л к Кроссу, но один из присутствующих  толкнул
его, так что он тут же растянулся на противоположном диване.
   - Не трогайте его, - резко бросил Кросс.
   Опираясь на руки, Сканнет кое-как встал.
   Кросс указал в сторону стола со стопкой бумаги.
   - Где Афина? - спросил Сканнет.
   - Ее здесь нет, - ответил Кросс. - Всем выйти из комнаты, кроме Лиа.
   Все двинулись к выходу.
   - А вы садитесь за стол, - велел Кросс Сканнету. Тот подчинился. -  Я
хочу поговорить с вами  весьма  серьезно.  Хватит  демонстрировать  свою
крутизну. Я хочу, чтобы вы прислушались. Не делайте  никаких  глупостей.
Ваши руки свободны, и это может создать у вас иллюзию величия. Я же хочу
всего-навсего, чтобы вы написали эти письма, и можете быть свободны.
   - Да пошел ты в задницу, - презрительно бросил Сканнет.
   - Нет смысла терять время, - повернулся Кросс к Вацци. - Убей его.
   Голос  Кросса  звучал  совершенно  невозмутимо,  и  все  же  в   этой
небрежности было нечто ужасающее. Именно в этот миг Сканнет ощутил такой
страх, какого не знал с детства. Впервые он осознал предназначение  всех
этих мужчин в доме, ощутил силу, брошенную против него.  Лиа  Вацци  все
еще не трогался с места.
   - Ладно уж, - встрепенулся Сканнет. - Я напишу.
   Взял лист бумаги и принялся писать.
   Но  писал  левой  рукой,  решив  схитрить;  как   некоторые   хорошие
спортсмены, он владел обеими руками в равной  степени.  Подойдя  к  нему
сзади, Кросс наблюдал через плечо. Сканнет, устыдившись своей  внезапной
трусости,  покрепче  уперся  ступнями  в  пол.  Не  сомневаясь  в  своей
безупречной координации, перебросил перо  в  правую  руку  и  подскочил,
чтобы всадить его Кроссу в лицо, в надежде угодить ублюдку  в  глаз.  Он
распрямился, как пружина, рука пошла по  дуге  назад,  весь  торс  резко
крутнулся, но тут Сканнет с удивлением обнаружил, что  Кросс  без  труда
отступил  за  пределы  досягаемости.  И  все  равно  Сканнет   попытался
двигаться со скованными ногами.  Спокойно  смерив  его  взглядом,  Кросс
проронил:
   - Всякий имеет право один разок  попытать  судьбу.  Вы  своим  шансом
воспользовались. Теперь положите перо и дайте мне эти листы.
   Сканнет выполнил приказание. Изучив листки, Кросс отметил:
   - Вы не открыли мне секрет.
   - Я не хочу выкладывать это на бумаге. Избавьтесь от  этого  типа,  -
указал он на Вацци, - и я вам все расскажу.
   - Позаботься об этом, - Кросс передал  листки  Лиа.  Вацци  вышел  из
комнаты. - Итак, - повернулся Кросс к Сканнету, - давайте послушаем этот
большой секрет.
 
*** 
 
   Покинув охотничью хижину, Вацци бегом преодолел сто ярдов, отделяющие
ее от бунгало, где разместился Леонард Сосса. Сосса уже  ждал.  Взглянув
на два листа, он с неудовольствием заметил:
   - Писал левша. Я не могу писать левой рукой, Кросс это знает...
   - Взгляни еще разок, - предложил Вацци. - Он пытался  пырнуть  Кросса
правой рукой.
   Сосса изучил листки еще раз.
   - Ага, этот парень не настоящий левша, он просто водит вас за нос.
   Взяв листки, Вацци вернулся в охотничью хижину и вошел в  библиотеку.
По выражению лица Кросса он понял, что здесь не все ладно. У  Кросса  на
лице было написано явное замешательство, а Сканнет развалился на диване,
перекинув скованные  ноги  через  подлокотник  и  радостно  ухмыляясь  в
потолок.
