Ах да, это мне Эдмундс сказал сегодня в клубе. Комнату он нашел
с огромным трудом".
   Радуясь своей предусмотрительности - не  зря  же  он  заранее  заказал  и
оставил за собой номер, - каноник отодвинул тарелку с  карри,  не  забыв  за
него заплатить, и вновь вышел на Кромвель-роуд.
   Как-то неловка было сразу идти в отель, ведь  ему,  канонику,  полагалось
сейчас обедать в Люцерне и беседовать на разные интересные и волнующие темы.
Взгляд его упал на  афишу  кинотеатра:  "У  стен  иерихонских".  Чрезвычайно
интересно проследить, насколько точно автор фильма следует Библии .
   Каноник  купил  билет  и  вошел  во  тьму  зрительного  зала.  Фильм  ему
понравился, хотя  он  никакого  отношения  к  библейскому  сюжету  не  имел.
Название "У стен иерихонских" оказалось чисто символическим  -  речь  шла  о
брачных неурядицах одной дамы. Когда эти "стены" несколько  раз  обрушились,
красавица героиня встретила  сурового  грубоватого  героя,  которого  втайне
давно любила, и любящие решили  воздвигнуть  такие  "стены",  которые  смело
выдержат испытание временем. Хотя  фильм  и  не  был  рассчитан  на  пожилых
священнослужителей,  канонику  Пеннифазеру  он   понравился.   Ему   нечасто
доводилось смотреть подобное кино,  и  он  решил,  что  сегодняшняя  картина
несколько  расширила  его  знание  жизни.   Зажегся   свет,   был   исполнен
национальный гимн, и каноник Пеннифазер вступил в  блеск  лондонских  огней,
чувствуя себя чуточку вознагражденным за те  печальные  события,  какие  ему
довелось нынче пережить.
   Вечер был ясный, и каноник решил отправиться в "Бертрам" пешком,  правда,
сначала он ухитрился сесть в автобус, идущий в противоположном  направлении.
Наступила полночь, когда  он  добрался  до  своего  респектабельного  отеля,
имевшего в эти ночные часы такой вид, будто все  его  постояльцы  уже  давно
спят мирным сном. Лифт был где-то на верхнем этаже, и  каноник  стал  пешком
подниматься по лестнице. Потом подошел  к  своей  комнате,  вставил  ключ  в
замок, распахнул дверь и вошел.
   Господи милосердный, да не бред ли это? Но  кто..,  но  каким  образом?..
Занесенную над ним руку он увидел слишком поздно.
   Последнее, что он ощутил, - как из его глаз посыпались искры.

Глава 8

   Ирландский экспресс мчался сквозь ночь.  А  говоря  точнее,  сквозь  тьму
утренних предрассветных часов.
   Через  определенные  промежутки  времени  дизель   издавал   дьявольский,
тревожный, предупреждающий вопль. Поезд мчался со скоростью восемьдесят миль
в час. Шел он без опоздания.
   Внезапно  его  ход  резко  замедлился.  Отчаянно  завизжали  колеса.  Все
медленнее, медленнее... Охранник  высунул  голову  в  окно,  увидел  впереди
красный сигнал, и тут поезд остановился. Кое-кто из пассажиров проснулся. Но
большинство продолжало спать.
   Старая дама, встревоженная внезапной остановкой, отворила  дверь  купе  и
выглянула в коридор. Неподалеку от себя дама увидела  еще  одну  распахнутую
дверь.  Пожилой  священник  с  копной  густых  седых  волос  поднимался   по
ступенькам в вагон. Дама  решила,  что  он,  верно,  выходил  наружу  узнать
причину остановки.
   Утренний воздух был ощутимо свеж. В конце коридора раздался  голос:  "Это
просто красный свет!" Пожилая дама  вернулась  к  себе  и  попыталась  снова
заснуть.
