ор слышал ее в  своем  клубе..,  или  в
каком-то другом клубе.., врач рассказал.., слышал от другого врача.., и один
из врачей сфотографировал в  дверях  дома  какого-то  мужчину..,  он  и  был
убийца...
   Да, да, именно.., подробности начали всплывать у нее в памяти...
   Да, верно, он хотел показать ей снимок... Вынул бумажник и  начал  в  нем
копаться.., и говорил, говорил не умолкая...
   А потом, продолжая говорить, поднял голову.., посмотрел.., не  на  нее..,
на что-то позади  нее..,  за  ее  правым  плечом.  И  вдруг  осекся  и  весь
побагровел... Стал торопливо, дрожащими  руками  засовывать  все  обратно  в
бумажник и неестественно громким голосом начал говорить о слоновьих бивнях!
   Несколько секунд спустя к ним подошли Хиллингтоны и Дайсоны...
   В этот момент она обернулась и посмотрела... Но там ничего  и  никого  не
было. Слева, ближе к отелю, на некотором расстоянии она увидела Тима Кендала
и его жену, а за ними - семью венесуэльцев. Но  майор  Пэлгрейв  смотрел  не
туда...
   Мисс Марпл размышляла до самого ленча.
   После ленча она никуда не поехала.
   Вместо этого она написала записку доктору Грэму с просьбой зайти,  потому
что она не совсем хорошо себя чувствует.

