сидели десять  жителей  Монтелепре,  которых  арестовали  в  ночь
бегства Гильяно. В одной из маленьких камер содержались двое известных в
этой местности бандитов - Пассатемпо и Терранова.  Пишотта  отпер  двери
камер, и все с ликованием последа вали за ним.
   Арестованные  жители  Монтелепре  -  соседи   Гильяно   -   заполнили
канцелярию и сгрудились вокруг Гильяно. Они рассказали, что  фельдфебель
приказал  пропустить  их   через   bastinado,   но   капрал   решительно
воспротивился наказанию, заявив, что эта акция вызовет ярость  населения
и поставит под угрозу безопасность казарм.  Вместо  этого  на  следующее
утро их должны были переправить в Палермо для допроса в полиции.
   Гильяно опустил дуло лупары, опасаясь, как  бы  случайно  выстрел  не
попал в столпившихся вокруг людей. Все они были старше его, все  соседи,
которых он знал с детства. Говоря с ними, он тщательно подбирал слова.
   - Вы можете пойти со мной в горы, - сказал он. -  Или  отправиться  к
родственникам в других частях Сицилии, пока власти не образумятся.
   Он выждал, но все молчали. Двое  бандитов,  Пассатемпо  и  Терранова,
стояли в стороне от других. Чувствовалось, что они напряжены до предела,
словно приготовились к прыжку. Пассатемпо - приземистый,  коренастый,  с
отвратительной толстой рожей в  оспинах  и  с  губастым  слюнявым  ртом.
Крестьяне прозвали его "Скотиной". Терранова - маленький,  верткий,  как
хорек. Однако мелкие черты его лица были приятны,  губы  складывались  в
естественную  улыбку.  Пассатемпо  был   типичным   алчным   сицилийским
бандитом, который воровал скот и убивал ради  денег.  Терранова  же  был
тружеником-крестьянином и начал свою жизнь  разбойника,  когда  сборщики
налогов явились забирать его лучшую свинью. Он убил  их  обоих,  зарезал
свинью, чтобы накормить семью и родственников, и затем бежал в горы. Эти
двое объединились, но их предали  и  схватили,  когда  они  прятались  в
заброшенном амбаре среди пшеничных полей Корлеоне.
   - У вас выбора нет, - сказал им Гильяно. - Вместе пойдем  в  горы,  а
потом, если захотите, можете остаться под моим началом или  отправиться,
куда вздумается. Но сегодня мне нужна ваша помощь, да и вы  мне  немного
обязаны.
   Он улыбнулся им, стремясь несколько смягчить свое  требование,  чтобы
они подчинились ему.
   Прежде чем оба бандита смогли ответить, капрал безрассудно  полез  на
рожон. Объяснялось это, возможно, ущемленной сицилийской гордостью, либо
врожденной звериной  жестокостью,  либо  просто  его  взбесило  то,  что
отпетые бандиты вот-вот сбегут из-под ареста. Сейчас он стоял всего лишь
в нескольких шагах от Гильяно и с удивительной быстротой шагнул вперед.
   В то же мгновение  он  вытащил  пистолет,  спрятанный  под  рубашкой.
Гильяно поднял лупару, чтобы выстрелить, но не успел. Пистолет находился
в полуметре от лица Гильяно.
   Все застыли. Гильяно смотрел на направленный ему в  голову  пистолет.
Он не чувствовал страха - лишь величайшее спокойствие. Раздался  громкий
металлический щелчок - боек ударил по дефектному  патрону.  В  мгновение
ока Пишотта, Терранова и Пассатемпо набросились на капрала,  и  он  упал
под тяжестью их тел. Терранова выхватил у него  пистолет  и  отбросил  в
сторону. Пассатемпо схватил капрала за волосы.  Пишотта  вытащил  нож  и
приготовился вонзить его в глотку  капрала.  Гильяно  успел  перехватить
его.
   - Не убивайте, - спокойно сказал он и оттащил их  от  распластанного,
теперь уже беззащитного капрала.
   Но тот не выказывал  страха.  Он  лежал,  ожидая  смерти,  и  Гильяно
почувствовал к нему что-то похожее на  нежность.  Этот  человек  как  бы
подверг его  испытанию,  и  теперь  подтвердилось,  что  он  бессмертен.
Гильяно рывком поднял капрала на ноги.
   Терранова рассматривал пистолет.
   - Ты очень счастливый, - сказал он Гильяно.  -  Дефектный  лишь  один
патрон.
   Гильяно протянул руку к пистолету.  Терранова,  поколебавшись,  отдал
его. Гильяно повернулся к капралу.
   - Веди себя смирно, - сказал он дружелюбно, -  и  ничего  с  тобой  и
твоими солдатами не случится. Я это гарантирую.
   Капрал был настолько ошеломлен, что, казалось, даже не понимал, о чем
идет речь.
   Пассатемпо шепнул Пишотте:
   - Дай-ка твой нож, я прикончу его.
   - Здесь Гильяно отдает приказания, а все другие слушаются, -  ответил
Пишотта.
   Тем  временем  освобожденные  жители  Монтелепре  поспешно   покидали
помещение. Они не  хотели  быть  свидетелями  расправы  с  карабинерами.
Гильяно отвел капрала и его солдат в тюремное крыло и запер там в  общей
камере. Затем они с Пишоттой, Террановой  и  Пассатемпо  обошли  казармы
Беллампо. В  сарае,  где  хранилось  оружие,  они  обнаружили  винтовки,
револьверы и  автоматические  пистолеты  с  коробками  боеприпасов.  Они
нацепили оружие на себя и сложили коробки с боеприпасами в  повозку.  Из
жилого помещения они  забрали  несколько  одеял  и  спальных  мешков,  а
Пишотта на всякий случай бросил в телегу три  униформы.  Затем  повозка,
полная награбленного добра, с Гильяно на  облучке  двинулась  в  сторону
Кастелламмаре;  остальные  трое  с  оружием  на  изготовку  шли   сзади,
рассыпавшись веером на случай  внезапного  нападения.  Им  потребовалось
больше часа, чтобы добраться до дома  крестьянина,  одолжившего  Адонису
повозку, и спрятать  привезенное  добро  в  его  свинарнике.  Затем  они
помогли фермеру выкрасить повозку зеленой краской, украденной со  склада
американской армии.
   Фельдфебель Роккофино вернулся со своими людьми к обеду;  солнце  уже
приближалось к закату, но в тот день оно  не  пылало  так  яростно,  как
вспылил  фельдфебель  при  виде  своих  солдат,   запертых   в   камере.
Фельдфебель послал броневик прочесать дороги в поисках  бандитов,  но  к
тому времени Гильяно был уже далеко в горах.
 
