ы великая актриса. Но
ты прожила в нашем городишке всего несколько лет и, несмотря на свой ум,
чуточку наивна. Так что не обижайся на мои слова... Суть в  следующем...
- Он помолчал. -  Обычно  мне  не  приходится  это  растолковывать,  как
правило, в этом нет необходимости.
   - Но я так наивна, - с улыбкой подсказала Афина.
   - Не совсем. Но ты так сосредоточена на своем искусстве, что порой не
осознаешь социальных хитромудростей этой индустрии.
   - Ну-ка, поведай, как я получила роль, - заинтересовалась она.
   - Мне позвонил агент  Столлингса,  -  пояснил  Мело.  -  Сказал,  что
Столлингс видел тебя на сцене и был поражен твоей игрой.  Он  однозначно
хочет, чтобы ты снималась в картине. Затем мне позвонил продюсер,  чтобы
поторговаться, и мы заключили договор.  Чистая  зарплата,  двести  штук,
никаких процентов,  это  у  тебя  еще  впереди,  и  запрет  одновременно
сниматься в других картинах. Для тебя это воистину грандиозная сделка.
   - Спасибо.
   - Вообще-то мне не следовало бы тебе говорить... - продолжал Мело.  -
У Стивена есть привычка влюбляться без памяти в исполнительницу  главной
роли. Искренне, но при том он очень пылкий поклонник.
   - Мело, не надо разжевывать, - перебила его Афина.
   - По-моему, надо. - Мело нежно воззрился на Афину. Даже он  сам,  при
всей своей чопорности,  поначалу  влюбился  в  Афину,  но  она  даже  не
пыталась его обольщать, так что он понял намек и ничем  не  выдал  своих
чувств. В конце концов, для него она  прежде  всего  представляла  собой
ценное достояние, способное впоследствии заработать ему миллионы.
   - Ты хочешь сказать, что я должна оседлать его  чресла  в  первый  же
раз, когда мы останемся наедине? -  сухо  осведомилась  Афина.  -  Разве
моего грандиозного таланта недостаточно?
   - Ни в коем случае. Но притом достаточно на все сто. Великая  актриса
есть великая актриса, как ни верти. Но ведомо ли  тебе,  как  становятся
великими звездами кино? Порой просто надо получить великолепную  роль  в
подходящий момент. И это та самая великолепная роль для  тебя.  Упустить
ее - непозволительная роскошь. И разве так уж трудно влюбиться  в  Стива
Столлингса? Сто миллионов женщин на всей планете влюблены  в  него,  так
почему ты должна быть исключением? Ты должна быть польщена.
   - Я польщена, - холодно проронила Афина. - Но если я  на  самом  деле
ненавижу его, как быть тогда?
   Мело забросил в рот еще один бутербродик.
   - А с чего бы его ненавидеть? Вообще-то он очень симпатичный человек,
клянусь тебе. Но хотя бы пококетничай с ним, пока не  отснимут  с  тобой
столько кадров, чтобы стало невыгодно тебя вырезать.
   - А что, если я буду настолько хороша, что меня не захотят вырезать?
   - Правду говоря, - вздохнул Мело,  -  Стивен  не  захочет  ждать  так
долго. Если ты не влюбишься в него через три дня, тебя снимут с картины.
   - Это сексуальные домогательства, - рассмеялась Афина.
   - В кинобизнесе не существует понятия сексуальных домогательств, - не
согласился Мело. - Так или иначе, ты выставляешь свою попку  на  продажу
уже тем, что включаешься в него.
   - Я имела в виду необходимость влюбиться,  -  растолковала  Афина.  -
Неужели просто подрючиться Стивену мало?
   - Он хочет получить вздрючку по полной программе. Он влюблен в тебя и
жаждет ответной любви. Пока не закончатся съемки. - Мело снова вздохнул.
- Затем вы разлюбите друг друга, потому что будете чересчур заняты. - Он
секунду помолчал. - Это никоим образом не нанесет ущерба чувству  твоего
собственного достоинства.  Звезда,  подобная  Стивену,  выказывает  свой
интерес. Адресат,  сиречь  ты,  отвечает  взаимностью  либо  отсутствием
таковой. Стивен пошлет тебе цветы в первый же день. На второй день после
репетиций он пригласит тебя на обед,  чтобы  поработать  над  сценарием.
Никакого насилия. Конечно, не считая того, что,  если  ты  заартачишься,
тебя просто вырежут из картины. При полной финансовой отдаче я могу тебя
отстоять.
