жениться
на Эстер Уолтере с ее пятьюдесятью тысячами. Может быть,  и  ее  тоже  ждала
впоследствии та же участь. Но он-то как, интересно, узнал, что ей кое-что от
меня перепадет?
   - Конечно же от  Джексона,  -  ответила  мисс  Марпл.  -  Они  ведь  были
приятелями. Тим Кендал хорошо к нему относился - в данном  случае,  полагаю,
совершенно искренне, без корыстных  мотивов.  И  вот  однажды  среди  всяких
сплетен, которыми его потчевал  Джексон,  тот  невзначай  проговорился,  что
Эстер Уолтере, сама того  не  зная,  является  наследницей  весьма  крупного
состояния; возможно, даже признался, что и сам подкатывался к ней, в надежде
добиться ее руки и сердца, но пока что не слишком преуспел. Да, именно  так,
думаю, и было.
   - Что ж, ваше воображение рисует вполне правдоподобную картину, - заметил
мистер Рефил.
   - Но как же я была слепа,  -  продолжала  мисс  Марпл.  -  Непростительно
слепа. Ведь все сходилось тютелька в тютельку. Тим Кендал  -  человек  очень
умный и очень коварный. Он чрезвычайно ловко умел распускать  слухи.  Думаю,
едва ли не половина здешних сплетен исходила от него. Среди прочего  шептали
и о том, что Молли когда-то едва не вышла замуж  за  сомнительного  молодого
человека. Но, сдается мне, что этим сомнительным молодым  человеком  был  не
кто иной, как сам Тим Кендал, хотя тогда у него было другое имя. Ее  родные,
видимо, каким-то образом узнали, что  у  него  дурная  репутация.  Тогда  он
разыграл благородное негодование, отказавшись представляться  ее  родителям,
якобы не желая "выставлять себя напоказ". Затем он разработал план,  который
они оба, думаю, сочли очень забавным и  остроумным.  Она  притворилась,  что
буквально чахнет от любви к тому сомнительному молодому  человеку.  Потом  в
дом является некий мистер Тим Кендал и в первом же разговоре  так  и  сыплет
именами давних друзей ее семьи.  Родители  принимают  его  с  распростертыми
объятиями, надеясь, что он вытеснит из  сердца  Молли  того,  сомнительного.
Боюсь, что он и Молли от  души  над  ними  потешались.  Словом,  он  на  ней
женился, они купили на ее деньги отель и уехали  сюда.  Полагаю,  ее  деньги
довольно быстро таяли. Поэтому, когда подвернулась Эстер Уолтере,  он  решил
поправить свои дела с ее помощью.
   - Почему же тогда он меня не укокошил? - спросил мистер Рефил.
   Мисс Марпл кашлянула.
   - Я думаю, он хотел быть совершенно уверен в чувствах миссис  Уолтере.  И
кроме того.., гм... - Она смешалась.
   - Кроме того, он понимал, что и так долго ждать не придется,  -  закончил
за нее мистер Рефил, - и что ему будет гораздо спокойнее, если я уберусь  на
тот свет без его помощи. Ведь я очень  богатый  человек.  А  в  этом  случае
смерть расследуется с особым тщанием, не так ли? Не то  что  смерти  чьих-то
там жен.
   - Да, вы совершенно правы. Кстати, о жене. Тут он тоже времени не  терял,
все время обманывал, - сказала  мисс  Марпл.  -  Поглядите,  как  ловко  ему
удалось заморочить ей голову. Подкинул книжку о нервных заболеваниях.  Давал
наркотики, которые вызывали кошмары  и  галлюцинации.  Вы  знаете,  что  ваш
Джексон неплохо разбирается в  таких  вещах?  Я  думаю,  он  догадался,  что
проявлявшиеся у Молли симптомы - результат действия наркотиков. В тот  день,
когда я дежурила у Молли, он проник в ее ванную комнату,  чтобы  посмотреть,
каким кремом она пользуется.  Его  могли  натолкнуть  на  подозрения  старые
легенды  о  ведьмах,  натиравшихся  белладонной  и  впадавших  от  этого   в
беспамятство. Белладонна в креме для лица могла производить на  Молли  такое
же действие. У Молли ведь случались провалы памяти. Периоды, о  которых  она
не могла потом вспомнить, и еще ей снилось, что она  летает.  Неудивительно,
что она была в ужасе от того,  что  с  ней  творится.  У  нее  возникли  все
признаки душевного расстройства - словом, догадки  Джексона  были  абсолютно
верны. Может быть, его надоумили  рассказы  майора  Пэлгрейва  об  индийских
женах, поивших своих престарелых мужей дурманом.
