, кому
надо было их дать, и получил абсолютные гарантии  в  том,  что  без  проблем
сможет выгрузить контейнер с судна и отправить его в местный  аэропорт.  Там
его уже ждал специально зафрахтованный под это дело самолет. И вот теперь...
   Кирницкий оглянулся. Его люди выжидающе глядели на него, готовые в  любой
момент вступиться за шефа.  Один  из  штатских  заметил  это.  Он  улыбнулся
нехорошей улыбочкой, отошел к борту и, достав сотовый телефон, нажал  кнопку
автоматического вызова абонента.
   - Давайте на борт. Есть проблемы, - сказал он в трубку и, отключив связь,
снова положил ее в карман.
   Не прошло и минуты, как  откуда-то  из-за  портовых  строений  показалась
группа одетых в полувоенную черную форму людей. Их было около двух десятков,
в руках у каждого - штурмовые автоматы,  лица  скрывали  шерстяные  маски  с
прорезями.
   Вооруженные люди быстро взбежали на борт сейнера.
   - Арестовать команду! - приказал звонивший.  -  Этого,  -  он  указал  на
Кирницкого, - в изолятор! Груз конфисковать - и на базу!
   Это был полный  крах  предприятия.  На  Кирницкого  и  его  людей  надели
наручники, стащили на берег и усадили в наглухо закрытые  машины.  Несколько
людей в черном занялись контейнером. Они вытащили  его  краном  из  трюма  и
погрузили в подогнанный к пирсу грузовик с брезентовым верхом.
   Когда вся операция была завершена,  командовавший  ей  фээсбэшник  кивнул
таможенникам. Те приблизились к нему. Он отсчитал им по тысяче  долларов,  и
довольные таможенники спустились на берег.  Парочка  в  штатском  спустилась
следом за ними. Они сели в подъехавшую "Тойоту",  и  вскоре  у  осиротевшего
сейнера уже никого не было...

   Люди Велихова,  отвечавшие  за  доставку  контейнера  из  Владивостока  в
Москву, спохватились, когда груз опаздывал с прибытием на полтора часа. Один
из боевиков "Коралла", дежуривший при зафрахтованном самолете, отправился  в
порт, чтобы выяснить, в чем причина задержки.  Оказавшись  у  сейнера  и  не
обнаружив на нем ни команды, ни груза, боевик вернулся  и  рассказал  своему
шефу об увиденном.
   Тот сразу всполошился. Ему не было известно, что находится в  контейнере,
но он знал, что отвечает за груз  головой.  Оставив  одного  из  боевиков  у
самолета, люди Велихова устремились в город. Они подняли на уши всех местных
авторитетов, прочесали все склады и тайники, но и груз, и сопровождавшие его
люди  бесследно  исчезли.  Как  будто  во  Владивосток  прибыл  не   обычный
рыболовный сейнер, а какой-то таинственный "летучий голландец".
   Бригадир охранников  из  "Коралла",  напрочь  потеряв  покой  и  аппетит,
наконец  решился  позвонить  в  Москву  и  сообщить  Велихову   о   странном
исчезновении самого груза и людей.
   Аркадий Романович, узнав о случившемся,  был  взбешен:  с  таким  блеском
подготовленная операция так бесславно закончилась! Он  принялся  названивать
Кузнецову, но никак не мог застать его на месте. Только спустя  полтора  дня
он наконец-то смог переговорить с губернатором.
   - Вы же гарантировали мне безопасность груза! - орал в трубку Велихов.  -
Вы мне за это ответите! Он пропал на территории, за  которую  вы,  лично  вы
отвечаете! Даю вам неделю, чтобы вы нашли его. Подключите  всех  -  милицию,
бандитов, ФСБ, черта лысого, но чтобы через  неделю  я  знал:  груз  найден.
Пропавшие люди меня не интересуют. Ищите груз. Вы поняли?!
   - Не волнуйтесь, Аркадий Романович, я сделаю все,  что  в  моих  силах...
Найдем, обязательно найдем мы ваш контейнер. Дайте только срок.
   Губернатор лукавил: он отлично  знал  местонахождение  пропавшего  груза.
Ведь на его территории  действительно  ничто  не  могло  произойти  без  его
ведома. И вся операция по захвату контейнера проводилась по личному указанию
Кузнецова.
   Перехватив контейнер, губернатор шел  ва-банк.  Он  понимал,  что  играть
против Велихова  очень  опасно,  и  сначала  хотел  только  узнать,  что  за
секретный груз так ждет банкир.
