-
ло в сторону, но наблюдать за ним у Бондаря времени уже не было: подско-
чил почти наголо обритый парень с прутом,  но ничего сделать ему не уда-
лось - Бондарь поднырнул под его руку и тут же сбил парня с  ног  мощным
ударом локтя в горло.  В этот момент Бондарь успел заметить блеснувший в
свете лампы нож. Это его совсем разозлило: он прыгнул вверх, развернулся
в воздухе,  со всего маху наотмашь ударил подонка ногой в голову и доба-
вил кулаком в ухо.  Нападавший рухнул на спину,  с треском ударившись  о
край  стола  головой.  На  полу медленно расползлась кровавая лужица,  и
мгновенно воцарилась мертвая тишина.
   Кто-то склонился над лежащим и с ужасом закричал.  Далее Бондарь  все
воспринимал смутно, словно в тумане.
   Он немного пришел в себя, когда кто-то начал его тормошить. Он поднял
голову,  увидел троих в какойто странной черной форме и понял,  что  это
полицейские.  Бондарь безропотно дал надеть на себя наручники и увести в
машину, стоящую прямо перед входом.
   Его доставили в участок,  и с ним начал беседовать какой-то полицейс-
кий чин. Бондарь пытался объяснить, что те четверо сами напали на него и
ему пришлось защищаться.  Единственное, что ему удалось понять, - парень
отдал  Богу  душу и у него снова начинаются большие неприятности.  Видя,
что от арестованного толку не добьешься, комиссар приказал отвести его в
камеру.
   Эта камера была совершенно непохожа на те, в которых Бондарю довелось
побывать в Москве. Размером метр на метр, она напоминала собачью конуру,
вместо  двери с глазком стояла решетка из прутьев толщиной в большой па-
лец. Кроме небольшой циновки внутри ничего не было. Эта циновка заменяла
всю мебель:  стул,  стол, кровать. Когда ему нестерпимо захотелось пить,
он около часа добивался воды,  но ее принесли только тогда, когда здесь,
видно,  и было положено.  На его крики и просьбы никто не обращал ни ма-
лейшего внимания.  Он мог обмочиться, но его все равно выводили в туалет
только два раза в день,  не больше и не меньше. Если он начинал просить,
то к нему вообще никто не подходил, а если молчал, то расписание кормеж-
ки  и вывода в туалет выдерживалось точно.  Так прошло дней пять,  но он
сбился со счета, так как в камеру не проникал солнечный свет.
   Однажды, утомленный бездельем и неизвестностью,  он задремал,  но его
разбудил металлический скрежет замка. Он открыл глаза и увидел перед со-
бой полицейского и какого-то моложавого мужчину лет тридцати пяти в  бе-
лом костюме.  На ломаном русском языке он бросил ему с улыбкой:  - Вста-
вать в ноги!
   Бондарь нехотя поднялся и вопросительно уставился на него.
   - Идить за меня!  - Продолжая улыбаться,  тот повернулся и  вышел  из
клетки.  Прежде чем Бондарь последовал за ним, полицейский грубо схватил
его за руки и надел наручники.
   Его ввели в комнату комиссара и оставили один на один со штатским.
   - Вы знать,  что вас обвинять?  - Казалось,  улыбка прилипла  к  лицу
штатского с самого рождения и с тех пор он не расставался с ней.
   - Нет, не знаю! Мне никто ничего не говорит. Меня никто не хочет выс-
лушать.  Я требую адвоката!  - выкрикнул Бондарь, забыв, что ему вряд ли
что положено в этой стране.
   Не обращая никакого внимания на его слова, не стирая идиотской улыбки
с лица, тот спокойно сказал:
   - Вы убить человека.  Есть много свидетель.  Будет суд,  и вы  сидеть
здесь на вся жизнь.  - Он так улыбался, словно сообщал какие-то приятные
для Бондаря новости.
   - Я никого не убивал!  Их было четверо,  и они сами напали  на  меня.
Спросите девушку, ее зовут Лючия! - чуть не плача, выкрикивал Бондарь.
   - Девушка говорить, что вы убить человек. - Штатский еще сильнее зау-
лыбался и закивал головой. - Это неправда!
   - Правда,  неправда знать только Аллах! - Он воздел руки вверх. - Ал-
лах велик!
   - Господи-и-и! - взвыл Бондарь. - Что же делать? Что? Пусть подскажет
твой Аллах!  - Аллах могуч и справедлив!  - Он снова поднял руки вверх и
как бы про себя тихо добавил: - Есть человек, что делает помощь для вас.
