дшая,  которая  довела  до  самоубийства  беззащитную  женщину  и
размозжила голову несчастной служанке, я ничего  не  имею  против  пусть
даже неприятной работы, лишь бы отправить ее за решетку.
   - Разумно, сэр. Разрешите только сказать вам, что особа,  которую  мы
ищем, опасна. Опасна, как гремучая змея, кобра и гадюка, вместе взятые.
   У меня мороз прошел по коже. Я сказал:
   - Надо полагать, нам нужно спешить?
   - Разумеется. Не думайте, что мы бездельничали. Что нет, то  нет.  Мы
работали и шли по нескольким следам одновременно,  -  угрюмо  проговорил
Нэш.
   Я представил себе тонкую, широко раскинутую паутину...
   Нэш хотел выслушать Розу еще раз, потому что, как он сказал  мне,  ее
рассказ и так уже имел две версии, а чем больше этих версий  будет,  тем
больше вероятность, что там окажется и пара зернышек правды.
   Мы застали Розу,  когда  она  мыла  посуду  после  завтрака,  но  она
мгновенно оставила это занятие, закатила глаза, прижала руку к сердцу  и
заявила, что сейчас она совершенно ни на что не способна.
   Нэш был терпелив, но непреклонен. Сначала  он  успокаивал  ее,  потом
заговорил резким тоном, а потом пользовался обоими методами попеременно.
   Роза не без удовольствия рассказала во всех деталях, как  на  прошлой
неделе Агнес ходила, трясясь от страха, и шептала: "Ни  о  чем  меня  не
спрашивай!" - когда Роза пыталась добиться, в чем дело. -  Если  бы  она
сказала, это и моя смерть была бы! - закончила Роза и снова обратила очи
к небу.
   - Агнес никак не намекала, что ее беспокоит?
   - Нет, говорила только, что  боится  за  свою  жизнь.  Инспектор  Нэш
вздохнул и взялся за дело с другого конца: начал дотошно  расспрашивать,
что делала сама Роза вчера во второй половине дня.
   Вкратце слова Розы  сводились  к  тому,  что  она  села  на  автобус,
уходящий в 14.30,  провела  вечер  у  своих  родственников  и  вернулась
автобусом,  отъезжающим  из  Нетер  Микфорд  в  20.40.  Все   это   было
приукрашено   исключительно    дурным    предчувствием,    весь    вечер
преследовавшим Розу, комментариями ее сестры на сей счет  и  сообщением,
что она была не в силах проглотить даже кусочек тминной булочки.
   Из кухни мы прошли к Элси Холланд, проверявшей уроки у детей.
   Элси  была,  как  всегда,  приветлива  и  готова   пойти   навстречу.
Поднявшись с места, она сказала ребятам:
   - Ну, Колин, сложите вместе с Брайеном вот эти три столбца, а когда я
вернусь, скажете мне результат. - И провела нас в детскую спальню.
   - Здесь вас устраивает? Мне кажется, лучше не говорить ни о  чем  при
детях.
   - Спасибо, мисс Холланд. Скажите одно только: вы  абсолютно  уверены,
что Агнес никогда не упоминала вам о  том,  что  ее  беспокоит  -  после
смерти миссис Симмингтон, я имею в виду?
   - Нет, не упоминала. Знаете, это была  очень  спокойная  девушка,  не
любившая слишком много болтать языком.
   - В отличие от кухарки, а?
   - Да, у Розы язык, как на шарнирах. Иногда приходится напоминать  ей,
чтобы она занималась своими делами.
   - Ну, а теперь расскажите нам поподробнее все, что было  здесь  вчера
во второй половине дня, хорошо? Все, что только сможете припомнить.
   - Значит так.., пообедали мы,  как  обычно,  в  час  дня  и  довольно
быстро. Я не разрешаю мальчикам копаться за едой. Так! Мистер Симмингтон
пошел снова в контору, а я помогла Агнес  приготовить  стол  к  ужину...
