же
перед ним появились двое мужчин в мешковатой одежде сельскохозяйственных
рабочих. Лица их закрывали маски, в руках блестел металл. Асторре бросил
жеребца  вперед,  пригнулся  к  его  шее.  Тишину  леса  разорвал   гром
выстрелов, полыхнули  вспышки.  Мужчины  уже  находились  совсем  рядом,
Асторре почувствовал, как пули попали в бок и спину.  Жеребец  в  панике
галопом мчался по тропе, и Асторре думал только о том, как удержаться  в
седле. А вскоре на тропе появились еще двое мужчин. Без масок и оружия.
   Асторре потерял сознание и сполз им на руки.
 
*** 
 
   Не прошло и часа, как Курт Силк  получил  рапорт  группы  наблюдения,
которая спасла Асторре Виолу. Более всего  федерального  агента  удивило
сообщение о том, что под красной курткой Асторре носил пуленепробиваемый
жилет. Причем не из обычного кевлара,  а  изготовленный  по  спецзаказу.
Такой человек, как Асторре, и вдруг нательная броня?  Импортер  макарон,
певец маленьких клубов, любитель верховой  езды.  Конечно  же,  в  месте
попадания пуль синяки остались,  но  особого  вреда  они  не  причинили.
Асторре уже выписали из больницы.
   Силк начал писать служебную  записку  с  требованием  собрать  полную
информацию о жизни Асторре, начиная с самого детства. Этот  человек  мог
оказаться ключевым звеном. В одном сомнений у Силка не  было:  он  знал,
кто предпринял попытку убить Асторре Виолу.
 
*** 
 
   Асторре встретился с детьми дона в доме Валерия. Рассказал о том, что
произошло в лесу, о попавших в него пулях.
   - Я просил вас о помощи, - напомнил он. - Вы мне отказали, но я понял
ваши мотивы. Однако я думаю, что  сейчас  вы  должны  пересмотреть  свое
решение. Угроза нависла над нами всеми.
   Я думаю, ее снимет наше согласие продать банки.
   В этом случае все останутся довольны, получив то, что хотят.  Есть  и
другой путь. Сохранить банки, вступить в борьбу и уничтожить врагов, кем
бы они ни были. Нельзя  исключать  и  третьего  варианта,  которого  нам
необходимо избежать. Мы можем сразиться с врагами и победить,  но  банки
заберет у нас государство.
   - Из всех зол  надо  выбирать  меньшее,  -  ответил  ему  Валерий.  -
Продадим банки. Все будут в плюсе.
   - Мы не сицилийцы, - напомнил Маркантонио. -  Мы  не  хотим  лишиться
всего ради мести.
   - Мы продадим банки и лишимся будущего, - спокойно заметила Николь. -
Марк, в какой-то момент тебе захочется иметь собственную телевещательную
компанию.  Вэл,  большие  пожертвования  в  избирательные  фонды  смогут
обеспечить тебе пост посла, а то и министра обороны.
   Асторре, ты мог бы спеть с "Роллинг Стоунз", - она  тепло  улыбнулась
кузену. - Ладно, это все мечты, - тон ее изменился. - Шутки в сторону.
   Неужели убийство отца для нас ничего не значит?
   Неужели мы должны вознаграждать убийц за содеянное ими? Я  думаю,  мы
должны помочь Асторре и сделать все, что в наших силах.
   - Ты понимаешь, что  говоришь?  -  Валерий  пристально  посмотрел  на
сестру.
   - Да, - кивнула Николь.
   - Ваш отец учил меня, что нельзя позволять  другим  людям  навязывать
тебе свою волю, иначе жизнь не имеет никакого смысла. Вэл, это  основной
принцип войны, не так ли?
   - В войне победителей не бывает, - фыркнула Николь.
   В голосе Валерия прорвалось раздражение.
   - Что бы там ни говорили либералы, в любой войне  есть  победители  и
побежденные. И выиграть войну куда как лучше. Потому что поражение - это
несмываемый позор.
   - У вашего отца было прошлое, - напомнил Асторре.  -  И  это  прошлое
теперь достало нас всех. Поэтому я вновь прошу вас о помощи. Помните,  я
действую согласно его инструкциям, и  моя  основная  задача  -  защитить
семью, а это означает сохранение контроля над банками.
   - В течение месяца ты получишь интересующие тебя сведения, -  ответил
Валерий.
   - Марк? - спросил Асторре.
   - Я немедленно начинаю работу над программой. Мне нужно  два  месяца,
максимум - три.
   Асторре взглянул на Николь.
   - Николь, ты закончила анализ отцовского досье, полученного от ФБР?
   - Еще нет, - она нахмурилась. -  Не  следует  ли  нам  обратиться  за
помощью к Силку?
   Асторре улыбнулся.
   - Силк - один из подозреваемых. Когда я  получу  всю  информацию,  мы
сможем решить, что делать дальше.
 
