на него.
   - ...чтобы ради них идти на жертвы, - закончил он свою мысль.
   - Я полагаю, довольно часто приходится... от многого отказываться?
   - Иногда от очень многого...
   Гвенда опять услышала в его голосе затаенную грусть, но в этот момент
миссис Эрскин вмешалась в разговор и спросила  низким  голосом  женщины,
привыкшей повелевать:
   - Вы и в самом деле ищете себе дом в этой части Англии? К  сожалению,
я совершенно не вижу в округе что-либо подходящее для вас.
   "Да если б ты и видела, ты бы мне не сказала, -  подумала  Гвенда  не
без злости. - Эта старая гусыня вне  себя  от  ревности  потому,  что  я
разговариваю с ее мужем, и еще потому, что я молодая и привлекательная!"
   - Все зависит от того, торопитесь ли вы купить дом, - заметил Эрскин.
   - Нет, мы совсем не спешим, - веселым голосом откликнулся  Джайлз.  -
Мы хотим найти что-то, что действительно придется нам по душе. А пока мы
поселились на южном побережье, в Диллмуте.
   Майор Эрскин поднялся и взял со столика у окна шкатулку с сигаретами.
   - В Диллмуте, - повторила миссис Эрскин.
   Голос ее прозвучал совершенно спокойно, но она  не  спускала  глаз  с
мужа.
   - Это очаровательный маленький городок, - продолжал Джайлз.  -  Вы  в
нем бывали?
   На мгновение  в  гостиной  воцарилась  тишина,  затем  миссис  Эрскин
произнесла все тем же голосом, лишенным малейших эмоций:
   - Когда-то, очень давно, мы провели там летом  несколько  недель.  Но
нам не понравилось - слишком расслабляющий климат.
   - Мы придерживаемся того же мнения, - отозвалась Гвенда. - Мы с мужем
тоже предпочитаем места с более здоровым воздухом.
   Подошедший в это время Эрскин протянул Гвенде шкатулку с сигаретами.
   - В наших краях именно такой  воздух,  -  сказал  он.  В  его  голосе
сквозили жесткие нотки.
   Он  поднес  к  сигарете  Гвенды  зажженную  спичку.  Молодая  женщина
посмотрела на него.
   - Вы хорошо помните Диллмут? - простодушно спросила она.
   Эрскин сжал губы, словно ему вдруг стало больно.
   - Я думаю, что да, - уклончиво ответил он.  -  Мы  останавливались...
дайте вспомнить... в "Ройал Георг"... Нет, в "Ройал Кларенс".
   - Это очень приятный старомодный отель. Мы живем неподалеку от  него,
в Хиллсайде. Но раньше наша  вилла  называлась  Сент...  Сент-Мери,  да,
Джайлз?
   - Сент-Кэтрин, - поправил ее муж.
   На  этот  раз  реакция  была  вполне  определенной.   Эрскин   быстро
отвернулся, а чашка его жены звякнула о блюдце.
   - Не хотите ли выйти в сад? - резко спросила она.
   - С большим удовольствием.
   Выйдя из гостиной через застекленную дверь, они оказались  в  отлично
ухоженном саду с выложенными плиткой дорожками и  цветочными  бордюрами.
Гвенда поняла, что это была заслуга майора: когда он заговорил о розах и
других цветах, его печальное  лицо  расцвело.  Садоводство,  несомненно,
являлось его любимым времяпрепровождением.
   Позже, когда машина молодой пары отъехала от  ворот,  Джайлз  спросил
неуверенным голосом:
   - Ты... ты его уронила? Гвенда кивнула:
   - Да. У второй клумбы с дельфиниумами.
   Она опустила глаза  на  безымянный  палец  левой  руки  и  машинально
повертела обручальное кольцо.
   - А если ты его не найдешь?
   - Ну, это же не настоящее обручальное кольцо. Настоящим я  бы  ни  за
что не рискнула.