   - Мело, а ты не думаешь, что я достаточно хороша,  чтобы  справиться,
не торгуя собственным телом? - с шутливым упреком спросила Афина.
   - Конечно, хороша, - заверил Мело. - Ты молода, тебе  всего  двадцать
пять. Ты еще можешь подождать пару-тройку, а то и все пять лет.  Я  всем
сердцем верю в твой талант. Но все же попытай судьбу. Стивена любят все.
***
 
   Все прошло именно так, как прорицал Мело Стюарт.  В  первый  же  день
Афина получила букет. На второй они репетировали всей труппой. Снималась
трагикомедия, в которой смех кончается  слезами  -  одна  из  труднейших
задач для актера. Мастерство Стива Столлингса произвело на Афину немалое
впечатление.  Он  читал  свою  партию  монотонным  голосом,  не  пытаясь
произвести впечатление на окружающих, но реплики  звучали  необыкновенно
естественно, он неизменно выбирал самые верные  интонации.  Они  сыграли
сцену дюжину раз в  идеальном  согласии,  улавливая  движения  партнера,
будто танцоры. В конце Стив пробормотал:
   -  Славно,  славно,  -  улыбнувшись  ей  с   чисто   профессиональным
уважением.
   А под вечер Стивен включил свое обаяние на полную катушку.
   - По-моему, благодаря тебе получится грандиозное кино, - изрек он.  -
Как ты насчет  того,  чтобы  нам  встретиться  вечерком  и  основательно
пройтись по сценарию? -  Он  мгновение  помолчал,  а  затем  произнес  с
обаятельной мальчишеской улыбкой:
   - Мы отличная пара.
   - Спасибо, - отозвалась Афина. - Когда и где?
   Лицо Стивена тотчас же изобразило вежливый, наигранный ужас:
   - Нет-нет! Где скажешь.
   И в этот миг Афина решила принять отведенную ей роль и сыграть  ее  с
истинным профессионализмом. Он Суперзвезда.  Она  -  новичок.  Но  выбор
целиком предоставлен ей, и она должна выбрать то, что хочется ему. В  ее
ушах звенели слова Мело: "Можешь подождать два, три, четыре, пять  лет".
Ждать она не могла.
   - Может, у меня? Я приготовлю обед, так что мы сумеем  перекусить  за
работой. - Пару секунд помолчав, она проронила:
   - В семь тебя устроит?
   Стремясь к совершенству во  всем,  Афина  приготовилась  к  обоюдному
обольщению и физически, и духовно. Обед должен  быть  легким,  чтобы  не
препятствовать ни работе, ни физической близости. Купила бутылку  белого
вина, хотя сама редко употребляла  алкоголь.  Обед  продемонстрирует  ее
кулинарное мастерство,  но  приготовить  еду  можно  и  за  работой  над
сценарием.
   Одежда. Афина понимала, что обольщение должно пройти без нарочитости,
якобы ненароком. Но и отпугнуть Стивена ее наряд не должен. Как истинный
актер, Стивен будет придавать значение каждой мелочи.
   Поэтому   она    надела    выцветшие    голубые    джинсы,    выгодно
демонстрировавшие ее ягодицы, чтобы крапчатая голубизна  в  сочетании  с
белым служила жизнерадостным призывом. Никаких ремней. А сверху -  белая
блузка с оборками, хотя и не выставляющая на обозрение ложбинку, зато не
скрывающая  от  взора  млечную  белизну  грудей  под  ней.  Зелень  глаз
подчеркивали небольшие круглые зеленые клипсы. И все же  наряд  выглядел
чуточку  строговато,  малость  отпугивающе.  И  тут  на  Афину  снизошло
гениальное озарение. Она покрасила ногти в ярко-алый  цвет  и  встретила
Стива у дверей босиком.
   Стивен  Столлингс  пришел  с  бутылкой  хорошего  красного  вина,  не
шикарного, но очень  хорошего.  И  одет  был  по-деловому  -  мешковатые
коричневые  вельветовые  брюки,   голубая   джинсовая   рубашка,   белые
кроссовки, черные как вороново крыло  волосы  аккуратно  причесаны.  Под
мышкой он нес  сценарий  с  желтыми  хвостиками  закладок,  говорящих  о
серьезности его  намерений.  Единственное,  что  выдавало  его,  -  едва
уловимый аромат одеколона.
   Они между делом перекусили за  кухонным  столом.  Как  и  полагалось,
Стивен похвалил  стряпню  Афины.  За  трапезой  они  перелистывали  свои
сценарии, прогоняя диалоги, чтобы не запинаться в трудных местах.
