ел сорвать с себя
мешок и бросился на обидчиков.  Началась серьезная потасовка,  и Савелий
вступился за новичка....
Камеру, как, нарушителей режима содержания, разбросали по разным этажам,
и он больше не встречал этого своенравного паренька...
- Больше ни во что не подписывался? - улыбнулся Савелий.
- Нет, потом все ништяк было, в хорошую хату попал... Окрестили на пятак
и на этап...  - Он тяжело вздохнул.  - Но я не для этого... - Парень по-
мялся.
- Я в ШИЗО баланду таскаю...  - Он снова зыркнул по  сторонам.  -  Базар
слышал: в ночь выхода Аршина из ШИЗО он к тебе заявится...
- И что?
- Сволочной он, на все способен... Короче, мочкануть тебя хотят!
- Пусть... попытаются! - безразлично ответил Савелий.
- Ты что, не понимаешь? Он же не один придет! Может, кумовьям?..
- Никогда стукачом не был и тебе не советую, понял? - мрачно оборвал Са-
велий.
- Это я так...  от растерянности...  Делать-то что? Покалечит он тебя, а
то и...  Ему что:  двенашка впереди,  до потолка накинут,  и все...  Ой,
бля... - Он побледнел, глядя за спину Савелия.
- Что? - обернулся быстро Савелий и увидел, как за углом барака скрылось
чье-то лицо.
- "Шестерка" Аршина!.. Кранты мне теперь!.. Сразу ему настучит.
- Не штормуй!.. Ну видел, что с того?.. Да будь мужиком!.. Ну стоял. Ма-
ло ли о чем базарили! Былое вспоминали... Бутырку!
- Ты Аршина не знаешь, он же по фазе сдвинутый - разбираться не будет...
Нет, к Королю надо!
- Что за царственная особа?
- Не слышал?  - искренне удивился паренек. - Вор в законе! - уважительно
пояснил он.  - Уже год здесь... Менты с ним только на "вы"!.. Справедли-
вый! Никого зря в обиду не даст... Перед ним все в ажуре будет!..
- Лично я - перебьюсь! - Савелий хлопнул его по плечу. - А в общем, спа-
сибо тебе, беги!
- Чего там...  Заходи, коль с руки будет... На кухне спросишь Митяя...
Чифирнем, картошечки поджарим... Ладно, побежал!.. Будь!.. - Пожав руку
Савелия, он быстро пошел в сторону столовой.


Столкновение с Зелинским

На следующий  день,  когда Савелий возвращался с бригадой с работы,  его
неожиданно окликнул капитан,  доставивший их этап в зону. Он стоял среди
тех, кто снимал спецконтингент с промзоны. Бригада уже миновала их, нап-
равляясь к своему бараку, когда Савелия и окликнул капитан:
- Осужденный Говорков!
Савелий вышел из строя, подошел к нему, остановившись в двух шагах:
- Савелий Кузьмич, восемьдесят восьмая...
- Почему куришь в строю? - оборвал его капитан.
- Кто, я? - растерянно воскликнул он.
- Нет, фабричная труба! - зло рявкнул тот.
- Да я с детства не курю и никогда не курил! - экзальтированно начал Са-
велий и тут, заметив ехидную улыбку начальника режимной части, нахмурил-
ся.
- Я не спрашиваю тебя о твоем детстве!  Почему куришь в строю? - повысил
голос замкомроты.
- Чтобы ноги не замерзли! - зло процедил Савелий сквозь зубы.
- Так...  А чтобы они совсем согрелись, лишу тебя на месяц права пользо-
вания магазином! - ухмыльнулся капитан, вытащил из кармана блокнот, руч-
ку, но она на морозе не писала. Подышав на нее, чтобы отогреть пасту, он
записал фамилию Савелия и напротив поставил число и наказание.  - Иди  в
строй!..
Савелий посмотрел  на него долгим взглядом,  усмехнулся и медленно пошел
за своей бригадой...


Встреча со старым другом

Миновало еще  несколько  дней.  Савелий  почти ежедневно задерживался на
фабрике и,  каждый раз не попадая на ужин,  довольствовался  лишь  куском
пайки  и сладким кипятком.  Почувствовав в этот день тошноту от голода и
небольшое головокружение,  он решил сняться вместе с бригадой  и,  чтобы
хоть на время прервать мучившее чувство голода, сходить на пшенку.
Приготовив ложку,  кусок хлеба, Савелий устало откинулся на кровати, же-
лая отдохнуть до команды завхоза:  "Построились на ужин!", - и незаметно
уснул...  Проснулся  он от топота возвращавшихся из столовой осужденных.
