амом
конце поселка. Дверь отворила невысокая, симпатичная женщина.
   - Миссис Блеккет?
   - Да, это я.
   - Извините, но я только что была на поминальной службе в церкви и мне
стало немного нехорошо. Вы позволите мне пару минут отдохнуть у вас?
   - Боже, ну, конечно же... Садитесь, садитесь,  пожалуйста,  я  сейчас
принесу воды... или, может быть, лучше чашку чаю?
   - Спасибо, не надо... стакан воды, если можно,  и  я  сразу  приду  в
себя.
   Миссис Блеккет мгновенно принесла воду. Ей явно  смертельно  хотелось
поговорить - о болезнях, об обмороках, о чем угодно.
   - С одной из моих племянниц тоже так бывает. Вроде бы и рано  для  ее
возраста, ей всего пятьдесят,  но  иногда  голова  у  нее  так  начинает
кружиться, что, если тут же не присядет, то может и без сознания упасть.
Ужас, просто ужас! И врачи не знают,  как  ей  помочь.  Пожалуйста,  вот
вода, пейте, милая моя.
   - О... - проговорила мисс Марпл, отпив глоток воды, - мне уже лучше.
   - Были, значит, на поминальной  службе  по  той  несчастной  леди,  о
которой одни говорят, что ее  убили,  а  другие  твердят,  что  это  был
несчастный случай... По-моему, так скорее несчастный случай, но коронеру
всегда хочется вынюхать какое-нибудь преступление - так уж оно ведется.
   - Это верно. Я слыхала, что такое случалось у вас и раньше. Мне много
рассказывали об одной девушке. Нора... Нора Броуд, так кажется ее звали.
   - Нора? Так это же была дочка моей  племянницы!  Ну,  это  много  лет
назад случилось. Уехала и так больше и не вернулась сюда. Всегда говорю,
что теперешних девушек ничем  не  остановишь.  Сколько  раз  я  твердила
Нэнси, это моя племянница: "Ты на весь день уходишь на работу, а  что  в
это время делает Нора? Ты же сама знаешь, как  она  бегает  за  парнями.
Увидишь, бедой это кончится". Ну, и, конечно, я права оказалась.
   - Вы хотите сказать...?
   - Обычная их беда - забеременела. Не думаю, что Нэнси знала об  этом,
но я-то, в мои шестьдесят пять лет, в таких вещах  не  ошибаюсь  и  даже
догадываюсь, от кого она... хотя тут я, может быть, и  ошибаюсь,  потому
что тот парень продолжал жить здесь  и  страшно  переживал,  когда  Нора
исчезла.
   - Сбежала?
   - Ну... в последний раз видели ее с  кем-то  чужим  в  машине.  Марку
машины я уже не помню. Странное какое-то название. Да это  и  не  играет
роли. Ее вроде и раньше видывали в этой машине.  И  та  бедная  девушка,
которую потом нашли убитой, тоже, говорят, сидела в такой же. Только  не
думаю, чтобы с Норой тоже такое случилось. Труп-то ведь нашли бы уже, не
правда ли?
   - Надо полагать. А какой, собственно, была  Нора?  Послушная,  хорошо
училась в школе?
   - Какое там! Лентяйка была, с двенадцати лет уже только о  мальчишках
и думала. С одним из них, в конце концов, и удрала - и после этого о ней
уже ни слуху ни духу  не  было.  Даже  открытки  ни  разу  не  прислала.
Наверняка, он ей золотые горы наобещал. Помню я одну девчонку - я  тогда
сама еще молодой была - так та сбежала  с  любовником,  потому  что  тот
наговорил ей, будто отец у него - а сам-то он, представляете, африканцем
был - страшный богач,  что  у  него  целое  стадо  лошадей  и  полдюжины
верблюдов и дом, в котором все стены увешаны коврами -  я  такого  и  не
слыхала, чтобы ковры вешали на стены... Короче говоря, уехала она с  ним
в Алжир или еще куда-то там. Через три года вернулась.  Боже,  чего  она
только не натерпелась! Жила в какой-то  глиняной  хижине,  а  есть  было
почти нечего - каждый день  один  кокос...  Я  всегда  думала,  что  это
какой-то сорт салата, а это, оказывается, что-то  вроде  молочной  каши.
Одним словом, ужасно было. А потом она  надоела  этому  африканцу  и  он
развелся с нею. Там для этого ему нужно только сказать: "Я  развожусь  с
тобой!" -  и  готово.  Хорошо,  нашлись  добрые  люди,  которые  помогли
бедняжке вернуться домой. Это все было лет тридцать - сорок назад. Ну, а
что касается Норы, так с того времени прошло лет семь - восемь и, думаю,
она еще вернется, когда поймет, что не всему обещанному надо верить.
