асной
катастрофой.  Остальные  семьи  набросятся  на  тебя.  Семейство  Корлеоне
поставят вне закона. Даже политические связи старика не помогут. Прими это
во внимание.
     Сонни пожал плечами.
     - Мак-Клуски не будет вечно рядом с Турком. Мы подождем.
     Тессио и Клеменца пыхтели своими сигарами и  беспрестанно  ерзали  на
стульях, не решаясь заговорить. Если будет принято  неправильное  решение,
первой пострадает их шкура.
     В разговор вмешался Майкл:
     - Можно перевести старика из больницы сюда? - спросил он Хагена.
     Хаген отрицательно покачал головой.
     - Это был первый вопрос, который я задал. Невозможно.  Он  в  тяжелом
состоянии. Из этого он выйдет, но нужно проделывать  различные  процедуры,
возможно даже - операции. Невозможно.
     - Значит, надо кончать с Солоццо немедленно, - сказал Майкл. - Мы  не
имеем  права  ждать.  Этот  парень  слишком  опасен  и  сумеет  что-нибудь
придумать. Помните, если он избавится от старика, для  него  все  проблемы
решены. И он это знает. О'кэй, теперь  это  немного  тяжело,  и  он  готов
капитулировать, получив взамен жизнь. Но раз он все равно будет  убит,  то
почему бы ему еще раз не попытаться убить дона? И  кто  знает,  что  может
случиться, когда ему помогает офицер полиции. Мы не имеем права рисковать.
Мы должны покончить с Солоццо немедленно.
     Сонни задумчиво чесал подбородок.
     - Ты прав, мой мальчик, - сказал он. - Ты попал в точку. Мы не  имеем
права позволить Солоццо еще раз убрать старика.
     - А что с капитаном Мак-Клуски? - тихо спросил Хаген.
     Сонни повернулся к Майклу с еле заметной странной улыбкой.
     - Да, мальчик, а что с этим офицером полиции?
     - О'кэй, - медленно заговорил  Майкл.  -  Это  будет  исключением  из
правил. Бывают моменты, когда приходится  идти  на  крайний  шаг.  Давайте
подумаем, как убить Мак-Клуски. Мы должны сделать это,  чтобы  всем  стало
ясно, что убит не честный офицер полиции, а продажный чиновник, замешанный
в грязные дела. Мы  можем  дать  эту  историю  со  всеми  подробностями  и
доказательствами газетчикам,  которые  получают  у  нас  зарплату,  и  они
опубликуют ее. Это немного  преуменьшит  жар.  Что  вы  скажете  по  этому
поводу?
     Тессио  и  Клеменца  сидели  с  грустными  лицами.  "Устами  младенца
глаголет истина", - сказал бы дон. Продолжай,  Майк,  скажи  все,  что  ты
думаешь.
     Хаген тоже усмехнулся и посмотрел на Майкла. Тот покраснел.
     - Итак, они хотят,  чтобы  я  пришел  на  встречу  с  Солоццо.  Кроме
Солоццо, будет присутствовать и Мак-Клуски. Назначь встречу через два дня,
а потом узнай с помощью наших осведомителей, где она состоится. Скажи, что
это должно быть общественное место и что я  не  пойду  с  ними  в  частную
квартиру. Пусть это будет ресторан или кабак, где я смогу чувствовать себя
в безопасности. Они тоже будут чувствовать себя увереннее. Даже Солоццо не
догадается, что мы осмелимся стрелять в офицера полиции. Они обыщут меня и
поэтому в начале встречи я должен быть чист, но подумайте над возможностью
передать мне оружие во время встречи. Тогда  я  справлюсь  с  обоими.  Все
четыре головы повернулись и уставились на него.  Клеменца  и  Тессио  были
изумлены. Хаген казался немного печален, но не удивлен.  Он  было  пытался
заговорить, но в последний  момент  удержался.  Но  Сонни,  лицо  которого
пересекла гримаса радости, вдруг громко  засмеялся.  Это  был  глубокий  и
непритворный смех. Он показал  пальцем  на  Майкла  и  попытался  говорить
сквозь смех.
     - Ты, примерный студент колледжа, ты, который никогда не  хотел  быть
замешан в семейные дела, теперь  хочешь  убить  офицера  полиции  и  Турка
только потому, что Мак-Клуски раздробил тебе челюсть. Ты  принимаешь  это,
как личную обиду, а это всего лишь бизнес. Ты  хочешь  убить  двух  парней
только за то, что они отвесили тебе оплеуху. Все было  дерьмом.  Все  твои
разговоры были дерьмом.