   - Эти письма не годятся, - сообщил  Вацци.  -  Он  написал  их  левой
рукой, а эксперт говорит, что он правша.
   - По-моему, ты слишком крут, чтобы я  с  тобой  справился,  -  сказал
Кросс Сканнету. - Я не могу тебя запугать,  я  не  могу  заставить  тебя
сделать то, что мне нужно. Я сдаюсь.
   Поднявшись с дивана, Сканнет злорадно заявил Кроссу:
   - Но я сказал чистую правду. Все влюбляются  в  Афину,  но  никто  не
знает ее так, как я.
   - Ты не знаешь ее, - спокойно отозвался Кросс. - Ты не знаешь меня. -
Подойдя к двери, он дал знак. В комнату вошли четверо. После чего  Кросс
повернулся к Лиа. - Ты знаешь, что мне надо. Если он этого  не  сделает,
просто избавься от него. - И он вышел из комнаты. Лиа вздохнул  с  явным
облегчением. Он восторгался Кроссом, охотно подчинялся ему все эти годы,
но Кросс был чересчур терпелив. В самом деле, все великие доны в Сицилии
безупречно  терпеливы,  но  они  умеют   вовремя   остановиться.   Вацци
подозревал, что только американская изнеженность Кросса Де  Лены  мешает
ему достигнуть величия.
   Обернувшись к Сканнету, Вацци вкрадчиво промолвил:
   - Ну вот, ты да я, начинаем. - Он повернулся к четверым  вошедшим.  -
Свяжите ему руки, но аккуратненько, не раньте его.
   Все четверо налетели на Сканнета.  Один  извлек  наручники,  и  через
мгновение Сканнет был совершенно беспомощен. Вацци толкнул  его  на  пол
так, что Сканнет рухнул на колени. Остальные не давали ему  тронуться  с
места.
   - Комедия окончена,  -  бросил  Вацци.  Его  жилистое  тело  казалось
расслабленным, голос звучал совершенно непринужденно. -  Ты  нацарапаешь
эти письма правой рукой. А можешь отказаться.
   Достав огромный револьвер и коробку патронов, один из  солдат  вручил
их Лиа. Тот зарядил револьвер, демонстрируя патрон за патроном Сканнету,
затем подошел к окну и стрелял в лес, пока не  расстрелял  все  патроны.
После чего вернулся к Сканнету, зарядил один патрон, крутнул  барабан  и
приставил пистолет Сканнету под нос.
   -  Я  не  знаю,  где  патрон,  и  ты  не  знаешь.  Если  ты  все  еще
отказываешься написать эти письма, я нажимаю  на  курок.  Итак,  да  или
нет?
   Поглядев Лиа в глаза, Сканнет не отозвался ни словом.  Лиа  нажал  на
спуск. Раздался сухой щелчок бойка. Лиа одобрительно кивнул.
   - Я рад за тебя.
   Заглянув в цилиндр, он поставил патрон в боевое положение. Подошел  к
окну и  нажал  на  спуск.  Комната  содрогнулась  от  грохота  выстрела.
Вернувшись к столу, Лиа взял из коробки еще один патрон, зарядил  его  в
пистолет и раскрутил барабан.
   -  Попробуем  еще  разок,  -  и  приставил  револьвер  Сканнету   под
подбородок. Но на этот раз Скакнет отшатнулся.
   - Позови своего босса, я могу сказать ему еще пару вещей.
   - Нет, - отрезал Лиа, - с этими глупостями покончено. Отвечай, да или
нет.
   Заглянув Лиа в глаза, Скакнет увидел в них не угрозу, а лишь скорбное
сожаление.
   - Ладно, - не выдержал он. - Напишу.
   Его тут же подняли на ноги и усадили за письменный стол. Пока Сканнет
писал, Вацци сидел на диване. Потом, взяв законченные письма, отправился
в бунгало Соссы.
   - Теперь годится?
   - Вполне подойдут, - одобрил Сосса.
