поручне, - командует Стоун.
   Блондин  исполняет  команду,  пропуская  освободившийся  браслет   вокруг
поручня и вновь защелкивая у меня на руке. Таким образом, прикован я крепко.
   - Ну вот, теперь вы  в  нашем  полном  распоряжении,  -  говорит  вонючий
ростбиф. - Скажем так, вид у вас не самый бравый...
   - Черт возьми! Да давайте его пришьем, и все! - восклицает Жилет.
   Он примеривается и бьет мне два раза точно в лицо, так что кровь начинает
течь из моих разбитых губ и носа, как вода из крана.
   - На тебя просто противно смотреть! - оценивает он свою работу.
   - Ну что ж! Теперь мы  можем  пугать  непослушных  детей  вместе.  Честно
говоря, ты тоже не Ален Делон.
   Я смеюсь, хрюкая разбитым  носом,  и  явно  напрасно,  поскольку  ребята,
позабыв про интеллект, явно обиделись на мои в принципе безобидные  слова  и
дают мне почувствовать, что они хозяева положения. Град ударов  сыплется  на
меня. Бьют ногами и руками. Мне кажется, будто из  меня  собираются  сделать
бифштекс и отбивают мясо, чтобы было помягче. Хотите посмотреть, как готовят
мясо, подходите поближе, дамы и господа! Цена просмотра -  один  франк.  Для
женщин с детьми и военных скидка пятьдесят процентов!
   Бьют по затылку, по почкам, по спине, по копчику, по ногам. Бьют  хорошо,
споро. У меня впечатление, будто я попал под паровой молот!

***

   Я пытаюсь уворачиваться, но это сложно, даже  просто  невозможно...  Все,
что мне удается, так это чуть повернуться. У меня надежда - идиотская, - что
боком будет легче переносить удары! Но поди угадай!  Мне  тут  же  достается
тяжелый  удар  по  достоинству!  Дикая  боль,   искры   из   глаз,   дыхание
прекращается... Будто мне вилкой без ножа оторвали кусок плоти. Я вскрикиваю
и теряю сознание... Привет  всем...  Если  у  вас  есть  свободное  место  в
молитвах, не забудьте обо мне!
   Нокдаун длится недолго, всего несколько секунд, но я  понимаю  полученную
выгоду. Видя, что я отключился, ребята прекращают молотилку и отдуваются.
   - Он что, сдох? - любопытствует Замшевый Жилет.
   Чья-то морда прикладывается мне к груди.
   - Нет, - звучит голос Стоуна, - просто в отключке...
   Я подозреваю, что это была лишь закуска, которая раздразнила их  аппетит,
и что теперь они займутся всерьез главным блюдом...
   Этот старый хорек имеет воображение. И даже умеет облекать свои  мысли  в
достойные фразы.
   - Пойди принеси что-нибудь подкрепляющее, чтобы поставить его на ноги,  -
говорит он. - Потом сходи в каюту и возьми инструменты, чтобы развязать  ему
язык...
   При слове "инструменты" холодок пробегает у меня по спине.  Что  они  еще
придумали, эти хреновы дантисты, чтобы заставить меня открыть рот?
   Я умираю от усталости, как будто на мне  возили  воду.  Наверное,  другой
давно бы сдох на моем месте. Но это мало успокаивает, честно говоря...
   Я открываю глаза. Они  ушли...  На  мостике  никого.  Я  призываю  своего
ангела-хранителя, чтобы он уберег меня от дальнейших пыток. Может  быть,  не
закатилась еще моя счастливая звезда. Все-таки она всегда появлялась на моем
небосклоне в самых безнадежных случаях... Как сказал поэт,  "самые  красивые
случаи - самые безнадежные".
   Да, но, по-моему, пора действовать, попытать счастья. Не сидеть же  сложа
руки, пока взойдет звезда, хоть и моя... Когда верзила блондин  надевал  мне
наручники,  я  практически  инстинктивно  использовал  один  прием,   широко
применяемый в преступной среде. Хитрость  состоит  в  том,  чтобы  в  момент
запирания наручников немного напрячь и  повернуть  запястье.  Таким  образом
браслет на руке держится более свободно. При  известной  сноровке  иной  раз
удается потом вынуть руку из браслета.
   Я пробую освободить руку. Я просто обязан сделать невозможное...
   Вы наверняка  подумаете,  что  я  верю  в  Санта-Клауса.  Нет,  не  верю,
успокойтесь. Но я должен что-то предпринять,  поскольку  абсолютно  убежден,
что эти ребята никогда не отпустят меня с миром, пожелав счастливого пути. Я
должен показать Стоуну, на что способен человек по имени Сан-Антонио,  когда
он в бешенстве...