     Клеменца и Тессио, которые ничего  не  поняли  и  думали,  что  Сонни
высмеивает фантастическое предложение Майкла, тоже  широко  заулыбались  и
несколько надменно смотрели на Майкла. Один только Хаген  даже  бровью  не
повел.
     Майкл осмотрелся, потом устремил взгляд на Сонни, который все еще  не
мог удержать смех.
     - Ты справишься с обоими? - спросил Сонни. - Эй, парень, они не дадут
тебе медали, они посадят тебя на электрический стул. Ты  это  знаешь?  Это
дело не для героев, мальчик, здесь не стреляют с расстояния в километр. Ты
видишь глаза тех, в кого стреляешь. Ты должен находиться рядом  с  ними  и
взорвать их головы. Мозги брызжут на твою студенческую тужурку. Ну, ты  не
изменил своего мнения, мальчик, ты все еще хочешь это сделать, потому  что
болван офицер отвесил тебе оплеуху?
     Он продолжал смеяться. Майкл встал со своего места.
     - Брось смеяться, - сказал он. - Происшедшая в нем  перемена  согнала
улыбку с лица Клеменца и Тессио. Майкл не был ни высоким, ни  могучим,  но
само его присутствие, казалось,  излучало  опасность.  В  этот  момент  он
казался копией самого дона Корлеоне. Можно было подумать, что он  готов  в
любой момент  наброситься  на  старшего  и  более  сильного  брата.  Сонни
перестал смеяться, и Майкл спросил его убийственно ледяным тоном:
     - Ты, сукин сын, думаешь, что я не способен это сделать?
     Сонни окончательно справился с приступом смеха.
     - Я смеялся не над тем, что ты сказал. Я всегда говорил, что ты самый
сильный в  семье,  сильнее  самого  дона.  Один  ты  сумел  устоять  перед
стариком. Я помню тебя мальчиком. Какой темперамент! Ты ссорился  даже  со
мной, а я был намного старше тебя. Фредо приходилось бить тебя по  крайней
мере раз в неделю. Теперь Солоццо  считает  тебя  самой  слабой  точкой  в
семье, потому что ты позволил Как-Клуски избить тебя и потому  что  ты  не
хочешь вмешиваться в межсемейную борьбу.  Он  считает,  что  встречаясь  с
тобой, он ничем не рискует. Мак-Клуски тоже считает тебя трусом.  -  Сонни
остановился, а потом нежно проговорил. - Но ведь ты, сукин сын,  Корлеоне.
И я был единственным, кто это помнил. После того, как стреляли в  старика,
я  сидел  здесь  три  дня  и  ждал,  что  ты,   наконец,   сбросишь   свою
университетскую форму, свою дурацкую  маску  героя  войны.  Ждал,  что  мы
вместе уничтожим нечисть, которая пытается смести с лица земли отца и  всю
нашу семью. Оказывается, требовался лишь удар в челюсть. Что вы скажете?
     Сонни в шутку ударил по воздуху кулаком.
     - Ну, что вы на это скажете?
     Напряжение в комнате спало. Майк отрицательно покачал головой.
     - Сонни, я это  делаю  только  потому,  что  это  единственная  вещь,
которую мы можем сделать. Я не могу позволить Солоццо еще раз  стрелять  в
старика. Кажется, я единственный, кто  может  к  нему  приблизиться.  И  я
рассчитал это до конца. Не думаю,  что  кто-то  другой  сумеет  уничтожить
офицера полиции. Быть может, ты, Сонни, и сумел бы это сделать, но у  тебя
жена и дети и ты должен управлять семейным делом, пока старик не придет  в
себя. Остаемся мы с Фредо. Фредо  в  шоковом  состоянии.  Значит,  остаюсь
только я. Все это чистая логика и не имеет никакого отношения  к  нокауту,
который я получил.
     Сонни подошел к Майклу и обнял его.
     -  Пока  ты  с  нами,  меня  не  интересуют   мотивы,   которыми   ты
руководствуешься. Более того: ты прав. Том, что ты скажешь?
     Хаген пожал плечами.
     - Аргументация убедительна. Кроме того, я  сомневаюсь  в  искренности
Солоццо и думаю, что он попытается ликвидировать дона еще раз.  Потому  мы
должны опередить Солоццо. И мы сделаем это даже, если придется за компанию
отправить на тот свет офицера полиции. Но тот, кто проделает  эту  работу,
схватит порядочную порцию жара. Разве обязательно  этим  человеком  должен
быть Майк?
