ние. Но, сказать по правде, мистер  Креддок,
я все никак не мог успокоиться.., и даже написал  старику  Моррису.  Он  был
моим старшим компаньоном и подал в отставку вскоре после того,  как  я  сюда
приехал. Крэкенторп раньше был его пациентом. Я спросил у Морриса,  что  это
за приступы и как он к ним относился.
   - Ну и что он вам ответил?
   - Ответил весьма выразительно. Скажем так, посоветовал не валять  дурака.
Ну что ж, - Куимпер усмехнулся, - очевидно, я  действительно  вел  себя  как
круглый дурак.
   - Ну не знаю, так ли уж это  очевидно...  Давайте  начистоту,  доктор.  -
Инспектор решил говорить без обиняков. -  Есть  несколько  человек,  которым
смерть Лютера Крэкенторпа принесла бы значительную выгоду.
   Доктор кивнул, соглашаясь.
   - А он хоть и стар, - продолжал Креддок, -  но  вполне  еще  бодр.  Может
дожить и до девяноста?
   - Запросто. Он очень следит за собой, в сущности, только этим и занят,  а
организм у него крепкий.
   - А сыновья и дочь тоже уже далеко не молоды, и  стесненное  материальное
положение раздражает их все больше.
   - Эмму не трогайте.  Она  тут  точно  ни  при  чем.  Приступы  у  старика
случаются, только когда приезжают другие, а  когда  они  одни  в  доме,  все
тихо-мирно.
   "Элементарная предосторожность.., если это, конечно, действительно Эмма",
- подумал инспектор, но вслух, разумеется, этого не сказал,  предпочитая  не
переходить на личности.
   - Конечно, я не  сведущ  в  этих  вопросах,  -  продолжил  он,  тщательно
подбирая слова, - но  представим  себе  (чисто  гипотетически),  что  мышьяк
все-таки был.., применен. В таком случае мистер  Крэкенторп  избежал  смерти
лишь по счастливой случайности?
   - Вот-вот.., вы тоже подметили эту странность, -  пробормотал  доктор.  -
Именно это обстоятельство заставляет меня признать,  что  старый  Моррис  не
напрасно посоветовал мне не валять дурака. Понимаете,  совершенно  очевидно,
что это далеко не самый типичный метод  отравления  мышьяком,  когда  жертве
регулярно  подсыпают  его  малыми  дозами.  Крэкенторп  никогда  не  страдал
хроническим гастритом. Так что внезапные приступы выглядят по  меньшей  мере
странно и, если  предположить,  что  эти  приступы  не  являются  следствием
болезни,  то  получается,  будто   отравитель   каждый   раз   ошибается   с
дозировкой... А это какой-то нонсенс.
   - Подсыпает слишком мало, вы хотите сказать?
   - Да. Но надо учитывать, что у  Крэкенторпа  крепкий  организм,  и  доза,
которой с лихвой хватило бы другому, могла оказаться для него недостаточной.
Каждый организм по-своему реагирует на тот или иной  яд.  Но,  так  сказать,
прикидок уже было достаточно.., пора бы отравителю - если  он,  конечно,  не
отъявленный трус - определиться  с  дозой.  Почему  же  он  медлит?  Но  это
опять-таки  только  рассуждения...  Скорее  всего,  никакого  отравителя  не
существует! Возможно, у меня  не  в  меру  богатое  воображение,  черт  меня
подери!
   - М-да, тут есть над чем поломать голову, - согласился  инспектор.  -  Уж
очень все не состыкуется.

***

   - Инспектор Креддок!
   Жаркий шепот заставил инспектора вздрогнуть от неожиданности  как  раз  в
тот момент, когда он хотел позвонить в парадную дверь.
   Из тени, опасливо озираясь, выскочили Александр и Стоддарт-Уэст.
   - Мы услышали, как подъехала ваша машина, и хотели вас перехватить.
