не убивал его! - тут же воскликнул Жарковский,  и  в  его  глазах
промелькнул животный страх.
   - Да, лично ты не уродовал машину, в которой разбился Олег, но ты пе-
редал приказ исполнителям. Еще раз спрашиваю: кто приказал убить Олега?
   - Я не знаю... он звонил мне по телефону... - пытаясь выкрутиться, на
ходу сочинял Жарковский.
   - Вот как? - хохотнул Савелий. - Тебе звонит какой-то дядя и приказы-
вает расправиться с уважаемым человеком, так, что ли? А  ты  как  пионер
салютуешь: есть! Здорово, да? Послушай, Гена, не выводи меня из себя,  -
стерев улыбку с лица, сказал он.
   - Я не могу... - взмолился Жарковский.
   - А давай я тебе помогу, хочешь? - неожиданно  предложил  Савелий,  и
тот с интересом кивнул. - Я тебе назову имя этого человека, а ты его фа-
милию, договорились?
   - Хорошо, - выдохнул тот.
   - Григорий Ефимович... - начал Савелий и увидел еще больший  страх  в
его глазах. - Ну? - Он схватил Жарковского за ворот рубашки. - Говори!
   - Лаврентьев... - прохрипел тот, мгновенно покрывшись испариной.
   - Тебе жарко? - неожиданно сменил тон Савелий, отпустил свой  захват,
поправил на нем рубашку.
   - Да, - кивнул Жарковский, - я болен...
   - Бедняжка, давай выйдем на балкон, не могу видеть, как страдает  хо-
роший человек, - Савелий говорил так убедительно,  что  Жарковский  даже
успокоился.
   - Спасибо вам, спасибо большое... Поверьте, я не хотел участвовать во
всем этом, меня заставили...
   Савелий участливо кивал головой, открывая балконную  дверь.  Потом  с
поклоном вежливо сказал, указывая хозяину рукой на балкон:
   - Прошу вас.
   - Спасибо, сразу полегчало, - ничего не подозревающий Жарковский  вы-
шел на балкон.
   - Из-за тебя только что погибла твоя секретарша - Надежда, - огорошил
его Савелий.
   - Что?! - вскрикнул тот и повернулся к Савелию.
   - За смерть Олега Вишневецкого, - торжественно начал  Савелий,  -  за
смерть молодой девушки я приговариваю тебя к высшей мере наказания!
   - Вы не имеете права, - жалобно всхлипнул Жарковский.
   - Имею! - возразил Савелий. - Прощай! - и резко толкнул его в грудь.
   Нелепо взмахнув руками, Жарковский перевалился через перила и с  кри-
ком полетел вниз. Перед его глазами стояло  улыбающееся  лицо  Велихова,
который говорил ему: "Я же тебя предупреждал, чтобы ты навсегда стер  из
своей памяти нечаянное знакомство с Григорием Ефи..." -  дальше  "дослу-
шать" не удалось; Геннадий Александрович упал на  бетонный  козырек  над
подъездом, и череп его раскололся от страшного удара.
   - Один есть! За тебя, Олежек! - проговорил Савелий, до  самого  конца
следивший за падением, потом, не торопясь, прикрыл  дверь  на  балкон  и
направился к выходу...