     - Я мог бы это сделать, - сказал Сонни.
     Хаген раздраженно повел головой.
     - Даже будь у него двадцать офицеров  полиции,  Солоццо  не  позволит
тебе  приблизиться  к  нему  на  километр.  Кроме  того,   ты   исполняешь
обязанности главы  семейства,  и  не  можешь  рисковать.  -  Хаген  сделал
передышку, а потом обратился к Клеменца и Тессио:
     - Может быть, один из ваших "гарпунов" способен проделать эту работу?
Ему не придется заботиться о деньгах до конца жизни.
     Первым говорил Клеменца.
     - Солоццо знает всех моих "гарпунов" и сразу поймет, в чем  дело.  Он
поймет и в том случае, если пойдем и мы с Тессио.
     - А может быть у вас есть на примете кто-нибудь из новеньких?
     Капорегимес  отрицательно  покачали  головами.  Тессио  улыбнулся   и
сказал:
     - Это то же, что взять парня из юношеской команды и послать центровым
на первенство мира по баскетболу среди взрослых.
     В разговор вмешался Сонни.
     - Это должен быть Майк, - сказал  он.  -  На  то  существует  миллион
разных причин. Главная: они думают, что Майк - хиляк. А я ручаюсь, что  он
справится с этой работой. Теперь нам следует  подумать,  как  помочь  ему.
Том, Клеменца и Тессио, вы разузнаете, куда Солоццо намерен отвезти Майка.
Меня не интересует, сколько это будет стоить. Узнав это, мы  сумеем  найти
способ передать ему оружие. Клеменца, я хочу, чтобы ты  подобрал  в  своей
коллекции надежный пистолет, самый "холодный" из всех, что у тебя имеются.
Пусть он будет мощным, но с хорошим дулом. Майк, выстрелишь, сразу  бросай
пистолет на пол. Не дай себя схватить с пистолетом в руках. Ты,  Клеменца,
покрой рукоятку и курок тем веществом, на котором  не  остаются  отпечатки
пальцев. Помни, Майк, мы можем устроить все - свидетелей и прочее, но если
тебя поймают с пистолетом, мы ничего сделать не  сможем.  Подготовим  тебе
транспорт и укрытие и отправим тебя в  длительный  отпуск,  пока  жара  не
спадет. Ты поедешь надолго, Майк, но я не хочу, чтобы ты прощался со своей
девушкой или даже звонил ей. Когда ты будешь в безопасности, за  пределами
страны, я сообщу ей, что ты о'кэй. Это приказ. - Сонни улыбнулся  младшему
брату.  -  Останься  теперь  с  Клеменца  и  поупражняйся  в  обращении  с
пистолетом, который он  для  тебя  выберет.  Ты  тренируйся,  а  обо  всем
остальном мы позаботимся. Обо всем. О'кэй, мальчик?
     Майкл Корлеоне почувствовал прохладную и приятную  свежесть  во  всем
теле. Он сказал брату:
     - Ты не должен был говорить про девушку. Что, черт побери, ты  думал,
я собираюсь делать? Позвонить ей и сказать: "До свидания, я еду"?
     Сонни торопливо ответил:
     - О'кэй, ты в этом новичок, и я объясняю тебе подробно. Забудь это.
     Майкл улыбнулся.
     - Что ты имеешь в виду словом под  "новичок"?  Я  слушал  старика  не
менее внимательно, чем ты. Отчего, ты думаешь, я стал таким умным?
     Все рассмеялись. Хаген налил всем по стаканчику. Он  казался  немного
печален. Политик, вынужденный воевать, адвокат, вынужденный судить.
     - Теперь, во всяком случае, мы знаем, что  нам  предстоит  делать,  -
сказал он.



                                    11

     Капитан Мак-Клуски сидел в  своем  кабинете  и  держал  в  руках  три
конверта с игральными жетонами. Ему очень хотелось расшифровать надписи на
жетонах. Эти жетоны были конфискованы прошлой ночью полицией  в  одном  из
игральных домов  семейства  Корлеоне.  Теперь  владельцу  игрального  дома
придется выкупать жетоны - можно устроить так, что по некоторым жетонам он
вынужден будет заплатить крупные суммы.
     Капитану Мак-Клуски не хотелось продешевить,  и  потому  очень  важно
было разобраться в жетонах. Если они содержат в себе ставки  на  пятьдесят
тысяч долларов, то он может требовать пять тысяч. Но если  ставки  намного
больше - сто тысяч или даже двести тысяч - то и цена  выкупа  должна  быть
намного выше. Мак-Клуски поиграл конвертами, перекладывая  их  из  руки  в
руку, а потом решил заставить владельца игорного дома  попотеть  и  самому
сделать первое  предложение.  Это  предложение  будет  верным  намеком  на
истинную цену жетонов.
