.  Семья  давно  оставила
снятую в Бронксе квартиру. Дон Корлеоне взвешивал возможность покупки дома
в Лонг-Айленде, стараясь  привести  эту  идею  в  соответствие  с  другими
планами.
     Вито Корлеоне был проницательным человеком.  Преступный  мир  крупных
городов  Америки  раздирала  междоусобная  война.  Развязывались   десятки
"партизанских войн", предприимчивые гангстеры  старались  отхватить  кусок
пожирнее; люди, подобные Корлеоне ограничивали себя в своих действиях. Дон
Корлеоне  видел,  что  пресса  и  правительственные  организации  пытаются
использовать ситуацию для введения все более и более  строгих  полицейских
мер.  Возмущение  населения  могло,  по  его  мнению,  привести  к  полной
ликвидации демократии, что было бы катастрофой для него и его людей.
     Он  решил  примирить  все  борющиеся   группировки,   -   сначала   в
Нью-Йорк-Сити, а потом во всей стране.  Он  прекрасно  сознавал  опасность
взятой на себя миссии. Целый год он провел в переговорах с  предводителями
банд: прощупывал пульс, предлагал разделить город  на  сферы  влияния.  Но
было слишком много группировок, слишком много интересов противоречило друг
другу. Подобно выдающимся государственным деятелям,  дон  Корлеоне  решил,
что мир невозможен до тех пор, пока количество государств не будет сведено
до минимума.
     Пять  или  шесть  "семейств"  были  настолько  сильны,  что   об   их
уничтожении нечего было и помышлять. Но остальные - отдельные  террористы,
люди из  "черной  руки",  частные  шантажисты,  владельцы  игорных  домов,
работающие без надежной защиты - должны будут исчезнуть.  Он  начал  войну
против этих людей и вложил в нее все ресурсы семейства Корлеоне.
     Успокоение  Нью-Йорка  отняло  у  него  три  года,  но   принесло   и
неожиданные плоды. Сначала дело не клеилось. Группа  бездомных  ирландских
псов, мастеров вооруженного ограбления  типа  "руки  вверх",  которую  дон
намеревался  уничтожить,  едва  было   не   одержала   верх   над   своими
противниками.  Со  смелостью  самоубийцы  один  из   ирландских   бандитов
прорвался сквозь стену телохранителей дона и  всадил  ему  пулю  в  грудь.
Убийца был тут же изрешечен пулями, но дело уже было сделано.
     Как бы там ни было, этот случай  дал  шанс  Сантино.  Отец  вышел  из
строя, и Сантино, подобно молодому Наполеону,  в  честь  которого  еще  не
протрубили трубы, взял в свои руки управление войском. У него обнаружились
великолепные качества бойца и жестокость, отсутствие которой лишило победы
самого дона.
     1935 - 1937 годы принесли Сонни Корлеоне  имя  самого  вероломного  и
жестокого палача, которого только знал преступный мир.  Но  во  всем,  что
касается чистого садизма, даже ему не удалось превзойти человека по  имени
Лука Брази.
     Именно Брази взялся за преследование остальных ирландских бандитов  и
уничтожил  их  собственноручно.  Именно   Брази   ликвидировал,   в   виде
предупреждения, одного из руководителей могущественного семейства, которое
пыталось вмешаться и стать на защиту независимых. Вскоре дон выздоровел  и
заключил с этим семейством мир.
     В 1937 году в Нью-Йорк-Сити воцарился  мир  и  спокойствие,  если  не
считать, разумеется, нескольких незначительных инцидентов и недоразумений.
     Подобно властителям древности, которые  не  смыкая  глаз  следили  за
варварскими племенами, шатающимися  возле  стен  их  городов,  следил  дон
Корлеоне за внешним миром. У него  было  свое  мнение  по  поводу  прихода
Гитлера к власти, падения Испании, шантажа Германии  в  Мюнхене.  Он  ясно
видел  приближение  мировой   войны   и   понимал   ее   сущность.   Более
проницательные из его людей смогут нажить себе состояние, но все  это  при
одном условии: в то время, как внешний мир будет отдан на произвол  войны,
в его царстве должен царить мир.
     Дон Корлеоне разослал гонцов по всем штатам.  Он  вел  переговоры  со
своими  соотечественниками  в  Лос-Анжелесе,   Сан-Франциско,   Кливленде,
Чикаго, Филадельфии, Майами и Бостоне. Он стал посланником мира, и в  1939
году ему  удалось  привести  к  соглашению  наиболее  сильные  группировки
преступного мира. Речь шла о разделе сфер влияния  и  об  уважении  каждой
стороной территориальных прав всех остальных сторон.