   - Рад это слышать.
   -  Всякий  раз,  когда  я  думаю  о   нем,   я   становлюсь   страшно
сентиментальной. Помнишь, что ты сказал, надевая мне его на палец?  "Это
изумруд для моего загадочного зеленоглазого котенка".
   - Я полагаю, - бесстрастно ответил  Джайлз,  -  что  ласковые  слова,
которые мы говорим друг другу, показались бы весьма странными человеку в
возрасте мисс Марпл.
   - Хотела бы я знать, что сейчас поделывает наша прелестная  старушка.
Сидит на набережной и греется на солнышке?
   - Ты шутишь! Она наверняка что-то выискивает, с кем-то разговаривает,
кого-то выспрашивает - это на нее больше похоже. Надеюсь,  что  все  эти
расспросы не доведут ее до беды.
   - Женщине ее возраста свойственно любопытство. Она привлечет  к  себе
меньше внимания, чем мы.
   Лицо Джайлза опять стало серьезным.
   - Потому мне и не нравится... что ты все берешь на себя.  Мне  просто
невыносимо сидеть сложа руки  и  ждать,  пока  ты  делаешь  всю  грязную
работу.
   Гвенда ласково погладила мужа по щеке.
   - Я знаю, милый, я знаю. Но ты должен  согласиться  с  тем,  что  это
очень непростая работа. Подвергать мужчину допросу о его сердечных делах
- это требует известного нахальства,  и  на  такое  нахальство  способна
только женщина, умная женщина. И я собираюсь вести себя именно как умная
женщина.
   - Я знаю, что ты умна. Но если Эрскин тот, кого мы ищем...
   - Я не думаю, что это он, - задумчиво проговорила Гвенда.
   - Ты хочешь сказать, что мы идем по ложному пути?
   - Не совсем. Мне кажется, он действительно был влюблен в Хелен. Но он
добрый человек, Джайлз, ужасно добрый. Такие люди не  способны  задушить
кого бы то ни было.
   - Позволь мне заметить,  Гвенда,  что  на  своем  жизненном  пути  ты
встречала мало душителей!
   - Ты прав, но у меня женская интуиция.
   - Многие жертвы подобных типов придерживались такого же мнения. Кроме
шуток, дорогая, я настоятельно прошу тебя быть осторожной. Обещаешь?
   - Обещаю. Мне жаль этого бедного майора. У него не жена, а  настоящая
мегера. Я уверена, что ему живется очень несладко.
   - Да, она странная особа... С ней даже становится немного не по себе.
   - В ней есть что-то зловещее. Ты обратил внимание на то, как она  все
время на меня смотрела?
   - Надеюсь, тебе все же удастся осуществить твой план.
 
III 
 
   План,  о  котором  говорил  Джайлз,  был  приведен  в  исполнение  на
следующее утро.
   Джайлз, чувствовавший себя, как он выразился, в роли плохого частного
детектива,  нанятого  для  возбуждения  дела  о  разводе,  выбрал   себе
наблюдательный пункт, откуда он мог  следить  за  тем,  что  делалось  в
Энстелл-Мэнор. Около половины двенадцатого он пошел предупредить Гвенду,
что все идет как  надо.  Миссис  Эрскин  выехала  из  усадьбы  на  своем
маленьком "остине", вероятно, за покупками в  соседний  городок  в  трех
милях от их виллы. Путь был свободен.
   Гвенда подъехала к парадной двери и позвонила. Когда ей открыли,  она
сказала, что хочет видеть миссис Эрскин; ей ответили, что той нет  дома.
Тогда она осведомилась о майоре  Эрскине.  Хозяин  Энстелл-Мэнор  стоял,
наклонившись над клумбой, и при виде молодой женщины выпрямился.
