мы  должны
закруглиться этой ночью.
   - Мне потребуется не больше часа, -  заверил  его  Монца.  -  Он  или
заговорит, или умрет.
 
*** 
 
   Асторре посидел  у  камина,  потом  вновь  поднялся  к  Стейсу.  Лицо
пленника осунулось. Он все  обдумал.  Знал,  что  Фрэнки  не  заговорит,
потому что в душе его теплилась надежда на спасение.
   И Стейс поверил,  что  Асторре  выложил  все  карты  на  стол.  Стейс
понимал, помощи ждать бессмысленно. И  ему  не  хотелось,  чтобы  Фрэнки
умирал по частям. Не  зря  он  всматривался  в  лицо  Асторре.  Суровое,
бесстрастное, несмотря на молодость, лицо высшего судии.
   Снег толстым слоем лежал на рамах. В своей комнате  Фрэнки  грезил  о
том, что он в Европе с Рози, что они идут с  ней  по  засыпанным  снегом
парижским бульварам, вдоль каналов Венеции.
   Снег оказывал на него магическое действие, зачаровывал.
   Стейс тревожился за Фрэнки. Они рискнули  и  проиграли.  И  их  жизнь
подошла к концу. Но он мог  создать  у  Фрэнки  иллюзию  того,  что  это
баскетбольный матч, в котором они уступили двадцать очков.
   - Я согласен, - сказал он Асторре. - Только пообещайте, что Фрэнки не
узнает, что произошло.
   - Обещаю, - ответил Асторре. - Но если ты солжешь, я это пойму.
   - Да нет, - ответил Стейс. - Какой смысл?
   Фамилия  посредника  Хескоу,  он  живет  в  городе  Брайтуотерс,   на
Лонг-Айленде. Он разведен, живет один,  у  него  шестнадцатилетний  сын,
обещающий вырасти в классного баскетболиста.
   С Хескоу мы работали много лет. На этот раз он предложил нам миллион,
однако мы с Фрэнки колебались. Слишком уж крупную нам предложили  убрать
фигуру. Мы согласились лишь после  того,  как  он  сказал,  что  нам  не
придется волноваться из-за полиции или ФБР.  Все,  мол,  обговорено.  Он
также сказал нам, что у дона не осталось связей. В этом он,  безусловно,
ошибся, потому что вы здесь. Наверное, предложенная  сумма  затмила  нам
разум.
   - Не слишком ли много ты мне рассказываешь? - спросил Асторре.
   - Я хочу убедить вас, что говорю правду. Я понимаю, что для  нас  все
кончено, но не хочу, чтобы Фрэнки знал об этом.
   - Не волнуйся, - ответил ему Асторре. - Я тебе верю.
   Он вышел из спальни, направился на  кухню,  чтобы  проинструктировать
Монцу. Он хотел, чтобы тот собрал все документы, удостоверения личности,
водительские права, кредитные карточки...
   Он сдержал слово, данное Стейсу. Монца получил указание убить  Фрэнки
выстрелом в затылок  без  предупреждения.  Стейсу  тоже  гарантировалась
быстрая, безболезненная смерть.
   Асторре вышел из дома, сел в автомобиль и уехал в Нью-Йорк. Под  утро
снег сменился дождем.
 
*** 
 
   Монца крайне редко не подчинялся полученному приказу, но, назначенный
палачом, он посчитал, что  имеет  право  обеспечить  безопасность  своих
людей. Поэтому отказался от огнестрельного оружия, заменив его веревкой.
   Сначала он в сопровождении  четырех  охранников  поднялся  в  комнату
Стейса  и  задушил  его,  Тот  не  сопротивлялся.  С  Фрэнки  все  вышло
по-другому. Двадцать минут он  пытался  увернуться  от  петли.  Двадцать
ужасных минут Фрэнки Стурцо знал, что его убивают.
   Оба тела завернули в  одеяла  и  унесли  к  лесу,  что  начинался  за
особняком. Уложили на  землю  среди  густого  кустарника.  До  весны  их
обнаружить  не  могли,  а  к  тому  времени,  полагал   Монца,   природа
позаботится о том, чтобы причина смерти навсегда осталась неизвестной.
   Но Монца не повиновался своему боссу и по другой причине. Как  и  дон
Априле, он верил, что милосердие - прерогатива бога. Он не понимал,  как
можно проявить милосердие к людям,  которых  нанимали  для  того,  чтобы
убивать других людей. Человек не имел права прощать себе  подобных.  Это
мог сделать только бог. Люди, проявляющие  милосердие,  то  ли  страдали
безмерной гордыней, то ли забывали о  чести.  В  отношении  себя  он  бы
никакого милосердия не потерпел.
 