   - Ну что же, давайте войдем. - Рука Креддока опять потянулась  к  звонку,
но  Александр  дернул  его  за  рукав  с  настойчивостью  щенка,  требующего
сиюминутного внимания.
   - Мы нашли улику, - выдохнул он.
   - Да, мы нашли улику, - точно эхо отозвался Стоддарт-Уэст.
   "Черт бы побрал эту Люси!" - беззлобно выругался про себя Креддок.
   - Великолепно, - без особого воодушевления произнес он. - Сейчас войдем в
дом и посмотрим, что у вас там такое.
   -  Нет,  -  решительно  возразил  Александр,  -  кто-нибудь   обязательно
помешает. Пойдемте лучше в шорню  .
   Креддок скрепя сердце подчинился. Они повели  его  за  угол  дома,  потом
вдоль конного двора. Стоддарт-Уэст толкнул  тяжелую  дверь  и,  привстав  на
носки,  зажег  тускловатую  лампочку.  Шорня,  блиставшая  в  былые  времена
по-викториански безупречной чистотой и порядком, теперь служила складом  для
всякого непригодного старья. Колченогие  садовые  стулья,  ржавый  огородный
инвентарь, громоздкая устаревшая машина  для  стрижки  газона,  продавленные
пружинные матрасы, гамаки, рваные теннисные сетки и прочий хлам.
   - Мы часто сюда приходим, - объяснил Александр. - Гут никто не мешает.
   И действительно, местечко было явно обжитое ветхие матрасы уложены таким
манером, что  получилось  некое  подобие  дивана  на  изъеденном  ржавчиной
садовом столике стояли большая жестяная банка шоколадного печенья и жестяная
коробочка с ирисками горкой лежали яблоки, а рядом -  наполовину  сложенная
головоломка.
   - Сэр, это самая настоящая улика, - с жаром произнес Стоддарт-Уэст, глаза
его так и сверкали за стеклами очков. - Мы нашли это сегодня днем.
   - Столько дней искали. И в кустах..
   - И в дуплах деревьев...
   - Перерыли все мусорные баки...
   - Кстати, там нам попались просто классные вещицы...
   - А потом мы пошли в котельную.
   - У  старого  Хиллмана  есть  большой  оцинкованный  бак,  полный  всякой
ненужной бумаги...
   - Для растопки, на случай, если в котле вдруг погаснет...
   - А он тогда хвать какую-нибудь бумажку из бака - и в топку...
   - Там-то мы и нашли...
   - Да что нашли-то? - не выдержал Креддок, прервав этот вдохновенный дуэт.
   -  Вещественное  доказательство!  Действуй,   Стоддерс!   Только   надень
перчатки.
   В лучших традициях детективных романов  Стоддарт-Уэст  важно  натянул  на
руки довольно грязные перчатки и достал из  кармана  кодаковский  пакет  для
фотоснимков. С величайшей осторожностью  извлек  из  него  грязный,  помятый
конверт и торжественно вручил его инспектору.
   После чего юные сыщики, затаив дух, замерли в ожидании.
   Креддок взял  конверт  с  приличествующей  обстоятельствам  серьезностью.
Мальчишки ему нравились, и инспектор готов был им подыграть.
   Внутри он был пуст, этот надорванный конверт, на котором чернел  почтовый
штемпель,  и  еще  на  нем  было  написано:   миссис   Мартине   Крэкенторп,
Элверс-Кресент, 126, 10.
   - Видите? - шепотом произнес Александр. - Значит,  она  была  здесь!  Ну,
французская жена  дяди  Эдмунда..,  та,  из-за  которой  поднялась  вся  эта
кутерьма. Она в самом деле была у нас в имении и где-то уронила  конверт  от
тетиного письма. Ведь все сходится, правда, сэр?
   - Выходит, - перебил его Стоддарт-Уэст, - это ее убили. Я  хочу  сказать,
сэр, как пить дать, это она была в саркофаге, да, сэр?
