стоит в дверях.  Он  элегантно  одет  в  домашнюю  куртку,  его  шею
охватывает желтый шелковый платок.
   - Еще чего!- протестует. Том.- Этот гад замочил Фенфена!-  И  добавляет:-
Фенфен был моим корешком, и я очень любил этого клопа!
   Я понимаю, что Фенфен - прозвище карлика. Понимаю я и  еще  много  разных
вещей. Например, то, что милашка Грета в очередной раз  обвела  меня  вокруг
пальца. Вне всяких сомнений, она позвонила  этим  типам,  раз  они  знают  о
смерти карлика. Не могут же они из его отсутствия  сделать  вывод,  что  его
убили, да еще именно я, тем более что пресса не писала о его смерти  по  той
простой причине, что он еще лежит в шкафу моей  комнаты,  в  чемодане.  Если
Грета им позвонила, то затем, чтобы отменить  свою  записку.  Очевидно,  она
поручила   этим   двоим   заставить   меня   признаться,    где    находятся
компрометирующие ее пластинки, а  потом  свести  со  мной  счеты...  Неплохо
придумано У нее редкая для женщины быстрота реакции.
   Обо всем этом я успел подумать за долю  секунды.  Серым  веществом  я  не
обделен в отличие от некоторых.  Толстый  Том  не  теряет  зря  времени.  Он
закатывает рукава и отвешивает мне удар кулаком. Фрэд протестует.
   - Не волнуйся,- говорю я Фрэду.- Раз твоему бульдогу хочется, чтобы я его
сделал, он это получит... Позволь мне показать ему два-три  забавных  трюка,
которые удачно дополнят красоту этого дебила.
   Я становлюсь в боевую стойку и жду, когда Том возьмет на себя  инициативу
пойти в атаку. Он не тянет и выбрасывает прямой правой, который  я  парирую,
как чемпион. Он злится и  пытается  провести  серию  ударов  в  лицо,  но  я
выдерживаю натиск, надежно укрывшись за кулаками. Этот амбал здоров как бык,
но быстро выдыхается. Я дожидаюсь, пока он немного устанет, а тогда отступаю
на шаг. Его хук левой попадает в лестничные перила. Быстрый, словно  молния,
я дарю ему прямой в печенку, от которого он складывается пополам. Я поднимаю
его новым прямым - левой под подбородок. Он пытается перехватить инициативу,
но лучше бы ему пойти записаться в библиотеку. Теперь он мой, и я  устраиваю
себе маленький праздник.
   Я гашу одну его зенку, потом разбиваю бровь. Течет кровь. Он ослеплен,  и
его кулачищи грузчика колотят воздух. Я жестоко смеюсь.
   - Что ты на это скажешь, малыш? Разве я не чемпион?
   Он выкрикивает ругательство. Я влепляю ему удар по губам - он выплевывает
три зуба и валится на пол.
   Массируя костяшки пальцев, я обращаюсь к Фрэду:
   - Как думаешь, с него достаточно?
   - На сегодня хватит,- соглашается длинный Фрэд.- Эй, Том, поднимайся!
   Но Том не отвечает.
   - Ему придется зашивать морду, если он  соберется  получить  в  Голливуде
роль героя-любовника.
   - Иди сюда!- приказывает мой собеседник.
   Мы входим в маленькую комнату, скромно меблированную кроватью,  столом  и
двумя стульями.
   - Значит, ты умудрился выкрутиться, старина Фрэд?
   - Как видишь...
   - Как это тебе удалось?
   - Представь себе, по ту сторону дыры в заборе  стояли  два  солдата.  Они
открыли по нам огонь, но благодаря Тому мы прорвались... Он влез  на  стену,
сиганул оттуда на одного фрица, оглушил его и  отобрал  автомат  Второго  он
застрелил, и мы прошли. Остальных немцы положили, но  карлику,  Тому  и  мне
повезло. Представь себе, мы выбежали на мост  над  железной  дорогой  в  тот
самый момент, когда проходил товарняк, и прыгнули в  открытый  вагон.  Фрицы
нас не заметили. А как выкарабкался ты?
