Много лет назад,  когда он сидел в следственном  изоляторе  Бутырской
тюрьмы, ему повезло встретиться с одним пожилым уголовником, просидевшим
более тридцати лет в местах лишения свободы.  Это был признанный автори-
тет  не  только в уголовном мире,  но и среди ментов.  "Вор в законе" по
кличке "Бриллиант" Чем-то ему приглянулся Савелий,  хотя они  и  пробыли
вместе трое суток.  Этот старый уголовник дал ему пару советов, за кото-
рые он будет благодарен до конца дней своих.
   "Я знаю,  тебе трудно будет ходить по этой жизни, - хрипло сказал он,
чахоточно покашливая едва ли не после каждой фразы.  - Хочу поделиться с
тобой своим жизненным правилом никогда ни о чем  не  жалей!  Никогда!  -
твердо  сказал он и закашлялся.  - И второе:  что бы ужасного с тобой ни
произошло,  например,  потеря близкого человека,  физическая ли боль или
еще что,  короче, все, что угодно, - задай себе, Бешеный, вопрос: будешь
ли ты вспоминать об этом через месяц,  полгода, год? Рано или поздно, ты
дойдешь до той даты,  после которой скажешь,  вряд ли!  Вот и думай, что
прошел этот срок! Всякая боль страшна только сиюминутностью! Боль, поте-
ри, обиды. Подумай об этом, и тебе сразу станет легче!"
   Много раз  в  жизни Савелию приходилось применять эти два правила,  и
много раз они выручали его в трудную минуту.
   Савелий лежал не шелохнувшись уже много времени, и у него пересохло в
горле. Он скосил глаза на землю и увидел, что бутылка шампанского еще не
выпита до конца.  Он опустил медленно руку,  стараясь не  делать  резких
движений, поднял бутылку и сделал глоток:
   - Так... - раздался насмешливый голос Ланы. - В одиночку, значит?
   - Подглядываешь? - съехидничал Савелий. - Ух, ты какая!
   - Как здорово, милый, что ты придумал спать на природе. - Она потяну-
лась к его губам,  но вдруг снова наткнулась на его страдный  взгляд.  -
Что с тобой,  Савушка?  - нахмурилась Лана. Савелий не сразу вернулся из
своих мыслей.
   - А? Лана? - он даже не сразу увидел ее. - Все хорошо! Все в норме! -
сказал он и, чтобы как-то отвлечь себя и девушку от неожиданно нахлынув-
шего на него состояния,  громко запел.  - Тра-ля-ля-ля-ля! Весь мир лес-
ной! - Лапа покачала головой и оборвала его пение долгим поцелуем.
   В основном, дни, проведенные в Москве, за исключением тех, когда при-
езжала Лана, тянулись медленно и однообразно: Савелий упорно искал рабо-
ту, обивая пороги различных учреждений, но всякий раз натыкался на кате-
горическое "нет", если вопрос касался прописки, а документы, поданные на
возвращение его собственной квартиры,  а с ней, естественно, и прописки,
переходили из одной инстанции в другую по замкнутому кругу.
   Никто и нигде не отказывал,  более того,  участливо кивали головой  и
подтверждали правомерность его требований,  но дальше этого дело не дви-
галось.  "Это не в нашей компетенции. Чьей, не знаем. Пробуйте, добивай-
тесь".
   На все  эти  хождения по инстанциям уходило очень много времени.  Как
назло все они были расположены в разных концах города:  попробуй,  пока-
тайся на своих двоих из конца в конец.  Но однажды Дана явилась с прият-
ным известием:  каким-то образом ей удалось оформить на Савелия доверен-
ность  на  "Вольво"  и получить на него водительские права.  Савелий был
очень растроган и,  конечно же,  понимал,  что все это вылилось  Лане  в
кругленькую  сумму,  но  решил  не отнекиваться и восполнить затраты при
первой же возможности.
   Вернувшись однажды после очередных безуспешных хождений по  инстанци-
ям,  Савелий очень удивился,  застав Лану на даче,  хотя и был очень рад
ей. Лана валялась на диване, листая французский журнал мод. Увидев Саве-
лия, тут же вскочила и поцеловала в губы:
   - Жду, жду, а он все не идет, - шутливо-обиженно сказала она.
   - Но  ты же сказала мне позавчера,  что уезжаешь на несколько дней из
Москвы. Я думал, что ты уже давно по Питеру бегаешь, а ты здесь. - Саве-
лий действительно был удивлен, увидев ее.
   - Ты что, не рад? - кокетливо улыбнулась она.
