милая,  всюду  одинакова.  Просто  в  городе  ее
труднее наблюдать.
   - Так ты поедешь в Стоунигейтс?
   - Да, поеду. Пожалуй, я дурно поступаю по отношению  к  моему  племяннику
Реймонду. Подумают, что он мне не помогает. Впрочем, мой милый мальчик уехал
на полгода в Мексику. А к тому времени все, вероятно, окончится.
   - Что окончится?
   - Едва ли Керри-Луиза пригласит  меня  на  неопределенное  время.  Скорее
всего недели на три, на месяц. Этого вполне достаточно.
   - Достаточно, чтобы выяснить, в чем там дело?
   - Да, именно это я имела в виду.
   - Боже мой, Джейн, - сказала миссис Ван-Райдок. - Ты,  кажется,  очень  в
себе уверена.
   Мисс Марпл взглянула на нее с легким упреком.
   - Это ты во мне уверена,  Рут.  Или  говоришь  так...  А  я  могу  только
обещать, что постараюсь оправдать твою уверенность.

Глава 2

   Прежде чем пуститься в  обратный  путь  (была  среда  -  и  билеты  в  ее
"идиллический" Сент-Мэри-Мид стоили  дешевле),  мисс  Марпл  очень  деловито
собрала некоторые сведения.
   - Мы с  Керри-Луизой  иногда  переписывались,  но  чаще  всего  это  были
рождественские открытки и календари. Мне нужны некоторые факты, милая Рут, а
также сведения о тех, кого я встречу в ее доме в Стоунигейтсе.
   - Ну, о браке Керри-Луизы с Гулбрандсеном ты знаешь. У них не было детей,
и Керри-Луиза об этом горевала. Гулбрандсен был  вдовец  с  тремя  взрослыми
сыновьями. И они  с  Керри-Луизой  удочерили  девочку.  Назвали  ее  Пиппой.
Прелестный был ребенок. Ей было два годика, когда они ее взяли.
   - Откуда? Кто были ее родители?
   - Я, право, не помню, Джейн. А может, никогда и не знала. То ли ее  взяли
из приюта для  подкидышей,  то  ли  это  был  чей-то  нежеланный  ребенок  и
Гулбрандсен об этом услышал. А что? Ты считаешь это важным?
   - Всегда желательно знать всю подоплеку. Но продолжай, пожалуйста.
   - Потом Керри-Луиза все же забеременела. Я слышала  от  врачей,  что  так
нередко бывает. Мисс Марпл кивнула.
   - Да, по-видимому.
   - Словом, это произошло, и, как ни странно,  Керри-Луиза,  пожалуй,  даже
огорчилась. Случись это раньше, она себя не помнила бы от  радости.  Но  она
уже так привязалась к Пиппе, что даже  почувствовала  себя  виноватой  перед
ней,  словно  в  чем-то  ущемила  ее  права.  А   Милдред   родилась   очень
непривлекательным ребенком. Она пошла в Гулбрандсенов, людей  достойных,  но
определенно некрасивых. Керри-Луиза так старалась не  делать  разницы  между
родной и приемной дочерьми, что больше  баловала  Пиппу  и  меньше  внимания
уделяла Милдред. Иногда мне казалось, что Милдред затаила обиду. Впрочем,  я
не часто их видела. Пиппа выросла  красавицей,  а  Милдред  дурнушкой.  Эрик
Гулбрандсен умер, когда Милдред было пятнадцать, а Пиппе восемнадцать.
   В двадцать лет Пиппа вышла замуж за итальянца, маркиза ди  Сан-Севериано.
За настоящего  маркиза,  не  какого-нибудь  авантюриста.  Она  была  богатой
наследницей - иначе Сан-Севериано, конечно, не женился бы на  ней,  ты  ведь
знаешь итальянцев! Гулбрандсен оставил одинаковые суммы  родной  и  приемной
дочерям. Милдред вышла за каноника <Каноник - в Англиканской церкви  старший
священник кафедрального собора.> Стрэта -  приятный  человек,  только  очень
подверженный насморкам. Старше ее лет на десять -  пятнадцать.  Насколько  я
знаю, брак был вполне счастливый.