   После обеда они перешли в гостиную, где проиграли  сцены,  отмеченные
обоими в сценарии как наиболее  трудные.  Хотя  каждый  при  этом  остро
чувствовал присутствие партнера, это никоим образом не  повлияло  на  их
работу.
   Афина заметила, что Стивен Столлингс исполняет  свою  роль  абсолютно
безупречно. Он держался профессионально и с уважением. Его  неподдельное
восхищение  перед  ее  красотой,  искреннее  уважение  к  ее  актерскому
дарованию и к  безупречному  владению  материалом  выдавали  только  его
глаза. Наконец, он поинтересовался, не  слишком  ли  она  устала,  чтобы
проиграть принципиально важную любовную сцену.
   К тому времени они уже полностью переварили обед. К тому времени  они
уже стали близкими друзьями, как  их  персонажи  в  сценарии.  Проиграли
любовную сцену. Стивен ласково поцеловал Афину в губы, но воздержался  и
лапать ее не стал. После первого поспешного поцелуя он долгим, искренним
взглядом посмотрел Афине в  глаза,  безупречно  хрипловатым  от  наплыва
эмоций голосом выдохнув:
   - Мне хотелось сделать это, как только я впервые увидел тебя.
   Афина не отвела глаз. Потом  потупила  взор,  легонько  пригнула  его
голову  и  одарила  Стивена  мимолетным  поцелуем.   Что   и   послужило
необходимым сигналом. Они оба изумились искренней страсти  его  отклика.
"Что доказывает превосходство моего актерского  дарования",  -  мысленно
отметила Афина. Но Стив знал свое дело. Раздевая ее, он  разглаживал  ее
кожу ладонями, пальцы его искали отклика, его язык щекотал  ее  лоно,  и
тело Афины откликнулось. "Это не так ужасно,  как  казалось",  -  думала
она, когда они перешли в спальню. Да притом Стивен был так ошеломительно
хорош собой -  его  классическое  лицо  воплощало  в  себе  неподдельную
страсть,  настолько  яркую,  что  пленка  была   бы   не   в   состоянии
воспроизвести ее; более того, на экране она выродилась  бы  в  заурядную
похоть. Когда  он  занимался  любовью  на  экране,  это  выглядело  куда
одухотвореннее.
   К этому моменту Афина довела себя  до  состояния  женщины,  одержимой
неистовой  физической  страстью.  Они  вошли  в  идеальный  резонанс   и
совершенно синхронно вознеслись до ослепительного  экстаза.  Уже  устало
отпрянув друг от друга, оба  гадали,  как  бы  эта  сцена  выглядела  на
пленке, и решили, что  не  слишком  привлекательно;  во  всяком  случае,
снимать ее не стоило. Она не выявила бы их характеры, как  следовало,  и
не  развила  бы  сюжет,  как  полагалось.  В  ней  недоставало  истинной
нежности, идущей из глубины сердца, истинной любви или хотя бы истинного
вожделения. Пришлось бы сделать еще один дубль.
   Стивен  Столлингс  влюбился  по-настоящему;  впрочем,  такое  с   ним
случалось частенько. Афина же, хотя случившееся и было в каком-то смысле
профессиональным  изнасилованием,   радовалась,   что   все   обернулось
настолько удачно. Во всем происшедшем не было никакой  подоплеки,  кроме
вопроса о свободе воли. Но притом можно сказать, что разумное подавление
свободы воли - необходимое условие выживания человека в этом мире.
   Стивен был просто счастлив, что, снимая новый фильм, собрал все  яйца
в одну корзину. У него отличная партнерша. У них сложатся  замечательные
взаимоотношения, и ему не придется рыскать по сторонам в поисках  секса.
Вдобавок ему редко встречались женщины, настолько одаренные  талантом  и
красотой, как Афина, да притом настолько хорошие в постели.  И  вдобавок
настолько без памяти влюбленные в него; хотя, конечно,  последнее  может
стать серьезной проблемой впоследствии.
   Дальнейшее скрепило их любовь. Выпрыгнув из постели, оба сказали:
   - Давай вернемся к работе! - после чего подхватили  свои  сценарии  и
нагишом принялись оттачивать роли.
