень похоже, что некая банда отморозков,
во главе которой стоит вышеупомянутый  Аркадий,  имеет  весьма  солидную  и,
скорее всего, ментовскую крышу.
   Глаза Плешкова загорелись азартом - такого рода дела он просто обожал.
   - Дело, конечно же, не такое простое, но я попробую,  -  скромно  заметил
он. - А что за вторая просьба?
   - Вторая намного проще. Найди, пожалуйста, в Нью-Йорке Костика  и  сообщи
ему о моем возвращении в Москву.
   - Ну это полный пустяк: он мне оставил телефон для связи.
   - Скажи ему обязательно, что он очень нужен мне в Москве. Так  что  пусть
скорее возвращается.
   - Заметано, - кивнул Плешков, потом спросил: - Я могу  задать  тебе  один
вопрос?
   - Только если он не связан с моим исчезновением.
   - Ни в коей мере.
   - Тогда спрашивай. - Лже-Бешеный вдруг нахмурился: он  вспомнил,  что  не
сказал еще одну важную деталь, о  которой  говорилось  в  письме-задании.  -
Кстати, едва не забыл: у этого Филиппова есть и кличка - Аркан.
   - Аркан? - переспросил компьютерный гений;  это  слово  вызвало  какие-то
неприятные ассоциации. - Скажи, необходимая тебе  информация,  случайно,  не
связана с теми отморозками, что отбирают у стариков квартиры?
   - Вполне возможно, - уклонился от ответа лже-Бешеный.
   - Господи, так я же знаю этого Аркана!
   - Знаешь? - напрягся лже-Бешеный: по этому поводу у него не было  никаких
указаний, и он осмелился сымпровизировать, особенно не углубляясь в  детали,
чтобы не попасть впросак. - В таком случае тебе, как говорится,  и  карты  в
руки!
   - Вот именно! - Андрей довольно потер ладонями.  -  А  теперь  ударим  по
сайтам МВД нашим слабым интеллектом.  -  Он  демонстративно  засучил  рукава
рубашки. - Ты посиди часок-другой, может, и быстрее получится.
   - Извини, но у меня и правда масса дел, я ведь только позавчера вернулся,
а дома, из конспиративных соображений, не появляюсь.  Так  что  звонить  мне
некуда. Если не возражаешь, загляну к тебе через пару дней. За это время  ты
наверняка и Костика отловишь.
   - Идет, - охотно согласился Андрей:  он  уже.  целиком  ушел  в  задание,
полученное от друга Костика.
   Проводив неожиданного  гостя,  Андрей  немедленно  уселся  за  компьютер,
предвкушая захватывающий поединок интеллектов и навыков...
   Задав интересную работу компьютерному гению,  лже-Бешеный  вышел  из  его
дома и стал искать исправный телефон-автомат.  Этот  процесс  занял  у  него
минут десять, после чего в квартире  Позина  зазвонил  телефон.  Время  было
довольно позднее, и хозяин уже  безмятежно  спал  и  потому  долго  не  брал
трубку. Но звонивший был упорен - звонки продолжались и продолжались.
   В конце концов Александр поднял трубку, гадая, какой идиот звонит  ему  в
такое неурочное время?
   - Слушаю! - недовольно бросил он.
   - Привет, Александр, - прозвучал в ответ бодрый голос, - небось уже  спал
вовсю, а я бесцеремонно разбудил крупного государственного деятеля. В  таком
случае прошу покорно извинить меня. Сергей  Мануйлов  тебя  беспокоит,  если
помнишь такого.
   - Сергей? - Позина как будто окатило холодным душем, но  он  спросил,  не
узнавая голоса собеседника: - Что у тебя с голосом?
   -  Так,  пустяки:  просквозило  чуток,  -  ответил  лже-Бешеный,  как   и
предписывалось в письме-задании.
   - Ты где?
   - Как где? В нашей родной белокаменной столице!
   - Где же ты был? Что с тобой случилось? Мы все так беспокоились о тебе  -
и Джульетта, и Константин Иванович, и я...
