к выходу.
   - Держи пять,  земляк! - миролюбиво протянул руку завхоз. - Виктор! Кли-
куха - Лиса...
- Савелий...
- Чифиришь? Савелий пожал плечами.
- Идем!
- Так отбой! -
- Отбой для быков, а я... - он подмигнул, - за все уплачено, все схваче-
но! Не боись!
- А я и не боюсь! - вызывающе бросил Савелий, накинул полотенце на шею и
двинулся за Виктором по кличке Лиса...
Комната, куда завел его завхоз карантинки,  была словно из другого мира:
тщательно  и  заботливо покрашены наполовину стены,  покрашены,  а потом
покрыты лаком полы.  Подоконник и батарея отопления закрыты резными дос-
ками  с  причудливыми  узорами.  У окна стояла новенькая кровать с ярким
верблюжьим одеялом и двумя подушками.  Двухтумбовый стол, книжные полки,
большой шкаф. На стенах - цветные фоторепродукции подводных съемок, вид-
но, из какого-то журнала. На некоторых - голые купальщицы в полумасках.
- Нравится? - кивнул завхоз на голых купальщиц. Савелий молча пожал пле-
чами.
- Садись...  - кивнул Виктор на стул и приоткрыл чеканную крышку на эма-
лированной кружке.  - Не осел еще...  Москвичей здесь хватает, но... об-
щаться не с кем, всяк под себя гребет... Нас нигде не любят, ни на одной
командировке...
- Трепачей много, потому и не любят!
- И поэтому,  - согласился он тут же,  - а больше от зависти...  Мол,  в
Москве все есть - хаванина, тряпки, и вообще других прелестей...
- Прелестей! Идиоты! - Савелий стиснул зубы.
- Ты чего?
- Так... ничего!
- Куришь? - Завхоз вынул из стола пачку "Космоса".
- Нет...
- А я люблю с чифирем, а тебе... - Он вытащил оттуда же шоколадку и бро-
сил на стол. - Да-а сроку у тебя, как у дурака махорки!
- Сам виноват! - Савелий стукнул кулаком по столу.
- Тише, разбудишь... - хмыкнул завхоз. - Слишком доверился, что ли?
- Вот именно, - усмехнулся Савелий.
- Ладно,  перемелется...  - Он снял крышку с "чифира",  плеснул в другую
кружку и вылил назад.  Потом положил изящную сетку на тонкий стакан, на-
лил в него полстакана "чифира" и протянул Савелию.  Савелий  сделал  два
глотка и вернул завхозу.
- Сразу видно - москвич, тут по три хапают... С девятериком тут нахлеба-
ешься: местнота загуливает... - глядя в глаза Савелию, говорил Виктор.
Савелий ничего не ответил, сделал три глотка и вернул стакан.
- Ты шоколад бери...  Жить можно:  главное - не суетись,  присмотрись, а
там видно будет...  может, в я помогу: я через два месяца откидываюсь...
Ну, как чифир? Вышак!
- Нормальный... У тебя вообще, как...
- ...как в лучших домах Ландона и окрестностях Жмеринки!  - подхватил  с
довольной ухмылкой Виктор. - Надо везде уметь жить... Я побазарю с твоим
завхозом:  внизу спать будешь!..  А это тебе... - Он вытащил из шкафа не
новую,  но  приличную телогрейку.  - Знаешь,  зря ты с Аршином связался!
Мразь жуткая!..
- Вот и нужно эту мразь давить!  -  отрезал  Савелий.  Лиса  поморщился,
вздохнул, но ничего не сказал.
- Долго мы в карантинке будем? - спросил Савелий.
- Завтра - в отряд, напутал что-то наш доктор...


В отряде

Савелий попал в один отряд с парнем со  шрамом,  которого  звали  Борис,
кличка Кривой.  Снова получив свои тюки на вещевом складе, они подошли к
двухэтажному бараку, огороженному высоким железным забором.
