ыделю, сколько смогу. - О чем это вы?
   - Как? Вы же наверняка попросите денег для какого-нибудь благородного
дела, не так ли? - В голосе Севостьянова слышалась легкая издевка.
   - А вот и ошиблись, дорогой мой Виктор Николаевич! - Добронравов сде-
лал вид,  что не заметил его тона.  - Просто у меня есть один  крестник,
которого я хочу поставить во главе нового учреждения,  похожего на ваше.
Мне хотелось бы, чтобы вы его поднатаскали у себя, скажем, в течение ме-
сяца.
   - А какие работы будут в той зоне? - спросил Виктор Николаевич, обду-
мывая неожиданную просьбу, на которую ему было не очень-то удобно давать
отказ.  - в основном ремонтные. Я и вспомнил о вашей колонии потому, что
профиль очень близкий,  - небрежно ответил генерал.  - Да и  от  вас  не
очень далеко, пара сотен километров...
   - Только из уважения к вам,  дорогой Никодим Калистратович!  - тут же
согласился Виктор Николаевич, прекрасно понимая, как выгодно иметь близ-
кого соседа,  которому чем-то помог, - мало ли с чем придется к нему об-
ратиться. - Когда его ждать? - Как соберется!
   - Никодим Калистратович,  может, и вам махнуть ко мне на день-другой?
У меня такая парилка,  пальчики оближете. Если, конечно, вы любите бань-
ку!
   - Какой русский не любит баньку? - весело воскликнул генерал. - Ловлю
на слове, как-нибудь заскочу!
   - Надеюсь, предупредите, чтобы подготовиться?
   - Непременно!  - пообещал генерал. - Как скоро, не знаю, но в течение
месяца,  пока мой подполковник будет набираться ума разума в ваших пена-
тах,  заодно  и  его навещу.  - Этими словами Добронравов дал понять Се-
востьянову, что он лично заинтересован в этом человеке.
   - Что ж, с нетерпением будем вас ждать. А за своего протеже можете не
беспокоиться:  все  будет  хорошо!  - В голосе Севостьянова было столько
тепла,  что это могло ввести в заблуждение любого несведущего  человека.
Впрочем,  Виктор Николаевич был искренне уверен, что его ценят, уважают,
что он продолжает оставаться нужным человеком. Он нисколько не сомневал-
ся в своей полезности обществу и стране.  Положив трубку, он даже забыл,
что не выспался, чувствовал себя очень бодро, и вызвал дежурного.
   - Слушай, вызови-ка всех на селекторную связь. - Всех?
   - Тебе что,  уши заложило,  твою мать? Всех! - рявкнул Севостьянов. -
Через час буду!
   - Есть, товарищ полковник! Через час Севостьянов вошел в комнату свя-
зи и сел перед микрофоном. - Всех разыскал?
   - Так точно,  товарищ полковник! Ждут! Севостьянов щелкнул тумблером.
- Всем. Здравствуйте! К нашему всеобщему прискорбию, должен сообщить вам
пренеприятное известие...  - начал  он  трагическим  голосом.  -  К  нам
едет...  Нет,  к счастью, не ревизор, но человек, который не должен ни о
чем догадаться! Терпеть его придется не два-три дня, как обычно, а целый
месяц. Я, конечно, постараюсь, чтобы этот подполковник не совал нос куда
не следует,  но...  С завтрашнего дня всем без исключения носить  форму.
Обращаться друг к другу только по уставу. Понятно? По уставу! Это я спе-
циально для вас повторяю, майор Колосников! Вопросы?
   - А если он все-таки захочет куда-то сунуться, а вас рядом не окажет-
ся? - спросил Колосников.
   - Очень вежливо дать понять,  что без ведома полковника Севостьянова,
вы не имеете права пропустить его!  Надеюсь,  теперь понятно, майор? - с
иронией спросил Севостьянов.
   - Так точно, товарищ полковник! - гаркнул тот, словно солдат-первого-
док.
   - Если нет вопросов,  то у меня все! - Севостьянов отключил селектор.
Решив, что гости, вероятно, еще спят, он предпочел отдаться своему люби-
мому занятию и отправился в свой кабинет. Там он закрылся на ключ, нажал
потайную кнопку,  и тут же в стене открылся экран телевизора с видеомаг-
нитофоном.  Перемотав кассету на начало,  он включил воспроизведение.  И
тут  Виктор  Николаевич удивленно поморщился:  на экране ничего не было.
Неужели кто-то узнал о его слабости?  А может, с аппаратурой что-то слу-
чилось?  Он включил перемотку. Оказалось, что аппаратура в порядке: сле-
дующее включение это доказало - на экране он увидел Ронни с "мальчиком".