   Год назад он умер, и Милдред вернулась в  Стоунигейтс,  к  матери.  Но  я
слишком спешу и пропустила одно-два замужества. Надо вернуться к ним.  Итак,
Пиппа вышла за своего итальянца. Керри-Луиза была очень  довольна.  У  Гвидо
были прекрасные манеры, он был красив и отличный спортсмен. Через год  Пиппа
родила дочь и умерла в родах. Это была ужасная трагедия. Гвидо Сан-Севериано
очень горевал. Керри-Луиза несколько раз ездила  в  Италию.  В  Риме  она  и
познакомилась с Джонни Рестариком и вышла за него. Маркиз  снова  женился  и
очень охотно отдал свою маленькую дочь, чтобы она воспитывалась в Англии,  у
богатой  бабушки.  Все  они  поселились  в  Стоунигейтсе;  Джонни  Рестарик,
Керри-Луиза, двое сыновей Джонни - Алексис и Стефан (первая жена Джонни была
русская) и маленькая Джина. Милдред вскоре вышла за своего  каноника.  Потом
Джонни завел роман с югославкой и последовал развод. Сыновья Джонни и  после
этого приезжали в Стоунигейтс на каникулы и очень привязались к Керри-Луизе.
А в тысяча девятьсот тридцать восьмом году Керри-Луиза вышла  за  Льюиса.  -
Миссис Ван-Райдок остановилась, чтобы перевести дух. - А  ты  не  знакома  с
Льюисом?
   Мисс Марпл покачала головой.
   - Нет. В последний раз я виделась с Керри-Луизой в двадцать восьмом году.
Она  тогда  любезно  пригласила  меня  в  Ковент-Гарден   <Ковент-Гарден   -
Королевский оперный театр в Лондоне.>, в оперу.
   - Да-да. Что ж, Льюис в общем был для нее  вполне  подходящим  мужем.  Он
возглавлял известную фирму. Кажется, они познакомились, когда решались некие
финансовые дела Фонда и Колледжа,  основанных  Гулбрандсеном.  Состоятельный
человек, примерно ее ровесник и с безупречной репутацией. Но тоже одержимый.
Помешан на перевоспитании молодых преступников Рут Ван-Райдок вздохнула.
   - Как я уже говорила, Джейн, в благотворительности тоже существует  мода.
Во времена Гулбрандсена все кому не лень пеклись об образовании. Еще  раньше
- устраивали благотворительные кухни.
   Мисс Марпл кивнула.
   - Да, да. Больным приносили  желе  из  портвейна  и  бульон  из  телячьей
головы. Помню, как этим занималась моя мать.
   - Правильно. Сперва насыщали тело. Потом стали питать умы. Все помешались
на образовании для низших классов. Но и эта мода  прошла.  Скоро,  по-моему,
будет модным вообще не учить детей,  пусть  до  восемнадцати  лет  не  знают
грамоты. У Фонда Гулбрандсена возникли некоторые трудности, потому  что  его
функции взяло на себя государство. Тут и появился Льюис, энтузиаст трудового
перевоспитания молодых правонарушителей. Сперва он заинтересовался этим  как
профессионал. Анализируя мошеннические проделки шустрых юнцов, он все  более
убеждался, что молодые правонарушители вовсе  не  дебилы.  Напротив,  у  них
отличные головы и незаурядные способности. Их надо только направить в нужное
русло.
   - В этом что-то есть, - сказала мисс Марпл.  -  Хотя  я  не  рискнула  бы
утверждать это столь категорично... Помню...
   Она не договорила и взглянула на часы.
   - О Боже! Мне нужно обязательно поспеть на поезд в шесть тридцать шесть.