   - А есть  у  нее  к  кому  возвращаться,  кроме  матери,  разумеется?
Кто-нибудь такой, чтобы...
   - О, к ней многие хорошо относились.  В  Олд  Хаузе,  например,  мисс
Клотильда всегда очень заботилась о наших  школьницах.  Сколько  от  нее
подарков Нора наполучала! Раз отличный шарф, а  другой  раз  -  чудесное
летнее платье. Шелковое. Мисс Клотильда очень хорошо к  ней  относилась,
все старалась уговорить, чтобы она  получше  училась  и  правильно  вела
себя. Мне хоть об этом и неприятно говорить - все-таки родственница - но
просто  ужас,  как  она  бегала  за  парнями.  К  каждому  готова   была
прицепиться. Я всегда говорила, что так можно и на панели кончить, хотя,
может, все-таки лучше уж так, чем быть убитой,  как  мисс  Хант  из  Олд
Хауза. Это и впрямь была ужасная история. Все думали, что она убежала  с
кем-нибудь, а потом делом занялась полиция! Всех молодых людей,  которых
только видели с нею, допрашивали. Джофри Гранта,  и  Билли  Томпсона,  и
Гарри Ленгфорда - все трое сидят на шее у родителей, хотя легко могли бы
найти работу, если бы только захотели.  В  мое  время  все  иначе  было!
Девушки прилично вели себя, а  парни  знали,  что  надо  работать,  если
хочешь чего-то добиться.
   Еще немного поболтав, мисс Марпл сказала, что уже совсем хорошо  себя
чувствует, поблагодарила миссис Блеккет и ушла.
   Следующий  ее  визит  был  нанесен  к  молодой  женщине,  только  что
закончившей высаживать рассаду салата.
   - Нора Броуд? Она давно уже уехала отсюда с кем-то  там.  Никогда  не
интересовалась ничем, кроме мужчин. Чем такая может кончить, хотела бы я
знать? А почему вы ее разыскиваете, разрешите поинтересоваться?
   - Я  получила  письмо  от  одной  своей  подруги,  которая  живет  за
границей, - не задумываясь, соврала мисс Марпл. - Очень милая семья.  Им
нужна была женщина, чтобы ухаживала за  ребенком,  и  некая  Нора  Броуд
предложила им свои услуги. Насколько можно судить, в свое время  бедняга
попала в беду, вышла замуж за какого-то бездельника и, естественно, была
брошена им. Моя подруга, узнав, что я буду в этих местах, попросила меня
навести справки. Насколько я слыхала, вы ходили в школу вместе  с  Норой
Броуд?
   - Это верно - мы ходили в один класс. Только сразу скажу вам, что мне
поведение Норы и тогда не нравилось.
   Я говорила ей, что ухаживания всяких проходимцев, все эти прогулки  в
машинах и рестораны добром не кончатся. Она, конечно,  притворялась  уже
совсем взрослой да и выглядела старше своих лет.
   - Она была шатенкой или блондинкой?
   - Нет, волосы у нее были черные, очень красивые. - Когда она исчезла,
полиция разыскивала ее?
   - Да. Она ведь даже  записки  никакой  не  оставила.  Просто  однажды
вечером уехала и больше не вернулась. Видели, как она садилась в машину,
а потом никто уже ни эту машину, ни ее саму не видал. А  тогда,  знаете,
ли, тут много убийств было. Не прямо у нас здесь, а по  всему  графству.
Полиция вся была на ноги поставлена. Потом нашли труп и думали уже было,
что это Нора, только позже обнаружилось, что это  была  совсем  не  она.
Честно говоря, я была  уверена,  что  она  сейчас  зарабатывает  большие
деньги где-нибудь в Лондоне стриптизом или еще чем-нибудь в  этом  роде.
Это было бы на нее похоже.
   - Если речь идет о подобной особе, - сказала мисс Марпл, - не  думаю,
чтобы она подошла моим друзьям.
   - Во всяком случае, ей бы для этого здорово надо было измениться.

КАНОНИК БРЕБАЗОН

   Когда мисс Марпл,  устав  и  основательно  запыхавшись,  вернулась  в
гостиницу, в холле навстречу ей поспешил портье.
   - Прошу прощения,  мисс  Марпл,  но  с  вами  хотел  бы  побеседовать
преподобный каноник Бребазон. Он ждет вас.
   - Каноник Бребазон? - удивилась мисс Марпл.