   Тем временем со стороны сигнальной будки, размахивая фонарем,  уже  бежал
человек. Из локомотива выпрыгнул помощник машиниста.  К  нему  присоединился
охранник. Человек с фонарем подбежал к ним и, задыхаясь, выкрикнул:
   - Впереди крушение! Товарный поезд сошел с рельсов...
   А позади состава шестеро поднялись на насыпь и  вошли  в  дверь,  заранее
открытую для них в последнем вагоне.  Шесть  пассажиров  из  разных  вагонов
двинулись им навстречу. Быстро и  слаженно  все  они  кинулись  к  почтовому
вагону. По обе стороны  вагона  встали  двое  в  вязаных  подшлемниках  и  с
дубинками в руках.
   Человек  в  форме  железнодорожника  шел  по  коридорам   поезда,   давая
объяснения проснувшимся пассажирам:
   - Затор впереди... Минут на десять задержимся, не больше...
   Произносилось это дружелюбным и успокоительным тоном.
   Около локомотива лежали связанные машинист и его помощник, с  кляпами  во
рту. Человек с фонарем крикнул:
   - Порядок!
   У насыпи, тоже связанный и тоже с кляпом во рту, лежал охранник.
   Опытные взломщики быстро справились со своим делом в почтовом вагоне. Еще
двое связанных людей  лежали  на  полу.  Запечатанные  почтовые  мешки  были
выброшены на перрон, где их уже ожидали.
   Тем временем пассажиры в своих купе сетовали на то, что нынешние железные
дороги не те, что прежде.
   Когда пассажиры вновь стали  укладываться  спать,  темноту  прорезал  вой
двигателя.
   - Господи, - пробормотала женщина, - неужели реактивный самолет?
   - Нет, пожалуй, гоночный автомобиль. Шум замолк в отдалении.

***

   На Бедхэмптонском шоссе, в девяти милях от  места  происшествия,  шла  на
север колонна грузовиков сквозь ночь,  освещая  себе  путь  фарами.  Большая
белая гоночная машина молнией промчалась мимо.
   Через десять минут машина свернула с шоссе.  Гараж,  стоящий  у  поворота
дороги, был, судя по прибитому к нему  объявлению,  закрыт.  Но  сейчас  его
двери немедленно распахнулись, белая машина въехала внутрь, и двери  тут  же
захлопнулись. Трое взялись за дело с молниеносной быстротой. Старые номерные
знаки были заменены новыми. Шофер  сменил  куртку  и  кепку.  Вместо  белого
овчинного полушубка на нем оказалась  куртка  из  черной  кожи.  Он  покинул
гараж.  Минут  через  пять  после  его  отъезда  на  дорогу  выполз,  пыхтя,
старенький "Моррис-Оксфорд", за рулем  которого  сидел  священник,  и  начал
петлять по извилистым проселкам.
   Шофер фургона, катившего по одной из этих дорог,  притормозил,  увидев  у
плетня неподвижный "Моррис-Оксфорд" и стоящего рядом пожилого человека.
   Шофер высунулся из кабины:
   - Что-нибудь случилось? Помощь не нужна?
   - Спасибо. Фары не горят.
   Оба водителя подошли друг к другу и прислушались: все спокойно.
   Несколько прекрасно упакованных, явно американского происхождения ящиков,
были перенесены из "Моррис-Оксфорда" в фургон.
   Проехав милю-другую, фургон  свернул  на  каменистый  проселок,  который,
однако, привел к  заднему  двору  большой  и  роскошной  усадьбы.  Там,  где
когда-то были конюшни, стоял наготове белый "мерседес". Шофер фургона ключом
отпер багажник "мерседеса", перенес туда ящики,  захлопнул  багажник,  снова
уселся за руль и уехал.

Глава 9

   Эльвира Блейк взглянула на небо, отметила про себя, что утро чудесное,  и
вошла в телефонную будку. Она позвонила Бриджет на Онслоу-сквер.
   - Алло? Это Бриджет?
   - Ох, Эльвира, это ты! - Голос Бриджет звучал взволнованно.
   - Да, я. Все в порядке?