*** 
 
   Месяц спустя Вэл  поделился  полученной  информацией,  неожиданной  и
тревожной. Через своих приятелей в ЦРУ он смог многое выяснить  о  Инсио
Тулиппе.  Тот  поддерживал  тесные  связи  с  преступным  миром  Сицилии
(особенно с кланом  Корлеоне),  Турции,  Индии,  Пакистана,  Колумбии  и
других латиноамериканских стран.
   Именно Тулиппа финансировал некие лаборатории  ядерных  исследований,
расположенные в Южной Америке,  и  пытался  организовать  в  Соединенных
Штатах мощнейший фонд для покупки оборудования и материалов.  Очень  ему
хотелось заполучить атомную бомбу, чтобы использовать ее  как  последний
аргумент, если его загонят  в  угол.  По  всему  выходило,  что  Тиммона
Портелла выполнял задания Тулиппы  и  служил  ему  ширмой.  Новости  эти
только порадовали Асторре. Он предпочитал знать своих врагов в лицо.
   - Тулиппа сумеет осуществить свои планы? - спросил Асторре.
   - Он в этом не сомневается, - ответил  Валерий.  -  И  его  покрывают
правительственные чиновники тех стран, в которых находятся лаборатории.
   - Спасибо, Вэл, - Асторре дружески похлопал кузена по плечу. - Я тебе
очень признателен.
   - Да ладно. Но это все, на что ты можешь рассчитывать.
 
*** 
 
   Маркантонио   потребовалось    шесть    недель,    чтобы    закончить
подготовительную работу к съемкам документального сериала о ФБР вообще и
Курте Силке в частности. Все материалы он передал Асторре. Тот вернул их
через двадцать четыре часа.
   Кто его волновал, так это Николь. Она прислала ему фэбээровское досье
дона Априле, но в нем был вымаран целый раздел. На прямой вопрос  Николь
ответила: "Таким я его получила".
   Асторре внимательно изучил досье. Вымаранный раздел относился к  тому
периоду времени, когда ему было два года. "Забудем об этом, - сказал  он
Николь. - Слишком далекий период времени,  едва  ли  он  имеет  для  нас
какое-то значение".
   Взятая Асторре пауза закончилась. Полученная информация позволяла ему
начать боевые действия.
 
*** 
 
   Марриано Рубио, его манера ухаживать восхищали Николь. Она так  и  не
отошла от предательства Асторре, когда  тот  предпочел  повиноваться  ее
отцу, а не остаться с ней. И хотя потом у нее  были  короткие  романы  с
влиятельными  мужчинами,  она  по-прежнему  полагала,  что  все  мужчины
состоят в заговоре против женщин.
   Но вот Рубио, похоже, являл собой исключение из  общего  правила.  Он
никогда не злился на нее, когда  неожиданная  деловая  встреча  нарушала
намеченные планы. Он понимал, что карьера стоит у нее на первом месте. И
он никогда не позволял себе устраивать  сцены  ревности,  потому  что  в
отличие от многих не считал, что это чувство -  доказательство  истинной
любви.
   Производила на Николь впечатление и его щедрость: таких подарков  она
ни от кого не получала. Она с удовольствием слушала, как  он  говорит  о
театре и литературе. Главный же плюс Рубио заключался в  том,  что  и  в
постели он был настоящим  экспертом.  И  времени  отнимал  у  нее  ровно
столько, сколько она могла ему уделить.
   Как-то вечером Рубио пригласил Николь на обед в ресторан "Le  Cirque"
.  За  столом  собрались  его  друзья:   знаменитый   латиноамериканский
писатель, очаровавший  Николь  остроумными  замечаниями  и  историями  о
призраках;  известный  оперный  певец,  который  каждое  блюдо  встречал
радостными восклицаниями и ел с таким аппетитом, будто этим  же  вечером
ему   предстояло   сесть   на   электрический   стул;   придерживающийся
консервативных  взглядов  обозреватель,   ведущий   колонку   в   отделе
международных дел  "Нью-Йорк  тайме",  который  гордился  тем,  что  его
ненавидели и либералы, и консерваторы.
   После обеда Рубио повез  Николь  в  свою  роскошную  квартиру.  После
страстных объятий в постели он  подхватил  ее  на  руки  и  закружил  по
комнате, шепча на ухо испанские стихи. Потом  он  усадил  ее  в  кресло,
разлил по бокалам шампанское и искренне, с сияющими глазами, воскликнул:
"Я тебя люблю!" До чего же бесстыдные эти мужчины, подумала Николь.  Она
испытывала чувство  глубокого  удовлетворения  от  того,  что  предстоит
сделать с Рубио. Ее отец сейчас  гордился  бы  ею.  Она  вела  себя  как
истинный мафиозо.
 
