таршу или уговорить какую-нибудь свою приятельницу вечером посидеть  на
вашем диване в прозрачной ночной  сорочке  и  одновременно  пригласить  мисс
Долан к себе что-нибудь выпить.
   Он вежливо оскабился:
   - Черт побери, мне никогда не найти  другую  секретаршу,  хоть  вполовину
такую квалифицированную, как мисс Долан.
   Я  спустился  вниз  по  лестнице  и  позвонил  в  дверь  Элеоноры  Долан.
Счастливое выражение ее лица заметно похолодело, когда она увидела, что  это
всего лишь я.
   - Входите, лейтенант, - вежливо сказала она. Когда мы шли в гостиную, она
повернулась ко мне с терпеливым смирением.
   - Что я могу сделать для вас?
   - Знаете, я знаком с вами только три дня, но вы изменились за это время.
   - Я? - Она недоуменно подняла брови.
   - В первый раз вы были сердитой, резкой. Голди предложила вам работать  с
ее боссом, но это значило, что вы должны спать с ним, и  вы  отказались.  Но
почти сразу же подумали, что стоило бы согласиться. Все было бы  лучше,  чем
остаться безликой личной секретаршей. На следующий день к вам вернулось ваше
обычное сардоническое настроение. Но в этот  раз,  -  я  восхищенно  покачал
головой, - меня встретила очаровательная милашка с сияющей, лучистой улыбкой
и  с  дружеской  готовностью  помочь  -  тактичная,  в   меру   скромная   и
любезно-приятная в беседе. Я подозреваю, что эти  перемены  произошли  из-за
парня, который живет этажом выше.
   - Только после этого ужасного  ночного  происшествия  он  начал  замечать
меня, - охотно призналась она. - Я имею в  виду,  как  человека,  а  не  как
рабочий инструмент!
   - Я предпочел бы прежнюю Элеонору Долан, - сказал я ей.
   - Черт  с  вами  и  вашими  идиотскими  предпочтениями.  -  Она  довольно
хихикнула. - Чтобы сделать вам приятное, лейтенант, для вас  я  всегда  буду
оставаться прежней Элеонорой Долан. Идет?
   - Идет, - согласился я. - Вам не надо  идти  на  работу  или  куда-нибудь
еще?
   - Джефф сказал, что я могу не появляться в конторе до  следующей  недели.
Он дал мне  возможность  прийти  в  себя  после  потрясения.  -  Она  издала
удовлетворенное мурлыканье. - И сам он тоже, кажется, немного растерян.
   - Я знаю, что это шантаж, - зло сказал я. - Но если вы не хотите, чтобы
рассказал ему о настоящей  Элеоноре  Долан,  вы  должны  оказать  мне  некую
услугу!
   - В такое время, лейтенант, - твердо сказала она, - у меня  нет  никакого
желания раздеваться и ложиться в  постель.  И  вы  сами  знаете,  что  очень
неудобно заниматься любовью с девушкой, которая все время хихикает.
   - Черт! - рявкнул я. - Опять не удалось! Я  думаю,  пора  выпить  чашечку
кофе.
   - Без сливок и сахара. - Она широко  улыбнулась.  -  Кофе  сейчас  будет,
лейтенант.
   Я смотрел, как она исчезает в кухне, наполненная самых радужных надежд, и
попытался забыть о своем недавнем разговоре с Фалланом. На улице дул  свежий
ветерок, и я вышел на балкон посмотреть на залитую  солнцем  панораму  Лысой
Горы. Балкон был размером двенадцать на четыре, с  решеткой  высотой  в  три
фута. Я схватился за нее обеими руками и высунулся чуть ли не  по  пояс.  На
каждом этаже, в каждой квартире имелся такой же балкон, и  я  прикинул,  что
расстояние от одной балконной решетки до другой примерно восемь  футов.  Все
эти интеллектуальный  математические  упражнения  утомили  меня,  поэтому
вернулся в гостиную и сел.
   Элеонора вошла с пепельницей и поставила ее на стол, после чего  принесла
кофе.
   - В последний раз, когда ты готовила мне кофе, ты насыпала столовую ложку
растворимого кофе в чашку, налила туда горячей воды и чуть ли не  выплеснула
эту смесь мне в физиономию, - заметил я.  -  Теперь  ты  все  делаешь  очень
любезно, будто я шпион из местного женского клуба!
   - Пей давай, - бросила она и протянула мне чашку.
