ие несколько лет назад...
- уверенно произнес Савелий.  - И ты знаешь, запах здесь стоит такой же,
как и от той мази, которой меня смазывала одна чудная девушка. - Неужели
такое возможно? Кто она? Как с ней связаться? Познакомь ее с моим дядей!
Тебе помогла тогда ее мазь?  - Вопросы Михаила сыпались как из рога изо-
билия.
   - Да,  в то время меня эта мазь спасла,  поставила на ноги...  - тихо
проговорил Савелий,  немного помолчал и с горечью выдохнул:  - Нет  этой
девушки!
   - Как нет? Уехала из страны? - растерялся Миша. - Ее нет в живых...
   Вдруг Михаил  внимательно посмотрел на Савелия и понял:  он не должен
больше спрашивать об этой девушке.  Чтобы как-то прервать тягостную пау-
зу, он весело сказал:
   - Не грусти,  земляк:  перемелется - мука будет! - и хотел еще что-то
добавить,  но понял,  что его веселье оказалось совершенно неуместным, и
замолчал.
   Савелий же  не  хотел  продолжать эту тему потому,  что на него вновь
нахлынули воспоминания.  Ему было трудно думать об этой удивительной де-
вушке и осознавать, что он уже никогда больше ее не увидит. Какое же это
все-таки безысходное слово - НИКОГДА!  И как хорошо, что природа компен-
сировала  боль непоправимой утраты памятью!  Да,  именно память помогает
человеку пережить утрату своих близких, любимых, сохраняя их светлый об-
раз.  Больно? Да, больно! Больно осознавать, что не сможешь прикоснуться
к нежным рукам,  ощутить ее дыхание,  услышать ее звонкий голос, но... С
нежной грустью вспоминаешь ее удивительные руки,  слышишь сердцем ее го-
лос...  И эти воспоминания бальзамом ложатся на раны и  заставляют  боль
чуть-чуть успокоиться.
   Именно это  произошло  с ним и сейчас:  от воспоминаний Савелию стало
немного грустно,  но эта грусть не вызывала острой боли. Наоборот, перед
ним предстал образ Варвары,  и был этот образ настолько осязаем, что Са-
велию показалось:  стоит протянуть руку вперед,  и он прикоснется к ней.
Варвара таинственно улыбалась ему и как бы говорила, что все хорошо, что
он скоро поправится и снова ощутит радость жизни.  Он взглянул на Михаи-
ла.
   - Да, этой девушки нет в живых: она покончила с собой. Мир, с которым
она столкнулась,  был настолько грязен, пошл и жесток, что она не смогла
с ним примириться и предпочла уйти из жизни.  - Голос Савелия,  несмотря
на грусть,  был спокоен и нежен.  - Чтобы понять эту девушку, нужно было
прожить  с ней рядом некоторое время...  - Он хотел еще что-то добавить,
но снова посмотрел на парня и почувствовал,  что тот вряд ли сможет  ра-
зобраться в его чувствах.
   - Мне кажется,  ты ее очень любил, - тихо проговорил Михаил, не глядя
в его сторону, словно разговаривая не с ним, а сам с собою.
   Савелий не стал отвечать,  понимая,  что парень и не ждет продолжения
разговора. Каждый из них окунулся в свои нахлынувшие вдруг воспоминания,
настолько личные, что вряд ли кто-нибудь из них согласился бы впустить в
них постороннего. Оставим их на время в покое.
   Красавчик-Стив и  Хитрован,  с  благодарностью  проводив  Аполлинария
Константиновича, вернулись в комнату, где, глубокомысленно уставившись в
потолок,  сидел  переводчик  Альберт.  Обычно  на людях Альберт старался
контролировать выражение своего лица, и в этом ему помогали утомительные
тренировки перед зеркалом, но, оставаясь в одиночестве, он позволял себе
немного расслабиться.  Так было и сейчас:  он настолько ушел в себя, что
не  заметил,  как в комнату вошли Красавчик-Стив и Хитрован.  Последний,
судя по всему, привык к своему помощнику и никак не отреагировал на уви-
денное,  но Стив был настолько изумлен, что с трудом сдержался, чтобы не
вскрикнуть.  Шрам настолько сильно обезображивал лицо Альберта, что ста-
новилось жутко.  Его выражение напоминало маску смерти, а глаз, мимо ко-
торого проходил шрам,  выкатывался наружу и зловеще осматривал все  вок-
руг.
   "Какая же нужна сила воли,  чтобы так натренировать мышцы лица и пос-
тоянно скрывать от окружающих  эту  жуткую  маску?"  -  подумал  Красав-
чик-Стив и с жалостью покачал головой.