*** 
 
   Газеты по всей Италии разнесли весть об этой истории. Всего  три  дня
назад убийство двух карабинеров тоже попало на первые страницы газет, но
тогда Гильяно объявили  всего  лишь  отчаявшимся  сицилийским  бандитом,
жаждавшим прославиться своей жестокостью. На сей раз было совсем  другое
дело. Он выиграл  поединок  с  национальной  полицией  благодаря  уму  и
тактике. Он вызволил своих друзей  и  соседей  из  явно  несправедливого
заключения. В Монтелепре слетались журналисты из Палермо, Неаполя,  Рима
и Милана, чтобы взять интервью у семьи  Гильяно  и  его  друзей.  Бывшие
соученики по школе рассказали,  что  Гильяно  много  читал  -  его  даже
прозвали Профессором. Газеты с радостью ухватились за  это.  Сицилийский
разбойник, который может читать!
   Вся эта история немало выиграла от публикации старой  фотографии.  На
ней Тури было семнадцать и  он  выглядел  неотразимым  средиземноморским
красавцем. Но, вероятно, наибольшее впечатление на итальянцев  произвело
то, что Гильяно оставил в живых капрала, пытавшегося его убить.
   Газеты возмущались только тем, что Гильяно решил освободить Терранову
и Пассатемпо, - стоит ли иметь среди  соратников  преступников,  могущих
лишь запятнать образ этого рыцаря без страха и упрека.
   Только миланская газета упомянула, что Сальваторе  Гильяно  уже  убил
троих членов национальной полиции; необходимо принять  особые  меры  для
его поимки,  писала  газета,  нельзя  оправдывать  убийцу  на  том  лишь
основании, что он красив, начитан и может играть на гитаре.
 
Глава 10 
 
   Дон Кроче теперь вполне оценил  Тури  Гильяно  и  был  в  восхищении.
Настоящий молодой мафиози! Каким мощным подспорьем  будет  этот  молодой
человек!
   Что же касается одной занозы, полученной доном Кроче в этом деле,  то
о ней он постарается забыть. Двое бандитов, освобожденных  из  тюрьмы  в
Монтелепре, попали туда с согласия и при участии дона. Но об этом  можно
не вспоминать - что прошло, то быльем поросло; дон  забывал  об  обидах,
если это могло отразиться на прибыли. Теперь он будет очень  внимательно
следить за Тури Гильяно.
 