   - Извините меня за беспокойство, -  начала  Гвенда,  -  но,  кажется,
вчера я обронила где-то здесь свое кольцо. Я помню, что когда  мы  вчера
вышли в сад после чая, оно еще было  на  пальце.  Оно  неплотно  сидело,
поэтому и упало. Я во что бы то ни  стало  хочу  найти  его  -  это  мое
обручальное кольцо.
   Не теряя времени, она принялась искать. Гвенда прошла по тем  местам,
где ходила  накануне,  делая  вид,  что  старается  вспомнить,  где  она
останавливалась, какие трогала  цветы,  и  вскоре  обнаружила  кольцо  у
большой клумбы  с  дельфиниумами.  Молодая  женщина  не  скрывала  своей
радости.
   - Позвольте предложить вам чего-нибудь  выпить,  миссис  Рид.  Стакан
пива или рюмку хереса? Или, может быть, вы предпочитаете чашку кофе  или
чая?
   - Благодарю вас, ничего. Вот если у вас найдется сигарета... Спасибо.
   Она села на скамью, и Эрскин присоединился к ней. Какое-то время  они
молча курили. Гвенда почувствовала, как ее сердце учащенно забилось.
   - Я хотела кое-что у вас спросить, -  сказала  она.  -  Вы  наверняка
сочтете меня ужасно нахальной, но мне просто необходимо знать это, а вы,
по всей вероятности, единственный человек, который способен мне  помочь.
Вы ведь, кажется, были когда-то влюблены в мою мачеху.
   Он повернулся и удивленно взглянул на нее:
   - В вашу мачеху?
   - Да, в Хелен Кеннеди, ставшую впоследствии миссис Халлидей.
   - А, теперь я понимаю.
   Эрскин спокойно сидел, обратив  невидящий  взор  на  залитую  солнцем
лужайку. Сигарета медленно тлела в его пальцах. Несмотря на его  внешнее
спокойствие, Гвенда, плечо которой касалось плеча сидящего рядом майора,
ощутила овладевшее им смятение.
   Наконец он прошептал, словно в ответ на вопрос,  заданный  им  самому
себе:
   - Конечно, письма... Гвенда промолчала.
   - Я мало писал ей. Всего два, может  быть,  три  раза.  Она  заверила
меня, что она сожгла мои письма, но женщины никогда этого не делают,  не
правда ли? Итак, они попали в ваши руки. И теперь вы хотите знать...
   - Я хочу больше узнать о ней. Видите ли, несмотря на то что она ушла,
когда я была еще совсем маленькой, я очень любила ее.
   - Ушла?
   - А вы разве не знали?
   Откровенно удивленные глаза Эрскина встретились с ее глазами.
   - После того лета в Диллмуте я больше никогда ничего не слышал о ней.
   - Значит, вы не знаете, где она сейчас?
   - Как же я могу знать? С тех пор прошло  столько  лет...  Теперь  все
давно кончено и забыто.
   - Забыто?
   Губы Эрскина тронула горькая усмешка.
   - Может быть, не забыто... Вы очень наблюдательны, миссис Рид.  Но...
расскажите мне о ней. Она жива?
   Внезапно налетевший холодный ветерок коснулся затылка и исчез.
   - Мне не известно, жива она или нет, - ответила Гвенда. - Я ничего  о
ней не знаю. Я как раз надеялась, что вы что-то сообщите мне о ней.
   Он покачал головой.
   - Понимаете, - продолжала она, - в то лето Хелен покинула Диллмут.  В
один прекрасный вечер она совершенно неожиданно  уехала  оттуда,  ничего
никому не сказав. И больше не возвращалась.
   - И вы подумали, что я что-то слышал о ней?
   - Да.
   Он опять покачал головой:
   - Нет. Я не получил от нее ни слова. Но ее брату, доктору, живущему в
Диллмуте, наверняка что-то известно. Или он тоже умер?
   - Нет, он жив, но он ничего не знает. Вы понимаете, все  решили,  что
она с кем-то сбежала...
   Эрскин повернулся к ней и посмотрел на нее полными боли глазами.