   - То, что ты боишься сплетен и не можешь из-за этого  лечь  в  постель  с
парнем, которого любишь, - спокойно заметил  я,  -  это  не  причина,  чтобы
отдаться любому, кто, как ты  думаешь,  может  предложить  тебе  замужество,
медовый месяц в своей квартире и унылую жизнь домашней хозяйки впоследствии.
   - Видимо, это обычная манера полицейских, - заключила она, - совать  свой
нос в чужие дела других людей и предлагать никому не нужные советы.
   - Сколько времени ты искала квартиру в том же доме, в котором  живет  он?
Она покраснела:
   - Знаешь, Джефф сам сообщил мне, что здесь освобождается квартира, и чуть
ли не просил меня поселиться здесь.  Я  не  хотела  переезжать,  потому  что
квартирная плата здесь на пятнадцать долларов выше, чем на прежнем месте. Но
он так убеждал меня, - довольная улыбка появилась на ее лице, - я  подумала,
что у него должны быть свои причины!

Глава 9

   Я вошел в телефонную будку и набрал номер, который  только  что  нашел  в
справочнике.
   - Фирма "Марко Ресерч", - ответил жизнерадостный голос.
   - Есть пара вещей, о которых мы забыли, - сказал я.
   Она засмеялась.
   - Не беспокойся, я вернусь. - Ее голос потускнел. - Как твои дела?
   - Еще не знаю, - честно признался я. - Шериф грозился уволить меня,  если
я не появлюсь в его кабинете до десяти утра с письменным рапортом о том, как
я провел последние сорок восемь часов.
   - И ты пришел?
   - Издеваешься! - бросил я. - Снимки могут принести с рассыльным,  пока
буду там. У тебя есть компания на сегодняшнее утро?
   - Я совсем одна, - сообщила она. - Марко звонил полчаса назад  и  сказал,
что дело оказалось  более  долгим,  чем  он  предполагал,  и  он,  наверное,
вернется через пару дней. Я ответила ему, что мистера Кендрика  до  сих  пор
нет, но, кажется, это совсем не обеспокоило его.
   - У тебя есть его адрес, или номер его телефона, или что-нибудь еще, -  с
надеждой спросил я.
   - Мистер Марко - очень осторожный тип, - злобно сказала она. - Номер,  по
которому  я  могу  связаться  с  ним  в  экстренных  ситуациях,  принадлежит
телефонной службе.
   - Как насчет ленча?
   - Ленча? - Она тихо присвистнула, - Но, Эл, я думала, что у  тебя  совсем
нет времени, ведь тебе надо, пока не поздно, найти Кендрика.
   - Это так, - согласился я. - Но человек должен есть, правда?
   - Ты невозможен, - ласково проворковала она. - Когда и где?
   - Примерно в час, - сказал я. -  Опять  в  "Золотом  буйволе".  Там  днем
играют на ситарах скрипачи, переодетые индусами.
   - На чем играют?
   - На ситарах.
   - Это подходящее название для того, что ты  вытворял  в  постели  прошлой
ночью! - Она похотливо хихикнула. - Я увижу тебя в час, Эл, берегись.
   Я  повесил  трубку  и  пошел  к  машине.  Через  два  квартала  я  увидел
полицейского в форме, идущего по тротуару, и в первый раз в жизни  вид  копа
привел меня в трепет. Двадцать минут у меня ушло на то, чтобы  добраться  до
"Харрис консалтинг", и еще пятнадцать - чтобы дойти до кабинета президента.
   Креспин сидел в своем кресле, сердито нахмурив брови.
   - Не трудитесь садиться, лейтенант! - рявкнул он. - Вы не пробудете здесь
долго!  После  нашей  последней  беседы  я  проконсультировался  со   своими
адвокатами,  и  они  настойчиво  советовали  мне  не   подписывать   никаких
показаний.
   - Никогда не подписывайте то, что считаете правдой, - согласился я.
   - Далее, - продолжал он, - они  также  сказали  мне,  что  ваши  действи
позорят честь офицера полиции, поскольку вы  пытались  надавить  на  меня  и
заставить...
   - Но у меня ничего не получилось, не так ли? - нежно осведомился я.
   Серые глаза неопределенно сверкнули из-под отечных век.
   - Разве вы не для этого явились? Не для того, чтобы заставить  меня  дать
показания?
   - Нет. - Я зацепил ногой стул, подтянул его к себе и сел.  -  После  того
как я покинул ваш кабинет в последний раз, я понял,  мистер  Креспин,  ровно
то, что вы мне сейчас сказали.  Я  действовал  незаконно,  пытаясь  угрозами
заставить вас дать показания. Когда же вы не пришли в управление, я подумал,
что, наверное, вы осведомились о  своих  конституционных  правах,  что  было
весьма благоразумно.
