ельным  ревом  извергали  клубы
едких газов прямо в окружающую толпу.
   Троица вампиров приблизилась к моему  ?порше?.  С  искаженным  от  ярости
лицом высокий мужчина одним  мощным  движением  руки  приподнял  машину,  не
обращая внимания на прилипших  к  ней  юнцов,  и  она  вот-вот  должна  была
опрокинуться. Чья-то рука вдруг схватила меня за горло, я почувствовал,  как
напряглось и  изогнулось  тело  Луи,  и  услышал  звук  его  первого  удара,
сокрушающего  кости  сверхъестественного  существа,  и  следом  приглушенные
ругательства.
   Отовсюду  послышались  вопли  смертных.  Полицейские  орали  в  мегафоны,
требуя, чтобы все немедленно разошлись.
   Я рванулся вперед, расталкивая и сбивая с ног попадающихся  мне  на  пути
юнцов, и успел в последний момент удержать и поставить  на  колеса  едва  не
перевернувшийся ?порше?. Пытаясь открыть дверцу, я ощущал, как  наваливается
на меня толпа. Еще немного -  и  вспыхнет  самый  настоящий  бунт.  Начнется
паника. Свист, вопли, завывание сирен... Чьи-то тела намертво прижали меня и
Луи друг к другу. И  в  этот  момент  по  другую  сторону  ?порше?  появился
затянутый в кожу вампир, размахивая над головой огромным серебристым серпом,
лезвие  которого  ослепительно  сверкало  в  свете  прожекторов.  Я  услышал
предостерегающий крик Луи и краем глаза увидел еще один сверкающий клинок.
   И вдруг сквозь невообразимую какофонию звуков  прорвался  душераздирающий
визг вампира, и все увидели ослепительную вспышку огня -  вампир  был  объят
пламенем. Рядом со мной послышался хлопок, и  еще  один  вампир,  уронив  на
асфальт серп, вспыхнул как свечка. В  нескольких  ярдах  от  нас  с  треском
загорелась фигура третьего вампира.
   В толпе началась паника. Кто-то бросился обратно в зал, кто-то помчался к
выезду с парковки, остальные кинулись в разные стороны, все равно куда, лишь
бы оказаться подальше от вертящихся на  одном  месте  пылающих  фигур.  Трое
вампиров сгорели каждый в своем адском костре - остались только  обугленные,
почерневшие кости. Я видел, как другие бессмертные с  невероятной  скоростью
бросились врассыпную, разбрасывая в стороны и расталкивая смертных.
   Луи потрясенно обернулся ко мне, но,  увидев  на  моем  лице  недоумение,
естественно, удивился еще больше. Никто из нас не имел отношения к тому, что
произошло. Ни он, ни я не обладали такими возможностями. Я знал только  одно
бессмертное существо, которому это было по силам.
   Неожиданно распахнувшаяся рядом со мной  дверца  машины  ударила  меня  с
такой силой, что я едва не отлетел. Тоненькая и  изящная  белоснежная  ручка
втащила меня внутрь салона.
   - Да живее же, вы, оба, - произнес по-французски раздавшийся возле  моего
уха голос. - Чего ждете? Чтобы церковь провозгласила свершение чуда?
   И прежде чем я успел что-либо понять, меня буквально воткнули  в  кожаную
обивку переднего кресла, а следом за собой я втащил Луи,  которому  пришлось
карабкаться на заднее сиденье через мою голову.
   "Порше? рванул с места, расшвыривая по  сторонам,  попадающихся  на  пути
смертных. Я уставился на тонкую, изящную фигурку, сидящую на месте водителя,
на распущенные по плечам  светлые  волосы,  на  лихо  надвинутую  на  глаза,
испачканную землей фетровую шляпу.
   Мне хотелось броситься к ней на шею и до боли сжать в своих  объятиях,  а
потом покрыть поцелуями с ног до головы и забыть  обо  всем.  К  черту  этот
проклятый молодняк! Тут она так резко вывернула руль, выезжая  из  ворот  на
оживленную улицу, что ?порше? снова едва не перевернулся.
   - Прекрати, Габриэль! Стой! - заорал я, хватая ее за руку. - Ведь это  не
ты сделала? Не ты их сожгла?
   - Конечно нет, - ответила она на чистейшем французском, даже не  взглянув
в мою сторону.
   Она выглядела потрясающе. Двумя пальцами она вновь резко повернула  руль,
и машина исполнила головокружительный  поворот  на  девяносто  градусов.  Мы
мчались по направлению к скоростному шоссе.
