в Англии начала века.
   Центральное отопление, конечно,  здесь  наличествовало,  но  в  глаза  не
бросалось. Как и встарь, в огромном холле топилось два великолепных  камина,
а стоявшие рядом медные ведерки были полны угля и сияли так же ослепительно,
как и во времена короля Эдуарда , когда горничные не покладая  рук  начищали
эту каминную утварь. Была соблюдена общая атмосфера - богатый  темно-красный
бархат, уютный плюш. Однако  кресла  принадлежали  иной  эпохе.  Сиденья  их
крепились значительно выше общепринятого уровня, чтобы старые дамы могли без
роняющих их достоинство усилий выбраться из кресла  и  встать  на  ноги  без
посторонней помощи... А кроме того, кресла здесь были неодинаковых  размеров
- и поуже, и пошире, со спинками прямыми  и  слегка  отклоненными  назад,  -
иными словами, и тучные, и худощавые могли  найти  себе  в  отеле  "Бертрам"
удобное местечко.
   Подошло время чаепития, и холл  был  полон.  Впрочем,  чай  подавался  не
только в холле. Была еще ситцевая гостиная, курительная  комната  (из  неких
тайных соображений, предназначенная только для мужчин), с широкими  креслами
прекрасной кожи, и две читальни, куда постоялец отеля  мог  привести  своего
приятеля и уютно поболтать в уголке, а если надо, то и написать  письмо.  Но
кроме этих приятностей эдвардианской  поры  имелись  и  вынужденные  уступки
современности, особо не рекламируемые,  однако  известные  тем,  кто  в  них
нуждался. Так, тут было  два  бара  и  двое  барменов:  один  -  американец,
облегчавший жизнь соотечественникам с помощью виски "Бурбон" и разнообразных
коктейлей; другой - англичанин, знающий толк в хересе и в аперитиве "Пиммз ј
1", умевший тонко побеседовать о рысаках  в  Аскоте  и  Ньюберри  с  пожилым
джентльменом, прибывшим в Лондон  исключительно  ради  скачек.  И,  наконец,
незаметный коридорчик вел в телевизионную  комнату  всех,  кто  интересуется
телепередачами.
   Однако огромный холл бесспорно был наилучшим местом  для  послеполуденной
чашки чаю. Пожилые дамы с удовольствием взирали  на  входящих  и  выходящих,
узнавая  былых  знакомых  и  не  без  злорадства  делясь   друг   с   другом
наблюдениями, сколь  те  постарели.  Были  тут  и  американцы,  зачарованные
зрелищем титулованных особ, вкушающих традиционный послеобеденный  чай.  Ибо
чаепитие в отеле "Бертрам" воистину зрелище!
   И  зрелище   великолепное!   За   соблюдением   ритуала   следил   Генри,
пятидесятилетний,  грузный  и  величественный  мужчина,  сохранивший   давно
ушедшие в предание манеры идеального дворецкого. Под его строгим  присмотром
разносили чай худощавые юноши-официанты.  Имелись  тут  чеканные  серебряные
подносы и георгианские серебряные чайники. Фарфор, если и не  был  подлинным
"рокингемом"  или  "даванпортом",  то  выглядел  именно   как   "настоящий".
Подавались здесь лучшие  сорта  чая  -  индийский,  цейлонский,  "Дарджилинг
Лансанг" и тому подобные. Что же касается печенья  -  вы  могли  потребовать
все, что вам заблагорассудится, и главное - получить желаемое!
   В день, о котором идет речь, а именно семнадцатого  ноября,  леди  Седина
Хейзи, шестидесяти пяти  лет,  из  Лейстершира,  с  аппетитом,  свойственным
пожилым дамам, вкушала восхитительные,  щедро  пропитанные  маслом,  горячие
плюшки.
   Это занятие, однако, не поглощало ее полностью и  не  мешало  при  всяком
повороте двери бросать зоркий взгляд на каждого входящего.