   - Решили, что она сбежала со мной?
   - Так могло случиться.
   - Могло? Я не думаю. Об этом и речи не было. Возможно и  то,  что  мы
оказались глупцами, пропустившими свое счастье.
   Гвенда молчала. Эрскин вновь повернулся к ней.
   - Пожалуй, будет лучше, если я все вам расскажу. Это  займет  у  меня
мало времени. Я просто не хочу, чтобы  у  вас  сложилось  не  правильное
мнение о Хелен. Мы встретились с ней на корабле по пути в Индию. Один из
моих сыновей заболел, моя жена осталась с ним и должна была  приехать  в
Индию следующим рейсом. Хелен направлялась туда, чтобы выйти  там  замуж
за человека, который состоял на службе в лесном ведомстве. Она не любила
его, но он был ее старым другом, человеком мягким и добрым;  к  тому  же
она стремилась покинуть свой дом, где ей жилось несчастливо. Мы полюбили
друг друга.
   Он сделал паузу.
   - Для вас это, конечно, просто слова. Но  я  хотел  подчеркнуть,  что
овладевшее нами чувство не имело ничего общего с банальными  интрижками,
завязывающимися между пассажирами одного корабля. Между  нами  все  было
серьезно. Эта любовь... как бы вам объяснить... застала нас врасплох, но
выхода из положения я, увы, не нашел. Я не мог уйти от Джанет  и  детей.
Хелен понимала это не хуже меня. Если бы речь шла только о моей  жене...
Но ведь были еще и мальчики. У нас не оставалось никаких  надежд,  и  мы
пришли к выводу, что нам надо проститься и попытаться обо всем забыть. -
Он коротко и невесело засмеялся. - Забыть? Мне не удавалось забыть о ней
ни на одно мгновение. Моя жизнь превратилась в ад. Я не мог не думать  о
ней... Замуж за того, к кому она ехала, она не вышла. В последний момент
она не решилась это сделать и уехала  обратно  в  Англию.  По  пути  она
встретилась с одним человеком, видимо, вашим отцом. Спустя примерно  два
месяца она обо всем написала мне. По ее словам,  майор  Халлидей  тяжело
переживал потерю жены; к тому же у него остался на руках ребенок.  Хелен
надеялась, выйдя за него замуж, сделать его счастливым и думала, что это
лучший выход из положения. Ее письмо пришло из Диллмута.  Месяцев  через
восемь мой отец умер, я подал в отставку, и мы с  семьей  перебрались  в
Англию. Прежде чем  окончательно  поселиться  в  этом  доме,  мы  решили
провести несколько недель на отдыхе. Моя жена  предложила  Диллмут,  так
как одна из ее знакомых отзывалась о нем как об очень милом и  спокойном
городке. О Хелен она, естественно, ничего не  знала.  Представьте  себе,
перед каким я оказался соблазном! Вновь встретиться с  Хелен...  Увидеть
того, чьей женой она стала...
   Эрскин немного помолчал, прежде чем продолжить:
   - Мы остановились в "Ройал Кларенс". Наш приезд  в  Диллмут  оказался
ошибкой, так как, увидев Хелен, я  обрек  себя  на  адские  муки...  Она
казалась счастливой, и я не знал,  любила  ли  она  меня  по-прежнему...
Может быть, нет... Мо.. жет быть, она поборола в себе  это  чувство.  Но
моя жена стала что-то подозревать. Она чрезвычайно ревнива, всегда  была
такой. Вот и все, - резко заключил он. - Мы уехали из Диллмута...
   - Семнадцатого августа, - добавила Гвенда.
   - Семнадцатого? Возможно. Теперь я уже точно не помню.
   - Это было в субботу.
   - Да, вы правы. Я помню, как Джанет говорила мне, что в этот день  на
дорогах будет много машин, но я не думаю, что...
   - Попытайтесь, пожалуйста, вспомнить, когда вы в последний раз видели
мою мачеху... Хелен.
