му кличка?  Мукасей моя фамилия, потому и Мука... Слушай, а что
это с тобой так нянчатся,  носятся как с писаной торбой? Что, такая важ-
ная птица, что ли? - без всякого перехода выпалил Мукасей.
   - Я?  - Волошин сделал попытку рассмеяться. - Чего уж важничать чело-
веку,  который, почитай, лет девять, как на пенсии? Думаю, меня с кем-то
перепутали.
   - Ты,  паря,  со мной не крути!  - нахмурился Мукасей.  - Я  человека
насквозь вижу,  особенно когда тот врет. Перепутали! - передразнил он. -
Тот,  кто мне тебя поручил, скорее палец себе оттяпает, чем что-либо пе-
репутает... Ладно, Бог с тобой, не хочешь - не говори.
   - Да я вам правду говорю,  как на духу!  Сам не понимаю,  почему меня
выкрали!  - Волошин здорово вошел в роль, выпалив все это с такой горяч-
ностью, что даже сам поверил в свою незатейливую выдумку.
   Мукасей с Зиной переглянулись, она недоуменно пожала плечами.
   - Ладно, не наше это дело! - помолчав немного, заключил калека. - Нам
поручено ухаживать да приглядывать за тобой. - Мукасей посмотрел на него
долгим взглядом.  - Ты не гляди,  что я инвалид:  завалю любого,  только
так!
   - А я ни о чем таком и не думаю! А если вы на побег намекаете, то ку-
да бежать-то?  Не в моем возрасте такими делами заниматься. Да и пожить,
откровенно говоря, еще хочется. - Волошин тяжело вздохнул.
   - Вот и договорились!  Ты не стесняйся,  если какие фантазии появятся
насчет поесть:  женка моя мастерица, сготовит такое, чего в ваших ресто-
ранах ни в жисть не сотворят.  Пальчики оближешь и добавки попросишь!  -
Мука лихо подмигнул своей красавице.
   - Совсем захвалил девку!  - Она смешно, совсем по-детски засмущалась.
- Но ты, мужик, действительно не особо важничай: что душа запросит, то и
пытай,  а  нет,  дак покупного чего принесу.  У меня знакомая товарка на
продуктовом складе работает. И черта лысого сможет достать.
   - Спасибо, подумаю.
   - Ну и хорошо! - Она повернулась к мужу и, замявшись, доложила: - Ми-
лый, я сейчас буду перевязку делать...
   - Понял,  ухожу!  - Мука, ловко отталкиваясь от пола сильными руками,
перескочил через порог и закрыл за собой дверь.
   - Терпеть не может видеть всякие там раны,  - пояснила женщина, потом
наклонилась и вытащила из тумбочки небольшой ящичек с красным крестом. -
Вы не думайте, я медсестрой работаю, а иногда даже и врача подменяю. Лю-
ди довольны!
   - Я и не думаю!  - Волошин пожал плечами.  Зина достала из ящичка хи-
рургические ножницы,  надрезала бинт и принялась потихоньку  разбинтовы-
вать голову Волошина, да так осторожно и ловко, что он, обычно испытывая
некоторый трепет перед перевязкой,  тут сразу успокоился.  Она с опаской
сняла последний слой и, взглянув на его лицо, покачала головой:
   - Порезался,  говоришь?  Ну-ну!  - Женщина наклонилась почти к самому
его уху: - Смотреть по рукам, так тебе, милок, за семьдесят, а на рожу -
и пятидесяти нет.
   - А зеркало не дадите? - спросил он.
   - Дней эдак через пять, возможно, и дам. А сейчас чего смотреть-пере-
живать?  Цвет такой,  словно тебя мордой по земле таскали! - Зина сурово
хмыкнула.  - Не бойся: до свадьбы заживет! Я и не таких видывала, да по-
томто все как новенькие становились.
   Достав палочки с ватными тампонами,  она легкими касаниями стала про-
тирать спиртом швы, ласково приговаривая:
   - Ты не терпи: говори, коль больно станет. Вот так!.. Хорошо!.. А вот
здесь мази положим. И здесь.
