лась наперерез,  доставая
сигаретную пачку.
   - Простите, у вас зажигалки не найдется? - спросила она.
   - Не курю, - ответил телохранитель и тут же боковым зрением  заметил,
как молодой человек, быстро высыпав на землю содержимое ведра, извлек из
груды мусора нечто черное и продолговатое, напоминающее автомат...
   Рука телохранителя инстинктивно потянулась к подмышечной  кобуре,  но
девушка оказалась проворней: в руке ее невесть откуда появился небольшой
никелированный пистолетик...
   Короткий хлопок прозвучал почти неслышно, и телохранитель, так  и  не
успевший достать оружие, отброшенный силой выстрела, отлетел к стене: на
лбу его, как раз между бровями, чернела круглая точка.
   А девушка, бросив пистолетик, пригодный лишь для  ближнего  боя,  уже
отскочила в сторону,  давая  молодому  человеку  возможность  прицельной
стрельбы из автомата.  Все  произошло  настолько  быстро,  что  владелец
роскошного "кадиллака" даже не успел  отреагировать,  -  после  короткой
автоматной очереди он, обливаясь кровью, рухнул навзничь.
   Дальнейшие действия парочки отличались четкостью  и  профессиональной
продуманностью. После контрольных выстрелов  в  головы  жертвам  киллеры
выбросили оружие, предварительно затерев отпечатки пальцев, и,  убыстряя
шаг, направились через проходной двор в сторону улицы  Рубинштейна,  где
их уже поджидала молочного цвета "семерка" с водителем. Еще минута  -  и
неприметный  "жигуль"  растворился  в  автомобильной  толпе  на  Невском
проспекте...
   ...Милиция прибыла к месту происшествия  спустя  пятнадцать  минут  -
жильцы дома, заслышав  стрельбу,  сразу  же  позвонили  на  пульт  ГОВД.
Личности убитых были установлены  по  найденным  в  карманах  документам
(кстати, деньги, ценные вещи и оружие не  прельстили  убийц,  что  прямо
свидетельствовало о заказном характере преступления).
   Хасан  Казбекович  Темирканов,  один  из  богатейших  людей   Питера,
связанных с "большой нефтью", обладал удостоверением помощника  депутата
Государственной Думы, что, впрочем, не мешало этому  человеку,  имевшему
две судимости, проходить в оперативных разработках в качестве авторитета
по кличке Хас-Осетин.
   А убитый с ним Иван Прокопович Сивицкий, бывший  командир  разведроты
элитной дивизии Дзержинского, числился его личным телохранителем.
   Прокурор района, который появился во дворике на улице  Рубинштейна  в
сопровождении милицейских и эфэсбэшных чинов спустя  два  часа,  с  ходу
заявил невесть откуда взявшимся журналистам: налицо  заказное  убийство.
Впрочем, это было понятно и без его заявлений.
   Что поделать: после августовского кризиса 1998 года  в  России  вновь
открылся сезон киллерских отстрелов. И вновь, как и во времена кровавого
передела собственности начала - середины девяностых, поимка и  наказание
убийц оставались маловыполнимой задачей...
   Раннее субботнее утро -  не  лучшее  время  для  продуктовых  оптовых
рынков.
   А уж тем более  спустя  всего  лишь  несколько  недель  после  начала
кризиса...
   Небольшой подмосковный рынок открывался в  шесть  утра.  По  аллейке,
заставленной типовыми торговыми  палатками,  неторопливо  катили  тяжело
груженные "Газели". Продавцы открывали свои киоски, выгружали  картонные
коробки,          пересчитывалитовар,щелкаликнопкамикалькуляторов.Бомжи,
старушки-пенсионерки и беспризорные дети уныло  бродили  вдоль  палаток,
выискивая в мусорках пустые бутылки, а то и что-нибудь съедобное.
   Первые посетители появились лишь  в  половине  восьмого  -  это  были
мужчины, и почти  все,  как  один,  -  грязные,  небритые,  благоухающие
водочным перегаром. Они словно сонные мухи  перемещались  от  палатки  к
палатке и, едва не засовывая  головы  в  открывшиеся  амбразуры  окошек,
задавали один и тот же вопрос:
   - Девоньки, похмелиться есть?
   К счастью страждущих, найти опохмел  на  этом  рынке  не  было  самой
большой проблемой. Едва ли не половина ларьков торговала  левой  водкой.