   От волнения Позин никак не мог найти верный тон разговора и накинулся  на
собеседника, как строгий отец  на  сынишку,  пропадавшего  до  поздней  ночи
неизвестно где.
   Лже-Бешеный рассмеялся в трубку.
   - Саша, ты не понимаешь разве, что это совсем не телефонный разговор? -
   Позин не знал, как теперь называть своего невидимого собеседника. Бешеный
не мог знать, что Александру уже известно его настоящее имя.
   - А ты молодец, Сергей! После всего происшедшего ты еще и шутишь.
   - А что такого особенного произошло? - невозмутимо спросил лже-Бешеный. -
Работа есть работа.. Случались переделки и посерьезнее.
   - Как же, слышал. Мне об этом рассказывал Богомолов.
   - Кстати,  Саша,  у  меня  к  тебе  огромная  просьба,  -  понизил  голос
лже-Бешеный.
   - Выполню все, что ни попросишь! - с готовностью заверил Позин.
   - Завтра утром позвони Константину  Ивановичу  и  сообщи,  что  я  жив  и
здоров. Но в ближайшие дни сам я с ним на связь не  выйду:  для  этого  есть
причины. Надо кое-какие делишки закончить. Через час у меня поезд, потому  и
звоню  так  поздно  и  настойчиво.  Я  знаю,  Александр,  какие  усилия   ты
предпринимал, чтобы меня найти, и сегодня тебе звоню, чтобы поблагодарить  и
успокоить.
   - Скажи, тебя ведь похитил Широши? - не удержался от вопроса Позин.
   - Широши? С чего ты взял? Он-то как раз к этому делу  никакого  отношения
не имеет. Все гораздо сложнее и запутаннее. Ты кое-что узнаешь,  но  в  свое
время, извини.
   - Я понимаю... Мы скоро увидимся?
   - В ближайшие недели не могу ничего обещать. Но больше не волнуйся  и  не
суетись: у меня все в порядке. Пока. До скорого...
   Лже-Бешеный, выйдя  из  телефонной  будки,  направился  по  указанному  в
письме-задании адресу, по которому ему следовало проживать до самого отъезда
из Москвы. Уже давно стемнело, а добираться до  означенного  места  было  не
близко: дом находился на окраине Москвы, в Жулебино,  и  потому  лже-Бешеный
ускорил шаг.  Он  точно  следовал  инструкции:  после  встречи  с  Плешковым
позвонить из телефона-автомата Александру Позину, после чего отправиться  по
условленному адресу, где все бытовые  вопросы  его  московского  пребывания,
вплоть  до  приятного  ночного  рандеву  с  девочками,  заранее  обговорены.
Пробездельничав там два дня, он должен был  приступить  к  следующему  этапу
задания.
   Выйдя из автобуса на нужной остановке, он пошел через сквер, как  и  было
указано на схеме: это был самый кратчайший путь до дома, где его ждали.
   Сквер был освещен настолько плохо, что с трудом различалась  протоптанная
в снегу тропинка. Лже-Бешеный шел и думал лишь об одном: скорее очутиться  в
теплой комнате с милыми дамами, а  потому  никак  не  среагировал  на  шаги,
раздавшиеся сзади. За ним шел невысокий мужчина, ничем  не  отличавшийся  от
любого московского прохожего. Догнав лже-Бешеного,  он  поставленным  ударом
ткнул его тонкой сталью остро заточенного ножа под левую лопатку.
   Удар был настолько профессионально выверен, что лже-Бешеный,  практически
уже умерший, сделал еще пару шагов и только потом упал, разбивая лицо о лед,
покрывавший узкую тропинку, проложенную между огромными сугробами.
   А его  убийца,  аккуратно  обойдя  свою  жертву,  продолжал  идти  вперед
неторопливым шагом. Он нисколько не  сомневался  в  высоком  качестве  своей
"работы". Через несколько минут, когда он  уже  поворачивал  за  угол  дома,
прозвучал какой-то негромкий хлопок, и на этот раз уже в его сердце ворвался
инородный предмет: небольшая стальная пулька  остановила  его  движением  не
оставила никаких шансов на дальнейшую жизнь.