При входе в локалку стояла небольшая будочка локальщика (зек  при  долж-
ности).
- Новенькие?  - спросил пожилой локальшик и, не ожидая ответа, отодвинул
задвижку железной калитки.
Жалобно взвизгнув ржавыми петлями,  калитка отворилась, и парни зашагали
по очищенной от снега дорожке к входу с надписью " 7-й отряд.  Начальник
отряда капитан Мельников Ю.С.".
В конце тускло освещенного коридора, в котором они оказались, заканчивал
уборку пожилой зек. Увидев их, он тут же подошел и бросил перед вошедши-
ми тряпку.
- Протрите ноги получше!..  Завхоз там! - И, не спрашивая ни о чем, ука-
зал на дверь а середине коридора.  На его рукаве, они заметили повязку с
надписью "Дневальный 7-го отряда".
Савелий огляделся.  Стены коридора были завещаны различными  стендами  и
плакатами:  "Мир социализма",  "Вооруженные силы СССР", "Перестройку - в
массы" и так далее.  На видном месте красовалась стенгазета отряда  "Под
прессом".  Рисунки  были выполнены если не профессионалом,  то очень та-
лантливым любителем. Бросилась в глаза "Молния" - карикатура того же ху-
дожника  на  двух "подгулявших" зеков с надписью "Осужденные 7-го отряда
Селиванов и Кривошеин за употребление лакокрасочных материалов ВО ВНУТРЬ
водворены в ШИЗО на 15 суток каждый...".
Савелий сразу вспомнил эти фамилии: они назывались в кабинете начальника
колонии.
Открыв дверь комнаты,  на которую указал дневальный,  осужденные вошли в
"каптерку отряда".  Уютно обставленная, она напоминала комнату в общежи-
тии. Слева - кровать, справа - шкаф, у окна - однотумбовый стол, от него
буквой "т" еще один стол, вокруг - новенькие стулья..
За столом сидел симпатичный, лет двадцати, парень, с аккуратной стрижкой
в отличие от других зеков.  Черный милюстновый костюм,  тщательно отутю-
женный, хорошо сидел на нем.
- Ты завхоз? - спросил Борис.
- Ну... С этапа?.. В какую бригаду?
- Я в 76-ю, а он - в 73-ю...
- Так...  - Завхоз взял со стола какую-то фанерку и сделал на ней помет-
ку. - Сейчас карточки заполню, а потом подумаю, куда вас положить... Са-
дитесь,
- кивнул  он на стулья,  взял небольшие картонные квадратики.  - Давайте
свои данные...  Полные:  фамилия,  имя,  отчество, год рождения, статья,
срок, начало срока и конец...
Заполнив обе карточки, завхоз попросил Бориса подождать за дверью.
- У меня базар к земляку,  - пояснил он.  Борис пожал плечами, посмотрел
на Савелия и вышел.
- Чифиришь? - спросил завхоз.
- Не откажусь...
- А я ведь тоже москвич!  - Заметив удивление Савелия,  он усмехнулся  и
пояснил: - Здесь "радио" работает быстро и точно! Наслышан о тебе... Бе-
шеный? Так?.. С Аршином ты четко разделался... Где так намастрячился?
- В яслях! - обрезал Савелий.
- Зря ты зубы показываешь!  Аршин мразь еще та...  Учти,  он  этого  так
просто не оставит...
- Пусть он учитывает.
Разговор чем-то не устраивал Савелия,  но он решил выждать и узнать, по-
чему завхоз уединился с ним.
- Ты по второй или по третьей ходке?
- По первой...
- По первой?!  - удивился тот.  - И сразу на строгий?!  Накуролесил, ви-
дать... Или иск большой... капусты не нашел?
- Приличный...
- Ну ничего, у нас ништяк можно на личняк кидать, даже и с иском. Ты как
с деревом, сечешь?
- Вроде...
