ила, что он берет самый большой стакан.
     - По какому случаю ты решил напиться? - спросила Вирджиния. - Дела  у
тебя идут прекрасно. Никогда не  думала,  что  ты  способен  быть  хорошим
бизнесменом.
     Джонни улыбнулся.
     - Это не так сложно, - сказал он. В этот  момент  он  понял,  что  ее
мучает. Он знал женщин и понял, что  Вирджиния  недовольна  его  успехами.
Женщины не любят, когда их мужчины слишком преуспевают. Это их сердит. Это
создает у них чувство потери власти над мужчинами, власти,  покоящейся  на
любви, половых привычках и  супружеских  обязанностях.  Пытаясь  успокоить
Вирджинию, Джонни сказал:
     - Какое это все, к черту, имеет значение, если я не могу петь?
     Вирджиния заговорила рассерженным тоном.
     - О, Джонни, ведь ты не  мальчик.  Тебе  больше  тридцати  пяти  лет.
Почему тебя продолжает волновать это дурацкое пение? В качестве  продюсера
ты делаешь куда больше денег.
     Джонни с любопытством посмотрел на нее и сказал:
     - Я певец. Я люблю петь. Какое это имеет отношение к старости?
     Вирджинии не терпелось высказаться.
     - Я твоего пения никогда не любила. Теперь  ты  доказал,  что  можешь
быть хорошим продюсером, я рада, что ты не можешь петь.
     Джонни взорвался от негодования.
     - То, что ты сейчас сказала - грязно и подло.
     Он был искренне взволнован. Как может Вирджиния так думать, как может
она его так ненавидеть?
     Вирджиния улыбнулась и сказала:
     - А как, ты думаешь, я себя чувствовала, когда все эти девки липли  к
тебе. Что бы ты чувствовал, если бы я, пытаясь привлечь мужчин, ходила  по
улице с голым задом? Твое пение означало для меня голый зад  и  я  просила
бога лишить тебя голоса. Но все это было до развода.
     Джонни допил виски.
     - Черт побери, ты ничего не понимаешь, - сказал он.
     Он вошел на кухню и набрал номер телефона  Нино.  Он  предложил  Нино
провести уикэнд в Пальм-Спрингсе и дал ему номер телефона очень красивой и
свеженькой девушки.
     - Она приведет с собой подругу, - сказал Джонни. - Через час  буду  у
тебя.
     Вирджиния холодно  попрощалась  с  ним.  Это  был  один  из  немногих
случаев, когда он на нее сердился. К дьяволу, он проведет бурную неделю  и
избавится от всего этого яда.
     В Пальм-Спрингсе все, разумеется, шло по плану. Джонни воспользовался
своим домом, в котором в это время года  всегда  поддерживался  образцовый
порядок. Нино повел свою девушку в спальню, торопясь  "проделать  над  ней
работу", пока он еще горяч от летнего солнца. Джонни был не в настроении и
отослал свою девушку - невысокую полноватую блондинку по имени  тина  -  в
ванную. Он никогда не мог спать с женщиной после  вечера,  проведенного  с
Вирджинией.
     Он вошел в гостиную  со  стеклянными  стенами,  где  стояло  пианино.
Работая с оркестром, он иногда, шутки ради, аккомпанировал себе. Теперь он
сел за пианино и начал очень тихо напевать простенькую балладу. Он  скорее
выговаривал слова, чем пел по-настоящему. Тина незаметно вошла в  комнату,
налила два стакана виски и присела к пианино.  Джонни  подобрал  несколько
мелодий, и тина пыталась подпевать ему. Он  оставил  ее  возле  пианино  и
поднялся в ванную. Под душем он тоже пытался напевать. Потом он  оделся  и
спустился вниз. Тина все еще была одна; Нино либо  в  самом  деле  усердно
трудился над девушкой, либо был уже мертвецки пьян.
     Джонни  снова  подсел  к  пианино,  а  тина  выбежала  взглянуть   на
плавательный бассейн. Он начал петь одну из своих старых  песен.  В  горле
больше не  горело.  Исполнение  было  немного  приглушенным,  но  как  ему
казалось, совершенным по форме. Он посмотрел на веранду. Тина все еще была
у бассейна, стеклянная дверь заперта, и его никто  не  услышит.  Он  снова
начал петь свою любимую старую балладу. Он  пел  в  полный  голос,  словно
выступал перед публикой, и все время ожидал знакомой боли в горле,  но  ее
не было.
     С чувством облегчения он допел песню и погрузился в раздумье.
     - Неплохо, друг, совсем неплохо, - послышался сзади голос Нино.