Цены выглядели завлекательно: "кепка", то есть  бутылка  с  обыкновенной
пробкой, - десять рублей, "винт" - двенадцать.
   Пересчитывая металлическую мелочь и мятые купюры, алкаши складывались
на спасительную дозу и, купив в палатке реанимационную поллитровку,  тут
же выползали с территории рынка, чтобы скорее с ней расправиться.
   К десяти утра алкаши поперли, как рыба на нерест.  Поддельной  водкой
торговали в буквальном смысле по всему  рынку:  и  в  тех  ларьках,  где
продавали исключительно  сигареты,  и  там,  где  специализировались  на
продаже консервов, и там, где торговали тампаксами со сникерсами, и даже
в палатках азербайджанцев-цветочников. Опытные завсегдатаи даже пытались
сбить цены: мол, не продашь "кепку" за  девять  -  пойду  к  конкуренту.
Некоторые соглашались, тем более что конкурентов у каждого  виноторговца
было более чем достаточно.
   Вскоре появились и мелкие оптовики. В отличие от грязных  ханыг,  эти
не торговались и, отсчитав деньги сразу за  сто  -  триста  поллитровок,
живо  грузили  стеклянно  звенящие  коробки  с  надписями  "Тампакс"   и
"Стиморол" в багажники своих малолитражек.
   Уже после обеда на территорию  рынка  въехали  две  машины:  молочная
"девятка" и бежевая "шестерка". Первый автомобиль остановился  у  входа,
блокируя таким образом выезд, а "шестерка" медленно  катила  по  главной
аллее. Не доезжая до конца, машина притормозила, и из салона  выпрыгнуло
трое коротко стриженных амбалов.
   - Боже, опять бандиты! - выдохнула торговка  из  палатки  с  надписью
"Товары для дома", спешно выгоняя на улицу очередного алконавта.
   - Какое там! - отозвалась ее товарка  с  соседней  точки.  -  Недавно
работаешь, ничего еще не знаешь! Эти еще хуже, чем бандиты! Это менты!
   И впрямь: в тот день на оптовом рынке проводился плановый рейд УЭПа -
Управления по борьбе с  экономическими  преступлениями.  После  принятия
Думой известного постановления о госмонополии на производство и  продажу
спиртного такие рейды практиковались  едва  ли  не  по  всем  российским
рынкам.
   Вне  сомнения,   сотрудники   УЭПа   владели   какой-то   оперативной
информацией  (то  есть  доносами  стукачей)  и  потому,   минуя   череду
однотипных киосков, бодро направились к палатке с надписью  "Товары  для
дома".
   Один милиционер встал у  окошка,  а  второй,  белобрысый,  достав  из
кармана удостоверение, постучал в дверь.
   - Откройте, милиция! - деревянным голосом произнес уэповец.
   За дверью послышалось бутылочное дзиньканье.
   - Что вам надо?
   - Плановая проверка.
   - Извините, мы сегодня не торгуем, - ответила находчивая  продавщица,
поспешно выставляя в окошке табличку "Закрыто на сан. день".
   - Но мы все равно хотели  бы  осмотреть  ваше  рабочее  место!  -  не
сдавался борец с экономической преступностью.
   - Не имеете права, частная собственность! - не сдавалась продавщица.
   - Открывай, сука старая, а то сейчас дверь на хрен  высадим!  -  живо
отреагировал милиционер.
   Делать было нечего  -  пришлось  открывать.  Сунув  в  лицо  торговке
служебное удостоверение, оперативник выгнал ее из палатки, подозвал двух
сослуживцев и принялся за тщательный обыск.
   Результаты превзошли все ожидания: в ларьке, торгующем "товарами  для
дома", было обнаружено восемь картонных коробок  "Столичной",  четыре  -
"Московской", три - "Золотого кольца"  и  три  -  "Привета".  Отсутствие
акцизных марок, грубо приклеенные этикетки,  перекособоченные  пробки  -
все это свидетельствовало о том, что обнаруженная  водка  разливалась  в
кустарных условиях и, естественно, является фальшивой.
   - Ну что, придется уголовное дело заводить, - довольный собой, заявил
белобрысый уэповец. - Откуда у тебя столько неоприходованной водки?
   - Для собственных нужд, - вновь нашлась продавщица.
   - Ха, неужели одна все выпьешь? Триста сорок-то бутылок! -  Сотрудник
явно издевался над ней.