   Я силой воли, как йог, приказываю руке уменьшится, я тяну изо всех сил...
Я потею и изворачиваюсь, как муха на клейкой бумаге...  Я  стараюсь  сложить
все пальцы в один, в невероятном усилии тяну через костяшки. Рука становится
синей... Моя кожа рвется, суставы трещат.  Я  продолжаю  тянуть,  и...  рука
выскакивает из браслета. Победа!
   Очень-очень иллюзорная победа, но все-таки победа! Я быстро несколько раз
сжимаю и разжимаю пальцы, чтобы снять боль и размять затекшую  руку.  Теперь
порядок. Теперь я свободен в своих действиях. Если я встречу Стоуна, то  ему
придется выпустить целый магазин патронов, чтобы остановить меня,  поскольку
я твердо решил больше им в лапы не попадаться. Я бросаюсь вперед.  Натыкаюсь
на трубу воздухозаборника. Чуть не падаю. Естественно,  произвожу  некоторый
шум...  Я  оглядываюсь  на  рулевого.  Матрос-негр   стоит   за   штурвалом,
повернувшись ко мне спиной... Ему все до лампочки. Этот  малый  живет  своей
жизнью, не вмешиваясь в жизнь других.
   И мне приходит в голову самая лучшая мысль, какая только может  прийти  в
моей ситуации. Убедившись, что на  мостике  никого  нет,  я  снимаю  пиджак,
натягиваю его на верхнюю часть трубы, отрываю ее и бросаю за борт.
   В тот момент, когда брошенный мною сверток падает в воду, я испускаю крик
и тут же прячусь между переборками. Тут  в  узком  пространстве  я  временно
спасен.
   Труба издает громкий "плюх". Удерживаемая некоторое время пиджаком, труба
погружается в воду не сразу. Можно подумать, что там тонет человек.
   Негр смотрит через стекло своей кабины и начинает орать. Судно  замедляет
ход. Слышны крики, беспорядочный топот... У борта  собирается  целая  группа
матросов. Они показывают пальцами на погружающееся в темную глубину  светлое
пятно...
   Мои мучители среди других и тоже смотрят в воду.
   - Что случилось? - спрашивает блондин.
   Матросы что-то объясняют, тыча пальцами  через  борт.  Стоуна  охватывает
ярость, он поворачивается к Замшевому Жилету и орет на  него,  что  тот  как
следует не закрепил на моих руках наручники...
   Итак, трюк удался. По крайней мере он на время отложил прекрасный  момент
моего торжественного появления на небесах!

Глава 12
Где речь пойдет о спичке

   Видите, друзья мои: жизнь -  странная  штука...  Каждую  минуту  ситуация
меняется, интриги завязываются и развязываются...
   Когда уйду на пенсию, напишу философский опус по этому поводу, и  он,  не
сомневайтесь,  получится  настолько  толстым,  что  его   будут   брать   не
обязательно, чтобы  читать,  но  по  крайней  мере  чтобы  подкладывать  под
гениальный зад ребенка, обучающегося игре на рояле.
   Я замираю на некоторое время  в  своем  укрытии...  Пока  меня  никто  не
обнаружил, я ощущаю себя вправе не терять надежды на спасение. Но,  конечно,
если кто-нибудь из экипажа меня заметит, моей блистательной  карьере  придет
конец.
   Проходят минуты, часы... Мне холодно, у меня  все  затекло  от  неудобной
позы, и страшно хочется жрать. Желудок давно пуст и заявляет о  себе,  будто
бешеная крыса впивается в меня изнутри...
   Я  смотрю  на  черную  полоску  земли  вдалеке  и  вижу,   что   она   не
увеличивается. Но и не уменьшается. Нет, судно остается на большом  удалении
от берега и идет параллельно. Думаю, что Стоун направляется куда-то в другую
часть Англии.
   Черт, вдруг путешествие затянется - я же не смогу  вечно  торчать  здесь,
вжавшись в переборки! Нужно что-то предпринять. Я не похож на моллюска!  Это
только ракушки присасываются к днищу кораблей, но не Сан-Антонио!
   Судя по солнцу, хотя это тоже затруднительно, поскольку небо  практически
постоянно затянуто хмурыми облаками, я думаю, что приближается полдень...  Я
соображаю, что через  некоторое  время  должен  зазвонить  судовой  колокол,
приглашая  всех  на  обед.  И  тогда  останется  лишь   несколько   человек,
исполняющих постоянные  обязанности:  матросы  команды,  обеспечивающие  ход
судна, и официанты, обслуживающие стол.