     Мак-Клуски посмотрел на стенные  часы.  Пора  ехать  за  этим  жирным
Турком, Солоццо, чтобы отвезти его к месту встречи с семейством  Корлеоне.
Мак-Клуски подошел к стенному шкафу и начал  переодеваться  в  гражданскую
одежду. Кончив одеваться, он позвонил жене и  сказал,  что  вечером  будет
занят на работе и ужинать не придет. Он никогда не  рассказывал  жене  про
свои дела. Она была уверена в том, что они живут  на  его  зарплату.  Мать
думала то же самое.
     Мак-Клуски очень рано познал тайны своей профессии.  Первым  учителем
был его собственный отец. Отец служил в полиции сержантом. Раз в неделю он
брал сына за руку и водил по кварталу, представляя  его  лавочникам:  "Это
мой малыш". (Мак-Клуски было тогда шесть лет).
     Лавочники пожимали мальчику ручку, потом со звоном открывали кассы  и
дарили ему кто десять, а кто и пятьдесят долларов.  К  концу  дня  карманы
маленького Мак-Клуски оттопыривались от  множества  бумажек,  и  он  ходил
гордый от того, что друзья отца так  его  любят.  Отец,  разумеется,  клал
деньги в банк - на учебу в колледже, а Марк получал  монетку  в  пятьдесят
центов.
     Когда дяди-полицейские спрашивали его, кем он будет, когда  вырастет,
Марк лепетал: "Полицейским". Гости заливались громким смехом.  И  в  самом
деле, несмотря на уговоры отца пойти в колледж, Марк  сразу  по  окончании
школы поступил на курсы полицейских.
     Когда-то, давно, он был смелым и честным полицейским.  При  виде  его
хулиганы, наводившие страх на целые кварталы, убегали,  а  потом  и  вовсе
исчезали из его района. Он был очень суровым, но честным  полицейским.  Он
никогда не брал с собой сына, делая обход местных лавок и принимая подарки
от лавочников за незначительные нарушения закона (правила о вывозе мусора,
стоянке автомобилей и т.д.); он брал деньги без стеснения, так как считал,
что вполне заработал их. Будучи назначен в патруль, он никогда не  исчезал
в кинотеатре и не сидел в ресторане, как это делали другие.  Он  аккуратно
делал свои обходы. Лавочники были обеспечены надежной защитой. Когда в его
район  забредали  пьянчуги  из  Бовери,  то  он  избавлялся  от  них   так
решительно, что больше  они  не  появлялись.  Торговцы  района  очень  его
ценили, и не только на словах...
     На его иждивении находилась большая семья. Ни  один  из  его  четырех
сыновей не стал полицейским. Все они учились в университете  Фордхэйма,  и
Мак-Клуски, который из ефрейтора превратился в лейтенанта, а из лейтенанта
- в капитана, ни в чем им не отказывал. Уже в те  времена  он  пользовался
репутацией немилосердного сборщика податей. Владельцы  игорных  домов  его
района платили больше, чем их коллеги в любом  другом  районе  города,  но
ведь надо было дать высшее образование четырем парням.
     Мак-Клуски не находил ничего дурного в частых взятках. Разве  обязаны
его сыновья учиться в местном колледже  или  ехать  в  никому  неизвестный
университет на юге только потому, что  полиция  недостаточно  заботится  о
своих людях? Он рискует жизнью, защищая этих людей, и в  его  личном  деле
полно благодарностей за храбрость, проявленную  в  борьбе  с  грабителями,
шантажистами и сутенерами. Он так сильно ударил по всей этой нечисти,  что
она буквально ушла под землю. Он защищал этот маленький  уголок  города  и
был достоин, черт побери, большего, чем несчастной стодолларовой бумажки в
неделю. Он никогда не жаловался на свою низкую  зарплату,  он  понял,  что
должен сам о себе заботиться...
     Бруно Татаглия был его старым другом. Бруно учился в Фордхэйме вместе
с одним из  его  сыновей,  потом  открыл  ночной  клуб,  и  теперь,  когда
семейство Мак-Клуски решало покутить (что случалось нечасто), к их услугам
было кабаре и напитки - все за счет клуба. Накануне нового года они всегда
получали приглашение от имени правления клуба, и им обычно отводили  места
за  лучшим  столиком.  Бруно  заботился  о  том,  чтобы   Мак-Клуски   был
представлен   знаменитостям,   посещавшим   клуб:   известным   певцам   и
голливудским звездам. Разумеется, его иногда просили о  небольшой  услуге.
