огда пришел Марк. Но вскоре  ее  пригласил
на танец один молодой человек, а у нас началась партия. -  Она  прервала
себя и беспомощно махнула рукой. - Это все, что я знаю, господа. В какой
- то момент я еще видела танцующую  Руби  сквозь  стеклянную  стену,  но
потом углубилась в карты и не смотрела по сторонам. Примерно  в  полночь
заглянул Реймонд и спросил с недовольным видом у Джози,  где  Руби.  Та,
разумеется, пыталась замять его вопрос...
   - Почему "разумеется", миссис Джефферсон?  -  перебил  своим  тягучим
голосом Харпер.
   - Но, право.
   Она замешкалась, и это удивило Мэлчетта. Молодая женщина созналась  с
милой простотой:
   - Джози не хотела, чтобы на опоздание кузины обратили  внимание.  Она
считала себя ответственной за нее.
   Поэтому сказала, что Руби еще в начале вечера жаловалась  на  мигрень
и, возможно, поднялась в свою комнату. Не думаю, чтобы это было правдой.
Джози просто  придумала  первое  попавшееся  оправдание.  Реймонд  пошел
позвонить Руби,  но  вернулся  еще  более  рассерженным:  ему  никто  не
ответил. Чтобы его утихомирить, Джози пришлось  самой  танцевать  с  ним
вместо Руби. Ей, бедняжке, потребовалось мужество, потому что  нога  еще
болела. После танца она  вновь  вернулась  к  карточному  столу  да  еще
успокаивала мистера  Джефферсона,  который  начал  тревожиться.  Мы  еле
уговорили его пойти спать, убеждая, что Руби, вероятно, поехала кататься
и у машины по  дороге  спустило  колесо.  Он  ушел  раздосадованный,  но
сегодня утром положительно не  находил  себе  места.  -  Она  смолкла  и
вздохнула:
   - Остальное вам известно.
   - Благодарю вас, миссис Джефферсон. Позвольте  еще  один  вопрос:  вы
кого - нибудь подозреваете в совершении этого преступления?
   Она не медлила ни секунды:
   - Абсолютно никого. Мэлчетт настаивал:
   - Девушка  никогда  не  открывала  вам  своих  секретов?  Скажем,  не
рассказывала ли о  каком  -  нибудь  ревнивом  поклоннике?  О  человеке,
которого она побаивалась? Или о ком - то, кто ей мил?
   На каждый вопрос Аделаида отрицательно качала головой. Больше из  нее
ничего не удалось выжать.
   Начальник полиции  предложил  встретиться  пока  с  молодым  Джорджем
Бартлеттом. А позже они возвратятся к мистеру Джефферсону. Ушли  с  тем,
что миссис Аделаида сообщит, как только свекор проснется.
   - Вот женщина, полная очарования, - восхитился полковник, прикрыв  за
собой дверь.
   - Совершенно очаровательна! - подтвердил Харпер.

16

   Джордж Бартлетт оказался долговязым тощим юнцом с выпирающим кадыком.
Он дрожал  и  заикался.  Добиться  от  него  связного,  членораздельного
рассказа оказалось сложно.
   - Не правда ли.., ужас какой - то... В воскресных газетах  читаешь..,
но чтобы чуть не на твоих глазах.., такие преступления...
   - К сожалению, они происходят, - вставил терпеливо начальник полиции.
   - О, конечно.., но это кажется мне невероятным!  Всего  в  нескольких
километрах отсюда, не так ли?  В  каком  -  то  деревянном  доме...  Вот
мерзкое, должно быть, местечко! Громкий  скандал  в  этой  дыре,  правда
ведь?
   Полковник Мэлчетт рискнул прервать его излияния:
   - Вы хорошо знали покойную, мистер Бартлетт? Джордж Бартлетт  впал  в
растерянность.