   - Скажешь тоже!  Если бы я знал,  что ты меня ждешь,  то давно бы уже
примчался!
   - Ладно, как продвигаются дела? Савелий обречено махнул рукой.
   - Понятно.  Ладно,  не вешай нос, Савушка! Все будет хорошо! Я верю в
судьбу. Полоса неудач позади! Все! Мы закрываем ей дорогу: с этой минуты
начинается успех!  Я так хочу! - Она капризно притопнула ногой. - А сей-
час пойдем и развеемся в какойнибудь ресторан:  мне тут привалило немно-
го. Папа прислал, - добавила Лапа, вытаскивая пачку двадцатипятирублевок
в банковской упаковке.  Но в этот момент раздался звонок,  и Лана недоу-
менно взглянула на Савелия:
   - Ты ждешь звонка?
   - Что ты, я никому еще не давал этого телефона.
   - Интересно. - Она подошла к телефону и подняла трубку: - Слушаю вас!
- Через паузу она быстро посмотрела на Савелия и натянуто улыбнулась.  -
Хорошо, дорогая, с меня причитается! - Лана положила трубку и подмигнула
ему. - Как нельзя кстати: сейчас поедешь в ГУМ, подойдешь ко второй сек-
ции на втором этаже третьей линии и спросишь там Наташу: она сделала для
тебя отличный костюм!
   Савелий протестующе поднял руку,  пытаясь чтото сказать, но она пере-
била:
   - Брось,  Савушка,  свою щепетильность!  Разбогатеешь, отдашь! - Лапа
разорвала  банковскую  упаковку двадцатипятирублевок и не считая,  около
полпачки,  отдала Савелию.  - И поторопись, пожалуйста: Наташа только до
семи  работает.  Потом за мной,  и поедем обмывать покупку!  - Она стала
шутливо подталкивать его к двери.
   До центра Савелий доехал очень быстро,  но та улица,  которая вела  к
ГУМу,  была перегорожена: велись строительные работы, и ему пришлось де-
лать небольшой крюк.
   Пытаясь сосредоточиться на новом маршруте,  он не  обратил  внимания,
что за ним неотступно следует ярко-желтая машина "Москвич". Когда он вы-
ехал на небольшую улочку с односторонним движением и остановился у  све-
тофора,  "Москвич" неожиданно поехал вперед. Пересекая улицу перед самым
носом "Вольво",  "Москвич",  за рулем которого Савелий успел рассмотреть
миловидную молодую женщину с ярко накрашенными губами,  неожиданно виль-
нул и сильно стукнул "Вольво".
   Савелий выскочил из машины,  чтобы остановить "Москвич", но тот резко
рванулся вперед и скрылся в ближайшем переулке.  Он подошел к "Вольво" и
осмотрел машину: было сильно повреждено левое крыло, разбиты фара и сиг-
нальные огни, искривлена крышка капота.
   Оглядываясь по сторонам,  Савелий не заметил особого внимания к своей
аварии,  видно шум от столкновения был незначительным  и  все  произошло
очень быстро, поэтому никто и не обратил внимания.
   Савелий был рад хотя бы тому,  что рядом не оказалось милиции. Он сел
за руль,  вытащил из кармана бумажник и пересчитал наличность: даже если
отказаться  от покупки костюма,  денег для восстановления товарного вида
машины было недостаточно.  Вдруг он наткнулся на визитку Григория Марко-
вича; немного подумав, тронул машину с места и у первого же телефона-ав-
томата остановился:
   - Григорий Маркович?  - спросил он,  когда на  другом  конце  подняли
трубку.
   - Да, слушаю вас.
   - Здравствуйте, это Савелий, которому вы...
   - Наконец-то объявился! - тут же прервал его Григорий Маркович. - Как
дела? Где живешь? Работаешь ли? - Он был явно рад звонку Савелия.
   - Извините,  что беспокою вас,  но вы говорили, что могу обратиться к
вам за помощью, если что. - Савелию было очень неудобно вновь беспокоить
этого доброго человека, но другого выхода он не видел.
   - Естественно!  И очень рад,  что ты не забыл про меня! Чем могу быть
полезен?
   - Машину чужую стукнул.
   - Ну, это не проблема! Какая машина?
   - "Вольво". Габариты, крыло, крышка радиатора.
   - "Вольво"? Это сложнее, тут без валюты не обойдешься.
   - Где ж я ее найду? - грустно выдавил Савелий.
   - Ладно, не суетись. Есть у меня ребята в одной фирме, думаю, что мне
не откажут. Что с работой?
   - Заколебали бюрократы проклятые!  - вспылил Савелий.  - Без прописки
не дают работы, без работы - не прописывают. Восстановить мою тоже волы-
нят. Эх!