   - В таком случае ты увозишь нас от Мариуса! Остановись!
   - Пусть он сначала взорвет фургон, который преследует  нас  по  пятам,  -
крикнула она в ответ. - Вот тогда я остановлюсь!
   Ни на секунду не отрывая глаз от дороги, она вжала в пол  педаль  газа  и
еще крепче вцепилась пальцами в обтянутый кожей руль.
   Я обернулся и за плечом Луи увидел огромный грузовик, настоящего  монстра
на колесах, который шел на удивительно большой скорости и почти догонял нас.
Он  походил  на  невероятных  размеров  неповоротливый  черный  катафалк   с
хромированными зубами, вытянувшимися в ряд поперек чуть вздернутого  переда.
Из-за тонированного ветрового стекла на нас смотрели четверо бессмертных.
   - Нам не оторваться от них - слишком много впереди машин! - крикнул я.  -
Поворачивай! Возвращайся к залу! Габриэль! Поворачивай обратно!
   Но она продолжала мчаться вперед,  лавируя  между  машинами  и  заставляя
водителей в страхе прижиматься к обочине.
   Огромный грузовик тем не менее догонял нас.
   - Да это настоящий танк! -  воскликнул  Луи.  -  Они  установили  на  нем
стальной бампер. Эти чудовища намерены протаранить нас!
   Да, похоже, я проигрываю игру. Я недооценил их. Принимая в расчет  только
свои собственные возможности в этом новом веке, совершенно  забыл  о  силах,
которыми обладают они.
   И сейчас мы удалялись от того единственного существа, которому  было  под
силу взорвать их всех к чертовой матери. Что ж, я  с  удовольствием  займусь
ими сам. Разобью  вдребезги  ветровое  стекло,  а  потом  одному  за  другим
поотрываю головы. Я опустил боковое стекло и по пояс высунулся наружу. Ветер
трепал мои волосы, а я пристально всматривался  в  виднеющиеся  за  ветровым
стеклом грузовика отвратительные белые лица.
   После того как мы преодолели один  из  подъемов  хайвея,  оказалось,  что
грузовик висит у нас на хвосте. Прекрасно.  Чуть-чуть  ближе  -  и  я  смогу
перепрыгнуть. Но тут наш  автомобиль  резко  сбросил  скорость,  потому  что
Габриэль уже не могла больше вклиниваться между впереди идущими  машинами  и
обгонять.
   - Держитесь! Они нас достают! - пронзительно закричала она.
   - Вот дьявол! - только и успел крикнуть я, прежде чем меня  выбросило  из
салона и я перелетел через ограждение в кювет.
   Впереди меня ?порше? вылетел с хайвея и буквально прыгнул в пространство.
   Еще до того  как  машина  ударилась  о  землю,  я  увидел,  как  Габриэль
вывалилась из нее через боковую дверь. Мы вместе  катились  по  травянистому
склону, и в эти мгновения  ?порше?  загорелся  и  с  оглушительным  грохотом
взорвался.
   - Луи!!! - вне себя закричал я.
   Я карабкался по склону к ?порше?, готовый броситься  за  ним  в  бушующее
пламя.  И  вдруг  заднее  стекло  машины  разлетелось,  и  я  заметил   Луи,
выбирающегося наружу. Он оказался на земле в тот же миг, когда я добрался до
него. Сдернув плащ, я стал колотить им по дымящейся одежде Луи.  Подбежавшая
Габриэль снимала с себя куртку, чтобы помочь мне.
   Высоко над нашими головами у обочины хайвея остановился грузовик. Мерзкие
существа,  похожие  на  гигантских  белых  насекомых,  перепрыгивали   через
ограждение и приземлялись прямо на травянистом склоне.
   Я готов был достойно встретить их.
   И вдруг снова произошло невероятное. Бегущий вприпрыжку по склону  вампир
пронзительно закричал и превратился в яркий огненный столб, внутри  которого
лицо его казалось черной маской. Тело конвульсивно дергалось, как  будто  он
исполнял какой-то жуткий танец.
   Остальные повернулись и бросились наутек.
   Я хотел было побежать за ними, но Габриэль крепко обхватила меня руками и
не позволила сдвинуться с места. Ее сила поразила меня.
   - Отпусти меня, - в ярости кричал я. - Я хочу поймать хотя бы  одного  из
них, только одного! Я еще успею поймать последнего!
   Однако она продолжала удерживать  меня,  а  я,  конечно,  не  мог  с  ней
бороться. К тому же к ее отчаянным мольбам присоединился и Луи.