*** 
 
   А Гильяно, сидя в горах, и не подозревал о своей растущей  славе.  Он
был всецело поглощен мыслями  об  укреплении  власти.  Главную  проблему
представляли тут главари бандитов Терранова и  Пассатемпо.  Он  подробно
расспросил их, как они попали к карабинерам, и пришел к заключению,  что
на них донесли. Они клялись, что их люди были им преданны, - ведь многие
погибли в ловушке. Обдумав все это, Гильяно  пришел  к  выводу,  что  их
выдала мафия: мафиози прикрывали бандитов  и  служили  у  них  связными.
Гильяно высказал  свое  предположение  Терранове  и  Пассатемпо,  но  те
решительно  отказались  такому  поверить.  "Друзья  друзей"  никогда  не
нарушили бы священный закон omerta, который  так  много  значил  для  их
собственного спасения. Гильяно не  настаивал.  Он  просто  предложил  им
вступить в его отряд.
   Он объяснил, что его цель - не просто выжить, но  стать  политической
силой. При этом он подчеркнул, что они не  грабят  бедных.  Более  того,
половина доходов отряда будет распределяться среди нуждающихся,  которые
живут вокруг городка Монтелепре и дальше, вплоть до пригородов  Палермо.
У Террановы  и  Пассатемпо  будет  у  каждого  по  отряду,  но  все  они
подчиняются общему командованию Гильяно. И без согласия Гильяно  никаких
вылазок для добычи денег отряды  предпринимать  не  станут.  Они  вместе
будут осуществлять полный  контроль  над  жизнью  провинций,  в  которых
расположены  Палермо,  город  Монреале,  а  также  городки   Монтелепре,
Партинико и Корлеоне. Гильяно постарался им внушить, что это  они  будут
нападать на карабинеров, а не наоборот, и пусть теперь  полевая  полиция
дрожит за свои шкуры. Бандиты были поражены его дерзостью.
   Пассатемпо, законченный бандит, считавший в  порядке  вещей  насилие,
мелкое вымогательство и убийство  пастухов,  тут  же  стал  прикидывать,
какую выгоду можно извлечь из такого содружества,  с  тем,  чтобы  потом
убить Гильяно и забрать его долю. Терранова, которому нравился  Гильяно,
да к тому же он был благодарен ему за освобождение, размышлял о том, как
бы поаккуратнее направить  этого  талантливого  молодого  разбойника  на
более разумный путь. Гильяно же смотрел на них с легкой усмешкой, словно
читал их мысли и забавлялся.
   Ну а Пишотта привык к грандиозным замыслам своего давнего  друга.  Он
верил в него. Если Тури  Гильяно  говорил,  что  может  что-то  сделать,
Аспану Пишотта верил: так оно и будет. И сейчас он слушал.
   Под лучами раннего утреннего солнца, золотившего горы, все  трое  как
завороженные слушали Гильяно, а тот рассказывал, как они поведут  борьбу
за освобождение народа Сицилии, помогут бедным  выбраться  из  нищеты  и
уничтожит власть мафии, аристократии и Рима. Над любым другим  они  лишь
посмеялись бы, но они помнили и  никогда  уже  не  забудут,  как  капрал
карабинеров приставил пистолет к голове Гильяно. И как спокойно  смотрел
на него Гильяно, уверенный в том, что не умрет. И как он  отпустил  его,
когда пистолет не выстрелил. Все это говорило  о  том,  что  перед  ними
человек, веривший в свое бессмертие и побуждавший верить в это других.
 