- Где он? Я могу встретиться с ним? - Вы хотеть встреча с этим господин?
- Штатский взглянул на Бондаря, и впервые улыбка сошла с его лица.
   - Да, я хочу встретиться с этим господином! - воскликнул Бондарь.
   - Вот и хорошо!  - снова заулыбался тот.  - Ждите! - Он что-то громко
выкрикнул.
   Вошел полицейский и отвел заключенного назад в клетку. Прошли еще два
томительных дня,  которые для Бондаря показались вечностью.  Наконец его
снова повели в комнату комиссара,  где находился тот же самый  штатский.
Он внимательно оглядел Бондаря,  поморщился от его запаха,  потом что-то
быстро бросил полицейскому, и узника отвели в душевую, где он впервые за
несколько  дней увидел настоящее мыло.  С огромным удовольствием он тща-
тельно помылся,  вытерся насухо и сразу же почувствовал себя  человеком.
Своей  одежды он не обнаружил,  вместо нее лежали светлые легкие брюки и
хлопчатобумажная безрукавка. Быстро одевшись, он подумал, что в его жиз-
ни как будто намечается поворот и нужно держать ухо востро.
   Штатский, не  изменяя своей привычке,  с улыбкой оглядел посвежевшего
Бондаря, потом вытащил из кармана пистолет и сказал:
   - Мне не хотеть в вас делать дырка.  Не я  стрелять,  не  вы  бежать!
О'кей?  - О'кей!  - согласно кивнул Бондарь.  Они вышли на улицу.  Перед
входом стоял коричневый "мерседес",  который и домчал их  до  роскошного
особняка  с вычурной лепниной.  С опаской ступив на сверкающий мраморный
пол, Бондарь остановился и завистливо огляделся вокруг.
   - Не к шаху ли вы меня привезли,  уважаемые? - ехидно поинтересовался
он у сопровождающих - двух огромных угрюмых азиатов, одетых в облегающие
безрукавки, под которыми играли груды мышц. Не дождавшись ответа, он хо-
тел двинуться вперед,  но оба атлета придержали его за плечи,  и Бондарь
понял, что лучше не испытывать судьбу и спокойно ожидать приглашения.
   Ждать долго не пришлось. Вскоре вышел здоровенный парень лет двадцати
и сказал по-русски:
   - Мой  господин  очень занятой человек,  поэтому не огорчай его своей
пустой болтовней. Ты понял?
   - Вы так все хорошо объясняете,  что трудно не понять,  -  насмешливо
отозвался Бондарь. - Хотя мне и хочется кое о чем спросить, но я не буду
этого делать.
   - И это будет правильно,  - сказал он голосом,  настолько похожим  на
голос  бывшего  Президента  бывшего  Советского Союза,  что Бондарь даже
вздрогнул и покачал головой.
   - Тебе бы не в охране работать, а на сцене: больше пользы было бы.
   - Ничего, я и здесь пользу приношу, - усмехнулся парень. - Вперед!
   Они вошли в просторный кабинет, хозяин которого восседал за массивным
столом с многочисленными телефонными аппаратами и компьютером.
   Охранник подвел Бондаря к столу. Они остановились метрах в двух перед
хозяином кабинета.
   - Присаживайтесь, молодой человек, - кивнул тот, указывая на стул.
   Бондарь сел,  спокойно закинул ногу на ногу и уставился на своего со-
беседника.
   - Вы так себя ведете, словно приглашены в гости на обед, - усмехнулся
он.
   - А разве обеда не будет? - нахально спросил Бондарь. - Кто вы?
   - Меня зовут Большой Стэн - ответил он, вставая с кресла.
   - Большой?  - хмыкнул Бондарь, внимательно рассматривая еле видневше-
гося из-за стола хозяина кабинета.
   - Вас что, не устраивает мой рост? - бросил тот с явным раздражением.
- Нет-нет,  все в порядке!  - попытался успокоить его Бондарь,  понимая,
что перешагнул границу дозволенного.
   - Вот и хорошо, - сказал Большой Стэн. - Ваше имя? - Бондарь. - Фами-
лия? - Бондарь.
   - И отчество тоже, разумеется. Бондарь? - Как вы догадались?