   Сначала Велихову сообщили о странной смерти Ивана  "Бывалого",  а  на
следующий день он получил газету, где в рубрике: "Срочно в номер"  сооб-
щалось о гибели Жарковского.
   Газета придерживалась версии случайного падения с балкона. Эту версию
выдвинули следователи прокуратуры, они предположили, что чиновнику  вне-
запно стало плохо, он вышел на балкон, чтобы глотнуть  свежего  воздуха,
но у него закружилась голова и он кувырнулся вниз.
   Автор заметки добавил от себя, что,  на  месте  следователей,  он  бы
всерьез рассмотрел и версию самоубийства господина Жарковского, для чего
внимательно проверил бы его служебные дела и его личную жизнь.  Прочитав
это пожелание, Велихов усмехнулся; может, кто другой, но Жарковский  ни-
когда не наложил бы на себя руки, в этом он был уверен, так как знал его
как облупленного.
   Так что же на самом деле случилось? Может быть, Надежда знает?
   Он торопливо набрал номер.
   - Вас слушают, - отозвался незнакомый женский голос.
   - А где Надя?
   - Кто ее спрашивает?
   - Знакомый.
   - Ее нет.
   - Как нет? Вышла, что ли?
   - Нет, сегодня Надя вообще не пришла на работу. Может быть,  заболела
или еще что, но трубку дома она не берет.
   - А не могла она поехать к Жарковским, чтобы выразить соболезнование,
помочь семье?
   - Не думаю, семья Геннадия Александровича находится за границей, и он
живет... простите, жил, - тут же поправилась женщина - ...один. Что  пе-
редать Наде, если она объявится?
   - Спасибо, я еще позвоню. - Велихов положил трубку и  задумался.  Все
больше его тревожило, что ситуация явно выходит из-под контроля.
   Остаток рабочего дня был до предела  заполнен  различными  встречами,
совещаниями, заседаниями, и ему было не до тягостных размышлений.  Около
шести он еще раз позвонил в приемную Жарковского, но получил тот же  от-
вет: "Надежда не объявлялась!" Ее домашний телефон тоже молчал.
   Почувствовав неладное, Велихов  приказал  своему  телохранителю  смо-
таться к Надежде домой и сразу же  позвонить,  если  что-то  прояснится.
Звонок, громко прозвучавший в тишине кабинета, заставил его вздрогнуть.
   - Слушаю!
   - Шеф, это я! - услышал он взволнованный голос  Николая.  -  Тут  та-
кое...
   - Говори толком, что случилось? - недовольно прервал его банкир.
   - Я звоню из ее квартиры.
   - И что? Где Надя?
   - Она здесь... - Голос телохранителя звучал странно. -  Она  мертвая!
Холодная совсем.
   - Что? - Велихов вскочил на ноги.
   - Девчонка лежит вся голая, в крови, видно, сначала ее  изнасиловали,
а потом придушили. Вещи все перерыты. Что мне делать?
   - Как ты попал в квартиру? - Банкир взял себя в руки, и его мозг, как
всегда, четко заработал: не хватало еще, чтобы его имя трепали в связи с
этой девчонкой.
   - Да тут такой замок, что пальцем можно открыть. Я сначала  позвонил,
никто не отзывается, а телевизор работает, вот я и подумал, что  она  не
слышит.
   - Та-а-к, - протянул Велихов, не зная, обматерить этого придурка или,
наоборот, похвалить за неприятную, но столь важную для него весть. -  Ты
вот что, мотай оттуда, но постарайся, чтобы никто тебя не заметил. И  на
улице аккуратнее...
   - Конечно. Шеф, я могу прихватить здесь "цапки"? Все  равно  девчонке
они уже ни к чему.
   - Бог с тобой, - согласился Велихов, прекрасно зная, что тот все рав-
но не удержится. - Только будь осторожнее, не наследи.
   - Обижаете, шеф, все будет в ажуре.
   - Кажется, становится слишком горячо, - проговорил Велихов  вслух,  -
пора отправиться на "лечение"...

   Через пару дней почти все газеты опубликовали информацию о  том,  что
известный банкир Велихов, большой любитель велосипеда, на котором катал-
ся в любое время года, упал с него и сломал себе шейку бедра. И что  он,
видимо, не очень доверяя российским докторам, уехал  делать  операцию  в
Швейцарию.
   Более всего сарказма было в "Московском комсомольце". Эта газета дав-
но покусывала банкира и сейчас проехалась по его очень  "своевременному"
падению на всю катушку, намекая читателям, что падение Велихова с  вело-
сипеда чудесным образом совпало, а может, и стало причиной странных кад-
ровых перестановок, происходящих в самых верхах власти...

   Прочитав эту заметку, Савелий с усмешкой промолвил:
   - Живи пока...
   После чего все свои силы и энергию направил на  исполнение  приговора
главному убийце своего друга, дав себе слово, что тот обязательно погиб-
нет в собственном автомобиле...

   Ближе  к  весне  почти   вся   пресса   опубликовала   соболезнование
пресс-службы Президента по поводу трагической гибели помощника Президен-
та - Лаврентьева Григория Ефимовича. А потом рассказывались  подробности
этой истории...
   Все случилось поздним вечером, когда  Лаврентьев  возвращался  домой.
Машина, в которой он ехал вдвоем с водителем, исполняющим  по  совмести-
тельству и обязанности телохранителя, неожиданно потеряла  управление  и
на полной скорости, сломав ограждение моста, рухнула в Москву-реку.
   А все тот же "Московский комсомолец" выудил у следователей информацию
о том, что Федор Комаров, телохранитель Лаврентьева, известный в  крими-
нальных кругах под кличкой "Комар", был кем-то убит еще до падения маши-
ны в воду: его придушили струной от гитары.  И  газета  задала  резонный
вопрос: это случайная авария или заказное убийство? И кто был  "заказан"
- бывший уголовник или помощник Президента?..