   - Возможно, - продолжал играть свою роль Креддок. - Вполне возможно.
   - Это важная, очень  важная  улика.  Правда,  сэр?  И  отпечатки  пальцев
проверите? Чьи на нем есть?
   - Обязательно! - с чувством произнес инспектор. Стоддарт-Уэст  облегченно
вздохнул.
   - Ух и повезло нам все-таки! Надо же, в самый последний денек!
   - Последний?
   - Ну да, - подтвердил Александр. - Завтра я уезжаю в гости  к  Стоддарту,
до конца каникул. У них потрясный дом. Эпохи королевы Анны , верно?
   - Нет, Уильяма и Мэри ,  -
поправил его Стоддарт-Уэст.
   - Но твоя мама говорила...
   - Моя мама - француженка. Она плохо разбирается в английской архитектуре.
   - Но твой отец сказал, что дом был построен...
   Креддок тем временем внимательно рассматривал конверт.
   Эта Люси действительно мастерица на  все  руки!  И  как  это  ей  удалось
подделать почтовый штемпель? Инспектор поднес конверт  ближе  к  глазам,  но
свет был слишком слабый. Спору нет,  для  мальчиков  это,  конечно,  большое
удовольствие, но для него - лишняя морока, и вообще, несолидно как-то...  Об
этом Люси - черт бы ее побрал - не подумала! Если бы  эта  "улика"  не  была
поддельной, надо было бы срочно действовать.
   А  рядом  с  ним  разгорелась  настоящая  научная  дискуссия  по   поводу
архитектурных стилей, но инспектор ничего не слышал.
   - Ладно, ребята! - наконец вмешался он в их  спор.  -  Пошли  в  дом!  Вы
оказали нам неоценимую услугу.

Глава 18

   Мальчики провели Креддока через  черный  ход.  По-видимому,  это  был  их
обычный способ проникать в дом. В кухне было светло и уютно. Люси, в большом
белом переднике, раскатывала тесто. Брайен Истли, прислонившись к  посудному
шкафу, с собачьей преданностью внимательно следил за каждым ее  движением  и
время от времени потягивал свой пышный светлый ус.
   - Привет, пап, - ласково бросил ему Александр. - Ты опять здесь?
   - Мне тут нравится, - ответил Брайен, - и мисс Айлсбэрроу не имеет ничего
против.
   - Конечно нет. Добрый вечер, инспектор Креддок!
   - Не иначе, как пришли обыскивать кухню, - сказал Брайен.
   - Не совсем так. Скажите, мистер Седрик Крэкенторп еще здесь?
   - Да. Он вам нужен?
   - Я хотел бы поговорить с ним.
   - Пойду гляну, дома ли он, - предложил Брайен, отлепившись  от  шкафа.  -
Может, отправился в пивную.
   - Вот спасибо, - поблагодарила Люси. - Я бы сама сходила, но у меня  руки
в муке.
   - А что вы хотите испечь? - с живейшим интересом спросил Стоддарт-Уэст.
   - Пирог с персиками.
   -  Кхла-а-а-сно!  -  воскликнул  Стоддарт-Уэст,   не   забыв   изобразить
австралийский акцент.
   - Ужин скоро, да? - спросил Александр.
   - Нет.
   - Ну вот! А я жутко проголодался.
   - В кладовой остался кусок имбирной коврижки. Мальчики ринулись к дверям,
едва не сбив друг друга с ног.
   - Аппетит как у саранчи! - пошутила Люси.
   - Примите мои поздравления, - сухо сказал Креддок.
   - С чем, простите?
   - С успехом вашей затеи - Какой затеи?
   Креддок показал кодаковский пакет, в котором лежал конверт.
   - Отличная работа, - добавил он.
   - О чем вы говорите?
   - Вот об этом, дорогая леди, об этом! - Инспектор вытащил  наружу  уголок
конверта.
   Люси, ничего не понимая, наблюдала за манипуляциями инспектора.