Глава 4

Мисс Марпл обращается за медицинской помощью

   Доктор Грэм был добродушным джентльменом лет шестидесяти пяти. Он  многие
годы проработал в Вест-Индии, но теперь отошел от дел и  уступил  почти  всю
свою практику компаньонам из местных. Он тепло поздоровался с мисс  Марпл  и
участливо спросил, на что она жалуется. В том возрасте, какого достигла мисс
Марпл, всегда отыщется какое-нибудь недомогание, о котором можно поговорить,
несколько его преувеличив. Мисс Марпл немного  поколебалась,  выбирая  между
болями в плече и колене, и остановилась на колене. Ее колено, как она не раз
сама себе говорила, редко когда о себе не напоминает.
   Доктор Грэм был чрезвычайно учтив и не стал говорить, что в  ее  возрасте
подобные недомогания вполне естественны. Он назначил ей одно из самых легких
лекарств, какие обычно дают в подобных случаях. Зная по опыту, что  пожилому
человеку, в первый  раз  приехавшему  на  Сент-Оноре,  может  поначалу  быть
довольно одиноко, он задержался, чтобы немного поболтать о том о сем.
   "Очень милый человек, - думала про себя мисс Марпл,  -  ей-богу,  неловко
его обманывать. Но придется, ничего не поделаешь".
   Мисс Марпл была воспитана на уважении к истине и вообще-то была по натуре
очень правдивым человеком. Но в тех случаях, когда долг вынуждал ее солгать,
она делала это с поразительной естественностью.
   Она с извиняющимся видом легонько  откашлялась  и  заговорила,  изображая
чуть суетливую старческую взволнованность:
   - Я бы хотела, доктор Грэм, попросить вас об одном одолжении. Мне, право,
неловко.., но я не знаю, как  мне  быть..,  хотя,  конечно,  это  совершенно
несущественно. Но, понимаете,  это  существенно  для  меня  лично.  Я  очень
надеюсь на ваше понимание и на то, что вы не сочтете  мою  просьбу  чересчур
обременительной или дерзкой...
   Доктор Грэм мягко ее перебил:
   - Вас что-то тревожит? Я к вашим услугам.
   - Это связано с майором Пэлгрейвом.  Очень  печальное  событие.  Когда  я
утром узнала, я была просто потрясена.
   - Да, - сказал доктор Грэм. - Совершенно неожиданная смерть. Вчера он был
так бодр и весел.
   Тон его был участливым - и только. Было совершенно ясно, что для  него  в
смерти майора Пэлгрейва нет ничего необычного. Не высосаны ли из  пальца  ее
сомнения, мелькнуло в голове у мисс Марпл, не  становится  ли  она  чересчур
мнительной? Может быть, ей уже не следует  доверять  собственным  суждениям?
Впрочем, это не то чтобы суждение -  скорей  просто  интуиция.  Но  так  или
иначе, отступать поздно! Надо идти вперед.
   - Вчера днем мы с ним довольно долго беседовали,  -  сказала  она.  -  Он
рассказывал мне о  своей  бурной  и  интересной  жизни.  На  земле  столько,
оказывается, удивительных уголков.
   - Да, да,  конечно,  -  поторопился  согласиться  доктор  Грэм,  которого
воспоминания майора не раз доводили до зевоты.
   - Потом он завел речь о своей семье, о детстве, а я рассказала немного  о
моих племянниках и племянницах, он слушал как будто с интересом. Я  показала
ему фотографию одного из моих племянников. Очень милый  был  мальчик  -  это
время, увы, давно прошло, но для меня он навеки останется мальчиком, ну,  вы
понимаете.
   - Понимаю, - сказал доктор Грэм, с нетерпением ожидая, когда старая  дама
доберется наконец до сути дела.
   - Я дала ему снимок, он стал его рассматривать, и тут вдруг  эти  люди  -
они очень милые - которые коллекционируют всякие дикие растения  и  бабочек,
полковник и миссис Хиллингтон, кажется...
   - Да-да. Хиллингтоны и Дайсоны.
   - Совершенно верно. Вдруг они подошли  к  нам  -  тут  же  начался  смех,
разговоры. Сели рядом, заказали напитки, и мы немного  поболтали.  Так  было
приятно. И майор Пэлгрейв машинально сунул мой снимок в бумажник, а бумажник
положил в карман. Я тогда не обратила внимания, но потом вспомнила и сказала
себе: "Надо не забыть попросить майора, чтобы он вернул фотографию Дензила".
Вечером, когда играл оркестр и были танцы, я опять об этом вспомнила, но мне
не хотелось тогда его беспокоить,  потому  что  у  них  такое,  знаете,  шло
веселье, и я подумала: "Завтра обязательно попрошу отдать". И вот  наступило
завтра... - Мисс Марпл замолчала, не в силах продолжать.
   - Так, так, - сказал доктор Грэм.  -  Понимаю.  Вы,  естественно,  хотите
получить фотографию назад. Правильно я понял?
   Мисс Марпл энергично кивнула:
   - Да-да. Видите ли, это у меня единственный его снимок, и пленки нет. А я
очень дорожу этим снимком, потому что бедный Дензил умер пять лет назад... Я
так его любила... Снимок - единственное, что у меня осталось в память о нем.
И я вот подумала.., нельзя ли.., хотя,  конечно,  мне  очень  неловко..,  не
могли бы вы забрать его? Я, право, не знаю,  кого  еще  можно  попросить.  Я
понятия не имею, кто будет заниматься его личными вещами и..,  всем  прочим.
Так все запутано. Скажут, что пристаю со  всякими  глупостями,  мешаю  людям
работать. Они не поймут. Постороннему человеку трудно понять, что значит для
меня эта фотография.
   - Конечно, конечно, -  сказал  доктор  Грэм.  -  Совершенно  естественное
желание  с  вашей  стороны.   Надо   сказать,   я   сегодня   встречаюсь   с
представителями местных властей  -  похороны  завтра,  и  официальным  лицам
необходимо  просмотреть  его  бумаги  и  вещи,  прежде   чем   связаться   с
наследниками; в общем, обычная процедура. Не могли бы вы описать снимок?
   - Это фотография фасада дома, - начала объяснять мисс  Марпл.  -  Молодой
человек - это Дензил, разумеется, -  как  раз  выходит  из  парадной  двери.
Фотографию сделал другой мой племянник, он большой любитель цветов, и снимал
он, собственно, гибискус - красивые такие  лилии,  напоминающие  итальянскую
закуску "ассорти". Дензил выходил  в  этот  момент  из  дома,  случайно  так
получилось. Это не очень хороший снимок - немножко смазанный, -  но  мне  он
нравится, и я всегда брала его с собой.
   - Что ж, - сказал доктор Грэм. - Я все понял, и,  думаю,  мне  без  труда
удастся вернуть вам ваш снимок, мисс Марпл.
   Он встал со стула. Мисс Марпл кротко ему улыбнулась.
   - Вы так добры, доктор Грэм, бесконечно добры. Вы-то понимаете меня, да?
   - Разумеется, разумеется, понимаю, - сказал доктор Грэм,  горячо  пожимая
ей  руку.  -  Не  беспокойтесь,  пожалуйста.  Разминайте   колено,   но   не
переусердствуйте, а лекарство я вам пришлю. Принимайте три раза в день.