   Но несколько секунд он уставился на меня, потом потянулся  через  стол  и
двинул шестиугольную пепельницу вдоль дальнего края  столешницы  параллельно
кромке.
   - Вы что хотите сказать, что пришли извиняться, лейтенант? -  недоверчиво
спросил он. Я дружелюбно ухмыльнулся: . - Вы же все равно не поверите!
   - Тогда в чем дело? - бросил он.
   - Девушка, которая была снята на фотографиях  с  Брюсом  Вильямсом,  была
убита три дня назад. Прошлой ночью ту, которая сделала эти фотографии,  тоже
убили. И я полагаю, человек, который убил их обеих, на этом не остановится.
   - А я здесь при чем?
   - Вы можете помочь мне поймать убийцу прежде, чем появятся новые  жертвы,
мистер Креспин, - медленно проговорил я. - Когда я был здесь в прошлый  раз,
вы открыли мне часть  правды,  но  не  всю.  Я  хочу,  чтобы  вы  рассказали
остальное.
   Пальцы его правой руки неторопливо отбивали ритм на столе.
   - Я ничего не могу добавить к тому, что я уже сообщил вам.
   - Вы пират, Креспин, - спокойно определил я, - но и я тоже. Этот разговор
останется между нами. Вы всегда сможете отказаться от своих слов. Я  обещаю,
что не буду упоминать ваше имя - цитировать что-нибудь, что вы мне  сказали,
- или как-то  иначе  привлекать  к  расследованию  этого  дела.  Это  просто
предложение одного пирата другому.
   Он опять уставился на меня с тем же самым недоумевающим выражением, потом
наклонился вперед и положил указательный палец на край пепельницы.
   -  Мои  адвокаты  знают  по  крайней  мере  четыре   способа   легального
воздействия, если вы зарветесь, - тихо проговорил он, - и  пару  нелегальных
через приверженцев  той  политической  партии,  которая  посадила  окружного
шерифа на его место. - Он сильно надавил указательным пальцем на стол.  -  И
мне не нужно объяснять такому опытному пирату, как вы, лейтенант, что,  если
вы не исполните обещание, я заставлю  своих  адвокатов  не  спать  ночи,  но
придумать  еще  десять  способов,  которые  сделают  вашу  несчастную  жизнь
абсолютно невыносимой.
   - Конечно, - согласился я.
   - Хорошо. - Он опять откинулся на спинку кресла. - Что вы хотите узнать?
   - Вы хотели, чтобы Вильяме ушел из "Элайд консептс" и перешел работать  к
вам, но его ничто не прельстило. Тогда  вы  наняли  Марко,  чтобы  он  нашел
способ дискредитировать Вильямса в его собственной компании. Марко  добралс
до него с помощью женщины и отправил пачку фотографий его жене  и  другую  -
членам совета директоров, чтобы положить конец его карьере.
   - Да, - подтвердил он.
   - Но эти действия лишены всякого смысла. Не будь вы  таким  дураком,  то,
имея пачку этих  снимков  в  своих  потных  маленьких  ручонках,  вы  просто
показали бы их Вильямсу и поставили его  перед  выбором:  или  он  переходит
работать к вам, или вы предъявите эти фотографии совету  директоров.  Почему
вы не сделали этого?
   - Потому что у меня не было такой  возможности,  -  отрезал  он.  -  Этот
хитрый мерзавец Марко отправил их без моего ведома.
   - И вы все-таки заплатили ему десять тысяч долларов?
   - Когда я впервые увидел эту пачку снимков, Брюса Вильямса уже не было  в
живых. Марко сидел там, где сейчас сидите вы, и просто слушал, как я  кричу,
ругаюсь и говорю, что не заплачу ему ни цента, поскольку он провалил все это
дело. А потом он сказал, что я должен ему десять тысяч долларов. А если я их
не заплачу ему, то автоматически перестаю считаться его  клиентом  и  он  не
имеет  больше  никаких  обязательств  по  отношению  ко  мне,  в  том  числе
обязательства молчать. Все  очень  просто!  Или  я  плачу,  или  он  открыто
объявляет, что я и  моя  компания  непосредственно  ответственны  за  смерть
Вильямса. Выбора у меня не было! Он  вышел  из  этого  кабинета  с  чеком  в
кармане.
   - Вы не пытались понять, зачем он так подставляет вас? - спросил я.
   - Пытался. - Креспин с раздражением потряс головой. -  Я  ночи  не  спал,
думая об этом... Я уверен только в одном: все произошло так, как он задумал,
и значит, здесь замешан еще один клиент, о котором я ничего не знал.