   Он устало улыбнулся.
   - Мне не нужно прилагать к этому большие усилия. В  последний  раз  я
встретился с ней накануне нашего отъезда на пляже. После ужина  я  пошел
прогуляться по берегу моря, там я и  увидел  ее.  Поблизости  никого  не
оказалось, и я проводил ее до дома. Мы шли через сад...
   - В котором часу это было?
   - Я точно не помню... Наверное, около девяти вечера.
   - И вы с ней простились?
   - И мы с ней простились. - Он  опять  невесело  засмеялся.  -  О,  мы
простились совсем не так, как вы думаете. Все произошло очень внезапно и
быстро. Хелен просто сказала мне:  "А  теперь,  я  прошу  вас,  уходите.
Уходите немедленно. Мне лучше не..." Она замолчала, а я... я ушел.
   - К себе в отель?
   - В общем-то да. Но сначала я долго бродил за городом.
   - По истечении стольких  лет  трудно  говорить  что-то  конкретное  о
датах, - вздохнула Гвенда, - но я думаю, именно в тот вечер  Хелен  ушла
из дома. Ушла - и больше не вернулась.
   - Понимаю. А так как я на  следующий  день  уехал  из  Диллмута,  все
решили, что она сбежала со мной. Какого же  прекрасного  мнения  люди  о
себе подобных...
   - Как бы то ни было, мне нужно знать, уехала ли она с вами, -  упрямо
сказала Гвенда.
   - Господи, конечно же, нет! Мы никогда не обсуждали этот вариант.
   - Почему же она, по-вашему, ушла?
   Эрскин нахмурил брови.  Гвенда  почувствовала,  что  в  нем  начинает
пробуждаться интерес.
   - Да, здесь действительно есть о  чем  задуматься.  Она  не  оставила
никакой записки?
   Гвенда задумалась над этим вопросом, затем ответила то, что,  как  ей
казалось, соответствовало истине:
   - Насколько мне известно, никакой записки она не оставляла.  Считаете
ли вы, что она ушла с кем-то другим?
   - Нет, разумеется, нет.
   - Вы, похоже, абсолютно в этом уверены.
   - Я действительно в этом уверен.
   - Тогда почему же она ушла?
   - Если она ушла вот так, неожиданно, я могу  вообразить  себе  только
одну причину: она убежала от меня.
   - От вас?
   - Да. Она могла опасаться, что я буду пытаться вновь увидеть ее,  что
я начну ее преследовать... Она, несомненно, поняла, что я по-прежнему от
нее без ума... Да, так, наверное, и случилось.
   - Ваше предположение не  объясняет,  почему  она  больше  никогда  не
вернулась, - возразила Гвенда. - Скажите  мне,  Хелен  вам  когда-нибудь
говорила о моем отце? Например, что она о нем беспокоится или... что она
боится его? Или что-либо еще?
   - Боится его? С какой стати? А, понимаю. Вы думаете, он мог ревновать
ее. У него был ревнивый характер?
   - Я не знаю. Он умер, когда я была совсем маленькая
   - Да, верно. Мне он всегда  казался  совершенно  нормальным  и  милым
человеком. Он любил ее, гордился ею - вот и все. Нет, это я ревновал  ее
к нему.
   - Значит, они производили впечатление обыкновенной счастливой пары?
   - Да. Мне было одновременно и радостно, и больно видеть  это...  Нет,
Хелен никогда не говорила со мной о нем. Как я уже вам сказал, мы  почти
никогда не оставались  одни,  и  откровениями  мы  не  обменивались.  Но
теперь,  когда  вы  задали  этот  вопрос,  я  вспоминаю,  что  нашел  ее
встревоженной...
   - Встревоженной?