   "Ну, подержу я его в руках денек-другой, - думал он, - а потом верну. Всю
неразбериху спишу на спецслужбы. Велихов еще спасибо мне скажет за то, что я
помог его вернуть".
   Но когда Кузнецов узнал о трехстах с половиной  миллионах  долларов,  его
обуяла обычная человеческая жадность: громадные деньги уже были в его руках,
и отдавать их кому бы то ни было ему не улыбалось.
   Кузнецов приказал уничтожить команду сейнера, а контейнер  с  базы  СОБРа
перевезти в другое место. О том, что в контейнере были деньги, знали  только
два офицера ФСБ, они  давно  уже  работали  на  губернатора.  Для  остальных
сотрудников спецслужб это была рядовая операция, которые они проводили почти
каждый божий день.
   Людей с сейнера и в их числе самого Александра Кирницкого передали из КПЗ
с рук на руки одному из владивостокских криминальных авторитетов. Тот  вывез
людей Велихова в тайгу и там вместе со своими подручными  просто  расстрелял
их. Трупы закопали в лесу, прямо на месте расстрела.
   Контейнер губернатор вывозил сам, взяв на подмогу только личного  шофера.
Куда они его отвезли, не знал никто; вскоре после этого губернаторский шофер
попал в автомобильную аварию и умер на хирургическом  столе,  не  приходя  в
сознание.
   А потом на тот свет отправились и оба офицера ФСБ, знавшие  о  содержимом
контейнера. Они бесследно пропали, и лишь случайно их тела спустя месяц были
обнаружены на одной из городских свалок. Оба были убиты выстрелом в затылок.
Сотрудники ФСБ пытались искать убийцу своих коллег, но так  и  не  нашли  ни
одной зацепки.
   Через  неделю  после  расстрела  в  лесу  пришла  очередь  и  авторитета,
расправившегося с Кирницким  и  его  подручными.  Авторитет  был  взорван  в
собственной машине, а его люди позже частью были  убиты,  частью  выжаты  из
города в другие места.
   Губернатор  умел  заметать  следы.  Он,  как  знаменитый   пират   Флинт,
закопавший на острове свои сокровища и уничтоживший вслед за этим всех,  кто
в этом участвовал, избавился от всех свидетелей и стал единоличным  хозяином
контейнера с деньгами, предназначавшимися для предвыборного фонда кандидата,
намеченного Велиховым.
   Кузнецов учел все. Кроме того, что за подобные  дела  неизбежно  приходит
расплата.
   Когда ни через неделю,  ни  через  две  Кузнецов  не  вышел  на  связь  с
Велиховым, Аркадий Романович сообразил, что тот может молчать только по двум
причинам: или  ему  нечего  сказать  и  он  просто  бессилен  контролировать
ситуацию у себя в регионе, или его подельник решил играть в свою игру.
   И то и другое значило, что деньги  для  Велихова  безвозвратно  потеряны.
Потеря подобной суммы автоматически заносила губернатора в  "черный  список"
банкира. А это означало лишь одно: теперь Велихов  намеревался  поддерживать
связь с Кузнецовым только через посредство Калигулы...

   Сергей  Владимирович  не  успел  воспользоваться  даже  мизерной   частью
украденных у банкира денег: в один прекрасный весенний день он был взорван в
собственном автомобиле у въезда  в  губернаторскую  резиденцию.  Специалисты
определили, что полкило пластита были заложены под заднее сиденье автомобиля
и взрыв был произведен посредством дистанционного управления.
   Поиски взрывника закончились  ничем.  Губернатором  стал  новый  человек,
которому взойти на это место помог Велихов.
   Аркадий Романович приказал отыскать контейнер во  что  бы  то  ни  стало.
Пропавший контейнер с деньгами искали  по  всему  Приморью  сразу  несколько
бригад. Но в результате им удалось обнаружить лишь истлевшие кости тех,  кто
привез контейнер в Россию.
   Потеря столь внушительной суммы ставила  под  удар  все  планы  Велихова.
Многие  из  кандидатов  на  президентский  пост  уже   начали   вести   свои
предвыборные кампании.
   Сибирский генерал, памятуя  об  обещаниях  банкира  профинансировать  его
предвыборные акции, требовал средств и угрожал  подыскать  другие  источники
денежной поддержки.