   Я рассказываю об автогонке.
   - Поздравляю!- восклицает он.
   - Оставь свои поздравления пока при себе,  Фрэд.  Еще  не  время  бросать
победителю цветы. Есть работенка.
   Он усмехается.
   - Какая работенка?
   Вижу, он достает из кармана пистолет, здоровый, как дальнобойная пушка.
   - Собрался поохотиться на верблюдов?- спрашиваю я.
   - Если ты относишься к этой породе млекопитающих, то да, на верблюда.
   Кажется, пора разобраться, кто за кого.
   - Эй, приятель,  без  шуток!  Прежде  чем  играть  в  охотника,  дай  мне
высказаться!
   Я сажусь на кровать и начинаю:
   - Я знаю все дело, а ты только половину. Ты и Том  кажетесь  мне  умными,
как  спагетти...  Даете  собой  вертеть  какой-то  бабе...  Есть   чокнутые,
мечтающие поглазеть на Неаполь, перед  тем  как  окочуриться.  Моя  мечта  -
увидеть в ваших железобетонных башках хоть пять граммов мозгов.
   Вы нанялись  убийцами  к  людям,  о  которых  ничего  не  знаете...  Тебе
известно, что большой босс - женщина, да еще сотрудница гестапо?
   Кажется, его это очень заинтересовало,
   - Я просвещу тебя  до  конца  и  дам  доказательства  того,  что  говорю.
Несколько минут назад тебе позвонили от имени большого босса, так,  да?  Так
вот, говорившая с тобой девица и держит в своих  руках  все  нити.  Смелости
этой киске не занимать... Она тебе сказала, что я явлюсь с  рекомендательным
письмом, но на него не следует обращать внимания Вы должны любыми средствами
заставить меня признаться,  где  спрятаны  некие  пластинки,  а  как  только
завладеете ими - шлепнуть меня.
   - Точно!- удивленно бормочет он.
   В этот момент открывается дверь и входит Том Он превратился в картошку, и
нужен тщательный осмотр, чтобы установить, с какой стороны у него  лицо.  Он
делает несколько шагов и падает на стул.
   - Ты неотразим,- говорю я ему.- Можно подумать, что ты поспорил со стадом
слонов...
   Фрэд тоже веселится. Том еще не совсем пришел в себя.
   - Это первый раз, когда меня так обработали,- признается он.- Ты  здорово
дерешься.
   Мне его слова нравятся, потому что такие  громилы  понимают  только  силу
Этот нашел своего хозяина и честно в этом признается. Он больше не  пытается
выпендриваться...
   - Я рад, что ты очухался,- говорю я ему.- Я  как  раз  рассказывал  вещи,
которые заинтересуют и тебя тоже...
   Тут я излагаю все дело от А до площади  Насьон  Они  разевают  моргалы  с
водосточную воронку. В заключение я им говорю:
   - Я позвоню моему приятелю, у которого запись,  и  попрошу  дать  вам  ее
прослушать. Где тут телефон?
   Фрэд показывает, и я звоню Бравару.
   В ожидании моего друга мы курим.
   Через час  Фрэд  и  его  подручный  в  курсе.  Наконец-то  они  полностью
переубеждены. То, что они узнали, им совершенно не нравится. Если  бы  Грета
оказалась  сейчас  здесь,  я  бы  стал  зрителем  очень   милого   спектакля
"Расчленение живьем".
   - Ну, ребята, согласны работать со мной?
   Еще как согласны! Готовы пройтись по потолку, если я их об этом попрошу.
   - Из этой девки ничего не вытянешь. Я вам предлагаю сыграть  с  ней  одну
шутку. Теперь о лампе речь больше не идет, значит, вы теряете всякую надежду
наварить на ней бабки. Но если вы будете  работать  со  мной  и  согласитесь
рискнуть, слово Сан-Антонио, я возьму вас в Англию и там велю выплатить  вам
кругленькую сумму.