Мальчики побегали по саду, пока я не была готова и не пошла  с  ними  на
прогулку.
   - Куда вы направились?
   - К речке, по полевой дороге - ребята хотели  немного  порыбачить.  Я
забыла дома приманку и пришлось вернуться за нею.
   - В котором это было часу?
   - Сейчас, сейчас.., мы вышли что - нибудь минут без  двадцати  три  -
примерно так. Миген хотела пойти с нами, а потом передумала и поехала на
велосипеде. Она сейчас его прямо из рук не выпускает.
   - Я имел в виду: который час был, когда вы вернулись за приманкой? Вы
вошли в дом?
   - Нет, приманка стояла в баночке во дворе. А который час был, я точно
не знаю - думаю, что без десяти три, а может, на пару минут  больше  или
меньше.
   - Вы видели Миген или Агнес?
   - Миген, я думаю, уже уехала, и Агнес я тоже  не  видела.  Никого  не
видела.
   - Потом вы пошли на рыбалку?
   - Да, вдоль речки. Поймать мы ничего не поймали -  там  вообще  редко
что попадается, но ребятам это нравится. Брайен набегался так,  что  мне
пришлось чуть не на руках его тащить домой.
   - По средам вы всегда сами готовите чай?
   - Да. Для мистера Симмингтона все уже  приготовлено  в  гостиной,  и,
когда он приходит, мне остается только налить ему чай. Я пью чай  вместе
с детьми у них в комнате - Миген, разумеется, тоже с нами. У нас наверху
есть и чашки и все, что нужно.
   - В котором часу вы вернулись?
   - Без десяти пять. Я отвела ребят наверх и начала  разливать  чай.  В
пять пришел мистер Симмингтон и я спустилась вниз, чтобы приготовить чай
и ему, но он сказал, что выпьет вместе с нами. Мальчики были  так  рады!
Потом мы играли в дурачка. Так ужасно, когда думаешь об этом  сейчас,  -
ведь бедная Агнес лежала все это время в чулане под лестницей.
   - Этим чуланом часто пользуются?
   - О нет, там складывают только разный хлам. Шляпы и  пальто  висят  в
стенном шкафу - справа от дверей, когда войдете. В тот  чулан  месяцами,
пожалуй, никто не заглядывает.
   - Ясно. Вернувшись, вы не заметили ничего необычного,  отклоняющегося
от нормы?
   Элси широко раскрыла свои голубые глаза.
   - О нет, инспектор, ничего. Все было, как всегда.  Вот  это  -  то  и
ужасно.
   - А неделю назад?
   - Вы имеете в виду тот день, когда миссис Симмингтон...
   - Да.
   - Ох, это было ужасно.., ужасно!
   - Да, да, я знаю. Тогда вас тоже не было дома?
   - О да. Мы с мальчиками после обеда всегда идем  на  прогулку,  если,
конечно, хорошая погода, а уроками занимаемся с утра. Тогда мы ходили на
вересковое поле и чуть не опоздали домой. Когда мы подходили к  воротам,
было уже без десяти пять, и я увидела  на  другом  конце  улицы  мистера
Симмингтона, возвращающегося из, конторы - а у меня и вода на чай еще не
была поставлена.
   - Наверх к миссис Симмингтон вы не пошли?
   - Нет, этого я никогда не делала. Она всегда после обеда отдыхала.  У
нее случались приступы невралгии - чаще всего после еды. Доктор  Гриффит
прописал ей какие - то порошки. Обычно она ложилась и старалась уснуть.
   - Значит, почту наверх  ей  никто  не  приносил?  -  небрежным  тоном
спросил Нэш.
   - Вечернюю почту? Нет. Возвращаясь домой, я всегда заглядываю в  ящик
и кладу письма на столик  в  холле.  Но  миссис  Симмингтон  часто  сама
спускалась вниз и вынимала их из ящика. Она ведь не все  время  спала  -
обычно около четырех она уже бывала на ногах.