Глава 9 
 
   Курт Силк верил в закон, полагая, что он придуман человеком для того,
чтобы обеспечить себе и своим близким мирную жизнь. Он  всегда  старался
избегать   компромиссов,   которые   подрывали   у   общества   веру   в
справедливость,  беспощадно  боролся  с  врагами  государства.  И  после
двадцати лет борьбы его вера в торжество закона значительно ослабла.
   Только жена полностью оправдывала  ожидания  Силка.  Политики  лгали,
богатые, никого не щадя, рвались к власти, бедные вымещали злобу на  ком
ни попадя. А  ведь  были  еще  прирожденные  воры,  мошенники.  Садисты,
убийцы. Слуги закона были чуть лучше, и когда-то он всем сердцем  верил,
что лучшие из них служат в Бюро.
   За прошлый год он  несколько  раз  видел  один  и  тот  же  сон.  Ему
двенадцать лет, и он должен идти на экзамен, который занимает весь день.
   Когда он выходит из дому, мать плачет, и он понимает почему. Не  сдав
экзамен, он больше не увидит ее.
   Во сне он знает, что убийства приняли угрожающие масштабы и  обществу
пришлось обратиться к помощи психиатров. Они предложили  тест-программы,
которые  позволяли  определить,  кто  из  двенадцатилетних,  повзрослев,
станет убийцей.
   Те, кто не мог пройти тест, бесследно исчезали.
   Ибо медики доказали, что такие люди убивают, потому что  им  нравится
убивать. Что политические  преступления,  мятежи,  терроризм,  ревность,
воровство не более чем ширма. Поэтому от генетических убийц  избавлялись
в раннем возрасте.
   Во сне он возвращался домой после экзамена.
   Мать обнимала и целовала его. Его дяди и двоюродные братья устраивали
торжественный обед, радостно поздравляли  его.  А  потом  он  остался  в
спальне один, трясясь от страха. Потому что знал: произошла  ошибка.  Не
мог он сдать этот экзамен, а потому ему предстояло вырасти убийцей.
   Жене о своем сне он не рассказывал: знал, что он означает, или думал,
что знал.
   Силк установил контакт с Тиммоной  Портеллой  более  шести  лет  тому
назад. Началось все, когда ослепленный яростью Портелла убил кого-то  из
подчиненных. Силк сразу  увидел,  как  этим  можно  воспользоваться.  Он
заключил с Портеллой сделку: тот дает информацию  о  мафии  в  обмен  на
освобождение от уголовного преследования за убийство.  Директор  одобрил
план, а все подробности  имелись  в  архиве.  С  помощью  Портеллы  Силк
раздавил нью-йоркскую мафию, но ему пришлось закрывать глаза на операции
самого Портеллы, в том числе и на торговлю наркотиками.
   Но  Силк,  опять  же  с  одобрения  директора,  планировал  отправить
Портеллу  за  решетку.  Тот  стремился  использовать  банки  Априле  для
отмывания наркоприбылей. Дон Априле отказался пойти ему навстречу. А  на
одной из встреч Портелла спросил Силка:  "ФБР  будет  следить  за  доном
Априле, когда тот пойдет на конфирмацию внука?"
   Силк сразу понял вопрос, но ответил лишь  после  паузы:  "Гарантирую,
что нет. А как насчет полиции?"
   - Об этом я позаботился, - услышал он от Портеллы.
   Силк знал, что станет соучастником убийства.
   Но разве дон не заслужил смерти? Он же  всю  жизнь  был  безжалостным
убийцей. И отошел от дел несметно богатым, не доступным закону. А  успех
операции сулил огромные дивиденды. Портелла,  завладев  банками  Априле,
угодил бы в ловушку. При этом под удар попал бы и Инсио  с  его  планами
создания  атомной  бомбы.  Силк  знал,  что  при  удаче  государство  на
основании закона РИКО могло заполучить банки  с  суммарным  капиталом  в
десять миллиардов  долларов.  Он  не  сомневался,  что  наследники  дона
обязательно продадут их тайным эмиссарам Портеллы. И эти деньги пошли бы
на борьбу с преступностью.
   Но Джорджетт презирала подобные  методы,  поэтому  он  ничего  ей  не
рассказал. В конце концов, она жила совсем в другом мире.
   Но теперь ему предстояло вновь  встретиться  с  Портеллой.  Он  хотел
выяснить, кто убил немецких овчарок. И начать расследование  намеревался
с Портеллы.
 