   - Не беги за ними, Лестат, - произнес он своим  обычным  вежливым  тоном,
хотя я видел, что он напряжен и едва сдерживается. - Хватит с нас! Нам  надо
немедленно убираться отсюда.
   - Ладно, - неохотно согласился я. Тем  более  что  было  уже  поздно.  От
сгоревшего  вампира  остались  лишь  дымок  и  несколько  догорающих   искр.
Остальные бессмертные давно убежали и  без  следа  растворились  во  тьме  и
безмолвии.
   Вокруг нас было пустынно и темно, тишину нарушал лишь грохот проносящихся
по хайвею автомобилей. Мы остались втроем и, тесно прижавшись друг к  другу,
стояли возле догорающего автомобиля.
   Луи стер с лица  пот.  Жестко  накрахмаленная  грудь  его  белой  рубашки
измялась, длинный бархатный плащ обгорел и порвался.
   И рядом со мной была Габриэль, такая же бродяга и скиталица,  какой  была
много лет назад, больше похожая на юного мальчика  в  запыленном  и  измятом
костюме цвета  хаки  и  небрежно  надвинутой  шляпе,  криво  сидящей  на  ее
очаровательной головке.
   До нас донесся тонкий, завывающий звук сирены. Он приближался.
   Однако мы продолжали неподвижно стоять, переглядываясь и ожидая  чего-то.
Я знал, что все мы ищем взглядами Мариуса. Это, несомненно, был  он.  Больше
некому. И он был с нами, а не против нас. Он должен сейчас откликнуться.
   Я произнес его имя вслух. Я пристально вглядывался в  темноту  -  сначала
внимательно осмотрел склон вдоль дороги, потом перевел взгляд  на  окрестные
холмы, на которых виднелись кварталы невысоких домов.
   Однако, кроме приближающегося воя сирен и голосов людей, поднимающихся по
склону со стороны бульвара, я так ничего и не услышал.
   По лицу Габриэль я понял, что она очень испугана. Я обнял ее, не  обращая
внимания на собственный страх, на то, что люди уже совсем близко, а на шоссе
останавливается все больше и больше автомобилей.
   В ответ она порывисто и нежно прижалась ко мне,  и  меня  даже  несколько
удивила сила ее чувства.  Однако  она  тут  же  показала  нам,  что  следует
поторопиться.
   - Нам грозит опасность. Всем нам, - прошептала она. - Страшная опасность.
Скорее! Бежим!
 
Глава 3 
 
   Было уже пять часов утра. Я стоял один возле стеклянных  дверей  дома  на
ранчо в Кармел-вэлли. Габриэль и Луи вместе отправились в горы, чтобы  найти
там безопасное место для отдыха.
   Позвонив на север, я узнал, что мои смертные друзья в безопасности -  они
благополучно добрались до нашего нового убежища  в  Сономе  и  теперь  вовсю
веселятся  за  надежными  стенами  и  воротами  с   электронными   охранными
устройствами. Что же касается полиции и прессы с их  неизбежными  вопросами,
то они могут и подождать.
   А пока я, как всегда, в одиночестве  ждал  прихода  утра,  думая  о  том,
почему Мариус не захотел встретиться с нами. Неужели он спас всех нас только
затем, чтобы исчезнуть без единого слова?
   - А что если это был не Мариус? - с тревогой  спрашивала  Габриэль  сразу
после всего случившегося, нервно шагая из угла  в  угол  комнаты.  -  Говорю
тебе, я отчетливо ощущала угрозу. Я  чувствовала,  что  мы  находимся  в  не
меньшей  опасности,  чем  нападающие  на  нас.  Я  чувствовала   это   возле
концертного зала, перед тем как мы оттуда уехали.  И  возле  горящей  машины
меня не покидало то же ощущение. Это что-то очень странное. И я уверена, что
это не Мариус...
   - Это было  нечто  почти  варварское,  -  подтвердил  Луи.  -  Однако  не
совсем...
   -  Да,  что-то  дикое,  первобытное,  -  согласилась  с   Луи   Габриэль,
обмениваясь с ним понимающим взглядом. - Но даже если предположить, что  это
все-таки был Мариус, почему ты не хочешь допустить, что он спас тебя  только
затем, чтобы по-своему отомстить тебе?
   - Нет-нет, - с улыбкой ответил я. - Мариус не собирается  мне  мстить.  В
противном случае он давно  совершил  бы  задуманное.  В  этом  я  совершенно
уверен.
