гда  обожала  слушать  эти
бесконечные разговоры о  какой-то  необычайной  русской  духовности  -  этой
фантазией вы сумели заразить добрую половину  американских  специалистов  по
России.
   - Разве это плохо?
   - Типичный американец не верит в то, что не может пощупать пальцами. Да и
где теперь ваша особая духовность? Ваша  молодежь  с  восторгом  смотрит  по
телевизору наши боевики, слушает американскую музыку, стремится одеваться по
американской  моде.  Я  слышала,  у   вас   уже   появились   свои   рэперы.
Десяток-другой лет - и от вашей хваленой духовности не  останется  и  следа.
Будете как миленькие жевать биг-маки и упиваться рэпом.
   Вот тут Позин не на шутку разозлился. Он всегда считал себя западником  и
не  без  иронии  относился  к   кондовым   патриотам,   любящим   велеречиво
порассуждать об особом пути России. Он всегда верил,  что  рано  или  поздно
Россия войдет полноправным членом в сообщество цивилизованных государств,  и
ему до сего момента казалось, что большинство его  западных  знакомых  будут
рады видеть Россию в кругу избранных. Но сейчас он, может быть,  впервые  за
всю свою жизнь собственными глазами видел умного  и  влиятельного  человека,
для которого его Родина была не страной, населенной  талантливыми,  добрыми,
хотя и довольно безалаберными людьми, а некой  территорией,  неким  полезным
для Америки регионом на геополитической  карте  мира,  где  доминирует  одна
сверхдержава - США.
   Однако демонстрировать свои эмоции было не  время  и  не  место,  поэтому
Позин осторожно сказал:
   - Конечно, сегодня мы не та великая  держава,  какой  был  СССР  хотя  бы
двадцать лет назад, и не представляем никакой угрозы для Америки. Но  вы,  и
как политик, и просто как мудрый человек, не должны  упускать  из  виду  тот
факт, что сегодня у нас в стране очень сильны антиамериканские настроения. И
легко себе представить, какая реакция будет во всем мире, не  говоря  уже  о
России, когда в  конце  концов  выяснится,  что  в  гибели  нашего  "Курска"
виновата американская подводная лодка.
   - Это будет очередным  позором  администрации  Клинтона  -  Гора,  -  без
запинки парировала Кондолиза.
   - Для американских избирателей, естественно. А для неискушенного в  вашей
политической жизни русского работяги  и  даже  мелкого  бизнесмена  виноваты
будут АМЕРИКАНЦЫ. И мне, как человеку,  много  лет  связанному  с  Америкой,
жаль, что, несмотря на крах коммунизма и СССР,  Россия  и  США  могут  опять
войти в период конфронтации.
   - Конфронтация никому не нужна, но и  вы  должны  четче  определить  свое
место в современном мире. - Кондолиза демонстративно поглядела  на  часы.  -
Может быть, я была излишне резка, Алекс, но я считала  своим  долгом  честно
изложить свои позиции по некоторым интересующим  ваших  шефов  вопросам.  Я,
конечно, могу только догадываться, какие решения будет принимать президент в
том или ином конкретном случае,  но  в  целом  отношение  у  республиканской
администрации к России станет более сдержанным, и никаких особых отношений с
русскими чиновниками у нас не будет.
   Чувствуя, что Кондолиза ничего более существенного не скажет, Позин решил
под конец схулиганить, так  сказать,  в  порядке  компенсации  за  моральный
ущерб:
   - Я знаю, что еще со времен "холодной  войны"  в  США  существует  мощное
антирусское лобби. Когда-то  это  было  понятно  -  его  питал  страх  перед
агрессивностью СССР. Но почему вы сегодня  совсем  не  опасаетесь  Китая?  Я
читал, что  группа  республиканцев  обвинила  Клинтона  в  том,  что  в  его
предвыборный штаб поступили многие миллионы долларов  от  одного  американца
китайского происхождения из  Калифорнии,  сотрудницей  фирмы  которого  была
родная дочь начальника всей разведки Китая.
   - Расследование этой истории продолжается, - с  показным  удовлетворением
сообщила Кондолиза.
   - А вам никогда не приходило в голову, что  в  одно  прекрасное  утро  вы
проснетесь в совершенно другой стране, которая будет принадлежать  китайцам,
- ведь они постепенно скупают у вас недвижимость  и  средства  производства,
проникая даже в сферу высоких технологий. Не сомневаюсь, вам  известно,  что
китайцы контролируют практически все крупные банки Азии и при желании  могут
нанести серьезный ущерб доллару и экономике США в целом. Каково ваше  мнение
по этому вопросу?