   - Племянник через неделю женится, это ему на  свадьбу.  -  Продавщица
все еще надеялась вывернуться. - Приходите и вы, гостям всегда рады.
   - А дома не хранишь потому, что комнатка маленькая? - усмехнулся тот.
   - Нет, не поэтому: мужик у  меня  пьющий.  Боюсь,  чтобы  с  дружками
своими все не вылакал. Вы же сами знаете, как у нас пьют-то!
   Ответ прозвучал весьма правдоподобно, однако мент не отставал:
   - А почему без акцизов?
   - Такую купила.
   - Где?
   - Да с машины на станции продавали...
   Сотрудник милиции прищурился:
   - А вот я сейчас с десяток свидетелей организую, они и  покажут,  что
водку в твоем киоске покупали. А заодно  и  племянника  твоего  по  всей
программе пробьем: есть ли заявление в загс, когда подано и все такое...
И уж поверь, мы тебя  потом  на  полную  катушку  раскрутим,  еще  и  за
лжесвидетельство ответишь. Ну, так что скажешь?
   Аргументы выглядели неоспоримо,  тем  более  что  у  этой  продавщицы
никогда не было не только племянника, который собирался жениться,  но  и
мужа - пусть даже и крепко пьющего.
   -  Мальчики,  но  ведь  весь  рынок  такой  торгует!   -   взмолилась
продавщица.
   - Доберемся и до других,  -  холодно  ответил  милиционер,  испытующе
глядя на  собеседницу.  -  Подделками,  понимаешь  ли,  торгуешь,  народ
травишь, деньги бешеные гребешь... Торгаши гребаные! Кровопийцы на  теле
трудового народа! - Казалось, что сотрудник сам себя заводит. - А нам  в
отделе уже третий месяц зарплату не платят!
   Последняя фраза была ключевой -  даже  недалекая  торговка  мгновенно
поняла ее незамысловатый  подтекст.  Прикрыв  поплотнее  входную  дверь,
продавщица произнесла заговорщицким шепотом:
   - Виноватая я: бес попутал... А потому готова пострадать материально.
   Ну, типа штраф заплатить... А можно не через сберкассу, а прямо  тут,
а?
   - Сколько? - казенным голосом спросил мент.
   Продавщица выгребла  из  кармана  фартука  разномастные  банкноты  и,
отсчитав пятьсот рублей, протянула собеседнику:
   - Больше не могу...
   - А больше и не надо, - великодушно позволил милиционер. - Хотя...  -
он жадно взглянул на ящики с  водкой,  -  обожди-ка.  Дай-ка  я  у  тебя
несколько бутылок "Столичной" возьму.  На  экспертизу,  а?  -  Он  нагло
усмехнулся...
   Спустя несколько минут белобрысый уже выходил из палатки "Товары  для
дома". Закурил, подозвал одного из коллег и, указав  глазами  на  киоск,
произнес негромко:
   - Вот повезло нам... Дура припыленная, работает недавно, нашей  таксы
еще не знает. - Он громко расхохотался. - Пятьсот дала, прикидываешь?..
   Через пять минут уэповцы сидели в салоне  "шестерки",  обсуждая  план
дальнейших действий.
   - Ребята, сегодня надо хоть кого-нибудь для плана закрыть,  -  поучал
старший  опергруппы,  засовывая  изъятые  поллитровки  под  водительское
сиденье.  -  А  то  не  правдоподобно  получается:  рейд,  постановление
правительства, то да се... И ни с чем вернемся. Мне Калаш рассказывал, -
говоривший назвал  местного  уголовного  авторитета,  "державшего"  этот
оптовый рынок, - что неделю  назад  тут  какие-то  азерботы  объявились.
Никому не платят, цену всем перебивают, да и борзые  очень.  Совсем  нюх
потеряли, гады! Давай их и закроем!
   - И то правда, - согласился один из коллег.  -  На  какой,  говоришь,
точке они торгуют?
   ...Рейд по выявлению лиц, незаконно торгующих спиртным,  выдался  для
сотрудников Управления по  борьбе  с  экономическими  преступлениями  на
редкость   удачным.   Кроме   азербайджанцев,    злостных    нарушителей
постановления правительства, уэповцы  арестовали  еще  двух  торгашей  -
несчастных бабушек пенсионного возраста, вышедших на  рынок  с  десятком
поллитровок  "Московской",  разлитой  в  Осетии.  Правда,  азербайджанцы
пытались было откупиться, но милиционеры, продемонстрировав  редкую  для
органов, МВД принципиальность, отказались даже от долларов. Бабушки,  не
получавшие пенсию с мая, естественно, откупиться не  могли,  впрочем,  к
этому их никто и не понуждал. Оперативникам требовалось другое: показать
видимость работы по выявлению нарушителей, что и было сделано.