   Рут Ван-Райдок настойчиво повторила:
   - Так ты поедешь в Стоунигейтс? Взяв свою хозяйственную сумку  и  зонтик,
мисс Марпл сказала:
   - Если Керри-Луиза меня пригласит.
   - Пригласит. Значит, поедешь? Обещаешь? Джейн Марпл обещала

Глава 3

   Мисс Марпл сошла с поезда  на  станции  Маркет-Кимбл.  Любезный  попутчик
вынес за ней ее чемодан. Мисс Марпл, держа в руках сетку, выцветшую  кожаную
сумочку и несколько шалей, благодарно щебетала:
   - Вы очень любезны. Сейчас так трудно.., не  хватает  носильщиков...  Для
меня поездка - это столько волнений...
   Щебетанье заглушил станционный радиоузел, который громко, но неразборчиво
объявлял, что поезд пятнадцать восемнадцать прибыл  на  первую  платформу  и
вскоре последует дальше, через такие-то станции - их названия разобрать было
совершенно невозможно.
   На большой, продуваемой всеми ветрами станции Маркет-Кимбл почти не  было
ни пассажиров, ни  железнодорожных  служащих.  Зато  она  могла  похвалиться
шестью платформами и запасным путем, где важно пыхтел крохотный паровозик  с
одним вагоном.
   Мисс Марпл, одетая несколько скромнее обычного (как хорошо,  что  она  не
успела отдать свое старое пестренькое), неуверенно озиралась вокруг.  К  ней
подошел молодой человек.
   - Мисс Марпл? - спросил он неожиданно театральным тоном, как будто  с  ее
имени  начинался  текст  его  роли  в  любительском  спектакле.   -   Я   из
Стоунигейтса. Приехал вас встретить.
   Мисс Марпл с благодарностью взглянула на него. Милейшая старая  дама,  на
вид очень беспомощная, но -  если  бы  он  сумел  это  заметить  -  с  очень
проницательными  голубыми  глазами.   Внешность   молодого   человека   мало
соответствовала его звучному голосу. Она  была  гораздо  менее  импозантной,
можно даже сказать незначительной. И еще он имел привычку нервно моргать.
   - О, благодарю вас, - сказала мисс Марпл. - У меня только этот чемодан.
   Она заметила, что молодой человек не взял  ее  чемодан.  Он  сделал  знак
носильщику, который вез на тележке несколько ящиков.
   - Возьмите это, пожалуйста, - сказал он. И прибавил с важностью:
   - Я из Стоунигейтса. Носильщик весело отозвался:
   - Будет сделано. Сейчас вернусь.
   Мисс Марпл показалось, что ее новому знакомому это  не  понравилось.  Все
равно,  что  адрес  "Букингемский   дворец"   приравнять   к   какому-нибудь
"Лабернем-роуд, дом три".
   - Порядки на железных дорогах становятся просто невыносимыми, - посетовал
он. Деликатно развернув мисс Марпл в сторону выхода, он добавил:
   - Я Эдгар Лоусон.  Миссис  Серроколд  попросила  меня  встретить  вас.  Я
помогаю мистеру Серроколду в его работе.
   Это был тонкий намек на то, что очень занятой человек отложил чрезвычайно
важные дела, чтобы рыцарски услужить супруге своего патрона.
   И снова это прозвучало как-то неестественно, с привкусом театральности.
   Мисс Марпл очень насторожил этот Эдгар Лоусон.
   Они вышли из здания вокзала, и Эдгар подвел старую леди к видавшему  виды
фордику.
   - Как вам угодно - впереди, со мной или на заднем сиденье? - спросил  он.
Но тут произошло нечто неожиданное.
   К станции подкатил  новенький,  блестящий  двухместный  "Роллс-бентли"  и
остановился  впереди  форда.  Из  него  выпрыгнула  очень  красивая  молодая
женщина. Ее запачканные вельветовые брюки и простая  блузка  с  расстегнутым
воротом лишь подчеркивали несомненный факт, что она не только красива, но  и
элегантна.