*** 
 
   Возглавляя нью-йоркское отделение ФБР, Курт Силк вел дела и  поважнее
убийства  дона  Раймонде  Априле.  Он  расследовал  деятельность   шести
гигантских корпораций, которые вошли в сговор, экспортируя запрещенную к
вывозу  технику  и   технологию,   в   том   числе   и   компьютеры,   в
коммунистический Китай. Занимался он и крупнейшими табачными компаниями,
которые дали ложные показания на слушаниях в комиссии Конгресса.
   А также эмиграцией  не  самых  знаменитых,  но  достаточно  известных
ученых в Бразилию, Перу и  Колумбию.  Директор  хотел  узнать,  в  каком
состоянии находятся эти дела.
   - С табачными королями мы разобрались, - сказал  Бокстон,  когда  они
летели   в   Вашингтон.   -   Документальные   доказательства   поставок
оборудования в Китай у нас в кармане: информаторы  спасали  свою  шкуру.
Осталось только разобраться с учеными. И я думаю,  что  после  этого  ты
станешь заместителем директора. Никто не станет  отрицать,  что  ты  это
заслужил.
   - Решать директору, - ответил Силк. Он знал,  почему  ученые  едут  в
Южную Америку, но не стал поправлять Бокстона.
   По прибытии в Гувер-Билдинг Бокстона на совещание в кабинет директора
не пригласили.
 