   На планерке, проведенной  в  конце  дня,  начальник  отдела  похвалил
старшего опергруппы, поставив задачу для следующего рейда:  минимум  три
нарушителя. Впрочем, все уэповцы, от сержанта до  начальника,  прекрасно
понимали: бутлегерство - а именно так называют незаконные производство и
продажу спиртного - неискоренимо,  как  неискоренима  любовь  россиян  к
дешевому  алкоголю  и  извлечению  нетрудовых  доходов.  Лови  не   лови
мелкооптовых торговцев, а фальшивая водка все равно будет продаваться на
каждом углу.
   Подпольные водочные синдикаты ворочают  сотнями  миллионов  долларов,
имеют своих людей в  правительстве,  лоббируют  собственные  интересы  в
средствах массовой информации  и  даже  содержат  в  Осетии  собственных
боевиков. А потому главное - не бороться с этими синдикатами  глобально,
а  рапортовать  наверх:  в  результате   оперативно-розыскных   действий
задержано столько-то, конфисковано столько-то...
   А уж если торгаши хотят жить спокойно, делиться надо. И овцы сыты,  и
волки целы... Теперь эта древняя мудрость звучит так...
   После "черного понедельника" семнадцатого  августа  тысяча  девятьсот
девяносто восьмого года жизнь в России постепенно возвращалась на  круги
своя, в дикие и кровавые времена начала девяностых. Лидеры оргпреступных
группировок,  лишившись  прежних,  относительно   легальных   источников
доходов, вроде банков, трастовых компаний, казино, рынков и фирм,  вновь
деятельно принялись за передел собственности - той,  что  еще  приносила
хоть  какой-то  доход.  Бандиты  среднего  и  низового  звена,  страшась
"сокращения кадров", вспомнили о традиционном ремесле: рэкете, вышибании
долгов, заказных убийствах.
   Россия неудержимо скатывалась в пучину криминального беспредела.
   Органы МВД оказались явно не готовыми к такому повороту событий. Кто,
кроме каких-нибудь фанатиков из МУРа, полезет под бандитские пули,  если
офицеры месяцами не получают зарплату и пайковые,  если  в  следственных
кабинетах  замерзают  батареи,  если  семьям  погибших  милиционеров  не
выплачивают регулярно пенсии? Да и тотальная  продажность  ментов  давно
вошла в поговорку.
   ФСБ также  не  оправдывала  надежд:  отток  классных  специалистов  в
частные фирмы, интриги между главками, кабинетная чехарда последних  лет
- все это  постепенно  выкрошило  зубчатку  механизма  некогда  грозного
союзного КГБ. Лубянка погрязла в политических играх: офицеры  спецслужб,
начисто  забыв  о  служебных  инструкциях  и   профессиональном   долге,
раздавали телевидению скандальные интервью, сводили друг с другом счеты.
   Ситуация усугублялась  полным  параличом  власти:  законы,  с  трудом
принятые Думой, по-прежнему не работали.
   И   правительственные   аналитики,   и    журналисты,    и    рядовые
налогоплательщики были едины  во  мнении:  после  августовского  кризиса
организованная  преступность  стала  для  российской   государственности
опасностью номер один. Но бороться с этой опасностью не было ни сил,  ни
средств, ни по большому счету желания. Власть неотвратимо погружалась  в
летаргию. Это было подобно смертельной дремоте  засыпающего  на  морозе:
стремительное течение несет к  неминуемой  развязке,  истрачены  вера  и
воля, и в мозгу обреченного лишь слабо пульсирует: "Будь что будет..."
   И только немногие вспоминали: еще с  начала  девяностых  годов  среди
среднего и высшего звена  российского  криминалитета  ходили  смутные  и
тревожные слухи о какой-то глубоко законспирированной  правительственной
структуре,  созданной  для  физического  уничтожения  высокопоставленных
бандитов.  Подобная  организация  действительно  существовала  в  начале
девяностых: так называемый "13-й отдел",  созданный  для  защиты  закона
незаконными  методами,  без  оглядки  на  Генпрокуратуру.   Министерство
юстиции и Верховный суд, умело регулировал процессы в криминальном мире,
при необходимости верша свой собственный суд.