   - А, вы уже здесь, Эдгар? Я так и думала, что  не  успею.  Вижу,  вы  уже
встретили мисс Марпл. Я тоже ее  встречаю.  -  Она  ослепительно  улыбнулась
гостье, показав великолепные зубы на загорелом лице южанки.  -  Я  Джина,  -
сказала она. - Внучка Керри-Луизы. Как вы доехали? Наверное,  ужасно?  Какая
миленькая сетка! Обожаю сетки. Позвольте, я понесу  ее.  И  ваши  шали.  Вам
будет удобнее.
   Эдгар вспыхнул и запротестовал:
   - Послушайте, Джина, это я встречаю мисс Марпл. Меня...
   Зубы девушки опять сверкнули в широкой улыбке.
   - Знаю, Эдгар. Но я вдруг подумала, что  хорошо  бы  и  мне  приехать.  Я
отвезу ее, а вы можете подождать багаж.
   Усадив мисс Марпл, она захлопнула дверцу, обежала машину, села за руль, и
они быстро отъехали от станции.
   Мисс Марпл оглянулась и увидела вытянувшееся лицо Эдгара Лоусона.
   - Мне кажется, дорогая, - кротко заметила она, -  что  мистер  Лоусон  не
слишком доволен. Джина засмеялась.
   - Эдгар просто идиот, - сказала она. -  Всегда  такой  напыщенный.  Можно
подумать, будто он что-то значит!
   - Разве он ничего не значит? - поинтересовалась мисс Марпл.
   - Эдгар? - В презрительном смехе  Джины  безотчетно  прозвучала  жестокая
нотка. - Да он с приветом.
   - С приветом?
   - В Стоунигейтсе все с приветом. Исключая Льюиса и бабушку и  еще  нас  с
мальчиками. И уж конечно исключая мисс Беллевер. А  все  остальные  точно...
Иногда мне кажется, что и я там делаюсь немножко того... Даже  тетя  Милдред
на прогулке что-то все время бормочет себе под нос,  представляете?  А  ведь
она как-никак - вдова каноника.
   Они выехали на шоссе и прибавили скорость. Джина бросила на свою спутницу
быстрый взгляд.
   - Вы учились в школе вместе с бабушкой? Вот удивительно!
   Мисс Марпл  отлично  понимала,  что  она  хочет  сказать.  Юность  всегда
удивляется тому, что  и  старость  была  когда-то  юной,  носила  косички  и
одолевала десятичные дроби и английскую литературу.
   - Наверное, это было очень давно? - вежливо  поинтересовалась  Джина,  по
наивности не замечая бестактности своего вопроса.
   - Да, - сказала мисс Марпл. - По мне это сразу видно, не то что по  вашей
бабушке. Верно? Джина кивнула.
   -  Вы  правильно  подметили.  Бабушка  почему-то  кажется  женщиной   без
возраста.
   - Я давно с  ней  не  виделась.  Может  быть,  с  тех  пор  она  все-таки
изменилась.
   - Она, конечно, седая, - подумав, сказала Джина. - И  ходит  с  палочкой,
из-за артрита. В последнее время ей стало хуже...
   Джина не договорила, а помолчав спросила:
   - Вы когда-нибудь бывали раньше в Стоунигейтсе?
   - Нет, никогда. Но очень много о нем слышала.
   - Скажу вам сразу: дом просто ужасен, - сказала весело  Джина.  -  Этакое
готическое чудовище. Громадина. Стив говорит, что это  Лучший  Викторианский
Сортирный Стиль. В общем, даже забавно. Но его обитатели  безумно  серьезны.
То и дело  натыкаешься  на  психиатров.  Им  тут  раздолье.  Они  похожи  на
скаутских командиров, только хуже. А среди молодых преступников  встречаются
очень милые. Один научил меня открывать замки кусочком проволоки. А  другой,
с виду совершенный ангелочек, поделился известными ему  способами  укокошить
человека.
   Мисс Марпл молча усваивала эту информацию.