Матерно выругавшись, сел в кровати. Увидев Бориса, недовольно пробурчал:
- Что ж ты, Кривой, толкнуть не мог?
- А я знал,  что ты хочешь идти на эту помойку?  Смотрю - спишь, ну и не
стал будить... Хотя ты совсем ничего не потерял, что не пошел, все равно
не стал бы жрать это пойло из тухлой селедки...  Вот,  захватил! - Борис
вытащил  из  кармана  несколько сморщенных помидорин грязновато-зеленого
цвета.
- У сцены бочку выкатили... Давятся, хватают, чуть не дерутся! - Он над-
кусил помидорину и скривился в противной гримасе. - Кислая, жуть!..
Глядя на него,  Савелий тоже поморщился,  но все-таки решил попробовать:
двумя пальцами осторожно взял помидорину, понюхал и... едва не задохнул-
ся от зловония.  Швырнул в сторону и, с трудом сдерживая кашель, вытирая
обильные слезы, выдавил:
- Подлюги! Администрацию бы накормить этим дерьмом!..
Подхватив с тумбочки хлеб, жадно занюхал им, отбивая тошнотворный запах,
и  стал медленно жевать его.  Конечно,  этот кусочек хлеба не смог насы-
тить, и он решительно поднялся, накинул телогрейку, шапку и решил навес-
тить Митяя:  может, действительно чем угостит? При воспоминании о "жаре-
ной картошке" у него потекли слюни...
"Локалка" была еще открыта,  и он беспрепятственно  дошел  до  столовой,
обогнул  ее  и подошел к входу на кухню.  Со стороны кухни был небольшой
хоздвор. Пожилой тщедушный зек, с трудом взмахивая огромным колуном, ру-
бил метровые чурки на дрова.
- Митяя знаешь? - спросил Савелий.
- Ну? - Мужик выпрямился и настороженно посмотрел на него.
- Позови!
Ни слова не говоря,  тот пожал плечами и скрылся в дверях кухни, а Саве-
лий,  прикрывая нос от сильной вони, оглядел хоздвор. Чего только там не
было:  кучи пищевых отходов,  издававшие зловоние, различные ящики и бу-
мажные мешки из-под рыбы. Под деревянным навесом вымораживались металли-
ческие термостаты (в них, прозванных зеками "сороковками" - по количест-
ву порций каши в каждом,  - возили обед на промзону). Савелий, вздохнув,
покачал головой: "Действительно, помойка!"
Из дверей  кухни вышел плотный,  с впавшими глазами зек в короткой белой
куртке повара.
- Митяем ты интересуешься? - спросил он.
- Ну...
- Земляк, что ли? - снова спросил тот несколько настороженно.
- Ты что,  кум - допросы мне устраивать? Митяй здесь или в ШИЗО пошел? -
разозлился Савелий.
- В больнице Митяй... - тихо заметил тот и с жалостью поморщился.
- Заболел, что ли?
- Вчера ночью...  кто-то поленом...  по голове! Зашивать пришлось, твари
мокрожопые!  - Он со злостью сплюнул. - Так-то вот! Извини, земляк, я на
смене... Бывай! - Он быстро скрылся за дверью.
До боли стиснув зубы, Савелий простонал от ярости. Он сразу понял: прои-
зошло то,  чего опасался сам Митяй. И Савелий, именно Савелий, виноват в
этом.  Повернувшись, он медленно направился к бараку. Проходя мимо входа
в столовую, над которым нависла металлическая лестница с перилами, веду-
щая  на  второй этаж,  где расположились библиотека и комната художника,
Савелий приостановился и резко стукнул кулаком по железным перилам.
- Ну, - он грубо выругался, - держитесь, все равно узнаю, кто расправил-
ся с ним!
В этот  момент  его кто-то хлопнул по плечу.  Савелий быстро обернулся и
увидел перед собой невысокого упитанного зека лет тридцати.  Что-то зна-
комое промелькнуло в его лице,  но Савелий решил, что просто показалось.
Пожав плечами,  хотел идти дальше, но парень, уставившись на него, снова
шлепнул его по плечу.
- Да пошел ты... - Савелий машинально толкнул его в грудь, парень не без
труда удержался на ногах,  но вновь стукнул его по плечу,  на этот раз с
добродушной усмешкой.  Савелий разозлился и хотел уже серьезно приложить
надоедливого, как неожиданно услышал знакомый голос:
- Чертушка! Ты будешь узнавать или нет? А, Говорок?
- Кешка?! - неуверенно прошептал Савелий, веря и не веря, затем радостно
обхватил его с криком: - Кешка! Как же это? Дружан мой!