   И тут у Креддока вдруг легонько закружилась голова.
   - Разве  не  вы  смастерили  это  вещественное  доказательство?  А  потом
засунули  в  бак,  в  котельной..,  специально,  чтобы  мальчишки   нашли...
Отвечайте! Быстро!
   - Я что-то никак не пойму, что вы  имеете  в  виду.  Вы  хотите  сказать,
что...
   Увидев на пороге вернувшегося Брайена, Креддок  поспешно  сунул  пакет  в
карман.
   - Седрик в библиотеке, - сообщил Брайен. - Он вас ждет.
   Он снова притулился спиной к шкафу, а инспектор направился в библиотеку.

***

   Седрик Крэкенторп, казалось, был искренне рад видеть инспектора.
   - Все еще продолжаете поиски? - спросил он. - Есть какие-то успехи?
   - Вроде бы немного  продвинулись  вперед,  мистер  Крэкенторп  -  Удалось
выяснить, чей это труп?
   - Пока нет, но имеется довольно убедительное предположение.
   - Уже неплохо!
   - Последние полученные нами данные требуют уточнений, и  у  нас  возникли
еще кое-какие вопросы. Начну с вас, мистер Крэкенторп, раз уж вы здесь.
   - Ну я тут задерживаться не стану. Денька через два возвращаюсь на Ивицу.
   - Значит, я успел вовремя.
   - Поехали!
   - Где вы находились и что  делали  в  пятницу  двадцатого  декабря.  Если
можно, расскажите поподробнее.
   Седрик бросил в его сторону быстрый взгляд, но тут же  зевнул,  откинулся
назад и, приняв беззаботный вид, стал старательно вспоминать.
   - Я вам уже говорил, что был дома, на Ивице. Вся сложность состоит в том,
что у меня один день так похож на другой... По утрам пишу, с  трех  до  пяти
сиеста. Если свет подходящий, можно сделать вылазку на этюды. Потом аперитив
в  кафе  на  площади,  иногда  с  мэром,  иногда  с  доктором.   После   иду
перекусить.., что-нибудь незатейливое. Большая часть  вечера  -  в  баре  "У
Скотти", в компании с приятелями, между прочим, они из простых.
   - Меня больше бы устроила правда, мистер Крэкенторп.
   Седрик сел прямо.
   - Это оскорбительное замечание, инспектор.
   - Вы так полагаете? Мистер Крэкенторп, вы  сказали,  что  покинули  Ивицу
двадцать первого декабря и в тот же день прибыли в Англию.
   - Да, именно так. Эмма! Привет, Эм! Эмма Крэкенторп вошла в библиотеку из
смежной с ней малой гостиной. Она остановилась,  недоумевающе  глядя  то  на
брата, то на инспектора.
   - Послушай, Эм! Я приехал сюда в субботу за неделю до  Рождества.  Верно?
Приехал прямо с аэродрома. Так?
   - Да, - удивленно ответила Эмма. - Ты явился почти к ленчу.
   -  Ну  вот,  видите?  -  торжествующе  сказал  Седрик,   повернувшись   к
инспектору.
   - Я смотрю, вы считаете нас полными болванами,  мистер  Крэкенторп,  -  с
ласковой укоризной заметил  Креддок.  -  Ваши  слова  нетрудно  проверить...
Достаточно взглянуть в ваш паспорт... - Инспектор выжидающе умолк.
   - Кстати, никак не могу его отыскать! - воскликнул  Седрик.  -  Все  утро
проискал.  Хотел  послать  его  в  "Бюро  Кука"  .
   - Думаю, вы все-таки не очень старались, мистер Крэкенторп. Впрочем,  мне
ваш паспорт уже не нужен. В записях пограничных служб зафиксировано, что  вы
прибыли в Англию вечером девятнадцатого декабря. Может быть, теперь сообщите
мне, что делали вы с вечера девятнадцатого и до того момента, как приехали в
имение, то есть примерно до ленча двадцать первого декабря.