   Они не сомневаются.
   - Командуй, мы идем с тобой!- заявляет Фрэд.
   - Будет жарко...
   - Тем хуже для нас. Все равно нам тут оставаться нельзя, да, Том?
   Том издает ворчание больного насморком кабана.
   - Точно!
   - О'кей. Тогда вот что я вам предлагаю: когда Грета позвонит узнать,  как
дела, вы ей скажете, что диски у вас, а я мертв. Если она  вас  попросит  их
куда-нибудь принести, отвечайте, что боитесь и лучше, чтобы за ними прислали
сюда. Для нее слишком рискованно поручать это другому. Так  что  она  явится
сама, нравится ей это или нет. Это ее единственный шанс. А мы тогда  устроим
в ее честь небольшую вечеринку.
   Мне отвечает двойной взрыв хохота.

   Глава 22
   На  следующий  день,  с  утра  пораньше,  звонит  Грета.  Девочка   жутко
взволнована. Я слушаю разговор через отводной наушник и веселюсь от  души...
Фрэд играет свой  скетч  мастерски.  Он  рассказывает,  что  справился,  как
король, что диски у него, и спрашивает, что с ними делать.  Грета  отвечает,
что большой босс  пришлет  за  ними  человека  еще  до  обеда.  Эта  малышка
неподражаема. Как она говорит! Голос равнодушный. Простая посредница,  да  и
только. Надо знать ее, как я, чтобы уловить в  тоне  беспокойство,  а  потом
облегчение.
   Старая продавщица газет - мать одного кореша Тома - приносит  нам  теплое
вино. Отличная идея! Мы выпиваем несколько рюмашек. С  ломтиком  лимона  это
самое лучшее средство привести нас в форму зимним утром...
   В десять старуха кричит нам сверху лестницы:
   - К вам пришли!
   Это сигнал. Я встаю за дверь. Том растягивается на кровати в лучшем стиле
американских фильмов. Длинный Фрэд садится за стол.
   Входит Грета. Она одета неброско, на голове широкополая шляпа, на  глазах
черные очки.
   - Привет,- говорит она.- Я пришла за известным вам товаром.
   Меня она не замечает. Я подкрадываюсь сзади на цыпочках и вырываю  у  нее
из руки сумочку.
   Она вздрагивает.
   - Что это значит?
   - То, что ты слишком натянула веревку, она и  лопнула.  Не  надо  думать,
Грета, что разрешены все удары.
   - Почему вы не выполнили мой приказ?- спрашивает она Фрэда.
   Фрэд не отвечает. Том усмехается и обращается ко мне:
   - Слушай, Сан-Антонио, эта та самая потаскушка, что играет в Гитлера? Мне
хочется надрать ей задницу. Дай мне повеселиться! Я так давно не лупил бабу!
   Я, смеясь, смотрю на Грету.
   - Ты, кажется, не пользуешься большим авторитетом у своих войск.
   Она совершенно белая.
   - Вы сильно рискуете!- говорит она.- Если вы, двое,  не  подчинитесь  мне
немедленно, я прикажу вас арестовать и расстрелять.
   - Не утомляйся,- останавливает ее  Фрэд.-  Комиссар  дал  нам  прослушать
пластинку. Мы знаем, что ты из себя представляешь.
   Том, на которого безделье давит, подходит и влепляет Грете  пару  звонких
пощечин.
   - Девкам, которые меня накалывают,- извиняется он,- я превращаю  морду  в
кашу.
   Мы его успокаиваем,  потому  что  для  успеха  моего  плана  надо,  чтобы
красотка была не слишком попорчена.
   Не теряя времени, я излагаю этот план моим собеседникам.