   - О, н - н - нет, не очень, совсем мало,  господин  полковник.  Можно
сказать, чуть - чуть. Один или два раза мы танцевали.., ну,  прогулялись
как - то днем.., играли в теннис...
   - Кажется, вчера вечером вы были последним, кто ее видел?
   - Вот уж не знаю. Хотя может быть. Не правда ли, впору рехнуться? Она
была в полном порядке, когда мы разошлись.
   - В котором часу, мистер Бартлетт?
   - Дело в том.., да.., э - э - э.., я танцевал с нею в начале  вечера.
Сейчас все объясню. Это было сразу после ее обязательного выступления  с
этим платным плясуном. Что - то около половины одиннадцатого, а то  и  в
одиннадцать.., точно не скажу.
   - Пусть это вас не беспокоит. Мы уточним время сами. Просто  изложите
факты.
   - Ну, мы танцевали, знаете. Я, вообще - то, не так уж хорошо танцую.
   - Это к делу не относится, мистер Бартлетт. Джордж Бартлетт бросил на
полковника обеспокоенный взгляд и пробормотал:
   - Нет.., м - м - м.., разумеется.., я только  хочу  сказать,  что  мы
кружились и кружились, я что - то говорил, но Руби была не в настроении,
даже зевала. Ну, я понял, что она скучает,  поблагодарил  ее,  и..,  она
ушла. Вот и все.
   - Куда она ушла?
   - Поднялась наверх.
   - Она вам не  говорила,  что  торопится  на  свидание  или  собралась
прокатиться в авто?
   - Нет. - Он грустно добавил:
   - Она меня просто оставила, знаете.
   - А  как  она  себя  держала?  Не  нервничала?  Или  была  чем  -  то
озабочена?
   Джордж погрузился в раздумья.
   - Ей надоело, раз она зевала. Больше ничего.
   - А что делали вы сами? - спросил главный констебль.
   - А?
   - Что делали вы после ее ухода? Тот уставился на него, разинув рот.
   - Сейчас, сейчас... Что же я делал?
   - Вот мы и ждем ответа.
   - Скорее всего, ничего. Дьявольски  трудно  вспомнить.  Не  удивлюсь,
если отправился в бар пропустить стаканчик.
   - Так вы пошли туда или нет?
   - Совершенно верно! Спустился глотнуть капельку. Хотя нет!  Это  было
не тогда. Пожалуй, сначала выглянул  на  улицу  подышать  воздухом.  Для
сентября необыкновенно теплые вечера. На улице очень приятно. Да, теперь
ясно вспоминаю. Немного прошелся по свежему воздуху,  затем  заглянул  в
бар и вернулся в танцевальный зал. Я заметил, что.., как ее? Джози,  что
ли?.., танцевала с этим типом, теннисным тренером.  У  нее  вроде  болит
нога уже несколько дней.
   - То есть вы вернулись в отель в полночь? Не  хотите  же  вы  убедить
нас, будто прогуливались, как вы говорите, больше часа и притом один?
   - Но я ведь заходил в бар... Я.., я, видите ли, размышлял.
   Полковник Мэлчетт принял его заявление с недоверием:
   - О чем именно?
   - Ну, не помню. О многом.
   - У вас есть машина, мистер Бартлетт?
   - Да, есть.
   - Где она находится? В гараже отеля?
   - Нет, просто во дворе. Я собирался проехаться, понимаете?
   - Может, и проехались?
   - Нет - нет, уверяю вас!
   - А мисс Кин, случайно, не взяли с собою?
   - Ах нет! Вот еще! Могу поклясться, что вовсе ее не возил Провалиться
мне на этом месте!
   - Спасибо, мистер Бартлетт. В настоящий  момент  у  меня  нет  к  вам
больше вопросов. В настоящий момент, - повторил Мэлчетт с ударением.
   Бартлетт с выражением глуповатого испуга смотрел ему вслед.
   - Невероятный кретин, - процедил Мэлчетт. - Что  вы  о  нем  думаете,
Харпер?