   - Хотя я никогда профессионально не занималась Китаем, думаю, вы,  Алекс,
несколько преувеличиваете опасность. США сегодня сильны как никогда и готовы
принять любой вызов двадцать первого века!
   Уже прощаясь, Позин спросил:
   - А вы хорошо знаете Широши?
   - Какого Широши? - с недоумением спросила Кондолиза. -
   - Того восточного бизнесмена, с которым вы появились на вечеринке у Руфи.
Вы тогда пришли вдвоем, и я подумал...
   - А, этот милый улыбчивый человек... Так его звали Широши? Я первый раз в
жизни видела его в тот вечер. Мы случайно встретились у  подъезда  и  только
поэтому пришли вместе.
   Позин был немного разочарован - загадочная фигура Широши  продолжала  его
занимать. Ему и в голову не могло  прийти,  что  совсем  скоро  этот  Широши
сыграет в жизни его нового знакомого - Сергея Мануйлова; то есть Бешеного, -
весьма важную и странную роль...
   А в это время  Бешеный  в  сопровождении  Розочки,  Воронова  и  Рокотова
подъехал к богатому дому, адрес которого продиктовал Мореный. Не успели  они
выйти из машины, как дверь справа от ворот распахнулась и к ним  вышли  двое
крепких парней.
   - К кому? - недружелюбно, как бы цедя сквозь зубы, спросил один из них.
   - К Мореному, - ответил Савелий.
   - Хто?
   - Николай, он знает.
   - Почекай. - Он достал трубку и нажал кнопку вызова. - То  я  -  Стручок,
тут к тебе целая делегация во главе с Миколой, що робиты?
   - Дай ему трубу.
   - Тоби. - Охранник протянул трубку Савелию.
   - Это я - Николай!
   - А хто з тобой, брат?
   - Моя жена, бухгалтер и мой коммерческий директор.
   - Добре, дай мени Стручка, - немного подумав, бросил Мореный.
   - Тоби, - передразнил хамоватый  тон  охранника  Савелий,  возвращая  ему
трубку.
   - Проверь как обычно и впусти! - приказал Мореный привратнику.
   Вдвоем они быстро и профессионально проверили гостей на  предмет  оружия,
после чего пропустили за ворота. Савелий отметил, что у ворот  стоят  только
двое охранников, причем у обоих оружия не видно. В сопровождении  одного  из
них   "великолепная   четверка"   вошла   внутрь   одноэтажного    особняка,
обставленного дорогой, но  абсолютно  безвкусной  мебелью,  что  лишало  его
какого бы то ни было намека на уют.
   Охранник провел их в гостиную, где за дорогим  столом  в  стиле  позднего
ампира сидели трое и играли в карты: В центре, судя  по  толстенной  золотой
цепи с мощным  крестом  на  шее  и  атласному  короткому  халату,  расшитому
райскими Птичками, восседал в кресле с высокой спинкой сам Мореный, по бокам
от него еще двое увальней: вероятно, те самые "гориллы с Харкива", о которых
говорила Лена.
   Отпустив охранника небрежным жестом,  каким  отмахиваются  от  назойливой
мухи, Мореный внимательно и бесцеремонно осмотрел каждого из вошедших с  ног
до головы и только после этого, явно подражая дешевым гангстерским  фильмам,
сварливо сказал, обращаясь к своим телохранителям:
   - Усим нужен Мореный! Ну, усим! Мореный, помоги! Мореный, спаси! Мореный,
прыкрой мою задницу! А хто поможе Мореному, кода ему треба  буде  помочь?  -
Вдруг он резко повернулся и взглянул на Савелия, который стоял чуть  впереди
своих сопровождающих, и, словно только что увидев его, спросил недовольно: -
Ты хто?
   - Можешь звать меня Николаем, -  спокойно  ответил  Савелий:  перед  ними
разыгрывался спектакль, который, несмотря на  то  что  главный  актер  играл
талантливо, начинал надоедать Бешеному.
   - А, Мыкола... Ну, слухаю! - с  царским  великодушием  разрешил  говорить
хозяин дома.
   - Что рассказывать? - тоном простачка спросил Савелий.
   - Хто кинул? Крыша у него е? Хде его шукать? Короче, усе, шо знаешь...
   Пока они вели этот дурацкий диалог, Розочка и Воронов, изобразив на лицах
огромный интерес, осматривались по сторонам  и  восхищенно  перешептывались,
делая вид, что отмечают ценность той или иной картины или предмета. Это было
так  "по-совдеповски",  что  ни  у  хозяина,  ни  у  его  телохранителей  их
незаметные перемещения не вызвали подозрений. Даже то, что перемещались  они
в разные стороны, как бы окружая стол с  обеих  сторон.  Еще  в  машине  они
договорились, что это задача Воронова и Рокотова. И почему Розочка,  которая
не должна была участвовать в деле, теперь поменялась местами с Константином,
Савелию было непонятно.