   Седрик разом помрачнел.
   - Ну и жизнь пошла! - возмущенно  воскликнул  он.  -  Сплошные  анкеты  и
прочие бюрократические фокусы! Человек, в конце концов,  волен  пойти,  куда
ему заблагорассудится, и делать, что ему  нравится...  Так  нет!  Кто-нибудь
обязательно начнет приставать с вопросами! Собственно говоря, почему столько
шума из-за двадцатого числа? Что в нем такого особенного?
   - По нашим предположениям, именно в  этот  день  произошло  убийство  той
женщины. Вы, конечно, можете отказаться отвечать, но...
   - Кто сказал, что я отказываюсь? Дайте хоть собраться  с  мыслями.  Между
прочим, во время дознания вы и словом не обмолвились о предполагаемой  дате.
Значит, с тех пор появились какие-то новые сведения?
   Креддок промолчал.
   Седрик искоса посмотрел на сестру и предложил:
   - Как вам, если мы продолжим беседу в другой комнате?
   - Я ухожу, - сразу заторопилась Эмма  и  пошла  к  двери,  но  на  пороге
обернулась:
   - Знаешь, Седрик, это серьезно, - сказала она. - Если  ту  женщину  убили
двадцатого, тебе следует отчитаться перед инспектором  буквально  за  каждую
минуту. - Она снова ушла в соседнюю  гостиную  и  плотно  закрыла  за  собой
дверь.
   - Сестра у меня молодчина! - восхищенно произнес Седрик.  -  Ну  что  же,
начнем отчет! Да, я действительно уехал с  Ивицы  девятнадцатого.  Собирался
задержаться на денек-другой в Париже, повидать старых друзей на той  стороне
Канала . Но случилось  так,  что  моей  соседкой  в
самолете оказалась очень привлекательная  барышня...  Просто  огонь!  Короче
говоря, мы сошли с самолета вместе. Вообще-то она  летела  в  Штаты,  но  ей
нужно было уладить в Лондоне какие-то дела. Итак, мы прибыли девятнадцатого.
Остановились в "Кингсуэй Палас", уточняю на  тот  случай,  если  ваши  шпики
этого еще не обнаружили. Я назвался Джоном Брауном.., в  подобных  ситуациях
едва ли кто регистрируется под своим именем.
   - А что делали двадцатого? Седрик гадливо поморщился.
   - Все утро промаялся с похмелья.
   - Ну а днем что? С трех часов и дальше?
   - Дайте вспомнить... Пошел прошвырнуться.., сами понимаете,  не  сказать,
что до конца  очухался..,  зашел  в  Национальную  галерею  -  порыв  вполне
благородный, верно? Посмотрел кинофильм "Ровенна и ее ранчо". Мне с  детства
нравились вестерны. Этот был просто потрясающий... Потом  пропустил  в  баре
пару стаканчиков, вернулся в гостиницу и немного поспал, а около десяти мы с
моей подружкой отправились по разным злачным местам. Сейчас даже названий не
припомню...  Вроде  бы   какое-то   называлось   "Лягушка-поскакушка".   Моя
попутчица, надо сказать, знала эти места намного лучше меня. Если честно,  я
тогда здорово набрался и вспомнить могу только уже  следующее  утро...  Было
еще противней, чем накануне, голова просто раскалывалась... Девица упорхнула
на самолет, а я сунул голову под холодную воду, раздобыл в  аптеке  какое-то
дьявольское снадобье и отправился в Резерфорд-Холл, сделав вид, будто только
что из Хитроу, не хотел огорчать Эмму. Вы же знаете, как женщины  обижаются,
если не сразу приезжаешь домой. Мне  пришлось  занять  у  нее  денег,  чтобы
расплатиться с таксистом. У меня не было ни пенни... А у отца и  просить  не
стоило. Этот старый скряга ни за что не раскошелится. Скопидом паршивый!  Ну
как, инспектор, вы удовлетворены?