   Аркадий  Романович  обратился  было  за  кредитами  к  своим   зарубежным
партнерам, но никто  не  пошел  ему  навстречу.  Мистер  Джуиссон,  искренне
удивившись,  куда  Велихов  столь  стремительно  потратил  триста  пятьдесят
миллионов долларов, отказал ему.

   Капитан  Кравченко,  который  по-прежнему  вел  наблюдение  за  банкиром,
поражался развитой  Велиховым  небывалой  активности.  Казалось,  у  банкира
случились какие-то неприятности. Какие, капитан  никак  не  мог  понять.  Он
видел, что Аркадий Романович ходит мрачнее тучи,  что  его  передвижений  по
столице стало заметно больше, что он пытается  неизвестно  для  каких  целей
взять большие кредиты на Западе...
   Генерал Богомолов, выслушав Кравченко, только хмыкнул.  Он  ожидал  нечто
подобное. Когда Савелий  после  нескольких  дней  поисков,  долгих  бесед  с
капитаном Потаповым и Андреем Вороновым, размышлений и сопоставлений наконец
убедился в том, что его предположения правильны, он напросился к генералу на
прием и тет-а-тет все ему рассказал.
   - Что ж, Савелий, вижу, что ты и здесь не подкачал, - одобрил  Богомолов.
- Думаю, что ты прав  на  все  сто:  без  нашего  старого  знакомца  тут  не
обошлось. Он, наверное, чистил  криминальную  среду  под  себя,  почву,  так
сказать, подготавливал для будущего. Мы же знаем, что он затеял:  президента
ему своего, видите ли, подавай!
   - Теперь мы сможем его прищучить? - спросил Савелий.
   - Вряд ли. Он же фактически чист. Вот если мы киллера его поймаем,  тогда
другое дело.
   - Понятно... Попробую его поискать, Константин Иванович, а  ребята  пусть
своим делом занимаются.
   Савелий переключился на поиски Калигулы. Хотя, конечно, шансов найти  его
у Бешеного практически не было.
   * * *
   Аркадий Романович в свою очередь все метался, пытаясь  найти  деньги.  Он
мог  продать  принадлежащие  ему  акции  центрального  телеканала,  уступить
конкурентам одну из своих газет или журнал; в конце концов, он мог снять  со
своих швейцарских счетов почти все деньги и - небывалое дело! - перевести их
по вполне официальным каналам в  Россию,  но  все  это,  вместе  взятое,  не
помогло бы ему возместить утрату контейнера с предвыборным  фондом.  У  него
едва набиралось сто с небольшим миллионов долларов, а с такой суммой  смешно
было всерьез претендовать на успех в президентских выборах...
   В какой-то момент Велихов успокоился. Решение,  как  выйти  из  тупиковой
ситуации, пришло к нему в одночасье. Раньше ему  и  в  голову  не  приходила
подобная мысль. Но тут совпали обстоятельства, и Аркадий Романович  случайно
узнал нечто, что навело его на достаточно неординарный, но  в  то  же  время
эффективный способ добывания необходимых денег.

   IX
   Круиз на Багамы
   Роскошный  трехпалубный  океанский  лайнер  "Александр  Пушкин"  рассекал
белоснежными бортами изумрудные воды Атлантического океана. Находившиеся  на
лайнере  несколько  сот  туристов  со  всего  мира  наслаждались  прекрасным
комфортабельным отдыхом, мягким весенним солнцем и свежим морским  воздухом,
красотами Багамских островов, среди которых совершал плавание теплоход.
   "Александр  Пушкин"  принадлежал  Балтийскому  пароходству,  но  вот  уже
несколько лет подряд фрахтовался известной американской туристической фирмой
"Мега-тур" и использовался ею исключительно на маршруте Флорида -  Багамы  -
Ямайка.
   Этот  круиз  заслуженно  считался  одним  из  самых  популярных  и  стоил
достаточно дорого даже для среднего американца. Две недели отдыха в  обычной
каюте с трехразовым питанием обходились туристу в три тысячи долларов. Каюты
люкс стоили еще  на  тысячу  дороже.  Плюс  обычные  туристические  расходы:
рулетка, кегельбан,  выпивка,  островные  сувениры...  Обычно  набегало  еще
несколько сот долларов.
   Короче говоря, подобный отдых был не для бедных.