   - Вам не показалось, что что - то неладно, когда в тот день  она  все
еще не встала?
   - Нет, мне это и в голову не пришло. Мистер Симмингтон как раз  вешал
пальто в холле, я извинилась перед ним: "Чай еще не готов, но  вода  уже
закипает", он кивнул и позвал: "Мона! Мона!", а когда миссис  Симмингтон
не ответила, пошел наверх в ее спальню. Для него это  должно  было  быть
страшным шоком! Он позвал меня, я прибежала, и он сказал  мне:  "Уведите
детей!", а потом позвонил  доктору  Гриффиту.  Мы  совершенно  забыли  о
чайнике - у него  даже  дно  прогорело.  Боже,  это  действительно  было
ужасно! А ведь еще за обедом она была такой спокойной и веселой!
   Неожиданно Нэш спросил:
   - А что вы  сами  думаете  о  том  письме,  которое  получила  миссис
Симмингтон?
   Элси ответила с возмущением:
   - О, по - моему, это была мерзость.., настоящая мерзость!
   - Да, конечно, но я не это имею в виду. Была ли  в  нем  какая  -  то
правда?
   Ответ Элси прозвучал уверенно:
   - "Нет, я не верю в это. Миссис Симмингтон была очень восприимчива..,
болезненно восприимчива, ей даже приходилось принимать всякие  лекарства
от нервов. И у нее  были  большие..,  ну,  большие  странности.  -  Элси
покраснела, - Такая мерзость должна была быть для нее страшным ударом.
   Чуть помолчав, Нэш спросил:
   - Вы и сами получали подобные письма, мисс Холланд?
   - Нет, не получала.
   - Вы уверены? Пожалуйста, - он поднял руку, - не спешите  с  ответом.
Невелика  радость  получить  такое  письмо,  это  я  знаю.  Люди   часто
предпочитают отрицать, что это и с ними случилось. Но  в  данном  случае
очень важно, чтобы мы знали об этом. Не смущайтесь, нам  ведь  известно,
что все эти письма - сплошная ложь.
   - Но я правда не получала  таких  писем,  инспектор.  Честное  слово!
Ничего подобного не было.
   Она чуть не плакала, и ее "нет" звучало впрямь убедительно.
   Когда Элси снова вернулась к детям,  Нэш  подошел  к  окну  и,  глядя
наружу, проговорил:
   - Вот тебе и на! Говорит, что не получала никаких анонимок, и похоже,
что говорит правду.
   - Она не лжет. Уверен, что не лжет.
   - Гм, - буркнул Нэш. - Чертовски хотел бы знать,  почему  она  их  не
получала.
   - Это красивая девушка, не так ли?
   - Более чем красивая.
   - И то верно. Прямо скажем - красавица. К тому же молодая.  Для  той,
кто пишет анонимки, - цель лучше некуда. Почему же именно ее эта женщина
пощадила?
   Я только пожал плечами.
   - Знаете, это  любопытно.  Надо  будет  сказать  Грейвсу  -  он  ведь
спрашивал, знаем ли мы кого - то, определенно не получавшего анонимок.
   - Это уже второй человек, - сказал я. - Вспомните, что  Эмили  Бартон
тоже их не получала.
   Нэш негромко засмеялся.
   - Не всему верьте, что слышите, мистер Бертон.  Мисс  Эмили  получила
анонимку - и не одну!
   - Откуда вы знаете?
   - От ее верного дракона, у которого она сейчас  живет,  -  ее  бывшей
горничной и кухарки, Флоренс Элфорд. Вот та  -  то  высказала  все,  что
думает! Требовала, чтобы мы живьем содрали кожу с той,  кто  это  пишет,
как только поймаем ее.