   - Больше всего мне нравятся убийцы,  -  сказала  Джина.  -  А  вот  психи
меньше. Конечно, Льюис и доктор Мэйверик считают, что ненормальны они все  и
что это - результат подавленных желаний и неблагополучия в семье,  например,
если мать сбежала с солдатом и тому подобное.  Я  так  не  считаю.  Мало  ли
людей, у которых было  ужасное  детство,  но  они  все-таки  сумели  вырасти
порядочными.
   - Я думаю, что это очень сложная проблема, - сказала мисс Марпл.
   Джина засмеялась, опять показав свои великолепные зубы.
   - Честно говоря, меня она не слишком волнует. Но есть  люди,  которым  не
терпится улучшать жизнь на земле. Льюис на этом просто  помешан.  Специально
едет на той неделе в Абердин, потому что там будет слушаться дело  какого-то
парнишки, у которого уже пять судимостей.
   - А что молодой человек, который меня встретил на станции? Мистер Лоусон.
Он сказал мне, что помогает мистеру Серроколду. Он у него секретарем?
   - У Эдгара не хватит мозгов, чтобы быть секретарем.
   Он ведь тоже из этих. Останавливался  в  гостиницах  и  выдавал  себя  за
кавалера Ордена Виктории или за боевого летчика, занимал деньги, а сам потом
потихоньку смывался. По-моему он просто дрянь. Но Льюис возится с каждым  из
них. Как бы принимает в члены семьи и дает работу. Это якобы должно повысить
у них чувство ответственности. В один  прекрасный  день  кто-нибудь  из  них
перережет нас. - И Джина весело рассмеялась.
   Мисс Марпл смеяться не стала.
   Въехали  в  величавые  ворота,  у  которых  дежурил  швейцар  с   военной
выправкой; потом проехали аллею, обсаженную рододендронами. Аллея, да и весь
сад выглядели запущенными.
   Заметив взгляд своей спутницы, Джина сказала:
   - Садовников у нас нет еще с войны, а теперь мы уж и  рукой  махнули.  Но
вид в самом деле ужасный.
   Вскоре Стоунигейтс предстал во всей своей красе. Как и сказала Джина, это
действительно было очень большое здание в стиле викторианской готики.  Некий
Храм Плутократии. Филантропия добавила к нему крылья и  пристройки,  которые
хотя и не слишком отличались по стилю, но лишили здание всякой  цельности  и
смысла.
   - Уродина, верно? - сказала Джина, ласково  глядя  на  дом.  -  А  вон  и
бабушка, на террасе. Я здесь остановлюсь, и вы сможете выйти к ней.
   Мисс Марпл пошла вдоль террасы навстречу своей старой подруге.
   Миниатюрная фигурка издали казалась девичьей, хотя Керри-Луиза  опиралась
на палку и шла медленно, явно с трудом. Казалось, какой-то  молодой  девушке
взбрело в голову изобразить старуху.
   - Джейн! - воскликнула миссис Серроколд.
   - Милая Керри-Луиза!
   Да, это она. Удивительно, как мало она  изменилась,  хотя,  не  в  пример
своей сестре, не употребляет косметики и прочих ухищрений. Волосы седые.  Но
поскольку они всегда были светлыми, почти серебристыми,  их  цвет  изменился
очень мало. Кожа у нее все еще нежно-розовая,  только  теперь  это  лепестки
увядшей розы. А в глазах прежняя лучистая невинность. По-девичьи стройна,  и
этот грациозный наклон головы, как у птички.
   - Я очень себя виню, - сказала Керри-Луиза своим нежным голосом, - за то,
что мы так долго не виделись. Ведь прошли годы, милая Джейн! Как хорошо, что
ты наконец нас навестила.
   С другого конца террасы Джина крикнула:
   - Шла бы ты в дом, бабушка! Становится холодно. Джолли будет сердиться.
   Керри-Луиза засмеялась серебристым смехом.