   Волошин лежал ч прямо-таки наслаждался - какими же нежными могут быть
эти сильные руки!
   - Теперь понятно, почему вы выбрали медицину, - с улыбкой заметил он.
- И вас, я уверен, очень любят пациенты.
   - С чего это вы взяли? - Она застенчиво улыбнулась.
   Забавно было все-таки наблюдать за этой женщиной: огромная, мощная, с
могучими,  как у мужчины, руками, Зина так по-детски тушевалась, что по-
рой казалось,  она просто-напросто капризничает.  Но это была простота и
бесхитростность, обыкновенная природная искренность.
   - У вас такие руки!  - воскликнул Волошин.  - Мне столько в последнее
время перевязок делали,  что я со счету сбился.  И всякий раз я с ужасом
ждал  завтрашней  перевязки.  А вы...  хоть трижды в день перевязывайте:
нисколько не больно, а, напротив, очень даже приятно.
   - Скажете тоже! Зачем трижды в день? Даже каждый день не обязательно.
- Закончив бинтовать, она придирчиво оценила дело своих рук. - Не болит?
   - Нет-нет, все отлично! - заверил он.
   - Что кушать станете? Обед уж на носу.
   - Если честно, то я давно не ел борща домашнего, с пирожками. - Воло-
шин так ностальгически втянул в себя воздух,  что Зина весело  откликну-
лась:
   - Ой, родненький, так это ж мое коронное блюдо! - Женщина убрала ящи-
чек в тумбочку и вышла из комнаты.
   Интересно, на кого же работает этот инвалид?  Волошин прикрыл глаза и
мгновенно уснул.
   Прошло трое суток,  почти не отличимых друг от друга, не считая того,
что на вторые сутки Волошин решил заикнуться о телевизоре,  и через  час
он уже стоял в его комнате.
   - Давно хотел купить, да все как-то руки не доходили, - пояснил Мука-
сей,  любовно поглаживая новенький "Панасоник".  - А благодаря тебе  вот
взял и решился.  Это ж надо как показывает, даже от комнатной антенны! -
Он восхищенно покачал головой.  - Умеют черти делать,  не то  что  наши!
Блоху могем подковать,  в космос летаем,  а как массовое что-то для себя
же состряпать,  так телега телегой:  мол, и так сойдет! Ты вроде ученый,
объясни мне, глупому, как такое получается?
   - Про монополию слышал?
   - Это когда один загреб все в свои руки и что хочет,  то и творит? Но
при чем здесь наш народ? - удивился Мука.
   - Очень даже при чем!  У нас ведь та же самая монополия, только госу-
дарственная.  Все выпускается по принципу: "Давай как можно больше, черт
с ним, с качеством, все равно возьмут, никуда не денутся, другого просто
нет". Так бы все и шло, но сейчас, когда появилась конкуренция в торгов-
ле и потек товар с Запада, народ сообразил, что лучше взять дороже, кра-
сивее и добротнее, чем дешевле, но хуже. Вот и начали наши заводы и фаб-
рики,  те, что не сумели вовремя перестроиться, прогорать. Одним словом,
конкуренция!
   - А что ж вы раньше-то думали?
   - Да разве кто слушал?  - Волошин тяжело вздохнул и махнул рукой: что
переливать из пустого в порожнее.
   - А сейчас,  значит,  все хорошо,  так, что ли, по-твоему? - Мукасей,
похоже,  начал злиться. - Старики, старухи, пахавшие всю жизнь да горба-
тившиеся на эту поганую власть, сейчас с голоду пухнут! Пенсия восемьде-
сят-сто тыщ,  а в газетах пишут:  не меньше трехсот пятидесяти только на
продукты потребно!  А эти суки знай себе жируют да дачи с квартирами от-
роют, а сколько денег на войну в Чечне вбухивается? Мне бы ноги, автомат
да пару жизней:  всех бы этих блядей перещелкал!  - Он смачно сплюнул на
пол.