   Во всяком случае, Стоун и его костолом обедать точно будут. Вон  как  они
надо мной потрудились! Собственно, только их я и должен остерегаться...  Еще
неизвестно, посвящена ли команда в их аферы. Конечно,  экипаж  составлен  из
сильных парней, но если я встречусь с одним из них нос к носу и  буду  вести
себя непринужденно, то они и  не  подумают  бить  тревогу.  Они  могут  меня
принять - как я надеюсь  -  просто  за  какого-нибудь  пассажира  или  гостя
хозяина...
   И я жду звона склянок, будто дева Мария - благую весть...
   И наконец раздается спасительное дребезжание. О, сладкая музыка!  Фанфары
в мою честь не звучали бы прекраснее.
   Я спокойно считаю до ста, давая  время  изголодавшимся  гражданам  сунуть
ноги под скатерть. Затем выпрямляюсь,  быстро  разминаю  затекшую  спину  и,
пятясь, чтобы не попасть на глаза рулевого, иду по палубе.
   Слева деревянная лакированная дверь. Святой Франциск, чем я рискую?
   Я  вхожу.  Передо  мной  крутой  трап,  который  так  и  приглашает  меня
спуститься. Я соглашаюсь и попадаю на палубу, здесь мы недавно шли. В другом
конце слышны типичные звуки работающих вилок. Запахи жратвы бьют мне в  нос.
Черт, за кусок сандвича с курицей я бы отдал сейчас даже заветную фотографию
моего налогового инспектора...
   В конце концов, если я полицейский, то мне что, жрать не нужно?  Странное
дело...
   Вы, наверное, подумаете, что я сейчас с  беспечным  видом  подойду  к  их
столу, поприветствую их и скажу: "Ничего,  ребята,  если  я  тут  пошамаю  с
вами?"
   Да... Это было бы славно, но несерьезно.  Приглашать  себя  за  стол  без
револьвера в руке - это расписаться в собственном непонимании жизни.
   Я прикидываю, что в любую  секунду  может  появиться  официант.  Он  меня
увидит, и мне придется действовать.
   Нет, лучше, наверное,  спрятаться.  Я  наугад  толкаю  первую  попавшуюся
дверь.
   И действительно, прямо передо мной стоит малый и чистит медную штуковину.
Это темнокожий мулат с лицом, покрытым шрамами  явно  не  для  карнавала.  В
руках у него флакон с чистящей жидкостью и мочалка.
   У меня срывается ругательство. Черт, правда, что-то не везет мне сегодня!
Открыть именно ту дверь, где занято, - это только я так могу, клянусь!
   Теперь нужно принимать быстрое решение. Если я извинюсь и  закрою  дверь,
парень выскочит в коридор и начнет разыгрывать из себя Шерлока Холмса.
   Я вхожу и закрываю за собой дверь.
   Так, теперь переходить к более радикальным действиям.
   Мулат  говорит  мне  несколько,  очевидно,  приветственных  слов.  Хмурит
брови... Я улыбаюсь ему самой ослепительной улыбкой.
   Но это примерно то же самое,  что  задобрить  удава...  Человек,  стоящий
перед ним, в мятой рубашке, покрытый потом и  синяками,  как  рождественская
индейка трюфелями, не может вызывать его доверия...
   Мулат повышает голос. Медлить больше нельзя, и я  с  разворота  навешиваю
ему прямой с  правой  между  глаз,  чтобы  убедить  его  окончательно.  Удар
получился как для персоны класса V.I.P. Парень тихо крякает и  выпускает  из
рук флакон с жидкостью.
   Но он не падает без сознания. Наоборот, похоже, что я его лишь  разозлил.
Он поднимает кулак размером с намибийский арбуз. Поскольку я мало  похож  на
ботаника, я уворачиваюсь. Малый теряет равновесие, и я принимаю  его  прямым
точно в челюсть. Но и это его мало трогает. Если я его срочно не вырублю, то
может кончиться  тем,  что  он  вырубит  меня,  поскольку  я  ослаблен,  как
великосветская дама после  бурной  ночи.  Если  учесть  голодную  диету,  на
которую я был посажен на несколько часов, то ничего удивительного! При  этом
наша драка производит шум, что  может  привлечь  внимание,  и  сюда  набегут
крепкие парни, как тараканы на забытый кусок пирога.
   Я отступаю к двери. Он надвигается  на  меня,  тяжело  дыша.  Я  даю  ему
подойти...
   Я прикидываюсь, что очень боюсь.