- Со Смоляным я поговорю,  землякам помогать надо - нас не  очень  много
здесь...  И с местом придумаю,  мне Лиса говорил за тебя, пока ляжешь на
место Селиванова - в трюме он,  а выйдет, если останется в отряде, в чем
я  сомневаюсь,  то через отрядного сделаю...  Сразу не в кайф,  скажут -
только пришел и тут же на первый ярус... Могут настучать уряднику.
Заметив вопросительный взгляд Савелия, пояснил:
- Это отрядный наш, капитан Давыдов...
- Мельников...
- Ты по табличке,  что ли?  Забываю сменить все,  - он поморщился. - Уже
два месяца, как поменяли его... Давил как мог, а работа не шла: не умеет
с людьми работать,  план завалили,  по нарушениям первые были... Короче,
перевели  в отделение...  А Давыдов мужик что надо,  у него ШИЗО схлопо-
чешь,  если только натворишь много...  Но лентяев  не  любит.  Мягковат,
правда...  Сам увидишь! Пошли, места вам покажу, а там и чифир готов бу-
дет... Бирки к вечеру сделаю...
- А вместе, в один проход, сможешь нас положить?
- С Кривым, что ли? Учти, из ништяков он, но это твое дело... Только ему
на третьем ярусе придется... Дальше - посмотрим...
Жилая секция отряда,  если убрать все трехъярусные кровати и тумбочки со
стульями да поднять на несколько метров потолок, была бы похожа на спор-
тивный зал.  Одна стена глухая,  другая - с пятью широкими окнами с оди-
нарными стеклами,  покрытыми густой наледью.  Трехъярусные кровати тяну-
лись плотными радами по обе стороны секции.  Прямо над входом висело ра-
дио,  отчаянно вопившее бравурные марши, так нелепо звучащие в этих сте-
нах.
- Тесновато у нас...  - словно извиняясь, сказал завхоз. - Зона-то расс-
читана на тысячу двести, а этапы идут и идут... Сначала везде двухъярус-
ные были,  а теперь почти везде - трехъярусные... Уже свыше двух тысяч в
зоне...  - Он вдруг заметил группу зеков, сидящих при входе в левом глу-
хом углу. Они чифирили, передавая по кругу закопченную кружку.
- Лариска!  - раздраженно крикнул завхоз, подойдя ближе к компании. - Ты
что,  сучка, в одежде разлеглась? - Он дал подзатыльник симпатичному мо-
лодому пареньку с округлыми формами.
Услышав имя Лариска,  Савелий вздрогнул и быстро повернулся к тому, кого
завхоз назвал этим женским именем.
- После обеда дальняк чистить пойдешь!  Лом, лопату в зубы и вперед!.. -
приказал завхоз.
- Ой,  Валек, прости, задумался! - Паренек проворно соскочил с кровати и
быстро поправил на ней складки. - Прости, Валек?! - просительно протянул
он нежным девичьим голоском.
- Я сказал?!  - угрожающе бросил завхоз и повернулся к Савелию: - Обнаг-
лели совсем пидоры! Это наши "девочки", шестеро их у нас... Если хочешь,
могу у окна положить,  на место Кривошеина,  но там так дует... Не сове-
тую!
- Мне все равно...
- Ладно,  ложись сюда, на место Селиванова. - Завхоз указал место у глу-
хой стены,  почти посередине секции. - Постель его пока не трогай. Потом
разберемся... А ты ложись сюда, на третий ярус, - сказал он Борису.
- Жора!  - крикнул завхоз пожилому дневальному. - Перекинь постель Сали-
мова в другой проход, здесь будет лежать... Как? - повернулся он к Бори-
су.
- Все ништяк,  завхоз! Ты "не забывай про нас, мы не забудем про тебя!".
Как в песне! - ухмыльнулся Борис.
- Бешеный,  устроишься, зайди ко мне... Не тяни только. - Он пошел к вы-
ходу, но остановился, услышав Бориса:
- Конфеты брать?