     Джонни повернулся. Нино стоял у порога, один.  Его  девушки  не  было
видно. Камень скатился с сердца Джонни.
     - Да, - сказал он. - Давай-ка избавимся от наших красоток.  Пошли  их
домой.
     - Лучше ты пошли их домой, - сказал Нино. - Свою я только что трахнул
два раза, не могу же я отослать ее домой без ужина.
     "К черту, - подумал Джонни. - Пусть слушают".  Он  позвонил  местному
дирижеру и попросил его прислать мандолину для Нино.
     - В Калифорнии никто не играет на мандолинах,  -  запротестовал  было
дирижер.
     - Ты пошли мне только одну, - закричал в трубку Джонни.
     Дом был полон звукозаписывающей аппаратуры, и Джонни заставил девушек
вращать ручки тембра и громкости. Он заставил Нино аккомпанировать себе на
мандолине и спел все свои старые песни. Он пел в полный голос, не заботясь
о горле. Он чувствовал, что может петь так до бесконечности.
     Когда он кончил петь, к нему подошла тина и поцеловала его.
     - Теперь я знаю, почему мама ходит на все твои фильмы, - сказала она.
     В любой другой момент эти слова оскорбили бы Джонни, но на  этот  раз
они с Нино рассмеялись.
     Они включили магнитофон, и теперь у Джонни была возможность послушать
себя. Голос изменился, сильно изменился, но это был  все-же  голос  Джонни
Фонтена. Он сделался богаче и глубже и стал голосом мужчины, а  не  юноши.
Это было настоящее произведение мастера. А ведь он еще не репетировал! Что
же будет, когда он запоет в полную силу? Джонни улыбнулся Нино.
     - Это в самом деле так хорошо или мне кажется? - спросил он.
     Нино задумчиво посмотрел на его озаренное радостью лицо.
     - Очень хорошо, черт побери, - сказал он.  -  Но  посмотрим,  как  ты
запоешь завтра.
     Джонни обиделся.
     - Сукин сын, - сказал он, - ты знаешь, что не  можешь  так  петь.  Не
беспокойся я чувствую себя прекрасно и завтра буду петь не хуже.
     Но в ту ночь он больше не пел. Они с Нино взяли девушек на вечеринку,
и тина провела ночь в его постели, но там он  не  творил  чудеса.  Девушка
немного разочаровалась. "Ну ее к черту, - подумал Джонни, - нельзя же  все
сделать в один день".
     Утром, когда он проснулся, его обуял страх. Сначала он  подумал,  что
все ему приснилось, потом, убедившись, что  это  не  сон,  испугался,  что
голос к нему не вернется. Он подошел к окну и спел несколько песен, потом,
все еще в пижаме, спустился в гостиную. Он подобрал на пианино  мелодию  и
пытался спеть ее. Не было ни хрипоты, ни боли, и он повысил голос. Аккорды
были по-настоящему богатыми, но ему  не  приходилось  напрягаться.  Джонни
понял, что канули в лету черные дни, и голос навсегда вернулся к  нему.  И
плевать он хотел на фильмы, на свое бессилие в прошлую ночь  с  тиной,  на
то, что Вирджиния снова его возненавидит за вернувшийся голос. Одно только
огорчало его. Почему голос не вернулся к нему в  момент,  когда  он  хотел
спеть песенку для дочерей? Как это было бы прекрасно!
     Медсестра вкатила в комнату тележку с  лекарствами.  Джонни  встал  и
посмотрел на Нино, который спал или может быть, умирал. Он знал, что  Нино
тогда не завидовал его голосу. Он завидовал его счастью, тому,  что  пение
для него так много значит.



                                    27

     Майкл Корлеоне прибыл поздно вечером, и  в  аэропорту,  согласно  его
приказу, никто его не встречал. Сопровождали его всего два  человека:  Том
Хаген и телохранитель по имени Альберт Нери.
     Майклу и его спутникам  был  предоставлен  самый  роскошный  номер  в
гостинице, где их уже поджидали люди, с которыми Майкл хотел встретиться.
     Фредо радостно обнял брата. Он сильно располнел, подобрел, на нем был
щегольской костюм. Волосы были  уложены,  как  у  кинозвезды,  лицо  чисто
выбрито. Это был совсем не тот человек, которого четыре года назад послали
сюда из Нью-Йорка.
     Он отошел на несколько шагов и принялся любовно разглядывать брата.
     - Теперь, с нормальным лицом, ты выглядишь  в  тысячу  раз  лучше,  -
сказал он. - Это жена на тебя повлияла, а? Как здоровье  Кей?  Когда  она,
наконец, навестит нас.
