адеюсь,  Миген..,  не  была  слишком  уж  расстроена  всеми  этими
ужасами?
   - Вы имеете в виду смерть ее матери?
   - Да, конечно. Но прежде всего я подумала о  той..,  о  той  гадости,
которая была ее причиной.
   Мной овладело любопытство. Хотелось знать, как  смотрит  на  все  это
мисс Бартон.
   - А как вы полагаете? Это обвинение было правдивым?
   - Нет, нет,  конечно  же  нет...  Я  абсолютно  уверена,  что  миссис
Симмингтон никогда.., что... - Бедная мисс Эмили смутилась и  покраснела
до корней волос. - Я думаю, что в этом нет  ни  крошки  правды..,  хотя,
разумеется, это могло быть карой...
   - Карой? - я вытаращил на нее глаза.
   Эмили Бартон, красная,  как  пион,  похожа  была  сейчас  на  фигурку
стыдливой пастушки из мейсенского фарфора.
   - Я не могу отделаться от мысли, что все эти ужасные письма,  все  те
страдания и горе, которые они причинили, имеют цель.
   - Еще бы - для того ведь их и посылали, - ответил я хмуро.
   - Нет, нет, мистер Бертон, вы меня не правильно поняли. Я говорю не о
человеке, писавшем их, - это, конечно, негодяй. Я  думала  о  той  цели,
которую могло иметь божественное провидение! Оно  послало  нам  все  эти
страдания, чтобы заставить осознать наши собственные недостатки.
   -  Провидение  надо  полагать,  смогло  бы  воспользоваться  и  более
подходящим оружием.
   Мисс  Эмили  пробормотала  что  -  то  насчет  неисповедимости  путей
господних.
   - Нет, - запротестовал я. - Люди слишком уж часто сваливают  на  бога
зло, которое они совершают сами и добровольно. Я  бы  еще  не  возражал,
если бы вы сказали, что оно  было  послано  дьяволом,  но  господу  богу
незачем  наказывать  нас,  мисс  Бартон.  Все  мы  и  так   как   нельзя
старательнее наказываем друг друга.
   - Но я не могу понять, зачем кто - то посылает эти письма?
   Я пожал плечами:
   - Какой - то душевнобольной.
   - По - моему, это ужасно грустно.
   - Грустно? Это мерзость! И я не прошу извинения за то, что  употребил
это слово, - оно точно выражает мое мнение.
   Розовая краска исчезла с лица мисс Бартон. Сейчас она  была  бледной,
как мел.
   - Но почему, мистер Бертон, почему?  Неужели  это  может  кому  -  то
доставлять радость?
   - Этого не можем, увы, понять ни вы, ни я. Мисс Эмили понизила голос:
   - Здесь никогда не происходило ничего подобного - никогда, столько  я
себя помню. Мы жили тут все как одна счастливая семья.  Что  бы  на  это
сказала моя мамочка? Господи, приходится радоваться,  что  она  хоть  от
этого была избавлена.
   Я подумал, что старая миссис Бартон,  судя  по  тому,  что  я  о  ней
слышал, вынесла бы и не то еще и, вернее всего, наслаждалась бы подобной
сенсацией.
   - Меня это ужасно огорчает, - продолжала мисс Эмили,
   - А вы сами.., гм.., не получали ничего подобного? - спросил я.
   Она залилась краской.
   - О нет.., о нет, нет! Это было бы ужасно!
   Я  поспешно  извинился,  тем  не  менее  ушла  она  в   высшей   мере
расстроенная.
   Я вошел в дом. Джоан стояла в гостиной  у  камина,  в  котором  горел
огонь - вечера были еще холодные.  В  руках  у  нее  было  распечатанное
письмо. Услышав мои шаги, она быстро обернулась.
   - Джерри! Вот это было в почтовом ящике - кто  -  то  кинул  нам  его
туда. Начинается: "Ты, крашеная стерва..."