   Вернувшись в охотничью хижину, Вацци доложил об  этом  Кроссу.  После
чего отправился в библиотеку и сказал Сканнету:
   - Все окончено. Как только  я  буду  готов,  отвезу  тебя  обратно  в
Лос-Анджелес.
   Затем проводил Кросса к машине.
   - Ты знаешь все, что надо делать, - проговорил Кросс.  -  Подожди  до
утра. К тому времени я буду уже в Вегасе.
   - Не тревожься. Я думал, он никогда не станет писать. Какое животное!
- Вацци видел, что Кросс явно озабочен. - Что он  тебе  сказал,  пока  я
отсутствовал? Мне надо это знать?
   - Надо было убить его на месте, - отозвался Кросс  с  такой  яростной
горечью, какой Вацци за ним  и  не  подозревал.  -  Надо  было  попытать
судьбу. Сам себя ненавижу за то, что я такой офигенный умник.
   - Ну и ладно, - молвил Вацци. - Все уже позади. Он проводил  взглядом
Кросса, выезжающего за ворота, снова ощутив ностальгию по  Сицилии,  что
случалось с ним за эти десять лет всего раз пять или  шесть.  В  Сицилии
мужчины никогда не расстраиваются так из-за женских секретов. В  Сицилии
никогда  бы  не  было  всего  этого  переполоха.  Сканнет   давным-давно
отправился бы на дно морское.
 
*** 
 
   На рассвете к охотничьей хижине подъехал закрытый фургон.
   Лиа Вацци забрал поддельные записки самоубийцы  у  Леонарда  Соссы  и
усадил его в машину, которая отвезет художника обратно в каньон Топанга.
Убрал  бунгало,  сжег  письма,  написанные  Сканнетом   собственноручно,
устранил все следы чьего-либо пребывания здесь. За время  своего  визита
Леонард даже краем глаза не видел ни Сканнета, ни Кросса.
   Затем Лиа  приготовился  к  казни  Боза  Сканнета.  В  операции  было
задействовано шесть человек. Они завязали Сканнету глаза и заклеили  рот
пластырем, после чего сунули его в фургон. Двое сели в фургон  вместе  с
ним. Сканнет был совершенно беспомощен, скован по  рукам  и  ногам.  Еще
один человек вел фургон, а его сопровождал стрелок с  дробовиком.  Пятый
повел машину Сканнета. Лиа Вацци и шестой  сели  в  еще  одну,  головную
машину.
   Лиа Вацци наблюдал, как солнце медленно поднимается  из-за  окутанных
сумраком  гор.  Проехав  около  шестидесяти  миль,  караван  свернул  на
проселок, уходящий в чащу леса.
   Наконец  караван  остановился.  Вацци  указал,  как  именно   следует
поставить машину Сканнета. Затем велел вытащить Сканнета из фургона. Тот
не сопротивлялся; казалось, он уже смирился со своей  участью.  "Что  ж,
наконец-то обо всем догадался", - подумал Вацци.
   Вытащив веревку из своей машины, Лиа аккуратно отмерил нужный отрезок
и привязал его одним концом к суку  ближайшего  дерева.  Двое  подержали
Сканнета, чтобы Вацци накинул петлю ему  на  шею.  Взяв  два  посмертных
письма, подделанных Леонардом Соссой, Вацци сунул их  в  карман  пиджака
Сканнета.
   Потребовалось целых четыре человека, чтобы поднять Сканнета на  крышу
фургона, а затем Лиа Вацци ткнул  кулаком  в  сторону  водителя.  Фургон
рванул вперед, Сканнет слетел с  крыши  и  закачался  в  воздухе.  Хруст
ломающейся шеи эхом раскатился по лесу. Осмотрев труп, Вацци снял с него
наручники, еще один человек снял повязку с  глаз  и  пластырь,  игравший
роль кляпа. Вокруг  рта  остались  небольшие  ссадинки,  но  когда  труп
провисит в лесу пару дней, они уже не будут играть никакой  роли.  Вацци
осмотрел запястья и лодыжки, ища  следы  кандалов;  небольшие  отметинки
остались и тут, но  и  они  никак  не  скажутся.  Лиа  остался  доволен.