   - Ну, перещелкал, пришли бы другие, возможно, и того хуже! Тогда что?
- хмыкнул Волошин.
   - А я поэтому и говорил о двух жизнях:  за одних меня бы расстреляли,
а вторую я б потратил на следующих.  Глядишь, постепенно и приучились бы
об народе думать. - Он лукаво усмехнулся.
   - А вы стратег, - покачал головой Волошин.
   В этот момент дверь распахнулась, и на пороге показался невысокий по-
жилой мужичок туберкулезного вида.  Из-за его спины выглядывал здоровен-
ный угрюмый детина.
   - Привет, Мука! - произнес первый, покашливая.
   - Привет, братан!
   - Ну, как подопечный?
   - Вроде нормально?  Скучать не даем - телевизор купил,  сейчас  умные
базары вели. Спроси вот сам! - Мукасей кивнул на Волошина.
   - На что-нибудь жалуетесь,  Валентин Владимирович?  Или просьбы какие
есть?
   - Разве я имею право на что-нибудь жаловаться?  - сердито откликнулся
Волошин.  Он моментально сообразил, что здесь все зависит от этого чело-
века.
   - У всех людей есть права, даже у мертвых, - холодно проговорил Мабу-
ту.
   - Разрешите узнать, какие же?
   - Быть похороненными! - Мабуту громко рассмеялся своей шутке.
   - Может  быть,  вы мне объясните?  - несмотря на то что тот правильно
назвал его имя-отчество,  Волошин все еще надеялся,  что  произошло  ка-
кое-то недоразумение.
   - Спрашивайте, может, и объясню!
   - По какому праву... - начал было Волошин, но тут же осекся. - Госпо-
ди, о чем я? Короче говоря, зачем я вам нужен?
   - Лично мне вы абсолютно не нужны! - ответил Мабуту.
   - Тогда зачем вы меня здесь держите?
   - Вы нужны другим людям, и даже очень.
   - Выходит, вы выполняете чье-то задание? Сколько же вам заплатили?
   - У вас столько наверняка нет,  не было, а самое главное - никогда не
будет? - хмыкнул бандит. - Ладно, поговорили и хватит! - Он повернулся к
Муке: - Как его рожа-то?
   - Это не ко мне.  Сейчас Зинку позову.  - Мукасей сделал один прыжок,
но друг его остановил:
   - Не суетись, братан. Фома, сбегай-ка за хозяюшкой!
   - Момент, шеф! - Тот мгновенно скрылся за дверью.
   - Откуда вы знаете, что я не располагаю такими деньгами? - не унимал-
ся Волошин.
   - Слушай,  заглохни,  мужик!  - рявкнул Мабуту.  - Заговоришь,  когда
спросят, ясно?
   - Вполне.
   - Здравствуй, Зинуля! - весело обернулся Мабуту навстречу женщине.
   - И ты здравствуй! - Она крепко, по-мужски пожала ему руку.
   - Как твой пациент, доктор? Скоро ли рожа превратится в лицо?
   - Еще пару дней, не меньше. Аль быстрее надо?
   - Нет-нет,  вполне устраивает!  Чем-нибудь помочь?  - поинтересовался
Мабуту.
   - Господи, вы и так столько всего навезли, что даже неловко как-то! -
Зина покачала головой.
   - Сколько могли,  столько и завезли.  - Мабуту осклабился. - Надеюсь,
не пропадет.
   - Вот еще! Кто ж даст добру пропадать? - Зина лукаво улыбнулась.
   - Да уж,  у такой женщины все в дело пойдет!  - Мабуту  подмигнул.  -
Пойдем, братан, побазарим немного, да и ехать пора - дела. - Он двинулся
было за скачущим приятелем, но вдруг остановился и многозначительно гля-
нул  на  Волошина.  -  Поправляйтесь  поскорее,  Валентин  Владимирович,
кое-кто ждет не дождется вашего выздоровления! А еще советую задуматься,
есть ли в мире что-то такое,  за что можно башку сложить? Только не надо
всякой ерунды о Родине,  о близких  и  тому  подобного.  Тем  более  что
речь-то сейчас совсем о другом, не правда ли?