   - Ох, нет. Просто ужасно! Твоя кузина  миссис  Мел-форд  вчера  позвонила
мамочке.
   - Как? Насчет меня?
   - Да. Я-то воображала, что все так ловко устроила, когда позвонила  ей  в
середине дня. Но она вдруг забеспокоилась о твоих зубах. Испугалась,  что  у
тебя там абсцесс или вообще что-нибудь серьезное. Поэтому она сама позвонила
дантисту, ну и, конечно, узнала, что там и духу твоего не  было.  Тогда  она
позвонила мамочке. На нашу беду,  мамочка  сама  оказалась  у  телефона.  И,
конечно, заявила, что ей ничего не известно и что тебя у нас нет.  Я  просто
не знала, что делать!
   - И что же ты сделала?
   - Притворилась, что ничего не знаю. Сказала, что, кажется, ты  собиралась
навестить каких-то друзей в Уимблдоне.
   - Почему именно в Уимблдоне?
   - Это первое, что мне пришло в голову. Эльвира вздохнула:
   - Ну ладно, придется,  видимо,  что-то  придумать.  Ну  например,  что  в
Уимблдоне живет моя старая гувернантка. И чего это они суетятся, только  все
портят! Надеюсь, что кузине Милдред хватило ума не обращаться в полицию?
   - Ты сейчас к ним едешь?
   - Не раньше вечера. У меня еще полно дел.
   - Ты была в Ирландии? Все благополучно?
   - Я узнала то, что хотела узнать.
   - Какой у тебя мрачный голос!
   - Да я и сама мрачная.
   - Эльвира, чем тебе помочь? Что я могу для тебя сделать?
   - Никто мне не поможет... То, что нужно, я должна сделать  сама.  Ведь  я
надеялась, что все это - не правда, а оказалось - правда. И я не  знаю,  как
мне быть.
   - Тебе грозит опасность, Эльвира?
   - Не устраивай мелодрам, Бриджет! Мне надо быть осторожной,  вот  и  все.
Очень-очень осторожной.
   - Значит, все-таки есть опасность?
   -  Очень  возможно,  что  у  меня  просто  разыгралось   воображение,   -
отозвалась, помедлив, Эльвира.
   - Эльвира, а что ты собираешься делать с тем браслетом?
   - А, с ним все в порядке. Мне удалось достать денег у одного человека, и,
стало быть, я могу пойти в.., как это называется? - выкупить  его.  А  затем
верну его Болларду.
   - А как они к этому отнесутся?.. Нет,  мамочка,  это  из  прачечной.  Они
говорят, что мы им не  давали  этой  простыни.  Да,  мамочка,  да,  я  скажу
заведующей. Ладно, ладно.
   Услышав этот монолог на  другом  конце  провода,  Эльвира  усмехнулась  и
повесила трубку. Затем достала кошелек, порылась в нем,  отобрала  несколько
монет, положила их перед собой и снова сняла трубку.  Набрав  нужный  номер,
она  опустила  монету,  нажала  кнопку  и  заговорила   тоненьким,   немного
задыхающимся голоском:
   - Привет, кузина Милдред...  Да,  это  я...  Простите  меня,  пожалуйста.
Да-да, знаю... Да, я собиралась.., но, понимаете, милая старенькая Мадди, ну
вы же ее помните, моя старенькая Мадемуазель... Я написала  вам,  да  забыла
письмо отправить. Оно и сейчас у меня в кармане! Понимаете, она захворала, и
никого рядом, и я только заехала проведать, как у нее дела. Да, я собиралась
к Бриджет, но тут узнала,  что  старушка  больна,  и  все  изменилось...  Не
понимаю, какое сообщение вы получили? Нет, это  кто-то  что-то  перепутал...
Да-да, я вам все объясню, когда приеду... Да-да, сегодня же  к  вечеру.  Вот
только дождусь сиделку, которая должна  прийти  к  Мадди,  впрочем,  это  не
настоящая сиделка, а такая, знаете, которая согласна помочь... Нет,  она  ни
за что не хочет в больницу! Я очень виновата  перед  вами,  кузина  Милдред,
очень, очень, простите меня!