   - Думаю, что другого  такого  легко  не  сыщешь,  -  ответил  Харпер,
пожимая плечами.

17

   Ночной сторож, как и бармен, мало помог  полиции.  Первый  припомнил,
что звонил в комнату мисс Кин сразу после полуночи, но ему не  ответили.
Он не заметил мистера Бартлетта ни когда тот выходил из отеля, ни  когда
возвратился. Ночь стояла теплая, многие дамы  и  господа  прогуливались.
Пройти можно в боковые двери, а не только через главный вход. Однако  он
уверен, что мисс Кин в главный вход не проходила. Спускаясь  со  второго
этажа, где расположена ее комната,  она  могла  свернуть  на  террасу  и
проскользнуть незамеченной. Дверь замыкают не раньше  двух  часов  ночи,
когда танцы уже заканчиваются.
   Что касается бармена, то  он  видел  мистера  Бартлетта:  в  середине
вечера тот грустно сидел, уткнувшись взглядом в  стену.  В  баре  всегда
толкотня, бармен его видел, но не мог точно сказать, в котором часу.
   За  дверями  бара  полицейских  офицеров   подстерегал   девятилетний
мальчуган. Срывающимся от восторга голо - сом он спросил:
   - Вы вправду детективы? А  я  Пит  Кармоди.  Это  мой  дедушка  начал
разыскивать Руби. Вы из Скотленд - Ярда? Вы ведь не станете  делать  мне
выговор, что я вам надоедаю?
   Полковник Мэлчетт собрался  на  него  рявкнуть,  но  Харпер  поспешно
вмешался и заговорил с мальчиком дружески:
   - Отнюдь, мой юный друг. Вижу, вас это дело тоже заинтересовало?
   - Ах да! Вы читаете книжки про сыщиков?  Я  их  обожаю.  Покупаю  все
подряд. У меня есть автографы Дороти Сайер, Агаты Кристи, Диксона  Карра
и Г. К. Бейли. Об этом убийстве тоже сообщат в газетах?
   - Разумеется. Газеты в него так и вцепятся.
   - Понимаете, на следующей неделе я возвращаюсь в школу. Вот  здорово,
когда я расскажу всем, что был с нею знаком, даже очень хорошо знаком!
   - И какого же вы о ней мнения? Пит честно задумался.
   - Сказать по правде, она мне не больно нравилась. Вид  у  нее  просто
как у дурочки. Маме и дяде она тоже не очень симпатична. Одному дедушке.
Кстати, он приглашает вас. Эдуард уже пошел вас разыскивать.
   Начальник полиции настойчиво повторил:
   - Значит, ваша мама и дядя Марк недолюбливали Руби? Почему же?
   - Почем я знаю? Она липла к нам.  А  они  злились,  что  дедушка  так
носится с ней. Думаю, - выпалил Пит, - они даже рады, что она умерла!
   Харпер смотрел на него задумчиво.
   - Вы слышали.., как они это говорили?
   - Не, не совсем. Дядя Марк проворчал: "Наконец мы от нее избавились".
Мама ответила: "Да, но каким ужасным образом!" Тогда дядя  Марк  сказал,
что нечего притворяться.
   Полицейские  переглянулись.  В  этот  момент  к  ним  подошел  гладко
выбритый человек в синей ливрее.
   - Извините, господа, я лакей  мистера  Джефферсона.  Он  проснулся  и
согласен вас принять.
   Они вновь проследовали в апартаменты Конвея Джефферсона.
   В гостиной Аделаида о чем - то говорила с высоким человеком,  который
нервно шагал из угла в угол. Он резко обернулся к вошедшим:
   - А, рад, что встретил вас. Мой тесть все время справляется, когда вы
придете.  Пожалуйста,  не  волнуйте  его  без  особой  нужды.  Он  очень
нездоров. Просто чудо, что это убийство не доконало и его!