   - Что ж сразу не обратился? Ладно, записывай адрес. Скажешь, что при-
шел по рекомендации Григория Марковича.
   Минут через  пятнадцать  он уже был в автосервисе,  где ремонтировали
иностранные машины.  Директор автосервиса, очень толстый мужчина лет со-
рока,  выслушав,  от кого пришел Савелий, тут же вызвал к себе мастера и
приказал ему заняться машиной, дав на исправление всех повреждений час.
   После этого он набрал номер телефона и произнес странную фразу:
   - Что нужно "племяшу"? - Потом, немного послушав, сказал: - Все будет
в лучшем виде. - Положив трубку, посмотрел на Савелия. - Значит, без ра-
боты сидишь? - Он вдруг протянул руку: - Валентин Серафимович!
   - Савелий!  Замучили крючкотворы!  - выпалил он. - Ни как прописку не
восстановят, а без нее не берут на работу!
   - А что вы умеете делать, Савелий? - он перешел вдруг на "вы". - Есть
ли у вас профессия? - И неожиданно добавил: - В армии чем занимался?
   - В армии была только одна профессия:  профессионального убийцы! - он
горько улыбнулся.
   - Афганец?! - полуутвердительно спросил он. - Спецназ?
   - И  спецназ в том числе!  Знаю любую технику и могу водить все,  что
движется с помощью мотора. Матросом на рыболовном траулере пахал.
   - Да,  - Валентин Серафимович внимательно взглянул на него.  - А если
работа с выездом из Москвы, согласишься?
   - Смотря какие условия и где,  а также кем работать,  Можно и с выез-
дом, если возвращаться можно будет.
   - Шесть месяцев вдали от цивилизации, а четыре месяца - в Москве, от-
пуск. Оплата как у генерального конструктора самолетов - он подмигнул. -
А работа,  - снова посмотрел ему в глаза,  словно проверяя, не ошибся ли
он в сидящем перед ним парне,  - инструктором по подготовке молодых сол-
дат.
   - Спецназ?
   - Что-то вроде того.  Правда, стопроцентную гарантию пока дать не мо-
гу.  - Он выжидающе посмотрел на Савелия и, не услышав ничего, усмехнул-
ся. - Ну, как?
   - Что как? - не понял Савелий.
   - Как со временем отсутствия в Москве? Любовьто - штука тонкая, - не-
ожиданно добавил он.
   - Откуда...  -  удивленно  начал Савелий,  но сразу замолчал и в свою
очередь спросил: - Так вы, значит, коллеги с Григорием Марковичем?
   - В каком-то смысле вы угадали, молодой человек. Так что вы решили? -
Он вытащил из стола какую-то анкету из трех листков.
   - Конечно да!
   - Вот, - он протянул ему анкету. - Дома заполнишь и завтра принесешь.
Ответ - дня через тричетыре.
   - Спасибо вам!
   - Спасибо скажешь, когда билет будешь получать и класть его в карман,
- он снова перешел на ты.
   - А с "Вольво" как? У меня нет валюты.
   - Об этом я уже догадался!  - усмехнулся Валентин Серафимович.  - От-
дашь, когда разбогатеешь! - Он подмигнул.
   - У меня просто слов нет!  Такое впечатление,  что последнее время  я
живу в долг.
   - Вот именно,  - многозначительно сказал он. - Ладно, до завтра. - Он
пожал Савелию руку и ушел.
   До ГУМа было совсем рядом;  он успел побывать у Наташи и  взять  свой
костюм,  который был ему очень к лицу. Когда Савелий вернулся в автосер-
вис,  то машина была уже готова,  и его изумило качество работы: если бы
он не видел сам повреждений, то подумал, что ему все приснилось, все бы-
ло как новенькое. Когда он вернулся. Лана недовольно спросила:
   - Что так долго?  Заждалась совсем: нафуфырилась, оделась, а тебя нет
и нет.
   - Если я тебе расскажу, что произошло со мной, то ты не поверишь!
   - А ты попробуй!
   - Я в аварию попал!
   - Что с машиной? - тут же воскликнула Лана.
   - Ага,  тебя машина интересует больше,  чем человек! - вздохнул Саве-
лий.
   - Он что, погиб? - встревожено спросила она.
   - Кто? - не понял Савелий.
   - Ты же сказал - "человек"!
   - Я себя имел в виду.
   - Ну, напугал, - Лана облегченно вздохнула. - Совсем запутал! Кого ты
сбил?
   - Да никого я не сбивал, с чего ты взяла?