- Отпусти,  медведь, задушишь! - смеялся тот, хлопая его по спине. - Кто
вчера сказал бы, что тебя здесь встречу, ни за что не поверил бы!..
Савелий опустил его на ноги,  но продолжал обнимать за плечи, словно бо-
ясь выпустить из рук, чтобы тот не исчез.
- Как же я рад тебя видеть! - Впервые за долгие месяцы Савелий улыбался.
- Идем ко мне,  я же художником зоны... - Кешка подтолкнул Савелия к же-
лезной лестнице, и они стали подниматься наверх...
Комната, куда его завел Кешка,  была достаточно большая,  но  заваленная
различными стендами, плакатами, многочисленными банками с красками, кис-
тями всевозможных размеров,  самодельными приспоблениями для черчения  и
чего-то  другого,  так  что свободного места почти не было - лишь прост-
ранство у рабочего стола.  Савелий обратил внимание на какое-то странное
устройство. Кешка пояснил:
- Это  пресс...  Я  же еще и книги переплетаю,  жить-то как-то надо и по
возможности кушать хлеб с маслом... Садись, чифирить будешь?
- Боюсь, хлестанет: без ужина остался, - поморщился Савелий.
- Ну,  это поправимо... - Кашка быстро залез в тумбочку и вытащил оттуда
банку ставриды,  баклажанной икры, конфеты, хлеб. Из своего "холодильни-
ка",  за форточкой, достал пачку сливочного маргарина. - Давай хавай, не
стесняйся, а я пока чифир сварганю...
В торце комнаты, за шторкой, оказалась раковина с краном, рядом - полоч-
ка с розеткой.  Наполнив пол-литровую банку водой. Кешка сунул в нее са-
модельный кипятильник из графитовых пластин и воткнул в розетку. Пласти-
ны сразу покрылись пузырьками, и раздалось негромкое, уютное гудение.
Савелий с жадностью набросился на пищевое "богатство",  уплетая  за  обе
щеки. Взглянув на него, Кешка с жалостью покачал головой:
- Здорово ты сбледнул с лица! Так исхудал, что с трудом узнал... Смотрю:
ты или не ты? И вдруг твой голос услышал... кого это ты так, по матушке,
вспомнил?
- Ты Митяя знаешь?
- Баландера ШИЗО?  Конечно...  Не повезло пацану:  измордовали его вчера
шерстяные... И знаешь, странно мне это, они его обычно сами подогревают,
с его помощью с трюмом связь держат, а тут...
- За меня пацан пострадал...
- Не понял?
- Со мной во время базара засекли... Это же он меня предупредил, что Ар-
шин...
- Погоди! - Кешка стукнул себя по лбу. - Какой же я идиот! Как же я сра-
зу не дотумкал?  Я же за тебя и слышал!  Так ты и есть Бешеный?
Савелий пожал плечами.
- И Аршину ты втер?  Молодец!  Такая сволочь!.. Ко мне тоже подкатывал-
ся... Постой, он же сегодня выходит!
- Сегодня?  Значит,  уже вышел: днем забирали... - Савелий нахмурился. -
Значит, сегодня... - задумчиво повторил он.
- Эта падаль так не спустит: мстить будет...
- Митяй и сказал, что в день выхода заявится.
- Да?.. Здесь кровью пахнет...
- Его кровью! - Савелий стукнул кулаком.
- Это серьезнее,  чем ты думаешь...  - Кешка встал и нервно начал мерить
свободное пространство комнаты.
- Не штормуй!  "Закон моря" забыл? - криво усмехнулся Савелий, несколько
осоловевший от обильного угощения.
- "Плыть даже с пробоиной во все днище!" Нет,  не забыл, но здесь, к со-
жалению, не судно, не море... Тем более за то, что и ты можешь сотворить
с ними, - раскрутка... У тебя сколько?
- Срок?.. Девять...
- Ну вот! Тебе нужна добавка?
- Мне все равно! - жестко ответил Савелий.
- Ты что, Говорок? Что с тобой?
- Ничего!
- Тебя словно подменили...  Откуда в тебе это безразличие?  Ты же всегда
пер по бездорожью,  да еще и против ветра! - Возбужденный, Кешка даже не
заметил, как начал кричать.
- Против ветра? Против ветра - себя обделаешь, - тихо проговорил Савелий
и усмехнулся, но тут же в глазах появилась злость: - Не суетись! Все бу-
дет хоккей! Как говаривал наш боцман.
- Ну... - Савелий поднялся, застегнул телогрейку, нахлобучил шапку.