   - Впечатляет, не правда ли? - усмехнулся Хитрован. - Когда я в первый
раз увидел его в таком состоянии, то, в отличие от вас, не смог сдержать
эмоций и просто накричал на него.
   Альберт никак не среагировал на их появление.  Он сидел к ним спиной,
и его лицо они увидели в зеркале. Красавчику-Стиву вдруг стало не по се-
бе,  словно он застал человека за чем-то неприличным, и он негромко каш-
лянул. На его глазах Альберт преобразился. Это длилось какие-то секунды:
сначала его лицо исказила гримаса боли, потом глаз вернулся на свое мес-
то, чуть разгладился шрам, и Альберт медленно повернулся к ним. Заметив,
как смотрит на него Красавчик-Стив,  Альберт понял, что тот все видел, и
с огорчением покачал головой.
   - Прошу меня извинить за то,  что вам пришлось увидеть: больше такого
не  повторится!  -  произнес он,  и Красавчик-Стив в который раз отметил
прекрасное произношение и красивый тембр голоса парня.
   - Ничего страшного, - постарался улыбнуться Стив. - Как говорится: "С
лица воду не пить!" Я правильно сказал по-русски? - Безукоризненно.
   - Извини, Альберт, я могу задать тебе не очень деликатный вопрос?
   - Безусловно.  -  Альберт  пожал плечами.  - Почему ты не попытаешься
исправить...  ну, это... - замялся Стив, - с помощью пластической опера-
ции? Или боишься?
   - Боюсь?  Ну что вы!  - переводчик чуть заметно улыбнулся,  но тут же
взял себя в руки,  потому что выражение его лица вновь изменилось.  - Вы
знаете, сколько стоит такая операция здесь, в Москве?
   - Не знаю,  но могу предположить. Извини, я об этом не подумал... Вот
что, Альберт, как-то на Востоке я слышал одну народную мудрость: "Не мо-
жешь помочь реально - не давай совета". Не ручаюсь за точность перевода,
но мысль сохранил.
   - Я что-то не совсем понимаю...  - начал Альберт, но его перебил Кра-
савчик-Стив:  - А ты дослушай до конца,  тогда поймешь.  Короче, если ты
поможешь нам выполнить наше задание,  то я смогу оказать  тебе  реальную
помощь. - Чем?
   - Я оплачу тебе эту операцию!  - медленно, едва ли не по складам про-
изнес Красавчик-Стив.
   - Правда? - радостно и недоверчиво воскликнул Альберт.
   - Красавчик-Стив никогда не шутит такими вещами!
   Хитрован, не понимая ни слова, глуповато улыбался. Ему очень хотелось
узнать,  о чем они разговаривают,  но он не решался спросить, боясь нар-
ваться на неудовольствие Красавчика-Стива.
   - Вы знаете,  я даже мечтать об этом не мог,  - сказал Альберт, когда
до него дошло, что иностранец не шутит. - Поверьте, я сделаю все, что от
меня зависит, и даже больше!
   - Именно на это я и рассчитываю! - улыбнулся Красавчик-Стив. - Думаю,
в ближайшие часы мы получим информацию,  которую я ожидаю с таким нетер-
пением...  - Он едва успел договорить, как зазвонил телефон. Стив бросил
быстрый взгляд на Хитрована. - Кто сюда может звонить?
   - Почему вы так встрепенулись?  - спокойно спросил Хитрован, выслушав
перевод Альберта.  - Здесь все чисто!  - заверил он.  - Либо вы сами ко-
му-то дали свой телефон,  либо звонят знакомые бывших постояльцев.  Пос-
леднее маловероятно потому, что вилла пустовала месяцев восемь.
   - Хорошо! - успокоился Красавчик-Стив и повернулся к Альберту. - Под-
ними трубку и спроси, кто им нужен.
   - Слушаюсь,  шеф!  - кивнул тот, подошел к столику и поднял трубку. -
Вам кого?
   - Вас беспокоят по просьбе дальнего друга,  -  раздался  бесстрастный
мужской голос.
   Альберт недоуменно посмотрел на КрасавчикаСтива.  - Ну? - насторожено
бросил тот. - Звонит какой-то мужчина, говорит, что беспокоит по просьбе
дальнего друга...
   - Он так и сказал:  "дальнего друга"? - переспросил Красавчик-Стив. -
Дай мне трубку!  Алло!  Как чувствует себя наш дальний друг? Его все так
же одолевают "курочки",  не так ли? - Он произнес условное слово "куроч-
ки", которое должно было прозвучать в любом контексте.