   - Зачем же мисс Эмили утверждала, что не получала никаких писем?
   - Да как  вам  сказать.  Особо  нежными  выражениями  эти  письма  не
изобиловали,  а  мисс  Бартон  всю  жизнь  избегала  всего   грубого   и
непристойного.
   - Что было в ее письме?
   - Обычные вещи, в ее случае просто  смешные.  Помимо  всего  прочего,
обвинение в том, что мисс Эмили отравила мать и большую часть сестер.
   Я спросил недоверчиво:
   - Надеюсь, вы не считаете, что эта опасная  сумасшедшая  ходит  между
нами, а мы так и не поймаем ее на крючок?
   - Поймаем, - угрюмо ответил Нэш. - Напишет на одно письмо больше, чем
следовало бы.
   - Помилуй бог, не хотите же вы сказать, что она будет продолжать свою
ядовитую писанину - особенно теперь!
   Нэш посмотрел на меня.
   - Будет, конечно же,  будет.  Понимаете,  теперь  она  уже  не  может
перестать, это стало манией. Письма будут приходить  и  дальше,  в  этом
можете не сомневаться.
   Прежде чем уйти от Симмингтонов, я пошел посмотреть, как  там  Миген.
Она была в саду и выглядела  уже  нормально.  Меня  она  встретила  даже
довольно весело.
   Я предложил ей снова побыть у нас несколько дней, но  она,  мгновенье
поколебавшись, покачала головой.
   - Это очень мило с вашей стороны, но я, пожалуй,  останусь  здесь.  В
конце концов, это.., ну,  это  ж  мой  дом.  И  я  могу  немного  помочь
мальчикам.
   - Хорошо, - сказал я, - как хотите.
   - Ну, так я лучше останусь дома. А мне можно будет.., можно будет...
   - Что? - спросил я.
   - Если случится что - нибудь плохое, можно будет позвонить вам, чтобы
вы пришли?
   Меня это тронуло.
   - Разумеется. Только что же может случиться плохого?
   - Не знаю, - она неуверенно посмотрела на меня.  -  Здесь  все  время
творится что - то неладное, вам не ка жегся?
   - Ну, и хватит уже! - сказал я. - И больше  чтоб  не  смели  находить
никаких трупов. Совсем неподходящее для вас занятие.
   Она мимолетно улыбнулась мне.
   - Что нет, то нет.  Совсем  вышибло  меня  из  седла.  Не  очень  мне
хотелось оставлять ее там, но в конце концов, как она и сказала, это был
ее дом. К  тому  же  я,  предполагал,  что  Элси  Холланд  будет  теперь
чувствовать ответственность и за нее.
   Мы с Нэшем отправились в "Розмарин". Пока я рассказывал Джоан о своих
утренних переживаниях,  Нэш  побеседовал  с  мисс  Партридж.  Вскоре  он
присоединился к нам, но лицо его выглядело не слишком довольным.
   - Мало толку. Судя по тому, что она говорит,  Агнес  сказала  только,
что ее что - то беспокоит, что она не знает, что  делать,  и  хотела  бы
посоветоваться с мисс Партридж.
   - Мисс Партридж об этом кому - нибудь упоминала? - спросила Джоан.
   Нэш с досадой кивнул.
   - Да, сказала миссис Эмори, вашей уборщице, что - то в том духе,  что
некоторые девушки просят совета у своих старших знакомых, а не  подумают
о том, что могли бы и сами решить свои проблемы! Ну, и о том, что  Агнес
в общем - то девушка милая и умеет себя вести, хотя пороха, конечно,  не
выдумает.
   - Себя - то мисс Партридж ценит высоко, -  пробормотала  Джоан.  -  А
миссис Эмори, надо полагать, разнесла это по всему городку?
   - Разумеется, мисс Бертон.
   - Меня все время удивляет одна вещь, - отозвался я.  -  Почему  автор
анонимок включил в число своих адресатов мою сестру  и  меня?  Мы  здесь
чужие - никто не мог питать против нас зла.