Глава 5

Мисс Марпл принимает решение

   На следующий день над телом  умершего  майора  Пэлгрейва  была  совершена
заупокойная служба. Присутствовали  мисс  Марпл  и  мисс  Прескотт.  Каноник
отчитал все положенные молитвы - и жизнь пошла своим чередом.
   Смерть майора Пэлгрейва уже вспоминалась как происшествие  -  неприятное,
конечно, но  довольно  тривиальное  происшествие,  память  о  котором  скоро
изгладится. Здешняя жизнь складывалась из солнца, моря и  радостей  общения.
Мрачная гостья нарушила на некоторое время эту безмятежность, бросив на  нее
свою тень, но теперь все миновало. Покойного никто толком и не знал. Он  был
болтливым старым отставником, этаким клубным надоедой, вечно докучающим всем
своими воспоминаниями, слушать которые мало кому хотелось. У  него  не  было
никого, с кем он был бы по-настоящему связан.  Жена  его  умерла  много  лет
назад. Он жил в одиночестве и как-то одиноко умер. И все же он умел скрасить
свое одиночество общением  с  людьми.  К  тому  же,  несмотря  на  некоторую
неприкаянность, майор Пэлгрейв был по-своему человеком жизнерадостным.  Умел
получать от жизни удовольствие. А теперь он умер, и никого это  особенно  не
взволновало - через неделю его перестанут вспоминать даже мельком.
   Единственным человеком, которому его теперь, пожалуй,  не  хватало,  была
мисс Марпл. Не из-за какой-то особенной личной симпатии - нет, просто он был
частью той жизни, которую она знала и понимала. С годами, дума лось ей,  все
больше и больше привыкаешь слушать, и хоть нельзя сказать, что  она  слушала
его  с  большим  интересом,  все  же  было  между  ней   и   майором   некое
взаимопонимание,  которое  часто  устанавливается  между  пожилыми   людьми.
Какая-то сердечность. Поэтому она, хоть и не оплакивала майора Пэлгрейва, но
все же грустила по нем.
   После похорон во второй половине дня, когда  она  сидела  с  вязаньем  на
своем излюбленном месте, к ней подошел  доктор  Грэм.  Она,  отложив  спицы,
поздоровалась с ним. Он сразу сказал извиняющимся тоном:
   - Увы, мне придется разочаровать вас, мисс Марпл.
   - Да? Вы имеете в виду...
   - Именно. Мы не смогли найти ту фотографию. Я понимаю, какая это для  вас
неприятность.
   - О да. Конечно. Хотя, наверное, это не так уж важно. Обычная  старческая
сентиментальность, верно? Значит, в бумажнике фотографии не было?
   - Нет. И среди его вещей тоже не было.  Мы  обнаружили  несколько  писем,
газетные вырезки, какие-то открытки, несколько старых фотографий, но  ничего
похожего на снимок вашего племянника.
   - О Господи, - сказала мисс Марпл. - Что ж, ничего не поделаешь.  Спасибо
вам, доктор, за ваши труды.
   - Что вы, никаких трудов. Я по личному опыту знаю, как дороги могут  быть
семейные реликвии, особенно с возрастом.
   Старая дама стойко перенесла разочарование,  подумал  он.  Возможно,  что
майор Пэлгрейв наткнулся потом на карточку, ища в бумажнике  что-то  другое,
и, позабыв, откуда она у него, просто разорвал ее и  выбросил  как  ненужный
хлам. Для старушки это, конечно, вовсе  не  хлам.  Но  она  пережила  утрату
философски, не теряя присущего ей добродушия.
   На самом  же  деле  мисс  Марпл  не  была  настроена  ни  добродушно,  ни
философски. Ей требовалось время, чтобы осмыслить ситуацию, тем не менее она
хотела извлечь как можно больше из их разговора.
   Мисс Марпл все не отпускала доктора,  было  видно,  что  ей  хочется  еще
поговорить.  Сердобольный  врач,  приписав   ее   говорливость   старческому
одиночеству, дабы отвлечь ее  мысли  от  злополучного  снимка,  завел  чисто
светский разговор о  жизни  на  острове  Сент-Оноре  и  о  прочих  окрестных
достопримечательностях, которые мисс Марпл, возможно, захотела бы  посетить.
Он даже не понял толком, как  они  умудрились  вернуться  к  кончине  майора
Пэлгрейва.
   - Это очень печально, - сказала мисс Марпл. - Умереть среди чужих  людей,
вдали от дома... Правда, по тому, что он  говорил,  я  поняла,  что  у  него
никого не осталось. Кажется, он жил в Лондоне один.
   - Много путешествовал, насколько мне известно, - отозвался доктор Грэм. -
По крайней мере, зимой. Он не любил  нашу  английскую  зиму.  Тут  я  с  ним
совершенно солидарен.
   - Я тоже, - поддержала его мисс Марпл. - Но,  может  быть,  у  него  была
какая-нибудь особая причина - к примеру, слабые  легкие  -  чтобы  проводить
зиму за границей?
   - Нет, не думаю.
   - Он как будто страдал гипертонией. Это теперь какой-то бич. Очень многие
этим мучаются.
   - Он что, жаловался вам?
   - Нет. Сам - никогда. Это кто-то мне сказал.
   - Ясно.
   - Я полагаю, - продолжала мисс Марпл, - что при его состоянии эта  смерть
- не столь уж неожиданный исход?
   - Ну почему же, - возразил доктор Грэм. - В наши дни достаточно лекарств,
