м я успел сообразить, как мне опровергнуть ее предположение, она
вдруг так резко ткнула меня острым локотком в ребро, что я слетел на  пол  и
больно  ударился  спиной.  В  ту  же  секунду  Эйнджел   перегнулась   через
подлокотник и озабоченно воззрилась на меня, как и подобает хозяйке дома,  в
котором с гостем произошло что-то неприятное.
   - Почему бы вам снова не сесть на диван, Эл?  -  с  сочувствием  спросила
она. - У вас такой глупый вид, когда вы сидите на полу.
   Я кое-как встал  на  ноги  и  дотащился  до  кушетки,  стараясь  по  мере
возможности сохранять остатки достоинства, затем осторожно уселся, как мне и
было приказано. Если Эйнджел представляла собой новый тип женщин, не уверен,
что мне хотелось бы оставаться в обществе,  где  таковые  станут  составлять
большинство. Пожалуй,  тогда  нам,  мужчинам,  останется  заниматься  только
вязанием - мысль, против которой бурно восставало мое мужское самолюбие!
   - У вас есть еще какие-либо вопросы,  старина?  -  Грубый,  резкий  голос
исходил из отверстия на отвратительной маске, представляющей ее лицо.
   Я решил, что мне необходимо постепенно приспосабливать  свое  мышление  к
этому новому, ужасному типу женщин, поэтому процедил сквозь зубы:
   - Разумеется. Случайно, у вас не найдется корсета для позвоночника?
   - Есть старый намордник, может, он подойдет? - невинно парировала она.
   - Не беспокойтесь, не надо его! - проворчал я. - И  вернемся  к  допросу.
Сколько времени вы знакомы с Макгрегором?
   - Месяцев шесть-семь. Я познакомилась с ним на вечеринке у  фотографов  -
это было одно из тех сборищ, которое, похоже, должно было закончиться полным
разгулом. Поэтому когда Стью предложил мне незаметно исчезнуть вместе с ним,
его идея пришлась мне по вкусу.
   - И так завязался ваш новый возвышенный роман?
   - Я бы не назвала его возвышенным, - засмеялась Эйнджел. - Просто  вскоре
наши встречи вошли в привычку, а спустя месяц или  около  того  Стью  привез
меня в гости к Крэмерам,  где  я  познакомилась  с  остальными  ребятами  и,
конечно, с дорогой Салли. Ребята сразу окрестили меня  Ангелом  и  назначили
своим талисманом, мы веселились, как дети. Мне  все  это  ужасно  нравилось,
пока сегодня утром не произошло это страшное несчастье с Рэдом Хофнером!
   - И когда Макгрегор передал вас Крэмеру, вам это тоже ужасно понравилось?
- холодно уточнил я. - Хотя вы же сказали мне - ради того,  чтобы  доставить
неприятность Салли Крэмер, и не то еще стоило сделать, не так ли?
   - Как бы вы ни старались, Эл, вам все равно не удастся меня уязвить! -  В
ее тоне прозвучала скрытая напряженность, которая  заставляла  усомниться  в
сказанном. - В этой ситуации мне вообще ничего  особенно  не  нравилось,  но
Салли Крэмер оказалась такой мерзкой особой, что я  посчитала  возможным  не
очень-то беспокоиться о ее чувствах. Как я уже сказала вам,  у  женщин  свои
методы борьбы. Существует гораздо больше способов убить кошку,  чем  убедить
ее, что она затмит норку, когда позволит сшить шубу из своего меха. Я играла
с Крэмером, не позволяя ему перейти определенную границу в наших отношениях.
Прошлой ночью в ангаре он, казалось, дошел до точки и готов был  взорваться,
но я хотела, чтобы Митч получил жестокий урок, что не каждая  женщина  легко
доступна, даже если ее уступил ему друг!
   - Эйнджел, дорогая, почему бы вам не быть откровенной? - проговорил я тем
же фальшиво-сочувственным тоном, который она  использовала  в  обращении  ко
мне. - Скажите честно  -  в  глубине  сердца  вы  просто  ядовитая  колючка.
Выражаясь точнее, с головы до ног вы - сплошной кусок  льда  и  со  временем
превратитесь в тощую старую деву, которой не  доверят  демонстрировать  даже
нижнее белье для дряхлых стариков.
   - Ну, на вашем месте,  старина,  я  бы  не  стала  разбрасываться  такими
предсказаниями. Тем более, что я переживу вас лет на тридцать.
   - Почему вы так уверены в этом? - негодующе спросил я.