Неизвестно, чем все это кончится, но все приказания Кросса выполнены.
 
*** 
 
   Два дня спустя получивший анонимное сообщение  окружной  шериф  нашел
труп Сканнета. Ему пришлось спугнуть любопытного бурого  мишку,  бившего
лапой по веревке, чтобы труп  раскачивался  туда-сюда,  а  когда  прибыл
коронер с помощником, выяснилось, что разлагающаяся кожа трупа  изъедена
насекомыми.
 
Книга VI 
 
Смерть в Голливуде 
 
Глава 10 
 
   Десять голых женских попок в унисон поднялись, чтобы поприветствовать
мигающий глаз камеры. Несмотря на то,  что  фильм  все  еще  пребывал  в
преддверии ада, Дита Томми отсматривала актрис на  подмостках  звукового
павильона "Мессалины", присматривая попку для дубляжа Афины Аквитаны.
   Афина отказалась сниматься в обнаженке, то есть не  станет  полностью
показывать грудь и ягодицы; ошеломительная, но отнюдь не  фатальная  для
кинозвезды  скромность.  Дита  просто  заменит   ее   титьки   и   попку
чьими-нибудь чужими, каковые и следует сейчас присмотреть.
   Конечно, она дала актрисам полные сцены с диалогами, не желая унижать
их предложением  роли  сродни  порнографической.  Но  решающим  фактором
становится кульминационная сексуальная сцена, когда актриса  катается  в
постели и выставляет свои  голые  ягодицы  на  обзор  камере.  Хореограф
эротических сцен набросал последовательность перекатываний и  извивов  с
актером Стивом Столлингсом.
   За просмотром вместе с Дитой Томми наблюдали  Бобби  Бентс  и  Скиппи
Дир. Кроме них,  на  смену  вышли  только  необходимые  члены  съемочной
группы. Томми была не против, чтобы за  происходящим  наблюдал  Дир,  но
какого черта здесь делает Бобби Бентс?! На мгновение ей в голову  пришла
мысль изгнать его из павильона, но, если "Мессалина" будет брошена, Дита
окажется в очень шатком положении, и благосклонность  Бентса  отнюдь  не
повредит ей.
   - А что именно мы здесь выискиваем? - поинтересовался он.
   Хореограф эротических сцен - юноша  по  имени  Уиллис,  заодно  глава
Лос-анджелесской балетной компании - весело сообщил:
   - Самую красивую попку на свете. Но при этом с крупными мышцами.  Нам
не нужна пошлятина. Нельзя допустить, чтобы щелка приоткрылась.
   - Верно, - поддержал Бентс. - Никакой пошлятины.
   - Как насчет сисек? - поинтересовался Дир.
   - Они не должны трястись, - доложил хореограф.
   - Сиськи будем смотреть завтра, - сообщила Томми. - Ни одной  женщине
не дано обладать безупречными сиськами  и  безупречной  попкой  сразу  -
исключение составляет разве что Афина, но она их показывать не хочет.
   - Уж тебе ли не знать, Дита, - ехидно вымолвил Бентс, и Томми тут  же
забыла о своем шатком положении.
   - Бобби, ты сам безупречная задница, если это  и  есть  то,  чего  ты
выискиваешь. Она не хочет с тобой трахаться, вот ты  и  решил,  что  она
розовая.
   - Ладно, ладно, - произнес Бентс. - Мне еще надо ответить  на  добрую
сотню звонков.
   - Мне тоже, - подхватил Дир.
   - Не верю я вам, мужики, - заявила Томми.
   - Дит, прояви хоть капельку сострадания, - взмолился Дир. -  Разве  у
нас с Бобби есть хоть минутка отдыха? Даже  поиграть  в  гольф  некогда.