   Однако я был слишком возбужден. Мне доставляло неизъяснимое  удовольствие
просто смотреть на нее, видеть ее прежнюю походку, знакомые жесты. И даже ее
измятую одежду для сафари. По прошествии двух сотен лет она осталась все той
же  неутомимой  путешественницей.  Габриэль  по-ковбойски  оседлала  стул  и
опустила подбородок на сложенные поверх высокой спинки ладони.
   Нам необходимо поговорить о стольких вещах, так много сказать друг другу!
К тому же я был слишком счастлив, чтобы кого-то бояться.
   Кроме того, страх в данном случае мне казался совершенно  недопустимым  и
постыдным чувством. Потому что теперь я знал, что совершил еще одну  ужасную
ошибку, допустил серьезный просчет. Я впервые  понял  это,  когда  взорвался
?порше?, а Луи по-прежнему оставался внутри. Дело в том, что война,  которую
я затеял, ставит под угрозу всех тех, кого я люблю. Как глупо  было  с  моей
стороны рассчитывать, что я навлеку беду только на себя!
   Нам  нужно  было  все  обсудить.  Нам  следовало  быть  очень  хитрыми  и
осторожными.
   Однако пока мы в  полной  безопасности.  Я  постарался  как  можно  мягче
объяснить ей это и успокоить ее. Ни  она,  ни  Луи  не  чувствовали  никакой
угрозы. Опасность не последовала за нами в долину. Сам же  я  не  ощущал  ее
вовсе. А наши молодые и глупые бессмертные противники разбежались кто куда в
полной уверенности, что мы обладаем способностью одним усилием воли  спалить
их всех до единого.
   - Знаешь, я много-много тысяч раз представляла себе,  как  мы  соединимся
вновь, - сказала мне Габриэль. - Но мне и в голову не могло прийти  что-либо
подобное.
   - А мне кажется, что все было просто великолепно, - ответил  я.  -  И  не
думай, пожалуйста, что я не смог бы с ними справиться и защитить всех нас. Я
как раз собирался придушить того, с  серпом,  и  забросить  его  куда-нибудь
подальше, на крышу концертного зала. И второго,  который  подходил,  я  тоже
видел и вполне мог бы переломить его пополам. Пожалуй, больше всего  меня  в
этой истории огорчает тот факт, что я даже не имел возможности...
   - Нет, месье, вы совершенно невыносимы! - воскликнула она.  -  Ну  просто
настоящий чертенок! Ты действительно... как там называл тебя Мариус? Да, вот
именно - поистине дьявольское создание. Я полностью с ним согласна.
   Я засмеялся от удовольствия. Как чудесно вот так сидеть и болтать с  нею.
И ее французский... он звучал чуть старомодно и так восхитительно!
   А Луи был просто очарован. Сидя в темном уголке  комнаты,  он  восхищенно
наблюдал за Габриэль и был,  как  всегда,  молчалив  и  задумчив.  Он  вновь
выглядел безупречно, как будто вся его одежда была в полном порядке и  мы  с
ним только что вышли из театра после последнего акта ?Травиаты? и  завернули
в кафе, чтобы полюбоваться смертными,  пьющими  шампанское  за  столиками  с
мраморными столешницами, в то время как  мимо  окон  с  грохотом  проносятся
нарядные экипажи.
   Меня переполняла радость при мысли о том,  что  мы  создаем  нечто  вроде
маленького общества, что силы наши неизмеримо возросли и  втроем  мы  готовы
смело выступить против любых врагов и всего мира в целом. Я  был  во  власти
мощной  энергии,  позволяющей  забыть  о  всех  условностях  реального  мира
смертных. Как объяснить  им  все  это  -  мое  глубочайшее  ощущение  полной
безопасности и того, что остановить нас не сможет никто?
   - Не волнуйтесь, матушка, - наконец обратился  я  к  ней,  пытаясь  таким
образом  успокоить  ее  и  передать   ей   часть   своего   хладнокровия   и
невозмутимости. - Это бессмысленно. Существо, настолько могущественное,  что
способно одним усилием воли воспламенять своих  врагов,  при  желании  может
найти нас где угодно и сделать с нами все, что ему заблагорассудится.
   - И ты полагаешь, что это должно меня успокоить? - поинтересовалась она.
   Я заметил, что Луи качает головой.
   - Я, конечно, не обладаю твоими возможностями, - спокойно заговорил он, -
однако я чувствовал присутствие этого  странного  существа.  И  должен  тебя
уверить, что оно совершенно чуждо нам и абсолютно  лишено  цивилизованности,
если не сказать больше.
   - Вот-вот, ты попал в самую точку,  -  вмешалась  Габриэль.  -  Оно  было
именно чуждым и словно происходило из таких далеких времен...