- Шустрый!  - усмехнулся завхоз.  Ладно,  вдвоем приходите... с конфета-
ми...


На работу

На следующий  день,  сразу  после завтрака,  Савелий отправился со своей
бригадой на работу в промзону.  Собригадники встретили его настороженно,
исподтишка присматриваясь к строптивому новичку,  который не просто пос-
мел выступить против блатной компании, но и поколотил Аршина, известного
своей наглой жестокостью.  Все ожидали, чем кончится это столкновение. А
то,  что инцидент будет иметь продолжение,  никто  не  сомневался,  как,
впрочем, и сам Савелий... Обстановка вокруг него создалась напряженная.
Бригады по пятеркам подходили к огромным открытым настежь воротам, веду-
щим в промзону.  Коридор из колючей проволоки, тянущийся метров на пять-
десят, соединял жилую зону с рабочей.
У ворот стояли капитан - дежурный помощник начальника колонии, прапорщик
- начальник войскового наряда. Тут же дежурный прапорщик и нарядчик зоны
отмечали на пластиковых досках,  которые были у них в руках,  движение в
зоне спецконтингента.
- А ну,  встать как положено!  Разбрелись... быдло! - привычно выкрикнул
ДПНК, выкрикнул беззлобно, скорее для порядка.
- Так...  восемнадцать?.. Пошла 72-я! - Нарядчик сделал отметку на своей
доске, я бригада, стараясь держать строй, двинулась к воротам, а ее мес-
то заняла бригада Савелия.
- 73-я?..  Раз,  два, три, четыре, пять, шесть в трое... Итого: тридцать
три...  Смолин! А у меня - тридцать четыре! Кто в отказе? - строго спро-
сил нарядчик бригадира.
- Сейчас! - Бригадир, мужчина лет сорока, вытащил из кармана свою фанер-
ку. - Один - ПКТ, трое - ШИЗО, двое - санчасть, двое - свиданка...
- Стоп! - остановил нарядчик, следивший по своей доске. - У меня на сви-
данке один - Петраков!
- А Спирин? К нему мать вчера поздно вечером приехала. Замполит двое су-
ток подписал! - доложил бригадир.
- Ясно!..  Тогда все верно! - Нарядчик и прапорщик внесли исправления. -
Пошла 73-я!..
- А ты чего едалом щелкаешь?  В ШИЗО захотел?  Вынул руки из карманов! -
снова подал голос дежурный помощник начальника колонии.
Цех мебельной фабрики, где работала бригада Савелия, выглядел просто ог-
ромным  по  сравнению  с жилыми бараками.  Здание фабрики было построено
буквой "п",  и каждая сторона буквы представляла собой одна цех.  Первый
цех  - раскроя ДСП - соединялся со вторым цехом покрытия раскроенных де-
талей ДСП шпоном. Третий цех занимался лаковым или полиэфирным покрытием
уже отшлифованных деталей мебели.
Все три  цеха  соединялись между собой узкоколейкой,  по которой вручную
толкались тележки с деталями мебельной продукции.  Каждый цех имел своих
контролеров ОТК,  проверяющих детали и ставящих свои штампы после каждой
операции, давая "пропуск" на дальнейшую обработку.
Войдя в цех, Савелий с непривычки поморщился: в нос ударил специфический
запах горящих смол от прессов и автоматов.
- Что, воняет? - ухмыльнулся бригадир Смолин.
- Ничего,  принюхаешься...  Пошли к мастеру!.. Кабинет мастера находился
посередине цеха. Пожилой сухощавый мужчина с седыми волосами и натружен-
ными  жилистыми руками сидел за полированным столом.  Бригадир доложил о
Савелии и присел рядом с ним.
- Говорков, значит... - усмехнулся мастер, перекладывая с места на место
какую-то папку. Потом встал, вытащил из шкафа потрепанную тетрадь и сно-
ва сел за стол.  -  С деревом дело  имел? - глядя исподлобья, спросил он
Савелия.