   - А с чего бы мне об этом думать? Меня что, убивать собираются? - Во-
лошин спросил совершенно равнодушно,  словно речь шла  не  о  нем,  а  о
ком-то постороннем.
   - Мне кажется, такой исход не исключен.
   - Сколько вам лет? - неожиданно поинтересовался Волошин.
   - Мне? Пятьдесят четыре, а что? - удивился Мабуту.
   - Судя  по одежде,  перстню,  дорогим незапыленным ботинкам - то есть
приехали вы сюда не на автобусе или электричке,  а на машине,  наверняка
дорогой иномарке,  а также по разговору,  вы вряд ли занимаетесь честным
бизнесом. - Волошин посмотрел ему в глаза.
   - Так-так!  - оживился Мабуту.  - Очень интересно,  прямо-таки Шерлок
Холмc! Продолжайте, не стесняйтесь!
   - Разве  приобретенная  в колониях чахотка,  которая,  если судить по
постоянному кровавому отхаркиванию, прогрессирует, стоила таких жертв? -
Волошин сделал паузу.  - Жить-то ведь осталось совсем ничего, вот и ска-
жите: вы боитесь смерти?
   - Странный вопрос!  Кто ж не боится костлявой? И пожить, конечно, хо-
чется! - Мабуту хмыкнул и вновь закашлялся.
   - А мне уже шестьдесят восемь! Я довольно пожил на этой грешной земле
и не боюсь смерти. Правда, остался один должок перед совестью, но, наде-
юсь, я еще успею расплатиться, а там и помирать можно. - В голосе стари-
ка не слышалось горечи или фальшивой бравады, он словно разговаривал сам
с собой.
   - Красиво излагаете! А мне почему-то не верится! - Мабуту повысил го-
лос. - Смерти он не боится! Зачем же тогда обмолодиться-то решили, а?
   - Обмолодиться?  - Волошин искренне рассмеялся.  - Да  только  затем,
чтобы такие подонки, как ваши заказчики, меня не опознали! Нет, вовсе не
из страха перед смертью,  а только потому,  что я не выдержу, когда меня
станут пытать, и проговорюсь!
   - А ты ничего мужик,  с характером!  - уважительно заключил бандит, а
потом миролюбиво поинтересовался: - Слушай, и чего ты такого знаешь, что
они так сильно хотят тебя заполучить, да еще такие бабки платят?
   - Вот их бы и спросили!
   - У нас так не принято: меньше знаешь - дольше живешь.
   - Ну,  а сейчас что изменилось?  Любопытство заело или,  может, мысль
мелькнула?
   - О чем эте ты, мужик? - нахмурился Мабуту.
   - Я могу заплатить больше!  - Волошин ехидно усмехнулся, потом тяжело
вздохнул. - К сожалению, вы угадали: у меня таких денег не было и не бу-
дет. Как говорится, сапожник без сапог...
   - О чем это ты? - переспросил тот.
   - Да так,  ни о чем.  - Волошин почувствовал,  что сболтнул лишнее, и
выпалил первое, что пришло на ум: - Раньше я бухгалтером работал!
   - Ну-ну!  -  хмыкнул  Мабуту и недоверчиво глянул ему в глаза,  потом
вздохнул, стукнул ладонью по спинке кровати. - Будь, старый! - бросил он
и поспешил к выходу...
   Оставшись наедине с Мабуту, Мукасей покачал головой.
   - Мне казалось, ты знаешь, о чем речь.
   - Ни к чему мне это! - буркнул тот.
   - Что,  крутой заказчик? На тебя не похоже, чтобы ты стал кого-то бо-
яться!
   - А я и не боюсь!  Просто не сую нос не в свое дело: попросили, пред-
ложили неплохие бабки, я выполняю заказ, а остальное мне до фени.