   У тела его жертвы на миг задержался другой прохожий, который  нагнулся  к
лежащему на тропе, определил, что человек мертв, выпрямился и  направился  в
ту сторону, откуда пришел...
   Через несколько часов после описанных  событий  господин  Широши  получил
сообщение:
   "Уважаемый господин Ш., посланный Вами  Близнец  выполнил  только  первую
часть задания: встретился с компьютерщиком и позвонил из  телефона-автомата,
но добраться по указанному Вами адресу не успел. "Неизвестный" отправил  его
к Вашему достопочтенному дедушке. Не  ожидая  ничего  подобного,  я  опоздал
прийти ему на помощь и был вынужден отправить этого "неизвестного" в том  же
направлении. Близнец не ограблен. Жду Ваших дальнейших указаний.
   С уважением Икс".


   XXIV. У последней черты

   Генерал Бессонов только что вернулся  от  начальства,  где  ему  пришлось
выслушать очень резкие слова. А началось с того, что какой-то "доброхот"  из
ближнего окружения Президента, почерпнув из желтой прессы сообщение  о  том,
что Москва превзошла криминальные  рекорды  северной  столицы,  как  именуют
Петербург, вознамерился  выслужиться  у  шефа  и  так  все  преподнес  главе
государства, что тому ничего не оставалось делать, кроме как взять  ситуацию
под личный контроль.
   Последней каплей, переполнившей чашу его терпения, стало освещение в  СМИ
кровавой бойни, происшедшей на пятнадцатом  километре  Кольцевой  дороги.  В
наличии четыре разбитые машины, десяток трупов и ни одного свидетеля. Тут уж
так просто не скроешься за туманными рассуждениями о росте терроризма.
   Поразмышляв над создавшимся положением, генерал Бессонов пришел к выводу,
что у него есть весьма неплохой выход, и он срочно вызвал к себе Громыхайло.
   - Уже знаешь о том, что мне пришлось выслушать от начальства?
   -  Наслышан...  -  Полковник  виновато  вздохнул.  -  Но   кто   же   мог
предположить, что они так быстро выйдут на моих людей?
   - Как кто?! - взорвался генерал. - Ты должен был это  предвидеть!  Именно
ты!
   - Не спорю, я. Исправлюсь, товарищ генерал! - Громыхайло попытался свести
грядущий разнос к шутке.
   - Ты напрасно шутки шутишь! Знал бы ты, сколько раз мне  уже  приходилось
тебя выгораживать?
   - О чем вы, Венедикт Иванович?
   - О двухэтажной даче  на  Рублевке,  о  последней  модели  "Вольво"!  Что
скажешь, недоброжелатели выдумывают?
   - Дачку, совсем малюсенькую, приобрели мои родители: всю жизнь  копили...
Это только звучит так гордо: двухэтажная... Да они  купили  ее  за  каких-то
двадцать тысяч: прогнившая вся... А за
   "Вольво", кстати, купленную  моей  женой,  еще  бог  знает,  сколько  лет
выплачивать нужно...
   - Еще скажи, что и твой "шестисотый" копейки стоит! - съязвил Бессонов.
   - Не  скажу:  "шестисотый"  работает  как  зверь,  -  довольно  улыбнулся
Громыхайло, - но с чего вы взяли,  что  он  мне  принадлежит?  Клевета  это!
"Мерседес" перекинула с баланса на баланс нашего отдела одна частная  фирма,
которой мы помогли избавиться от рэкетиров. Можете сами проверить: все чисто
и официально оформлено.
   - И ты считаешь  нормальным,  что  твой  начальник  ездит  на  старенькой
"Аудио", а ты - на новеньком "шестисотом", при этом  числящемся  на  балансе
отдела?
   - А кто ему мешает?  Пусть  работает  так  же,  как  я!  Дел  столько  же
раскрывает, сколько я. Террористов  столько  же  обезвреживает,  сколько  я.