   - А дальше? Джоан ухмыльнулась:
   - То же свинство, что и в первый раз.
   Она швырнула письмо в  камин.  Резким  движением,  так  что  в  спине
заболело, я вытащил его, прежде чем пламя охватило бумагу.
   - Сжечь не пойдет, - сказал я. - Это письмо может понадобиться.
   - Понадобиться?
   - Для полиции.

***

   Старший инспектор Нэш зашел к нам на следующий  день  после  полудня.
Мне  он  понравился  с  первого  взгляда.  Лучший  инспектор  уголовного
розыска,  какого  я  только  видел.  Высокий,  с  военной  выправкой   и
спокойными умными глазами. Он приступил прямо к делу, не  разыгрывая  из
себя важную персону.
   - Здравствуйте, мистер Бертон. Полагаю, вы  догадываетесь,  почему  я
заглянул к вам.
   - Думаю, что да. Из - за этих анонимных писем. Он кивнул.
   - Я узнал, что и вы получили одно из них.
   - Да, вскоре после приезда.
   - Что там, собственно было написано?
   Чуть подумав, я постарался, насколько мог, верно изложить  содержание
письма.
   Инспектор слушал меня, ничем не проявляя своих чувств, на лице у него
не дрогнул ни один мускул. Когда я кончил, он заметил:
   - Хорошо. Вы не сохранили это письмо, мистер Бертон?
   - К сожалению, нет. Понимаете, мне оно  показалось  просто  единичным
проявлением недоброжелательности к чужим здесь людям.
   Инспектор понимающе наклонил голову.
   - Жаль, - только и сказал он.
   - Однако моя сестра, - продолжал я, - тоже получила вчера анонимку. Я
не дал ей швырнуть ее в огонь.
   - Спасибо, мистер Бертон, очень разумно с вашей стороны.
   Я подошел к письменному столу и отпер ящик, в который положил письмо,
рассудив, что вряд ли стоит, чтобы оно попалось  на  глаза  Партридж.  Я
подал письмо Нэшу. Прочтя его, он поднял глаза и спросил:
   - Выглядит так же, как и то - первое?
   - По - моему, да - насколько могу припомнить.
   - Адрес и сам текст тоже были написаны по - разному?
   -  Да.  Адрес  был  напечатан  на  пишущей  машинке,  а  само  письмо
составлено из вырезанных букв и слов, наклеенных на листок бумаги.
   Нэш кивнул и сунул анонимку в карман, а потом предложил:
   - Мистер Бертон, не хотите поехать со мной к нам в управление? Мы  бы
устроили там небольшое совещание: это сэкономит нам множество времени  и
ошибок.
   - Конечно, - согласился я. - Прямо сейчас?
   - Если не возражаете.
   Полицейская машина стояла у ворот,  и  мы  немедленно  отправились  в
путь.
   - Считаете, что вам удастся разобраться в этой истории? - спросил я.
   Нэш спокойно кивнул:
   - Разберемся, конечно. Это только вопрос времени  и  выдержки.  Такие
дела обычно затягиваются, но решаются. Надо лишь все время суживать круг
подозреваемых лиц.
   - Действовать методом исключения? - сказал я.
   - Да. И другими обычными методами.
   - Следить за почтовыми ящиками,  проверять  пишущие  машинки,  искать
отпечатки пальцев и так далее?
   Он улыбнулся:
   - Вот, вот.
   В  управлении  были  уже  Симмингтон  и  Гриффит.  Меня   представили
высокому, узколицему мужчине в штатском.
   - Инспектор Грейвс, - объяснил  Нэш,  -  приехал  из  Лондона,  чтобы
помочь нам. Он - специалист по анонимкам.
   Грейвс грустно улыбнулся, а  я  подумал,  что  жизнь,  проведенная  в
погоне за авторами анонимок, должна  быть  довольно  удручающей.  Однако
инспектор Грейвс проявил что - то вроде меланхолического энтузиазма.