     Итак, в 1939 году, когда вспыхнула вторая мировая война и в 1941 году
в войну вступили Соединенные Штаты, в мире дона Вито Корлеоне царил мир  и
порядок, и он был готов пожинать плоды золотого урожая. Семейство Корлеоне
наложило руку на распределение продовольственных карточек и их продажу  на
черном рынке. Оно было в  состоянии  помочь  фирмам  подписать  договор  о
снабжении армии, а потом обеспечить ту из них, у которых не было  договора
с правительством, сырьем с черного рынка. Дон Корлеоне мог  даже  добиться
освобождения  от  воинской  повинности  для  тех  из  молодых  членов  его
организации, которые подлежали мобилизации и которые не хотели воевать. Он
делал это с помощью врачей, которые советовали, какие лекарства  принимать
перед медицинским осмотром, или просто устраивал своих людей  на  ключевые
должности в военной промышленности.
     Дон Корлеоне мог гордиться своим правлением. Его мир был надежен  для
тех, кто поклялся ему в  верности;  люди,  верившие  в  закон  и  порядок,
умирали в это время миллионами. Единственной ложкой дегтя в этой  огромной
бочке меда было то, что его собственный сын, Майкл Корлеоне, отказался  от
помощи и пошел воевать, решив, что  должен  помочь  своей  стране  в  этот
трудный час. К удивлению дона,  примеру  сына  последовало  еще  несколько
парней из организации. Один  из  них,  пытаясь  объяснить  свои  действия,
сказал капорегимес: "Эта страна хорошо относилась ко мне". Эти слова  были
переданы  дону.  Тот  рассердился  и  сказал  капорегиме:  "Это  я  хорошо
относился к ним". Все это  могло  навлечь  непоправимую  беду  на  молодых
людей, заблуждающихся в понимании своего долга по отношению  к  дону  и  к
самим себе, но раз дон простил собственного сына, он вынужден был простить
и их.
     К концу войны дон Корлеоне  отлично  сознавал,  что  вскоре  придется
изменить свой путь и приспособиться к грядущим временам.  Он  считал,  что
сумеет это сделать без больших потерь для себя и своих людей.
     Основанием для подобной уверенности  мог  послужить  предыдущий  опыт
дона Корлеоне. В начале его карьеры к нему пришел Назорине, который  в  то
время был помощником пекаря и собирался жениться. Назорине и  его  будущая
жена, хорошая итальянская девушка, накопили "огромную" сумму денег  -  300
долларов, и всю ее отдали торговцу мебелью, которого им порекомендовали.
     Молодые люди решили  купить  красивую  и  солидную  спальню  с  двумя
тумбочками и ночной лампой. Кроме  того,  они  заказали  тяжелый  диван  и
кресла, обитые дорогой тканью, сплетенной из  золотых  нитей.  Целый  день
провели счастливые Назорине и его  невеста  в  выставочном  зале,  набитом
мебелью. Торговец взял триста долларов, положил их в карман и сказал,  что
через неделю мебель будет доставлена в уже снятую квартиру.
     Через  неделю,  однако,  фирма  обанкротилась.  Выставочный  зал  был
опечатан, а мебель продали для выплаты долгов кредиторам. Торговец  исчез,
заставив тем самым остальных кредиторов разрядить  свой  гнев  в  пустоту.
Назорине  обратился  к  адвокату,  но  тот  сказал,  что   нельзя   ничего
предпринять, пока не будет принято судебное решение. Процедура  продлиться
до трех лет, и Назорине очень повезет, если он получит по десять центов за
каждый уплаченный доллар.
     Вито Корлеоне выслушал этот рассказ  с  недоверием.  Не  может  быть,
чтобы закон допускал такое злодейство. У торговца роскошный дом,  вилла  в
Лонг-Айленде, автомобиль высшего класса, его дети учатся в  колледже.  Как
может он держать несчастные триста долларов пекаря Назорине и не  отдавать
ему заказанную мебель? Но для пущей  уверенности  Вито  Корлеоне  приказал
Дженко Абандандо проконсультироваться с адвокатом компании "Дженко пура".
     В рассказе Назорине все оказалось правдой.  Имущество  торговца  было
записано на имя его жены. Торговля мебелью велась компанией, и он  не  нес
никакой личной ответственности.