   Эльвира положила трубку и глубоко вздохнула, пробормотав:
   - О, если бы врать поменьше! Она вышла из телефонной будки и первое,  что
бросилось ей в глаза, были огромные газетные заголовки:
   "КРУПНОЕ ОГРАБЛЕНИЕ ПОЕЗДА. НАПАДЕНИЕ НА ИРЛАНДСКИЙ ЭКСПРЕСС"
   Мистер Боллард занимался с клиентом, когда дверь магазина отворилась.  Он
поднял глаза и увидел Эльвиру Блейк.
   - Нет, - сказала она подошедшему к ней помощнику, - я лучше подожду, пока
освободится мистер Боллард. Вскоре клиент ушел, и его место заняла Эльвира.
   - Доброе утро, мистер Боллард.
   - Боюсь, ваши часики еще не готовы, мисс Эльвира.
   - О, дело не в часах, - ответила Эльвира. -  Я  пришла  извиниться  перед
вами. Случилась ужасная  вещь.  -  Она  открыла  сумку  и  вынула  маленькую
коробочку, оттуда извлекла браслет с бриллиантами и сапфирами. - Помните,  я
принесла вам в починку часы и стала еще выбирать разные вещички для  подарка
к Рождеству, а в это время на улице  произошел  несчастный  случай?  Кого-то
задавили или чуть не задавили. Видимо, я как раз держала браслет в  руке  и,
не думая, сунула его в карман, что и обнаружила лишь сегодня утром. И  сразу
же кинулась к вам, чтобы  вернуть.  Я  очень  виновата  перед  вами,  мистер
Боллард, не знаю, что это произошло со мной, как могло такое случиться!
   - Ничего, ничего, не волнуйтесь, мисс Эльвира, - только и произнес мистер
Боллард.
   - А вы, верно, подумали, что его украли? Прозрачные голубые глаза девушки
встретили взгляд мистера Болларда.
   - Мы обнаружили его  пропажу,  -  сказал  мистер  Боллард.  -  Очень  вам
благодарен, мисс Эльвира, что вы так быстро его вернули.
   - Я была просто в ужасе,  когда  нашла  его  в  кармане  нынче  утром,  -
продолжала Эльвира. - Спасибо вам, спасибо, мистер Боллард, что вы так  мило
к этому отнеслись!
   - Разное в жизни случается, - добродушно улыбнулся мистер Боллард.  -  Но
забудем  об  этом.  Однако   не   повторяйте,   пожалуйста,   больше   таких
случайностей!
   Тут мистер Боллард рассмеялся,  очевидно,  шутка  показалась  ему  весьма
удачной и остроумной.
   - Ой, нет! - воскликнула Эльвира. - Я буду теперь вдвойне осторожна!
   Она улыбнулась ему и вышла из магазина.
   "Хотел бы я знать, - мысленно произнес про себя мистер Боллард,  -  хотел
бы я знать..."
   Один из его компаньонов, стоящий неподалеку, подошел к нему:
   - Значит, его взяла она?
   - Да. Она.
   - Но принесла обратно.
   - Принесла, - согласился мистер Боллард. - По правде говоря, я  этого  не
ожидал.
   - Не ожидали, что она принесет его обратно?
   - Нет, если она его взяла, то - не ждал.
   - Думаете,  она  правду  сказала?  Что  она,  мол,  сунула  в  карман  по
рассеянности?
   - Полагаю, возможно и это, - задумчиво молвил Боллард.
   - Может, она клептоманка .
   - Может, и клептоманка, - согласился Боллард. - Но куда  более  вероятно,
что она взяла его с определенной целью... Но  почему  же  тогда  так  быстро
вернула? Любопытно...
   - Хорошо, что мы не сообщили  полиции.  Я  ведь  предлагал  обратиться  к
властям.