   - Ну чего раскипятился? Это я так, к слову. Просто стало любопытно. -
Мукасей пожал плечами.
   - Вот и мне тоже интересно! - Мабуту вдруг весело засмеялся. - К чему
бы это?
   - К тараканам!
   - Точно, к тараканам! - кивнул Мабуту.
   Через пару  дней  приехали  Фома  с  Бритым,  привезли фотоаппарат со
вспышкой, и Бритый профессионально снял Волошина.
   - С чего это вдруг, на Доску почета, что ли? - спросил Волошин.
   - И как ты догадался? - с серьезной миной отозвался Фома. - Совершен-
но верно: на Доску почета! - Он хохотнул, подмигнул Бритому, и они вышли
из комнаты.
   - Как я понимаю, скоро его заберут? - перехватил ребят Мукасей.
   - Точно,  Мука, завтра освободим вас от вашего квартиранта, - ответил
Фома. - Так что присматривай повнимательнее, чтобы не сбежал в последний
момент.
   - Вряд ли он отважится, но учту. Во что его одеть?
   - Я все привезу.
   - Как скажешь. Мабуту приедет с тобой?
   - Нет,  только я.  А с Мабуту увидитесь на следующей неделе; он гово-
рит, что хочет с тобой поохотиться.
   - Ну, братан! Обязательно что-нибудь придумает! - улыбнулся довольный
Мукасей. - А у меня и ружья-то нет!
   - Тоже мне забота... Ладно, бывай! - Фома крепко пожал калеке руку.
   - Будь здоров и не кашляй,  - осклабился Бритый и похлопал Мукасея по
плечу. - Как техника, не барахлит? - кивнул он на кресло.
   - Пашет, как часы. Заглядывай, Бритый!
   - Как только, так сразу! Что передать Мабуту?
   - Привет от нас с Зиной,  больше нечего.  - В голосе Муки послышалась
грусть.
   На следующий день ровно в  одиннадцать  Мабуту  собственной  персоной
явился в номер Григория Марковича.
   - Что, заждался? - спросил Мабуту, протягивая руку.
   - Странно видеть вас в одиночестве, - усмехнулся Григорий Маркович.
   - Они  и сейчас при мне,  просто остались за дверью,  чтобы не мешать
нашему разговору.
   - Неужели все на мази?
   - Мабуту всегда держит слово!  Вот его  документы,  виза,  заключение
врача... - Он вытащил из внутреннего кармана пачку бумаг.
   - Врача? Это еще зачем? - удивился Григорий Маркович.
   - А как вы хотели его везти?  Он же сдаст вас при первой возможности!
Вот шприц с сильным снотворным, часа два проспит как убитый.
   - Но этого же мало!
   - Не беспокойтесь, все продумано. Вколете ему при подъезде к аэропор-
ту, до отлета останется ровно полтора часа. А в самолете, думаю, проблем
не будет: рейс-то не аэрофлотовский.
   Вот ваши билеты: первый класс, компания предупреждена, что среди пас-
сажиров будет лежачий больной.
   - Вот это сервис! Предусмотрели все до мелочей. Прошу, ваши премиаль-
ные!  - Григорий Маркович протянул пачку стодолларовых  купюр:  -  Здесь
двадцать тысяч.
   - Благодарю! - Мабуту небрежно сунул деньги в карман.
   - Кто отвезет меня в аэропорт?
   - Фома  и  отвезет,  заодно и подстрахует.  Через полчаса спускайся к
центральному выходу, он тебя встретит. Да, чуть не забыл! - Мабуту сунул
руку под мышку и вытащил оттуда пистолет Макарова.  - То,  что просил. В
аэропорту отдашь Фоме.  Чтобы все выглядело натурально, поедете на "ско-
рой помощи".
   - Спасибо огромное!  Надеюсь, не в последний раз... - Григорий Марко-
вич с чувством пожал ему руку.