     Майкл улыбнулся брату.
     - Ты тоже выглядишь неплохо. Кей с удовольствием поехала бы со  мной,
но дома ребенок, а кроме того она опять беременна. Ей тяжело.  К  тому  же
завтра вечером или послезавтра утром я должен вернуться.
     - Сначала ты должен поесть что-нибудь, - сказал  Фредо.  -  У  нас  в
гостинице классный повар, получишь еду,  какой  тебе  в  жизни  видеть  не
приходилось. Иди прими душ и смени одежду, а мы уже здесь все  приготовим.
Все, с кем ты хочешь встретиться, здесь и ждут твоего приглашения.
     - Давай оставим Му Грина напоследок,  о'кэй?  -  предложил  Майкл.  -
Пригласи Джонни Фонтена и Нино поужинать  с  нами.  И  Люси  с  ее  другом
врачом. Сможем поговорить за едой. - Он  повернулся  к  Хагену.  -  Хочешь
что-то добавить, Том?
     Хаген отрицательно покачал головой. Фредо  смотрел  на  него  с  куда
меньшей симпатией, чем на Майкла, но Хаген его понимал. Фредо был в черном
списке отца и отчасти винил в этом консильори. Хаген, со своей стороны,  с
удовольствием уладил бы это дело, но не знал, чем именно не  угодил  Фредо
дону. Дон не жаловался. Он только дал понять, что недоволен.
     После полуночи все собрались за столом,  накрытым  в  номере  Майкла.
Люси поцеловала Майкла и ничего не сказала по поводу его нового лица. Джул
же со свойственным ему нахальством осмотрел исправленную челюсть и сказал:
     - Хорошая работа. Срослась великолепно. Нос в порядке?
     - В полном порядке, - ответил Майкл. - Спасибо тебе за помощь.
     За едой все следили за каждым движением Майкла. Речью и поведением он
теперь поразительно напоминал дона. Каким-то странным образом он вызывал в
людях тот же страх и то же уважение, хотя поведение  его  было  совершенно
естественным. Он стремился к  тому,  чтобы  все  чувствовали  себя  в  его
присутствии удобно.
     Нового телохранителя они не знали.  Альберт  Нери  вел  себя  тихо  и
старался ничем не выделяться. Он заявил, что не голоден  и,  взяв  местную
газету, уселся в кресло возле двери.
     Выпив несколько рюмок и плотно  поужинав,  они  отослали  официантов.
Майкл обратился к Джонни Фонтена:
     - Я слышал, голос вернулся к тебе. И все поклонники тоже. Поздравляю.
     - Спасибо, - сказал Джонни.
     Ему не терпелось узнать, для чего Майкл вызвал его. О каком одолжении
он его попросит?
     Теперь Майкл обратился ко всем.
     - Семейство Корлеоне думает перебраться  в  Вегас,  -  сказал  он.  -
Продать дело по импорту масла и поселиться здесь. Мы  с  доном  и  Хагеном
посовещались и пришли к выводу, что здесь  будущее  нашей  семьи.  Это  не
означает, что мы переселимся  немедленно  или  через  год.  На  то,  чтобы
уладить все дела, может уйти год, два, три или даже  четыре.  Вот  план  в
общих чертах. Несколько наших друзей являются  владельцами  большей  части
этой гостиницы и казино, и это будет нашей базой. Му Грин продаст нам свою
долю, так что все будет принадлежать друзьям семейства.
     Лунообразное лицо Фредо приняло выражение озабоченности.
     - Майк, а ты уверен, что Му Грин продаст? Он никогда  не  говорил  со
мной о подобных планах. Не думаю, что он согласится продать.
     - Я предложу ему сделку, от которой он отказаться не сможет,  -  тихо
сказал Майкл.
     Эти произнесенные обычным голосом слова заставили всех оцепенеть: это
была одна из любимых фраз дона. Майкл снова обратился к Джонни Фонтена.
     - Дон рассчитывает на тебя в своих первых шагах, - сказал он.  -  Нам
объяснили,  что  развлечения  будут  основной  притягательной  силой   для
игроков. Мы надеемся,  что  ты  согласишься  подписать  контракт  на  пять
выступлений в год, по неделе каждый раз. Мы надеемся, что твои  друзья  по
кино сделают то же самое. Ты сделал им массу одолжений,  и  теперь  можешь
спокойно попросить их об этом.
     - Конечно, - отозвался Джонни. - Для своего крестного я  все  сделаю,
ты это знаешь, Майк.