   - Да, он специально разыскал вас. Он услышал,  что  вы  участвуете  в
экскурсии, и решил поговорить с вами, прежде чем вы  уедете  дальше  или
вернетесь в Лондон. Я проводил его в салон - там сейчас никого нет.
   Мисс Марпл чуть растерянно  вошла  в  салон.  Пожилой  священник,  на
которого  она  обратила  внимание  еще  в  церкви,  встал  и  шагнул  ей
навстречу.
   - Мисс Джейн Марпл?
   - Да, это я.
   - Каноник Бребазон. Сегодня  утром  я  приехал  сюда,  чтобы  почтить
память покойной мисс Элизабет Темпл. Элизабет была моим старым и  добрым
другом.
   - Да? Садитесь, прошу вас.
   - Спасибо. Силы у меня не те уже, что  прежде.  -  Каноник  осторожно
опустился в кресло. Мисс Марпл села рядом с ним.
   - Вы хотели говорить со мной?
   - Прежде всего, я хотел бы объяснить, чем  это  вызвано,  -  мы  ведь
совершенно незнакомы друг с другом. Перед  тем,  как  приехать  сюда,  я
побывал в больнице Карристауна и поговорил со старшей сестрой. От нее  я
услышал, что перед смертью  Элизабет  захотела  увидеть  одну  из  своих
спутниц по экскурсии. Мисс Джейн Марпл. И мисс Джейн Марпл приехала туда
и не оставляла Элизабет почти до самого конца.
   - Да, это так, - кивнула мисс Марпл. - Меня саму это удивило, но  она
послала за мной.
   - Вы были ее старой подругой?
   - Нет, мы познакомились только во время этой поездки. Потому я и была
удивлена. Мы сидели рядом в автобусе, много и дружески  беседовали.  Тем
не менее, я была  удивлена  тем,  что  она  в  таком  тяжелом  состоянии
захотела видеть именно меня.
   - Да, да, я  вас  понимаю.  С  Элизабет,  как  я  уже  говорил,  меня
связывала старая дружба. К слову сказать, в эту поездку  она  собиралась
навестить  меня.  Я  живу  в  Филминстере,  где  ваша  экскурсия   будет
послезавтра.  Бедняга,  она  хотела  обсудить  со  мной  волновавшие  ее
вопросы, надеялась, что я смогу ей помочь.
   - Понимаю. Можно задать вам один вопрос? Надеюсь, вы не сочтете  меня
слишком назойливой?
   - Что вы, мисс Марпл. Смело спрашивайте.
   - Мисс Темпл однажды сказала мне, что решила принять участие  в  этой
экскурсии не только для того, чтобы увидеть знаменитые  замки  и  парки.
Она использовала довольно необычное выражение: сказала, что для нее  это
паломничество.
   - Вот как? Она так сказала? Да, это  любопытно.  Любопытно,  и,  быть
может, важно.
   - Вы полагаете, отец, что этим паломничеством для нее мог быть  визит
к вам?
   - Очень может быть, - кивнул старик.
   - Мы тогда разговаривали об одной девушке. Ее звали Верити.
   - О, да, Верити Хант.
   - Фамилия не была упомянута. Мисс Темпл сказала только: Верити.
   - Верити Хант умерла... - сказал священник. - Несколько лет назад. Об
этом вы знаете?
   - Да, об этом я знала уже и тогда. Мисс Темпл  сказала  мне,  однако,
кое-что, о чем я не знала. О том, что девушка была  помолвлена  с  сыном
мистера Рейфила. Мистер же Рейфил - мой друг, вернее, был  моим  другом.
Он был так добр, что оплатил мне эту экскурсию.  Думаю,  однако,  что  в
действительности он хотел... устроить как-то... чтобы  я  встретилась  с
мисс Темпл. Вероятно, он считал, что она сможет кое-что мне разъяснить.
   - Связанное с Верити Хант? - Да.
   - Но ведь она ради этого и ехала ко мне.  Хотела  выяснить  некоторые
факты.
   - Она хотела узнать, - решительно проговорила мисс  Марпл,  -  почему
Верити разорвала помолвку с сыном Рейфила.
   - Верити не разрывала помолвку, ответил каноник. - В  этом  я  твердо
уверен. Настолько, насколько человек может вообще быть в чем-то уверен.
   - Мисс Темпл не знала об этом?
   - Не знала. Наверняка, она много думала, сокрушаясь над  случившимся,
прежде чем решила поехать ко мне и спросить, почему  не  состоялся  этот
брак.
   - И почему же он не состоялся? Прошу вас,  не  думайте,  что  во  мне
говорит праздное любопытство. У меня есть причины задать этот вопрос.  Я
тоже... не могу назвать это паломничеством... но я  выполняю  порученное
мне задание. И мне очень важно знать, почему не  состоялся  брак  Майкла
Рейфила и Верити Хант.