   - Сам же сказал - попал в аварию!  Если никого не сбивал, а сам вели-
колепно себя чувствуешь, значит, с машиной что-то?
   - И с машиной все в порядке, - Савелий рассмеялся.
   - Ничего не понимаю. Чего ж ты мне голову морочишь?
   - Ты же сама не даешь мне и слова сказать.
   - Я не даю? - искренне удивилась девушка.
   - Даешь, даешь! Успокойся, пожалуйста, и послушай! - рассмеялся Саве-
лий. - У светофора меня подрезал "Москвич" и сразу же смотался. У машины
- вмятина в крыле, разбиты габариты, фара, погнут капот.
   - Господи! - всплеснула руками Лана. - Что я папе скажу?
   - Да успокойся ты, пожалуйста! Ничего твой папа не заметит!
   - Как это не заметит?  Хватит голову мне морочить!  - она вскочила  и
бросилась к выходу.
   - Лана!  Подожди! - крикнул Савелий, но она не захотела его слушать и
устремилась к гаражу.
   Ее не было минут пятнадцать,  а когда вернулась, напустилась на Саве-
лия.
   - Что,  разыграть меня решил?  Мою реакцию решил проверить? А я уже и
уши развесила: авария, человек, машина.
   - Я же говорил,  не поверишь!  - Он пожал плечами.  - Может  все-таки
дашь договорить?
   - Хорошо, говори! - она успокоилась и с интересом уставилась на него.
   - Короче, когда она скрылась.
   - Ты же говорил, "Москвич"!
   - Она - это женщина, сидящая за рулем "Москсквича". Я в панике: денег
нет,  машина помята.  Что делать?  Тут я вспомнил о визитке того мужика.
Ну,  что за границей мне помог,  я рассказывал. Звоню, он оказался дома.
Рассказываю, и он связывает меня с одной фирмой, кстати, довольно стран-
ной фирмой: и машину восстанавливают и с работой обещали помочь! - Саве-
лий победно посмотрел на Лану и вытащил из кармана анкету.  - Сейчас за-
полню ее, а потом можно и в ресторан, удачу обмыть.
   - Я же говорила,  что все будет хорошо!  - она захлопала в ладоши.  -
Дай посмотрю, - она взяла у Савелия анкету и начала читать. - Ничего се-
бе вопросики!  Слушай: "Были ли вы в партизанах? Идиотская анкета! И кто
только их выдумывает? Ничего не меняется в этой стране! А что за работа?
   - Инструктором.
   - Инструктором? - девушка недоуменно посмотрела на него.
   - Это то, что я отлично умею делать! Буду готовить молодняк для охра-
ны спецобъектов. - Савелий взял у нее анкету и начал заполнять.
   - Что ж, очень рада за тебя!
   - Радоваться пока рано:  завтра отвезу,  а дня через три-четыре дадут
ответ. Может, еще не подойду.
   - Ты подойдешь!  - уверенно заявила она.  - А  чего  такой  грустный?
Словно не доволен.
   - Далековато больно. Азия! Шесть месяцев там, четыре - в Москве.
   - Шесть месяцев?! - невольно воскликнула она. - Это нелегко.
   - Зато четыре месяца - отпуск! - напомнил Савелий.
   - Шесть месяцев! - словно не слыша его, повторила Лана.
   - Но четыре месяца - отпуск, в Москве, - упрямо прошептал Савелий.
   - Но четыре месяца отпуск, - словно эхо повторила Лана.
   - Но четыре месяца - отпуск,  - вновь прошептал он, и Лана склонилась
к нему, шепча прямо в его губы. - Четыре месяца... - она прижалась к гу-
бам Савелия и стала нетерпеливо стаскивать с него одежду.
   А в этот момент у Валентина Серафимовича, с которым Савелий расстался
несколько часов назад, звонил телефон. Он спокойно взял трубку:
   - Здесь Григорий Маркович! - нетерпеливо бросил он в трубку.
   - Случилось что? - нахмурился Валентин Серафимович.
   - Нужно все ускорить: Первый торопит. Крайний срок вылета "племяша" -
через два дня!
   - Но  вы же знаете,  что это будет стоить немалых денег,  - попытался
возразить тот.
   - Вас что,  когда-нибудь ограничивали в средствах?  - сердито спросил
Григорий Маркович.
   - Нет, но...
   - В таком случае через два дня! Ясно?
   - Ясно, Григорий Маркович! Через два дня он вылетит в Азию.