   - Да. Я тогда решил, что ее беспокоит присутствие моей жены. - Он  на
мгновение задумался. - Но  теперь  я  понимаю,  что  у  нее  была  более
серьезная причина. - Он пристально взглянул на собеседницу. - Боялась ли
она своего мужа? Ревновал ли он ее к знакомым ей мужчинам?
   - У вас не сложилось такого впечатления.
   - Ревность - очень странное чувство.  В  некоторых  случаях  она  так
умело спрятана, что никто о ней и не  подозревает.  -  Он  чуть  заметно
вздрогнул.  -  Но  она  может  обернуться  и  чем-то   страшным,   очень
страшным...
   - Мне  бы  хотелось  выяснить  еще  одну  деталь...  Гвенда  внезапно
умолкла.
   По аллее, ведущей к дому, проехал автомобиль.
   - А, моя жена вернулась из города с покупками, - сказал майор Эрскин.
   Прошло всего несколько секунд, но он был уже  другим  человеком.  Его
голос звучал теперь официально, лицо утратило всякое выражение,  и  лишь
легкое дрожание рук выдавало овладевшее им волнение.
   Миссис Эрскин быстрыми шагами обогнула угол дома.
   Ее муж встал и пошел ей навстречу.
   - Миссис Рид обронила вчера в саду свое кольцо, - объяснил он.
   - Неужели? - холодно бросила его жена.
   - Добрый день, - сказала Гвенда. - К счастью, я нашла его.
   - Вам повезло.
   - Да, иначе я была бы просто в отчаянии. Что ж, мне пора.
   Миссис Эрскин не ответила.
   - Я провожу вас до машины, - предложил майор.  Он  пошел  за  Гвендой
вдоль террасы, но за его спиной тут же раздался сухой голос жены:
   - Ричард, миссис Рид извинит тебя.  Ты  должен  срочно  позвонить  по
телефону...
   - О,  разумеется,  -  поспешно  ответила  Гвенда.  -  Пожалуйста,  не
утруждайте себя.
   Она быстро дошла до конца террасы, повернула за угол и направилась  к
подъездной аллее.
   Дойдя до нее, она остановилась. Миссис Эрскин поставила  свою  машину
таким образом, что Гвенда практически не могла выехать. После  короткого
колебания она медленно вернулась к террасе.
   У застекленных дверей в  гостиную  она  резко  остановилась.  До  нее
отчетливо доносился низкий голос миссис Эрскин:
   - Меня совершенно не интересуют твои объяснения. Это было подстроено,
вы вчера обо всем  с  ней  договорились.  Ты  условился  с  этой  особой
встретиться здесь, когда  я  уеду  в  Дэйс.  Ты  не  меняешься...  любая
смазливая девчонка... Но я больше подобного  не  потерплю,  слышишь?  Не
потерплю!
   В ответ раздался спокойный, почти безнадежный голос майора Эрскина:
   -  Иногда  мне  кажется,  Джанет,  действительно  кажется,   что   ты
сумасшедшая.
   - Нет, это ты сумасшедший. Ты! Ты  не  можешь  не  бегать  за  каждой
юбкой!
   - Ты же знаешь, что это не правда, Джанет.
   - Нет, правда! Уже тогда, в том городе, откуда приехала эта девица, в
Диллмуте... Ты что же, посмеешь утверждать, что не  был  влюблен  в  эту
желтоволосую особу, жену Халлидея?
   - Ты никак не можешь забыть о прошлом? Зачем ты  все  время  к  этому
возвращаешься? Ты только взвинчиваешь себя и...
   - Во всем виноват ты! Ты разбиваешь мне сердце!.. У меня  больше  нет
сил терпеть это, слышишь? Нет сил! Тайком назначать  свидания!  Смеяться
надо мной у меня за спиной! Ты не любишь  меня...  Ты  никогда  меня  не
любил! Я покончу с собой! Я брошусь вниз с обрыва!.. О, как бы я  хотела
умереть!..
   - Джанет, Джанет... Ради Бога...
   Низкий голос миссис Эрскин сорвался, и она отча