*** 
 
   На следующее  утро  Гильяно  повел  свою  тройку  -  Аспану  Пишотту,
Пассатемпо и Терранову  -  вниз  по  тропе,  на  равнину  возле  городка
Кастельветрано. Спозаранку он разведал местность. И  велел  всем  надеть
простое крестьянское платье.
   Он знал, что здесь проезжают колонны грузовиков с продовольствием для
рынков Палермо. Проблема состояла в том, как остановить  грузовики.  Они
мчатся на большой скорости,  чтобы  проскочить  налетчиков,  к  тому  же
водители могут быть вооружены.
   Гильяно  спрятал  своих  людей  в  кустарнике,  росшем  вдоль  дороги
неподалеку от Кастельветрано, а сам уселся на большом белом камне у всех
на виду. Люди, шедшие  на  работы  в  поле,  окидывали  его  безучастным
взглядом.  Они  видели,  что  он  вооружен  лупарой,  и  спешили   мимо.
Интересно, думал Гильяно, узнал ли кто-нибудь его.
   Он заметил на дороге большую повозку, запряженную мулом и расписанную
сказочными сюжетами. Старика, сидевшего на облучке, Гильяно знал в лицо.
Это был профессиональный возчик, каких полно  в  сельской  Сицилии.  Его
нанимали возить бамбук из дальних деревень на завод в город. Когда-то он
приезжал в Монтелепре и возил что-то для отца Гильяно.  Молодой  человек
вышел на середину дороги. Лупару он держал в правой руке.  Возчик  узнал
его, хотя на лице его никак не  отразилось  -  лишь  в  глазах  мелькнул
огонек.
   - Дядюшка Пеппино, - сказал Гильяно, приветствуя его по привычке, как
в детстве, - сегодня нам обоим повезло. Я готов осчастливить тебя, а  ты
поможешь мне облегчить долю бедняков.
   Он был искренне рад видеть старика.
   Тот молчал, смотрел на Гильяно с  каменным  лицом  -  весь  ожидание.
Гильяно взобрался на телегу и сел рядом с ним. А лупару сунул в повозку.
   Он изложил дядюшке Пеппино свой план - тот слушал его,  не  прерывая,
все с тем же каменным выражением лица. Но лишь до тех пор, пока  Гильяно
не сказал, как собирается его осчастливить - навалить ему полную повозку
продуктов с грузовиков. Тут дядюшка Пеппино хмыкнул и сказал:
   -  Тури  Гильяно,  ты  всегда  был  славным  храбрым  малым.  Добрым,
разумным, щедрым и благожелательным. И теперь, хоть ты и стал  взрослым,
не изменился.
   Гильяно вспомнил, что дядюшка Пеппино был из тех сицилийцев,  которые
издавна привыкли говорить витиевато.
   - Рассчитывай на мою помощь и в этом деле, и в других. Передай привет
отцу, - который должен гордиться, что  у  него  такой  сын,  -  заключил
Пеппино.
 
*** 
 
   В полдень на дороге показалась колонна грузовиков с  продовольствием.
На изгибе дороги, ведущей к полям Партинико, им  пришлось  остановиться.
Путь перегораживало скопление повозок  и  мулов.  Это  придумал  дядюшка
Пеппино, которого слушались все возчики района.
   Водитель  первого  грузовика  загудел  было  и,  медленно  двинувшись
вперед, толкнул ближайшую повозку. Человек на повозке обернулся и бросил
на него такой гневный взгляд, что водитель остановил машину и  терпеливо
стал ждать.  Он  знал,  что  эти  возчики,  несмотря  на  свою  скромную
профессию, люди гордые и вспыльчивые и, если  затронута  их  честь  -  к
примеру, когда речь идет о преимущественном праве проезда по  дороге,  -
могут зарезать человека и с песенкой двинуться дальше.
   Два других грузовика тоже остановились. Водители вышли из кабин. Один
из них был из восточной части  Сицилии,  а  другой  -  чужак,  из  Рима.
Римский водитель, расстегивая молнию на куртке,  подошел  к  возчикам  и
рявкнул, приказывая убрать вонючие повозки и чертовых  мулов  с  дороги.
Одну руку он держал в кармане.
   Гильяно мигом соскочил с повозки. Он не стал доставать оттуда  лупару
или  вытаскивать  из-за  пояса  пистолет.  Подал  сигнал  своим   людям,
ожидавшим в кустах, и те выбежали с оружием в руках на дорогу. Терранова
повернул и направился к заднему грузовику, чтобы тот не умчался. Пишотта
соскользнул с обочины и подскочил к ярившемуся римскому водителю.
   Тем временем Пассатемпо, менее  сдержанный,  чем  остальные,  вытащил
первого водителя из машины и бросил на дорогу к ногам  Гильяно.  Гильяно
протянул руку и помог ему встать. Тут и Пишотта пригнал водителя заднего
грузовика. Римлянин поспешил вытащить пустую ладонь из  куртки,  с  лица
его  исчезло  гневное  выражение.  Гильяно   улыбнулся   -   открыто   и
доброжелательно.
   - Повезло вам нынче всем троим,  -  сказал  он.  -  Вам  не  придется
совершать долгий путь в Палермо. Мои возчики  разгрузят  ваши  машины  и
распределят продовольствие среди нуждающихся в  этом  районе,  под  моим
наблюдением конечно. Разрешите представиться. Я - Гильяно.
   Трое водителей тотчас стали  необычайно  вежливыми.  Они  не  спешат,
сказали они. У  них  полно  времени.  По  правде  говоря,  они  как  раз
собирались обедать. У них в машинах  очень  удобно.  Погода  не  слишком
жаркая. И вправду счастливый случай, надо же, чтобы так повезло.
   Гильяно видел, что они испуганы.
   - Не бойтесь, - сказал он. - Я не убиваю людей, которые  зарабатывают
хлеб своим потом. Вы поедите со мной, пока мои люди  тут  потрудятся,  а
потом отправитесь к своим женам и детям и расскажете им о том,  как  вам
повезло. Когда вас будет допрашивать  полиция,  говорите  им  как  можно
меньше и тем заслужите мою благодарность.
   Гильяно помолчал. Ему было важно, чтобы  у  этих  людей  не  возникло
стыда или  ненависти.  Важно,  чтобы  они  рассказали  о  добром  к  ним
отношении. Потому что за ними последуют другие.
   Они  покорно  отошли  в  тень  огромного  валуна  рядом  с   дорогой.
Добровольно, без обыска отдали Гильяно  свои  пистолеты.  И  сидели  как
ангелочки, пока возчики разгружали их грузовики. Одну машину, однако, не
удалось разгрузить, так как повозки были уже заполнены до краев. Гильяно
посадил в этот грузовик рядом с водителем Пишотту и  велел  ему  раздать
продукты  сельскохозяйственным  рабочим  Монтелепре.   Сам   Гильяно   и
Терранова будут наблюдать за раздачей в районе Кастельветрано и  городка
Партинико. Позже они встретятся в пещере, на вершине Монте д'Оро.
   Уже одним этим  Гильяно  завоевывал  поддержку  сельского  населения.
Какой еще разбойник раздавал свою добычу беднякам? На другой день газеты
по всей Сицилии поведали о новом Робин Гуде. Лишь Пассатемпо роптал, что
целый день  вкалывал  неизвестно  ради  чего.  Пишотта  же  и  Терранова
понимали, что их отряд приобрел тысячу помощников в борьбе против Рима.
   Не знали они лишь того,  что  товары  переправлялись  на  склад  дона
Кроче.
 