   -  Вы  состаритесь  еще  до  пятидесяти,   -   бесстрастно,   как   врач,
устанавливающий диагноз,  пояснила  Эйнджел.  -  Лет  через  десять  от  вас
останутся только кости да кожа. После этого  вы  еще  немного  протянете,  а
затем - фрр! - И она изобразила мое исчезновение с лица земли.
   -  А  могу  я  этого  избежать,  если  учесть,  что  я  не  только  очень
привлекательный,  но  и  достаточно   мужественный,   сильный?   -   скромно
полюбопытствовал я.
   - Эл, милый, вы не тот и не другой, - заверила она.  -  Вы  просто  очень
легко поддаетесь разочарованиям. Если будете продолжать в том  же  духе,  то
вас ждет смертельное разочарование в сравнительно молодом возрасте.
   - Следовательно, если Макгрегор работает в крупной компании и  в  прошлом
не имел никакой подозрительной  связи  с  женщинами,  каким  образом  Крэмер
возымел на него столь сильное влияние? - От отчаяния я вновь решил вернутьс
к расследованию дела.
   - Хороший вопрос, - весело отозвалась Эйнджел. - Только  у  меня  нет  на
него ответа.
   -  Возможно,  в  ответе  на  этот  неплохой  вопрос   скрываются   мотивы
преступления?
   - Почему бы вам не спросить об этом у самого Стью?
   - Думаю, я это сделаю. А вы  оказались  не  такой  уж  полезной,  изящна
ледяная статуэтка!
   - Извините, дорогой, - мило улыбнулась она. - Я не  подозревала,  что  вы
ждете от меня помощи. Могу я взять для вас  какие-нибудь  отпечатки  пальцев
или еще что-нибудь в этом роде?
   - Только мои, - проворчал я. - Но вы уже отказались от этого!
   - Но быть таким уязвимым! - Эйнджел  печально  покачала  головой.  -  Эл,
милый, а вы никогда не думали переменить  хобби?  Я  имею  в  виду  занятьс
чем-либо другим?
   - Вроде убийства? - сердито спросил я. Она тихо вертела  в  пальцах  свой
бокал, и льдинки в нем позванивали, ударяясь о стекло.
   - Нет, серьезно, у меня  нет  ни  малейшего  представления  о  том,  кому
понадобилось убивать Митча Крэмера. По мне, он того не стоит.
   Я встал с кушетки и поставил опустевший бокал на маленький столик:
   - Благодарю за угощение. Оно было замечательным, чего не скажешь обо всем
остальном.
   - Я провожу вас, - небрежно откликнулась она и одним скользящим движением
выбралась из глубокого продавленного кресла.
   Когда мы оказались у выхода, Эйнджел  остановилась,  держась  за  круглую
ручку двери, и пытливо посмотрела на меня:
   - Эл, вы действительно думаете, что сможете поймать убийцу Хофнера?
   - Разумеется, смогу, -  ответил  я,  в  глубине  души  не  очень  в  этом
уверенный. - Да и могу ли я думать иначе -  ведь  это  значило  бы  работать
против себя!
   - Ну, тогда желаю вам удачи! - Она решительно повернулась ко мне спиной.
   - Премного благодарен за пожелание, - с горечью сказал я и открыл дверь.
   - Эй! - возмущенно воскликнула Эйнджел, когда я уже вышел в коридор. - Вы
не хотите, чтобы вам сопутствовала удача?
   Я  обернулся  и  замер  от  изумления.  Эйнджел  стояла  спиной  ко  мне,
нагнувшись и уперевшись руками в колени, так что передо мной  оказались  два
крутых полушария, туго обтянутых тонкой золотистой тканью. Это зрелище  было
рассчитано на то, чтобы я стремительно воспарил в  небеса  даже  без  помощи
аэроплана, и вместе с тем предоставляло возможность, против которой я не мог
устоять - отомстить за все колкости девушки.
   - Удачи вам, Эл,  -  торжественно  проговорила  она  слегка  приглушенным
голосом.
   - Чего и вам желаю, ледяной Ангел! -  восторженно  проговорил  я,  высоко
занес руку и обрушил ее вниз с силой падающей снежной лавины.
   Раздался  оглушительный  звук,  напоминающий  кульминационный  момент  из
"Увертюры 1812 года", когда оркестр  создает  настоящую  какофонию.  Эйнджел
издала пронзительный крик - удар мой руки по ее выпуклой попке  заставил  ее
заскользить по полу на четвереньках.
   - Будем надеяться, Эми, этот шлепок не оставит у вас никаких изъянов! - Я
дьявольски рассмеялся, затем осторожно прикрыл за собой дверь, чтобы  резким
шумом не травмировать ей нервную систему.