   - Эти случаи всегда на одно лицо, - произнес  он  глубоким,  грустным
голосом так, словно бы вдруг заговорила печальная полицейская овчарка. -
Вы бы даже удивились, до чего  однообразны  словарь  и  содержание  этих
писем.
   - Года два назад у нас  был  один  такой  случай,  -  сказал  Нэш.  -
Инспектор Грейвс помогал нам тогда.
   Я заметил, что на столе перед Грейвсом разложены какие -  то  письма.
Видимо, он просматривал их перед нашим приходом.
   - Трудность в том, - заметил Нэш, -  чтобы  получить  эти  письма  от
людей. Они либо швыряют их в камин, либо не хотят признаться, что вообще
их получали. Им это неприятно, да и не хотят иметь дело с полицией. Люди
в этом отношении еще очень отсталы.
   - И все же нам удалось  собрать  неплохую  коллекцию  этих  писем,  -
заметил Грейвс. Нэш вытащил из кармана анонимку, которую я  ему  дал,  и
подал ее Грейвсу.  Пробежав  ее  глазами,  Грейвс  положил  ее  рядом  с
остальными и с чувством произнес:
   - Великолепная; ничего не скажешь - великолепная.
   Я бы  лично  охарактеризовал  эту  анонимку  несколько  иначе,  но  у
специалистов своя особая точка зрения.  Я  был  бы  рад,  если  бы  этот
ядовитый, похабный бред хоть кому - то доставил удовольствие.
   - Думаю, что у нас их уже достаточно, чтобы что - то  предпринять,  -
сказал инспектор Грейвс, - а вас, господа, прошу приносить всякое  новое
письмо, если вы их получите. Если услышите о ком - то, получившем  такую
анонимку (особенно вы, доктор, среди пациентов), постарайтесь  уговорить
их прийти к нам. У меня здесь, - он начал быстро перебирать  разложенные
письма, - одна, полученная два месяца назад мистером Симмингтоном, одна,
доставленная доктору Гриффиту, одна -  мисс  Джинч,  одна,  адресованная
миссис Мадж, жене мясника, одна -  Дженнифер  Кларк,  служанке  в  "Трех
коронах", потом та, которая пришла  миссис  Симмингтон,  и  та,  которую
вчера получила мисс Бертон.., да, и еще та, которая пришла  управляющему
банком.
   - Представительное собрание, - заметил я.
   - И при всем том ни одной, которая отличалась бы от других случаев  в
прошлом! Похожи, как две капли воды, на письма той шляпницы. А вот тут у
меня копии писем, которые писала в Нортумберленде какая - то  школьница.
Знаете, господа, я бы рад был иногда увидеть что - то новое, а  не  этот
до омерзения одинаковый бред.
   - Ничто не ново под луною, - пробормотал я.
   - Вот именно. Вы бы  еще  больше  поверили  в  это,  занимаясь  нашей
работой.
   Нэш вздохнул и сказал:
   - Святая правда.
   - А к какому - нибудь определенному выводу насчет особы автора вы уже
пришли? - спросил Симмингтон.
   Грейвс откашлялся и прочел нам маленькую лекцию:
   - Все эти письма имеют некоторые общие черты.  Я  перечислю  их  вам,
господа, быть может, это наведет вас на какие - то  мысли.  Текст  писем
составлен из слов и отдельных букв, вырезанных из книги. Старой книги  -
я бы сказал, чтобы избежать риска быть опознанным по почерку,  что,  как
сейчас почти все знают,  для  полиции  -  игрушки...  Пытаться  изменить
почерк  не  имеет  особого  смысла,  при  тщательном   анализе   эксперт
разберется и в этом. Ни на  письмах,  ни  на  конвертах  нет  отчетливых
отпечатков пальцев. Они прошли через руки почтовых  служащих,  есть  там
отпечатки пальцев адресатов, случаются и какие - то  другие,  случайные,
не такие, которые встретились бы на  всех  или  хотя  бы  на  нескольких
письмах. Это значит, что человек, посылающий  письма,  был  осторожен  и
имел на руках перчатки. Адреса напечатаны на машинке  марки  "Виндзор  -
7", уже порядочно потрепанной, с выскакивающими из строки буквами "а"  и
"с". Большая часть отправлена с местной почты или опущена прямо  в  ящик
для писем. Ясно, как день, что автор - житель  Лимстока.  Письма  писала
женщина, думаю средних лет, может быть чуть постарше, скорее всего, хотя
не наверняка, незамужняя.