*** 
 
   После убийства дона Раймонде Априле прошло одиннадцать месяцев.  Силк
хорошо подготовился  к  встрече  с  директором.  Расследование  убийства
Априле зависло, но по более важным делам ему было  что  доложить.  И  он
полагал, что на этот раз у него действительно есть  шанс  получить  пост
заместителя. Он многого добился и доказал свое право  подняться  еще  на
одну ступеньку служебной лестницы.
   Директор - высокий, элегантный мужчина,  предки  которого  прибыли  в
Америку  на  "Мэйфлауэре"  .   Огромное   состояние   обеспечивало   ему
политическую независимость, поэтому он мог ни на кого не оглядываться  и
в работе руководствовался самыми жесткими правилами. "Никакого обмана, -
с самого начала заявил он своим сотрудникам.  -  Только  закон.  Никаких
лазеек в Билле о правах . Агент ФБР всегда вежлив, всегда справедлив.  И
в частной жизни - пример для подражания. Любой скандал:  избиение  жены,
пьянство,  слишком  тесные  отношения   с   местной   полицией,   мелкие
правонарушения, и вы получите пинка под задницу, даже если  ваш  дядя  -
сенатор". Последние десять лет Бюро жило по этим правилам. Не поощрялось
и чрезмерное внимание прессы. А те, кого  особенно  хвалили  газеты  или
телевидение, отправлялись считать иглу на Аляску.
   Директор предложил Силку  сесть  в  кресло,  на  редкость  неудобное,
стоявшее по другую сторону его массивного дубового стола.
   - Агент Силк, я вызвал вас  по  нескольким  причинам.  Первая:  своим
приказом я вынес вам благодарность за эффективные действия  в  борьбе  с
мафией в Нью-Йорке.  Благодаря  вам  мы  переломили  ей  хребет.  Я  вас
поздравляю, - он перегнулся через  стол,  чтобы  пожать  Силку  руку.  -
Пресс-служба о приказе не сообщила. Вы знаете, такова наша политика: все
индивидуальные достижения агентов Бюро ставит себе в заслугу.  Опять  же
обнародование такого приказа могло навлечь на вас опасность.
   -  Только  со  стороны  каких-нибудь  психов,  -  ответил   Силк.   -
Организованная преступность понимает, что агент ФБР неприкосновенен.
   - Вы намекаете на то, что Бюро не чуждо вендетты?
   -  О,  нет,  -  Силк  покачал  головой.  -  Просто  мы  уделим   этим
преступникам больше внимания.
   С этим директор спорить не стал. Минимальные  вольности  он  все-таки
допускал.
   - Держать вас в  подвешенном  состоянии  несправедливо.  Я  решил  не
назначать вас своим заместителем и не переводить в Вашингтон. Во  всяком
случае, сейчас. На то есть причины. Вы накопили  огромный  опыт  работы,
можно сказать, в полевых условиях, а там еще есть что делать.  Мафия,  к
сожалению,  все  еще  функционирует.  Вторая  причина:   официально   вы
отказались назвать руководству имя своего осведомителя. Неофициально  вы
его назвали. Но это секретная информация. То  есть  неофициально  к  вам
претензий нет.
   И третья: ваши отношения с  главным  детективом  Нью-Йорка  стали  уж
очень близкими.
   Этой темой повестка дня совещания не исчерпалась.
   - Как проходит операция "Омерта"? - спросил  директор.  -  Мы  должны
очень тщательно следить за тем, чтобы все наши действия имели под  собой
законную основу.
   - Разумеется, - с каменным лицом ответил Силк.  Он  чертовски  хорошо
знал,  что  иной  раз  приходится  срезать  углы.  -  У   нас   возникли
препятствия.  Раймонде  Априле  отказался  сотрудничать  с   нами.   Но,
разумеется, это препятствие более не существует.
   - Смерть мистера Априле  пришлась  как  нельзя  кстати,  -  в  голосе
директора слышались нотки сарказма. - Я не оскорблю вас, спросив,  а  не
получали ли вы на этот счет какой-нибудь важной информации?  Скажем,  от
вашего друга Портеллы?
   - Мы ничего не знали. Итальянцы никогда не обращаются к властям.  Нам
лишь остается искать покойников. Как  мы  и  намечали,  я  встречался  с
Асторре  Виолой.  Он  подписал  необходимые  бумаги,   но   сотрудничать
отказался. Он не будет вести дела с Портеллой и не продаст банки.
   - Так что же нам теперь делать? -  спросил  директор.  -  Вы  знаете,
какой это важный момент.
   Если мы сможем осудить этого банкира по закону  РИКО,  банки  отойдут
государству. И эти десять миллиардов пойдут на борьбу с преступностью.
   Для Бюро это будет блестящим достижением. Тогда мы сможем  прекратить
ваше сотрудничество с Портеллой. Особой пользы от него уже не будет.
   Курт, мы в очень щекотливом положении. Только  мои  заместители  и  я
знают о ваших отношениях с Портеллой. О том, что вы  получаете  от  него
деньги, о его уверенности в том, что вы работаете на него.  Вашей  жизни
может грозить опасность.
   - Он не посмеет поднять руку на  федерального  агента,  -  гнул  свое
Силк. - Он, конечно, псих, но не до такой степени.
   - Ладно, - кивнул  директор,  -  по  ходу  этой  операции  мы  упечем
Портеллу за решетку. Каковы ваши планы?
   - Этот Асторре Виола не такой уж наивный,  каким  хочет  казаться.  Я
расследую его прошлое.
   А пока хочу попросить детей Априле надавить на него. Но я сомневаюсь,
что  сейчас  мы  сможем  воспользоваться   законом   РИКО   с   той   же
эффективностью, как десять лет тому назад.