*** 
 
   Тиммона Портелла в отличие от других итальянцев, достигших  заметного
положения в обществе, к пятидесяти годам оставался холостяком.
   Но это не означало, что он сторонился женщин.
   Каждую пятницу он проводил ночь с женщиной,  работавшей  в  одном  из
агентств эскорт-услуг, контролируемых  его  подчиненными.  Требований  к
женщине  он  предъявлял  немного:  молодая,  не  затасканная,  красивая.
Веселость  поощрялась,  остроумие  -  нет.  И   уж,   конечно,   никаких
извращений. Тиммона признавал только нормальный секс.
   Не терпел он и этнических имен: предпочитал  что-нибудь  простенькое,
англосаксонское, вроде Джейн или Сюзан, в  крайнем  случае  Тиффани  или
Мерль. Очень редко он приглашал одну женщину дважды.
   Встречи эти происходили в небольшом  отеле  Ист-Сайда,  принадлежащем
одной из его компаний, где в  его  распоряжении  находился  целый  этаж,
который занимали два соединенных между собой "люкса".  В  одном  имелась
большая,  снабженная  всем  необходимым  кухня:  Портелла  был  отличным
поваром-любителем, правда, специализировался на блюдах Северной  Италии,
хотя его родители родились в Сицилии. Готовить он обожал.
   В  тот  вечер  девушку   привел   к   Портелле   владелец   агентства
эскорт-услуг, выпил стакан вина и  ретировался.  Пока  Портелла  готовил
ужин на двоих, они болтали, чтобы получше познакомиться.
   Девушку звали Джанет.  Портелла  остановил  свой  выбор  на  телятине
по-милански, спагетти с сырным соусом, маленьких  жареных  баклажанах  и
салате с помидорами.  На  десерт  предлагались  пирожные  из  знаменитой
французской кондитерской.
   Обслуживал он Джанет с  легкостью  и  изяществом,  которые  никак  не
вязались с его обликом.
   Мужчина он был крупный,  с  большой  головой,  грубой  кожей,  телом,
заросшим жесткими волосами. Но за стол  он  всегда  садился  в  пиджаке,
рубашке, галстуке. За  обедом  он  расспрашивал  Джанет  о  ее  жизни  с
участием, которое никак не вязалось с его обликом. С интересом  выслушал
ее рассказ о череде неудач, свалившихся на ее  голову,  о  том,  как  ее
предавали  отец,  братья,  любовники,  как  облеченные  властью  богатые
мужчины  толкали  ее  на  путь  греха,  как  экономические  неурядицы  и
нежелательные беременности заставляли ее подчиняться, потому что  у  нее
не было другого способа спасти  балансирующую  на  грани  голода  семью.
Портелла изумлялся бесчестию мужчин, которые встречались  Джанет  на  ее
жизненном пути, и ему нравилось, что сам он своим  добрым  отношением  к
женщинам столь разительно отличается от этих мужчин. И действительно,  с
женщинами он был щедр и давал им не только деньги.
   После обеда, когда они пили вино в гостиной, Портелла  выложил  перед
Джанет  шесть  коробочек:  с   золотыми   часами,   рубиновым   кольцом,
бриллиантовыми сережками, нефритовым ожерельем, сапфировым  браслетом  и
жемчужными бусами. Сказал, что одну из них она может  взять  в  подарок.
Каждая вещь стоила несколько тысяч долларов - обычно женщины это знали.
   Когда-то давно одна  из  бригад  Портеллы  умыкнула  бронеавтомобиль,
перевозивший драгоценности, и Портелла оставил  добычу  у  себя,  вместо
того чтобы продать. Так что эти подарки не стоили ему ни цента.
   Пока Джанет раздумывала, на чем  остановить  свой  выбор,  и  наконец
взяла часы, Портелла наполнил ей ванну, тщательно следя за температурой,
снабдил своими любимыми пеной для ванн, кремами,  лосьонами,  духами.  И
только потом, когда она расслабилась и вышла из ванной,  благоухая,  как
роза, они легли в постель и в удовольствие  совокупились,  как  положено
счастливым супругам.
   Если Портелла чувствовал особый подъем, женщина  могла  оставаться  у
него  до  четырех  или  пяти  утра,  но  он  никогда  не  засыпал  в  ее
присутствии. В ту ночь он отпустил Джанет раньше.
   Сексом он занимался ради собственного здоровья. Он знал, что характер
у него взрывной, что могло привести, да и приводило к  неприятностям.  А