   Священник долго всматривался в лицо мисс Марпл.
   - Я вижу, что вы каким-то образом заинтересованы этой историей.
   - Да. Я выполняю последнюю волю отца Майкла Рейфила.
   - У меня нет причин молчать о том, что я знаю, - задумчиво проговорил
священник. - Вы задали тот вопрос, который хотела  задать  мне  Элизабет
Темпл, вопрос, на который я и сам не знаю ответа. Эти два юных  существа
хотели пожениться и готовились к этому. Я сам  должен  был  сочетать  их
браком. Полагаю, что они собирались на время сохранить все  в  тайне.  Я
хорошо знал их обоих.  Верити,  эту  милую  девочку,  я  сам  готовил  к
конфирмации. Праздники я часто проводил в школе покойной Элизабет Темпл.
Какая это была чудесная школа, и каким чудесным человеком была она сама!
Выдающийся педагог,  великолепно  умевшая  развивать  способности  своих
воспитанниц. Каждую из них она старалась вывести на ту дорогу  в  жизни,
которая дала бы  удовлетворение  и  счастье.  Да,  она  была  выдающимся
человеком  и  настоящим  другом.  Ну,  а  Верити  была  одной  из  самых
симпатичных девушек,  каких  я  только  встречал.  Благородная,  добрая,
красивая. В детстве ей пришлось  пережить  страшный  удар:  ее  родители
погибли во время авиационной  катастрофы.  Верити  нашла  второй  дом  у
подруги своей матери, мисс Клотильды Бредбери-Скотт,  которая,  как  вы,
вероятно, знаете, живет здесь вместе со  своими  сестрами.  Сестер  этих
трое, но средняя жила  тогда  с  мужем  за  границей.  Клотильда,  самая
старшая, очень любила Верити и сделала бы все на свете, лишь бы та  была
счастлива. Она возила ее  в  Италию,  чтобы  познакомить  с  памятниками
искусства, окружила  ее  всяческой  заботой.  Верити,  в  свою  очередь,
относилась к ней словно к  родной  матери.  Клотильда,  умная  и  хорошо
образованная  женщина,  не  настаивала,   чтобы   Верити   поступила   в
университет, заметив, полагаю, что девочку больше  интересует  живопись,
музыка и тому подобные вещи. Они жили в Олд Хаузе и, на мой взгляд, были
вполне счастливы. Правда, я не  виделся  с  ними  после  того,  как  они
переехали сюда, потому что до Филминстера, где  я  живу,  отсюда  добрых
шестьдесят миль, но я писал им по праздникам, и они всегда писали мне. В
один  прекрасный  день  Верити  неожиданно  появилась  у  меня  уже  как
взрослая, прекрасная  девушка  с  очень  красивым  молодым  че  ловеком,
Майклом Рейфилом, которого я случайно немного знал  еще  до  этого.  Они
пришли ко мне, потому что влюбились друг в друга и хотели пожениться.
   - И вы согласились обвенчать их?
   - Да. Быть может, вы считаете,  мисс  Марпл,  что  мне  не  следовало
соглашаться. Очевидно было, что  они  стремятся  держать  все  в  тайне.
Клотильда Бредбери-Скотт наверняка испробовала все, что  могло  помешать
развитию чувства между ними. Ее можно понять. Честно скажу, Майкл Рейфил
был не из тех, кого человек желал бы в мужья своей дочери,  Верити  была
еще очень  молода,  а  Майкл  с  самого  детства  причинял  одни  заботы
окружающим. Он попал в дурную компанию, несколько раз его задерживали за
хулиганские выходки, отцу пришлось платить за  него  алименты  уже  двум
девушкам. Несомненно,  его  поведение  -  и  с  девушками,  и  в  других
отношениях - часто было просто подлым, но было в  нем  что-то  настолько
привлекательное, что девушки теряли голову и готовы были  ради  него  на
любую глупость. Ко всему этому он успел уже дважды побывать в тюрьме.  Я
знал его отца: это был человек с железным характером, делавший для  сына
все, что было в его силах. Он всегда спешил ему на  помощь,  платил  его
долги, возмещал причиненный сыном ущерб, подыскивал работу... Все это он
делал. Не знаю...
   - Вы считаете, что можно было сделать больше?