   - Может, другая компания?
   - Не могу представить какая, но, наверное, это возможно.
   - А других идей нет?
   - Нет, - угрюмо сказал он.
   - Ну, в любом случае спасибо за информацию. - Я поднялся со  стула.  -  В
первый раз вы говорили мне, что пользовались  услугами  Марко  пару  раз  до
того, как наняли его, чтобы он что-нибудь сделал с Вильямсом. Это правда?
   - Я думал, это будет звучать правдоподобно. Если я скажу вам  правду,  вы
подумаете, что я лгу. Марко сам предложил мне свои услуги!  Он  сказал  мне,
что знает, что я очень хочу заполучить Вильямса, а он может помочь мне -  за
плату, естественно, - и я подумал, что, черт возьми, я теряю? Вот я и  нанял
его с условием: нет Вильямса - нет платы.
   - Могла ли информация относительно Вильямса просочиться куда-то из вашего
офиса? Креспин зло посмотрел на меня:
   - Вы смеетесь, лейтенант. В сравнении с  моей  службой  безопасности  ЦРУ
просто любители!
   - Тогда сведения могли исходить только от самого Вильямса или, что  более
вероятно, от кого-то из его окружения?
   - Об этом я тоже думал тогда. - Он пожал плечами. - Но  в  конце  концов,
какая теперь разница?
   - Полностью  согласен,  -  подтвердил  я.  -  Было  очень  приятно  снова
встретиться с вами, мистер Креспин.
   - Не стоит заходить слишком далеко, - проворчал он. - Без особого желани
я должен сказать, что ваши пиратские  методы  вести  расследования  вызывают
уважение, лейтенант, но и все. Я надеюсь что вы поймаете  своего  убийцу,  и
особенно рассчитываю на то, что им окажется Марко. Но, помимо  этого,  я  не
подам вам руки, даже если вы будете тонуть в сточной канаве!

***

   При дневном свете интерьер "Золотого буйвола" выглядел несколько  убогим.
Лишенный мягкого света свечей и скрипичной музыки, ресторан утратил  большую
часть своего очарования. Приход Хелен Уолш,  одетой  в  черно-белое  платье,
которое открывало больше,  чем  скрывало,  несколько  улучшил  положение,  а
официант поспешил усадить нас за стол прежде,  чем  мы  успели  собраться  с
мыслями и отправиться в другое место.
   - Я сделал заказ для тебя, - сказал я,  -  потому  что  сегодняшний  день
просто создан для  мартини.  Может  быть,  ты  заметила  этакую  вязкость  в
воздухе?
   - И это внезапное ощущение, что весь мир мог бы быть твоим, - подтвердила
она.
   - Еще я заказал нам рубленое мясо.
   - Мартини и рубленое мясо! - воскликнула она. - А где же  индусы?  -  Она
огляделась. - Я не вижу их!
   - Индусы?
   - Переодетые скрипачи. Может быть, у них те же проблемы  с  их  ситарами,
что и у меня с моим?
   - А что случилось с твоим ситаром? - спросил я, выдерживая ее тон.
   - Он болит! - печально сказала она.
   Это, естественно, пробудило во мне  гордость,  и  я,  довольный,  глотнул
мартини; она же выжидательно смотрела на меня.
   - Как продвигаются твои дела, Эл? - спросила она.
   - Потихоньку, Хелен. - Я смущенно посмотрел на  нее.  -  Прости,  если
перестану называть тебя Хелен, я совсем запутаюсь.  Как  мне  называть  вас,
мисс Уолш?
   Может, стоит придерживаться фактов и называть вас миссис Вильяме?
   Она медленно опустила веки, ненадолго прикрыв свои сапфировые глаза.
   - Не дурачь меня, Эл Уилер, - просто сказала она. - Не такой ты чертовски
ловкий! Когда я выходила из твоей квартиры утром, я вдруг вспомнила.  Ночью,
в самый патетический момент, я совершила ужасную ошибку - ошибку страсти,  -
я думаю, ты мог так назвать это - правильно?
   - Я должен был обидеться, когда ты  назвала  меня  Брюсом,  но  этого  не
произошло. Однако я  спросил  у  Джеффа  Фаллана,  что  он  помнит  о  Брюсе
Вильямсе, и он рассказал мне в том числе о его рыжеволосой жене.
   - Я просто не хотела, чтобы ты  жалел  бедную  вдову,  любимый,  -  нежно
сказала она.
   - Он, видно, был не в своем уме! - буркнул я.
   - Кто?