Обычно речь шла о хорошей  характеристике,  без  которой  невозможно  было
получить разрешение на работу в клубе. Мак-Клуски был рад помочь.
     Мак-Клуски старался никогда не  показывать,  что  понимает  намерения
людей, просивших его об услуге. Когда Солоццо обратился к нему с  просьбой
оставить старого Корлеоне без защиты в больнице, Мак-Клуски не спросил для
чего это нужно. Мак-Клуски знал, в чем дело. Он не колебался. Корлеоне был
одним из самых крупных в стране деятелей мафии,  его  политическим  связям
мог бы позавидовать сам Капоне. Тот, кто ликвидирует его,  окажет  большую
услугу всей стране. Мак-Клуски получил деньги вперед и сделал  свое  дело.
Получив по телефону сообщение от Солоццо, что двое из людей  Корлеоне  все
еще находятся у больницы, он рассвирепел. Он арестовал всех людей  Тессио,
избавился от детективов, которые стояли  на  пороге  палаты  Корлеоне.  Он
человек  честный,  и  ему  придется  возвратить  полученные  десять  тысяч
долларов, которые он уже успел отложить на образование для  внуков.  Можно
себе  представить  его  настроение  в  момент,  когда  он  избивал  Майкла
Корлеоне.
     Но все сложилось как нельзя лучше. Он встретился с  Солоццо  в  клубе
Татаглия, и они заключили  еще  более  выгодную  сделку.  И  на  этот  раз
Мак-Клуски не задавал вопросов - ответы были ему известны наперед. Никогда
не приходило ему в голову, что он сам может подвергнуться опасности. Мысль
о том, что кто-то  может  решиться  убить  офицера  полиции  Нью-Йорк-Сити
показалась бы ему фантастической. Самый сильный и здоровый из членов мафии
должен был вытягиваться в струнку перед  рядовым  патрульным,  и  тот  мог
безнаказанно отвесить ему оплеуху. Убийство полицейского не сулило никаких
выгод. Потому что после этого один за другим начинали погибать  ребята  из
мафии: кто при оказании сопротивления властям, кто - при попытке к бегству
с места преступления.
     Мак-Клуски вздохнул и направился к выходу. Проблемы, вечные проблемы.
Только что умерла в Ирландии сестра жены. Много лет она боролась с  раком,
и этот рак  влетел  ему  в  копеечку.  Теперь  придется  раскошелиться  на
похороны. Дяди и тети, которые остались на родине, нуждаются в помощи  для
содержания своих картофельных огородов, и он послал им недавно  деньги.  В
таких делах он не  скупился.  Когда  он  с  женой  поехал  на  родину,  он
удостоился поистине королевского приема. Война кончилась, и они могут себе
позволить  съездить  туда  этим  летом  еще   разок.   Мак-Клуски   сказал
диспетчеру, где его искать в случае необходимости. Он не видел  надобности
в мерах предосторожности. Всегда можно будет сказать, что  Солоццо  -  его
осведомитель. Выйдя из участка, он  прошел  несколько  кварталов  а  потом
поймал такси, которое повезло его к месту встречи с Солоццо.
     Том Хаген должен был уладить все дела, связанные с выездом Майкла  за
границу:  достать  фальшивый  паспорт,  удостоверение  моряка,  место   на
итальянском грузовом судне, которое остановится  в  одном  из  сицилийских
портов. В тот же день в Сицилию были посланы люди, которые должны были,  с
помощью главаря местной мафии, спрятать Майкла в горах.
     Сонни позаботился о том, чтобы Майкла  у  выхода  из  ресторана,  где
состоится его встреча с Солоццо, поджидала машина с верным водителем. Быть
водителем вызвался сам Тессио. Машина на вид потрепанная, но мотор  в  ней
новенький. Номер на ней будет, разумеется, поддельным.
     Весь  день  Майкл  провел  в  обществе  Клеменца,  который  учил  его
обращению с пистолетом. Это был пистолет 22 калибра.  Специальные  пули  с
мягким наконечником оставляют при входе дырочку размером с игольное  ушко,
а при выходе - огромную рваную рану. Майкл убедился в  том,  что  пистолет
точен на расстоянии не более пяти шагов. Курок был  тяжелым,  но  Клеменца
обработал его с помощью напильника, и он сд