   - Опять майор Пэлгрейв! - воскликнул  мистер  Ре-фил.  -  Просто  роковая
личность!
   - Его болтовня стоила ему жизни, - сказала мисс Марпл, - и  жизни  бедной
Виктории, но в конечном счете спасла жизнь Молли. А убийцу он узнал точно.
   - Что заставило вас вдруг вспомнить, что один глаз у него был стеклянным?
- спросил мистер Рефил.
   -  Кое-какие  высказывания  сеньоры  де  Каспеаро.  Она  говорила  всякие
глупости о том, какой он был урод, и о том, что у него был  дурной  глаз;  я
сказала, что  это  всего-навсего  был  стеклянный  глаз,  и  бедному  майору
следовало бы посочувствовать, а не приписывать ему бог знает что; тогда  она
стала говорить, что он косил, что его глаза смотрели в разные стороны, - еще
бы, как же могло быть иначе при таком  увечье?  Еще  она  сказала,  что  это
приносит несчастье. Я знала, что  услышала  в  тот  день  что-то  важное.  А
прошлой ночью, после смерти Лаки, поняла, в чем  дело!  И  тогда  мне  стало
ясно, что нельзя терять ни минуты...
   - Как же так вышло, что Тим Кендал убил не ту женщину?
   - По роковой случайности. Я думаю,  его  план  был  таков:  убедив  всех,
включая саму Молли, что у нее душевное расстройство, и дав ей предварительно
изрядную дозу уже не раз опробованного наркотика, он сказал ей, что  он  уже
почти докопался до сути всех этих убийств, и что теперь ему нужна ее помощь.
После того, как все уснут, они должны  встретиться  в  условленном  месте  у
ручья, но на всякий случай выйти из дома необходимо порознь.
   Он уверил ее, что точно знает, кто убийца, и что у ручья они его накроют.
Молли послушно направилась к ручью, но от волнения и оттого,  что  была  под
воздействием наркотика, шла довольно медленно. Тим  появился  там  первым  и
увидел женщину, которую из-за золотистых волос и светло-зеленой шали  принял
за Молли. Он подкрался сзади, зажал ей рот рукой, столкнул в воду и  держал,
пока она не задохнулась.
   - Лихой парень! Но не проще ли было просто дать  Молли  смертельную  дозу
того же наркотика?
   - Проще, конечно. Но это могло вызвать подозрения. Вы  ведь  знаете,  что
после попытки Молли покончить с собой от нее  прятали  все  наркотические  и
успокаивающие средства. Так  что  если  бы  ей  удалось  их  получить,  все,
возможно, подумали бы, что здесь не обошлось без ее мужа. А тут она якобы  в
приступе отчаяния отправилась к  ручью  и  утопилась,  пока  тот  спал  сном
невинного младенца. Так намного романтичнее. И потом, никому и в  голову  не
пришло бы, что на самом деле ее утопили. И еще один существенный  момент,  -
добавила мисс Марпл, - убийцы часто  разыгрывают  целый  спектакль.  Они  не
могут удержаться, чтобы не выдумать что-нибудь эффектное.
   - Вы, похоже, знаете об убийцах все! Итак, по-вашему, Тим даже не  понял,
что убил совсем не Молли? Мисс Марпл покачала головой.
   - Он даже не посмотрел ей в лицо, просто  побежал  оттуда  со  всех  ног,
какое-то время подождал и организовал поиски, изображая встревоженного мужа.
   - Но какого черта Лаки нужно было среди ночи у ручья?
   Мисс Марпл смущенно кашлянула.
   - Я думаю, что она, возможно.., пришла на свидание с кем-то.
   - С Эдвардом Хиллингтоном?
   - Нет-нет, - сказала мисс Марпл. - Тут все уже было кончено.  Я  думаю..,
правда, я не могу утверждать, но мне кажется, она ждала Джексона.
   - Ждала Джексона?
   - Я пару раз видела, как  они..,  переглядывались,  -  пробормотала  мисс
Марпл, отводя взгляд. Мистер Рефил присвистнул.
   - Ну и Джексон! Котяра! Надо было мне лучше за ним присматривать! А  Тим,
должно быть, здорово струхнул, когда понял, что убил не ту, кого собирался.