   Несколько секунд Большой Стэн смотрел Бондарю в глаза,  словно  наде-
ясь, что он одумается и начнет честный разговор, но он молчал, и Большой
Стэн потянулся к одной из папок. Достал оттуда листок и стал читать:
   - Коломейцев Георгий Викторович,  родился в городе  Горьком  двадцать
восьмого сентября тысяча девятьсот шестьдесят девятого гола. Отец Виктор
Парфенович,  слесарь горьковского автозавода, умер от сердечной недоста-
точности в тысяча девятьсот семьдесят седьмом году. Мать Алевтина Юрьев-
на,  бывшая медсестра на том же заводе, несколько лет не работает, алко-
голичка.  С  четырнадцати  лет  воспитывался у тетки Маргариты Юрьевны и
учился в московской школе.  Всерьез увлекся боевым самбо. Достиг хороших
результатов и вошел в юношескую сборную города Москвы.  Вскоре был приз-
ван в армию, проходил службу в воздушно-десантных войсках. Через некото-
рое время направляется в войска специального назначения,  попадает в Аф-
ганистан.  Несмотря на представление командира,  награжден не был, неод-
нократно замечен в употреблении алкогольных напитков и наркотиков,  гру-
бил своим непосредственным начальникам, к службе относился с пренебреже-
нием...
   По мере чтения Бондарь все сильнее каменел лицом, и в его взгляде по-
явилась ненависть.
   - Ну как, достаточно или продолжать? - спокойно спросил Большой Стэн.
В его голосе не было ни злости, ни иронии, просто усталость делового че-
ловека,  который сознательно открывает все свои козыри и  предлагает  не
терять попусту дорогого времени. - Вы убедили меня в том, что вы серьез-
ный человек. Думаю, можно перейти к самому важному для меня вопросу.
   - Слушаю вас,  - кивнул Большой Стэн. - Вы можете помочь мне избежать
тюрьмы?  - Могу,  - спокойно ответил тот.  - Уже хорошо! - вздохнул Бон-
дарь.  - Пойдем дальше.  Захотите ли вы оказать мне эту помощь? Если да,
то за какую плату? Не за мои же красивые глаза? Но если вы хотите денег,
то их у меня просто нету! - Он вывернул для наглядности карманы.
   - А ты мне определенно нравишься,  - добродушно хмыкнул Большой Стэн,
подошел к Бондарю, покровительственно похлопал его по плечу, затем налил
изрядную порцию виски в стакан и протянул ему:  - Пей,  малыш, думаю, мы
договоримся...  - Он внимательно проследил за тем, как Бондарь опрокинул
виски в рот, задумчиво побарабанил короткими пальцами по столу, словно в
последний раз взвешивая, стоит ли иметь дело с гостем или нет, потом ре-
шительно стукнул ладонью,  как бы ставя окончательную точку, и сказал: -
Малыш,  несколько  лет  назад ты участвовал в одной секретной операции в
Афганистане.  Нам нужна твоя помощь. За это мы не только вытащим тебя из
тюрьмы, но и обеспечим тебе и твоим детям безбедное существование на всю
оставшуюся жизнь.
   "Вот оно,  - промелькнуло в голове Бондаря, - наконец-то добрались до
самого  главного!"  Он чувствовал,  что настал его звездный час.  Теперь
только бы не упустить свой шанс!
   - Секретных операций было много... - осторожно заметил он.
   - Такая была только одна!  - резко оборвал его Большой Стэн.  -  Речь
идет о пяти контейнерах, которые ваша группа спрятала в горах Кандагара.
   - Откуда вам известно об этом? Все же погибли... - удивился Бондарь.
   - Не все.  - Большой Стэн сделал паузу.  - Ты же,  малыш, выжил! - Он
улыбнулся.  - Короче!  Тебе известно,  что в этих контейнерах? - Золото,
драгоценности, - не моргнув глазом, ответил он.
   - Очень хорошо!  - Большой Стэн с трудом скрывал волнение. - Надеюсь,
ты не позабыл это место? - Он хитро прищурился.
   - Прошло слишком много времени...  - протянул Бондарь.  - Трудно ска-
зать... - Он специально не говорил ни да ни нет.
   - Напомнить тебе о том, что я сказал ранее? - улыбнулся Большой Стэн,
понимая игру парня.
   - Ну, на это-то у меня памяти хватает! - серьезно произнес он.
   - Прекрасно!  Ты отводишь отряд на место захоронения и получаешь пол-
ную свободу.
   - А  безбедное  существование для меня и моих детей?  - напомнил Бон-
дарь.
   - И полмиллиона долларов! - усмехнулся Большой Стэн.
   - Судя по всему,  вы оговорились и хотели  сказать:  девятьсот  тысяч
долларов и особнячок в Париже на мое имя. - Бондарь подался вперед.