   - Разве он так слаб? Нам это в голову не приходило.
   - Он сам не знает о своем состоянии, - сказал Марк Гэскелл. - Больное
сердце, понимаете? Врач  советовал  Аделаиде  следить,  чтобы  ничто  не
тревожило его. Дал понять, что смерть может наступить мгновенно. Не  так
ли, Адди?
   Миссис Джефферсон  подтвердила,  но  добавила,  что  пока  он  стойко
перенес испытание.
   -  Несомненно,  полицейское  расследование  не   лучший   режим   для
сердечника. Поверьте, мы проявим максимум такта.
   Говоря это, Мэлчетт не спускал  глаз  с  Гэскелла.  Люди  с  профилем
хищной птицы не вызывали  в  нем  симпатии.  Они  принадлежат  к  породе
дерзких смельчаков, которые привыкли потакать лишь собственным желаниям.
Хотя женщины от них без ума!
   "Этому субъекту нельзя доверять, - подумал полковник. - Муки  совести
ему несвойственны, он не остановится ни перед чем".

18

   Инвалидное кресло Конвея Джефферсона стояло вблизи окна, выходящего к
морю. С первого мгновения ощущалась  притягательность  этой  незаурядной
личности. Словно катастрофа, превратившая его в калеку, привела к  тому,
что вся жизненная сила сосредоточилась в интеллекте - Лицо,  обрамленное
седеющими рыжеватыми  волосами,  было  красиво.  Резкие  черты  выражали
энергию, глаза ярко голубели. Ни малейшего намека на расслабленность или
недомогание. Глубокие морщины проложило лишь страдание, но он не  привык
жаловаться на судьбу - принимал ее удары и стремился выстоять.
   - Считаю за честь знакомство с вами, - обратился  он  к  Мэлчетту.  -
Ведь вы главный констебль  графства  Рэдфорд?  А  вы  начальник  местной
полиции? Присядьте, господа. Сигары на столике возле вас.
   Полицейские офицеры поблагодарили, рассаживаясь.
   - Если  меня  правильно  проинформировали,  вы  проявляли  участие  в
погибшей, мистер Джефферсон? - сказал Мэлчетт.
   Грустная усмешка скользнула по лицу Конвея Джефферсона:
   - Вам, конечно, наговорили с три короба. Хотя никаких тайн из  своего
расположения я не делал. Что по этому поводу сообщили  мой  зять  и  моя
невестка? - Он внимательно обвел их взглядом.
   Мэлчетт ответил с откровенностью:
   -  По  мнению  миссис  Джефферсон,  болтовня  с   маленькой   протеже
развлекала вас. А мистер Гэскелл успел перекинуться  с  нами  пока  лишь
парой слов.
   Джефферсон по - прежнему улыбался.
   - Адди - сама сдержанность. Марк высказался бы более  решительно.  Но
лучше уж я сам изложу факты и поясню свои побуждения.  Начну  с  великой
драмы моей Жизни. Восемь лет назад в авиационной  катастрофе  я  потерял
жену, дочь и сына. С тех  пор  мое  существование  похоже  на  дерево  с
обрубленными ветвями. И не только благодаря увечью. Я слишком любил свою
семью, дышал ею. Нет слов, невестка и зять  внимательны  ко  мне,  но  я
понял.., особенно в последнее  время,  что  им  нужно  жить  собственной
жизнью. В сущности, я безгранично одинок. У меня тяга к  молодым  лицам,
они утешают меня. Мелькала даже  мысль  взять  на  воспитание  какого  -
нибудь  ребенка...  За  прошедший  месяц  я  очень  привязался  к   этой
несчастной девочке. Руби была  так  простосердечна,  так  искренна.  Она
рассказала мне о себе, о том, как ютились с семьей почти в трущобах, как
ей приходилось переносить  многие  испытания.  Хотя  ее  никто  не  учил
танцам, она оказалась очень способной, и труппа  пантомимы  приняла  ее.