   - Еще бы. Он, вероятно, пришел в полное отчаяние. Молли-то,  оказывается,
жива и  бродит  где-то  тут  неподалеку.  И  все  эти  мифы  о  ее  душевном
нездоровье, на создание которых  он  потратил  столько  сил,  развеются  без
следа, как только она попадет в руки квалифицированных психиатров.  А  стоит
ей лишь упомянуть, что он назначил ей встречу у ручья, - все для него  будет
кончено! У Тима Кендала оставался единственный шанс - расправиться  с  Молли
немедленно. Тогда можно будет рассчитывать на то, что все поверят, будто она
в приступе безумия утопила Лаки, а  потом,  осознав  весь  ужас  содеянного,
наложила на себя руки.
   - Тогда-то, - сказал мистер Рефил, - вы  и  решили  взять  на  себя  роль
Немезиды.
   Вдруг он откинулся на спинку кресла и разразился громовым хохотом.
   - Маскарад - первый класс! - сказал он. - Посмотрели бы вы тогда на  себя
со стороны: милейшая почтенная леди,  укутанная  в  пушистую  розовую  шаль,
вдруг грозным голосом объявляет, что она - Немезида. Никогда не забуду  этой
сцены!

Эпилог

   Мисс Марпл ждала в аэропорту самолета. Провожающих было  немало.  Правда,
Хиллингтоны уже уехали; Грегори Дайсон улетел на другой остров и, по слухам,
уже начал обхаживать  какую-то  вдову  из  Аргентины.  Сеньора  де  Каспеаро
вернулась в Южную Америку.
   Молли тоже пришла попрощаться с мисс Марпл.  Бледная  и  похудевшая,  она
мужественно преодолевала шок от пережитого и с помощью одного из сотрудников
мистера Рефила, которого он телеграммой  вызвал  из  Англии,  самостоятельно
управляла теперь всем отелем.
   - Работа пойдет вам на пользу,  -  заметил  мистер  Рефил.  -  Трудитесь,
девочка, и не вешайте носа. И не надо бояться мужчин только из-за того,  что
однажды вас угораздило нарваться на мерзавца.
   - Вы говорите прямо как мисс Марпл, - отозвалась Молли. -  Она  постоянно
уверяет меня, что когда-нибудь я встречу хорошего человека.
   Мистер Рефил в ответ лишь скептически  усмехнулся.  Итак,  пришла  Молли,
пришли Прескотты и, само собой, мистер Рефил. Пришла Эстер -  она  выглядела
печальней и старше, чем раньше, и мистер Рефил обращался с ней, как никогда,
ласково.  Джексон,  конечно,   постоянно   крутился   на   виду,   изображая
необыкновенную деловитость - сейчас он вроде бы приглядывал за багажом  мисс
Марпл. В последнее время улыбка не сходила с его лица, и он не скрывал,  что
изрядно обогатился.
   В небе послышался гул: самолет шел на посадку. В этом аэропорту все  было
по-домашнему.  Никаких  тебе  "Займите  места  у  выхода  номер  8".  Просто
направляешься  из  маленького  увитого  цветущими  растениями  павильона  на
бетонированную площадку.
   - До свидания, милая мисс Марпл! - Молли поцеловала ее.
   - До свидания. Постарайтесь как-нибудь выбраться к нам. -  Мисс  Прескотт
сердечно пожала ей руку.
   - Очень приятно было с вами познакомиться, - сказал каноник.  -  Искренне
присоединяюсь к приглашению моей сестры.
   - Всего наилучшего, мадам,  -  проговорил  Джексон,  -  и  помните:  если
захотите получить курс бесплатного массажа, черкните мне  пару  строк,  и  я
всегда к вашим услугам.
   Только Эстер Уолтере, когда пришло  время  прощаться,  отвернулась.  Мисс
Марпл сделала вид, что этого не заметила. Мистер Рефил подошел последним. Он
взял ее за руку.
   - Ave Caesar, nos morituri te salutamus , - произнес он.
   - Боюсь, - отозвалась мисс Марпл, - что  мои  познания  в  латыни  весьма
скудны.
   - Но то, что я сказал, вы поняли?
   - Да.
   Да, она очень хорошо поняла смысл этой фразы,  и  какие  бы  то  ни  было
комментарии были тут неуместны.
   - Очень приятно было с вами  познакомиться,  -  напоследок  сказала  она,
после чего пересекла бетонированную площадку и вошла в самолет.



    Агата Кристи.
    Убийство в доме викария

   -----------------------------------------------------------------------
   Пер. - М.Ковалева.
   Spellcheck by HarryFan, 28 February 2001
   -----------------------------------------------------------------------



1

   Немалого труда стоило мне выбрать день и час, с  которого  надо  начать
рассказ, но я наконец остановил свой выбор на  одной  из  сред,  когда  мы
собрались ко второму завтраку. Беседа, в общем, не касалась того, о чем  я
собираюсь рассказать, но  все  же  в  ней  промелькнуло  нечто,  оказавшее
влияние на последующие события.