   Но не спрашивать же теперь об этом? Стараясь не выпускать из поля  зрения
Розочку, Савелий решил придерживаться разработанного плана. "Святая  троица"
сидела за столом, а вооружены  бандиты  или  нет,  было  неизвестно.  Именно
поэтому, чтобы исключить любой риск, гости и перемещались поближе к игрокам.
Перестановка в собственных  рядах  не  понравилась  Савелию,  и  он  немного
нервничал, переживая за Розочку.
   - А можно сначала я задам вам вопрос?
   - Валяй!
   - Это правда, что над вами среди украинской братвы никто не стоит?
   - Понад мною - никого! - ревниво ответил Мореный. - А рядом  звычайно!  А
шо?
   - И они подчинятся, если вы прикажете?
   - Мы не органы, шобы приказывать! друг другу, але як шо хлопцам кажу,  то
выконають, - хвастливо ответил он. - Слухай, шо ты мне мозги  компостируешь?
Шо да як? Мореный казал, шо поможе, уважай, шо дило  у  шляпе!  Ты  гуму  не
тяни! Говори як на духу!
   - Я думаю, вы знаете моего обидчика, - сказал Савелий  и,  не  дожидаясь,
когда собеседник попросит назвать его имя, предложил:  -  Можно  покажу  его
вам? Я прихватил фотографию.
   - Давай,  -  кивнул  тот,  разворачиваясь  вместе  с  креслом  в  сторону
собеседника.
   Савелий направился к нему, делая вид, что  лезет  в  карман  за  снимком.
Оказавшись рядом, Бешеный резко ударил бандита ногой в грудь.  Не  ожидавший
такого вероломства Мореный упал назад вместе с  креслом  и  сильно  ударился
затылком о  красный  паркет.  Краем  глаза  Савелий  увидел,  как  охранники
дернулись, чтобы прийти на помощь хозяину, и уже хотел заняться тем, что был
рядом с Розочкой,  но  с  восхищением  увидел,  что  она  в  его  помощи  не
нуждается. Розочка, мгновенно заняв боевую стойку, в которой  Савелий  сразу
узнал редкий японский стиль "пьяная змея", молниеносно выкинула руку вперед,
и охранник неподвижно застыл в своем кресле  с  широко  раскрытыми  глазами.
Нет, он не потерял сознание: все  соображал  и  прекрасно  видел,  но  "укус
пьяной змеи" лишил его способности двигаться.
   Одновременно с Розочкой начал действовать и Воронов.  Его  действия  были
чуть проще по исполнению, но  не  менее  результативны:  он  схватил  своего
противника за шею и провел захват.
   - Отпусти, гад, - захрипел тот.
   - Это тебе за Крым и Севастополь, - процедил сквозь зубы Воронов,  слегка
надавил на сонную артерию противника, и тот, обмякнув, кулем выскользнул  из
мощных рук Андрея, плюхнулся назад в кресло и застыл, усмиренный.
   - Вы шо, бля, робите, падлы позорнэ? - заорал Мореный. - Та  я  ж  вас  у
землю урою! Свое говно исты заставлю! - Он вскочил и сунул руку за спину.
   Уверенный, что тот полез за оружием, Савелий не очень  сильно,  но  точно
ткнул его кулаком в солнечное сплетение.  Тот  охнул,  сложился  пополам  и,
забыв про оружие, схватился за ушибленное место. Савелий спокойно вытащил  у
него из-за пояса за спиной пистолет Макарова и толкнул  им  бандита  в  лоб.
Мореный повалился на пол, а Савелий наступил ногой ему на горло.
   - Короче, Мореный, жить хочешь?
   - Вас шо, Леха-Шприц пислал до менэ? - с трудом пересиливая боль, выдавил
Мореный. - Так передайте ему, шо вин, бля, пожалее, шо на свит народився!
   - Ты что, падаль, не понял моего вопроса? - Савелий нажал на  горло  чуть
сильнее.
   - Понял! Понял! - захрипел Мореный. - Я ж правду говорю. Не цупалы мы ваш
Крим и Севастополь!
   -  За  Крым  и  Севастополь  другие  спросят!  Слушай  меня  внимательно:
повторять не буду! Мне до фени ваши сучьи разборки: я сам по себе  пришел  к
тебе! - Савелий чуть ослабил давление на его горло.