Посмотрев минут пять, Виктор Николаевич брезгливо сплюнул. И чего прият-
ного находят в этом мужики? Жуть какая-то...
   Коль скоро аппаратура действовала безотказно,  то кто же трахался  на
массажном столе, перекрыв глазок видеокамеры. Если случайно, то ладно, а
если не случайно?.. Желая как можно быстрее развеять свои сомнения, Вик-
тор Николаевич нажал кнопку селектора и вызвал к себе Бесика. Через пять
минут тот пришел к нему в кабинет.
   - Скажи-ка,  дорогой,  тебе что,  перестала нравиться твоя работа?  -
вкрадчивым голосом проговорил начальник.
   Бесик хорошо знал этот тон, который грозил большими неприятностями, и
пытался понять,  что он натворил, отчего сердится Хозяин. Неужели кто-то
настучал, что он вызвал к себе Милиану? Но это уже было не раз, и Хозяин
не делал ему замечаний...
   - Гражданин полковник,  - решительно сказал он,  помня,  что в плохом
настроении  Виктор Николаевич позволял только такое обращение к себе.  -
Вы же не говорили, что положили глаз на Милиану и запрещаете к ней прит-
рагиваться! - Бесик замолчал и преданно уставился на Севостьянова.
   - Так это ты был с ней? - облегченно вздохнул он.
   - Не только я... еще и мой приятель, - на всякий случай признался Бе-
сик, не предполагая, что известно Хозяину. Но он прекрасно знал, что Се-
востьянов редко наказывает, если виновный сам признает свои ошибки.
   - Это уже не столь важно!  - Севостьянов махнул рукой, но вдруг спро-
сил: - А что за приятель? У тебя вроде не было друзей на зоне?
   - У вас прекрасная память,  - польстил Бесик.  - Действительно не бы-
ло... до вчерашнего дня.
   - А  что  произошло вчера?  - С этапом пришел мой кореш!  - на всякий
случай Бесик решил заговорить о Савелии,  чтобы его имя отложилось в па-
мяти Севостьянова.
   - Не тот ли, кого Колосников отправил на "пятнашку"? Я вчера подписы-
вал постановление.
   - Нет,  Виктор Николаевич.  Фомича я тоже по воле знаю,  но он сам по
себе, а с Бешеным, с Савелием Говорковым, мы кентовались...
   - Бешеный?  Говорков?  - повторил Виктор Николаевич. Кличка и фамилия
показались ему знакомыми,  но он так и не смог вспомнить,  что  действи-
тельно  слышал их,  когда помогал Четвертому охотиться за Савелием.  - А
этот Фомич? Он тоже из крутых, так?
   - Лет двадцать по тюремным шконкам протирается и не замазан  ничем...
- осторожно заметил Бесик.  - Как бы бузы какой не было... Он не прощает
такого обращения с ним.
   - Бузы, говоришь? - Севостьянов нахмурился: неприятности были бы сов-
сем некстати.  Мало того, что гости на зоне, так еще и генерал может на-
ведаться в любой момент.  Черт дернул пригласить его в гости.  Он поднял
глаза на Бесика. - Собственно, что себе позволяет этот Колосников? Нови-
чок, видите ли, ему не понравился. - Ему уже не раз доносили, что Колос-
ников  обогащается  за  счет прибывших.  В последний раз доложили вчера:
подвыпивший сержант трепанул,  что только с одного осужденного он  нажил
две сотни баксов.  А дежурным был вчера именно майор Колосников. Сколько
же хапнул он, если сержант слупил пару сотен? Севостьянов решительно на-
жал на кнопку селектора. - Кто на проводе?
   - Старший караула ШИЗО сержант Гаврилов!
   - Очень хорошо?  - недобро усмехнулся Виктор Николаевич.  - Вместе...
как его? - повернулся он к Бесику.
   - Александр Фомич Карташов, - тихо подсказал тот.
   - Вместе с осужденным Карташовым ко мне, быстро!
   - Но...  - попытался возразить сержант,  боясь еще сильнее  разозлить
начальника, который, судя по тону, и так был на взводе.
   - В чем дело? Что за мычание? - раздраженно спросил полковник.
   - Он,  как бы это сказать... - замялся сержант, - плохо себя чувству-
ет, товарищ полковник... Его вдвоем нужно вести...