   - Брюс Вильяме - кто же еще. Парень, который ухитрился жениться на  такой
женщине, как ты, и не воспользовался этим.
   - Я любила Брюса. - Она тупо смотрела куда-то в дальний угол зала. -  Он,
наверное, тоже любил меня по-своему. Но это была пытка.
   - Что ты хочешь этим сказать?
   - Несколько первых месяцев все было прекрасно, но потом он узнал,  что
его обманула. Брюс был тем, кого я искала; я любила его и  знала,  что  могу
стать  ему  хорошей  женой.  Поэтому  я  придумала  трогательную  историю  о
добропорядочной семье со Среднего Запада и о том, как мои бедные  мамочка  и
папочка погибли в автомобильной катастрофе, когда мне было  семнадцать  лет.
Добрая старая тетушка Кэрри взяла меня к себе,  но  она  умерла,  когда  мне
исполнилось двадцать, и уже больше ничто не держало меня в тех местах. Тогда
я приехала в Южную Калифорнию.
   - Но мне ты собираешься сказать правду, я полагаю, - подтолкнул ее я.
   - Действительность несколько  отличается  от  этой  истории,  -  спокойно
продолжала Хелен. - Мой отец умер от сердечного приступа в Сан-Квентине, где
ему оставалось сидеть еще восемь лет.  Моя  мать  была  алкоголичкой,  и  ее
отправили в лечебницу, когда мне  было  шестнадцать.  На  следующий  день
сбежала с парнем, самым взрослым из  моих  приятелей,  ему  уже  исполнилось
семнадцать. Пять недель спустя нас поймали, его отдали под  суд,  а  меня  -
смешное слово - под опеку. К двадцати годам я побила  все  рекорды!  На  мне
висели обвинения  в  наркомании,  проституции  и  вымогательстве  -  вы  так
называете это, - и я за все рассчиталась! Потом стала умнее - я изменила им
и уехала в Южную  Калифорнию.  Там  я  устроилась  на  работу,  брала  уроки
риторики, даже начала читать книги.  В  то  время,  когда  я  встретилась  с
Брюсом, я уже собиралась пойти учиться. - Она взяла свой мартини, но пить не
стала. - И вот, через пару месяцев после нашей свадьбы,  он  узнал  обо  мне
правду. - Ее губы скривились в слабом подобии улыбки. - Его больше задела не
сама история, а то, что я лгала ему. Он просто не  мог  примириться  с  этой
мыслью!  Поэтому  он  решил,  что  теперь  всю  оставшуюся  жизнь  я  должна
расплачиваться за свой грязный обман. У Брюса вошло в привычку все  вымещать
на мне, я была виновата во всем, даже в его служебных неприятностях. Порой
думала, что он  ночью  не  спит,  только  чтобы  измыслить  для  меня  новые
унижения.
   - Почему ты не ушла от него?
   - Я все еще любила его. Сначала я предлагала ему развестись со  мной,  но
он не желал и слушать об этом. Даже после всего я для него была как наркотик
для наркомана. - Она повернула голову и в упор смотрела на меня. - Я все еще
чувствую свою ответственность  за  то,  что  произошло.  Он  никогда  бы  не
посмотрел на такую девицу, как Голди Бейкер,  если  бы  не  вообразил,  что,
ложась с ней в постель, мстит мне.
   Официант принес рубленое мясо, но Хелен, едва он отошел, мягко отодвинула
свою тарелку в сторону.
   - Мне кажется, у меня пропал аппетит. Но ты должен подкрепиться, Эл.
   - Позволь мне дать маленький комментарий,  -  вмешался  я.  -  Из  твоего
описания следует, что Брюс Вильяме был болен - это просто  шизофрения!  -  и
если ты винишь себя за то, что он покончил с собой, то ты тоже  не  в  своем
уме!
   - Ты хороший парень, Эл Уилер! - прошептала она и быстро отвернулась.
   Я принялся за мясо, потому что был голоден  и  понятия  не  имел,  какого
черта я еще могу сделать. К тому времени, как я доел и заказал еще  мартини,
Хелен уже взяла себя в руки.
   - С какой стати мы стали обсуждать мои прежние  неприятности,  -  сказала
она, когда официант принес нам бокалы, - когда у тебя их  сейчас  более  чем
достаточно. Что ты собираешься делать, Эл?
   - Ты меня переплюнула, - отозвался я, - , и у  меня  начисто  вышибло  из
головы все мысли.
   - Марко звонил еще раз прямо перед тем, как я ушла из конторы, и  сказал,
что он разделался со своими делами  гораздо  быстрее,  чем  ожидал,  поэтому
вернется