   Минуты две мы почтительно молчали. Потом я сказал:
   - Пишущая машинка - это ваш самый главный козырь, не так ли? Выяснить
по ней, кто писал письма, в таком маленьком  городке,  как  Лимсток,  не
должно представлять труда.
   Инспектор Грейвс печально покачал головой:
   - Вот тут вы ошибаетесь, сэр.
   - Найти пишущую машинку, -  сказал  Нэш,  -  оказалось  даже  слишком
легко. Это старая машинка в канцелярии мистера Симмингтона,  которую  он
подарил Женскому союзу, а там она доступна кому угодно. Все местные дамы
бывают в Союзе чуть не каждый день.
   - А удалось выяснить, насколько профессионально пишет она на машинке?
Какой у нее удар - кажется, так это называют?
   Грейвс снова кивнул:
   - Да, выяснить это не так сложно - однако  все  адреса  отстуканы  на
машинке одним пальцем.
   - Значит, кто - то, не слишком знакомый с этим детом?
   - Ну, не обязательно.  Может  быть,  кто  -  то,  умеющий  писать  на
машинке, но не желающий, чтобы об этом узнали.
   - Похоже, что, кто бы там ни писал эти  анонимки,  он  прошел  огонь,
воду и медные трубы, - медленно проговорил я.
   - Что верно, то верно, - согласился Грейвс. - Знает все наши финты.
   - Гм... Ни об одной из здешних дамочек  я  бы  этого  не  подумал,  -
удивился я.
   Грейвс откашлялся:
   - Я, возможно, выразился недостаточно точно. Эти письма писала  какая
- то образованная женщина.
   - Что же, леди?
   Это вырвалось у меня помимо воли. Я уж, наверное, годы не  употреблял
этого слова, но сейчас оно сорвалось у  меня  с  губ  автоматически  как
отголосок давно  минувших  дней.  Я  словно  снова  услышал  бабушку,  с
оттенком невольного презрения  говорящую  кому  -  то:  "Но  разумеется,
дорогая моя, ведь она же не леди!"
   Нэш сразу же понял меня. Слово  "леди"  и  для  него  еще  что  -  то
значило.
   - Не то чтобы непременно леди, - сказал он, -  но  определенно  и  не
обычная деревенская баба. Те по  большей  части  почти  неграмотные,  не
знают орфографии и, наверняка, не умеют внятно выражать свои мысли.
   Я  молчал,  для  меня  все  это  было  шоком.  Городок  так  невелик.
Подсознательно я представил себе писавшую эти письма похожей  на  миссис
Клит, местную  "колдунью"  -  озлобленной,  ехидной,  немного  трусливой
женщиной.
   Симмингтон высказал вслух то, что я только думал.