Смотреть кино для нас - работа. Сходить  в  театр  или  в  оперу  -  нет
времени. Для семьи едва удается выкроить минутку, а  уж  на  развлечения
урвешь от силы часок, и все тут. А что  можно  успеть  всего  за  час  в
сутки? Трахнуться. Это наименее утомительный активный отдых.
   - Ого, Скиппи, посмотри-ка! - оживился Бентс. - Такой красивой  попки
я еще ни разу в жизни не видел!
   Дир восхищенно тряхнул головой.
   - Бобби прав. Дита, это то, что надо. Подписывай с ней контракт.
   - Господи, - недоверчиво покачала головой Томми, - вы просто  дебилы.
Это же черная задница.
   - Все равно подписывай, - с безудержной радостью потребовал Дир.
   - Ага, - поддержал Бентс. - На роль эфиопской  рабыни  Мессалины.  Но
какого черта она вообще попала на прослушивание?
   Дита Томми с любопытством наблюдала за обоими мужчинами. Вот вам  две
акулы кинобизнеса, которым нужно срочно  ответить  на  сотни  телефонных
звонков,  а  они   торчат   здесь,   будто   парочка   прыщавых   юнцов,
подглядывающих за женщинами.
   - Не могли же мы  объявлять,  что  нам  просто-напросто  нужна  белая
задница, когда рассылали запросы в агентства, -  терпеливо  растолковала
она.
   - Я хочу познакомиться с этой девушкой, - заявил Бентс.
   - Я тоже, - подхватил Дир.
   Но тут их увлекательный разговор был прерван Мело Стюартом.
   - Мы можем вернуться к работе, - с торжествующей улыбкой провозгласил
он. - Афина возвращается в картину. Ее муж Боз  Сканнет  повесился.  Боз
Сканнет вышел из кадра. - С  этими  словами  он  зааплодировал,  как  по
традиции аплодирует вся съемочная группа, когда актер  заканчивает  свою
работу в фильме и отснят его последний дубль.
   Скиппи и Бобби зааплодировали вместе с ним. Дита Томми взирала на эту
троицу с явным неодобрением.
   - Элай хочет, чтобы вы двое подошли к нему сию же минуту,  -  сообщил
Мело. - К тебе это не  относится,  Дита,  -  виновато  улыбнулся  он.  -
Обсуждение будет чисто деловым, никаких творческих решений.
   И все трое вышли из павильона. Как только они удалились,  Дита  Томми
вызвала девушку с красивой попкой в свой  трейлер.  Та  оказалась  очень
хорошенькой,  по-настоящему  черной,  а  не  смуглой,  и  была  наделена
бесстыдной  живостью  характера,  в  которой  Дита  тотчас  же  признала
природную черту, а не актерский наигрыш.
   - Я даю тебе роль эфиопской рабыни императрицы Мессалины,  -  сказала
Дита. - У тебя будет всего одна реплика, но  главным  образом  мы  будем
показывать твою попку. К несчастью, нам нужна белая  попка  для  дубляжа
мисс Аквитаны, а твоя чересчур черна, иначе ты могла бы выйти на ведущие
роли. - Она дружелюбно улыбнулась девушке. -  Фалина  Фант  -  настоящее
киношное имя.
   - Так и эдак спасибо, - отозвалась девушка. - И за комплименты, и  за
работу.
   - Еще одно. Наш  продюсер  Скиппи  Дир  считает,  что  у  тебя  самая
красивая попка на свете, равно как и мистер  Бентс,  президент  и  глава
производства в студии. Они еще дадут о себе знать.
   - А вы как считаете? - лукаво усмехнулась Фалина Фант.
   - Я не так лезу в задницу, как мужчины, - пожала плечами Дита  Томми.
- Но  мне  кажется,  что  ты  очаровательна  и  очень  хорошая  актриса.
Достаточно хорошая, чтобы, по моему мнению, иметь в этой картине  больше
одной реплики. И если ты заглянешь ко мне на огонек сегодня вечером,  мы
можем поговорить о твоей карьере. Я угощу тебя ужином.