   - Нет, нет, - говорю я, закрывая лицо руками.
   Вы думаете, его это останавливает? Он видит себя героем - Попай, ни  дать
ни взять... И когда он  вплотную  подходит  ко  мне,  я  демонстрирую  прием
сиамского бокса. Раз! И мой палец врезается ему в правый глаз.
   Он мягкий и скользкий, и меня тошнит...  Какое  мерзкое  ощущение!  Малый
испускает крик раненого слона. Он шатается и хватается за глаз,  болтающийся
у него на щеке. Хлещет кровь. О! Кошмарный вид!
   Я замечаю бутылку виски на столике. Хватаю  ее  за  горлышко  и  со  всей
силой, моля небеса, чтобы бутылка не разбилась, поскольку она полная  и  мне
очень хочется глотнуть ее содержимого, опускаю ему на голову.
   Раздается сухой стук упавшего на  землю  с  высоты  второго  этажа  мешка
картошки. Противник отпускает свой драгоценный глаз, теряет  устойчивость  и
всей массой валится на пол.
   На этот раз мне удалось послать его в нокаут. Глубокий нокаут... Он долго
будет вспоминать эту прогулку по морю, я вам гарантирую!
   О чудо у меня в руках!"Баллантайн"! Бутылка цела... Не  обращая  внимания
на кровь на стенках бутылки, я откручиваю пробку и - буль-буль... Мы  вдвоем
с ней играем в живительный ручеек.
   Алкоголь подзаряжает меня... Когда  Христос  сказал  Лазарю,  что  хватит
притворяться, надо встать и идти,  вряд  ли  ему  удалось  добиться  лучшего
результата. А вдруг  небеса  вновь  хотят  одарить  несчастное  человечество
чудом? Я в великолепной форме!
   Так, еще немножко, любимая!
   Я на середине бутылки, голова вверх, как обычно делают, чтобы рассмотреть
паутину на потолке или  летающие  тарелки,  как  вдруг  открывающаяся  дверь
заставляет меня  попятиться.  Появляется  капитанская  фуражка,  а  под  ней
любопытствующая рожа.
   Я дожидаюсь, пока кэп полностью удовлетворит  свое  любопытство.  У  меня
перед ним преимущество, поскольку я наготове.
   Бам! Удар бутылкой по голове!
   Но это уж я перестарался. Можно было и легче! Так, слегка, для  смеха,  -
вполне было бы достаточно! Но что вы хотите?  Кто-то  просовывает  голову  в
дверь в тот момент, когда вы раскалываете тыкву его  товарищу...  Он  должен
быть готов подхватить эстафету и  получить  свою  порцию...  Кэп  послушный,
ведет себя тихо. Фуражка сползает  ему  на  глаза,  голова  проваливается  в
плечи. Он весь становится меньше ростом, будто паучок на пружинке,  и  кучей
шмякается на пол.
   Я хватаю его за погоны и втаскиваю внутрь. Каюта вдруг  становится  очень
тесной... Странно, что всего лишь два человека, к тому же  лежащие  рядом  в
полном согласии, могут занимать столько места!
   Я вытираю пот после хорошо проделанной работы. Браво, говорю я себе!  Все
прошло как нельзя лучше! Но только теперь я влип по самые уши!  А  если  еще
небольшая волна - так я ослабну от морской болезни!
   Теперь меня уже точно скоро обнаружат. Отсутствие двух людей долгое время
не может пройти незамеченным, их начнут искать...  Опять  же,  хозяин  каюты
может войти в любую минуту... Хорош я буду с еще одним лежачим на руках. Мне
придется их складывать штабелями, как дрова.
   Нет,  все...  Хватит  игр!  Я  ощупываю  карманы  офицера  и   вытаскиваю
короткоствольный пистолет. Интересный навигационный прибор, не правда ли?
   Очень распространенное оружие калибра шесть-тридцать  пять.  Все  же  это
лучше, чем бутылка виски, чтобы выдержать осаду. Я  сую  его  за  пояс,  как
корсар...  Это  сравнение  приходит  мне  в  голову   весьма   к   месту   -
военно-морская тематика!
   Так чуть-чуть лучше, но ситуация все  равно  остается  серьезной.  Теперь
единственное, что мне нужно, это быстрее достичь берега. Я страшно не  люблю
вынужденные  путешествия...  Поездки  по  морю  редко  практикуются  в  моей
конторе. Если когда-нибудь мне захочется совершить морской круиз, то  я  это
сделаю в других условиях, при участии туристического агентства  Кука,  а  не
компании Стоуна. Естественно, рядом со мной в каюте будет  красивая  птичка,
чтобы поддерживать мне голову  в  случае  морской  болезни,  а  не  эти  два
полудохлых пирата...