   В  основном  услугами  "Мега-тура"  пользовались  состоятельные   японцы,
американцы,  немцы  и  жители  Скандинавских  стран.   Иногда   на   корабле
встречались и граждане России. Правда, они обычно старались  не  афишировать
своего гражданства: известно, что российский паспорт во всем  цивилизованном
мире считается второсортным, и с ним человек не на всякий берег может сойти.
   И в этом рейсе на борту теплохода отдыхали две  русские  семьи.  У  одной
пары было двое детей, у второй -  трое.  Они  занимали  две  соседние  каюты
первого класса, которые располагались на  передней  части  средней,  второй,
палубы. Держались русские всегда вместе, ни с кем близко не общались, и лишь
их дети вовсю бегали  по  теплоходу  со  своими  сверстниками,  играя  то  в
индейцев, то в пиратов, то  просто  плескаясь  под  присмотром  корабельного
спортивного инструктора в специальном детском бассейне.
   Из всех развлечений взрослые русские  предпочитали  загорать  на  верхней
палубе теплохода. Обычно обе пары, поставив свои шезлонги неподалеку друг от
друга, лежали, жарясь на солнце,  с  книжками  в  руках,  время  от  времени
окунаясь в наполненный  бирюзовой  морской  водой  корабельный  бассейн.  По
вечерам их  чаще  всего  можно  было  видеть  прогуливающимися  вдоль  борта
теплохода. Ни на танцы, ни в бары, ни в игорный зал русские не ходили.
   Не похоже, что это было связано с недостатком денег: будучи на стоянке  в
Нассау, одна из  русских  пар  приобрела  в  местном  ювелирном  магазинчике
жемчужное ожерелье за пять тысяч долларов. Не каждый  на  этом  корабле  мог
себе позволить подобную покупку, а ведь здесь отдыхали  вполне  обеспеченные
люди, и даже миллионеры.
   Одна группа пассажиров поднялась на борт лайнера в  Майами,  другая  -  в
столице Багамских Островов Нассау. Круиз продолжался в течение  всех  десяти
месяцев туристического сезона, и поэтому пассажиры корабля сменялись не  все
сразу, а по скользящему графику.
   В эти дни "Александр Пушкин" курсировал между Багамскими островами, время
от времени давая возможность своим пассажирам сойти на берег и искупаться  в
высоких океанских волнах. Все остальные удовольствия туристам обеспечивались
по  полной  программе  непосредственно  на  борту  лайнера.  Русский  экипаж
теплохода был профессионален и вышколен.
   Посетители нескольких корабельных  баров  всегда  восторгались  ловкостью
барменов и изысканностью смешиваемых ими  коктейлей;  любителей  потанцевать
зажигательные латиноамериканские танцы очаровывал своим искусным исполнением
небольшой  оркестрик;  массажисты,  спортивные  инструкторы,   официанты   и
горничные - все без исключения - отлично  владели  английским  языком,  были
вежливы и улыбались даже в семибалльные штормы.

   Стоял обычный круизный день. На чистом, без единого облачка,  синем  небе
вовсю светило солнце. Прямо за  кормой,  почти  на  самой  линии  горизонта,
виднелись верхушки пальм близлежащего острова.
   После завтрака туристы расползлись по теплоходу,  занимая  себя  кто  чем
сможет. Оба семейства русских в полном составе, как всегда в  это  время  (а
они находились в плавании уже пятый день),  отправились  на  верхнюю  палубу
получать  солнечные  ванны.  Расположившись  в  уютных  плетеных  шезлонгах,
мужчины играли в шахматы, а женщины  предавались  ленивой  беседе.  Их  дети
бегали неподалеку, у них сегодня появилась новая забава  -  воздушный  змей,
которого им помогал запускать в искрящееся синевой  небо  вахтенный  матрос,
дежуривший на палубе.
   - И чего такого особенного ты нашла в  этих  аборигенах?  -  презрительно
спрашивала одна из русских дам по имени Наташа у своей подруги. -  Курчавые,
всегда потные, пахнущие невесть чем... Тьфу! Ты, Люська, совсем обезумела от
этих негров.
   - А ты не заметила, какие они все пластичные? Посмотри,  как  они  ходят,
как танцуют, - одно загляденье! Посмотришь на него: ни живота,  ни  жиринки,
одни мышцы. Представляешь, Наташ, какие они сексуальные?
   - Ну знаешь, ты и впрямь - того! - Наталья повертела пальцем у  виска.  -
Мне и Леши моего хватает,  он  вполне  меня  удовлетворяет.  Они  же,  кроме
танцев, ничего знать не хотят. Тупые все, как валенки! И ты тоже дура,  если
хоть на минуту допускаешь, что какой-то негр может быть лучше  твоего  мужа.