- Ну...
- Не  "нукай"!..  - нахмурился мастер и повернулся к Смолину.  - Автомат
кромки стоит?
- Третий день...
- Туда и поставь... Вправим с погрузки сними, ему в напарники...
- А Люсткин? Он же не успеет разгрузить один, старый...
- Ничего,  в ШИЗО не захочет - успеет!  - Мастер снова ухмыльнулся и по-
вернулся к Савелию: - За брак вычту: в первый раз без рапорта, а потом -
не взыщи! - И он развел руками. - Два рапорта - ШИЗО!
Потом раскрыл тетрадь, написал фамилию Савелия:
- Распишись против своей фамилии!
- ПТБ, что ли? - буркнул Савелий.
- Грамотный! - поморщился мастер. - Не за пять же лет расстрела?
- И каждый год - до смерти!  - подхватил бригадир и захихикал, поддержи-
вая тон мастера.
- Савелий  тяжело взглянул на него,  быстро расписался и недовольно бро-
сил:
- Веди, шутник!..
- Погоди! - остановил мастер. - А мы ведь с тобой тезки, меня тоже Саве-
лием  назвали - Савелий Петрович...  Редкое имя в наше время...  Савелий
хмуро пожал плечами.
- Ладно,  Савелий, иди, - вздохнул мастер. Автомат, куда его привел бри-
гадир,  очень спешно и коротко рассказав, как на нем работать, представ-
лял собой длинный агрегат с металлической лентой, которая нагревалась до
высокой температуры.  Эта лента скрывалась между двумя стенками автомата
с прижимными валиками,  которые и продвигали мебельную деталь из ДСП.  К
их станку детали подавались уже с ошпоненными боками,  и нужно было пок-
рыть шпоном ребра детали.  На первый взгляд операция  простая:  взял  из
стопки деталь (стенку шкафа,  крышку стола, бок стола или какую другую),
провел ребром по резиновому валику, крутящемуся в специальном клее, при-
жал ребро к полоске шпона и с прилипшей полоской провел по горячей ленте
вперед,  до захвата прижимными валиками, которые двигают ее к твоему на-
парнику, взял следующую деталь и так далее, до конца смены.
Без привычки,  без опыта, сноровки поспевать за все возрастающей стопкой
деталей, поступающих с обратного автомата, довольно трудно: то рука сос-
кользнет  -  ожегся  об огненную ленту,  то шпон в сторону соскользнет -
брак...
Пот заливал глаза и уши Савелия, промокла насквозь куртка спецовки, ког-
да раздался гудок сирены - резкий, противный звук...
- Обед!  - крикнул молодой напарник Савелия.  С другого конца автомата и
тут же выключил рубильник станка.
Почти мгновенно в цехе воцарилась тишина:  повыключав станки, зеки потя-
нулись к выходу в столовую.
- Ты идешь?  - спросил напарник Савелия Варавин, вытаскивая из закуточка
пайку хлеба и ложку. - Торопись, а то без обеда останешься: наша бригада
в первых списках обедает, - бросил он и пошел к выходу.
Савелий смахнул рукавом пот с лица,  вытащил из ящика верстака свою пай-
ку,  завернутую в газету, ложку, а когда выпрямился, увидел стоящего ря-
дом мастера.
- Ну как, Говорков, браку много?
- Хватает...  -  пробурчал устало Савелий и кивнул на стопку сложенных у
станка деталей.
- Так... девять? - подсчитал мастер. - До вечера исправишь - не вычту...
Савелий безразлично пожал плечами.
- Чего молчишь? Или забыл? Два рапорта, и в ШИЗО пойдешь...
- ШИЗО так ШИЗО... - невозмутимо заметил он.