   Проблема в том, рассуждал я по дороге к машине, что то, что мне  нравитс
в добродетельных  девушках,  практически  не  существует.  Все-таки  у  мен
определенно имеется природная склонность к глубокомысленным  размышлениям  -
нечто вроде способности внезапного озарения,  проникновения  в  суть  вещей,
дар, который дается немногим.

Глава 5

   В  основном  существует  два  типа  адвокатских  контор.  Первый  -   это
запущенные, неряшливые помещения, все  полки  которых  забиты  связанными  в
пачки старыми пожелтевшими документами, покрытыми густым слоем пыли.  Хозяин
такой конторы рассчитывает таким образом убедить, потенциального  клиента  в
том, что он давно и успешно практикует. Вместе с тем, судя по внешнему  виду
заведения, он берет не слишком высокие гонорары, ибо в противном случае  его
офис  выглядел  бы  значительно  презентабельнее.  Адвокаты   второго   типа
предпочитают обзаводиться современными офисами, где все сверкает  стеклом  и
полированным    деревом    и    к    услугам    клиента    всегда    два-три
стенографиста-помощника,  излучающие  профессионализм  и   усердие.   Перва
реакция посетителя такого сверкающего офиса - благоговейный ужас: сколько же
этот адвокат тратит на  роскошную  обстановку?  Однако,  размышляя,  человек
приходит к успокоительному  выводу,  что  этот  юрист  должен  быть  хорошим
профессионалом, успешно ведущим  дела  своих  клиентов,  чтобы  нести  такие
внушительные расходы.
   Офис Филипа Ирвинга, который я  увидел  следующим  утром  около  половины
одиннадцатого, занимал среднее положение между двумя указанными подходами и,
насколько я мог судить по самому Ирвингу, вполне ему соответствовал. Он  был
из тех, кто вечно колеблется и не может занять  сколько-нибудь  определенную
позицию. Но секретаршу-стенографистку все-таки себе завел, и я  оценил  этот
его шаг по достоинству.
   У девушки, поднявшей глаза от бумаг на столе, когда я к нему приблизился,
была странная прическа: ее блестящие черные волосы были небрежно  острижены,
как будто она рассеянно отхватила себе два-три  клока  тупыми  ножницами  во
время перерыва на кофе просто от нечего делать,  а  потом  забыла  закончить
стрижку. Правда, как ни  странно,  она  ей  очень  шла  -  короткая  стрижка
великолепно подчеркивала ее круглое румяное личико с пухлыми,  надменными  и
самолюбивыми губками. На ней был строгий и изящный голубой  костюм,  который
определенно рекомендовался модными журналами как самая подходящая одежда дл
работы в офисе, только для меня было полной  загадкой,  как  они  могли  это
советовать, не видя  ее  фигуры.  Но  когда  я  внимательнее  пригляделся  к
девушке, то осознал, что для нее просто невозможно подобрать подобающий  дл
секретарши делового человека туалет, - даже костюм, сшитый из  кольчуги,  не
смог бы скрыть эти восхитительные изгибы. Она смотрела на меня светло-карими
глазами, в которых когда-то я прочитал бы интерес к моей скромной особе,  но
с тех пор, как я узнал Эйнджел, у меня пропала былая уверенность в суждениях
о женщинах. Девушка глубоко вздохнула, при этом шелковая  ткань  блузки  так
туго натянулась, что я начал подозревать - в такой ситуации не выдержала  бы
и кольчуга, не обладающая эластичностью шелка.
   - Могу я чем-нибудь помочь вам? - Ее мелодичный голос напомнил  мне  одну
из  моих  фантазий,  где  я  представлял  себя  обреченным  провести  долгую
арктическую зиму в эскимосском  иглу  в  обществе  всего  лишь  десяти  юных
звездочек Голливуда.
   - Может быть, вы могли бы вернуть мне утраченную уверенность  в  себе?  -
тоскливо сказал я. - Я чрезвычайно нервозный человек.
   - Если вы ищете доктора Кралла, психоаналитика, то он двумя этажами ниже,
- деловито сообщила она, продолжая внимательно меня изучать. - Но  вы  вовсе
не кажетесь мне нервозным.
   - За всю мою жизнь такое случалось со мной только однажды, - доверительно
признался я.  -  Вообще  это  со  мной  происходит  только  тогда,  когда
неожиданно сталкиваюсь с девушкой абсолютной  исключительной  красоты  вроде
вас.
   - По тому, как вы весь  дрожите,  видно,  что  вы  действительно  человек
нервный. - Она улыбнулась, и мне показалось,  что  это  сияющий  луч  солнца
прорвался сквозь завесу мрачных туч. - Уверена, доктор Кралл  позаботится  о
вас.