   - Знаю, знаю. У вас нет такого опыта, как у меня. Определенно не  следует
обращаться в полицию в таких случаях... - Боллард, помолчав,  тихо  добавил,
будто говоря с самим собой:
   - А случай интересный. Чрезвычайно интересный. Сколько ей лет, хотел бы я
знать?  Видимо,  семнадцать  или  восемнадцать.  Чего  доброго,  влипнет   в
какую-нибудь неприятную историю.
   - По-моему, вы говорили, что она не нуждается в деньгах?
   - Можно быть богатой наследницей и нуждаться в деньгах, - сказал Боллард.
- Если вам только семнадцать, этих денег еще ждать и ждать!  Забавная  вещь,
между прочим: богатым наследницам дают на руки гораздо меньше наличных,  чем
тем, кто победнее. На мой  взгляд,  это  неразумно.  Но  правду,  боюсь,  мы
никогда не узнаем.
   И он, положив браслет на его место в витрине, опустил крышку.

Глава 10

   Контора "Эгертон, Форбс и Уилборо" находилась в Блумсбери, в одном из тех
горделивых и импозантных кварталов, которых еще не коснулся  ветер  перемен.
Даже медная доска на двери истерлась до того, что едва можно было  разобрать
буквы. Фирма существовала свыше ста лет, и множество  дворян-землевладельцев
Англии числились ее клиентами. В конторе уже не было  никого  из  Форбсов  и
никого из Уилборо. Вместо них работали  Аткинсоны,  отец  и  сын,  Ллойд  из
Уэльса, и шотландец Мак-Алистер. Однако все еще оставался  Эгертон,  потомок
самого  первого  Эгертона.  Этот   Эгертон,   пятидесяти   двух   лет,   был
юрисконсультом нескольких семейств, которым в свое  время  оказывали  услуги
его дед, отец и дядя.
   Сейчас он сидел за своим большим  письменным  столом  красного  дерева  в
красиво обставленном кабинете на первом этаже и доброжелательно,  но  твердо
разговаривал с клиентом, явно чем-то  угнетенным.  Ричард  Эгертон  считался
красивым  мужчиной,  и  справедливо:  высокий,   темноволосый,   со   слегка
посеребрившимися висками и проницательным взглядом серых  глаз.  Его  советы
всегда были умны, но и высказывал он их без обиняков.
   - Будем откровенны, Фредди, зацепиться вам не за что,  -  говорил  он,  -
особенно если вспомнить письма, которые вы написали...
   - А вы не думаете?.. - удрученно пробормотал Фредди.
   - Нет, не думаю, - отрезал  Эгертон.  -  Единственная  возможность  -  не
доводить дело до суда. Иначе, чего доброго, уголовное  дело  заведут  против
вас самого.
   - Послушайте, Ричард,  это  уж  чересчур!  Тут  раздался  тихий  скромный
звоночек; Эгертон взял трубку и нахмурился.
   - Кажется, я просил меня не беспокоить! На другом  конце  провода  что-то
пробормотали. Эгертон сказал:
   - А.., да-да. Понимаю. Попросите ее подождать. Он положил трубку и  вновь
повернулся к своему приунывшему клиенту:
   - Послушайте, Фредди. Я знаю закон, а вы - нет. Вы попали в неприятнейшую
историю. Я сделаю все возможное, чтобы вас вытащить, но  это  вам  обойдется
недешево. Сомневаюсь, чтобы они пошли на мировую меньше  чем  за  двенадцать
тысяч.
   - Двенадцать тысяч! - застонал бедняга Фредди. - О Боже мой!  Да  у  меня
нет таких денег, Ричард!
   - Что ж, придется достать.  Изыщите  возможности.  И  считайте,  что  вам
повезло, если мне удастся все устроить за  двенадцать  тысяч.  А  если  дело
дойдет до суда, это будет стоить вам гораздо дороже.