   Поэтому она успела улыбнуться и кивнуть, приветствуя вошедшего полковника
Ласкома - человека с военной выправкой и висящим на груди полевым  биноклем.
Будучи дамой, не привыкшей к возражениям, она подозвала полковника  властным
жестом, и тот через минуту-другую подошел.
   - Добрый день, Седина. Какими судьбами в городе?
   - Зубной врач, - ответила леди Селина, не совсем, впрочем,  отчетливо  по
причине плюшки во рту. - Вот я и подумала: раз уж я все равно в Лондоне,  не
грех посоветоваться  с  тем  человеком,  на  Харли-стрит,  по  поводу  моего
артрита. Вы понимаете, о ком я?
   Хотя на Харли-стрит проживало несколько сотен известных врачей,  лечивших
от самых разных болезней, Ласком догадался, о ком речь.
   - Помог он вам?
   - По-моему, да,  -  проворчала  леди  Седина.  -  Удивительное  существо.
Схватил меня за шею, когда я этого  никак  не  ожидала,  и  крутанул  словно
цыпленка! - Она осторожно повернула голову.
   - И было больно?
   - Когда так крутят - еще бы!  Но  я  даже,  в  общем,  не  успела  ничего
почувствовать. - Она вновь осторожно повертела головой.  -  Совсем  неплохо!
Впервые за последние годы я могу поглядеть через правое плечо!
   Она немедля осуществила эту возможность и воскликнула:
   -  Бог  мой,  да  ведь  это  старая  Джейн  Марпл!  А  я-то  думала,  она
давным-давно умерла! На вид ей лет сто!
   Полковник Ласком бросил взгляд в сторону воскресшей Джейн Марпл,  но  без
особого интереса; в "Бертраме" всегда было полно  этих  "старых  ведьмочек",
как он их окрестил.
   А леди Седина продолжала:
   - Это - единственное место в Лондоне, где еще  можно  получить  настоящие
плюшки. В прошлом году, когда я была в Америке, в меню на завтрак  значилось
нечто, именуемое "горячими плюшками". Ничего общего! Кекс с изюмом! Ну  чего
ради называть его "плюшкой"?
   Проглотив  последний  кусок,  она  устремила  в  пространство  рассеянный
взгляд. Тут же возник  Генри.  Возник  без  всякой  спешки  и  торопливости.
Казалось, он просто случайно оказался поблизости.
   - Что я еще могу предложить? У нас прекрасный тминный кекс, миледи...
   - Что, что? Да я не пробовала тминного кекса тысячу лет!  Он  и  в  самом
деле с тмином?
   - Конечно, миледи. У повара сохранился рецепт еще с незапамятных  времен.
Уж поверьте на слово, вам понравится.
   Генри глянул на одного из своих подчиненных, и тот устремился за  тминным
кексом.
   - Полагаю, вы были в Ньюберри, Дерек?
   - О да. Страшный холод! Я даже не стал дожидаться последних  забав.  День
неудачный выдался. Эта кобыла Хэрри - ничего хорошего.
   - Неужели вы на нее рассчитывали? А Сванхильда?
   - Пришла четвертой. Ласком поднялся:
   - Пойду взгляну на свою комнату.
   Он пересек холл и направился к стойке администратора,  по  пути  невольно
обратив внимание на сидящих за столиками людей. Совсем как в старое время!..
После войны традиционное послеобеденное чаепитие вышло из моды. Но только не
в  этом  отеле!  Кто  же  все  эти   люди?   Два   каноника   и   настоятель
Чизлхэмптонского собора. Да-да, и еще пара ног в гетрах вон там в углу - это
не меньше чем епископ! Простые священники попадаются тут редко. "Надо  быть,
по крайней мере, каноником, чтобы осилить цены в "Бертраме"! - подумал он. -
Рядовому священнослужителю это не по карману!" И он подумал: а каким образом
ухитряется останавливаться в "Бертраме" Седина Хейзи?  Говорят,  в  год  она
имеет какие-то гроши! А между прочим, тут восседали и старая леди  Бэрри,  и
миссис Посселтуэйт из Сомерсета, и Сибил Кэрр - эта уж наверняка  бедна  как
церковная мышь!