Тогда и ездит пусть на чем угодно, хоть на самолете,  -  с  обидой  возразил
полковник.
   - Ты не забывайся, Гром! Не на планерке в главке находишься!  Даже  я  на
"БМВ" езжу.
   - И вы давно могли на "шестисотый" пересесть и не прислушиваться, кто там
что скажет, Вспомните, как было здорово, когда вас сам Президент похвалил?
   - Тогда похвалил, а сейчас может и по голове настучать.
   - Вот и нужно, чтобы вас почаще хвалили и даже никогда не думали  о  том,
чтобы  стучать  по  голове.  Кстати,  -  полковник  положил  на  стол  перед
Бессоновым черный дипломат, - это было найдено на месте той самой  заварушки
на хате Большого Амана, в которую так плотно вцепились журналюги.
   - Что "это"?
   - Что, что? - передразнил уверенный в себе Громыхайло. - Деньги!  Пятьсот
тысяч зеленых, вот что!
   - Почему не сдал финансистам? - скорее машинально спросил генерал  и  тут
же переспросил - до него только что  дошло,  о  какой  сумме  идет  речь:  -
Сколько-сколько?
   - Полмиллиона баксов! Да сдай я их финансистам, вы думаете, наш отдел или
ваше управление, которые разрабатывали эту операцию, увидели бы когда-нибудь
хоть один доллар? Дудки! Распылились бы так  быстро,  что  и  концов  бы  не
нашли. - Полковник специально отошел  от  основной  темы  в  сторону,  чтобы
усыпить бдительность и совесть своего друга и наставника. - Если честно,  то
дело-то было ночью, а утром сдавать их было уже поздно: наверняка  стали  бы
подозревать, что раз целых пятьсот тысяч сдали, то сколько же было на  самом
деле? Так бы повернули, что в век не отмылись бы!
   - Кто еще знает об этом дипломате?
   - Только те, кто находится по другую сторону баррикады!  -  глядя  ему  в
глаза, ответил полковник.
   - Ну... я даже... не  знаю...  -  замялся  Бессонов,  как  говорится,  "и
хочется, и колется, и мамка не велит". - Что  же  ты  мне  прикажешь  с  ним
делать?
   - Вы генерал, вам и решать... - Громыхайло с  трудом  скрыл  ухмылку,  не
понимая своего приятеля. "Чего он, собственно говоря, боится? Меня, что  ли?
Глупо! Свидетелей нет! Да и подставлять его мне резона нет никакого:  сам-то
я полечу много дальше и ниже, чем ты, дорогой мой Бес!"
   Он прекрасно видел, как в душе генерала борются противоречивые чувства, и
потому пришел к нему на помощь.
   - Венедикт Иванович, оставьте их  у  себя,  подумайте,  а  потом  сами  и
решите, как их использовать!
   - Ладно, - немного помедлив, ответил генерал, - пусть будет по-твоему!
   Он взял дипломат, зашел в комнату отдыха и убрал его в  сейф  с  цифровым
замком. Но прежде открыл, на  глазок  оценил,  что  в  нем  пятьдесят  пачек
банковских упаковок стодолларовых купюр, и написал записку, которую  положил
поверх пачек:
   "Реквизированные  пятьсот  тысяч  долларов  во  время  операции   захвата
Большого Амана. Оставлены для проведения операции по  выявлению  транзитного
пути  переброски  наркотиков  с  Востока  в  Европу.  Оставляю  под   личную
ответственность.
   Генерал Бессонов".
   И расписался. Конечно, это  не  бог  весть  что,  если  произойдет  нечто
непоправимое, но все-таки...
   Вернувшись к своему приятелю, генерал сказал:
   - Я вызвал тебя для того, чтобы обсудить одну идею, которая  поможет  нам
отвлечь силовые структуры в нужном направлении. Как говорится, простенько  и
со вкусом.
   - Я вас внимательно слушаю.
   - Идея очень  проста.  Разработай  несколько  операций,  которые  помогут
столкнуть лбами наиболее мощные криминальные группировки.