- А чифир?
- Локалку закроют, проси потом старого...
- Хорошо,  держи краба!  - Они пожали друг другу руки. - С локальщиком я
договорюсь: будет выпускать и впускать в любое время... Не пропадай, за-
ходи, когда сможешь...
Савелий сжал кулак,  хотел что-то сказать,  по передумал - стукнул Кошку
дружески в плечо и вышел...
Когда он подошел к локалке,  она была уже закрыта, но пожилой локальщик,
обычно скандаливший с опоздавшими,  многозначительно и с  долей  жалости
взглянул на Савелия и молча отодвинул задвижку.  Не обратив на него вни-
мания, Савелий прошел мимо, прикрыл калитку и направился в жилую секцию.
Его мысли были заняты странной реакцией Кешки Сахно. Они знали друг друга
давно:  познакомились едва ли не в первые дни прибытия Савелия на  БМРТ,
как  назывался  Большой  морозильный рыболовный траулер,  на который его
устроил после долгой, унизительной ходьбы по кабинетам и инстанциям отец
одного из погибших однополчан.
На БМРТ  Кешка  работал  коком,  несмотря  на  то что прекрасно рисовал.
Как-то он признался, что даже поступал в Суриковское училище, но не про-
шел по баллам.  Все свободное время он отдавал своему увлечению и мечтал
о какой-то картине. Веселый, открытый, смелый, он сразу понравился Саве-
лию,  и  они  часто проводили время вдвоем.  В его смелости Савелий смог
убедиться в одном иностранном порту, когда Кешка, не обращая внимания на
превосходящие силы "противника",  ринулся в драку и вовремя спас от раз-
рушения не только увесистую табуретку,  но и голову Савелия,  в  которую
эта табуретка была направлена...  И если он так разволновался,  то дело,
значит,  действительно серьезное... За этими размышлениями и застала его
сирена, возвещающая об отбое...
- Прекратили хождения! Все по шконкам! Отбой!
Автоматически включился  ночник над входом:  лампочка,  покрытая красным
лаком и заключенная в деревянный корпус со  стеклянной  крышкой  с  над-
писью: "ОТБОЙ".
В тот  момент,  когда  завхоз потушил общий свет,  но еще не - включился
ночник, Савелий прямо в одежде и сапогах юркнул под одеяло, и этого ник-
то не заметил.  Отлично!  Теперь можно спокойно все обдумать:  до обхода
прапорщиков они вряд ли придут,  скорее всего - после...  Значит, час, а
то и два придется ждать...  Главное,  не заснуть!  Боялся ли он?  Скорее
всего,  нет... От предстоящего ожидания Савелий почувствовал возбуждение
и некоторое волнение,  ему хотелось, чтобы скорее все началось... Было и
еще одно чувство,  которое напрасно решился задеть  Аршин,  дав  задание
разделаться с Митяем, - злость! Савелий понимал, что не сам Аршин учинил
эту жестокую расправу: он сидел в это время в ШИЗО, но исходить это мог-
ло только от него...  Подонки! Слабого пацаненка поленом по голове!.. Ну
что ж,  теперь он посмотрит кто кого!  Интересно,  чем и как они сегодня
будут пытаться расправиться с ним самим?..
Чтобы скоротать время, Савелий начал вспоминать свое обучение в "спецна-
зе". Тогда они еще не знали, что их готовят для посылки в Афганистан. Не
знали, что многие не вернутся назад и сложат свои молодые головы на чуж-
бине... Зачем? Почему? Ради кого и ради чего?.. Эти вопросы будут, веро-
ятно,  мучить всех, оставшихся в живых, всю жизнь... Смогут ли они отве-
тить на эти вопросы так,  чтобы не  оставалось  никаких  сомнений?  Вряд
ли...
До армии Савелий хватался то за одно,  то за другое... Занимался борьбой
самбо,  боксом, акробатикой, плаванием, играл в ручной мяч. Подвижный, с
хорошей  координацией,  он  во  всех этих видах спорта выполнил взрослые
разряды,  и каждый тренер предрекал ему отличное спортивное будущее,  но
всякий раз он спотыкался о дисциплину, а строптивый характер не позволял
вовремя покаяться, попытаться измениться. Трудно сказать, чем бы окончи-
лось его "совершенствование", если бы не призыв в армию...