   - Как они суетятся вокруг меня! Всячески напоминают, что я уже старая.
   - А ты не чувствуешь себя старой?
   - Нет, Джейн, не чувствую. Несмотря на мои боли и недуги,  а  у  меня  их
много, в душе я все еще чувствую себя девчонкой вроде Джины. Наверное, так у
всех. Зеркало говорит нам, как мы состарились, но все равно не верится.  Мне
кажется, и года не прошло с той поры,  как  я  была  во  Флоренции.  Помнишь
фрейлейн Швайх и ее высокие ботинки?
   Приятельницы весело расхохотались, припоминая события чуть не полувековой
давности.
   Они вместе направились к боковой двери. Там их встретила высокая и  худая
пожилая дама. У нее был надменно вскинутый нос, короткая стрижка и  хорошего
кроя костюм из толстого твида.
   Она гневно сказала:
   - Чистое безумие, Кара,  так  поздно  выходить  из  дому.  Вы  совершенно
неспособны о себе заботиться. Что скажет мистер Серроколд?
   - Не браните меня, Джолли, - умоляюще сказала Керри-Луиза. И  представила
ее своей гостье:
   - Это  мисс  Беллевер.  Она  для  меня  абсолютно  все:  нянька,  дракон,
сторожевой пес, секретарь, домоправительница и преданный друг.
   Джульетта Беллевер фыркнула, но кончик ее большого  носа  покраснел,  что
было признаком волнения.
   - Делаю, что могу, - сказала она угрюмо. - Но  у  нас  здесь  сумасшедший
дом. И просто невозможно ввести правильный распорядок  -  Милая  Джолли,  ну
конечно невозможно.  Меня  удивляет,  что  вы  все  еще  пытаетесь.  Где  вы
поместите мисс Марпл?
   - В Голубой комнате. Я провожу ее туда? - спросила мисс Беллевер.
   - Да, Джолли, пожалуйста.  А  потом  ведите  ее  пить  чай.  Сегодня  чай
подадут, кажется, в библиотеке.
   В Голубой комнате висели тяжелые портьеры  из  выцветшей  голубой  парчи,
которым, как решила мисс Марпл, было лет  пятьдесят.  Мебель  была  красного
дерева, громоздкая и прочная. Над кроватью  -  массивный  полог  на  четырех
столбах. Мисс Беллевер открыла дверь, за которой оказалась  ванная  комната.
Она была  неожиданно  современной,  с  бледно-лиловой  кафельной  плиткой  и
сверкающими хромированными кранами Мисс Беллевер сказала сердито:
   - Джон Рестарик, когда женился на  Каре,  велел  сделать  в  доме  десять
ванных комнат. Пожалуй,  это  здесь  единственная  дань  времени.  О  других
изменениях он не хотел и слышать. Говорил, что все здесь -  антиквариат.  Вы
его знали?
   - Нет, ни разу не встречалась.  Мы  с  миссис  Серроколд  виделись  очень
редко, хотя всегда переписывались.
   - Приятный был человек, - сказала мисс Беллевер. - В общем ни на  что  не
пригодный, но очень милый. Масса обаяния и слишком большой успех  у  женщин.
Это его и погубило. Каре он, конечно, не подходил.
   Помолчав, она добавила:
   - Ваши веши распакует горничная. Не хотите ли перед чаем помыть руки?
   Получив утвердительный ответ, она сказала, что  подождет  мисс  Марпл  на
верхней площадке лестницы.
   Мисс Марпл вошла в ванную, вымыла руки и робко  вытерла  их  великолепным
бледно-лиловым полотенцем, потом сняла шляпку и пригладила свои мягкие седые
волосы.
   Мисс Беллевер, ожидавшая за дверью, повела ее вниз по широкой  и  мрачной
лестнице, через  большой  темный  зал  в  комнату,  до  потолка  уставленную
книжными полками. Из огромного окна открывался вид на искусственное озеро.
   Керри-Луиза стояла у окна, и мисс Марпл подошла к ней.
   -