нормализующих кровяное давление.
   - Он умер так внезапно - но вы, наверно, не были удивлены.
   - Положим, смерть в его возрасте вряд ли кого может удивить. Но  лично  я
не ожидал такого - скажу честно. Вроде бы он держался молодцом, но это чисто
внешнее впечатление, я не имел случая  обследовать  его.  Даже  ни  разу  не
измерил давление.
   - Можно ли определить - я хочу  сказать,  может  ли  врач  определить  по
внешнему виду, что человек страдает гипертонией? - простодушно спросила мисс
Марпл.
   - По внешнему виду - нет. - Доктор Грэм снисходительно улыбнулся. - Нужно
обследование.
   - А-а.., понимаю. Эта ужасная матерчатая повязка, которую тебе наматывают
на руку, а потом надувают, - терпеть этого не могу! Мой  врач  считает,  что
для моего возраста давление у меня хорошее.
   - Рад слышать.
   - Конечно, майор слишком налегал на  "плантаторский  пунш",  -  деликатно
заметила мисс Марпл.
   - Да. Алкоголь при высоком давлении - штука опасная.
   - Я слышала, давление снижают таблетками?
   - Да. Есть несколько средств. Кстати, в комнате майора  нашли  пузырек  с
серенитом . Его принимают многие гипертоники.
   - Подумать только, как шагнула вперед  наука,  -  восхищенно  прощебетала
мисс Марпл. - Большое подспорье для врачей, правда?
   - У нас есть  один  великий  соперник  -  природа.  Кое-какие  испытанные
временем народные средства теперь снова берутся на вооружение.
   - Например, класть паутину на порез? Помню, мы всегда так делали, когда я
была маленькая.
   - Весьма разумно.
   - А против кашля - втирать камфарное масло и делать припарки из  льняного
семени.
   - Я вижу, вы настоящий знаток народной медицины! - воскликнул доктор Грэм
со смехом. Он встал. - Как ваше колено? Очень беспокоит?
   - Нет, вы знаете - намного лучше.
   - Ну, тут я не берусь сказать, что вам больше помогло - мои таблетки, или
сама природа. Жаль, что не сумел выполнить вашу просьбу.
   - Вы были чрезвычайно добры - мне так стыдно, что я отняла у вас  столько
времени... Вы вроде бы сказали, что у майора  в  бумажнике  вообще  не  было
фотографий?
   - Нет, кое-какие было - одна очень старая, где  молодой  майор  сидит  на
лошади, одетый для игры в  поло;  другая  с  убитым  тигром  -  он  картинно
попирает его ногой. Было и еще что-то в подобном стиле - память  о  прошлом;
но  поверьте,  я  посмотрел  все  очень  тщательно,   фотографии   с   вашим
племянником, там определенно не было...
   - Нет, нет, я и не сомневалась, что вы все внимательно осмотрели... Это я
так, просто любопытно. Мы все почему-то храним всякую всячину...
   - Сокровища былого, - сказал врач, улыбаясь. Он попрощался и ушел.
   Мисс Марпл задумчиво смотрела на пальмы и море,  совсем  забыв  про  свое
вязанье. Теперь у нее наконец был реальный факт. Она должна была обдумать  и
осмыслить этот факт. А факт  был  таков:  снимка,  который  майор  вынул  из
бумажника и торопливо засунул обратно, после его смерти  там  не  оказалось.
Выбросить он его не мог. Он положил фотографию обратно  в  бумажник,  и  она
должна была лежать там и после его смерти. Деньги, скажем, могли украсть, но
кому придет в голову красть старую фотографию? Если, конечно, на то не  было
особой причины...
   Лицо мисс Марпл сделалось очень серьезным. Ей надо было принять  решение.
Стоит ли тревожить упокоившегося майора Пэлгрейва? Или  лучше  оставить  все
как есть? Она проговорила шепотом: "Дункан  лежит  в  могиле,  от  лихорадки
жизни отсыпаясь" . Теперь уже ничто не может повредить майору Пэлгрейву.  Он
удалился туда, где ему не страшна никакая опасность.  Случайно  ли,  что  он
умер именно в эту ночь? Или это не случайно? Смерть старого  человека  врачи
принимают как  должное.  Особенно  если  в  его  комнате  найден  пузырек  с
таблетками, которые принимают гипертоники. Но если кто-то забрал у майора из
бумажника фотографию, он же мог оставить там и этот пузырек. При  ней  майор
ни разу не принимал никаких таблеток; и никогда не  жаловался  на  давление.
Только сказал однажды: "Годы дают себя знать". Мисс Марпл замечала иногда  у
него лишь небольшую одышку - видимо, у майора была астма. Ничего больше.  Но
кто-то упомянул при ней, что  у  майора  повышенное  давление.  Молли?  Мисс
Прескотт?
   Так и не вспомнив,  мисс  Марпл  вздохнула,  после  чего  с  укором  себя
спросила - естественно не вслух:
   "Джейн, что ты, собственно, хочешь? Высосать  из  пальца  целую  историю?
Разве тут можно нащупать что-то реальное?"
   Она очень старательно повторила про себя весь  разговор  об  убийствах  и
убийцах, который произошел между ней и майором.
   - О Господи, - пробормотала она. - Даже если.., что  я-то  смогу  с  этим
поделать?..
   Но она уже знала, что все-таки попытается.