   - Это уже задача генерального прокурора, - ответил директор.  -  Наше
дело - приоткрыть дверь,  а  уж  потом  тысяча  адвокатов  распахнут  ее
настежь. Мы обязаны предоставить улики, с которыми согласится суд.
   - Насчет моего тайного счета на Каймановых  островах,  куда  Портелла
посылает деньги. Я думаю, какую-то часть надо снять, чтобы он думал, что
я их трачу.
   - Я это устрою, - пообещал директор. - Должен отметить,  ваш  Тиммона
Портелла бережливостью не страдает.
   - Он действительно верит, что я работаю на него, - улыбнулся Силк.
   - Будьте осторожны, - предупредил его  директор.  -  Не  давайте  ему
повода зачислить вас в соучастники преступления.
   - Я понимаю, - ответил Силк, думая о том, что сказать куда как проще,
чем сделать.
   - И избегайте неразумного риска. Помните,  что  с  Портеллой  связаны
наркодельцы из Южной Америки и Сицилии, а они - люди непредсказуемые.
   - Я должен докладывать вам ежедневно, устно или письменно? -  спросил
Силк.
   - В этом нет необходимости, - покачал головой директор. - Я полностью
вам доверяю. И потом, мне не хотелось  бы  лгать  какой-нибудь  комиссии
Конгресса.  Чтобы  стать  моим  помощником,  вы  должны  со  всем   этим
разобраться. - И он замолчал, словно ожидая ответной реакции.
   В присутствии директора Силк даже мысли  держал  под  спудом,  словно
опасаясь, что тот может их прочитать. Но мятежный дух рвался наружу.  За
кого директор себя принимает? За председателя Американского союза защиты
гражданских свобод ? Со всеми его служебными записками, в которых раз за
разом повторялось, что нельзя ставить  знак  равенства  между  мафией  и
итальянцами, мусульманами и террористами,  черными  и  преступниками.  А
кто, по его разумению, совершал львиную долю преступлений?
   - Сэр, если вам нужно мое заявление об отставке, я готов написать его
сегодня же. Я достаточно проработал в Бюро, чтобы выйти на пенсию.
   - Не нужно, - ответил директор. - Ответьте на мой вопрос.  Можете  вы
оборвать ваши отношения?
   - Я сообщил Бюро имена всех моих осведомителей. Что касается срезания
углов.., тут все зависит от толкования.  А  дружба  с  местной  полицией
зачастую способствует росту популярности Бюро.
   - Достигнутые  вами  результаты  говорят  о  качестве  вашей  работы.
Давайте подождем еще год.
   А там  посмотрим.  -  Он  долго  молчал,  потом  вздохнул  и  перевел
разговор:
   - Вы собрали достаточно улик, подтверждающих, что директора  табачных
компаний давали ложные показания?
   - Конечно. - Силку оставалось только гадать, с  чего  директор  задал
этот вопрос. Все материалы расследования имелись в его распоряжении.
   - Но, возможно, они излагали личный взгляд на проблему.  Наши  опросы
показывают, что половина населения Америки с ними согласна.
   - К делу это не относится, - возразил Силк.  -  Участники  опроса  не
давали ложных показаний под присягой на слушаниях  в  Конгрессе.  У  нас
есть  записи  переговоров  и  внутренние  документы,  доказывающие,  что
руководители табачных компаний сознательно  лгали.  Это  заговор  против
общества.
   - Вы правы, - директор вздохнул. - Но генеральный  прокурор  пошел  с
ними  на  сделку.  Никакого  уголовного  преследования,  никаких  сроков
тюремного заключения. Они  заплатят  многомиллиардные  штрафы.  Так  что
закрывайте это расследование. Нашего дальнейшего участия в этом деле  не
требуется.
   - Отлично, сэр. Я найду чем занять высвободившихся агентов.
   - Очень хорошо. У вас появятся  и  другие  резервы.  Экспорт  высоких
технологий в Китай - это очень серьезное дело.
   - Безусловно, - кивнул Силк.  -  Эти  компании  сознательно  нарушали
федеральный закон и подрывали безопасность Соединенных Штатов.
   Главы компаний виновны в заговоре.
   - Улик у нас  предостаточно,  но  вы  знаете,  что  заговоры  приняли
характер эпидемии. Все о чем-то  да  сговариваются.  Это  дело  вы  тоже
можете закрыть, а людей использовать в других расследованиях.
   - Сэр, вы говорите, что и здесь обо всем договорились? - в недоумении
спросил Силк.
   Директор откинулся на спинку кресла, нахмурился.
   - Силк, вы наш лучший агент, но вам не хватает политического чутья. А
теперь послушайте меня и никогда не забывайте мои  слова:  мы  не  можем
посадить в тюрьму шестерых миллиардеров. В  демократическом  государстве
такому не бывать.
   - А чем все закончится?
   - Суровыми финансовыми санкциями, - ответил директор. -  Далее,  один
очень  конфиденциальный  вопрос.  Мы  собираемся  обменять  федерального
заключенного на одного из наших  информаторов,  взятого  в  заложники  в
Колумбии.
   Он играет очень важную роль в войне с распространением наркотиков. Вы
знакомы с этой историей.
   Случилось это четыре года тому назад. Торговец наркотиками захватил в
заложники женщину и  четырех  детей.  Убил  их  и  агента  ФБР.  Получил
пожизненный срок без права досрочного освобождения.
   - Я помню, что вы требовали для  него  смертной  казни,  -  продолжал
директор. - Мы решили отпустить его, и я  знаю,  что  вас  это  огорчит.
Помните, обмен будет держаться в секрете, но репортеры  могут