Дура ты, набитая дура!
   Отношения  между  подругами  явно  были  неравными:  Наталья   откровенно
помыкала Людмилой (она пренебрежительно  звала  ее  Люськой).  Впрочем,  это
касалось всех русских, с кем Наталье доводилось  общаться.  Несмотря  на  ее
вовсе не сногсшибательную внешность, Наталья была донельзя  самоуверенна,  в
ее  поступках  и  речах  проступала  свойственная  ей  с   раннего   детства
амбициозность и желание всем и всеми вокруг  управлять.  Близкие  или  давно
знающие ее люди считали, что эти качества  достались  ей  по  наследству  от
отца. Но ее отец иногда умел быть обходительным и веселым, а дочь не  умела,
да и никогда не стремилась вызывать симпатию окружающих.
   Любовь - всегда дело темное, непонятно,  чем  именно  привлекала  Наталья
своего  мужа  Алексея,  удивляло  и  то,  что  она,  с  ее  типично  мужским
характером, завела двух детей. Правда, воспитывала своих сыновей  Наталья  в
строгом духе; старший сын сейчас учился в классическом английском  колледже,
куда испокон веку принимали только мальчиков из  "хороших"  семей  и  где  в
сочетании с аристократическими манерами и  глубокими  знаниями  воспитанники
получали суровую школу жизни: содержали их в условиях, которые точнее  всего
можно было  назвать  спартанскими.  Младший  сын  пока  учился  в  одной  из
московских спецшкол. Сейчас они оба  наслаждались  непривычным  комфортом  и
относительной свободой.
   Наталья умудрялась помыкать и мужем. Он занимал высокий пост в  одной  из
крупных государственных компаний.  Поговаривали,  что  своим  положением  он
обязан не собственным знаниям и уму, а отцу Натальи. В принципе такое  могло
быть. Однако семью подобные отношения между супругами не красили.
   Их друзья - супруги Федор и Людмила - и их трое детей давно были  знакомы
с Натальей: Людмила училась с ней в одном классе. В отличие от  обеспеченных
Алексея и его  супруги  эта  семья  никогда  бы  не  смогла  себе  позволить
отдохнуть с таким комфортом, какой предоставлялся на  "Александре  Пушкине".
По настоянию Натальи восемьдесят процентов стоимости тура для друзей оплатил
ее муж.
   - Там русских совсем не будет, я узнавала, - заявила мужу Наталья,  когда
он предложил ей в качестве отдыха морское путешествие.  -  Давай  возьмем  с
собой Николаевых, а то я там совсем со скуки сдохну. Ну не с американцами же
мне общаться! А тут все-таки  свои,  проверенные...  Да  не  будь  ты  таким
жмотом, еще заработаем. Папа мой пока еще в силе.
   Алексей вынужден был  согласиться  и  выложил  за  пятерых  членов  семьи
Николаевых  кругленькую  сумму.  Характерно  и  то,  что  самих   Николаевых
поставили в известность только тогда, когда была  оплачена  стоимость  тура,
виз и авиабилетов, - короче, их  поставили  перед  фактом.  И  Николаевы  не
смогли устоять перед такой  предлагаемой  почти  задарма  роскошью.  Правда,
пришлось потратить отложенные на новый мебельный гарнитур деньги, но это  же
пустяки по сравнению с волшебством морского круиза.
   Давно и превосходно зная натуру Натальи и ее стиль общения с окружающими,
Николаевы все же не могли  предположить,  во  что  выльется  им  поездка  на
Багамы. Вечное понукание Натальи стало  их  повседневной  пыткой:  ведь  они
чувствовали, что обязаны Наталье своей поездкой, поэтому  им  из  вежливости
приходилось терпеть все ее грубости, мелкие придирки и капризы.
   - Алексей, намажь-ка мне  спину  кремом!  -  приказала  Наталья  мужу.  -
Знаешь, у меня такое чувство, что с меня кожа скоро начнет слезать.
   - А ты больше на солнце валяйся, - буркнул Алексей, отрываясь от сложного
эндшпиля, в который его загнал муж Людмилы Федор.
   В отличие от женщин мужчины были вполне дружелюбны друг с другом и всегда
находили общий язык.
   - Сходила бы, что ли, в тренажерный зал... для разнообразия.
   - Ну-ну, поговори