                                 * * *

   Расследование причин гибели Лаврентьева было поручено  Богомолову,  и
когда выяснилось, что под именем Лаврентьева скрывался убийца своей  ма-
тери Морозов, дело решили закрыть и под грифом "секретно" сдать  в  спе-
цархив. А со всех, кто был причастен к следствию, взяли подписку  о  не-
разглашении. Можно было только догадываться, к каким последствиям  могла
привести дошедшая до СМИ правда о личности и биографии безвременно ушед-
шего помощника Президента...
   Поэтому и мы, дорогой читатель, до времени не будем раскрывать детали
этой операции нашего героя. Возможно, он сам когда-нибудь  поведает  вам
эту историю во всех подробностях...

   Стояла теплая погода, светило яркое апрельское солнце.  На  некоторых
деревьях уже набухли почки. Савелий стоял у  могилы  своего  друга,  под
ольхой,  на  ветвях  которой  уже  пробивались  зелененькие  листочки  -
единственные ростки новой жизни на кладбище. Савелий ласково провел  ру-
кой по деревянному кресту, временно установленному в  изголовье  могилы,
потом тихо заговорил:
   - Привет, Олежек! Давно тебя не навещал, извини, работы  много  было.
Как тебе там? Наверное, смотришь на нас, грешных, и посмеиваешься. Тебе,
конечно, уже известно, что я выполнил данное тебе обещание:  расквитался
с подонками. Так что душа твоя может упокоиться с миром и теперь  отпра-
виться на небо. О себе ничего нового рассказать не могу. Все  по-прежне-
му: работаю "дворником", очищаю страну от всякой нечисти... До встречи!



   Виктор Доценко
   ВОЙНА БЕШЕНОГО

   I
   Новое задание
   Савелий расслабленно слушал перестук железнодорожных колес. Он сидел в СВ
"Красной стрелы" и смотрел в темное окно, провожая глазами  светлячки  огней
далеких спящих деревень. До Питера оставалось еще несколько  часов  езды.  А
днем, когда он появился на Лубянке в большом и просторном кабинете  генерала
Богомолова, он и думать не мог,  что  вечером  будет  сидеть  один  в  купе,
закинув руки за голову, и, как прежде, по первой же просьбе своего крестного
и боевого друга ехать навстречу новым, не всегда добрым и хорошим людям...