   - Сам? - удивился тот, - Але ж мы не знаемы...
   - Лучше слушай! - угрожающе прошептал Савелий, и тот испуганно кивнул:
   - Да-да... слухаю!
   - До меня дошло, что ты и твоя хохляцкая  братва  стали  зарабатывать  на
похищении детей, а у меня пропал ребенок  четыре  дня  назад  в  Центральном
парке.  Если  хочешь  жить,  верни  пацана,  и  я  обещаю  забыть  о   твоем
существовании, если, конечно,  ты  не  сделаешь  такой  глупости  и  сам  не
напомнишь о себе мне или моим родным.
   - Да хто тоби казав таку дурницу, шо наша братва сдибна  на  таке  погане
дило? - Казалось, бандит даже обиделся.
   - Слушай, Мореный, не серди меня! - Савелий вновь надавил  на  горло,  на
этот раз сильнее.
   - Слухай, братан, - захрипел тот. - Бля, гадом буду, нехай  все  життя  у
параши мени спаты, як тоби брешу!
   - Допустим, я тебе верю, а другие хохлы?
   - А я шо, за другых повинен говно хаваты?
   - Нет, ты скажи, они могут похитить ребенка?
   - Мабуть их приперли до стинки, але все одно, не верится мне! Грабуваты -
да, на бабки кинуты - свято дило, убиты  -  також  можем,  але  шобы  детину
выкрасти... Так у мени ж  самого  детина  расте!  -  выдвинул  он  последний
аргумент.
   И Савелию показалось, что Мореный говорит правду.
   - Звони по своей братве и пробей: кто выкрал моего ребенка? -  У  Савелия
не было к нему никакой жалости: бандит он и в Африке бандит.
   - Я согласный, тильки видпусты мени горло, шобы нормально балакать.
   - Надеюсь, глупить не станешь?
   -Я шо, идиот? - с обидой в голосе проговорил Мореный, - Шо  я,  серьезных
людей не бачу? У мени ще пожиты охота не пройшла!
   - Вот и договорились! - Савелий снял с его горла ногу и даже протянул ему
руку, помогая подняться.
   Мореный как-то странно взглянул на  руку,  потом  на  Савелия,  удивленно
помотал головой, но согласился на помощь, и встал, опершись на руку Савелия.
   - Це ж надо, вроде и по морде я схлопотав, а злости на  тебэ  не  маю,  -
заметил он. - Це усе тому, шо я тебэ розумию: бо як  шо  яка  скотына  моего
Мыкытку викрала, то я б тоди с него ремни поризал!!  -  Он  разразился  было
трехэтажным матом, но тут же,  взглянув  на  Розочку,  осекся.  -  Звиняйты,
мадам, совсим забув про вас! - он взял свой мобилъник и стал набирать номер.
- Витаю! То Мореный!.. Та ни, нэ получив ще!.. Погодь, слухай  сюда,  Серый!
То не ты случаем перейшов на кидне-пинг?.. Та ни, не  свихнувся,  але  знать
треба!.. Та вирю, вирю! А твий  ридный  брат?..  Та  я  ж  всерьез  пытаю!..
Уверен?.. Ну, добре, позвоню, колы товар прийде... - Он  отключил  связь.  -
Але ци не бралы твою дитину...
   - Ты им веришь?
   - Вони мени блызки и брехати николы не бу-дуть... - Он снова набрал номер
и долго, но терпеливо ждал ответа. - Любить нервы мотать: николы вид разу не
видповидае! - Мореный снова чуть было не матюгнулся, но вовремя сдержался, и
в этот момент абонент отозвался. - Жора, тут Мореный!..  Ну!..  Колы?..  Ни,
мне то не интересуе!.. Да...  Ну...  А  шо...  Може  прийду...  Слухай,  ты,
случаем, не  чув  за  кражу  дитя  четыре  дни  тому?..  Дуже  треба!..  Мой
знаемый... Точно ни?..  Як  шо,  дай  знать...  Добре,  бувай!..  -  Мореный
отключил связь и огорченно покачал головой. - Я ж казав  тоби:  не  наша  то
робота...
   - Ладно... - Савелий понял, что больше здесь они ничего не добьются. - Не
держи на нас зла...
   - Та ты шо! - Мореный взмахнул рукой. -  Бувають  и  не  таке  непонятки!
Слухай, а шо з ними робиты? - кивнул он на своих телохранителей.
   - Через полчаса мой сам  встанет  без  посторонней  помощи,.  -  заверила
Розочка.
   - А моего окати водой, и будет как новенький!
   - Слухай, хлопче, ну и жинка у тебе! - восхищенно сказал Мореный Савелию.