     Дело было, разумеется, легко улажено. Дон Корлеоне послал к  торговцу
своего  консильори,  Дженко  Абандандо,  и   сметливый   бизнесмен   сразу
сообразил, в чем дело и позаботился о том,  чтобы  Назорине  получил  свою
мебель. Но вся эта история  послужила  важным  уроком  для  молодого  Вито
Корлеоне.
     В 1939 году дон Корлеоне решил перебраться с семейством за город. Как
и каждый отец, он хотел, чтобы его дети учились в хорошей школе и  дружили
с порядочными детьми. Ему хотелось жить в пригороде, где его имя никому не
было знакомо. Он купил аллею в Лонг-Биче. Тогда там было всего четыре дома
и огромный пустырь, на котором можно было построить еще  дома.  Сонни  был
обручен с Сандрой и собирался вскоре пожениться. Один дом будет для  него.
Один дом предназначался дону.  В  третьем  поселился  Дженко  Абандандо  с
семейством. Четвертый дом до поры до времени пустовал.
     Через неделю после того, как семейство Корлеоне перебралось  в  новые
дома, к аллее подкатил грузовик с  тремя  рабочими.  Они  утверждали,  что
являются инспекторами по отоплению от муниципалитета  Лонг-Бича.  Один  из
молодых телохранителей дона впустил их в дом и  повел  к  печи  на  нижнем
этаже. Дон, его жена и Сонни находились в это время в саду и дышали свежим
морским воздухом.
     Дон  был  очень  недоволен,  когда  его  позвал  телохранитель.  Трое
рабочих, крупные и здоровые парни, сгрудились возле печи. Они  уже  успели
разобрать ее и разбросать отдельные части по бетонному полу нижнего этажа.
Их предводитель сказал дону охрипшим голосом:
     - Твоя печь ни к черту не годится. Если хочешь, чтобы  мы  ее  заново
собрали, тебе придется заплатить сто долларов. - Он вынул красную бумажку.
- Мы приклеим этот ярлык, и никто тебя больше беспокоить не будет.
     Дело принимало забавный оборот. Прошедшая неделя была тихой, скучной,
дону пришлось оставить все дела и заботиться о переезде в  новый  дом.  Он
спросил на ломаном английском:
     - А что случится с печкой, если я вам не заплачу?
     "Рабочий" пожал плечами.
     - Мы просто оставим ее в таком состоянии.
     И он показал пальцем на разбросанные по полу части.
     - Подождите, - сказал дон мягким голосом, - пойду за деньгами.
     Он вышел в сад и сказал Сонни:
     - Слушай, там несколько человек занимаются печью. Я не  понимаю,  что
они хотят. Иди в дом и займись этим делом.
     Это было не просто шуткой. Дон  взвешивал  возможность  сделать  сына
своим заместителем и решил подвергнуть его испытанию.
     Решение, найденное Сонни, вовсе не  обрадовало  его  отца.  Оно  было
слишком прямым и лишенным сицилийского остроумия.  Оно  напоминало  скорее
дубинку,  чем  рапиру.  Как  только  Сонни  услышал   требование   главаря
мошенников, он вытащил пистолет и приказал телохранителям отца избить  всю
троицу. Потом он заставил "рабочих" собрать заново печь и подмести пол. Он
обыскал их и по найденным документам понял,  что  работают  они  в  фирме,
занимающейся реставрацией  домов,  главная  контора  которой  находится  в
округе Саффолк. Он выяснил имя директора фирмы, а потом  пинками  заставил
"рабочих" на карачках подползти к грузовику.
     - Чтобы вы не смели больше показываться в Лонг-Биче, - сказал  он.  -
Если увижу вас еще раз, повешу вам яйца на уши.
     Это было типично для молодого Сантино: перед тем, как  повзрослеть  и
стать более жестоким, он часто вставал на защиту  своего  квартала.  Сонни
лично навестил директора фирмы по реставрации домов и предложил ему больше
не посылать больше рабочих  в  Лонг-Бич.  Как  только  семейство  Корлеоне
установило свои обычные связи  с  полицией,  последняя  стала  сообщать  о
каждом  преступлении,  совершенном  профессиональными   преступниками   во
владениях  семейства.  В  течение  года  Лонг-Бич  стал  городом  с  самой
незначительной  в   Соединенных   Штатах   преступностью.   Грабителям   и
профессиональным шантажистам "предложили" не заниматься своим  ремеслом  в
этом городе. Им разрешалось  совершить  только  одно  преступление.  После
второго они просто исчезали. Аферисты, специализирующиеся  на  реставрации
домов,  и  мошенники,  посещающие  один  дом  за  другим,   были   вежливо
предупреждены, что их присутствие в Лонг-Биче нежелательно. Те из них, кто
не  обратил  надлежащего  внимания  на  предупреждение,  были  избиты   до
полусмерти. Местные хулиганы, относившиеся  с  недостаточным  уважением  к
закону, получили отеческий совет бежать из дому.  Лонг-Бич  превратился  в
образцовый город.