   - Понимаешь, Савелий, кроме тебя никого послать не получается,  -  честно
признался ему генерал, после того как Говорков уютно устроился на  диванчике
для гостей в кабинете Богомолова.
   Вошел помощник генерала и поставил на журнальный столик  поднос  с  двумя
чашками чая и блюдцем с нарезанными ломтиками лимона, кивнул Савелию  и  так
же тихо, как и появился, исчез за большой, обитой кожей дверью генеральского
кабинета.
   - Все лучшие в разгоне, - продолжил Богомолов, - сам знаешь, время сейчас
какое... С этим чертовым кризисом все как будто с ума  посходили.  Афера  за
аферой, совсем страх потеряли: хапают по наглому,  боятся,  не  успеют...  А
новичка  послать  не  могу,  слишком  долго  объяснять  надо,   в   человека
всматриваться. А ты все знаешь, а формально не из наших... Если надо, возьми
себе кого  хочешь  в  подмогу,  для  прикрытия  тыла,  как  говорится.  Могу
порекомендовать Костю Рокотова - он давно в дело рвется. Помнишь, как ты его
не взял в Чечню? До сих пор обижается. Мы тут недавно отмечали  по-семейному
день рождения моей сестры.
   Савелий без труда вспомнил,  что  отец  Константина,  давний  соратник  и
помощник генерала полковник Михаил Никифорович Рокотов, был женат на  сестре
Богомолова.
   - Так Костик вокруг меня все ужом вился, - продолжал  генерал.  -  Что  с
того, что он в "Герате"  за  самые  сложные  поручения  хватается,  -  кровь
молодая, ему настоящего дела хочется.
   Савелий усмехнулся: темнит генерал, темнит...
   - Да не тяните вы жилы, Константин Иванович, говорите, что надо делать, -
попросил он генерала, дотягиваясь до чашки с ароматно пахнущим чаем.
   - Ладно, ты пей, пей, а я пока расскажу, в чем тут  дело...  -  Богомолов
поерзал в своем громадном кресле, размышляя, с чего  лучше  начать.  -  Если
коротко, то надо в Питер  ехать,  Савелий!  Появилась  там  нарколаборатория
одна, покоя нам не дает. А найти никак не можем,  уж  слишком  концы  хорошо
упрятаны. Нашим людям из местного управления только трупы остается  считать.
В этом году уже восемь человек на  тот  свет  угодили  из-за  одной  отравы,
"Голубой глаз" называется.
   Савелий нахмурился.
   - А сколько еще неучтенных! Понимаешь, в чем вся сложность - производство
ну донельзя примитивно; наши спецы-химики говорят, что этот "глаз"  можно  в
любой квартире изготавливать. - Генерал все больше распалялся. - Без запаха,
без цвета. Хочешь - в таблетках, хочешь - раствором гони по вене...  Дешево,
как говорится, и сердито. Стоит  копейки,  урона  -  не  сочтешь.  Пацаны  с
первого раза втягиваются, потом не оторвать. Слышал, наверное,  об  экстази?
Так вот эта дрянь чем-то похожа, только действует еще  эффективнее.  Нашлись
сволочи, умельцы! Научили на свою голову: свобода, бизнес... А с  подростков
что возьмешь, когда у них за душой пусто. Жалко сопливцев этих, им ведь жить
и жить...
   Богомолов  сделал  паузу,  словно  вспоминая  о   чем-то,   но   Савелий,
прихлебывая с удовольствием вкусный чай, терпеливо молчал.
   - У меня есть подозрение, - продолжил наконец генерал, - что  у  тамошних
ребят из Отдела по борьбе с наркотиками утечка идет, - вот и  не  могут  они
этих химиков за руку поймать, каждый  раз  эта  сволота  как  сквозь  пальцы
утекает. Им свежий человек нужен.  Ты  подумай  денек,  потом  позвони  мне:
уверен, что придумаешь, как к этому делу подступиться...
   - А чего тут думать! - Савелий поставил на  столик  опустевшую  чашку.  -
Надо - значит, надо. Вы, наверное, уже и сами все продумали.  Нужно  выехать
на место, оценить обстановку, людей.  Провести,  так  сказать,  разведку.  А
Костю я помню,  хороший  парень.  Боец!  -  Савелий  причмокнул.  -  Знаете,
Константин Иванович, давайте я все-таки один начну, осмотрюсь, принюхаюсь, а
там по ходу дела и разберемся. Что без толку парня тревожить?
   - Вот и договорились. - Генерал встал из-за стола  и,  подойдя  к  сейфу,
нажал цифры кода, достал оттуда пачку долларов и протянул  Савелию:  -  Вот,
возьми на расходы. Покупка наркотиков, ночная жизнь на дискотеках,  ужины  в
ресторанах с нужными людьми... - Короче, сильно не экономь, однако  особо  и
не шикуй: дело-то серьезное. Связь будешь держать только со мной.
   - Хорошо! - Савелий встал.
   - Кстати, о том, что я тебя в Питер посылаю, даже местные  спецслужбы  не
знают. Так что отмазывать тебя, случись что, я не имею права, не забывай  об
этом... Не мне тебе напоминать: ты под нашей крышей не  работаешь!  Ни  пуха
тебе, крестник! - Богомолов отечески прижал его к своей груди.  -  И  прошу:
будь там поосторожнее!
   - Мухтар постарается! - отозвался Савелий своей любимой поговоркой...