- Таку жинку иматы, и не потребни телохранители!
   - Эт-то точно! - подмигнул Савелий Розочке. - Ладно,  не  поминай  лихом!
Они направились к выходу.
   - А мой "Макаров"? - бросил вдогонку Мореный.
   - Он там же, где и был! - Савелий улыбнулся, и друзья вышли.
   Мореный сунул руку за спину и вытащил из-за  пояса  пистолет.  Передернул
затвор и с удивлением обнаружил, что обоймы  нет.  Хотел  уже  броситься  за
странным парнем, чтобы спросить, где обойма, но тут же нащупал ее в  кармане
халата. Доставая ее, он был уверен, что она  без  патронов,  но  понял,  что
ошибся.
   - Мне б такых хлопцив и таку бабу, я б таких дил натворыв у Нью-Йорке, шо
чортям бы тошно було ...
   А наши герои вышли из дома,  стараясь  держаться  настороже,  но,  видно,
Мореный действительно не лукавил, говоря, что не  держит  на  них  зла.  Они
спокойно миновали охранников у ворот и сели в машину.
   - Что делать будем дальше? - спросил Константин.
   - Да, к сожалению, пусто-пусто, - с огорчением заметил Воронов.
   - Как  говорят  наши  друзья-генералы:  отрицательный  результат  -  тоже
результат, - задумчиво произнес Савелий, вынимая из  кармана  мобиль-ник.  -
Может, у спецов Майкла есть новости?..
   Но те их ничем не порадовали.
   - Что ж, предлагаю пообедать, а потом навестить масонскую  резиденцию,  -
сказал Говорков.
   - Думаешь, они? - нахмурился Воронов.
   - Есть такое подозрение.  Ну  все,  едем  домой,  -  решительно  произнес
Савелий.
   На пороге дома их встретила горничная, немка Амалия.
   - Извините, хозяин, вам письмо! -  сказала  она,  протягивая  поднос,  на
котором лежал конверт.
   - Кто принес? - спросил Савелий, предположив, что это послание от Майкла.
   - Посыльный!
   - Хорошо, спасибо!
   На конверте было напечатано латинским шрифтом:
   "Савелию Кузьмину Говоркову. Лично".
   - Странно... - удивленно проговорил Савелий.
   Послание явно не от Майкла. Может, от Позина? Но он не знает его  адреса,
к тому же для него он Мануйлов.
   - Открывай, братишка, не тяни кота за хвост! - взмолился Воронов. -
   Савелий уже начал  надрывать  конверт,  как  услышал  какой-то  шум  и  в
гостиную вбежала Амалия. Впервые за все время работы в доме Розочки ее  лицо
сияло от счастья и радостного  возбуждения.  Путая  английские,  немецкие  и
русские слова, она пыталась что-то сказать:
   - Герр... фрау Роза... там, за фенстер... ком зи...  битте...  спасибо...
пожалуста... - наконец поняла,  что  не  справится  со  словами,  и  поэтому
махнула рукой в сторону окна, выкрикнув громко: - Савьюшка!!!
   Никто ничего не понял, но все повернулись к окну, на  которое  показывала
горничная. И, едва  взглянув  в  него,  стремглав  бросились  к  выходу:  по
дорожке, ведущей к дому, медленно двигалась нянечка Полли,  держа  на  руках
брыкающегося Савушку, узнавшего дом, где живут его мама и папа!
   Казалось, что  Розочка  от  счастья  готова  лишиться  чувств.  Подхватив
ребенка на руки, она уткнулась в его головку лицом и, шепча нежные слова,  с
трудом сдерживала слезы.
   - Милый мой, родной мой сыночек! Как же я соскучилась по тебе! Кровинушка
ты моя ненаглядная!
   - Мама... мама... - заливаясь радостным смехом, лопотал  Савушка,  крепко
обнимая Розочку ручонками.
   - Савушка! - позвал Савелий. Ребенок повернулся на ласковый голос, увидел
отца и воскликнул, захлебываясь от счастья:
   - Папа! Папа! - Он потянулся к нему, но,  когда  Савелий  уже  готов  был
взять сына на руки, Савушка обхватил шею мамы одной рукой, а вторую протянул
к отцу, сжимая и разжимая пальчики, как будто призывая его подойти ближе.
   Савелий обнял своих самых дорогих людей, и глаза его наполнились  слезами
счастья.
   - Ну, совсем разнюнились, - ревниво  заметил  Воронов.  -  Может,  дадите
племянника обнять?
   - В очередь! - заявил Савелий. - Дай родителям насладиться сыном:  четыре
дня не общались...
   Когда страсти вокруг Сав