Как все это было далеко от моей обеспеченной жизни! Она  не  жаловалась,
повседневная борьба была ее естественной средой.  Мужественная  малютка!
Судьба ее не баловала.  Но  ничего  не  могло  погасить  ее  очарования.
Конечно, она не получила светского  воспитания,  однако  вульгарности  в
ней, слава богу, тоже не было. Она становилась  мне  все  более  дорога,
пока я не принял решение официально удочерить  ее.  Вот  вам  объяснение
моего интереса к Руби Кин и безумной тревоги, когда она так  таинственно
исчезла.
   Наступило долгое молчание. Его  прервал  Харпер,  благожелательностью
тона смягчая нескромность вопроса:
   - Могу ли я узнать, как отнеслись к вашему плану зять и невестка?
   Джефферсон торопливо ответил:
   - А что они  могли  возразить?  Возможно,  они  предпочли  бы  другое
решение, однако вели себя вполне корректно. В финансовом  отношении  они
от меня не зависят. Когда мой сын Фрэнк женился, я передал ему  половину
состояния. Мой принцип: не откладывать до  собственной  смерти  то,  чем
можно порадовать детей сейчас. Богатство желанно им, пока они молоды,  а
не в старости. Также ко дню замужества Розамунды я  положил  на  ее  имя
крупную сумму в банк. Она полностью перешла  после  ее  гибели  к  мужу,
человеку малосостоятельному. Как видите, все обстоит просто,  и  проблем
между нами до сих пор не возникало.
   - Мы уяснили суть дела, мистер  Джефферсон,  -  проговорил  начальник
полиции с некоторой сдержанностью.
   Джефферсон чутко уловил его интонацию.
   - Вы с чем - то не согласны?
   - Не хотелось бы возражать, но жизненный опыт научил меня  относиться
с недоверием к столь разумному разрешению семейных дел.
   - В принципе вы правы. Но, строго говоря, ни мистер
   Гэскелл, ни миссис Джефферсон не являются моей семьей, между нами нет
кровного родства.
   - Да, это вносит некоторую разницу, - согласился Харпер.
   Конвей нетерпеливо продолжал:
   - Допускаю, что мое решение показалось им сумасбродным.  Однако  я  в
совершенно здравом  уме.  Маленькой  Руби  не  хватало  воспитанности  и
образования, это дело поправимое. Со временем она смогла бы появляться в
любом обществе.
   - Разрешите еще один щекотливый вопрос, мистер Джефферсон,  -  сказал
Мэлчетт.  -  Нам  важно  установить  все  детали.  Принимая  участие   в
будущности девушки, вы, вероятно, собирались обеспечить ее  материально?
Это уже оформлено?
   - Смысл вопроса слишком прозрачен. Вы хотите знать,  была  ли  смерть
Руби кому - то выгодна? Нет, никому. Формальности только улаживались,  и
никаких бумаг я еще не подписал.
   Мэлчетт раздумчиво произнес:
   - И если бы с вами случилось несчастье... - Он вопросительно взглянул
на Джефферсона.
   Конвей и на этот раз понял намек. Сказал со вздохом:
   - Но почему что - то должно  случиться?  Я  калека,  но  в  остальном
абсолютно здоров. Правда, врачи последнее время принимают похоронный вид
и советуют всего остерегаться: никаких эмоций, никакого утомления... Бог
мой, я же вынослив, как лошадь. Конечно, злой рок существует, я  в  этом
убедился, увы. В наш век автомобильных аварий внезапная смерть  способна
настигнуть каждого. Приходится быть предусмотрительным,  и  десять  дней
назад я составил новое завещание.
   - Вот как! - Харпер подался вперед.
   - После моей смерти пятьдесят тысяч фунтов помещались в банк  на  имя
мисс Кин. До совершеннолетия ей выплачивали бы проценты,  затем  капитал
переходит к ней полностью.