   Все еще обдумывая эту проблему,  он  подошел  к  стойке,  где  его  тепло
приветствовала мисс Гориндж. Мисс Гориндж тоже  была  давней  знакомой.  Она
знала  всех  завсегдатаев  отеля  в  лицо.  Выглядела  она  старомодно,   но
респектабельно. Желтоватые, туго  завитые  (явно  щипцами!)  локоны,  черное
шелковое платье и высокая грудь, украшенная  крупным  золотым  медальоном  и
брошью с камеей.
   - Номер четырнадцать, - объявила мисс Гориндж, - мне  кажется,  полковник
Ласком, в прошлый свой приезд вы жили у нас в четырнадцатом,  и  этот  номер
вам понравился. Там тихо.
   - Не понимаю, как вы ухитряетесь все помнить, мисс Гориндж!
   - Стараемся, чтобы старым друзьям было у нас удобно.
   - Попадая к вам, невольно вспоминаешь прошлое. Кажется, что ровно  ничего
не изменилось...
   Тут  из   внутренних   покоев   появился   мистер   Хамфрис,   пожелавший
приветствовать полковника.
   Мистера Хамфриса частенько принимали  за  самого  мистера  Бертрама.  Кто
такой мистер Бертрам на самом деле и существовал ли он когда-нибудь  вообще,
было  тайной,  покрытой  мраком.  Отель  "Бертрам"  вел  свое  летосчисление
примерно с 1840 года, но никто не пытался углубиться  в  его  историю  Отель
просто стоял здесь как стоит  -  и  все.  Когда  мистера  Хамфриса  величали
мистером Бертрамом, Хамфрис не протестовал. Если клиентам угодно,  чтобы  он
был Бертрамом, он будет им. Полковник Ласком правда знал его фамилию, но  не
знал, кто он - владелец отеля или управляющий.
   Мистер Хамфрис был  мужчина  лет  пятидесяти  с  прекрасными  манерами  и
внешностью министра. Он мог вести беседы на любые темы. Говорить о  скачках,
о крикете, об иностранной политике, рассказать анекдот о членах  королевской
семьи, сообщить подробности о последней выставке автомобилей, знал, в  каких
театрах идут самые интересные  пьесы  и  что  следует  посмотреть  в  Англии
американцам, прибывшим сюда на короткий срок.  Любому  постояльцу,  учитывая
содержимое его кошелька и личные вкусы, он мог посоветовать, где лучше всего
пообедать. При всем том мистер Хамфрис своего достоинства отнюдь не терял  и
к  первому  встречному  не  бросался.  Всеми  вышеперечисленными  сведениями
обладала и мисс Гориндж и предоставляла их по первому требованию.  А  мистер
Хамфрис лишь появлялся на горизонте, как солнце, и согревал избранных лучами
своего обаяния.
   Этой чести удостоился сейчас полковник Ласком. Для начала они с  мистером
Хамфрисом обменялись несколькими фразами по поводу скачек, но полковника все
еще занимали собственные мысли, а рядом как раз  оказался  человек,  который
мог ответить на его вопросы.
   - Скажите, Хамфрис, неужели всем этим милым старушкам по средствам жить в
вашем отеле?
   - Ах вот что вас интересует! - Вопрос явно позабавил мистера  Хамфриса  -
Ну что ж, ответ прост: отнюдь не по средствам. Если только...
   Он умолк.
   - Если только не делать скидки? Я прав?
   - Более или менее. Но они если и догадываются о скидках, то  думают,  что
это им привилегия как постоянным клиентам.