   - Семьсот пятьдесят тысяч долларов и домик в Сингапуре - это мое пос-
леднее слово, - твердо сказал Большой Стэн.
   Бондарь решал, стоит ли продолжать торговлю, но, заглянув в глаза со-
беседника, понял, что это бессмысленно. Он глубоко вздохнул и сказал:
   - Ну вот, все пользуются моей добротой! - Он поморщился, плеснул себе
виски, выпил единым махом и решительно произнес: - Хорошо, согласен!
   Большой Стэн ласково улыбнулся,  налил виски себе и Бондарю,  подмиг-
нул, и они выпили, закрепив таким образом достигнутое соглашение.


Савелий ставит условия

   Савелия положили в институт Склифосовского,  и генерал Богомолов,  не
желая больше подвергать его риску,  организовал у отдельной палаты круг-
лосуточное дежурство.  Мало того, всем работающим на этом этаже были вы-
даны спецпропуска, и попасть туда было весьма непростым делом. Богомолов
даже ввел своеобразное ужесточение режима: у вооруженного дежурного, на-
ходившегося  за  бронированным стеклом,  находился не просто список лиц,
допущенных на этот этаж, но и их фотографии. Кроме того, прежде чем вой-
ти,  каждый из них обязан был опустить в специальное отверстие свой про-
пуск,  затем миновать устройство, наподобие тех, что установлены в аэро-
портах. Пронести оружие было практически невозможно.
   Конечно, эта установка была дорогим удовольствием и заполучить ее да-
же такому ведомству, к которому принадлежал Богомолов, помог случай. Од-
на иностранная фирма очень хотела выйти на российский рынок, и предложи-
ла свои приборы заинтересованным ведомствам.  Но везде последовал отказ:
даже по демпинговым ценам ни Органы, ни милиция были не в состоянии при-
обрести их. Думая, что это связано с недоверием к технике, фирма предло-
жила  потенциальным партнерам взять бесплатно на испытание три аппарата,
один из которых и позаимствовал на время Богомолов.
   У него были весьма веские аргументы,  и те, от кого зависело решение,
не смогли ему отказать.  Аргументы касались тех самых "афганских контей-
неров",  о которых никому ничего не было известно.  Богомолов  подключил
всю свою агентуру,  чтобы напасть хотя бы на какой-то след,  но все было
тщетно. И только однажды, когда он совершенно случайно заговорил об этих
контейнерах в присутствии ответственного сотрудника аппарата Президента,
который усидел наверху при всех переменах власти  (при  Брежневе  был  в
составе ЦК,  сумел удержаться при Андропове,  занял пост в правительстве
при Горбачеве,  но,  предчувствуя близкий конец лидера, открыто встал на
сторону  будущего  Президента  России),  тот  вскользь заметил,  что ему
кое-что известно об этом деле.
   Генерал пытался проявить к нему внимание,  но неожиданно был останов-
лен самим Президентом,  который посоветовал оставить этого "симпатичного
мужика" в покое.
   Тщательно анализируя ситуацию,  Богомолов вдруг пришел  к  абсурдному
выводу:  наверху стараются сделать вид, что им ничего неизвестно об этих
злополучных контейнерах. И только один человек хоть как-то "засветился",
но и он для него недостижим.  Итак,  с одной стороны,  правительственные
круги и высшее военное командование,  без которого невозможно было  про-
вести такую секретную операцию, "ничего не знают о ней", с другой сторо-
ны,  свидетельства о ее проведении, которые пришли из-за границы, да еще
Савелий, участвовавший в этой экспедиции.
   Стоп! Савелий  что-то говорил еще об одном участнике по фамилии то ли
Коломцев,  то ли Коломейцев, который потерялся, возвращаясь к своим! Го-
ворков не мог точно назвать фамилию,  потому что взял его в отряд по со-
вету приятеля,  но указал на одну важную примету:  седую прядь на голове
этого парня. Как он мог упустить такую важную деталь? Чего проще - взять
и проверить. Но сегодня же выходные! В Бутырке вряд ли кого застанешь из
тех,  кто смог бы толково все выяснить.  Савелия не разрешали беспокоить
врачи.  Господи,  да что это с ним такое?  Неужели напряжение  последних
дней  так сильно сказалось на его умственных способностях?  Он же совсем
забыл о Воронове да и о своем помощнике:  они же общались с этим  Бонда-
рем.