   - А я-то надеялся, что это  сделаете  вы,  -  серьезно  проговорил  я.  -
Знакомство с такой исключительной девушкой определенно излечило бы меня, я в
этом уверен.
   - Над этим стоит поразмыслить, - задумчиво произнесла она. - Доктор Кралл
берет пятьдесят долларов в час, но если вы доверяете мне больше, чем ему...
   - Я рассчитывал, что вы можете рассмотреть возможность платежа частичными
взносами,  -  тоном  банковского  клиента  заявил  я.  -  Небольшой   платеж
наличными, а проценты - регулярными свиданиями...
   И снова ее полные губки изогнулись в милой улыбке, а  белоснежные  ровные
зубки дразняще прикусили нижнюю из них.
   - У меня  строгое  правило  -  проверять  кредитные  возможности  каждого
потенциального.., клиента, но, возможно, для вас я сделаю исключение, -  так
же важно ответила она.
   - Вы очень любезны, а  это  редко  встретишь  в  девушке  столько  редкой
красоты, мисс...
   - Джоанна Джонс,  -  представилась  она.  -  Друзья  зовут  меня  Джонни,
мистер...
   - Уилер, Эл Уилер, - с готовностью  сообщил  я.  -  Враги  называют  мен
лейтенантом.
   - Вы - резервист? - Она с улыбкой покачала головой.  -  Почему-то  вы  не
кажетесь мне человеком, который каждое лето проводит свой отпуск  в  военном
лагере, где собираются одни мужчины!
   - Я - полицейский, - пояснил я, стараясь, чтобы это настораживающее  всех
слово прозвучало как можно более дружелюбно и даже романтично.  -  Из  офиса
окружного шерифа.
   - Вы коп? - От искреннего удивления у  нее  открылся  рот.  -  Но  у  вас
совершенно иная манера разговора.
   - Вот и хорошо, - туманно заявил  я,  не  желая,  чтобы  мы  пустились  в
отвлеченные рассуждения. - Джонни.., я понимаю, что это странный вопрос,  но
ваша  ослепительная  красота  поразила  мой  разум...  Вы  уже  решили,  как
проведете сегодняшний вечер?
   - Да, - задумчиво ответила она, -  но,  думаю,  я  готова  изменить  свои
планы.
   - Великолепно! - радостно воскликнул я. - Могу  я  зайти  за  вами  около
восьми?
   Полностью игнорируя мой вопрос, она заправила в  машинку  лист  бумаги  с
фирменной шапкой офиса Филипа Ирвинга, и ее пальчики забегали по клавиатуре.
Я уже начал погружаться в бездну отчаяния, вообразив, что стало  сказыватьс
действие проклятия Ангела и Джонни передумала,  когда  она  вдруг  закончила
печатать, вытянула лист из машинки, аккуратно сложила его и протянула мне.
   - Здесь мой адрес и номер телефона. Не  потеряйте  его,  Эл.  Терпеть  не
могу, когда меня подводят.
   - Скорее голову потеряю! - пылко заявил я  и  заботливо  убрал  сложенный
листок в бумажник. - Встретимся вечером, Джонни, ровно в восемь.
   Я был на полпути к выходу, когда меня остановил ее мелодичный голосок.
   - Да? -  Я  предупредительно  обернулся.  Ее  глаза  хранили  озадаченное
выражение, когда она поманила меня к себе изящным  розовым  пальчиком.  Если
тебя призывает такая красавица, можно только повиноваться - в мгновение  ока
я снова оказался у ее стола.
   - Скажите, Эл, - дрогнувшим голосом проговорила она. - Вы уже видели мен
раньше?
   - Как вы могли подумать?! - ужаснувшись,  воскликнул  я.  -  Разве  такие
прелестницы встречаются в нашем Пайн-Сити на каждом шагу?
   - Значит, вы хотите сказать, - в каком-то благоговейном  страхе  медленно
произнесла она, - что случайно зашли в наш  офис,  рассчитывая  найти  здесь
образец совершенной красоты?
   - Что? - Я недоуменно уставился на нее и только  через  несколько  секунд
все вспомнил. - Господи! Спасибо, что  напомнили,  Джонни.  Я  хотел  видеть
Филипа Ирвинга.
   Она с облегчением вздохнула:
   - Я чуть не сошла с ума, честное слово! Мистер Ирвинг  здесь,  но  боюсь,
сейчас он занят. Хотите, чтобы я ему позвонила?