   - А вас что,  не двое? - рявкнул Севостьянов и стукнул кулаком по се-
лектору. - Слушаюсь, товарищ полковник! Парень решил поставить в извест-
ность свое непосредственное начальство.  Услышав от него объяснения, ка-
питан сам отправился в изолятор, чтобы, пока двое дежурных потащат осуж-
денного к Севостьянову, подежурить и дождаться результатов.
   Как только дежурные ШИЗО, поддерживая Фомича, переступили порог каби-
нета, Виктор Николаевич спросил:
   - Осужденный Карташов,  за что вы были водворены в ШИЗО на пятнадцать
суток?
   - Зачем...  эта комедия... начальник? - с трудом ворочая языком, про-
говорил Фомич. От удара по голове его так скривило, что полковник с тру-
дом разобрал ответ.
   - Что с вами? Вас что, в таком виде привезли?
   - Бля буду...  начальник... ты что... издеваешься? - медленно говорил
Фомич. - Меня же твой... холуй... майор... отметелил.
   Бссик с жалостью смотрел на Фомича и взглядом пытался ободрить его. -
За что?
   - Рожа моя...  ему... не... понравилась. - Ты что скажешь, сержант? -
взглянул Севостьянов на Гаврилова, зло прищурившись.
   - А что говорить?  - Парень виновато поморщился, переступая с ноги на
ногу. - Когда товарищ майор меня позвал, он уже на полу лежамши...
   - Так...  - недовольно поморщился полковник. - Ничего не вижу, ничего
не знаю?  Так,  что ли? Для чего он тебя позвал? Для шмона? - Так точно,
товарищ полковник! - Очень хорошо! Во время обыска нашли что-нибудь зап-
рещенное? - как бы между прочим спросил Севостьянов.
   - Товарищ  майор составлял рапорт...  - попытался увильнуть от ответа
сержант.  - Майора я еще спрошу.  Ты что-нибудь нашел?  - с раздражением
повторил полковник. - Никак нет! - А двести долларов где? - Какие двести
долларов?  - Гаврилов растерялся,  его глаза забегали  по  сторонам,  но
наткнулись  на суровый взгляд полковника.  Сержант не выдержал и жалобно
произнес,  решив,  что своя шкура ближе к телу: - Мне всего сотня доста-
лась...
   - Сотня? - очень тихо проговорил полковник.
   - Вот! - Несчастный парень вытащил из кармана тщательно сложенную ку-
пюру и дрожащими руками положил на стол.
   - Так вот, сержант, - Севостьянов снова перешел на "вы", что не пред-
вещало  ничего  хорошего,  -  сейчас вы отведете осужденного Карташова в
санчасть,  пусть доктор определит его на лечение,  а вы пулей ко  мне  с
подробной объяснительной! Ясно?
   - Так точно,  товарищ полковник!  - выпалил сержант,  не понимая, что
произошло с начальником.  Ни с того ни с сего он вдруг встал  на  защиту
осужденного.  Такого Гаврилов не помнил за всю службу в колонии. Поддер-
живая Карташова под руки, дежурные тут же вышли из кабинета.
   - Совсем распоясались!  - буркнул Севостьянов и взглянул на Бесика. -
Ты скажи на кухне,  чтобы откормили Фомича как следует.  Свободен! Бесик
тоже был сильно удивлен.  Ладно, в санчасть приказал вместо ШИЗО, ладно,
нагоняй устроил сержанту, но чтобы еще и о здоровье какого-то осужденно-
го позаботиться...  Это было слишком для Севостьянова!  И Бесик подумал:
что-то здесь не так...
   На самом деле все было гораздо проще, чем можно себе представить. Ма-
йор Колосников был навязан Севостьянову чуть ли  не  насильно  человеком
Рассказова.  Было бы еще полбеды,  если бы он вел себя нормально, но Ко-
лосников не только совал свой нос во все дыры,  но еще и старался  пока-
зать всем,  что ни в грош не ставит самого Севостьянова. Полковник долго
терпел,  но всему есть свой предел. Он, конечно же, знал, что Колосников
грабит  осужденных  и никогда не сдает деньги в общий фонд,  который ис-
пользовался для нужд сотрудников и подкупа нужных людей,  но Севостьянов
делал вид,  что не обращает на это внимания. Хотя все могло быть по-дру-
гому, если бы тот поступал разумно и делился с начальником.
   Узнав от Бесика, что Фомич относится к "авторитетам" и может устроить
бузу, Севостьянов решил убить сразу двух зайцев: избавиться от набившего
оскомину Колосникова и приобрести симпатии уголовников. Отпустив Бесика,
он вдруг вспомнил - Бешеный.  Откуда ему известно это прозвище? Он снова
потянулся к селектору.  - Спецчасть? Кто это? - Капитан Маликов, товарищ
полковник! - Срочно принесите, мне дела поступивших вчера осужденных.