   - А кто-нибудь может хоть что-то из этого подтвердить, мистер Крэкенторп?
Хотя бы в промежутке от трех до семи часов вечера?
   - Думаю, маловероятно, - беззаботно  ответил  Седрик.  -  В  Национальной
галерее служители смотрят мимо вас невидящими  глазами,  а  в  кинотеатре  -
толпа людей, там вообще никто  никого  не  замечает...  Нет,  по-моему,  это
невозможно.
   Неожиданно снова вошла Эмма, держа в руках маленький еженедельник.
   - Если я правильно поняла, инспектор Креддок, вас интересует, что  каждый
из нас делал двадцатого декабря?
   - Э-э.., в общем, да, мисс Крэкенторп.
   - Я только что просмотрела свои записи. С утра я была в  Брэкхемптоне  на
собрании в Фонде восстановления церкви. Оно закончилось  приблизительно  без
четверти час. Потом мы с леди  Эдингтон  и  мисс  Бартлет,  они  тоже  члены
комитета этого Фонда, отправились в кафе "Кадена". После  ленча  отправилась
покупать рождественские подарки, ну и кое-что к праздничному столу. Заходила
в фирменные магазины Гринфордса, Лайама, Свифта,  ну  и  в  некоторые  менее
солидные.  Без  четверти  пять  выпила   чашку   чаю   в   кафе-кондитерской
"Трилистник", а потом отправилась  на  станцию  встречать  Брайена,  который
должен был приехать поездом. Домой мы с ним попали около шести. Отец  был  в
ужасном настроении... Уходя, я оставила для него ленч, а миссис Харт  должна
была напоить его днем чаем. Но почему-то не явилась.  Отец,  конечно,  жутко
рассердился...  Даже  заперся  в  своей  комнате  и   не   желал   со   мной
разговаривать. Ему не нравится, когда я ухожу на  целый  день.  А  я  иногда
специально это делаю...
   - Наверное, так и нужно. Весьма вам благодарен, мисс Крэкенторп.
   Инспектор, разумеется, не мог сказать ей, что,  поскольку  она  никак  не
сойдет за мужчину, тем более высокого (при ее среднем для женщины росте), ее
добросовестный отчет полиции совершенно ни к чему.
   - Как я понимаю, другие ваши  братья  приехали  позднее?  -  спросил  он,
переводя разговор на более интересные для него объекты.
   - Альфред приехал в субботу вечером. Он говорил, что пытался  дозвониться
по телефону, но меня не было  дома,  а  отец,  когда  он  не  в  настроении,
попросту не берет трубку.  Харольд  приехал  совсем  накануне  Рождества,  в
сочельник.
   - Огромное вам спасибо, мисс Крэкенторп.
   - Очевидно, я не должна спрашивать... - Она  немного  помялась.  -  Но..,
видимо, вы что-то узнали еще, раз снова эти расспросы...
   Креддок вынул из  кармана  пакет  и  кончиками  пальцев  извлек  из  него
конверт.
   - Только не трогайте, пожалуйста, руками... - попросил он. - Скажите, вам
эта вещь знакома?
   - Но... - Эмма растерянно смотрела на  конверт,  -  но  это  мой  почерк.
Письмо, которое я написала Мартине.
   - Я так и предполагал.
   - Как оно к вам попало? Что с ней? Вы ее нашли?
   - Возможно... Этот пустой конверт был обнаружен здесь.
   - В доме?
   - Неподалеку от него.
   - Значит.., она все-таки приезжала!  Она...  Вы  хотите  сказать,  что  в
саркофаге была... Мартина?
   - Весьма вероятно, мисс Крэкенторп, - сказал Креддок.
   Это показалось  инспектору  еще  более  вероятным,  когда,  вернувшись  в
Лондон, он прочитал дожидавшееся его сообщение от Армана Дессана:

   "Одна из девушек  кордебалета  получила  открытк