     Дону было ясно, что он вполне мог бы занять соответствующее  его  уму
место в другом мире,  путь  в  который  был  ему  заказан  с  детства.  Он
предпринял соответствующие шаги, чтобы теперь проникнуть в этот мир.
     Так и жил он счастливой жизнью на своей аллее в Лонг-Биче, укрепляя и
расширяя свое  царство,  пока  Турок-Солоццо  не  нарушил  к  концу  войны
перемирие,  заставив  империю  дона  погрязнуть  в  войне,  а  его  самого
очутиться на больничной койке.




                            ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ


                                    15

     В Нью-Хэмпшире домашние хозяйки и  скучающие  от  безделья  лавочники
обращали внимание на каждое новое для их  глаза  явление.  Поэтому  спустя
несколько минут после того, как перед  домом  Адамсов  остановился  черный
автомобиль с нью-йоркским номером, об этом знал каждый житель городка.
     Кей Адамс, которая  несмотря  на  свое  университетское  образование,
осталась типичной провинциалкой, тоже смотрела  на  улицу  из  окна  своей
спальни. Она усердно готовилась к экзаменам и собиралась  спуститься  вниз
пообедать, когда заметила приближающуюся  машину.  Из  машины  вышли  двое
крупных и сильных мужчин, которые вполне  могли  сойти  за  гангстеров  из
кинобоевика. Она бегом спустилась вниз по лестнице, чтобы оказаться первой
у двери. Кей каким-то чутьем поняла, что эти люди имеют отношение к Майклу
или его семейству и не хотела, чтобы они встретились с  отцом.  Нет,  она,
разумеется, не стыдится друзей Майка. Просто ее родители - янки  из  Новой
Англии, и они даже не поймут, откуда у нее такие знакомые. Она подоспела к
двери как раз в тот момент, когда зазвонил колокольчик, и крикнула матери:
     - Я открою!
     Когда она открыла дверь, один из мужчин сунул руку в карман  пиджака,
словно гангстер, собирающийся вытащить пистолет. Это движение так  удивило
Кей, что она легонько вскрикнула, но  человек  вытащил  тоненькую  кожаную
книжку и раскрыл ее перед глазами Кей.
     - Я сыщик Джон Филипс из полиции Нью-Йорка,  -  сказал  он,  а  потом
показал пальцем на второго человека  с  темным  лицом  и  черными  густыми
бровями. - А это мой коллега, сыщик Сириани. Вы мисс Кей Адамс?
     Кей кивнула.
     - Вы позволите нам войти на несколько минут и побеседовать с вами?  -
спросил Филипс. - Речь идет о Майкле Корлеоне.
     Она отошла в сторону, давая им возможность войти.  В  этот  момент  в
боковом коридорчике, ведущем в кабинет, показался ее отец.
     - В чем дело, Кей? - спросил он.
     Ее отец был священником местной баптистской церкви, но  слухи  о  его
учености разнеслись далеко за  пределами  религиозных  кругов.  Кей  плохо
знала своего отца, он всегда был  для  нее  загадкой.  Часто  он  старался
показать, что она не интересует его, как человек, но Кей чувствовала,  что
он ее любит. Несмотря на то, что они никогда не были  близки  друг  другу,
Кей доверяла отцу. Поэтому она не смутилась, ответила:
     - Эти люди - сыщики из Нью-Йорка.  Они  хотят  задать  мне  несколько
вопросов о парне, которого я знаю.
     Мистер Адамс был удивлен.
     - Почему бы нам не войти в кабинет? - спросил он.
     - Мы, в сущности, хотели бы поговорить только с вашей дочерью, мистер
Адамс, - вежливо ответил Филипс.
     - Это должна решить, мне кажется,  Кей,  -  сказал  мистер  Адамс.  -
Дорогая, ты хочешь остаться с этими  господами  наедине  или  предпочтешь,
чтобы я присутствовал при вашем разговоре? Или, может быть, мать?