   - Вы не учитываете склад ума таких людей: будь то Петр или Павел - им
все мешают. Можно  сказать,  что  их  ненависть  обращена  против  всего
человечества.
   - По - моему, - заметила Джоан, - именно это имела в  виду  и  миссис
Калтроп.
   Нэш вопросительно посмотрел на  нее,  но  Джоан  не  стала  подробнее
объяснять свои слова, и он заговорил дальше:
   - Не знаю, мисс Бертон, хорошо ли  вы  присмотрелись  к  конверту,  в
котором пришла анонимка к вам. Если да, вы, быть  может,  заметили,  что
первоначально он был адресован мисс Бартон, а потом "а" было перебито на
"е".
   Если бы мы еще тогда сумели правильно объяснить это обстоятельство, у
нас был бы ключ ко всей загадке. Но никто из нас не приписал ему особого
значения.
   Нэш ушел, и мы с Джоан остались одни. Она сразу же спросила:
   - Ты не думаешь, что мое письмо было и впрямь предназначено для  мисс
Эмили?
   - Вряд ли оно бы тогда начиналось: "Ты, крашеная стерва", -  возразил
я, и Джоан не могла со мной не согласиться.
   Потом она предложила мне сходить вниз, в городок.
   - Послушаешь, что говорят люди. Сегодня вряд ли найдется  человек,  у
которого эта история не была бы на языке.
   Я пригласил было ее  пойти  вместе,  но,  к  моему  удивлению,  Джоан
отказалась. Сказала, что пойдет  в  сад  и  поищет  там  чего  -  нибудь
вкусненького. Я остановился в дверях и сказал, понизив голос:
   - Надеюсь, мисс Партридж не имеет ничего общего с этими письмами.
   - Мисс Партридж?
   В голосе Джоан звучало такое  изумление,  что  мне  стало  стыдно.  Я
продолжал извиняющимся тоном:
   - Так просто стукнуло в голову. Все - таки она немножко  брюзга..,  и
вообще со странностями.., у таких людей случается религиозная мания.
   - Но при чем тут религиозная мания?.. Грейвс,  по  твоим  же  словам,
утверждает совсем другое.
   - Ну ладно, сексуальная мания. Насколько я понимаю, они ходят рука об
руку. Мисс Партридж - женщина с подавленными  инстинктами,  ограниченная
условностями, да еще целые годы провела тут с массой старух.
   - Что тебя навело на такую мысль?
   - Послушай, - проговорил я медленно, - о том, что ей  сказала  Агнес,
мы знаем только от самой же мисс Партридж. А что, если  Агнес  спросила,
почему это  мисс  Партридж  неделю  назад  приносила  им  письмо,  и  та
ответила, что зайдет к ней после обеда и все объяснит
   - А потом, чтобы затереть следы, пришла к нам и попросила  разрешения
пригласить девушку?
   - Да.
   - Но ведь мисс Партридж вчера никуда не уходила.
   - Этого ты не знаешь. Вспомни - нас ведь не было дома.
   - Да, правда. В общем - то, это возможно, - Джоан, судя по всему,  со
всех сторон обмозговывала мою идею, - и все же не думаю, что так  оно  и
было на самом деле. Не верится мне, что мисс Партридж сумела  так  ловко
замести следы: не оставить отпечатков пальцев и все  такое  прочее.  Тут
уже одной хитрости недостаточно - нужны и знания.  Вряд  ли  они  у  нее
есть. Послушай... - Джоан чуть поколебалась и негромко спросила:
   - Они абсолютно уверены, что за всем этим кроется женщина?
   - Не думаешь же ты, что мужчина? - воскликнул я недоверчиво.
   - Нет.., необычный мужчина.., мужчина особого сорта. Конкретно я имею
в виду мистера Пая.