вот эти еженедельные разрядки позволяли ему стравить  давление.  Женщины
вообще его успокаивали, и эффективность своего метода Портелла доказывал
тем, что каждую субботу заглядывал к своему  доктору  и  убеждался,  что
давление пришло в норму. Когда же он поведал доктору об изобретенном  им
способе лечения, тот лишь пробормотал:  "Очень  интересно".  Чем  сильно
разочаровал Портеллу.
   Поездки в ист-сайдский отель имели и  еще  один  плюс.  Телохранители
Портеллы находились в приемной, у входной двери. Но вторая дверь вела  в
смежный "люкс", с отдельным  входом,  и  именно  там  Портелла  проводил
встречи, о которых не следовало знать  даже  его  ближайшим  помощникам.
Даже босс мафии  сильно  рисковал,  встречаясь  наедине  со  специальным
агентом ФБР.
   Его могли заподозрить в том, что он сдает своих, точно  так  же,  как
Бюро могло решить, что Силк берет взятки у мафии.
   Именно Портелла сообщал Силку телефонные  номера,  которые  следовало
прослушать, называл  слабаков,  которые  могли  сломаться  на  допросах,
подсказывал, как вдохнуть жизнь в казалось бы уже похороненные уголовные
дела, объяснял, как действует  мафия  в  тех  или  иных  случаях,  чтобы
добиться нужного результата. Именно Портелла выполнял некоторые  грязные
дела, к которым в рамках закона не могло подступиться ФБР.
   За годы сотрудничества Силк и Портелла отработали механизм встреч  до
автоматизма. У Силка был ключ  от  входной  двери  смежного  "люкса",  в
которую он входил, не замеченный телохранителями Портеллы.  Тот  отсылал
женщину и тоже переходил  в  соседний  "люкс".  В  этот  вечер  Портелле
пришлось дожидаться Силка.
   Силк на этих встречах всегда нервничал. Он знал, что  в  здравом  уме
Портелла не решится тронуть агента ФБР, но тот славился вспышками гнева,
когда полностью терял контроль над собой.
   Силк приходил вооруженным, но, чтобы не выдать  своего  осведомителя,
брать с собой телохранителей он не мог.
   Портелла со стаканом вина в руке встретил его словами:
   - Что случилось у нас на этот раз?  -  Улыбнулся  Силку,  обнял  его.
Массивный живот Портеллы скрывал  элегантный  китайский  халат,  надетый
поверх белой пижамы.
   От вина Силк отказался, сел на диван.
   - Несколько недель тому назад, вернувшись домой с работы, я обнаружил
своих собак с вырезанными сердцами. Вот и подумал: а вдруг ты что-нибудь
об этом знаешь? - Произнося  эти  слова,  он  пристально  вглядывался  в
собеседника.
   Изумление Портеллы казалось искренним. Он чуть не выскочил из кресла,
его лицо полыхнуло от ярости. На Силка это не произвело впечатления.  По
собственному опыту он знал, что виноватые умеют прикинуться невиновными.
   - Если ты пытался о  чем-то  меня  предупредить,  почему  не  сказать
напрямую?
   - Курт, ты пришел сюда вооруженным. - Портелла разве что не плакал. -
Я почувствовал твой пистолет. Я без  оружия.  Ты  можешь  убить  меня  и
заявить, что я сопротивлялся аресту. Я тебе доверяю.  Я  перевел  больше
миллиона долларов на твой счет на Каймановых островах. Мы - партнеры.  С
чего мне прибегать к этому сицилийскому  трюку?  Кто-то  пытается  вбить
между нами клин. Ты должен это понимать.
   - Кто? - спросил Силк.
   Портелла насупился.
   - Это может быть только Асторре. Он слишком возгордился,  потому  что
однажды  сумел  от  меня  уйти.  Проверь  его,  а  я  разберусь  с   ним
по-своему...
   В итоге Портелла  сумел  убедить  Силка,  что  к  убийству  собак  он
непричастен.
   - Хорошо, -  кивнул  Силк,  -  но  я  думаю,  мы  должны  быть  очень
осторожны. Этого парня нельзя недооценивать.
   - Не волнуйся, - усмехнулся  Портелла.  -  Слушай,  а  поесть  ты  не
хочешь? Могу предложить телятину, спагетти, салат, хорошее вино.
   Силк рассмеялся.
   - Я тебе верю. Но на обед времени нет.
   На самом деле ему не хотелось пользоваться гостеприимством  человека,
которого он намеревался отправить в тюрьму.
 