   Разделавшись  с  куском  вареного  мяса  (надо  сказать,  на   редкость
жесткого), который мне пришлось разрезать как хозяину дома, я вернулся  на
свое место и с горячностью, отнюдь не приличествующей моему сану,  заявил,
что тот, кто убьет полковника Протеро, поистине облагодетельствует мир.
   Мой юный племянник, Деннис, тут же выпалил:
   - Тебе это припомнят, когда найдут старика плавающим в луже крови.  Вот
и Мэри покажет на тебя, верно, Мэри? Скажет на  суде,  как  ты  кровожадно
размахивал кухонным ножом!
   Мэри служит у нас временно, в  надежде  на  лучшее  положение  и  более
солидный заработок, - она громко, официальным тоном объявила:  "Зелень"  и
брякнула треснутое блюдо под нос Деннису с самым воинственным видом.
   Моя жена спросила голосом, полным сочувствия:
   - Он тебя _очень_ замучил?
   Я не сразу нашелся с ответом - Мэри, швырнув  на  стол  зелень,  сунула
почти  что  мне  в  лицо  другое  блюдо,   с   крайне   непривлекательными
непропеченными клецками. Я сказал:
   - Благодарю вас, не надо, - после чего она грохнула  блюдо  на  стол  и
вылетела из комнаты.
   - Какая я ужасная хозяйка - просто беда, -  сказала  моя  жена,  и  мне
послышались нотки искреннего раскаяния в ее голосе.
   Я готов был с ней согласиться. Жену мою зовут Гризельда - имя для  жены
священнослужителя в высшей степени подходящее. Но на этом  все  подобающие
ее положению качества и исчерпываются. Кротости в ней нет ни капли.
   Я всегда придерживался мнения, что священнику лучше не жениться.  И  по
сию пору остается тайной, как мне взбрело в голову умолять Гризельду выйти
за меня замуж - всего через двадцать четыре часа после нашего  знакомства.
Как я полагал до  того,  женитьба  -  серьезнейший  шаг,  который  требует
длительного обдумывания и подготовки, и самое важное в  браке  -  сходство
вкусов и склонностей.
   Гризельда моложе меня почти на двадцать лет.  Она  поразительно  хороша
собой и абсолютно неспособна серьезно относиться к чему бы то ни было. Она
ничего не умеет делать толком, и жить с ней в одном доме - чистое мучение.
Весь мой приход для нее что-то вроде цирка или зверинца, созданного ей  на
потеху. Я попытался сформировать ее ум, но потерпел полную неудачу. Более,
чем  когда-либо,  я  убежден,  что  служителю  церкви  подобает   жить   в
одиночестве. Я не раз намекал на это Гризельде, но она  только  заливалась
смехом.
   - Дорогая моя, - сказал я, - если бы ты хоть чуточку постаралась...
   - А я  стараюсь,  -  откликнулась  Гризельда.  -  Только,  знаешь,  мне
кажется, что, чем больше  я  стараюсь,  тем  хуже  получается.  Ничего  не
поделаешь - я не создана для домашнего хозяйства, это ясно. Я решила,  что
лучше бросить все на Мэри, примириться  с  неудобствами  и  питаться  этой
неудобоваримой гадостью.
   - А о муже ты подумала, радость моя? - укорил я ее  и  добавил,  следуя
примеру лукавого, который цитировал Священное писание ради своих целей:  -
_Она устраивает все в доме своем_...
   - Ты подумай, как тебе сказочно повезло: тебя не бросили на растерзание
львам, - живо перебила Гризельда. - А то еще и на костер мог  бы  угодить.
Стоит ли поднимать шум из-за невкусной еды и невыметенной пыли  с  дохлыми
осами! Расскажи-ка мне лучше про полковника  Протеро.  У  ранних  христиан
было одно преимущество - они не знали церковных старост.
   - Надутый старый грубиян, - заметил Деннис. - Недаром  первая  жена  от
него сбежала.
   - По-моему, ничего другого ей и не оставалось, - сказала моя жена.
   - Гризельда! - строго оборвал ее я. - Я не потерплю, чтобы ты  говорила
подобные вещи.
   - Ну, милый мой, - с нежностью сказала жена. - Расскажи мне  про  него.
Из-за чего весь сыр-бор разгорелся?  Может,  из-за  мистера  Хоуза,  из-за
того, что он ежеминутно кланяется, кивает и крестится?
   Хоуз - мой новый помощник. Он прослужил в  нашем  приходе  чуть  больше
трех недель, придерживается правил Высокой Церкви и постится по  пятницам.