   - Грета, тебе пора подумать о своей судьбе. Кончай делать глупости,  если
хочешь увидеть сегодня закат. Сейчас ты позвонишь Карлу и скажешь, чтобы  он
ехал с усиленной группой в район Фонтенбло. Скажи, что  я  нашел  лампу.  Он
поедет. Главное, чтобы его не было в тюрьме,  когда  мы  двинем  освобождать
Жизель.
   - Ты хочешь ехать в гестапо!- изумленно вскрикивает она.
   - Да, мы туда поедем все вчетвером.
   - Вчетвером?
   - Совершенно верно. У тебя есть машина?
   - Да, но...
   - Тогда все отлично. Мы возьмем пластинки под мыш-ку,  улавливаешь?  Если
мы попадемся, твои друзья получат вместе с нами и твою исповедь...
   Ей это явно не нравится. Она  поняла,  что  в  этот  раз  выкрутиться  не
удастся.
   - Ты прикажешь освободить Жизель, и мы  отвалим.  Если  все  пройдет  без
сучка без задоринки, я тебе обещаю, что мы  разобьем  пластинки  у  тебя  на
глазах и свяжем тебя, чтобы дать возможность убедить их, что ты  действовала
по принуждению. Время поджимает. Ты все поняла?
   Чтобы поторопить ее, толстый Том залепляет ей новую оплеуху,  от  которой
она отлетает к стене.
   Мы ведем ее к  телефону.  Я  достаю  дудору,  переданную  мне  Берлие,  и
приставляю ствол к ее желудку.
   - Если сваляешь дурака, голубка моя, получишь маслину прямо в  то  место,
которое я  сейчас  щекочу.  Это  так  же  верно,  как  то,  что  меня  зовут
Сан-Антонио. Тебе потребуются минимум два часа, чтобы отдать душу дьяволу, а
ощущения, которые ты будешь при этом испытывать, заставят тебя пожалеть, что
ты родилась на свет...
   Она набирает номер и начинает говорить по-немецки. О  господи!  Я  потею,
как кусок швейцарского сыра. Я не знаю ни единого  слова  на  этом  собачьем
языке. Она может нести все, что ей придет в голову, даже сказать, что у меня
рожа рогоносца, а я этого не пойму. Фрэд встает  сзади  Греты  и  шепчет  ей
несколько слов тоже по-немецки, потом поворачивается ко мне и подмигивает.
   - Лучше подстраховаться,- шепчет он.
   Телефонный разговор оказывается коротким.
   - Прошло?- спрашиваю я Фрэда, не упустившего ни единого слова, сказанного
говорившими.
   - Кажется, да...
   - Ладно, поехали!
   Грета ведет машину и жмет на всю катушку.  Чувствуется,  что  она  спешит
закончить, хотя нам этого хочется куда больше. Через полчаса мы подъезжаем к
зданию гестапо.
   - Вы в форме?
   Фрэд и толстый Том утвердительно бурчат.
   - Тогда вперед!
   Подъехав к  воротам,  Грета  подает  условный  сигнал  клаксоном.  Ворота
открываются. Часовой подходит к машине, и.  после  коротких  переговоров  мы
въезжаем в широкий мощеный двор, по которому ходят несколько офицеров.
   Грета описывает  широкий  вираж  и  останавливается  перед  крыльцом.  Мы
выходим следом за ней. Никто у нас ничего не спрашивает. Мы нормальным шагом
идем по широким коридорам здания. Еще несколько метров,  и  караулка.  Грета
открывает дверь. Игравшие в карты солдаты вскакивают и отдают честь.
   Грета приказывает им привести Жизель. Она разговаривает сухо. Эта  стерва
умеет  заставить  себя  слушаться  Фрицы  выполняют  приказ.   На   лестнице
появляется  малышка.  Она  так  ослабла,  что  вся  трясется,  а  цвет  кожи
напоминает картофельное пюре. Я прикладываю палец к губам,  чтобы  приказать
ей молчать. Сейчас было бы совсем некстати, если бы  она  бросилась  мне  на
шею. Хоть эти солдафоны глупы,  как  табуретки,  они  все-таки  поймут,  что
происходит что-то не то...