Народный депутат - убийца

   Бесик сам отвел Савелия в жилой двухэтажный корпус второго отряда. По
дороге он рассказал Савелию, что этот отряд находится на привилегирован-
ном положении и попадают в него только по очень большому блату,  а самый
блатной в отряде - первый этаж, куда и был определен Савелий.
   В этой  колонии  не было изнурительных проверок на плацу,  потому что
Хозяин считал это бездарной тратой времени.  Проверки в "райском уголке"
заключались в том, что бригадиры отрядов в определенное время по селето-
ру докладывали о наличии людей на работе,  в санчасти  и  ШИЗО.  Причем,
никто из них никогда не решился бы пойти на обман, потому что это грози-
ло потерей не только теплого места,  но и здоровья. В любой момент могла
нагрянуть  внеплановая  проверка,  и провинившегося моментально сажали в
"мокрое ШИЗО", и не на пятнадцать суток, а на тридцать, а то и больше.
   "Мокрое ШИЗО" отличалось от обычного не только сроками  пребывания  в
нем.  Это  была  каменная  конура,  по  стенам которой постоянно стекали
струйки грунтовых вод.  В сутки там давали только сто грамм хлеба и ста-
кан  воды.  После  "мокрого ШИЗО" человек обычно умирал от туберкулеза и
истощения.
   В отряде Савелия режим был щадящий,  работали там не каждый  день,  а
только  тогда,  когда у других отрядов,  были выходные дни:  конвейер по
сборке оружия не должен был простаивать.  Получалось,  что отряд работал
не более трех-четырех раз в неделю.
   Бесик окончательно развеял сомнения Савелия, рассказав ему об оружии,
которое сдавалось на склад бригадиром отряда.  Бесик обещал его  сводить
во все рабочие помещения фабрики,  кроме цеха,  в котором делались опти-
ческие прицелы и лазерные устройства для  автоматического  оружия.  Туда
набирали рабочих с воли, и они никогда не общались с осужденными. Однако
Бесик тут же добавил,  что вольнонаемные отличаются от осужденных только
тем,  что завербовываются сюда сами. По окончании контракта они получают
деньги,  и их небольшими партиями отвозят в ближайший город,  однако  за
редким  исключением почти все вновь возвращаются назад.  В городе они за
месяц спускают заработанное,  соскучившись по вольной жизни, и вынуждены
вновь связывать свою судьбу с колонией.
   Савелий подумал,  что хозяева "Райского уголка" наверняка имеют своих
людей,  которые "помогают" бывшим работникам как можно  быстрее  освобо-
диться от заработанных денег.  И это наверняка помогает существенно эко-
номить на подготовке новых кадров.
   Они подошли к двухэтажному строению,  на котором яркой белой  краской
была выведена огромная двойка.  Савелий остановился и сказал: - Мне сей-
час к завхозу идти? - Ты хочешь один?
   - С тобой меня встретят по-другому, - пояснил Савелий.
   - Тебя и так встретят по-другому.  Очень редкий случай - с первого же
дня попасть в этот отряд.
   - Ты не думай,  я тебе очень благодарен. - Тебе виднее. Понадоблюсь -
знаешь,  где меня найти.  А завхозу,  Щербатый его кликуха, скажи, что в
отряд попал,  потому что просто забашлял. Твой костюмчик поможет ему по-
верить. - Бесик хитро подмигнул. - А что, обычная униформа похуже? - Не-
бо и земля!  Этот пятьдесят баксов стоит, а тот - пятьдесят центов. Есть
разница?  - А это тебе для знакомства с завхозом. - Он сунул Савелию де-
сять баксов.
   - Спасибо, Бесик. Бешеный никогда добро не забывает! - Савелий крепко
пожал ему руку.
   - В этом мы с тобой похожи,  земляк!. Бывай! - Бесик дружески хлопнул
Савелия  по плечу.  - Да,  забыл сказать:  по территории зоны свободного
хождения нет без специального пропуска. - Он показал пластиковую магнит-
ную карточку.  - Когда захочешь пообщаться со мной,  скажи Щербатому, он
соединит по селектору, а потом я тебе сделаю пропуск. - Еще раз спасибо,
Бесик!
   Савелий подошел к металлической двери,  толкнул ее,  но она не подда-
лась. Ручки не было, и Савелий хотел уже стучать, но увидел кнопку звон-
ка,  а прямо над головой - глазок видеокамеры.  Он нажал кнопку и добро-
душно улыбнулся в камеру,  даже помахал рукой:  "Привет!  Вы не ждали, я
пришел!"