   - Этим круг подозреваемых лиц, - резко проговорил он, - суживается до
какого - нибудь десятка человек  во  всем  городке.  В  это  я  не  могу
поверить! - Принужденным тоном, со взглядом,  устремленным  прямо  перед
собой, словно ему был неприятен звук собственных слов, он продолжал:
   - Вы слышали, - что я говорил во время следствия.  Если  вы  думаете,
что это говорилось только для того, чтобы сохранить чистой память о моей
покойной жене, то ошибаетесь. Я хочу еще раз повторить,  что  в  письме,
полученном ею, - я в этом твердо убежден -  не  было  ни  единого  слова
правды.  Я  знаю,  что  это  была  ложь.   Моя   супруга   была   крайне
чувствительной..,  и..,  гм..,  да,  в  определенных  отношениях   очень
стыдливой женщиной. Такое письмо было для нее страшным ударом, а нервы у
нее были далеко не в порядке. Грейвс ответил без колебаний:
   -  Вы,  разумеется,  правы,  сэр.  Ни  в  одном  из  этих  писем   не
чувствуется, что человек действительно  знает,  о  чем  он  пишет.  Одни
брошенные вслепую обвинения. Там нет попыток шантажа и, судя  по  всему,
дело не в религиозной мании - такое тоже случается. Ничего, кроме  секса
и слепой  ненависти!  А  это  может  оказаться  неплохим  дополнительным
ориентиром при поисках преступника!
   Симмингтон встал. Он был сухим, отнюдь не сентиментальным  человеком,
но сейчас губы у него дрожали:
   - Надеюсь, что вы быстро найдете чудовище, которое пишет эти  письма.
Оно ведь убило мою жену так же верно, как если бы ударило ее ножом, - он
помолчал. - Хотел бы я знать, что сейчас чувствует этот человек?
   Симмингтон вышел, не дожидаясь ответа на свой вопрос.
   - Что действительно может чувствовать эта особа, доктор? - спросил я.
Мне казалось, что именно он мог бы знать ответ -
   - Трудно сказать. Может быть, угрызения совести, а может, радость  от
своей власти над людьми. Вполне возможно, что смерть  миссис  Симмингтон
только усилила ее манию.
   - Будем надеяться, что нет, - сказал я, чувствуя холодок, пробежавший
у меня по спине, - потому что иначе...
   Я замялся, и Нэш докончил фразу вместо меня:
   - Попытается снова? Для нас это  был  бы  наилучший  вариант,  мистер
Бертон. Знаете, повадился кувшин по воду ходить...
   - Но ведь было бы  сумасшествием  продолжать  писать  эти  письма,  -
воскликнул я.
   - Будет продолжать, - заверил нас Грейвс. - Все они  так.  Понимаете,
это как наркотик, - невозможно остановиться.
   Я с ужасом покачал головой и спросил, нужен ли я еще им. Мне хотелось
на свежий воздух -  здесь,  в  комнате,  атмосфера  была  прямо  -  таки
пропитана злом.
   - Вы нам уже не нужны, мистер Бертон, - сказал Нэш. - Держите  только
глаза открытыми пошире и помогайте ним, чем  можете:  в  первую  очередь
вбивайте в голову всем знакомым, чтобы они отдавали нам каждую анонимку.
Я кивнул.
   - По - моему, эту гнусность получили еще многие в городе,  -  заметил
я.
   - Ничего удивительного, - сказал Грейвс и, немного наклонив  к  плечу
голову, спросил:
   - А вы не знаете  никого,  кто  совершенно  точно  не  получал  таких
писем?
   - Вот так вопрос! Я, знаете, еще не удостоился чести быть  доверенным
лицом всего здешнего общества
   - Нет, нет, мистер Бертон, я этого и не думал. Я хотел лишь спросить,
не знакомы ли вы с кем - нибудь, о  ком  вы  точно  знаете,  что  он  не
получал этих анонимок?
   - Ну, собственно говоря, - неуверенно проговорил я, - знаком.
   И я повторил им свой разговор с Эмили Бартон. Грейвс выслушал меня  с
каменным лицом.
   - Хорошо, это может нам пригодиться. Это я себе отмечу.
   Я вышел наружу, на солнце. Следом за мною вышел и Оуэн Гриффит. Когда
мы очутились на улице, я громко выругался:
   - Черт побери, и это место, где я должен был валяться на  солнышке  и
лечиться? Тут полно гноящихся ран, а выглядит все мирно и невинно, как в
раю!