   Однако Афина сделала  одно  огорчительное  наблюдение,  когда  Стивен
надел трусы. Они были окрашены в розовые  кудряшки,  призванные  выгодно
подчеркнуть форму его  ягодиц  -  тех  самых  сдобных  булочек,  которые
повергали в экстаз всех женщин мира. Не  менее  странно  прозвучало  его
заявление, что презерватив был специально  разработан  лично  для  Стива
компанией, которую он инвестировал.  Такой  презерватив  ни  за  что  не
почувствуешь, надет он или нет. Но притом он совершенно  непроницаем.  А
еще  Стив  поинтересовался  у  Афины,  какое  рыночное   название   этих
презервативов звучало бы лучше: "Экскалибур" или "Король  Артур".  Лично
он предпочел бы "Король Артур". Афина на миг задумалась над ответом.
   Потом с издевательской серьезностью произнесла:
   - Может, подобрать более политически корректное название?
   -  Ты  права,  -  согласился  Стивен.  -  Они  настолько   дороги   в
производстве, что надо продавать их представителям  обоих  полов.  Нашим
ударным девизом при рекламе будет "Звездный презерватив". Как это  тебе?
Звездные презервативы.
 
*** 
 
   И фильм, и их роман  пользовались  огромным  успехом.  Афина  успешно
вскарабкалась на первую ступеньку звездной  лестницы,  и  каждый  фильм,
отснятый за последующие пять лет, только укреплял ее успех.
   Роман, как и  большинство  звездных  романов,  удался  на  славу,  но
естественным образом оказался недолговечным. Стивен и Афина любили  друг
друга не без помощи сценария, но их любовь была наделена долей  юмора  и
отстраненности, необходимой при их славе и амбициях. Ни один из двоих не
мог любить другого сильнее, и это равенство оказалось  смертоносным  для
их страсти. Опять же вставала проблема географии. Роман кончился  вместе
со съемками. Афина отправилась  в  Индию,  а  Стивен  -  в  Италию.  Они
обменивались  телефонными   звонками,   рождественскими   открытками   и
подарками, даже провели пару  упоительных  недель  на  Гавайях.  Работая
вместе над фильмом, они уподоблялись рыцарям Круглого стола.  Стремление
к славе и богатству - по сути, искания Святого  Грааля,  тут  ты  можешь
полагаться лишь на себя.
   Поговаривали, что они могут пожениться. На самом деле на это не  было
ни малейшего шанса. Афина наслаждалась романом,  но  всегда  видела  его
комическую сторону. Хотя она и пускала в ход свое актерское  мастерство,
чтобы изображать куда  более  пылкую  любовь  к  Стивену,  чем  та,  что
теплилась в ее душе, но  порою  с  неимоверным  трудом  удерживалась  от
хихиканья. Стивен был таким искренним, таким  безупречным  возлюбленным,
таким пылким и нежным, будто сошел с экрана.
   Его физическим совершенством можно было наслаждаться, но  восхищаться
им постоянно - ни в коем случае. Употребление им наркотиков  и  алкоголя
находилось под таким строгим контролем, что не поддавалось осуждению. Он
считал кокаин предписанным лекарством, а  спиртное  только  подчеркивало
его обаяние. Даже успех не мог сделать его капризным самодуром.
   Так что Афина безмерно изумилась, когда Стив попросил  ее  руки.  Она
добродушно отказала, зная, что Стивен перетрахал все,  что  шевелится  в
окрестностях Голливуда  и  даже  в  реабилитационной  клинике,  где  его
вытаскивали из очередного кокаинового пике. Стивен отнюдь не принадлежал
к числу мужчин, которых Афина хотела бы считать  более-менее  постоянной
частью своей жизни.
   Отказ Стивен принял достойно. Мгновение слабости, воспоследовавшей от
передозировки кокаина, и все. Он чуть ли не испытал облегчение.
   В следующие пять лет Афина вознеслась  до  высших  звездных  сфер,  а
Стивен начал мало-помалу угасать. Он по-прежнему  оставался  идолом  для
фанатиков, особенно в юбках, но с ролями ему то ли не везло,  то  ли  не
хватало интеллекта.  Наркотики  и  алкоголь  сделали  его  работу  более
неряшливой. Через Мело Стюарта Стивен просил  Афину  о  главной  мужской
роли в "Мессалине". Теперь вожжи перешли в  другие  руки.  Право  выбора
исполнителя главной  роли  принадлежало  Афине,  и  она  дала  эту  роль
Стивену.  Сказать  "да"  ее  заставило  какое-то   извращенное   чувство
благодарности да еще то, что роль была буквально создана персонально для
него, - однако специально оговорила, что спать с ней Стиву не придется.
 
*** 
 
   Разумеется, в последние пять лет у Афины случались  короткие  романы.
Один из них - с молодым продюсером Кевином Маррионом, единственным сыном
Элая Марриона.