   - А твой Мариус слишком цивилизован и образован,  -  настаивал  на  своем
Луи, - и обладает философским складом ума... Именно поэтому ты  так  уверен,
что он не собирается мстить тебе.
   - Чуждое? Нецивилизованное? Но  почему  же  тогда  я  не  ощутил  никакой
угрозы? - спросил их я.
   - Бог мой, да мало ли тому причин! И все же это мог быть  кто  угодно,  -
заключила Габриэль. - Эта твоя музыка заставит подняться даже мертвых!
   Я вдруг вспомнил полученные прошлой ночью  мысленные  послания:  ?Лестат,
опасность!? Что  могли  означать  эти  слова?  Однако  до  наступления  утра
оставалось совсем немного, и размышлять было уже  некогда.  К  тому  же  эти
слова ничего не могли объяснить.  Они  были  лишь  частью  какой-то  большой
головоломки, причем совсем не  обязательно  той  же,  над  решением  которой
бились мы сейчас.
   И вот Габриэль и Луи ушли, а  я  в  одиночестве  стою  перед  стеклянными
дверями и наблюдаю, как над горами Санта-Лючия все ярче и  ярче  разгорается
утренняя заря.
   "Где же ты сейчас, Мариус? - думал я. - Почему не хочешь  встретиться  со
мной? Все то, что сказала мне Габриэль, не может быть  правдой.  Неужели  ты
просто играешь со мной??
   А почему сам я никогда не звал его, как  положено?  Ведь  я  ни  разу  не
повысил свой безмолвный голос, чтобы докричаться  до  него.  Именно  так  он
предлагал мне сделать тогда, два века тому назад.
   В своей непрерывной борьбе я не считал нужным следовать его  совету,  для
меня это стало своего рода предметом гордости. Но что  значит  моя  гордость
сейчас?
   Возможно, он ждал лишь моего зова. Наверное, он  хотел,  чтобы  я  позвал
его. От моего упрямства и горечи давно не осталось и следа. Так почему бы не
попытаться позвать его хотя бы сейчас?
   Тогда я закрыл глаза и сделал то, чего не позволял  себе  со  времен  тех
давних ночей восемнадцатого века, когда я вслух разговаривал с ним на улицах
Каира или Рима. Я мысленно и безмолвно обратился к нему. Я  чувствовал,  как
из груди моей вырывается и устремляется в вечность и забвение громкий  крик.
Я почти физически ощущал, как он  разносится  по  всему  миру  и  постепенно
слабеет, а потом стихает совсем.
   И вдруг буквально на долю секунды перед моими глазами возникла совершенно
незнакомая мне картина - то же самое неизвестное место, которое я уже  видел
прошлой ночью: снег, бескрайнее море снега  и  какое-то  каменное  жилище  с
замерзшими, покрытыми льдом  окнами.  А  на  высоком  выступе  -  совершенно
неуместное   здесь,   вполне   современное   устройство:   огромная    серая
металлическая тарелка, поворачивающаяся  вокруг  своей  оси,  чтобы  уловить
пересекающиеся в небе и устремляющиеся во все стороны невидимые волны.
   Телевизионная антенна! Которая связывает эту бескрайнюю  снежную  пустыню
со спутниками! Вот это что! А осколки стекла на полу - это все, что осталось
от телеэкрана! Я отчетливо видел обстановку... Каменная  скамья...  разбитый
телевизор... Какие-то звуки... Шум...
   Видение исчезало.
   - МАРИУС!
   - Опасность, Лестат! Мы все  в  опасности!  Она...  Я  не  мог...  Лед...
Погребен подо льдом... -  И  вновь  я  узрел  сверкающие  на  каменном  полу
осколки, пустую скамью, услышал несущиеся из  динамиков  звуки  нашего  хита
?Вампир Лестат?... - Она... Лестат, помоги мне!... Все  мы...  Опасность!...
Она...
   И вдруг - полная тишина. Связь прервалась.
   - МАРИУС!
   Я снова что-то услышал.  Но  звуки  были  такими  тихими...  Несмотря  на
вложенную в них страсть, они были слишком слабы!
   - МАРИУС!
   Я  всем  телом  приник  к  стеклу,  так  пристально  вглядываясь  в  свет
наступающего утра, что  из  глаз  потекли  слезы.  Стекло  уже  нагрелось  и
обжигало мне пальцы.
   - Это Акаша? Ответь мне! Это Акаша? Ты хочешь сказать мне, что это Акаша?
Что именно она... что это была она?
   Но