     - Я сама поговорю с ними.
     - Вы можете воспользоваться моим кабинетом,  -  сказал  мистер  Адамс
Филипсу. - Может быть, останетесь на обед?
     Оба гостя отрицательно покачали головами. Кей повела их в кабинет.
     Они неудобно уселись на краю дивана, а она  расположилась  в  большом
кожаном кресле отца. Первым заговорил Филипс.
     - Мисс Адамс, вы слышали что-либо о Майкле Корлеоне или видели его  в
последние три недели? - спросил он.
     Одного этого вопроса было  достаточно,  чтобы  предупредить  ее.  Три
недели назад бостонские газеты вышли с крупными  заголовками,  гласившими,
что убиты офицер нью-йоркской полиции  и  торговец  наркотиками  по  имени
Виргилий Солоццо. В газетах говорилось, что это результат войны, в которую
замешано семейство Корлеоне.
     Кей отрицательно покачала головой.
     - Нет, в последний раз, когда я его видела,  он  собирался  навестить
отца в больнице. Это было, пожалуй, месяц назад.
     - Об этой встрече нам все известно, - грубым тоном  заговорил  второй
сыщик. - После этого ты с ним не встречалась?
     - Нет, - ответила Кей.
     - Если вы с ним увидитесь, сообщите нам об этом, -  прежним  вежливым
тоном  попросил  Филипс.  -  Мы  должны  поговорить  с  Майклом  Корлеоне.
Предупреждаю вас: если вы поддерживаете контакт с ним, вы можете оказаться
в очень опасной ситуации. Если попытаетесь ему чем-либо помочь, попадете в
настоящую беду.
     Кей выпрямилась.
     - А почему я не могу помочь ему? -  спросила  она.  -  Мы  собираемся
пожениться, а муж и жена помогают друг другу.
     Ей ответил сыщик Сириани.
     -  Если  ты  ему  поможешь,  окажешься  соучастницей   убийства.   Мы
разыскиваем твоего приятеля, потому что он убил офицера полиции  и  нашего
осведомителя, с которым офицер был связан. Нам известно, что стрелял Майкл
Корлеоне.
     Кей засмеялась. Ее смех  был  очень  естественным,  и  это  произвело
впечатление на сыщиков.
     - Майк на такое не пойдет, - сказала она. - Он никогда не был  связан
со своей семьей. Я была на  свадьбе  его  сестры  и  видела,  что  к  нему
относятся, как к постороннему, почти как ко  мне.  Если  он  и  скрывается
теперь, то только для того, чтобы не оказаться замешанным во все эти дела.
Майк не гангстер. Я знаю его лучше всех. Он слишком  добр  и  не  способен
совершить убийство. Не знаю никого, кто тщательней его  соблюдает  законы.
Он никогда в жизни не лгал мне.
     - Сколько времени вы знакомы? - осторожно спросил Филипс.
     - Больше года, - ответила Кей и очень удивилась, заметив,  что  гости
улыбаются.
     - По-моему, вы кое-чего не знаете, - сказал Филипс. - В  ночь,  когда
вы расстались, он пошел в больницу. Выходя  из  больницы,  он  поспорил  с
офицером полиции, который пришел туда по делам. Кончилось тем,  что  Майкл
Корлеоне недосчитался нескольких зубов. Друзья отвезли его к дому Корлеоне
в Лонг-Биче. Назавтра офицер  полиции  был  застрелен,  а  Майкл  Корлеоне
исчез. У нас имеются связи и осведомители. Все говорит о том, что убийца -
Майкл  Корлеоне,  но  доказательств  для  суда  у  нас  нет.  Единственный
свидетель - официант - не  может  опознать  убийцу  по  фотографии.  Шофер
Солоццо отказывается говорить, но заговорит, когда Майкл Корлеоне будет  у
нас в руках. Поэтому все, в том числе и ФБР, разыскивают Майкла  Корлеоне.
До сих пор нам не везло,  и  мы  очень  рассчитывали  на  помощь  с  вашей
стороны.
     - Я не верю ни одному вашему слову, - холодно ответила  Кей.  Но  она
чувствовала себя не важно, понимая,  что  рассказ  о  разбитой  челюсти  и
выбитых зубах - сущая правда. Но ведь это не могло заставить  Майка  пойти
на убийство.
     - Вы сообщите нам, если Майк свяжется с ва