   - А разве не так?
   - Видите ли, полковник, у меня отель. Терять впустую деньги я не могу.
   - Но каким же образом?..
   - Это  вопрос  атмосферы...  Иностранцы,  приезжающие  к  нам...  Скажем,
американцы; деньги-то главным образом у них... Так вот, у  иностранцев  свое
представление об Англии. Я не говорю, сами понимаете, о  крупных  шишках,  о
бизнесменах, чуть ли не раз в неделю пересекающих Атлантику,  -  эти  обычно
останавливаются  в  "Савойе"  или  "Дорчестере".  Им   подавай   современный
интерьер, американскую кухню и все такое прочее, чтобы они чувствовали  себя
как дома. Но есть другие американцы, те наезжают изредка, и в их воображении
наша страна... Они читали Диккенса, Генри Джеймса ,  им  совсем  не  хочется
обнаружить, что Англия становится похожа на их отечество! И вот,  вернувшись
домой, они восклицают: "В Лондоне есть  потрясающее  место-отель  "Бертрам"!
Такое чувство, будто вы оказались в прошлом веке! Настоящая  старая  Англия!
Вы там увидите людей, каких нигде и никогда  не  увидишь!  Умопомрачительные
древние герцогини!  А  какие  блюда  старой  английской  кухни,  всякие  там
пудинги, седло барашка, не говоря уж о традиционном  английском  чаепитии  и
потрясном английском завтраке!  И  вполне  комфортабельно!  Тепло!  Огромные
камины!" - Мистер Хамфрис позволил себе легкую усмешку.
   - Вот оно как! - задумчиво протянул полковник Ласком. - Выходит, все  эти
разорившиеся аристократы и обедневшие  потомки  старых  помещичьих  родов  -
просто мизансцена ?
   Мистер Хамфрис кивнул:
   - Странно, что никто об этом не догадывается. Ну, я-то застал этот  отель
уже, как говорится, в  сложившемся  виде.  Он  нуждался  лишь  в  некотором,
впрочем довольно дорогом, ремонте. А тем, кто сюда приезжает,  кажется,  что
они первооткрыватели и никто другой о "Бертраме" ничего не знает!
   - Полагаю, - заметил  полковник  Ласком,  -  что  реставрация  и  вправду
обошлась в круглую сумму?
   - О да! Самое главное - сочетать старинный  облик  отеля  с  современными
удобствами. Пусть наши милые старушки - надеюсь, вы  разрешите  мне  их  так
называть, - пусть они воображают, что никаких особых перемен  не  произошло,
ну а путешествующим клиентам нравится стиль ретро,  не  причиняющий  никаких
неудобств: налицо привычный комфорт.
   - Но это, вероятно, трудновато? - предположил Ласком.
   - Не особенно. Возьмем,  к  примеру,  центральное  отопление.  Американцы
требуют - скажу больше,  нуждаются!  -  чтобы  температура  была  на  десять
градусов по Фаренгейту выше той, к которой привыкли англичане. И наши номера
отапливаются  по-разному.  В  одни  мы  помещаем  англичан,   в   другие   -
американцев. Выглядят  они  совершенно  одинаково,  но  на  самом  деле  там
множество мелочей, отличающих их друг от друга, - например, в  одних  ванных
комнатах душ, в других только  ванна,  и,  если  вы  пожелаете  американский
завтрак, пожалуйста, - вот вам корнфлекс и ледяной апельсиновый сок, а  если
вам по душе английский...
   - Яичница с ветчиной?
   - Именно, и кроме того, многое другое... Копченая  рыбка,  почки,  бекон,
холодная куропатка, йоркширская ветчина и оксфордский джем...
   - Вспомнить бы все это завтра утром.  Давненько  я  ничего  подобного  не
пробовал.
   Хамфрис улыбнулся.
   - Большинство джентльменов заказывают только яичницу с ветчиной. Они... В
общем, они уже забыли о существовании прежних блюд...