   Будучи  ее  ровесником,  Кевин  Маррион  притом   являлся   ветераном
киноиндустрии. Первый крупный фильм, выпущенный им в  возрасте  двадцати
одного  года,  стал  бестселлером.  В  результате  чего  Кевин  проникся
убеждением, что он гений по части кино.  С  той  поры  он  выпустил  три
провальных фильма и удержался в киноиндустрии только благодаря отцу.
   Внешне  Кевин  Маррион  был  исключительно   хорош   собой,   что   и
неудивительно, ведь его мать была одной из первых  красавиц  в  кино.  К
несчастью, камера выхолащивала его облик, так что Кевин не  выдержал  ни
одной кинопробы. Рассчитывать на серьезное будущее ему оставалось только
в качестве продюсера.
   Афина познакомилась с Кевином, когда он попросил ее исполнить главную
роль в его новой ленте. Афина выслушала его с восторженным недоумением и
ужасом. Кевин говорил  с  исключительной  серьезностью  крайне  наивного
человека.
   - Лучшего сценария я в жизни не читал, - заявил  он.  -  Если  совсем
честно, я помог его переписать. Афина, вы единственная актриса на свете,
заслуживающая этой роли. Я мог бы заполучить любую звезду, но мне  нужны
именно вы. -  Кевин  сурово  воззрился  на  Афину,  дабы  убедить  ее  в
собственной искренности.
   Сюжетная канва  повергла  ее  в  оцепенение.  Речь  шла  о  бездомной
женщине, переродившейся после находки в мусорном  контейнере  ребенка  и
ставшей предводительницей всех бездомных Америки. Полфильма она только и
делала, что таскала туда-сюда коляску, вмещавшую все ее пожитки.  Затем,
пройдя через алкоголь, наркотики,  дистрофию,  изнасилование  и  попытку
правительства отобрать у нее подкидыша, она вступает в  борьбу  за  пост
президента  Соединенных  Штатов  в  качестве   независимого   кандидата.
Разумеется, она проигрывает - в этом-то и заключался весь шик.
   Афина содрогнулась от ужаса.  Согласно  сценарию,  она  должна  стать
бездомной, отчаявшейся женщиной, одетой в лохмотья и красующейся на фоне
жуткого запустения. Визуально - сущая катастрофа. На уровне эмоций - что
надо, на уровне интеллектуальных построений фабулы -  идиотизм.  Словом,
возмутительный, безнадежный кавардак.
   - Если вы сыграете эту роль, я умру счастливым, - заявил Кевин.
   А Афина подумала: "Это я рехнулась, или этот парень  слабоумный?"  Но
этот могущественный продюсер явно вел себя совершенно  искренне  и  явно
мог запустить машину в ход. Афина в отчаянии поглядела на Мело  Стюарта,
ободряюще улыбнувшегося ей, но не смогла проронить ни слова.
   - Чудесно. Чудесная идея, - изрек Мело. - Классика. Взлет и  падение.
Падение и взлет. Квинтэссенция драмы. Но, Кевин, ты же знаешь, насколько
важно для Афины после прорыва на первый экран держаться в нужном  русле.
Оставь сценарий, мы почитаем его и свяжемся с тобой.
   - Разумеется, - Кевин  вручил  обоим  по  экземпляру  сценария.  -  Я
уверен, вам понравится.
   Мело пригласил Афину в небольшой тайский ресторан в  Мелроуз.  Сделав
заказ, они принялись перелистывать сценарий.
   - Да я лучше наложу на себя руки, -  заявила  Афина.  -  Этот  Кевин,
часом, не дебил?
   - Ты до сих пор не вникла в особенности кинобизнеса. Кевин не так  уж
глуп. Он просто занят не своим делом.  Мне  доводилось  видеть  типов  и
похуже.
   - Где? Когда? - вскинулась Афина.
   - Ну, с  ходу  мне  вспомнить  трудновато...  Ты  достаточно  крупная
звезда, чтобы отказаться,  но  недостаточно  крупная,  чтобы  без  нужды
заводить врагов.
   - Элай Маррион  чересчур  умен,  чтобы  поддержать  сына  в  подобном
предприятии. Он не может не знать, насколько ужасен сценарий.
   - Еще бы, - согласился Мело. - Он даже подшучивает, что его сын умеет
проваливать коммерческие фильмы, а дочь  -  делать  убыточное  серьезное
кино. Но Элай вынужден потакать детям. А мы - нет. Поэтому мы  откажемся
от этого фильма. Но тут есть и закавыка. "ЛоддСтоун"