   Офицер вздыхает и открывает глаза.
   Я наношу ему сверху удар по черепу, чтобы вел себя  скромно.  Он  тут  же
соглашается, что лучше опять уйти в страну снов.
   Черт, земля! Мне так она нужна!
   Как повернуть судно к берегу? Силой ведь их  не  заставишь.  Один  против
команды здоровых ребят никогда не сможет диктовать свою волю...
   Но так получается, друзья мои,  что  в  самые  критические  моменты  меня
посещают гениальные озарения, так же как вы в подобных  ситуациях  посещаете
туалет.
   Если вам мое  сравнение  режет  уши,  то  продавец  книжного  магазина  с
разрешения моего издателя даст вам ластик, чтобы вы могли стереть  последнюю
фразу.
   Но мне кажется, оно прекрасно подчеркивает  неординарность  моего  серого
вещества и образность мышления...
   Я снова обыскиваю распростертый на полу дуэт...
   Коробок спичек - неплохо...
   Я смотрю на флакон с жидкостью, валяющийся на полу. На  нем  этикетка  на
английском, но тем не менее в квадратике нарисовано пламя, что, как и везде,
означает, что жидкость огнеопасна, то есть горюча...
   Я поднимаю пузырек с пола, затем осторожно открываю дверь и бросаю взгляд
на палубу. Шум избиения младенцев не  привлек  внимания  любопытных.  Слышно
только постукиванье вилок о тарелки да приглушенный гул нескольких  голосов.
Прекрасно! Господа, я обещаю вам шикарный десерт!
   Я тщательно обливаю деревянные стены коридора. Затем беру огнетушитель  и
выбрасываю его через иллюминатор. После чего чиркаю спичкой и бросаю  ее  на
разлитую жидкость...
   Если бы вы могли видеть это  красивое  высокое  пламя,  вы  бы  вспомнили
веселый огонь в каминах вашего детства... Через четыре секунды коридор объят
пламенем, как одна горящая головешка, однако  тональность  беседы  обедающих
все еще не меняется. Они продолжают жевать как коровы, в  то  время  как  на
судне начинается нешуточный пожар...
   Я испускаю короткий дьявольский смешок Фантомаса и бросаюсь к лестнице...
   Эта маленькая фантазия, возможно, будет стоить мне дорого, но тем  лучше:
по крайней мере есть шанс вырваться из этого гадючьего гнезда! Или  сдохнуть
вместе с ними, что доставит мне неописуемое удовлетворение!
   Поднявшись на мостик, я бросаюсь к пульту управления, где стоит  рулевой,
верный своему штурвалу, и прыгаю на него  сверху,  прежде  чем  он  успевает
понять ситуацию...
   Я сую негру в  нос  свою  пушку,  и  мне  кажется,  что  он  сереет,  как
ноябрьское небо.
   - Земля! - кричу я ему французским языком, тыча пальцем  в  узкую  темную
полоску на горизонте.
   Он не понимает. Я делаю над собой титаническое усилие.
   - Земля! - вдруг само по себе вырывается из меня по-английски.
   Тут он сразу врубается и согласно кивает головой... Негр вертит  штурвал,
и я констатирую, что судно изменило курс.
   Оно постепенно поворачивается носом к берегу, описывая полукруг...
   Все  это  происходит  медленно,  слишком  медленно,  как  в   замедленной
съемке...
   Я оборачиваюсь. Огонь не виден.  Интересно,  сколько  же  времени  нужно,
чтобы спалить яхту?
   Но вот я слышу крики.
   Пожар обнаружен!
   Как сказать земля по-английски?
   Если бы при мне был мой маленький разговорник... Но он остался в пиджаке.
Глава 13 Где пойдет речь об игре в салочки

   Усиливающиеся крики говорят о том, что пожар разгорелся не на шутку.
   Пламя бьет изо  всех  дыр.  Затем  оттуда  же  лезут  моряки.  Они  орут,
жестикулируют.  Один  из  них,  в  офицерской  фуражке,  перекрикивая  всех,
призывает к порядку... Несколько матросов налаживают помпу.  В  связи  с  их
тотальной занятостью я некоторое время могу быть спокоен.
   В переговорном устройстве над пультом управления  раздается  истерический
голос, выплевывающий команды... Негр машинально кивает в  знак  согласия.  Я
понимаю, что ему только что отдали приказ повернуть к берегу, таким образом,
он просто предво