   В тот же вечер, проведя два часа в постели, Дита Томми готовила  ужин
и обсуждала с Фалиной Фант ее профессиональное будущее.
   - Было здорово, - заметила Дита, - но  мне  кажется,  что  отныне  мы
должны оставаться друзьями и не распространяться о нынешней ночи.
   - Разумеется, - согласилась Фалина. - Но ведь всем известно,  что  ты
кобелxiii. Это из-за того, что моя задница черная? - ухмыльнулась она.
   Дита пропустила слово "кобел" мимо ушей.  Эту  непристойность  Фалина
изрекла намеренно, в отместку за то, что Дита якобы отвергла ее.
   - У тебя великолепная попка, будь  она  черная,  белая,  зеленая  или
желтая, - сказала Дита. - Но у тебя есть настоящий талант. Если  я  буду
продолжать снимать тебя в своих картинах,  твоему  таланту  не  воздадут
должного. Да вдобавок я делаю всего один фильм в  два  года.  Ты  должна
работать больше. Большинство режиссеров - мужчины, а когда  они  снимают
кого-то вроде тебя, они всегда надеются малость перепихнуться. Если  они
решат, что ты розовая, это может их оттолкнуть.
   - А кому нужны режиссеры, если у меня есть продюсер и глава студии? -
весело отозвалась Фалина.
   - Тебе. Остальные мужики могут помочь тебе втиснуться  в  кинобизнес,
но режиссер может оставить тебя в срезках на полу монтажной.  Или  будет
снимать тебя так, что ты будешь выглядеть и звучать, как какашка.
   - Я  должна  трахаться  с  Бобби  Бентсом,  со  Скиппи  Диром  и  уже
трахнулась с тобой, - горестно покачала головой Фалина.  -  Неужели  это
так необходимо? - Она широко и невинно распахнула глаза.
   В этот момент Дита искренне  восхитилась  ею.  Вот  вам  девушка,  не
пытающаяся изобразить возмущение.
   - Сегодня мне было по-настоящему  хорошо,  -  призналась  она.  -  Ты
задела как раз нужные струны.
   - Ну, я никогда не понимала, почему люди поднимают столько шума из-за
секса, - ответила Фалина. - Мне это совсем нетрудно. Я  не  колюсь,  пью
мало. Надо же чуток поразвлечься.
   - Отлично, - одобрила Дита. - А теперь о Дире и Бентсе. Лучше  делать
ставку на Дира, и я скажу тебе почему. Дир влюблен в себя и в женщин. Он
в самом деле сделает для тебя что-нибудь стоящее. Он найдет тебе хорошую
роль, он достаточно умен, чтоб увидеть твой талант. Что касается Бентса,
ему не нравится никто, кроме Элая  Марриона.  Кроме  того,  у  него  нет
вкуса, он не может отличить талант от бездари. Бентс  заключит  с  тобой
контракт  от  имени  студии,  а  потом   позволит   тебе   прозябать   в
безвестности. Он сделал так со своей женой, чтобы она  не  рыпалась.  Он
добудет массу работы за высшие гонорары, но ни одной приличной  роли.  А
Скиппи  Дир,  если  ты  ему  нравишься,  постарается  организовать  тебе
карьеру.
   - Все это звучит чересчур расчетливо, - заметила Фалина.
   - Не держи меня за дурочку, - похлопала ее по руке Дита. -  Я  кобел,
но я еще и женщина. Я знаю актеров, они готовы пойти на все - и мужчины,
и женщины, - только бы вскарабкаться вверх по лестнице.  Все  мы  играем
по-крупному. Ты хочешь ходить в контору с девяти до  пяти  где-нибудь  в
Оклахоме или намерена стать кинозвездой  и  жить  в  Малибу?  По  твоему
резюме я  вижу,  что  тебе  двадцать  три  года.  Со  сколькими  ты  уже
перетрахалась?
   - Включая тебя? Ну, человек пятьдесят. Но все это ради  удовольствия,
- произнесла Фалина наигранно-виноватым голосом.
   - Значит, пара-тройка человек сверх того не стане