   - Встречать и доставлять его должны по обычной схеме!  Все парню под-
робно объясните!  Пока!  - В трубке послышались короткие гудки. Валентин
Серафимович несколько секунд смотрел трубку, потом нажал на рычаг и сра-
жу же стал набирать номер.


С Ланой у реки

   Вспоминая каждую встречу, каждую минуту, проведенную с Лапой, Савелий
часто ловил себя на странном ощущении то его охватывало страстное волне-
ние,  и  он  каждой  клеточкой своего организма словно прикасался к ней,
вновь и вновь переживая сладостные моменты,  то вдруг она вызывала в нем
непонятную тревогу. Отчего, почему?
   В такие моменты он упрямо пытался найти ответ, но не находил его.
   Происходила своеобразная  борьба  разума  и  сердцам  разум улавливал
фальшь,  неискренность,  а сердце убеждало в обратном. То же самое прои-
зошло и сейчас,  и он решил отвлечься от этой темы и вернулся к мыслям о
капитане Воронове. И снова память окунула в прошлое.
   Выбрав день,  после того как устроился на даче Ланы,  Савелий  поехал
туда,  где он провел столько радостных и счастливых (грустное и неприят-
ное он стер из своей памяти,  по крайней мере,  ему так хотелось думать)
детских лет.
   В омском детдоме он провел года два,  после чего его и нескольких еще
ребятишек отправили в другие детские дома по банальной причине: нехватка
жилплощади по санитарным нормам.
   Память не подвела,  и Савелий почти сразу отыскал дом, в котором Анд-
рей проживал со своей тетушкой и в котором он бывал неоднократно,  когда
ее  не было дома.  Эти моменты Савелий вспоминал с особой нежностью:  он
досыта наедался дарами небольшого садика, а иногда и настоящими пирожка-
ми с настоящим вареньем,  приготовленными тетушкой Андрея для какого-ни-
будь праздника.
   Когда тетушка уезжала в город по делам,  Андрюша сразу же сообщал  об
этом маленькому Савушке, и тот тайком сбегал из детдома. Воспитательница
была строгой и никогда не разрешала ему ходить в гости к Андрюше. За са-
мовольные отлучки он всегда наказывался: его на несколько часов запирали
в темный сырой подвал, но Савушка, несмотря ни на какие наказания, в эти
дни был по-настоящему счастлив.
   Они играли "в войну",  "в Чапаева", "в шпионов и разведчиков". Андрей
учил его лазить по деревьям,  плавать в небольшом водоеме, который нахо-
дился в трех минутах ходьбы от дома и многому,  многому другому, что ему
потом пригодилось в жизни.
   Савелий с нежной грустью ходил по местам своего детства и с  огромной
радостью находил их такими, какими помнил все время.
   Вот развесистая ива,  с которой Андрей ловко и бесстрашно сигал в во-
ду.  Савелий никак не мог преодолеть страх высоты,  и никакие уговоры не
могли заставить его взобраться выше, чем на метр. Но однажды, когда Анд-
рей оставил его ненадолго на берегу,  чтобы сбегать домой и принести че-
го-нибудь поесть,  маленький Савушка осмотрелся по сторонам,  чтобы убе-
диться в отсутствии зрителей,  затем взглянул на злополучное дерево, ка-
завшееся огромным, плюнул себе на ладони, как это обычно делал Андрей, и
упрямо полез вверх.
   Ствол был толстым, казался скользким и непослушным, и он раза три-че-
тыре скатывался вниз,  не преодолев и двух метров.  Каждый раз он больно
стукался о землю,  но это его не останавливало,  а, напротив залезть на-
верх во что бы то ни стало.  Должен!  И не только забраться наверх, но и
прыгнуть оттуда в воду.
   Первую часть задуманного маленький  Савушка  выполнил,  но  вторую...
Когда он оказался среди ветвей и глянул вниз,  ему показалось,  что вода
находится где-то страшно далеко и он обязательно разобьется. У него зак-
ружилась от страха голова,  и он обхватил ручонками ствол ивы. Тихо пос-
танывая, стал готовиться к своей смерти.
   Андрюша, вскоре вернувшийся с добрым ломтем краюхи, не обнаружил сво-
его  приятеля  на берегу и в страхе начал бегать у воды,  выкрикивая его
имя. Андрей знал о страхе Савелия перед высотой, ему и в голову не могла
прийти мысль взглянуть наверх, пока не услышал какие-то странные звуки.
   - Андрю-ю-ю-ша-а-а! - тихо и жалобно скулил Савушка.
   - Савка!? Ты?! Слава тебе, Господи! - обрадовался он. - Я уж подумал,
что ты утонул. Это надо же: залез все-таки! Упрямый шельмец! - э