     В голосе Джонни чувствовалось легкое  недоверие.  Майкл  улыбнулся  и
сказал:
     - Ты и твои друзья ничего не проиграете на этой сделке.  Ты  получишь
проценты от доходов гостиницы и если по-твоему еще кто-то  достоин  этого,
он тоже получит проценты. Может быть, ты мне не веришь? Так знай, я говорю
от имени дона.
     - Я верю тебе, Майк, - торопливо проговорил Джонни. Но здесь строятся
по меньшей мере еще десять гостиниц. Когда вы придете,  рынок  может  быть
заполнен, вы можете опоздать из-за всей этой конкуренции.
     - Друзья семейства Корлеоне финансируют строительство трех  гостиниц,
- вмешался в разговор Хаген. Джонни сразу понял, что речь идет  о  немалых
доходах.
     - Я начну работать над этим, - сказал он.
     Майкл повернулся к Люси и Джулу Сегалу.
     - Я твой должник, - сказал он Джулу. - Я слышал, что ты хочешь  снова
резать людей, а больницы не предоставляют  тебе  операционных  из-за  того
старого аборта. Ты действительно этого хочешь?
     Джул улыбнулся.
     - Думаю, что хочу, - сказал он. - Но, боюсь, на медицину твоя сила не
распространяется, и помочь ты мне не сумеешь.
     Майкл рассеяно кивнул головой.
     - Разумеется, ты прав, -  сказал  он.  -  Но  несколько  моих  друзей
собираются построить в Лас-Вегасе больницу. Город растет и будет расти,  и
он нуждается в хорошей больнице. Быть может, они  позволят  тебе  войти  в
операционную, если мы объясним им все, как полагается. К дьяволу,  сколько
хороших хирургов им удастся притащить сюда, в пустыню? Мы сделаем больнице
одолжение. Поэтому ты отсюда не убегай. Я слышал, вы  с  Люси  собираетесь
пожениться?
     Джул пожал плечами.
     - Когда увижу, что у меня имеется какое-то будущее.
     - Майк, если не построишь эту больницу, я умру старой девой,  -  сухо
сказала Люси.
     Все рассмеялись. Все, кроме Джула. Он снова обратился к Майклу.
     - А если я получу эту ставку в больнице,  у  меня  не  будет  никаких
дополнительных обязательств?
     - Никаких обязательств, - холодно ответил Майкл. - Я твой  должник  и
хочу полностью с тобой рассчитаться.
     - Не сердись, Майк, - попросила Люси.
     Майкл улыбнулся.
     - Я не сержусь, - сказал он и повернулся к Джулу. - Ты сказал большую
глупость. Семейство  Корлеоне  потянуло  ради  тебя  за  несколько  нитей.
Неужели ты думаешь, что я настолько глуп, что попрошу  тебя  делать  вещи,
которых ты не любишь? А если бы и попросил, что тогда? Кто кроме нас, черт
побери, пошевелил пальцем, чтобы помочь  тебе,  когда  ты  попал  в  беду?
Услышав, что ты снова хочешь стать настоящим хирургом,  я  потратил  массу
времени, чтобы выяснить, возможно ли это, могу ли я чем-нибудь  помочь.  Я
могу. Я ни о чем тебя не прошу. Но по крайней мере  считай  наши  с  тобой
отношения дружескими. И я полагаю, что  ты  сделаешь  для  меня  все,  что
сделал бы для любого хорошего друга. Это и есть обязательство, которое  от
тебя требуется. Но ты можешь отказаться.
     Том Хаген опустил голову и улыбнулся. Сам дон не  проделал  бы  этого
лучше Майка.
     Джул покраснел.
     - Я не это имел в виду, Майк, - сказал он. - Я очень благодарен  тебе
и твоему отцу. Забудь все, что я здесь тебе наговорил.
     Майкл кивнул головой и сказал:
     -  Хорошо.  До  открытия  новой  больницы  ты  будешь   отвечать   за
медицинское обслуживание четырех гостиниц. Подбери себе персонал. Зарплату
мы тебе тоже повысим, но об этом можешь  потом  поговорить  с  Томом.  Что
касается тебя, Люси, я хочу, чтобы ты занялась более важными делами. Может
быть, ты согласуешь  деятельность  всех  магазинов,  которые  откроются  в
вестибюлях гостиниц? Или займешься вербовкой на работу девушек для игорных
домов. Так что если Джул на тебе не женится,  ты  можешь  умереть  богатой
старой девой.