   Мы выходим из  караулки,  следуем  в  обратном  направлении  по  тому  же
коридору и выходим на крыльцо. Там нас ждет небольшой сюрприз:  десятка  два
солдат с автоматами наизготовку стоят полукругом во дворе. Перед ними  стоит
Карл. Его честное лицо освещено доброй улыбкой.
   - Собрались на прогулку?- спрашивает он.

   Глава 23
   Мы в изумлении останавливаемся. Такого я не ожидал.
   Я стараюсь понять, что к чему, но  в  моем  сером  веществе  образовалась
большая воронка. Если бы мне показали двухфунтовую буханку хлеба и спросили,
что это такое, я вполне мог заявить, что это лифчик Греты Гарбо.
   Карл в офицерской форме. В руке он держит стек и постукивает им по  своим
начищенным сапогам.
   - Вы, кажется, удивлены,- говорит он.
   Грета подходит к нему.
   - Позвольте вам объяснить. Карл.
   - Это бессмысленно!
   - Но...
   - Замолчите!
   Он выпячивает грудь.
   - Грета Монхейстер, вы изменили нашей родине!
   - Послушайте, Карл- Я провел свое собственное расследование и узнал,  что
вы по своей инициативе произвели обыск в  полицейском  комиссариате.  Капрал
мне рассказал, что Сан-Антонио оставил там сверток.  Тогда  я  вспомнил  его
удивление, когда мы открыли при нем коробку, где должен был  лежать  BZ  22.
Это вы завладели лампой и переправили ее в Англию.
   - Это ложь!- вопит она.
   На малышке не  осталось  ни  единого  сухого  волоска.  Она  поняла,  что
продолжение будет не таким веселым, как фильм Лорела и Харди. Вот что значит
пытаться наколоть всех сразу! Думала, что умнее всех,  и  так  по-королевски
фраернулась...
   - Я вам приказываю молчать! Мы знаем, что BZ  22  находится  у  англичан.
Наши службы радиоперехвата поймали передачу Интеллидженс Сервис,  в  которой
сообщалось о получении лампы.
   Он делает паузу.
   - Из-за вас я потерпел самый тяжелый провал за всю мою  карьеру.  Никогда
не думал, Грета, что придется использовать мою крысу на вас...
   Малышка начинает выть, как тюлень в истерике
   - Нет, нет! Только не это, Карл! Сжальтесь!
   Она падает на колени, но он поднимает ее ударом сапога.
   - Сука!- скрежещет он сквозь зубы.
   Тогда она бросается к воротам.
   Карл выкрикивает приказ, и несколько солдат бросаются  за  ней  вдогонку.
Один из них хватает ее за талию.  Тут  начинается  самое  смешное.  Грета  в
отчаянии выхватывает у него из кобуры пистолет и начинает палить. Изумленные
солдаты на секунду замирают в полном замешательстве,  а  Грета,  как  фурия,
продолжает стрелять. Странная вещь, несмотря на ужас,  стреляет  она  метко.
Положив двух фрицев, она делает шаг вперед и выпускает  остаток  магазина  в
кишки Карлу. Он роняет стек и валится  следом  за  ним.  Какое  удовольствие
видеть его извивающимся на земле, словно разрубленная пополам змея.
   Далее следует минута полной неразберихи. Солдаты  все  разом  стреляют  в
Грету. За короткое время, меньше, чем требуется, чтобы  проглотить  устрицу,
они превращают ее в решето.
   Фрэд делает мне знак.
   Я  сразу  все  понимаю.  Просто  невероятно,  каким   сообразительным   я
становлюсь в трудные минуты.
   Мы в два прыжка оказываемся у машины, по-прежнему стоящей перед  зданием.
Я вталкиваю Жизель внутрь,  Фрэд  садится  за  руль,  а  Том  рядом  с  ним.
Разумеется, все происходит гораздо быстрее, чем я  вам  рассказываю.  Я  сую
Тому две гранаты.