   - Верно, верно... Помнится,  когда  я  был  ребенком...  Буфет  у  стены,
заставленный горячими закусками... Роскошная была жизнь!
   - Стараемся угодить клиентам, что бы они ни попросили!
   Полковник Ласком взял у мисс  Гориндж  ключ.  Мальчик-лифтер  вскочил  со
стула и повел полковника к лифту. Проходя, Ласком увидел,  что  леди  Селина
Хейзи сидит со своей приятельницей Джейн... Джейн... Как же ее фамилия?

Глава 2

   - А вы, надеюсь, все еще живете в этом милом местечке,  Сент-Мэри-Мид?  -
говорила леди Селина. - До чего же прелестная деревушка, сохранила все  свое
прежнее очарование!
   - Ну, не совсем. - И мисс Марпл сообщила, какие изменения произошли в  их
городке: выросли новые дома, переделали здание Ратуши, на Хай-стрит  витрины
магазинов перестроены на современный лад... - Приходится  с  этим  мириться,
ничего не поделаешь.
   - Прогресс, - вздохнула леди Селина. - Впрочем, мне  порой  кажется,  что
никакой это не прогресс! Все эти  водопроводные  штуки  -  на  вид,  правда,
красивые - на что они людям? Тянуть? Толкать? Всякий раз, гостя у друзей, вы
видите в туалете надпись: "Резко нажать и  отпустить",  "Повернуть  налево",
"Повернуть направо". А ведь в прежние времена вы просто дергали за  ручку  и
вода лилась себе, лилась... А, вот он, наш милый епископ Медменхэмский...  -
перебила сама  себя  леди  Селина,  когда  пожилой  благообразный  священник
проходил мимо. - По-моему, он совсем ослеп! Но все равно в  нем  чувствуется
что-то воинственное!
   И леди  Селина  стала  делиться  с  мисс  Марпл  наблюдениями  по  поводу
присутствующих в холле своих друзей и знакомых, причем  большинство  из  них
оказывались вовсе не теми, за кого  она  их  принимала.  Они  с  мисс  Марпл
потолковали немного о "добром старом времени", хотя мисс Марпл,  разумеется,
росла и воспитывалась совсем в иных условиях, чем леди Селина, а  потому  их
воспоминания касались  главным  образом  лишь  нескольких  лет,  когда  леди
Селина,  оставшаяся  вдовой  с  весьма  ограниченными  средствами,  сняла  в
Сент-Мэри-Мид маленький домик и жила там до тех пор, пока не  кончился  срок
пребывания ее второго сына на расположенном по соседству аэродроме.
   - Вы всегда останавливаетесь в этом отеле,  Джейн?  Странно,  я  вас  тут
никогда прежде не видела.
   - Вы правы! Мне это не по средствам, да я  и  редко  выезжаю  из  дому  в
последнее время. Нет, это моя милая племянница решила, что мне будет приятно
побывать в Лондоне. Джоан - удивительно добрая девочка, впрочем, вряд ли  ее
назовешь девочкой. - Мисс Марпл припомнила, что Джоан почти пятьдесят лет. -
Она, знаете ли, художница. Довольно известная. Джоан Уэст. Не  так  давно  у
нее была выставка.
   Леди Селина не питала особого пристрастия к  художникам  и  прочим  людям
искусства. Писатели, актеры, музыканты казались  ей  этакими  трюкачами,  на
манер дрессированных пуделей, и относилась она к ним снисходительно,  только
удивляясь, зачем они этим занимаются...
   -  Эта  современная  живопись...  -  пробормотала  леди  Селина,  блуждая
взглядом по холлу. - А вон Сесили Лонгхэрст, смотрите, она  снова  выкрасила
волосы!
   - Боюсь, Джоан и правда пишет в современном стиле.