   - Но именно там, - сухо проговорил Гриффит, -  именно  там  и  таился
змей.
   - Слушайте, Гриффит, а они в полиции действительно что  -  то  знают?
Напали на какой - то след?
   - Понятия не имею. У них своя тактика: с виду они очень откровенны, а
по сути дела ничего нам не говорят.
   - Н - да... Нэш - симпатичный парень.
   - И очень толковый.
   - Если в городе есть кто - то психически ненормальный, вы  бы  должны
были об этом знать, - сказал я с легкой укоризной.
   Гриффит покачал головой.  Выглядел  он  беспомощно  и,  больше  того,
крайне озабоченно. Хотел бы я знать, подозревает  ли  он  хотя  бы,  кто
может быть автором этих писем.
   Мы вместе шли по Хай - стрит. Я остановился у дверей конторы по сдаче
недвижимости внаем.
   - Стоило бы уже заранее заплатить вторую  часть  взноса.  Только  мне
охота заплатить, а потом сразу же собраться и  уехать  вместе  с  Джоан.
Пусть уж лучше пропадут деньги, лишь бы уехать отсюда.
   - Вы не уедете, - сказал Оуэн.
   - Почему?
   Он не ответил, но через несколько  мгновений  заговорил  все  -  таки
снова:
   - Впрочем, вы правы. Лимсток -  не  то  место,  где  человек  мог  бы
спокойно набираться сил. Вас..,  или  вашу  сестру.  -  могли  бы  здесь
обидеть.
   - Джоан не даст себя в обиду, - сказал я. - Она не кисейная  барышня.
Я тем более. Только меня тошнит от всего этого.
   - Меня тоже, - признался Оуэн. Я открыл дверь.
   - И я действительно не уеду отсюда. Любопытство сильнее,  чем  страх.
Хочу знать, чем все это кончится.
   Я вошел в контору. Женщина, стучавшая на машинке, встала и подошла ко
мне.  Голова  у  нее  была  вся  в  кудряшках,  которыми   она   жеманно
потряхивала, но выглядела она  интеллигентнее,  чем  молодой  человек  в
очках, заправлявший здесь, когда я был в прошлый раз.
   Через пару минут до меня дошло, что я уже  знаю  ее.  Это  была  мисс
Джинч, бывшая сотрудница мистера Симмингтона.
   Я спросил:
   - Вы работали в фирме "Гелбрайт, Гелбрайт и Симмингтон", не так ли?
   - Да, работала, но решила, что лучше будет уйти оттуда.  Здесь  очень
приличное место, хотя платят  и  не  так  хорошо.  Есть,  однако,  вещи,
стоящие больше, чем деньги, правда ведь?
   - Несомненно, - согласился я.
   - Эти отвратительные письма! -  свистящим  шепотом  проговорила  мисс
Джинч. - Я тоже получила одно из них.., ну, ужасное! Обо мне и о мистере
Симмингтоне.., ох, какая это была мерзость1 Я знаю, в  чем  состоит  мой
долг.  Я  отнесла  его  в  полицию,  хотя  мне  это  было  исключительно
неприятно, уверяю вас!
   - Разумеется.
   - Но они поблагодарили меня и сказали,  что  я  поступила  совершенно
правильно. Все же я решила, что, раз уж люди  говорят  такие  вещи  -  а
наверное подобные сплетни были, иначе откуда взялась бы эта анонимка?  -
нельзя давать никакого повода для подозрений, хотя между мною и мистером
Симмингтоном никогда ничего не было.
   Я чувствовал себя чертовски неловко.
   - Конечно, конечно, само собою разумеется.
   - Но ведь у людей злые языки! Господи, какие злые языки!
   Я старался не смотреть на нее, но мои глаза невольно встретились с ее
глазами, и я сделал неприятное открытие.
   Мисс