   - Для вас есть информация!  - сразу же деловито  ответил  мужчина.  -
"Человек, о котором мы с вами говорили, содержится в Бутырском изоляторе
и обвиняется по валютной статье. Его кличка - Бондарь. Вы изымаете наше-
го "клиента" из больницы и предлагаете обмен на этого Бондаря.  Попытай-
тесь выйти на такого сотрудника Органов,  который бы мог принимать реше-
ния,  но  в  то же время был бы там новым человеком..." - В трубке вдруг
замолчали, и Красавчик-Стив обеспокоено бросил: "Алло!"
   - Я здесь!  - отозвался мужчина,  - Просто  хочу  поточнее  перевести
текст...  Так! "Сообщите ему, что перед самым выводом советских войск из
Афганистана в горах Кандагара были захоронены ценные архивы, которые мо-
гут  заинтересовать любую разведку,  а одним из участников захоронения и
является ваш "клиент". Как только обмен произойдет, действуйте по схеме,
которую мы наметили. Желаю удачи. Первый". Вам все ясно? - Да, спасибо.
   - Не за что. - Он тут же повесил трубку. Красавчик-Стив мысленно пов-
торил информацию,  стараясь как можно точнее ее запомнить,  и с  улыбкой
повернулся к своим сообщникам.
   - Что такое Бутырский изолятор? - неожиданно спросил он.
   - Лучше бы вам этого никогда не знать, - со вздохом ответил Хитрован.
- Бутырка! Неужели не слышали? - Бутырка? Нет, не слышал.
   - Знаменитая Бутырская тюрьма!  - В голосе Хитрована послышались  ка-
кие-то горделивые нотки.  - Досталась нам от царских времен,  - дополнил
Альберт. - В этой тюрьме сидели Бауман, Дзержинский...
   - О Дзержинском слышал,  а о Баумане - нет.  - Только Бауману и Дзер-
жинскому удалось бежать из нее.  Так что если нужно устроить кому-то по-
бег, то я - пас! - тут же заметил Хитрован, поднимая руки.
   - Не беспокойся,  дорогой Хитрован, устраивать перестрелку или что-то
подобное не выходит в наши планы,  - заверил Красавчик-Стив, но про себя
усмехнулся иронично:  "Предложи я соответствующую сумму,  вы эту Бутырку
по кирпичикам разнесете!" Однако вслух произнес совсем другое:  - Наобо-
рот,  я хочу сделать так,  чтобы власти сами выдали нам из  этой  тюрьмы
нужного человека.
   - Сами? - невольно воскликнул Хитрован. - Шутка, что ли?
   - Нет,  не шутка! - серьезно ответил КрасавчикСтив. - Но об этом поз-
же!  Сейчас мне нужно,  чтобы ты через людей Мабуту или по своим каналам
вышел на человека из Органов.  Чином не ниже майора,  но работающего там
недавно, ясно?
   - Ну и задачку вы нам подкинули,  - озабоченно покачал головой Хитро-
ван.
   - Расходы не имеют значения!  - добавил Красавчик-Стив,  уже успевший
изучить натуру Хитрована.
   - Как скоро это нужно? - сразу же приободрился тот. - Еще вчера!
   - Понял! - кивнул он и сразу же заторопился. - В таком случае я исче-
заю.  Вернусь часа через три-четыре. Не прощаюсь! - добавил Хитрован уже
в дверях и вышел.
   - Извините, шеф... - заговорил Альберт. - Да, слушаю.
   - Могу ли я поинтересоваться:  в чем будет состоять моя задача? - По-
интересоваться-то ты всегда можешь...  - нахмурился Красавчик-Стив,  - а
вот получить ответ - нет!
   - Извините,  шеф.  - Он виновато опустил голову. - Просто я хотел по-
лучше подготовиться...
   - Ты что,  обиделся? - смягчился Стив. - Я же сказал это вообще, а не
применительно к данному случаю. Я и сам хотел тебя ввести в курс дела...
Собственно  говоря,  тебе ничего не грозит и с точки зрения закона,  и с
точки зрения личной безопасности.  Разумеется,  если ты  будешь  держать
язык за зубами,  даже в случае, если тебя будут пытать. Так что подумай,
у тебя остался последний шанс для отказа,  - Красавчик-Стив посмотрел на
него в упор.
   - Шеф, мой хозяин не рассказывал вам о моем шраме?