   Генерал стал набирать номер,  но вспомнил: Михаил Никифорович предуп-
реждал,  что выходной проведет с внуками на даче.  Может  быть,  удастся
застать Воронова?  Он потянулся к аппарату, но в это время зазвонил дру-
гой телефон.
   - Богомолов!  - нетерпеливо бросил он, удивляясь неожиданному звонку:
никто знал, что он сейчас на работе.
   - Константин  Иванович?  Здравствуйте!  - услышал он голос Воронова и
облегченно вздохнул.  - Как хорошо, что я застал вас! Уж очень не терпе-
лось рассказать вам, что я понял после разговора с Савелием.
   - Ну-ну?  -  воскликнул Богомолов,  предчувствуя,  что сейчас услышит
нечто важное.
   - По-моему, мы совершили огромную ошибку, отпустив этого Бондаря. Де-
ло в том, что он-то и является...
   - Вторым свидетелем и участником захоронения контейнеров,  - закончил
за него генерал. - Так вы знали? - разочарованно сказал Воронов. - К со-
жалению, нет, - откровенно признался генерал. - Только сейчас это понял.
Седая прядь?
   - Не только.  Еще рост, манера разговаривать... короче говоря, я уве-
рен,  что Бондарь и человек, о котором говорил Савелий, одно и то же ли-
цо. Как с "маяком"?
   - Свою роль он сыграл.  Известно,  что нашего подопечного сначала пе-
ребросили  в Казахстан,  а потом куда-то дальше на восток.  Там мы его и
потеряли.
   - За границу,  значит, - задумчиво проговорил Воронов. - В общем, нас
провели, как сопливых пацанов?
   - Выходит,  так, - вздохнул генерал. - Мы-то думали, что этот Бондарь
обыкновенный уголовник, а оказалось...
   - На это и было все рассчитано.  Но как я мог не обратить внимания на
тщательную подготовку похищения Савелия? Тем более, два трупа!
   - Не кори себя, майор, все мы прошлепали! Хорошо, еще догадались "ма-
як" подложить...  Кстати, это же твоя идея, майор! А то бы не знали, что
и за рубежом интересуются нашими контейнерами.
   - А это вы напрасно,  Константин Иванович,  - возразил Воронов.  - Вы
что, забыли о докладе вашего всезнайки Ашота?
   - Ты о печатке вместо подписи?  Но Ашот выразил только  предположение
об этом Обществе...
   - Не  Обществе,  а тайном Ордене,  следы которого разбросаны по всему
миру!
   - Сдаюсь, - тут же бросил Богомолов. - Но что это нам дает?
   - А вы не задумывались,  почему нам так просто возвращают  Савелия  и
спокойно докладывают о контейнерах? Если судить по вашему расследованию,
то вам так и не удалось отыскать их следы, не так ли?
   - Так...  - нахмурился генерал.  - Ты хочешь сказать, что нам все это
специально преподнесли на блюдечке, чтобы мы снарядили экспедицию на по-
иски места захоронения?  - Он сделал паузу. - В этом что-то есть! Но по-
чему они сами не заставили Савелия поработать на них?
   - Видно,  им очень хорошо известен Савелий Говорков, - усмехнулся Во-
ронов. - Они понимали, что с Савелием у них ничего не выйдет. Этим обме-
ном они убили двух зайцев:  заполучили одного из участников захоронения,
с которым наверняка можно договориться,  и подтолкнули нас к  снаряжению
собственной спецгруппы.  Совершенно открыто сделан вызов:  у вас и у нас
есть шанс - давайте действуйте, а там посмотрим, чья возьмет!
   - Могу себе представить,  какая подготовка идет у них, - бросил гене-
рал.  -  Но  и нам надо поторопиться и подумать,  кого посылать и когда,
ведь Савелий пока болен.  Вот что, завтра в двенадцать к тебе заедет мой
водитель,  потом вы подхватите Говорова и - к нашему больному, я уже там
буду. Думаю, что врачи разрешат нам проведать его. Завтра все и обсудим.
Вопросы?
   - Вопросов много,  но я их задам завтра, - улыбнулся Воронов. - В та-
ком случае желаю удачи. - А как же!
   На следующий день все трое сидели у кровати Савелия. Когда они вошли,
он смущенно заметил: - Чем обязан столь высоким гостям? - Я так понимаю,
что на языке воздушных десантников это означает: "Здравствуйте", - улыб-
нулся Богомолов.
   - Извините,  товарищ  генерал!  - совсем смутился Савелий и попытался
даже встать, но его решительно остановил Говоров.
   - Лежи, Савелий.