   - Адвокаты, - пробормотал Фредди. - Все вы настоящие акулы! - Он встал. -
Ладно уж, постарайтесь для меня, старина Ричард.
   Он пошел к двери, печально  покачивая  головой.  Ричард  Эгертон  тут  же
выбросил из головы Фредди и его дело и переключился на  следующего  клиента:
"Мисс Эльвира Блейк. Интересно, какая она?" Он поднял трубку:
   - Лорд Фредерик ушел. Пусть  войдет  мисс  Блейк.  Поджидая  ее,  Эгертон
подвинул блокнот и стал что-то подсчитывать. Сколько же  лет  прошло  с  тех
пор?.. Ей должно быть лет семнадцать. Пожалуй, даже больше. Как быстро бежит
время! "Дочь Конистона, - думал он, - и дочь Бесс. Интересно, в кого из  них
она пошла?"
   Открылась дверь, клерк доложил о мисс Эльвире Блейк, и  девушка  вошла  в
комнату. Эгертон встал и шагнул ей навстречу. Внешне, думал он, не похожа ни
на отца,  ни  на  мать.  Высокая  худенькая  блондинка,  как  Бесс,  но  без
материнского жизнелюбия и блеска. И что-то такое старообразное в ней,  хотя,
может быть, все дело в том, что снова начали носить рюши, оборки  и  высокие
корсажи.
   - Так-так, - сказал он, пожимая ей руку, - какая приятная  неожиданность!
Когда я вас видел в последний раз, вам  было  одиннадцать  лет.  Садитесь-ка
сюда. - Он подвинул девушке стул.
   -  Вероятно,  мне  следовало  бы  сначала  вам  написать,  -   неуверенно
проговорила Эльвира, - написать,  чтобы  вы  назначили  мне  время.  Словом,
предупредить, что ли, о себе, но вдруг мне захотелось вас видеть, тем  более
что я все равно уже в Лондоне...
   - А что вы делаете в Лондоне?
   - Лечу зубы.
   - Мерзкая штука - зубы, - сказал Эгертон. - Мучают  нас  от  колыбели  до
могилы. Но в данном случае я благословляю зубную боль,  ведь  она  дала  мне
возможность вас увидеть. Итак, насколько мне известно,  вы  были  в  Италии,
заканчивали там свое образование  в  одном  из  тех  заведений,  куда  нынче
посылают молодых девушек.
   - У графини Мартинелли, - сказала Эльвира. - Но я туда больше не вернусь.
Буду жить у Мелфордов в Кенте, пока не решу, что мне делать дальше.
   - Надеюсь, вы найдете что-нибудь интересное. Вы не собираетесь  поступить
в университет, например?
   - Нет, - возразила Эльвира.  -  Не  думаю,  что  я  достаточно  умна  для
университета. - Она сделала паузу. - Полагаю, что бы  я  ни  решила,  вы  не
будете возражать?
   Проницательные глаза Эгертона пристально посмотрели на нее.
   - Я один из ваших опекунов и доверенное лицо  согласно  завещанию  вашего
отца, - сказал он, - таким образом, вы имеете полное право обращаться ко мне
в любое время.
   - Спасибо, - вежливо произнесла Эльвира.
   - Вас что-нибудь тревожит? - спросил Эгертон.
   - Нет. Ничего серьезного. Но, понимаете, я ничего толком не  знаю.  Никто
никогда мне ничего не сообщает. А задавать вопросы самой не так уж приятно.
   Он внимательно посмотрел на нее.
   - Вы имеете в виду вопросы, касающиеся вас лично?
   - Да. Спасибо, что вы меня поняли. Дядя Дерек...
   - Вы говорите о Дереке Ласкоме?
   - Да. Я всегда называла его дядей. Он очень добрый, но он не из тех,  кто
захочет вам что-нибудь сообщить. Он старается все устроить как можно лучше и
огорчается, если ему кажется, что мне что-то не по душе. Он прислушивается к
мнению других, в основном - женщин, а они обожают давать  советы.  Например,
насчет графини Мартин