   Впрочем, в середине девяностых  "13-й  отдел"  был  ликвидирован  как
неконституционный - очень уж опасным и обоюдоострым  оказался  никем  не
контролируемый меч державы.
   И   правительственные   аналитики,   и    журналисты,    и    рядовые
налогоплательщики все чаще и чаще задавались вопросом: что делать?
   Но ответа на этот вопрос так и не находили...

Глава первая

Удар Кобры

   Впервые за  последние  примерно  лет  десять  Савелий  Говорков  имел
возможность отдохнуть по-настоящему. С полгода назад  он  завершил  одно
удачное дело, в котором был ранен в грудь и тем не менее, даже  с  такой
раной, сумел задержать опасного рецидивиста, имевшего за плечами не одно
заказное убийство.
   Это дело ему поручил генерал Богомолов год назад. Юрий Кобревский, по
кличке Кобра,  попал  в  поле  зрения  "конторы"  Богомолова  совершенно
случайно, и если бы не этот случай, то, вполне возможно, он до  сих  пор
бы  убирал  неугодных  высокопоставленному  чиновнику  из  правительства
России банкиров и бизнесменов.
   Этот чиновник стоял так высоко, что Богомолову было на самом  высоком
уровне приказано не  арестовывать  его,  а  просто  убрать,  организовав
несчастный случай.
   Все было осуществлено столь искусно, что назначенный  Генпрокуратурой
следователь по  особо  важным  делам  развел  руками  и  закрыл  дело  с
резолюцией "несчастный случай",  а  погибшему  были  устроены  роскошные
похороны, на которых присутствовали почти все члены  Кабинета  министров
страны. В некрологе об умершем  говорилось  как  об  очень  "талантливом
организаторе, внесшем  огромный  вклад  в  развитие  банковской  системы
страны".
   Найти Кобревского удалось чисто случайно. Он был  одиноким  волком  и
всегда действовал без помощников и ассистентов. В лицо его не знал  даже
этот высокопоставленный заказчик. Все контакты  с  ним  проходили  через
тройной заслон Интернета. Именно поэтому его так трудно было  вычислить.
Однако было ясно, что преступления - дело рук одного и того  же  убийцы:
настолько характерен был его почерк.
   К тому же он, будучи вполне уверен в безнаказанности, стал  оставлять
на трупах своих жертв визитную карточку, на  которой  было  только  одно
слово:
   "Кобра".
   Люди генерала Богомолова в буквальном смысле сбились с  ног,  пытаясь
выйти на след убийцы, но все  было  тщетно.  Тогда-то  генерал  и  решил
привлечь к этому делу Савелия Говоркова.
   Трудно сказать, какую роль сыграли опыт и знания  Бешеного,  а  какую
Божье Провидение, но факт остается фактом: вмешался господин Случай.
   Но известно, что Случай помогает только тем,  кто  его  действительно
ищет и ждет...
   Взявшись за это дело, Савелий первым долгом засел  за  изучение  всех
документов,    нарытых    следственными     бригадами,     занимавшимися
преступлениями Кобры. Потратив на них больше двух недель, Савелий пришел
к выводу, что в этих документах нет даже намека  на  подсказку,  с  чего
начинать ему самому. Савелий понял, что здесь нужен какой-то  совершенно
оригинальный подход к делу.
   Но какой?
   Савелий взял небольшой тайм-аут и постарался максимально отвлечься от
мыслей о  Кобре.  Прошло  несколько  дней,  и  однажды  он,  как  обычно
просматривая газеты, наткнулся  на  статью  одного  довольно  известного
журналиста, пишущего на криминальные  темы.  Этот  эрудированный  писака
сетовал на то, что современные розыскники и сыщики  не  используют  опыт
известных героев  писателей-классиков.  В  качестве  примера  он  привел
Шерлока Холмса, которого его вечный помощник Ватсон  снабжал  выдержками
из криминальной хроники большинства крупных газет.
   Журналист был уверен, что  опытный  детектив  всегда  сумеет  в  куче
шелухи отыскать зерно истины в любой публикации о преступлении.
   Почему-то эта статья запала Савелию в голову и не давала покоя,  пока
он всерьез не взялся за изучение всех последних материалов о криминале в
периодической печати.  А  чтобы  работа  двигалась