   - Значит, ты решила остановиться на Пае?
   - А тебе не кажется, что такая возможность существует? Он принадлежит
к  типу  людей,  которые   могут   чувствовать   себя   одинокими..,   и
несчастными.., и озлобленными. Над ним ведь чуть не  все  подсмеиваются.
Разве не может быть, что он втайне ненавидит всех нормальных, счастливых
людей и получает извращенное, "артистическое" удовольствие от того,  что
делает?
   - Грейвс сказал, что автор - не лишенное странностей существо средних
лет.
   - Мистер Пай и есть не лишенное странностей существо средних лет.
   - Чудовищно, - медленно проговорил я.
   - Согласна, ну и что? Он богат, но деньги не дают ему  радости,  и  я
чувствую, что он, очень даже может быть, душевно неуравновешен.  Честное
слово, он пугает меня.
   - Но вспомни: он ведь тоже получил анонимку.
   - Этого мы не знаем, - заметила Джоан, - мы только  думали,  что  это
так. В конце концов, это могло быть сценкой.
   - Для нас?
   - Да. Он достаточно хитер,  чтобы  такая  идея  могла  прийти  ему  в
голову.., и чтобы не переиграть.
   - Тогда он должен быть первоклассным артистом.
   - Конечно, Джерри, но, кто бы там ни был этот человек, он должен быть
первоклассным артистом. В этом и частица его радости.
   - Ради бога, Джоан, не говори так, словно.., словно ты понимаешь  это
чудовище.
   - Мне кажется, понимаю. Я способна вчувствоваться  -  даже  в  такого
человека. Если бы я не была Джоан Бертон,  не  была  молода  и  довольно
привлекательна, не имела возможности развлекаться, если бы я -  как  это
выразить? - была выброшена из жизни и только со стороны присматривалась,
как ей радуются другие, - кто знает, может, и во мне поднялась бы  злая,
черная волна и сделала из меня человека, стремящегося ранить, мучить,  а
то и уничтожать?
   - Джоан! - Я схватил  ее  за  плечи  и  сильно  встряхнул.  Она  чуть
вздохнула, провела рукой по волосам и улыбнулась мне.
   - Напугала тебя, Джерри? И все же мне кажется -  именно  так  и  надо
делать. Надо  знать,  что  чувствует  такой  человек,  какие  побуждения
толкают его, и тогда - только  тогда  можно  будет  догадаться,  как  он
поступит.
   - Ой - ой - ой! - сказал я. - А я - то приехал сюда приятно  провести
время и развлекаться невинными провинциальными скандальчиками!  Невинные
провинциальные скандальчики! Мерзкие оскорбления, клевета и убийство!

***

   Джоан, разумеется, была права. На Хай  -  стрит  было  полно  группок
людей, оживленно обсуждавших последние события. Я  решил  выяснить,  кто
как реагирует.
   Оуэна Гриффита я встретил сразу же. Выглядел  он  больным  и  страшно
измученным. Я даже слегка удивился этому. Конечно, убийство и для  врача
вещь не слишком обычная, но профессия приучает его спокойно смотреть  на
страдания, темные стороны человеческой натуры и смерть.
   - Что - то вы неважно выглядите, - сказал я.
   - Да? - Он смутился. - В последние дни была пара трудных случаев.
   - Включая деятельность этой сумасшедшей анонимщицы?
   - Само собою, - он отвел от меня взгляд и засмотрелся через улицу.  Я
увидел, как у него нервно подергивается веко.
   - Есть подозрения - кто бы это мог быть?
   - Нет, никаких. А хотел бы иметь их.
   Внезапно он спросил, что поделывает Джоан, и неуверенно добавил,  что
у него есть пара фотографий, которые  она  хотела  видеть.  Я  предложил
взять их и передать Джоан.
   - Не стоит. После обеда я как раз буду проезжать мимо вас.
   Во мне