   Колеса дробно стучали, словно отсчитывая стыки рельсов, а Савелий, вместо
того чтобы выспаться перед важным заданием, сидел и  размышлял,  с  чего  он
начнет свои питерские поиски.
   Поезд, скрипнув буксами, остановился. Савелий приподнял голову и выглянул
в окно.
   - "Бологое", - прочел он вслух название станции. "Что  ж,  половина  пути
позади..." - подумал он.
   В дверь купе постучали.
   - Можно?.. - раздался женский голос.
   Савелий вскочил с полки, поправил выбившуюся из  брюк  рубашку  и  открыл
дверь купе. Любой мужчина позавидовал бы ему в этот момент: в  проеме  двери
стояла очаровательная стройная блондинка в элегантной шубке  светлого  меха,
из-под которой выглядывали красивые ножки, обтянутые черными чулками. На вид
ей было не более двадцати пяти лет.
   Что-то в лице девушки было такое, что  любого  человека,  увидевшего  ее,
заставляло, как минимум, оглянуться и проводить ее взглядом.  Наверное,  она
уже привыкла к подобным раздевающим мужским взглядам - может статься, ее эти
взгляды даже  радовали;  во  всяком  случае,  она  на  них  не  обижалась  и
относилась к всеобщему мужскому поклонению как к должному.
   У  Говоркова  неожиданное  явление  ночной  красотки  вовсе  не   вызвало
восторга. Скорее он испытал раздражение. Сейчас ему хотелось побыть  одному.
Но Савелий постарался не выказать и тени недовольства  приходом  симпатичной
незнакомки в его купе и по-джентльменски пропустил девушку внутрь.
   - Здравствуйте. Меня зовут Сергей  Мануйлов,  -  назвался  Бешеный  своим
нынешнем именем, - а вас?
   - Алена или Лена, в общем, как кому нравится, - откликнулась девушка.
   - Лена, хотите чаю, я попрошу  проводника?  -  спросил  Савелий,  помогая
девушке снять шубку: он просто старался быть любезным, не более того.
   - Да, было бы неплохо. Не возражаете, если я закурю?
   Вопрос был задан без какого бы то ни  было  кокетства,  и  Савелий  сразу
отметил и это, и то, что Алена нервничает и все время посматривает  в  окно.
Поезд медленно тронулся, загромыхав чугунными колесами, проплыли  мимо  огни
станции. Девушка облегченно вздохнула.
   "Кажется, пронесло!" - "подслушал" Бешеный ее мысль и  подумал:  "У  этой
красавицы явно что-то случилось..."
   Он вышел из купе и вскоре вернулся с двумя стаканами крепкого чаю, пачкой
печенья и парой апельсинов. Водрузив все это на стол, Бешеный предложил:
   - Угощайтесь. И не волнуйтесь, все, похоже, уже позади, так ведь?
   - О чем вы? - Она состроила непонимающую физиономию.
   Алена аккуратно потушила свою "Слим лайн" и потянулась за чаем.
   - Ведь с вами что-то случилось... Я могу чем-то  помочь?  -  стараясь  не
навязываться, спокойно спросил Савелий.
   - Да нет, спасибо. - Алена слабо улыбнулась. - Что было, то  прошло.  Вы,
кажется, не спали? До Петербурга всего несколько часов осталось, не знаю как
вам, а мне совсем спать не хочется. Но если вы...
   - Да нет, у меня тоже - ни в одном глазу. - Он улыбнулся. - Давайте лучше
поговорим. Вы из Питера?
   - Да, я потомственная гражданка Северной Пальмиры. И родители, и  бабушки
с дедушками тоже в ней на свет появились.
   - Извините за глупый вопрос, но что такая красивая девушка могла делать в
такой дыре, как Бологое? Вы что, в гости к кому-то ездили?
   - Да нет,  было  одно  приключение...  -  По  лицу  девушки  словно  тень
пробежала.
   - Может, расскажете?
   - Ну хорошо... - Алена снова закурила свою тонкую сигаретку. - Все  равно
ведь время как-то надо убить. Я в Москве была по  делам.  У  меня  рекламный
бизнес - "паблик рилэйшнз" - связи с общественностью, имиджевые разработки и
все такое. Короче, сделала я в столице  все,  что  мне  было  надо,  села  в
"Красную стрелу" и еду себе домой. На мою беду, в  купе  три  каких-то  типа
заваливают, показывают билеты, мы, мол,  ваши  попутчики,  какая  радость!..
Достают коньяк, а сами уже прилично поддатые, тепленькие,  ну  и  предлагают
мне присоединиться. Я ни в какую. Мне бы отдохнуть после московской беготни,
а тут... Вы же понимаете, с моей внешностью мужчины шагу ступить не дают.
   И вновь Савелий отметил, что она это сказала как бы между  прочим,  вовсе
не кокетничая своей неотразимостью.
   - Я к проводнику: переведите меня в другое купе,  но  свободных  мест  не
оказалось. Пришлось вернуться. А попутчики мои  тем  временем  одну  бутылку
выпили и смотрят на меня уже совсем  по-скотски.  Один  так  и  липнет...  -
Девушка тяжело вздохнула. - В общем, тут начинается разговор типа: а сколько
тебе надо заплатить, чтобы ты с нами компанию разделила?  А  сколько,  чтобы
выпила? А сколько, чтобы трусики сняла?.. Скоты!..
   Савелий живо представил себе трех разогретых мужиков в компании с Аленой.
   "Да, досталось тебе, девочка..." - подумал он, жалея, что его не  было  в
том вагоне.
   - Ну, слово за слово. - Алена глубоко затянулась и продолжила: -  Короче,
предлагают мне они штуку баксов за стриптиз,  но  уже  открытым  текстом.  Я
сдуру возьми и ляпни: дескать, я эту штуку  сама  готова  за