   - Не думаю, - покачал головой каноник. - Я прожил  достаточно  долго,
чтобы понять, что ближних надо принимать такими, какие они есть,  с  тем
набором генов, который и определяет их характеры. Не думаю, что  Рей-фил
когда-нибудь глубоко любил своего сына. Он заботился о  нем,  но,  может
быть, надо было давать ему больше ласки и тепла.  Не  знаю...  Возможно,
что и это ничего не изменило бы. Трудно все  сложилось.  Парень  был  не
глуп, напротив - способности у него были выше средних, но, вместе с тем,
надо  честно  признать,  преступные  наклонности  лежали  в  самом   его
характере. Было в нем и много хорошего:  чувство  юмора,  приветливость,
щедрость, верность товарищам, которых он никогда не  бросал  в  беде.  К
подругам эта верность, правда, не относилась - тех  он  бросал  одну  за
другой, причем пару раз в положении, как говорится... И вот  они  стояли
вдвоем передо мною, и я... да... я обещал, что обвенчаю их. Я  поговорил
предварительно с Верити и честно рассказал ей, за  какого  человека  она
хочет выйти замуж. Оказалось,  что  Майкл  и  не  пытался  ввести  ее  в
заблуждение, что он откровенно рассказал ей, сколько раз уже  вступал  в
конфликт с законном. Он сказал еще, что, женившись на ней, начнет  новую
жизнь и все  переменится...  Я  предупредил  Верити,  что  этому  нельзя
верить. Человек не меняется, как бы сильно он этого не хотел.  Майкл  не
станет иным. Верити, кажется, понимала это не хуже меня. Она сказала: "Я
знаю, каков Майкл, и знаю, что таким он и останется,  но  я  его  люблю.
Может быть, я сумею помочь ему, может быть,  нет,  но  риск  я  беру  на
себя..." Мне, мисс Марпл, на своем веку пришлось повидать немало молодых
пар, и я сразу понял, что тут речь идет о настоящей любви! Я имею в виду
не только чувственное влечение. Слишком много сейчас  о  нем  говорят  и
думают. Не то, чтобы я был против  секса  -  это  глупость,  но  половое
влечение не заменяет, а только сопровождает любовь, само  оно  мало  что
стоит. Любить по-настоящему,  как  говорится  в  словах  нашего  обряда,
означает оставаться вместе в добром и злом, в  бедности  и  изобилии,  в
болезни и во здравии, д о самой смерти.  Это  мы  обещаем,  когда  любим
человека и хотим жениться на нем. Эти двое любили друг друга. И на  этом
мой рассказ кончается, - негромко проговорил каноник. - Я  не  могу  его
продолжить, потому что не знаю, что было дальше.  Могу  только  сказать,
что согласился на их просьбу, что мы договорились,  где  и  когда  будет
совершен обряд, и что  я  сделал  все  необходимые  приготовления.  Быть
может, мне не следовало соглашаться на то, чтобы все оставалось в тайне.
   - Они не хотели, чтобы хоть кто-то знал  об  этом?  -  спросила  мисс
Марпл.
   - Не хотели. Боялись, что их браку  воспрепятствуют.  У  Верити,  мне
кажется,  этому  способствовало  еще  и  ощущение  совершаемого  побега,
естественное в ее возрасте. Она потеряла  родителей  и  попала  в  новую
обстановку  в  ту  пору,  когда  школьницы  "обожают"  преподавательницу
математики  или  одну  из  старшеклассниц  -  любого,  кто  внушает   им
преклонение. Это состояние быстро проходит, оно лишь естественный этап в
развитии. Это  случается,  когда  девушка  начинает  искать  себе  пару,
спутника жизни. Она  поступает  разумно,  если  не  спешит,  ждет,  пока
встретит того  "настоящего".  Клотильда  Бредбери-Скотт  была  красивой,
умной и образованной женщиной, с любовью относившейся к Верити.  В  свою
очередь Верити видела в ней свой идеал и почти боготворила ее.  В  такой
атмосфере она выросла, стала  взрослой  девушкой.  Она  была  счастлива,
жизнь была прекрасна, но, мне  кажется,  понемногу  в  ней  зарождалось,
пусть подсознательно, желание бежать. Она  жила,  окруженная  любовью...
она сама не знала, куда и к  чему  стремиться.  Она  поняла  это,  когда
познакомилась с Майклом. Для нее наступил  следующий  этап  человеческой
жизни, когда мужчина и женщина  начинают  совместно  строить  свой  мир.
Верити  знала,  однако,  что  объяснить  ее  чувства   Клотильде   будет
невозможно. Она знала, что Клотильда, увы,  была  права...  теперь  и  я
понимаю, что Майкл не был подходящим  человеком  для  Верити.  Путь,  по
которому несчастная пошла, вел не к счастливой  жизни,  а  к  гибели,  к
страшной с