   - Нет,  а какое это имеет значение? - Судите сами! Этот шрам оставили
мне его враги,  пытаясь заставить меня пойти на предательство,  - сказал
Альберт просто, но с каким-то пафосом в голосе.
   - Теперь мне понятно,  почему Хитрован так высоко ценит тебя, - заме-
тил Красавчик-Стив.  - Что ж,  звучит убедительно! Значит, ты уже принял
решение и не отступишься от него?  - Не отступлюсь! - заверил Альберт. -
Тогда слушай!  Тебе отводится роль  посредника:  ты  пришел,  рассказал,
предложил день-другой подумать и все! Ты ничего и никого не знаешь. Тебя
попросили это сделать, и ты, как патриот своей родины, не смог отказать.
   - То есть я случайный человек,  пешка? - Вот именно, пешка! - Красав-
чику-Стиву очень понравилось выражение Альберта.
   - И вы думаете,  в это поверят?  Там же не идиоты сидят!  Я же понял,
что именно с человеком из Органов,  по душу которого вы послали Хитрова-
на, мне и придется встречаться, не так ли?
   - А ты догадливый!  - улыбнулся Стив. - И что тебя настораживает? По-
чему такое беспокойство?  Ты им сообщишь все,  что нужно,  и они о  тебе
больше не вспомнят! Правда, могут и поблагодарить за участие в этом деле
и образцовое исполнение гражданского долга. Короче, родина тебя не забу-
дет.
   - А информация правдивая или только выглядит правдивой?
   - Не  только  правдивая,  но  и  действительно очень важная для вашей
страны, - твердо заверил Красавчик-Стив.
   - Вероятно,  человек,  которого вы хотите вытащить  из  Бутырки,  вам
действительно дорог, - опрометчиво заметил Альберт.
   - А вот это уже не твоего ума дело, - тихо и угрожающе сказал Красав-
чик-Стив.  - Извините, шеф! Это все мой дурацкий язык... - Не язык твой,
а мозги!  Умен не по годам...  Ладно,  в следующий раз думай, прежде чем
говоришь.  Я тебе это по-дружески советую на будущее! Не всем может пон-
равиться, что ты такой сообразительный. - Спасибо, шеф! - За что? - уди-
вился тот. - За науку.
   - Так-то лучше. Будешь умницей - никогда в накладе не останешься.
   - Когда приступим? - проговорил Альберт, но сам себя и перебил: - Что
я спрашиваю?  Когда господин Хитрован выйдет на необходимый контакт,  не
так ли? - Вот именно.


Тайное Братство

   Этот неприметный  особнячок  совсем не бросался в глаза туристам,  но
если бы они узнали, что он построен аж в шестнадцатом веке, то можно бы-
ло бы представить себе,  какие толпы собрались бы возле него. В то время
строили действительно на века - его стены, крыша, фундамент почти не бы-
ли исковерканы временем. Если бы нынешние хозяева захотели, то в течение
трех-четырех месяцев они смогли бы,  не вкладывая больших средств,  при-
вести особняк в довольно приличный вид. Но именно этого они и не желали.
   Найдись какой-нибудь  любопытный  малый  с  "железной  задницей" (так
весьма метко определяют в Англии настырного человека),  то за  какую-ни-
будь неделю он смог бы заметить, что особняк с завидным постоянством по-
сещают весьма странные люди.  Ничего необычного в их поведении не наблю-
далось,  но их можно было вычислить задолго до приближения к особняку по
весьма своеобразной походке, напряженности, настороженности.
   Встретив такого человека и даже пообщавшись с ним,  вы бы  совершенно
не  обратили на него внимания,  но если собрать всех таких людей в одной
комнате,  вам бы сразу бросилось в глаза их сходство.  Но кто эти  люди?
Почему они приходят в этот особняк?  Что их связывает? У автора есть ог-
ромное преимущество:  ему не нужно прятаться, скрываться, проводить дол-
гие часы,  дни,  педели в поисках каких-либо фактов, чтобы, наконец, по-
пять, что это за люди. Так воспользуюсь своей привилегией и вместе с Чи-
тателем загляну в этот странный особняк. Неказистые с виду высокие двери
неожиданно оказались очень тяжелыми, можно предположить, что они из нас-
тоящего мореного дуба.  Наше предположение подтверждается:  внутри двери
не покрашены отвратительного цвета краской,  а покрыты особым лаком,  от
чего дерево приобретает неповторимый налет старины,  вызывая чувство не-
которого трепета.  Оно подобно страницам старинной книги, пожелтевшим от
времени и словно покрытым слоем воска.  Мы не просто листаем их, а осто-
рожно переворачиваем одну за другой, как бы прикасаясь к вечности.