   - Используй их как можно лучше, сокровище мое.
   Он держится на высоте. Ловким броском отправляет первую гранату в  группу
солдат, а вторую внутрь здания, потому что оттуда спешит  подкрепление.  Тем
временем я пускаю в ход мой пистолет-пулемет. Фрэд описывает широкий вираж и
выскакивает из ворот. Перед тюрьмой  стоят  несколько  машин.  По  дороге  я
выпускаю очередь по шинам, чтобы задержать погоню.
   Дорога широка, а воздух свеж! Фрэд,  отчаянно  вцепившись  в  руль,  мчит
сквозь туман.
   Он прибавляет скорость и сворачивает на все боковые  улицы,  попадающиеся
на пути. Через некоторое время он останавливает машину на пустыре.
   - Дальше пойдем пешком!- говорит он.- Нас уже ищут, и на этой  машине  мы
далеко не уйдем. Через десять минут из Парижа не выскочит даже мышь...
   Он прав.
   - У тебя есть идея, как удрать в Лондон?- спрашивает он.
   -  Да.  Мой  коллега  сказал,  что  сегодня  вечером  рядом  с   Версалем
приземлится самолет.
   - Туда еще надо добраться. При том шухере, что мы устроили,  они  объявят
комендантский час с восьми и на каждом углу будут патрули!
   Мы идем в сторону Версальской  заставы.  Чтобы  не  образовывать  кортеж,
шагаем двумя парами, каждая по своей стороне тротуара.
   Вдруг на улицу поворачивает немецкая машина. В ней  четверо  военных.  Мы
продолжаем идти, как ни в  чем  не  бывало,  но  машина  останавливается,  и
военные окликают нас.
   - Милый...-шепчет Жизель.
   - Не пугайся!- отвечаю Я.
   Пассажиры автомобиля  выставляют  из  окон  автоматы  и  держат  нас  под
прицелом.
   - Подойдите!- кричит один из них.
   Мы подчиняемся, потому что ничего другого не остается. Когда мы  подходим
к машине, раздаются два выстрела. Мы  с  удивлением  видим,  как  два  фрица
падают на сиденье.  Двое  других  оборачиваются.  Воспользовавшись  этим,  я
проламываю третьему затылок рукояткой пистолета. Четвертый стреляет в  наших
друзей. Вижу, толстяк Том падает. фрэд  стреляет  снова,  и  последний  фриц
валится тоже.
   Длинный Фрэд подбегает.
   - А Том?- спрашивает Жизель.
   - Убит! Эта свинья почти разрубил его из своей дудоры.
   Смотрю по сторонам и констатирую,  что  мы  на  спокойной  узкой  улочке,
зажатой между заборами двух заводов. Нас никто не видел.
   - Слушай, Фрэд...
   Он понял и улыбается.
   - Да, отличная идея...
   Мы засовываем трупы, в том числе и толстого Тома, на заднее сиденье, но с
двух солдат снимаем кители и каски.
   - Ты клево говоришь по-немецки,- заявляю я Фрэду.
   - Ты сказал, посадочная площадка где-то около Версаля?
   На этот раз, если не будет никаких загвоздок,  мы,  возможно,  дойдем  до
конца наших страданий.

   Глава 24
   Пилот поворачивается к нам и что-то говорит.
   - Ты понял, что он сказал?- спрашиваю я Фрэда.
   Фрэд отвечает:
   - Он просит пристегнуть ремни, потому что мы  сейчас  будем  заходить  на
посадку.
   - Серьезно? Ты и по-английски говоришь тоже?
   На тонких губах длинного Фрэда появляется улыбка.
   - Тоже! Ха-ха!
   Жизель мечтает.
   - Ну, куколка моя,- спрашиваю я ее,- рада, что попала в  страну  пудинга?
Новый год мы отпразднуем лучше, чем Рождество. Эй, Фрэд,  как  насчет  того,
чтобы встретить его вм