*** 
 
   Уже через месяц у Гильяно повсюду были соглядатаи - они сообщали, кто
из богатых торговцев разъезжает с деньгами, приобретенными через  черный
рынок, что поделывают знать и мерзавцы, наушничающие  высокопоставленным
полицейским чинам.
   Так Гильяно узнал  о  бриллиантах,  в  которых  иной  раз  появляется
герцогиня Алькамо. Говорили, что большую часть года они хранятся в сейфе
в одном из банков Палермо, но герцогиня забирает их оттуда, чтобы надеть
на какой-нибудь прием. И вот уже Гильяно решает отправить Аспану Пишотту
к Алькамо, чтобы поразнюхать - не удастся ли поживиться.
   Владения герцога находились в двадцати  километрах  к  юго-западу  от
Монтелепре,  они  были  огорожены  каменной  стеной,  у   ворот   стояла
вооруженная стража. А кроме того, герцог платил ренту "Друзьям  друзей",
а те гарантировали, что у него не угонят скот, не ограбят дом  и  никого
из семьи не похитят. Пожалуй, он  мог  бы  чувствовать  себя  в  большей
безопасности, чем папа в Ватикане.
   В начале ноября в больших сицилийских поместьях убирают виноград и  с
этой целью туда нанимают рабочих из близлежащих деревень. Пишотта явился
на площадь и записался на работу во  владения  герцога  Алькамо.  Первый
день  он  трудился  до  седьмого  пота,   наполняя   корзины   гроздьями
черно-пурпурных ягод. На винограднике находилось более сотни  человек  -
мужчины, женщины и маленькие дети, и все они за работой пели. В середине
дня им прямо там, под открытым небом, давали обильный обед.
   Пишотта сидел  в  отдалении  от  остальных  и  наблюдал.  Он  обратил
внимание на девушку, которая принесла из замка поднос с хлебом. Она была
хорошенькая, но бледная - явно редко бывала на солнце. Да  и  одета  она
была лучше других женщин. Но главное, что  запомнилось  Пишотте,  -  это
пренебрежительное выражение ее лица и то, как  она  избегала  общения  с
другими рабочими. Девушка эта, как он  выяснил,  была  личной  горничной
герцогини.
   Пишотта тут же решил, что она-то ему  и  нужна.  Гильяно,  знавший  о
нравах Пишотты, строго  наказал  ему  при  сборе  сведений  не  позорить
местных девиц, но Пишотта считал Тури чересчур уж романтиком,  не  очень
сведущим в нравах мира сего. Слишком  большая  их  ждала  добыча,  да  и
девушка была слишком хорошенькой.
   Когда она появилась с новым подносом хлеба, Пишотта в