"Спецназ"

Первые дни в роте "спецназа" были для него не из легких:  в армии не лю-
били строптивых и тех,  кто выделяется.  Но все попытки поставить своен-
равного новобранца на место наталкивались на такое яростное  сопротивле-
ние с его стороны, что Савелия вскоре стали побаиваться даже "деды", ко-
нечно,  не его силы: вдвоем-втроем его часто отделывали так, что по нес-
колько  дней  Савелию  приходилось вылеживаться в санчасти.  Они боялись
другого: Савелий никогда не прощал нанесенной обиды, и с каждым из обид-
чиков разделывался поодиночке,  выжидая удобного момента... В конце кон-
цов его "признали" и оставили в покое.
Именно в то время и пришел их обучать старый японец  Магасаки  по  имени
Укеру.  Глядя на него,  нельзя было подумать, что ему далеко за шестьде-
сят.  Старик в совершенстве владел своим телом, а иногда, находясь в хо-
рошем  расположении,  показывал  один из самых трудных приемов не только
для своих лет,  но и для многих мастеров спорта:  двойное сальто... Мало
того,  во  время  исполнения сальто Укеру Магасаки наносил двойные удары
рукой-ногой. Этот прием носил красивое название - "маваши"...
Именно тогда Савелий впервые соприкоснулся с этой удивительной  борьбой.
Точнее сказать,  не борьбой, а с искусством индивидуального боя без ору-
жия.
Старый Укеру никогда не разминал свои мышцы, по крайней мере, этого ник-
то никогда не видел.  Мышцы, говорил он, всегда должны быть готовы к бою
- враг не будет ждать твоей разминки!..  Как же он был прав!  Позднее, в
Афганистане, Савелий часто вспоминал добрым словом старого тренера, нас-
тавления которого не раз спасали ему жизнь... Частые столкновения с душ-
манами,  нападавшими всегда неожиданно,  не позволяли расслабляться тем,
кто в наряде.
Старый японец очень много рассказывал о происхождении этого боевого  ис-
кусства. Его истоки идут от древних времен Японии, когда еще только воз-
рождалась мощь династии Микадо...
Для охраны императора отбирались наиболее одаренные и физически развитые
дети  из приближенных семей.  Эти дети,  едва оторвавшись от материнской
груди,  воспитывались в особых условиях, обучались приемам борьбы, кото-
рые  держались в секрете и передавались по наследству из поколения в по-
коление.  Среди воспитанников проводились своеобразные  экзамены  в  три
круга: в шесть лет, в одиннадцать и в шестнадцать... Не прошедшие первые
два круга не прекращали своих занятий,  но они уже готовились для охраны
знати более низкого ранга. И только те, что прошли все испытания, допус-
кались к особе императора...
Единственным их оружием были руки и ноги:  враг не должен знать,  кто из
приближенных императора охраняет его.  Должность телохранителя также пе-
редавалась по наследству,  как - и искусство боевой  борьбы.  Нарушивший
тайну искусства или специальный кодекс чести должен был навеки "уснуть":
не сильным,  но точным ударом по сонной артерии его "усыплял" глава  ро-
да...
Старый Магасаки говорил,  что современное каратэ лишь примитивно напоми-
нает то,  что могли выполнять воины охраны императора. Скорее всего, эти
приемы раскрыты теми, кто не прошел все три круга испытаний: некоторых с
позором изгоняли из школы, взяв клятву держать в тайне полученное умение
и применять его только в одном случае - при явной угрозе жизни...
Когда Савелий  в числе отобранных ребят прибыл к месту обучения,  их ко-
мандир представил им Укеру Магасаки и серьезно сказал,  что все те,  кто
прибыл,  должны в совершенстве овладеть борьбой,  которую будет препода-
вать "товарищ Магасаки"...
Позднее ученики узнали печальную историю их наставника. Он оказался сре-
ди  немногих,  кто уцелел после взрыва американской атомной бомбы,  хотя
находился совсем недалеко от эпицентра...  В то время Укеру,  совсем еще
молоденький  парнишка,  работал  на свинцово-цинковом заводе.  Возможно,
именно Господин Случай и спас его жизнь:  он заснул в толстом  свинцовом
контейнере,  что  и защитило его.  Но сам он был уверен,  что только его
знание тайны древней борьбы помогло ему остаться в  живых...  Пораженный
вероломством  и жестокостью американцев,  а более всего напуганный,  что
Страна восходящего солнца проклята богами. Укеру покинул Японию и вскоре
оказался  во Владивостоке.  Новая страна,  добросердечные люди настолько
понравились,  что он принял решение навсегда остаться "у эти  сиватичные
руски"... В память о своем городе Нагасаки он взял себе фамилию, изменив
только первую букву...
Вспоминая, Савелий ничего не упускал из поля зрения:  он видел,  как  из
соседнего прохода вышел их б