   Дверь скрежетнула и лениво распахнулась. Он поднялся по трем ступень-
кам, открыл еще одну дверь и оказался в длинном коридоре. Савелий ругнул
себя за то,  что забыл спросить у Бесика, где находится комната завхоза,
но в тот же момент увидел надпись над дверью, обитой ярко-красным дерма-
тином. Савелий подошел и трижды стукнул в нее.
   - Да! - услышал он хриплый голос и толкнул дверь.
   Комната была чуть меньше,  чем у Бесика,  но меблирована не хуже.  За
огромным столом сидел мужик лет сорока.  Все его лицо было покрыто оспи-
нами.  Он чифирил, вычерчивая чтото на куске ватмана. Телевизор был вык-
лючен,  и Савелию было трудно понять,  отсюда наблюдали за входом или из
другого места. Он снова пожалел, что не расспросил Бесика, хотя и невоз-
можно было бы все узнать за один день.
   - Новенький?  - хрипло произнес завхоз, даже не взглянув в его сторо-
ну. - Фамилия, имя, отчество. Твои данные, короче!
   - Говорков Савелий Кузьмич,  1965 года рождения, сто восьмая, вторая,
четыре!  - вяло ответил Савелий.  Завхоз ему совсем не понравился.  -  А
кличут как?
   - Бешеным  меня кличут.  Щербатый!  - В голосе Савелия послышался ме-
талл, и завхоз поднял на него глаза.
   - Мне сказали, что придет кто-то прямо с этапа. - Завхоз явно заметил
костюм Савелия, и тот решил последовать совету Бесика.
   - Пробашлял чуток! - Савелий добродушно усмехнулся.
   - Вижу!  На такой костюм я заработал лишь через полтора года.  Чифир-
нешь?
   - А может, и к чифиру что найдешь? - Савелий сунул руку в карман, вы-
тащил десятидолларовую бумажку и положил перед Щербатым. - Мешок с собой
возьмешь или у меня в каптерке оставишь? - Голос завхоза подобрел.
   - А что, крысятничают? - нахмурился Савелий.
   - У нас?  Крысятничают? - Щербатый удивился, словно услышал нечто не-
вероятное.  - Пусть кто попробует - сразу руку под циркулярку! Нет, чтоб
менты не шмонали! - объяснил он.
   - У тебя.  - Савелий подмигнул.  - Тогда мы в расчете!  - Завхоз взял
деньги,  аккуратно сложил и сунул в карман. Только теперь Савелий понял,
почему Бесик сказал, что эти деньги для завхоза, и мысленно поблагодарил
его.
   Щербатый достал  еще один стакан и налил Савелию чифиру.  Это сущест-
венно отличалось от порядков в Бутырке,  где выпивалось по два глотка  и
передавалось дальше по кругу.
   - Что,  удивился?  - ухмыльнулся завхоз. - Здесь чаю - завались! - Он
настолько раздобрился, что вытащил из стола коробку шоколадных конфет.
   - Угощайся, земляк! Кстати, я тоже из Москвы.
   - И как здесь к москвичам относятся?  - Неважно, откуда ты, а вот ка-
кой ты - главное! - серьезно пояснил Щербатый.
   - Настоящая демократия! - криво усмехнулся Савелий, отпивая чифир.
   - Зря скалишься!  - незлобно заметил завхоз. - Здесь тоже жить можно.
Ладно,  пойдем,  покажу тебе твою комнату и шконку... на первом этаже! -
закончил он со значением.
   - Спасибо, Щербатый: за мной не заржавеет.
   Они прошли по коридору и остановились у двери с цифрой тринадцать.
   - Надеюсь, ты не суеверный? - ухмыльнулся Завхоз.
   - Я во многое верю,  но тринадцать у меня - счастливое число. - Вот и
хорошо!
   Комната была небольшой - ровно такой,  чтобы  могли  уместиться  пять
кроватей и пять тумбочек. Савелия удивил кран с раковиной слева от двери
и небольшой шкафчик для одежды и обуви:  все это напоминало обыкновенную
комнату  в рабочем общежитии.  Четыре кровати были аккуратно заправлены.
Действительно, напоминает пионерский лагерь!
   - Матрас, подушку и белье получишь у шныря, - пояснил завхоз. - Место
тебя устраивает?  - кивнул он на свободную кровать напротив умывальника.
Савелий пожал плечами.
   - Без проблем!  - Завхоз свернул постель на той кровати, что стояла у
окна справа, и развернул ее на пустой. - Вот так!
   - Да, н