А полковник Протеро - непримиримый противник всех и всяческих ритуалов.
   - На этот раз -  нет.  Хотя  походя  он  об  этом  упомянул.  Нет,  все
неприятности начались с этой злосчастной  фунтовой  бумажки  миссис  Прайс
Ридли.
   Миссис Прайс Ридли - достойный  член  нашей  общины.  Во  время  ранней
обедни  в  годовщину  смерти  своего  сына  она  положила  в  кружку   для
пожертвований фунтовую банкноту.  Позже,  читая  вывешенную  для  сведения
паствы справку о пожертвованиях, она была поражена в самое сердце тем, что
самой крупной банкнотой значилась бумажка в десять шиллингов.
   Она пожаловалась мне, а я вполне резонно заметил, что она, должно быть,
запамятовала.
   - Мы все уже не так молоды, - добавил я, стараясь как  можно  тактичнее
уладить дело. - Годы берут свою дань, от этого не уйдешь.
   Как  ни  странно,  мои  слова  оказали  противоположное  действие.  Она
заявила, что творятся странные вещи, и она  чрезвычайно  удивлена,  что  я
этого не замечаю. После этого  миссис  Прайс  Ридли,  как  я  догадываюсь,
явилась с жалобами к полковнику Протеро. Протеро  из  тех  людей,  которые
обожают скандалить по любому поводу. Он и устроил  скандал.  К  сожалению,
для скандала он выбрал среду. А я утром по средам даю  уроки  в  церковной
дневной школе, и это превращает меня в комок нервов, так что  я  до  конца
дня не могу прийти в себя.
   - Что ж тут такого - надо же и ему хоть чем-то  развлечься,  -  сказала
моя жена с видом праведного и беспристрастного судьи. - Около  него  никто
не увивается, называя его нашим  дорогим  викарием  [викарий  -  священник
англиканской церкви], и никто ему не дарит жутких  расшитых  туфель,  а  к
Рождеству - теплых ночных носочков. И жена и дочь  его  видеть  не  могут.
Наверно, ему приятно хоть в чем-то почувствовать себя важной персоной.
   - Но ведь для этого вовсе не обязательно оскорблять других,  -  не  без
горячности ответил я. - Мне кажется, он даже не понял, какие выводы  можно
сделать из его слов. Хочет проверить  все  церковные  счета  -  на  случай
растрат. Растрат, так и сказал. Не  думает  же  он,  что  я  прикарманиваю
церковные средства!
   - О тебе никто такого не подумает, мой родной, - сказала  Гризельда.  -
Ты настолько выше всех подозрений,  что  просто  грех  не  воспользоваться
такой возможностью. Вот было бы здорово, если бы ты присвоил пожертвования
на миссионерскую работу.  Терпеть  не  могу  миссионеров  -  я  их  всегда
ненавидела.
   Я бы упрекнул жену  за  нехристианские  чувства,  но  тут  Мэри  внесла
полусырой рисовый пудинг. Я попробовал слабо  протестовать,  но  Гризельда
заявила, что японцы всегда едят недоваренный рис и  от  этого  у  них  так
хорошо варят мозги.
   - Попомни мои слова, - сказала она, - если бы ты всю неделю, до  самого
воскресенья, ел рисовый пудинг, ты произнес бы сногсшибательную проповедь,
честное слово.
   - Боже упаси, - содрогнувшись, ответил я. Затем продолжал:
   - Протеро зайдет завтра вечером, и мы вместе просмотрим  все  счета.  А
сегодня мне нужно закончить свою речь для МКАЦ. Я тут искал цитату  и  так
зачитался "Реальностью" каноника Ширли,  что  не  успел  написать  все  до
конца. А ты сегодня что собираешься делать, Гризельда?
   - Исполнять свой  долг,  -  сказала  Гризельда.  -  Свой  долг  супруги
пастыря. Чай со сплетнями в половине пятого. - А кого ты пригласила?
   Гризельда стала перечислять по пальцам, сияя напускной добродетельно:
   - Миссис Прайс Ридли, мисс Уэзерби, мисс Хартнелл и это чудовище - мисс
Марпл.
   - А мне мисс Марпл даже нравится, - возразил я. - По крайней мере,  она
не лишена чувства юмора.
   - Самая жуткая сплетница во всей деревне, - сказала Гризельда. - Всегда
знает до мелочей все, что здесь творится, и всегда  от  всех  ждет  самого
худшего.
   Как я уже говорил, Гризельда гораздо моложе меня. В моем возрасте  люди
понимают, что самые худшие ожидания обычно оправдываются.
   - Мен