   - И тогда мы вновь сможем сказать, что  благодаря  нашим  агентам,  умело
внедренным  в  криминальную  среду,  удалось  ликвидировать  соответствующие
преступные сообщества! - подхватил Громыхайло. Он уже приступил к  некоторым
подобным операциям, но сделал вид, что именно  генерал  додумался  до  этого
первым.
   - Ты схватываешь на лету! - похвалил Бессонов. - Как только будет  что-то
готово, сразу сообщи мне. Не хочу, чтобы мои люди столкнулись  с  твоими,  -
пояснил он.
   - Не столкнуться: это я гарантирую на все сто!.. - заверил полковник...
   После этой встречи по Москве вновь прокатилась волна  кровавых  разборок:
на  этот  раз  столкновения  произошли   между   несколькими   криминальными
группировками, которые ранее считались вполне дружественными...
   И делал все это Аркан со своими приятелями. Иногда он просто расстреливал
авторитетов, оставляя  среди  вражеских  трупов  труп  какого-нибудь  своего
"быка",  в  кармане  которого  обнаруживалось  послание  якобы  от  соседней
группировки.
   В другой раз выкрадывал какого-нибудь близкого дружбана авторитета  и  во
время налета, уничтожив всех, кто  попался  под  руку,  оставлял  труп  того
приятеля  на  месте  расправы.   Естественно,   когда   люди   расстрелянной
группировки обнаруживали среди своих убитых чужого, то, легко  определив,  к
какой группировке тот принадлежит, натурально предъявляли тем счет, не  веря
никаким оправданиям...
   С честью похоронив трех своих пацанов и совершенно четко  определив,  кто
виноват в их гибели, Ростовский собрал всех оставшихся в живых боевиков, как
обычно, на даче Митрича.
   - Сначала, как и положено, помянем  своих  братков,  -  хмуро  проговорил
Ростовский.
   Все встали, взяли рюмки  с  водкой,  молча  опрокинули,  почти  синхронно
поставили на стол, сели.
   - Что ж, братишки, мы знаем, кто убил наших пацанов, знаем, где находится
одна из их точек, знаем,  где  они  иногда  появляются,  то  есть  ту  самую
квартиру, с которой все и началось. - Ростовский говорил тихо, но так четко,
что его слышал даже сидящий в самом конце стола. - Нас, я имею в  виду  тех,
кто готов взять оружие в руки и биться до последнего, четырнадцать человек.
   - Но как же остальные... - вылез Ник, однако Ростовский его перебил:
   - Я знаю, Ник, почему  ты  хочешь  возмутиться.  Гораздо  больше  пацанов
готово было сегодня сидеть за этим столом, чтобы потом взять в руки оружие и
пойти с нами, но... - Ростовский замолчал и поглядел исподлобья  на  каждого
из присутствующих, - не знаю, как у вас, но мое сердце не смогло смириться с
тем, чтобы сюда явились те, у кого на руках маленькие  дети...  -  Он  снова
повернулся к Нику. - Кстати, дорогой Ник, это  и  тебя  касается:  твоей  же
малышке годик всего, так?
   - Братан, ты знаешь, как я тебя уважаю, и знаешь, что еще ни  разу  я  не
перечил твоему слову, но сегодня, когда речь идет о том, чтобы отомстить  за
смерть наших братанов, извини... - Ник  был  очень  серьезен,  и  его  голос
звучал бескомпромиссно. - Не скрою, были и у меня сомнения:  как  будет  моя
малышка жить, если что случится со мною, и  потому  я  честно  поделился  со
своей женушкой, и она сказала очень правильную вещь. Она сказала: а если  бы
убили тебя? Кто стал бы  мстить  за  твою  смерть,  если  бы  у  каждого  из
оставшихся оказался маленький ребенок? Не  знаю,  как  остальные  жены,  но,
наверное, я бы сама взяла в руки пистолет. Ты  ее  знаешь,  братан:  она  бы
точно пошла за меня мстить!
   - Честно говоря, даже не сомневаюсь! - улыбнулся Ростовский.
   - И вот она сказала мне сама: иди, Ник, и отомсти за