   - Передайте ему привет из Бронкса, если пожелаете, дорогая, - сказал я  с
величавой важностью.
   Она нажала на кнопку внутренней  связи,  и  ей  ответил  высокий  мужской
голос.
   - Мистер Ирвинг, здесь лейтенант Уилер, -  быстро  заговорила  Джонни.  -
Он...
   - Направьте его ко мне, - резко ответил Ирвинг. Джонни  сняла  пальчик  с
кнопки и удивленно воззрилась на меня.
   - Должно быть, вы пробудили в нем комплекс вины  или  что-нибудь  в  этом
роде, Эл. Чаще всего он  не  обременяет  себя  посетителями,  даже  если  им
назначена встреча.
   - Вчера ночью кое-кто пожелал мне удачи, и похоже, сегодня это  пожелание
начало осуществляться. Сначала  мне  посчастливилось  назначить  свидание  с
девушкой идеальной красоты, потом удалось добиться встречи с  Ирвингом  даже
без предварительной договоренности. Кто знает, может, до конца дня я  услышу
и от своего шефа доброе слово!
   - Вам в ту дверь, справа, -  показала  она  тонким  пальчиком  с  розовым
маникюром. - Если вы добьетесь от него какой-нибудь реакции,  крикните  мне,
чтобы я смогла посмотреть, хорошо?
   - Не понял?
   - За все восемь  месяцев  я  не  видела,  чтобы  он  хоть  на  что-нибудь
отреагировал, как все люди, - с искренней растерянностью призналась  Джонни.
- Как-то раз я проигрывала в уме идею войти к нему в  кабинет,  сбросив  всю
одежду и захватив с собой только блокнот и карандаш, чтобы  посмотреть,  что
он станет делать. Но я точно знаю, что  будет.  Он  скажет:  "Не  стойте  на
сквозняке, мисс Джонс", - а потом просто начнет диктовать.
   - Проверьте это как-нибудь на мне, дорогая! - с энтузиазмом попросил я. -
У меня дома скопилась целая груда неотвеченных писем, так что, может,  прямо
сегодня вечером и попробуем?
   Ее  светло-карие  глаза  потемнели,  пока  она   раздумывала   над   моим
предложением.
   - Меня только одно беспокоит, - наконец сказала она. - Мне нужно взять  с
собой блокнот и карандаш?
   Я поплыл к кабинету Ирвинга, не чуя  под  собой  ног,  окутанный  розовой
дымкой восторга, но был резко вырван из этого волшебного  состояния,  стоило
мне увидеть его чопорное лицо, возвышающееся над письменным  столом.  Джонни
была права, подумал  я.  Рядом  с  Филипом  Ирвингом  невозможно  испытывать
восторженные чувства. Но может, Салли Крэмер составляет исключение?
   Он не изменился со вчерашнего дня, все  так  же  старательно  сливаясь  с
окружающей обстановкой, но  здесь,  в  привычной  ему  среде  обитания,  это
становилось более заметным. Его  бесцветные  глаза  за  светлой  черепаховой
оправой очков поразительно напомнили мне  двух  амеб,  плавающих  в  грязной
луже.
   - С вашей стороны очень любезно, лейтенант, что вы пришли  так  скоро,  -
сказал он сухим, бесцветным голосом. - Садитесь, пожалуйста.
   Я уселся в кресло  для  посетителей  напротив  него  и  закурил,  пытаясь
осмыслить сказанное им.
   - Я  сказал  девушке  в  офисе  шерифа,  что  это  дело  безотлагательной
срочности, - продолжал  Ирвинг.  -  Но  должен  заметить,  лейтенант,  очень
польщен, что вы сочли необходимым нанести мне личный визит. - Он взглянул на
свои плоские дорогие часы. -  И  всего  через  тридцать  минут  после  моего
звонка.
   - В конце концов,  мистер  Ирвинг,  мы  -  слуги  народа,  -  ответил  я,
воспользовавшись штампом из официальных телепередач. - Это  вы  платите  нам
нашу жалкую зарплату.
   Он поставил локти на стол и, соединив  кончики  худых  пальцев,  соорудил
изящную пирамидку.
   - Я не из тех, кто  способен  таить  обиду,  вы  понимаете,  -  отрывисто
проговорил адвокат. -  Но  после  нашей  вчерашней  встречи  пришел  к  двум
очевидным  выводам.  Во-первых,  что  шериф  Лейверс  -  человек  не  только
вспыльчивого и несдержанного  характера,  но  и  весьма  недалекого  ума.  А
во-вторых, что вы, лейтенант - офицер полиции, которому, по меньшей мере, не
безразличны доводы разума. Поэтому вполне естествен