*** 
 
   Асторре собрал достаточно  информации,  чтобы  наметить  план  боевых
действий. У него отпали последние сомнения в том, что ФБР приложило руку
к смерти дона. И что  Силк  руководил  этой  операцией.  Он  также  знал
фамилию и место жительства посредника. Он знал, что заказал дона Тиммона
Портелла. Однако загадки оставались.
   Дипломат,  предложивший  через  Николь  продать   банки   иностранным
инвесторам. Силк, предложивший сделку, которая могла  подвести  Портеллу
под статью. Неизвестность тревожила Асторре.
   Потому что таила в себе опасность. Он  решил  проконсультироваться  с
Кракси из Чикаго и на этот раз взял с собой мистера Прайора.
   Еще раньше Асторре предложил мистеру Прайору перебраться  в  Америку,
чтобы взять на себя управление  банками  Априле.  Тот  согласился  и  на
удивление быстро превратился из английского джентльмена в  американского
банкира. Котелок  уступил  место  фетровой  шляпе,  зонтик  -  сложенной
газете. Прибыл он с женой и  двумя  племянниками.  Его  супруга  тут  же
сменила  гардероб,   превратившись   в   модную,   пусть   и   несколько
консервативную в  одежде  даму.  Племянники,  оба  сицилийцы,  прекрасно
говорили  по-английски  и  закончили  финансовые  факультеты  престижных
учебных заведений. Оба обожали охоту, поэтому в багажнике автомобиля, за
рулем которого сидел один из них, всегда лежало необходимое  снаряжение.
Оба были телохранителями мистера Прайора.
   Прайоры поселились в городском особняке в Верхнем Вест-Сайде, который
охраняла  частная  фирма.  Николь  поначалу   возражала   против   этого
назначения, но мистер Прайор быстро очаровал ее,  особенно  после  того,
как выяснилось, что они - дальние родственники. Мистер Прайор умел найти
подход к молодым женщинам, Рози тоже обожала его. И уж конечно, он  умел
руководить банками. Даже на  Николь  произвело  впечатление  его  знание
международных финансов. Одной лишь игрой на курсах валют он  значительно
увеличил доходы банков. И Асторре  знал,  что  мистера  Прайора  и  дона
Априле связывали давние дружеские отношения. Более того,  именно  мистер
Прайор убедил дона приобрести банки с филиалами в Италии и  Англии.  Сам
мистер Прайор по этому поводу сказал следующее:
   - Я объяснил твоему дяде, что банки могут получать больше прибыли при
меньшем риске, чем дает бизнес, которым  он  занимался.  Прежние  методы
более  не  годятся,   государство   укрепилось   и   вплотную   занялось
итальянцами. Так что пора выходить  из  игры.  А  банки  -  это  курица,
несущая золотые яйца, при условии, что у тебя  есть  опыт,  компетентные
сотрудники и политические контакты. Я вот без ложной скромности  говорю,
что за деньги могу найти понимание в парламенте Италии. Все богатеют,  и
без  малейшего  риска  оказаться   за   решеткой.   Я   мог   бы   стать
университетским профессором и учить людей, как зарабатывать много денег,
не нарушая закона  и  не  прибегая  к  насилию.  Для  этого  нужно  лишь
поспособствовать  принятию   правильных   законов.   В   конце   концов,
образование - ключ к высокоразвитой цивилизации.
   Несмотря на некоторую игривость, в словах мистера  Прайора  слышалась
абсолютная убежденность. Асторре верил ему и полностью доверял. Он знал,
что может положиться и на мистера Прайора, и на дона Кракси. Речь шла не
только о дружбе: десять банков, которыми владел дон, обогатили их обоих.
***
 
   Когда Асторре и мистер Прайор прибыли в дом  дона  Кракси  в  Чикаго,
Асторре удивила та теплота, с которой обнялись  старики.  Чувствовалось,
что они давно и хорошо знают друг друга.
   На столе появились фрукты и сыр, и пока  они  ели,  Кракси  и  мистер
Прайор болтали друг с другом.  Асторре  слушал  внимательно:  он  обожал
истории стариков. Кракси и мистер Прайор сошлись  на  том,  что  прежние
методы ведения бизнеса стали слишком опасны.
   - У всех высокое давление, у  всех  проблемы  с  сердцем,  -  вздыхал
Кракси. - Ужасная жизнь.
   А молодые забыли о чести. Даже хорошо, что их всех посадили.
   - Да, - кивнул мистер Прайор. - Но  мы  все  должны  были  с  чего-то
начинать. И взгляни теперь на нас.
   От в