   - Кто знает! Как Бог распорядится. - Мабуту пожал плечами. - Удачи! -
Он не спеша удалился.
   - Она действительно понадобится! - пролепетал Григорий Маркович поче-
му-то взволнованным голосом.
   Вещей у него не было.  Аккуратно сложив документы в дипломат, он пре-
дупредил дежурную,  что уезжает.  Та появилась почти мгновенно,  окинула
взглядом номер:
   - Вот бы все выезжали,  как вы.  Иногда та кое после себя оставляют -
просто жуть. - Она вздохнула.
   - Все зависит от человека. - Григорий Маркович вытащил из кармана де-
сять долларов и протянул дежурной.
   - Ну зачем?  - застеснялась она,  тем не менее довольно резво, словно
испугавшись, что постоялец передумает, взяла купюру и мгновенно спрятала
в карман. - Спасибо! Приезжайте еще, будем рады!
   - Непременно! - кивнул Григорий Маркович.
   - Счастливого пути!
   Он вышел из отеля и, сразу же увидев машину "скорой помощи", заспешил
к ней.  За рулем сидел Фома, а рядом с ним - Волошин, рука которого была
пристегнута к ручке дверцы.
   - Привет, Фома!
   - Здравствуйте! Поехали? - Фома бросил нетерпеливый взгляд на часы.
   - Да, только мы с ним сядем в салоне, - заявил Григорий Маркович.
   - Хозяин - барин!  - Фома повернулся к Волошину:  - Смотри, тихо мне,
как договорились!  - Он отстегнул наручники. - Пересаживайся и без фоку-
сов, а то шею вмиг сверну! Понял?
   - Как не понять?  - Волошин вздохнул, запахнул дубленку, вышел из ма-
шины и сел в салон. Рядом с ним уселся и Григорий Маркович.
   - Поехали! - скомандовал он, и машина тут же тронулась с места.
   - Может, вы мне скажете, куда меня везут? - спросил Волошин, вовсе не
надеясь на ответ.
   - А как вы думаете? - с улыбкой спросил Григорий Маркович.
   - К вашему шефу, вероятно.
   - Вот видите, сами догадались. Счастливчик!
   - Почему это?
   - Перед вами открываются такие возможности - любой позавидует.
   - Интересно,  какие? - Волошин говорил равнодушным тоном; по всей ви-
димости, он примирился с собственной судьбой.
   - Безбедная жизнь,  машина,  яхта, слуги... - мечтательно начал пере-
числять Григорий Маркович.
   - Я, в общем-то, привык сам заботиться о себе, - спокойно прервал его
Волошин. - Ваш хозяин находится за границей, не так ли?
   - Снова угадали!
   - Может,  хотя бы страну назовете? Все равно узнаю, когда будем взле-
тать.
   - А я и не собираюсь скрывать:  мы летим в сказочный Сингапур. - Гри-
горий  Маркович улыбался,  не обращая внимания на настроение и тон собе-
седника.
   - Как же вам удалось устроить все:  документы,  визы, билеты? Кстати,
как мое новое имя? И почему вы так уверены, что я не подниму шум в аэро-
порту?
   - Уверен, вы будете вести себя тише воды ниже травы. - На лице Григо-
рия Марковича не мелькнуло и тени сомнения.
   Волошин исподлобья глянул на него, да так, что Григорий Маркович доб-
рым словом вспомнил дальновидного Мабуту.  Он опустил стеклянную перего-
родку и обеспокоенно спросил Фому:
   - Мы не опаздываем?
   - Прибудем тютелька в тютельку! - усмехнулся тот. - Да и ехать-то ос-
талось минут десять-пятнадцать: у нас же спецмашина. - Он гоготнул и тут
же выругался. - У, черт!
   - Что? - нахмурился Григорий Маркович.
   - Гаишник со своей дурацкой палкой! - Фома сплюнул сквозь зубы.
   - Может, не нам? - с надеждой произнес Григорий Маркович.
   - В том-то и дело, что нам. Видать, что-то случи