   "Прочитав" эту старинную "страницу-дверь",  мы "переворачиваем" ее  и
вступаем на удивительной работы паркет. Кажется, что мы идем не по полу,
собранному из различных пород деревьев, а по тончайшей работы ковру. Хо-
чется сбросить обувь,  снять носки и шлепать по нему босиком.  Но вот мы
скользнули взглядом по стенам и тут же недоуменно осматриваемся  вокруг:
куда мы попали?  Не сниться ли нам это? Неужели мы очутились в королевс-
ком дворце? А если это так, то где королевская чета?
   Но - стоп!  Я же автор и просто веду вас за собой по комнатам и залам
этого удивительного особняка.  Итак, мы остановились взглядом на стенах.
Они нисколько не уступают паркету в красоте, изящности, богатству. Стены
драпированы шелком нежных пастельных тонов и украшены удивительной рабо-
ты старинными гобеленами.
   Поначалу трудно определить жанровую сценку,  изображенную на том  или
ином гобелене, и нам кажется, что эти произведения искусства были сотво-
рены дилетантами, которые пробовали свои силы, рисуя то какойнибудь инс-
трумент,  то солнце,  то буквы,  а то и ветку растения. Но чем дольше мы
вглядываемся в гобелены, тем больше нам приходит на ум, что изображенные
на них предметы очень часто повторяются в различных сочетаниях. Это отк-
рытие вызывает какой-то безотчетный страх.  И вдруг нас осеняет догадка:
это  не случайно запечатленные предметы,  а символы...  И как только нас
постигает это озарение,  сразу становится все ясно,  а коль ясно,  то не
страшно.  И мы уже увереннее ступаем по уникальному паркету,  взираем на
удивительные гобелены и мысленно пытаемся разгадать символы,  нанесенные
на  них.  Пройдя  полутемную  просторную залу,  мы оказываемся в какойто
странной комнате и не сразу осознаем,  что она имеет форму треугольника.
Немного привыкнув к полумраку, мы вдруг видим, что посередине комнаты на
паркетном полу раскинут огромный ковер,  сотканный скорее всего древними
мастерами.  Верхний  край ковра направлен к углу треугольника,  а нижний
касается основания,  где находится вход. На ярко-красном фоне четко рас-
положились уже знакомые символы: две скрещенные сабли под зловещим чере-
пом с пустыми глазницами.  Чуть далее были изображены орудия труда: мас-
терок и странной формы молоток.  Выше - семисвечный канделябр с горящими
свечами, пятиконечная звезда, пылающий огонь, а еще выше - солнце с рас-
ходящимися  лучами.  В  самом  конце  ковра был выткан треугольник углом
вниз,  и от него в разные стороны разлетались яркие  лучи.  Здесь  стоял
черный стол, на котором лежали две скрещенные берцовые кости и череп. Из
его глазниц выбивалось синеватое пламя горящего внутри спирта.  Рядом  -
раскрытая Библия и песочные часы. В левом нижнем углу треугольной комна-
ты висел человеческий скелет и над ним фосфоресцировала надпись: "Ты сам
будешь таким". Под скелетом находился черный гроб, в котором лежал мерт-
вец с явными признаками тления.  В правом нижнем углу стоял другой гроб,
но он был пустым. Все это создавало жуткое впечатление.
   В комнату вошли двое.  У первого были завязаны глаза, на теле не было
ничего,  кроме набедренной повязки. Второй, который вел его за руку, был
в черной накидке,  ниспадающую до самого пола.  Огромный капюшон скрывал
почти все лицо. Выведя обнаженного мужчину на середину комнаты, он резко
и гортанно произнес:
   - Ты имеешь право снять повязку со своих глаз лишь тогда, когда воца-
рится тишина и не будет слышен отзвук моих шагов.  После ты услышишь го-
лос ниоткуда, и этот голос будет учить тебя, и ты должен будешь его слу-
шаться до самого конца Посвящения. Ты все понял?
   - Да, спасибо, Рекомендатор! - дрожащим от волнения голосом отозвался
мужчина и смиренно опустил голову.
   Ничего более не сказав,  его поводырь медленно вышел из комнаты.  Еще
несколько минут обнаженный стоял,  боясь даже шевельнуться,  пока не ре-
шился  наконец  снять с глаз повязку.  Увидев то,  что его окружает,  он
вздрогнул, и его глаза расширились от ужаса.
   Неожиданно откуда-то сверху раздался ровный, но зловещий голос:
   - Перед тобой открылось мрачное помещение,  осве