   Увы, мисс Марпл ошиблась! Джоан Уэст  могла  считаться  ультрасовременной
лет двадцать назад, но  сейчас  юные  преуспевающие  художники  находили  ее
весьма старомодной.
   Бросив взгляд на крашеные  волосы  Сесили  Лонгхэрст,  мисс  Марпл  вновь
погрузилась в приятные воспоминания о доброте Джоан. Вот  ведь  что  сказала
Джоан своему мужу:
   "Как бы мне  хотелось  сделать  что-нибудь  приятное  для  бедной  старой
тетушки Джейн! Она совсем не выезжает из своей деревушки.  Как  ты  думаешь,
доставит ей удовольствие поездка в Борнмут недельки на две?"
   "Прекрасная мысль!" - подхватил Реймонд Уэст. Его последняя  книга  имела
успех, и настроен он был весьма  великодушно,  "Кажется,  ей  понравилось  в
Вест-Индии, хотя ужасно обидно, что там ей пришлось разбираться с  делом  об
убийстве. В ее годы это совсем ни к чему!"
   "Но с ней подобные истории почему-то вечно случаются!"
   Реймонд любил старую тетушку, старался развлечь  ее,  посылал  ей  книги,
которые, по его мнению,  могли  ее  заинтересовать.  К  его  изумлению,  она
частенько отказывалась от разного  рода  развлечений,  а  про  книги  всегда
говорила, что они "такие интересные". Реймонд, правда, подозревал, что она в
них даже не заглядывает, тем более что у нее слабое зрение.
   Тут он ошибался. Зрение у мисс Марпл для ее лет было прекрасное, и сейчас
она с интересом и удовольствием отмечала все, что происходило вокруг.
   На предложение Джоан провести неделю-другую  в  одном  из  лучших  отелей
Борнмута мисс Марпл, поколебавшись, пробормотала:
   "Как мило с твоей стороны, моя дорогая, но, право же, я не..."
   "Это будет полезно для тебя, тетя Джейн! Надо же хоть изредка выезжать из
дому! Приходят новые мысли..."
   "Да-да, ты совершенно права, и я бы  с  радостью  куда-нибудь  поехала...
Только - не Борнмут..."
   Джоан несколько удивилась. Она-то полагала,  что  для  тети  Джейн  будет
счастьем именно посещение Борнмута.
   "Тогда Истборн? Или Торки?"
   "Знаешь, чего бы мне в самом деле хотелось.. " -  Мисс  Марпл  застенчиво
замолчала.
   "Ну-у?"
   "Может быть, я глупости говорю..."
   "Да нет, почему  же?"  (Интересно,  куда  старушка  собралась?)  "Мне  бы
хотелось пожить в отеле "Бертрам" в Лондоне".
   ""Бертрам"?"  (Кажется,  знакомое   название.)   Мисс   Марпл   поспешила
объяснить:
   "Знаешь, я там жила, когда мне было четырнадцать лет. С  тетей  и  дядей,
дядя тогда был каноником в Или. Мне никогда этого не забыть! Если бы я могла
сейчас.., недельку-другую.., хотя, боюсь, это слишком накладно".
   "Да ничего подобного! Разумеется, ты там поживешь! Мы это устроим,  если,
конечно, отель "Бертрам" еще существует. После войны немало отелей исчезло".
   "Да нет, я случайно узнала, что "Бертрам"  цел  и  невредим.  Я  получила
письмо от моей американской приятельницы Эми Мак-Алистер из Бостона.  Они  с
мужем сейчас в "Бертраме"".
   "Прекрасно, значит, я все устрою... - И Джоан мягко добавила:
   - Боюсь только, что "Бертрам" уже не тот, что во времена,  когда  ты  там
останавливалась. Так что ты уж не очень расстраивайся".
   "Но "Бертрам" не изменился. Он остался  совершенно  таким  же.  Непонятно
почему, - думала мисс Марпл, - и хотелось бы понять...
   Пра