- Ты погляди на него,  ничего не боится! - Мастер покачал головой. - Вот
что, Савелий, рано ты характер кажешь! Помни: до конца смены... Иди, до-
гоняй бригаду.


Своевременное предупреждение

Несколько дней прошли для Савелия тяжело и  однообразно:  большую  часть
времени он старался проводить на промзоне,  оставаясь на вторую,  а то и
на третью смену. Мастера и бригадира это устраивало, так как он довольно
быстро  вникал  в  работу и относился к ней добросовестно.  Постепенно и
собригадники перестали замечать его.  Он стал как бы частью их существо-
вания, но ни с кем не сближался,  жить старался уединенно. Возвращаясь с
работы, съедал оставшуюся часть пайки со сладким кипятком (суточную нор-
му сахара - 25 граммов - он оставлял на ужин) и тут же заваливался спать
до самого подъема.  Казалось,  что Савелий специально истязал себя рабо-
той, чтобы отвлечь мысли от каких-то тяжелых воспоминаний.
Однажды, возвращаясь с отрядом из столовой, Савелий медленно брел в кон-
це строя, не замечая наблюдавшего за ним паренька.
Осмотревшись по сторонам,  тот поравнялся с Савелием и,  не глядя в  его
сторону, Тихон быстро сказал:
- Тормозни:  базар есть! Иди за мной! - И пошел в сторону санчасти, бро-
сая по сторонам быстрые взгляды.
Пожав плечами, Савелий немного подумал и решил пойти.
- Не помнишь меня, Савва? - спросил паренек, когда он подошел.
Говорков поморщился и отрицательно покачал головой.
- В Бутырке!.. В девяносто шестой хате?.. Ну?.. Ты за меня еще в отмазку
пошел... Бег в мешках?.. Ну, вспомнил?..
После таких подсказок Савелий,  конечно, вспомнил паренька. Они действи-
тельно сидели с ним в одной камере во время следствия. Этот паренек при-
шел позднее его и был вовлечен в одну из тюремных игр. А тюремные игры -
это своеобразные испытания, "прописка" новичков, а также обычное развле-
чение для изнывающих от скуки, томящихся под замком подследственных.
Казалось бы, чего плохого или страшного может быть в таком народном сос-
тязании, как "бег в мешках"? Но именно на это и рассчитывали более опыт-
ные, прошедшие огонь и воду уголовники...
Появляется, например,  в камере новичок,  и на него поначалу старательно
не обращают внимания, а вечером, как бы между прочим, кто-нибудь предла-
гает:  "Может,  развеемся,  поиграем?..  Во что?.. Хотя бы в "бег в меш-
ках"... А что, давайте..." После этого записывают всех желающих и обяза-
тельно делают все, чтобы и новичок записался...
Сначала все идет по четким правилам: постепенно выбывают проигравшие, но
среди победителей всегда остаются и Новичок, и один из числа посвященных
в  секрет...  В конце концов именно эти двое и остаются для поединка,  и
"главный судья" (один из "блатных" уголовников камеры) предлагает услож-
нить условия состязаний:  надеть мешок,  который заменял матрасовку,  не
только на ноги, но и на голову.
Приз победителя - сахар, собранный всеми участниками соревнования, а по-
бежденного - в пять раз меньше...
Первым мешок надевают новичку и тут же дают в руки подушку, выдвигая еще
одно условие: вместо бега оставшаяся пара будет лупить друг друга подуш-
ками. Победитель тот, кто нанесет больше ударов по сопернику... Новичок,
конечно же,  чувствуя подвох,  тут же сдергивает с головы  мешок,  чтобы
проверить соперника,  но тот стоит с мешком на голове и готов к "бою"...
Под градом насмешек сконфуженный новичок напяливает на себя мешок и уст-
ремляется  на  своего соперника,  который тем временем сбрасывает с себя
мешок и лупит новичка подушкой.  Все желающие присоединяются к этому из-
биению...
Этот паренек,  быстро догадавшись, что его провели, сум