   Начальник полиции и главный констебль изумленно переглянулись.
   - Но ведь это огромная сумма!
   - Согласен.
   - И вы завещали целое состояние девушке, которую знали едва месяц?
   Синие глаза Джефферсона гневно потемнели.
   - Неужели надо повторять одно и  то  же?  Я  лишен  близких.  Никаких
племянников, никаких двоюродных братьев.  Чем  оставлять  все  безликому
благотворительному  обществу,   предпочитаю,   чтобы   моим   состоянием
пользовался приятный мне человек. Сказки о Золушке, которая в одну  ночь
превращается в принцессу! - Он  усмехнулся.  -  Только  вместо  крестной
матери - феи был бы крестный отец. Эти деньги мои, я их заработал.
   - Вы сделали и другие распоряжения? - спросил Мэлчетт.
   -  Разумеется.  Некоторую  сумму  я  оставляю  Эдуарду,  камердинеру.
Остаток поровну делится между Марком и Адди.
   - Простите, как велик этот остаток?
   - Не  очень.  Затрудняюсь  назвать  точную  цифру:  акции  все  время
колеблются. Думаю, что за вычетом налога на наследство и других расходов
наберется около десяти тысяч фунтов.
   - Ясно.
   - Но я вовсе никого не лишаю наследства! Я ведь вам уже  сказал,  что
разделил состояние между детьми, а сам удовольствовался весьма  скромной
суммой. После трагической катастрофы, чтобы отвлечь себя и занять ум,  я
погрузился в финансовые операции. В  моем  лондонском  доме  специальный
телефон соединял спальню с кабинетом, я работал  круглыми  сутками!  Это
давало ощущение, что увечье не выбило меня полностью из седла, что я еще
сопротивляюсь... - Голос звучал тише, словно  он  все  больше  уходил  в
себя, забыв о слушателях. - И что же? По какой - то иронии судьбы мне во
всем везло! На бирже я наживался, любое предприятие имело успех. К  чему
ни прикасался, все обращалось в золото! Может быть, судьба  решила  хоть
отчасти загладить свою несправедливость? -  Его  выразительное  лицо  не
могло скрыть  глубокого  страдания.  Лишь  с  трудом  он  принудил  себя
улыбнуться. - Теперь вы видите, что деньги, которые я предназначал Руби,
мои и только мои. Я мог с чистой совестью распорядиться ими.
   Мэлчетт поспешно вставил:
   - Дорогой сэр, мы же не отрицаем этого.
   - Благодарю. Но разрешите теперь и мне задать несколько  вопросов.  Я
хочу узнать об этой  страшной  истории  более  подробно.  Пока  что  мои
сведения ограничиваются тем, что бедную крошку нашли задушенной в  каком
- то доме, кажется, в тридцати километрах отсюда?
   - Совершенно верно. В замке Госсингтон.
   Джефферсон нахмурился.
   - Госсингтон? Это?..
   - Дом полковника Бантри.
   - Бантри? Артура Бантри? Но я же с ними знаком! - Мы  подружились  за
границей много лет назад.  Никогда  не  подозревал,  что  они  живут  по
соседству. Вот так штука!
   Начальник полиции поспешно вставил:
   - Разве вы не видели его? Он ужинал в "Маджестике" в прошлый вторник.
   - Во  вторник?..  Нет,  мы  поздно  вернулись  в  тот  вечер.  Ездили
осматривать Харден - Хид и поужинали по пути.
   - Руби Кин не упоминала имени Бантри? - спросил
   Мэлчетт.
   -  Никогда.  Едва  ли  она  вообще  была  с  ним  знакома.  Ее   круг
ограничивался людьми из театрального мира. - Джефферсон  помолчал.  -  А
что говорит сам Бантри по этому поводу?
   - Полное недоумение! Вчера вечером он был на собрании  консерваторов,