     Фредо сердито пыхтел сигарой. Майкл повернулся  к  нему  и  осторожно
сказал:
     - Я всего-навсего мальчик на побегушках у дона. Он сам  тебе  скажет,
что ты должен делать, но уверен, что будешь доволен. Здесь тобой не  могут
нахвалиться.
     - Почему же он сердится на меня? - жалобно протянул Фредо.  -  Только
из-за того, что казино терпит убытки? Но этим занимаюсь не я, а  Му  Грин.
Чего, черт побери, хочет от меня старик?
     Это пусть тебя не волнует, - сказал Майкл. - Он повернулся  к  Джонни
Фонтена. - Где Нино? Я очень хотел с ним встретиться.
     Джонни пожал плечами.
     - Нино очень болен. Он в номере, и от него не отходит  медсестра.  Но
врач говорит, что его необходимо поместить в сумасшедший дом  -  он  хочет
покончить с собой.
     Майкл искренне изумился и задумчиво сказал:
     - Нино всегда был хорошим парнем. Никогда не слышал, чтобы он  сделал
какую-нибудь гадость. Кроме водки его ничто никогда не волновало.
     - Да, - сказал Джонни. - У него была масса  работы  в  фильмах  и  на
концертах. Он получал за фильм пятьдесят тысяч и тут же все тратил. Он  не
стремился стать знаменитостью. Но он  действительно  за  все  время  нашей
дружбы не совершил ни одной подлости. Сукин сын убьет себя пьянством.
     Джул собирался что-то  сказать,  но  послышался  стук  в  дверь.  Его
удивило, что человек в кресле, который находился ближе всех  к  двери,  не
пошевелился и продолжал читать  газету.  Дверь  открыл  Хаген.  В  комнату
вошел, в сопровождении двух телохранителей, Му Грин.
     Му  Грин  прославился,  как  основной  сотрудник  бруклинской   фирмы
"Убийства Лтд". Он втесался в игры, а потом отправился в  поисках  счастья
на Запад, был первым, кто увидел возможности,  кроющиеся  в  Лас-Вегасе  и
построил там одну  из  первых  гостиниц  и  игорный  дом.  Иногда  у  него
случались садистские припадки и все, в  том  числе  Фредо,  Люси  и  Джул,
боялись его. По возможности они держались на  почтительном  расстоянии  от
него.
     На красивом лице Грина лежала теперь печать печали.
     - Я хотел поговорить с тобой, Майк, - сказал он  Майклу  Корлеоне.  -
Завтра я буду очень  занят,  и  потому  решил  заскочить  к  тебе  сегодня
вечером. Что ты скажешь по этому поводу?
     Майкл Корлеоне посмотрел на него дружелюбно,  но  в  то  же  время  с
недоразумением.
     - Конечно, - сказал Майк. - Мы можем поговорить и теперь. - Он махнул
рукой Хагену. - Том, принеси виски для мистера Грина.
     Джул обратил внимание на то, как пристально вглядывается в  Му  Грина
Альберт Нери. На телохранителей  Грина,  прислонившихся  к  двери,  он  не
обращал никакого внимания. Джул понимал, что о насилии  не  может  быть  и
речи, в Лас-Вегасе во всяком случае. Это грозило бы смертельной опасностью
всем планам по превращению Вегаса в легальное убежище американской игорной
"индустрии".
     Му Грин обратился к своим телохранителям:
     - Принесите несколько жетонов для каждого  из  здесь  присутствующих,
пусть поставят за счет дома.
     Он  имел,  разумеется,  в  виду  Люси,  Джула,   Джонни   Фонтена   и
телохранителя Майкла, Альберта Нери. Майкл довольно кивнул головой.
     - Это замечательная идея, - сказал он. Только теперь Нери поднялся из
кресла и приготовился проводить гостей.
     В комнате остались Фредо, Том Хаген, Му Грин и Майкл Корлеоне.
     Грин  поставил  свой  стакан  на  стол  и   сказал   с   нескрываемым
раздражением:
     - Я слышал, семейство Корлеоне собирается откупить мою долю? Я  куплю
вас. Меня не покупают.
     - В противовес всякой логике твое  казино  терпит  убытки,  -  сказал
Майкл. - В твоих  действиях  кроется  какая-то  ошибка.  Может  быть,  нам
удастся ее обнаружить и исправить.
     Грин грубо засмеялся.
     - Грязные итальянос, я делаю вам одолжение и в  трудную  минуту  беру
под свое крыло Фредо, а теперь вы хотите вывести меня из игры. Со мной это
невозможно проделать, у меня достаточно друзей.
     Майкл все еще был спокоен и говорил тихо.
     - Ты взял Фредо и получил порядочную сумму на ме