Глава 6

В ранний час

   Мисс Марпл проснулась рано. Как у многих старых  людей,  сон  у  нее  был
чуткий, и в минуты бодрствования она занимала себя  тем,  что  размышляла  о
делах, намеченных на день грядущий. Разумеется, дела были сугубо домашние  и
представляли интерес  только  для  нее  самой.  Но  в  то  утро  мисс  Марпл
размышляла об убийстве и о том,  что  она  смогла  бы  сделать,  окажись  ее
подозрения  справедливы.  Задача  выглядела  чрезвычайно   трудной.   В   ее
распоряжении было одно-единственное средство - беседовать с  окружающими  ее
людьми.
   Старые дамы часто грешат болтливостью. Собеседники  тяготятся  этим,  но,
безусловно, не  склонны  видеть  в  чрезмерной  словоохотливости  какие-либо
тайные умыслы. Главное - не задавать прямых вопросов (да и  неизвестно  еще,
какие вопросы  понадобится  задать!).  Надо  понемногу  выспрашивать  -  что
получится  -  об  определенных  людях.  Мисс  Марпл  перебрала  в  уме  этих
определенных людей.
   Итак, если бы ей удалось выведать еще что-нибудь  о  майоре  Пэлгрейве...
Принесет ли это какую-нибудь пользу? Вряд ли. Если майора  Пэлгрейва  убили,
то не из-за того, что он знал лишнее, не из-за его наследства и не из мести.
Это был тот редкий случай, когда достаточные знания о жертве никоим  образом
не помогают выйти на след убийцы. Излишняя разговорчивость - вот что сгубило
майора Пэлгрейва. Только это!
   Доктор Грэм сообщил ей один любопытный факт. У майора в бумажнике  лежало
несколько фотографий: он сам на лошади, затем с застреленным  тигром  и  еще
парочка довольно примечательных снимков. Почему майор Пэлгрейв  носил  их  с
собой? Очевидно, потому, подумала мисс Марпл, имевшая богатый опыт общения с
вышедшими в отставку адмиралами, бригадными генералами и простыми  майорами,
что у него был постоянный набор историй, которые он рассказывал  при  всяком
удобном случае: "Забавная вещь произошла однажды, когда я охотился на тигров
в Индии..." Или: "Был один случай во время игры  в  поло!.."  Или  этот  его
рассказ о вероятном убийце. И в качестве иллюстрации он всякий раз  доставал
из бумажника фотографию.
   Это же он проделал и в разговоре с  ней.  Зашел  разговор  об  убийствах,
майор, чтобы подогреть интерес слушательницы, по обыкновению вынул снимок  и
сказал: "Как вам этот субъект - и не скажешь ведь, что убийца" - или  что-то
в этом роде.
   Очень важно, что это был его  излюбленный  прием.  История  об  убийствах
входила  в  его  постоянный  репертуар.  Стоило  кому-нибудь  заговорить  об
убийствах - майор тут как тут со своим снимком.
   То есть надо думать, размышляла мисс Марпл, он наверняка рассказывал  эту
историю кому-нибудь еще из отдыхающих. Возможно, даже  не  одному  человеку.
Если так, она должна пос